Текст книги "Союзник (СИ)"

Автор книги: Mouse-chan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– К тебе не приходят покойники? – поинтересовался Дже, сидя на шкафу, откуда наблюдал за работающим в поте лица мужчиной.

– Нет, – Юнхо размеренно вонзал лопату в землю, разламывая ее на куски острым лезвием. – Призраков не существует. Разве что в наших головах.

– Получается, тебя не гложут сожаления.

– Нет. А тебя?

– Пока нет.

Когда лопата заскользила в уставших руках, Джеджун сменил напарника. Его не привыкшие к тяжелому труду мышцы вскоре заявили бурный протест. Болью отдавалась и поясница из-за ночных игрищ. Невольно вспомнились жаркие сцены, когда они любили друг друга с нерастраченной яростью молодости. Юнхо был в этом невероятно хорош. Или же их тела так подошли друг другу, что составили такой ошеломляющий союз.

– Это ведь не первый твой раз?

– Что? – Юнхо вытер влажную дорожку над верхней губой тыльной стороной ладони, взглянул на Кима. Футболка прилипла к его груди, смотрелась довольно соблазнительно.

– Секс с парнем, – Дже, пыхтя, перевалил через край кусок красноватой глины.

– Бывало пару раз.

Дже скептически фыркнул. Некоторое время он ковырялся молча, слушая лишь противный лязг, с которым лопата вгрызалась в землю, и собственное тяжелое дыхание.

– Я может и не герой-любовник, но чую, ты не новичок. Мальчиков только так чпокал.

– С чего такие подозрения?

– Ну смотри, латентный лох, пристроившийся к попке ради эксперимента, дышит вот так, – Джеджун хрипло задышал, словно рыба, выброшенная на берег, рвано и часто сбываясь с ритма. – Опытные активы – вот так, – его дыхание зазвучало размеренно, даже экономично. – Похоже на тебя.

– А пассив как дышит? – не без интереса поинтересовался Чон.

– Пассив – вот так, – с губ Кима сорвался безумно сексуальный стон.

Дже сам от себя не ожидал. Стало вдруг очень жарко.

– Устал? – спросил Чон, когда Джеджун ухватился за край ямы, пытаясь удержаться на ватных от легкого возбуждения ногах.

– Нет, у меня, кажется, эрекция.

Юнхо расхохотался.

– У тебя встал сейчас, в могиле для мрази, которого ты замучил?!

– Угу.

– Потрясающий ублюдок! – восхитился мужчина.

Дже не смог копать дальше, выбрался из ямы и вышел на свежий воздух. Сунул голову под струю холодной воды, чтобы немного прийти в себя. Плюхнувшись на крыльцо, Джеджун опустил голову, вздохнул. Как он докатился до жизни такой? Убийца, изверг, гомосексуал. И ни капли вины и раскаяния. В чем его проблема? Неужели можно существовать с таким грузом на плечах и не тронуться умом? Нет, он не был нормальным, как и Юнхо, но такое спокойствие могло быть лишь у полного отморозка. Так ли он отличается от тех придурков, которых они закопали за последние две недели?

Юнхо. Стоит задуматься, какую роль он играет в жизни Дже? Спаситель, наставник, друг, любовник? А может проводник в иную жизнь, где Ким Джеджун переродился из жертвы в хищника? Тогда где та черта, когда проводник становится ненужным? Дже уже обжился в новой среде, нужен ли ему теперь мужчина? Да, но, возможно, в другой роли. Возвращаясь к началу. Итак, спаситель. Тоже пройденный этап. Конечно, Джеджун не сразу принял все то, что говорил Юнхо, науськивая на месть, принимал за бред наркомана. Но мужчина прямо в душу заглянул, как умеет только Дьявол, облек в слова простые истины, о которых Дже даже и помыслить не мог. Наставник? Уже нет, да и не был на самом деле, ведь Джеджун знал, как поддержать и вернуть жизнь, а значит без труда мог ее и забрать. Как оказалось, он действительно мог это сделать, причем без зазрения совести. Но Чон объяснил, как замести следы, а это неоценимо. Друг… он был идеальным товарищем. Немногословный, понятливый, мужественный, готовый подставить плечо, умный. Такие друзья у Дже были когда-то давно, до встречи с Кёнсу. Ким сам от них отмахнулся, поглощенный своей головокружительной любовью к уроду. Если перебрать каждого из них, они и в подметки не годились Юнхо. С ними ни за что не провернуть всего, что сделал Дже. С ними даже поговорить о таком не удалось бы, как минимум покрутили бы пальцем у виска и попросили больше не звонить. Они были, что называется, правильными. Дальше любовник. Сказать, что Юнхо не привлекал Дже сексуально, значило соврать. Теперь, по крайней мере, когда он в полной мере узнал силу его объятий и жар поцелуев. Между ними действительно зародилось нечто, тесно сплетенное в клубок. В основном из пороков и преступлений. Встреться они раньше, много раньше, как бы сложилась их жизнь? Заметили бы они друг друга или прошли бы мимо? Кабы да если бы, того факта, что Юнхо повлиял на Дже, было не отнять. За последнее время искренняя улыбка посещала его лицо все чаще, ему было легко, даже если нужно было спускаться в подпол и браться за инструменты.

– Я улыбался за счет смерти другого, – Джеджун уткнулся лицом в ладони. В носу защипало, но слез не было, только немного запершило в горле. – Я чудовище.

К горлу подкатила тошнота. Дже мучительно сглотнул горечь желудочного сока, что волной поднялся и едва не хлынул в рот. Вскинув голову, он подставился теплым солнечным лучам, перевел дух. Внутри скрутился узел, мешал нормально дышать. Некоторое время он не двигался, потом выпил кружку ледяной воды и поднялся, нетвердым шагом вернулся в подпол. Яма была почти готова.

– Все в порядке? – Юнхо если и заметил удрученное состояние Дже, виду не подал.

– Да.

– Клиент готов?

– Умыт, подмыт, – кивнул Джеджун.

Повязав труп сверху простыней, вдвоем сбросили его вниз. Ким глянул в могилу, увидел, как натянулась на лице ткань, почувствовал дрожь в коленках. Цепочка с крестом словно начала душить. Он сорвал его, сжал в кулаке. И прежде чем Юнхо швырнул первый ком земли, бросил его в яму. Чон поднял на него глаза, но промолчал. В конце концов, тот был в перчатках и не оставил отпечатков. Джеджун опустился на колени и принялся спихивать землю руками, чтобы поскорее закончить. Белая простынь быстро исчезла под чернотой земли. Засыпали все довольно быстро. Из-за лишней земли пришлось поднимать пол, перекладывать доски на всякий случай, если какому-нибудь туристу случится забрести в эту глушь.

К вечеру в небольшой яме, которую уже вырыли за домом, собрали медицинские халаты, упаковки от таблеток, трубки катетеров с заполненными отходами жизнедеятельности пакетами, перчатки и маски, все, что накопилось и больше не могло пригодиться, облили бензином и подожгли. Для Кёнсу оставили небольшой запас самого необходимого. Хотя Дже решил, что нужен будет лишь кляп, острый нож и наручники понадежнее, а там он устроит козлу «тысячу порезов». Юнхо уничтожил в огне вещи убитых и документы, которые обнаружились в карманах. Потрескивающий огонь набирал жар, его цвет становился все интенсивнее по мере того, как темнело вокруг.

Ополоснувшись остатками теплой воды, мужчины забросили генератор, тот что помощнее и подороже, на заднее сидение машины, туда швырнули рюкзаки с личным барахлом. Тщательно отмытый пресс заперли в доме с кое-каким скарбом, наручники и все, что наводило мысли о живодерстве, забрали с собой и припрятали под сиденьем. Чон обошел территорию еще раз, внимательно осмотрел, не забыли ли чего, потом сел за руль. Джеджун закутался в легкий бомбер, бросил последний взгляд на сарай, под которым нашел вечный покой его обидчик, и залез в салон.

– Не думаю, что смогу продолжать работать врачом, – проговорил Ким, когда дом остался далеко позади.

Юнхо покосился на него.

– Будет лучше уехать куда-нибудь хотя бы на время.

– Развеяться?

– Да.

Дже поежился.

– Не люблю поездки.

– Почему?

– Не знаю, слишком много суеты. Это был первый раз, как я взял отпуск, – спустя несколько минут, проведенных в полной тишине, Дже кивнул. – Да, пожалуй, уволюсь. Разберемся с Кёнсу и напишу заявление.

– Переведись в какое-нибудь тихое местечко и все дела.

– Ты не понимаешь. Эти руки убивали…

– Со временем ты успокоишься.

– Я не хочу больше быть врачом! – рявкнул Джеджун, разозлившись. – Я хочу оставить в прошлом все, что связывало нас четверых. Мы все исчезнем. Кёнсу, а потом и я.

Юнхо кивнул. Дже почувствовал жуткий стыд, что сорвался. Буркнув что-то невразумительное, он включил радио и сполз пониже, прикрыл глаза. Задремал, а потому не заметил, как они въехали в город. Проснулся, ощутив легкое тормошение.

– Приехали.

Джеджун потер лицо ладонями, зевнул. Взъерошив волосы, выбрался на улицу. Вытащив с заднего сидения машины вещи, он задрал голову и посмотрел на темные окна своей квартиры. Оставаться одному показалось жутким. Постучав в окно со стороны водителя, он кивнул на подъезд.

– Зайдешь?

========== Часть 16 ==========

Прохладный ветер, залетающий в приоткрытое окно, волновал тонкие шторы. Они как никогда напоминали сумрачных призраков, заявившихся, чтобы изводить грешника. Джеджун лежал на краю постели и всматривался в них, ощущая легкий холодок страха, не позволяющий уснуть. Ему казалось, что стоит лишь закрыть глаза, как его окружат полупрозрачные тени покойных, протянут к нему ледяные руки. Можно было выпить таблетки. Однако тогда существовала вероятность не услышать утром будильник. Еще одну возможность забыться представляла утомленность после любовных игрищ. О да, секс открывал просто невообразимый мир. Тяжелое дыхание и жар разгоряченных тел, ночной язык любовников, хриплым шепотом раздающийся в ночи.

– Не спится?

Дже услышал за спиной шорох одеяла.

– Нет.

Рука Юнхо скользнула поверх тела Джеджуна, сгребла и притянула ближе.

– Наверное думаешь, как им там сейчас холодно.

– Сука, мне и так страшно!

– Бояться нужно живых, а не мертвых.

– Заткнись, а! – воскликнул Ким, разворачиваясь лицом к Юнхо.

Чон спокойно смотрел на него. Подняв руку, он дотронулся до щеки Дже, потом нырнул пальцами в его мягкие волосы.

– Если хочешь, я могу отвлечь тебя.

– Не думаю, что у меня встанет… мне чертовски не по себе.

– Расслабься.

Юнхо приподнялся на локоть, навис над Дже. Его пальцы ухватили волосы мужчины, стиснули и несильно потянули, заставляя запрокинуть голову. Джеджун подчинился. Чон нагнулся и накрыл губами нежную кожу шеи, втянул в рот и лизнул. Ким распахнул рот, видимо, чтобы попросить не оставлять засосов, но так ничего и не сказал. Юнхо с наслаждением вдыхал запах любовника, пока еще легкий и свежий, без примеси солоноватого пота. Пока еще не смешавшийся с его собственным терпким запахом зрелого мужского тела. Ведь свой запах можно ощутить как никогда остро именно на человеке, с которым только что так самозабвенно занимался сексом. Это открытие удивляет. Иногда приносит разочарование, потому что оказывается, что пахнешь ты так себе.

– Смазка… – пробормотал Джеджун сипло. – Ее уже нельзя использовать.

– Крем или гель.

– Презиков все равно нет.

– Ну, если ты доверишься мне еще раз…

– Я слишком хорошо знаю медицину, чтобы брать за привычку давать в задницу без гандона.

Юнхо ткнулся носом в щеку Джеджуна, мурлыкнул.

– Какой грубый! Это твоя часть неимоверно возбуждает.

– Я думал тебя возбуждает вот эта моя часть, – Дже двинул бедрами.

Оба рассмеялись. Юнхо сполз с Джеджуна, улегся на спину, забросил руки за голову. Дже, поколебавшись пару секунд, прильнул к нему, уместил голову у него на плече.

– И почему я не встретил тебя восемь лет назад? Тогда этого всего не случилось бы.

– Не люблю я это сослагательное наклонение. У нас только одна жизнь, к чему эти фантазии?

Дже хмыкнул.

– Ты что, дуешься что ли?

– Нет. Я вспоминаю о прошлом, но стараюсь не думать, что было бы если.

– Что в этом плохого?

– Не прибавляет уверенности в себе и своих действиях. Кажется, что многое, что сделал когда-то, ошибочно.

– Это в тебе говорит чувство вины.

Чон закрыл глаза, признавая эту истину. Выпростав правую руку, он обнял Дже.

– Я ни разу за все время не видел их во сне.

– Семью?

– Угу. Невольно закрадываются мысли, что они не одобряют, потому не приходят, – Юнхо несколько смущенно улыбнулся. – Точнее, это Фань сказала. Иногда я с ней согласен.

– Интересно знать, со мной будет так же? – задумчиво проговорил Дже. – Не могу взять в толк, как ты смог прожить столько лет и не свихнуться. Что ты делаешь? Стараешься не думать?

– Да, много работаю.

– Чтобы прийти поздно вечером и упасть в кровать без сил?

– Типа того.

– Так ты долго не протянешь.

– Меня это не беспокоит.

– Идиот.

За разговором оба заснули. С утра Ким поехал на работу, весь день провел на ногах, устал от шума и огромного количества неприятных личностей. Что его бесило больше всего, это пенсионеры, толкущиеся в холле. Они донимали младших работников, обвиняя в неправильной организации работы, медлительности и некомпетентности. Огромные очереди мало кого радовали, но лишь пожилые люди не желали ждать, бегали туда-сюда, жаловались и вздыхали. Джеджун с некоторой ностальгией вспомнил домик в глуши. Хоть он и терпеть не мог насекомых, спать на полу было жестко, приходилось экономить воду, но там не было всех этих бесконечно орущих друг на друга уродов. Возможно, идея Юнхо о смене места жительства и работы не была настолько уж глупой.

С нетерпением дождавшись окончания смены, Джеджун поспешно сбежал. Забросив руки в карманы, спустился в метро. Сев в поезд, задумался. Ему необходимо было увидеть Кёнсу. Чтобы убедиться в том, что готов продолжать, чтобы подпитать решительность и смелость. Глядя ночью на Юнхо, слушая его бесцветный голос, он понял, что совсем не хочет становиться таким вот живым трупом. Уничтожив всех своих врагов, что станет с ним самим? Сможет он так же, как и Чон, существовать от зари до зари, безучастно взирая на мир. Однако остановиться сейчас было схоже с тем, чтобы резко выйти из гонки уже завидев финишную черту. Что хуже, бросить все или довести до конца? Что потом заставит мучиться сильнее: осознание того, что ты убийца или то, что ты слабак, не сумевший постоять за себя? Как узнать? Чьего совета спросить? Юнхо выбрал свой путь и преодолел его, а сейчас пожинает плоды содеянного – живет в полнейшем одиночестве, перегоревший и отчужденный, такой несчастный. Объятия, поцелуи и страсть той жаркой ночи были ему необходимы так же, как и самому Киму. Если не больше.

Потекли нудные дни рядового жителя мегаполиса. Юнхо вернулся к своей работе и не отвлекал его мыслей разговорами, а потом и вовсе перестал появляться в квартире Кима. А потому Джеджун привычно ушел в себя. В клинике к его поведению привыкли и не придавали значения. А Дже в свободное время сидел в интернете, изучая дела самых известных убийц в истории. Он практически перестал питаться, изводил себя кофеином и сигаретами. Время шло, кошмарные сновидения посещали его с обычным постоянством. Кошмары прошлого, но не сцены издевательств и убийства насильников.

Умом он понимал, что постепенно впадал в болезненное состояние, ожидая того дня, когда сможет поймать Кёнсу. Он страстно желал причинить ублюдку боль, испытанную по его вине. Хотел ли он справедливости? Он уже не думал об этом в таком ключе, он просто хотел воздать обидчику троекратно. И даже не замечал, какие метаморфозы происходили с ним самим по мере того, как он вынашивал идеи преступления. Дже становился нетерпеливым и все чаще недовольно бурчал на нерасторопный персонал, а порой даже проявлял агрессию, пока что направленную на подвисавший компьютер или заедавший в замочной скважине ключ. Несмотря на недоедание, он чувствовал небывалый прилив сил. Еще бы, ведь в отличие от насильников, которые измывались на ним физически, Кёнсу затронул его гордость. Внутри Джеджуна тлел отравленный огонь, грозивший перерасти в неконтролируемый пожар. Ему нужно было уничтожить этого человека.

– Когда ты сможешь приехать?

– Не раньше вторника.

– Твою мать, – Дже зажал телефон между ухом и плечом, чтобы извлечь из кармана банковскую карточку. – Почему так долго?

На другом конце провода вздохнули.

– У меня сейчас запара, а твой Ли никуда не денется.

– Мне нужно разделаться с этим как можно скорее. Я не могу сидеть… спасибо, – Ким смахнул в пакет несколько коробок сигарет и новую зажигалку, кивнул продавщице и вышел на улицу, – не могу сидеть без дела. У меня уже руки трясутся, я жрать не могу!

– Успокойся.

– Юнхо, я к нему под окна хожу каждый день, в кармане нож. Стою, как идиот, трясусь от страха и желания все это закончить, – заскрежетал зубами Дже.

– Не ходи один. Этот тип опасен. Для тебя сейчас любой опасен, ты не в себе.

– Может мне опять к психологу?

– Чтобы ты разболтал про тройное убийство?

– Что мне делать?! – Джеджун был в отчаянье. – Приезжай, м-мы потрахаемся, усп-покоимся.

– Дже, лучше напейся и сиди дома, пожалуйста.

– Я хочу, чтобы он сдох!

– Мне пора.

– Юнхо!

Ким смачно выругался, когда его собеседник положил трубку. Его буквально трясло от раздиравших его чувств. Словно брошенный котенок, и в то же время озлобленный тигр, терзаемый страхом вырваться из клетки в мрачный лес.

– Не сходи с ума, Дже, – бормотал Ким, сунув телефон в карман джинсов и направляясь к дому. – Ты похож на шизанутого… так нельзя! Держись, мужик! У тебя нет хромосомы маньяка, хватить мысленно расчленять козла… Возьми лучше пожрать, наконец!

Так и не разжившись едой, Джеджун поднялся в квартиру. Стряхнув с ног кеды, мужчина прошел на кухню, щелкнул электрическим чайником. В дверь позвонили. Дже вскинул голову. Сердце застучало как сумасшедшее. Не смея дышать, он замер, навострив уши. Было тихо. При повторном звонке Ким вздрогнул.

– Откройте, это пожарная служба. Жильцы жалуются на запах, – раздался незнакомый голос.

Дже оттаял. Подбежав к двери, посмотрел в глазок. Увидев двоих мужиков в полном амуниции, щелкнул замком, выглянул наружу.

– В чем дело?

– Поступил вызов, ходим проверяем.

– У меня все в порядке, – Джеджун все же пропустил мужчин в дом.

Те проверили трубы и, извинившись за то беспокойство, удалились. Дже выключил свет в коридоре и поплелся наливать кофе. В дверь вновь позвонили. Ким поставил чашку на стол и вышел в коридор, на ходу принюхиваясь. Как будто ничем не пахло, однако некоторая нервозность осталась – взрыв бытового газа это вам не шутки. Решив, что бойцы пожарной охраны что-то забыли, Джеджун отворил дверь. Ладно хоть хватило ума оставить цепочку. Когда на него уставились горящие глаза Кёнсу, Дже остолбенел. Всего лишь на мгновение, а после бросился закрывать. Кёнсу не стал ломиться, просто с силой саданул ногой. Джеджун отлетел на пол, получив сокрушительный удар в корпус. Рядом звякнула вылетевшая с корнем железка, от которой тянулась цепочка. Дверь грянула о стену, распахнувшись. А через мгновение мягко закрылась, впустив непрошенного гостя и отрезав пути к бегству. Не в силах дышать полной грудью, Ким перевернулся на живот и пополз прочь. За спиной слышались шаги. Медленные, ведь Ли был уверен в своем положении. Дже хрипло дышал, горло сдавило холодной лапой ужаса. Ему казалось, что сама смерть преследует его в лице подонка.

– Парни куда-то запропастились. Уверен, тебе есть что мне сказать, – поведал Кёнсу развязным, даже ленивым голосом.

Джеджун из последних сил подтянулся и стянул со стола нож. Направил на мужчину. Тот заулыбался.

– Ого, как страшно!

– Не издевайся надо мной, – выдохнул Дже.

Кёнсу прищурил глаза.

– Так мне, значит, надо стать серьезным.

Дже ощутил, как от страха опускаются руки. Он словно вновь очутился в том злосчастном отеле. Ли стоял близко, смотрел тем же испытующим взглядом.

– Больше не краснеешь… а жаль, было мило.

Джеджун вспомнил, чем закончился тот роковой вечер, пришел в себя. Вспыхнувшая ярость ослепила. Глаза застелило пеленой, рот распахнулся в вопле. Перехватив удобнее нож, он кинулся на Ли, ударил сверху-вниз. Все произошедшее дальше случилось так быстро, что уставший мозг даже не зафиксировал в памяти. Запомнились лишь свист рассекаемого лезвием воздуха, треск, безумная боль, затопившая сознание, и тяжелый запах крови.

========== Часть 17 ==========

Невнятные звуки доносились словно из-за толщи воды, гудели, оставаясь за гранью опознавания. Медленно возвращалась чувствительность. Тяжелые камни перекатывались в голове, вызывая звенящую боль. Подташнивало. Оглушительный бип у самой головы окончательно привел в чувство. Джеджун поморщился от противного звука, шевельнулся. В животе, куда угодило колено Кёнсу, стрельнуло. Бил урод метко и с силой, попал в солнечное сплетение. Ладно хоть ребра, кажется, не пострадали, только переломов ему не хватало.

Дже продрал глаза. Вокруг была темнота. Пахло бензином, железом и резиной коврика, которым обычно устилали багажник. Сомнений не оставалось, он лежал в машине, связанный тонкой веревкой по рукам и ногам. Запястья ныли, пальцы налились холодом и уже начали неметь. Босые ноги тоже мерзли. Машина двигался равномерно, судя по всему Кёнсу успел выехать на автомагистраль.

Постепенно глаза привыкали к темноте. Джеджун задергался, пытаясь освободиться, однако узел был завязан мастерски. Накатила волна страха, после которой пришла паника. Пленник забился в путах. В горле пересохло, и вместо вопля вырвался невнятный писк. Он задыхался от страха, глаза обожгло слезами. Дже знал, что ни один багажник не был абсолютно герметичным, и чтобы потерять сознание от нехватки воздуха, потребовалось бы не менее двенадцати часов, но был в таком состоянии, что рациональность улетучилась.

– Помогите… помогите… – зажурившись, сипло простонал Ким. – Кто-нибудь!

Извернувшись, он саданул ногой в крышку багажника. Ушибся и вконец разрыдался. Мимо пронеслись несколько байкеров, рев от их мотоциклов заглушил всхлипы. Плач совсем скоро затих – сказалась общая усталость и нервозность. Так должно быть себя чувствовал бы Пынхэ, если бы Ким не вкатил снотворное. Все-таки это было милосерднее. Лежи теперь и думай, какими способами с тобой будут расправляться. Вновь стало страшно, и Дже вновь взвыл, забарахтался, гремя костями и набивая синяки. Вымотавшись, он затих. Некоторое время лежал, не двигаясь, вслушиваясь в шорох шин об асфальт.

– Успокойся, – приказал он себе дрожащим голосом. – Гипервентиляция может тебя убить… Дыши равномерно!

Потребовалось немало сил, чтобы собственное тело подчинилось разуму. Температура внутри все время росла, тело начало покрываться потом. Ким лихорадочно думал, что ему предпринять. Пока не вспомнил, что можно попробовать открыть багажник изнутри. Дыхание вновь сбилось, когда Джеджун засуетился, отползая подальше, пока не наткнулся спиной на крышку, коей отделялся багажник от салона и прикрывался жесткий усилитель кузова. Вытянув вперед руки, он принялся ощупывать нутро машины. Дже знал, что многие производители устанавливают ручки для аварийного открывания, однако не отыскал ничего подобного. Однако пальцы его наткнулись на выпирающую панель, которая скрывала за собой запорный механизм. Осталось только отодрать обшивку. Это можно было попытаться сделать, будь под рукой хотя бы отвертка, однако Джеджун не нашел ничего, что мог бы использовать. Собственные ногти не годились, сразу бы обломал.

Осознав тщетность мытарств, Джеджун вновь заистерил. Кое-как перевернувшись, он встал на колени и принялся биться спиной в крышку багажника. Машина вильнула, резко затормозила. Кима швырнуло набок, расплющило о стенку. Взревел мотор. Авто скакнуло вперед, отчего Дже мотнуло в противоположную сторону. Он влетел головой во что-то твердое, заскулил от боли. Появилось ощущение влаги. Между тем в салоне раздалась музыка. Ее намеренно врубили на всю катушку, чтобы заглушить все возможные звуки из багажника. Дже думал, что Кёнсу сейчас остановится, чтобы избить, но машина ехала дальше. Лежа на боку, он морщился от оглушительных битов, заставляющих каркас буквально вибрировать. И вновь идея! Можно было выбраться через ту самую стенку в салон. Однако в присутствии водителя это было сущим идиотизмом.

Надежда перехватила дыхание – телефон. Он все еще лежал в кармане джинсов! Дже перевалился на другой бок и полез за мобильником, с трудом выудил. Когда багажник озарил свет от экрана, Джеджун не удержался от вопля. Первым делом он оглядел место своего заточения. Здесь действительно было пусто.

– Полиция… Нужно позвонить…

Джеджун набрал номер службы спасения. Однако так и не нажал на зеленую кнопку вызова. Что он скажет потом полицейским? За что был похищен? Не превратится ли из потерпевшего в преступника? Нет, звонить им было нельзя. Дже сбросил номер и залез в быстрый набор, ткнул номер своего союзника. Прижав трубку к уху, взмолился, чтобы Юнхо ответил. Длинные гудки вызывали жгучее разочарование, злость и отчаянье. Раз за разом он набирал номер, ждал, сбрасывал и вновь повторял комбинацию. Однако Чон игнорировал его. Тогда он решил отправить голосовое сообщение.

– Юнхо, он добрался до меня! – сбивчиво затараторил мужчина в трубку. – Кёнсу! Не знаю как, но он узнал, где я живу… Он ворвался ко мне и увез… Я в багажнике, едем куда-то… Кажись за городом, уже долго никуда не сворачиваем… Господи, мне так страшно! Помоги мне!

Тряхнуло. Джеджун вновь ударился головой. Телефон вывалился из рук пленника, экран ослепил. Извернувшись, он смог дотянуться, подгреб к себе гаджет, прижал к груди. Полежав немного, дождался, когда вязкая боль в голове немного уляжется, вновь набрал номер. И опять гудки. Они отравляли его, оставляя ощущение одиночества. Его словно бросили, оставили один на один с кошмаром. Дже не помнил, как отправлял одну за другой СМС-ки на номер Чона, звонил и бормотал в трубку, умоляя спасти. Пока в очередной раз его не оглушил равнодушный сигнал, возвещающий, что телефон абонента выключен. Юнхо отключился. Джеджун выронил бесполезный телефон, распластался на жестком покрытии багажника.

От духоты и нервов начало клонить в сон. Он уже начал засыпать, когда почувствовал, что машина снизила скорость и свернула. Появился запах бензина. Дже вскинул голову, прислушался. Кёнсу явно собирался заправиться, прежде чем двигаться дальше. Как далеко он собирался увозить его? Ким всполошился, кое-как придвинулся к краю багажника и прислушался. Было тихо. Нащупав жесткий пластик, Джеджун понял, что прямо перед ним располагался тормозной фонарь. Если попытаться вытолкнуть его, тогда в дыру можно было подать сигнал. И опять он уперся спиной в стенку, опять надавил руками, страдая от боли в ушибленном животе. Бить ногой он не решался, боялся повредить. А то вдруг представится шанс бежать, а собственное копыто распухнет. Сил на фонарь не хватило, однако Дже удалось выковырять провода. Пользуясь тем, что двигатель был заглушен, пленник дернул их на себя. Тонкие провода врезались в кожу ладоней, но все же затея удалась, почти все выскочили из гнезд. Преисполнившись воодушевлением, Джеджун переполз ко второму фонарю. Оставалось надеяться, что урода тормознут копы за неработающий стоп-сигнал.

Кёнсу залил полный бак и продолжил путь. У небольшого поселка пришлось притормозить на светофоре. В зеркало заднего вида он заметил, что следующий за ним автомобиль маячит фарами. Ли сделал музыку потише, опустил стекло и выглянул наружу.

– У вас, кажется, проблема с фонарями, – крикнул ему пожилой мужчина. – Не горят.

Кёнсу натянул на лицо улыбку, кивнул и поблагодарил. Едва загорелся зеленый, он нашел место для съезда. Отогнав машину подальше, чтобы с дороги было не видно, он вылез из салона. Открыл багажник. Его лицо исказила ярость при виде пучка проводов. Джеджун успел затолкать телефон за край коврика, услышав окрик другого водителя. Пробовал орать, но музыка и сухость во рту помешали ему.

– Вот сука, а! – проскрежетал зубами Кёнсу.

Нагнувшись, Ли наотмашь ударил Дже по лицу. Тот даже не пискнул, выпучил глаза от боли и открыл рот, тяжело дыша. Прохладный ночной воздух приятно охладила его тело, принесла облегчение. И тут в спину похитителя ударил мутный свет фар. Все тот же автомобиль плавно подъехал, из салона выбрался мужчина, заметивший неполадку.

– Вам помочь?

При звуке его голоса Джеджун встрепенулся. Зародившийся в горле крик оборвался, стоило лишь сильным пальцам сжать шею. Кёнсу вжал его пол багажника, удушая. Тот забрыкал ногами, машина заходила ходуном.

– Ничего не нужно, спасибо.

– Я раньше занимался ремонтом машин, мне ничего не стоит…

– Я ведь сказал, что справлюсь сам! – рявкнул Кёнсу, злясь на упрямого старика и Джеджуна, которому пришлось зажать рот, ибо он начал все яростнее сопротивляться. Ким укусил его. Ли на мгновение отвлекся от бдительного незнакомца, нырнул за крышку багажника и зашипел в лицо Дже.

– Если не успокоишься, я завалю этого деда! Ты этого добиваешься? Хочешь, чтобы из-за тебя погиб невиновный?!

Джеджун дернулся последний раз и затих, только буравил похитителя яростным взглядом. Кёнсу выдернул из его зубов обслюнявленную руку. Потом вновь выглянул к мужчине.

– Вы еще здесь?

Старик хотел что-то еще сказать, потом махнул рукой, мол, да делай что хочешь, дурак. Усевшись в салон, он включил задний ход, развернулся и уехал. Вместе с ним исчезла и последняя надежда Джеджуна. Кёнсу проводил взглядом машину старика, потом нырнул в багажник и, сцепив пальцы в кулак, ударил пленника в челюсть. Дже всхлипнул от боли. Получил еще. Третий отправил его в нокаут.

– Блядина… защекан ебаный, – рычал сквозь зубы Ли, встряхивая ушибленную пятерню. – Убью, блять.

Он попытался выправить провода, но не смог, плюнул. Захлопнув багажник, он повесил оранжевый треугольник аварийного сигнала на стекло. После чего продолжил путь.

До восхода оставался примерно час, когда Юнхо, устало опустив голову, вошел в маленькую комнатку. Вдоль стены стояли древние узкие шкафы для личных принадлежностей, с противоположной стороны тянулись лавки. На одной прикорнул его напарник. Он халявил, а потому закончил быстрее и ушел спать. Чон расстегнул верхнюю часть комбинезона, подошел к раковине, что притулилась за шкафами в углу. Скрипнул вентиль, громко застучала о металлическую раковину вода.

– Который час? – сонно пробормотал мужик, немного приподняв голову и окинув помещение мутным взглядом.

– Начало четвертого.

– Как же все заебало.

Юнхо не стал спрашивать, что конкретно так надоело нытику, умылся и сполоснул шею. Руки и плечи ныли от долгого и напряженного труда, в глазах рябило от того, что всматривался в обилие тонких разноцветных проводов. Однако удовлетворение от проделанной работы с лихвой окупало чувство усталости и безнадеги.

– У тебя телефон всю ночь орал, как сумасшедший, – буркнул напарник, отворачиваясь к стене. – Мешал спать… Я короче вырубил.

Юнхо прошел к своему шкафчику, открыл и вытащил из сумки мобильный. Стоило включить, как он зазвенел от отправленных ему десятков сообщений. Пропущенных звонков было еще больше. И все от Джеджуна. Юнхо опустился на свободную скамью и открыл СМС-ки. По телу побежали мурашки. Не дочитав и первого сообщения, мужчина метнулся к шкафу, быстро переоделся, сгреб сумку и рванул на выход.