сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
– Осторожнее, детектив, – Станислав закинул руку на спинку сиденья. – У этой дряни отходняки с непривычки дерьмовые, по нервам бьют только так. Лизергин поласковее будет, тебе он вообще хорошо идет.
– Нет, я не собираюсь опускаться, как ты, – Мэнни пожал плечами. – Просто устал, надо было скинуть напряжение и взбодриться. Этот парень с метом очень вовремя подвернулся. Во всех смыслах. Только у меня от него стояк дикий. Я вообще поэтому и приехал. Давай на заднее сиденье? – он отложил пакет, облизывая крошки с пальцев.
– Мэнни, я работаю, – глаза Станислава были внимательными и спокойными, но его рот исказила снисходительная улыбка. – У меня там поставщики, и они долго ждать не будут.
– М-м. Нет. Трахни меня, – прямолинейно сказал Мэнни, как и обычно, не слушая его. На губах у него тоже остались крошки от чипсов.
– Серьезно? – Станислав даже немного опешил, когда Мэнни безразлично отстегнул ремень и, приподнявшись, просто полез между кресел на заднее сиденье. – Ты вообще прикидываешь, что они обо мне подумают? Если кто-то решит спуститься или хотя бы в окно глянуть – а мы тут тачку раскачиваем.
– Серьезно? – неожиданно передразнил его Мэнни, садясь сзади и расстегивая молнию на джинсах. Куртку он снял уже давно, потея от метамфетаминового жара. – Тебе не похуй?
Станислав коротко и согласно хохотнул, тоже приподнимаясь.
– У тебя резинки есть?
– В бардачке посмотри, – Мэнни развязал и скинул кроссовки и, неудобно извернувшись, стянул джинсы. Его ужасно и хорошо вело, член стоял, как у подростка – на трусах даже осталось липкое пятно, – и зад туго зажимался. Желание было невыносимым, хоть расчеши себе все в кровь.
Станислав, прихватив презервативы, тоже неудобно перелез назад, когда Мэнни уже скинул одежду под сиденье, и быстро расстегнулся, не собираясь раздеваться и только выправляя уже чуток набухший от крови, но еще мягковатый член и подтянутые, упругие яйца. Мэнни раздраженно фыркнул и, не думая, наклонился к его паху. Он не умел сосать, но при заданных условиях ему достаточно было просто взять в рот и пару раз прогнать за щеку, даже не распробовав. И Станислав прикусил губу, почти сразу упираясь ладонью ему в лоб и отстраняя. Мигом затвердевший член выскользнул изо рта Мэнни и шлепнул по рубашке, оставив на ней мокрый след от слюны.
– Мне надо взять свои слова обратно, – сказал Станислав, натягивая презерватив, пока Мэнни кое-как развернулся, не слишком удобно вставая на четвереньки, опираясь руками на узкое сиденье, – у тебя охуительные отношения с метом.
Он послюнил большой палец и немного поимел Мэнни в зад. По краю шло небольшое воспаление, но ни одного из них это не беспокоило. Зад у Мэнни был крепким и подтянутым, густо покрытым золотистыми волосками, и Станислав чуток огладил его перед тем, как вставить, запустил руку под сползшую футболку, плотно проводя ладонью по напряженной мускулистой спине, влажной от пота. Мэнни сцепил зубы. Желание отдрочить себе прямо сейчас, предельно уже разогнавшись фантазиями, было невыносимым.
"Все равно закапаю всю обивку еще до того, как он войдет", – отстраненно и холодно подумал Мэнни. Но длинная ладонь только раз еще проехалась по спине, задирая футболку до загривка, и Станислав наконец прижал и неспешно втолкнул целиком горячую и гладкую головку, жестко растягивая вспыхнувший жжением воспаленный зад. Мэнни хрипло вздохнул, кусая нижнюю губу, и переступил дрожавшими от возбуждения коленями. Станислав пока удобнее оперся правой ногой на пол, принимаясь натягивать Мэнни на член тугими и медленными толчками.
И хотя, даже пригнув голову, Станислав все время задевал ей потолок машины, и левую ногу пришлось неудобно подогнуть, это вправду было ничего по сравнению с тем, что Мэнни щедро давал ему присунуть в свой горячий и крепкий зад, неумело прогибаясь в спине. И правая рука Мэнни тоже все время соскальзывала с сиденья, и приходилось почти ломать и так напряженную поясницу, чтобы не биться головой о дверцу, но и это не шло ни в какое сравнение с тем, как Станислав мерно задвигался в нем еще до того, как задвинул на полную, и хрипло дышал с каждым тесным толчком. Мэнни уронил голову, впиваясь пальцами в бежевую алькантару и живо подмахивая. Дыхание обжигало губы, сердце билось быстрее, чем у дикого зайца, и болезненно крутило мышцы живота.
– Твою мать, – выдохнул Станислав, сгребая его футболку в кулак, – какой тесный ты, – он размашисто двинулся еще несколько раз, и резко натянул Мэнни за бедро, вставляя до конца, шлепнувшись яйцами. И Мэнни хрипло застонал от того, как горячо и больно стало в паху, а от тут же последовавших быстрых-быстрых толчков ему намертво и еще больнее свело что-то внутри. Станислав долбил его так глубоко и мерно, раздирая чувствительную, воспаленную каемку, и частое дыхание холодило горло даже в потной и липкой духоте торопливой ебли на заднем сиденье.
Мэнни окончательно перестал держать равновесие в какой-то момент, ударившись лбом о дверцу, и уперся ладонями в запотевшее стекло. Было так неудобно, и руки опять соскальзывали, зато, как ему казалось, так Станислав входил глубже, хотя куда еще, блядь, глубже. Но длинный член заполнял его зад целиком с частыми шлепками бедер о бедра и расходившимся аж до груди жаром – и Мэнни понял, что больше не может. Он опустил руку, едва держась за скользкое стекло одной ладонью, и схватил свой член, сразу наглаживая.
– Ох, блядь-блядь-блядь… – он надрочил себе совсем быстро и кончил с протяжной судорогой, упершись лбом во влажное стекло, крепко стискивая пальцы на головке и заливая спермой обивку сиденья.
Станислав вышел из него рывком и, судя по звукам, быстро стянул резинку, принимаясь дрочить себе. Несколько долгих секунд тяжелого, изможденного дыхания – и горячая, жидкая сперма брызнула Мэнни на спину и ягодицы. И это было противно, но не слишком. По крайней мере, не хуже, чем то, что они делали только что. Но, пожалуй, Мэнни действительно не стоило слишком увлекаться такими вещами.
Даже пошевелиться было тяжело, ноги невыносимо затекли, поясница агонически ныла, и все было в липкой сперме, хуже, чем в порнофильме. Мэнни вытер пот над верхней губой, осторожно опускаясь на локти. Станислав за его спиной молча застегнулся и наклонился, оставляя колючий поцелуй где-то над бедром.
– Спасибо, детектив. У меня сейчас вправду еще работа, но ты, если выходить совсем пиздецово будешь, бахни пивка, только немного, и звони, я приеду.
Мэнни только обессиленно кивнул, не распрямляясь, и Станислав быстро вылез из машины, хлопнув дверью. Но мет даже не собирался отпускать, расцветая новым горчившим приступом эйфории и продлевая удовольствие, оставляя слабые оргазмические вспышки бродить по телу, выливаясь наружу еще подтекавшими каплями спермы. И энергия возвращалась вместе с этим; Мэнни наконец хрустнул поясницей, кое-как садясь. Парень в багажнике совсем затих, видимо, находясь под отвратительным впечатлением, и Мэнни с нервическим смешком захотелось спросить, каково ему там. Подумать только, совсем недавно он сам, Мэнни, мог бы быть на его месте. Он чувствовал себя очень открытым и свободным, думая об этом. Нет, он никогда больше не окажется в багажнике.
–
Это был первый раз для каждого из них. И второй. Третий, четвертый, пятый, бессчетный. Множество раз и множество вещей – но вопрос остался прежним. Было ли им на самом деле хорошо?
Хотя Мэнни и знал ответ на этот вопрос. О да, Мэнни хорошо знал ответ.
–
– Пока нет, – Станислав ухмыляется; начатая четыре года назад, их игра должна продолжаться.
Но взгляд Мэнни устало смягчается. Его бесит все это, и все это нравится ему, но переутомление последних дней гасит вспыхнувшее было острое и раздраженное желание поддерживать двусмысленные разговоры.
– Давай сейчас по-быстрому, – прямо предлагает он, – мне сегодня еще через весь город мотаться.
– Не проблема, детектив, – Станислав смотрит исподлобья и развязывает пояс халата, скидывая его с плеч.
Мэнни спокойно разглядывает его, вспотевшего и голого, и никак не может вспомнить, повернул ли он ключ в двери. У Станислава действительно хорошее тело; покатые, упругие мышцы груди и живота, очерченные резким рельефом спинной мускулатуры, обхват мощных рук на зависть любому парню из тренажерки и эта витая жилка на сильном бедре. Мэнни склоняет голову; если отбросить все игры, ему по-своему нравится смотреть на все это, это что-то естественно красивое, какая-то безупречная форма, которая ему нравится в себе, в человеке вообще – и в Станиславе тоже. Так что он даже, может быть, немного любуется, чувствуя себя мальчишкой, втихую подрачивающим через карман на статую Давида. Тем более что малость передернуть ему сейчас действительно не помешает – кровь тепло приливает к паху, но недостаточно, чтобы у него встал так сразу.
– Пососешь мне? – без особой надежды спрашивает Мэнни. Насколько он знает Станислава, тот сейчас явно не в настроении для хорошего, ласкового отсоса. – Я правда очень устал.
– Могу подрочить, – дергает плечом Станислав. – Если ты хочешь. Мы не обязаны трахаться, если серьезно. И у меня все равно не встанет.
– Я хочу, – но Мэнни кивает, – давай.
Он наконец стягивает кожанку, чувствуя, что мокрая насквозь футболка уже накрепко облепила тело. На ней даже не видно пятен от пота, настолько мокро, и Мэнни только чувствует, как горячие, едкие капли струятся из-под крепко затянутой кобуры. Он достает презерватив из внутреннего кармана, зажимая между пальцев, и кладет руку на колено. Станислав забирается на диван с ногами, живо переползает к Мэнни и садится рядом. Сразу лезет и мнет яйца, ласкает их ладонью, мешая расстегнуть молнию, и Мэнни со смешками целуется, ласково и влажно сосется с ним, неловко приподнимаясь и кое-как спуская джинсы вместе с трусами на бедра. Пахнет неприятно, смесью пота и мочи от влажного белья, которое Мэнни не менял уже пару дней, так и не заезжая домой, но Станислав не без удовольствия втягивает этот запах носом и принимает чуть потяжелевший член в руку. Мэнни тяжело вздыхает и хватается за спинку дивана, подаваясь бедрами.
Станислав немного гоняет ему шкурку, оттягивает ее большим пальцем, потирая головку, и член постепенно твердеет в его руке. Станислав перехватывает левой ладонью, сует правую под мокрую футболку, поглаживая твердый, напряженный живот, лезет дальше, к взмокшей волосатой груди, защипывает сосок, мягко покручивая между пальцев. Смотрит Мэнни в сухие, опухшие от недосыпа глаза и выдыхает сквозь зубы.
– А, похуй, – вытаскивает руку из-под футболки и наклоняется, беря в рот. Он сосет не очень долго, только пока член совсем не окрепнет, и надрачивает заодно рукой, через раз пропуская за щеку, чтобы Мэнни было видно, как головка упирается в нее изнутри, натягивая влажный, в этом свете отдающий темно-красным шрам. Теперь Мэнни знает, откуда он, знает и жалеет, что не видел, как Станислав, хохоча, взрезал свое лицо охотничьим ножом, пока оторопевшие колумбийцы тупо смотрели на это. Станиславу тогда очень нужно было выиграть время. Мэнни тоже очень нужно время. Не для того, чтобы у него встал, но и для этого тоже.
Мэнни все гладит Станислава по затылку, вталкивая член в его теплый рот, пока тот не отстраняется и не принимается сосать его яйца. Хорошо так заглатывая, лаская языком и гладя большим пальцем внутреннюю сторону бедра. Раздражающая Мэнни острая серьга мерно качается в ухе. Станислав вытаскивает презерватив из пальцев Мэнни, открывает не глядя и только тогда откидывает голову. Он сам надевает резинку на член, тесно обласкивая пальцами, подрачивает еще пару раз и легко разворачивается, становясь на четвереньки, спиной к Мэнни. Его зад выглядит с каждым годом только лучше – хорошие, развитые мышцы слегка напряжены, а темная выпуклая родинка привычно оказывается под большим пальцем – зажать ее, раздвигая ягодицы, опуская взгляд по редким волоскам к совсем темной коже вокруг нежно-розовой каемки входа, сладко и слегка разъебанной, готовой принять его, Мэнни, некрасивый член. В Мэнни просыпается жадный собственник, когда он переступает на коленях, пристраиваясь удобнее, и ему нравится думать, что это все только для него.
От липковатого зада пахнет теплым потом, и Мэнни прикусывает губу, аккуратно вталкивая головку внутрь. У него нет желания засадить сразу, в удовольствие и неспешно всунуть, и какой-то неуместный вздох срывается между тем, как он слабыми толчками двигается поначалу, смотря, как свободно расходится от них нежно-розовый вход, и тем, как плотно прижимается густо заросшим русыми волосами лобком к бледным ягодицам. И еще раз туда-сюда, не слишком быстро и размашисто – ты идешь на какие-то уступки своему телу. Мэнни опять вздыхает и ебет Станислава мелкими, сочными движениями, почти не вытаскивая, только погружаясь глубже в мягкое нутро и чувствуя, как тот податливо сжимает мышцы. Он утыкается лбом в диван и бросает с тихим смешком:
– Хей, детектив? Приласкаешь меня, а? – и это очень просто – и очень грязно.
У Мэнни потные и липкие пальцы, и он лезет ими под напряженный живот, берет во всю ладонь и длинный мягкий член, и в контраст туго подтянутые волосатые яйца, ласкает и мнет грубовато, и на каждое сжатие его ладони Станислав отзывается тесным сжатием мышц. Мэнни дрочит ему ласково и не больно, входя так глубоко, как может себе позволить, и у Станислава ощутимо подрагивают бедра; он сжимает кулаки, жарко выдыхая и торопливо подмахивая. Диван слабо поскрипывает; Мэнни все-таки немного вытаскивает и, покатав во рту сухую слюну, сочно сплевывает вниз, на свой член и чуток между ягодиц. Он без труда вталкивает член обратно во влажный зад, шлепнувшись яйцами о промежность, и наклоняется, хватая Станислава свободной рукой под живот и имея его совсем по-собачьи. Станислав запрокидывает голову, косит расширенными зрачками и низко шепчет на русском:
– Ох, мать твою, ну и ебливый же ты пидор, Мэнни.
– Ага, я тоже тебя люблю, – дыхание у Мэнни срывается, и ему тяжело отвечать, даже саркастично, из-за этого и того, что он не понимает ни слова, но Станислав только смеется, выгибаясь, как дикий кот. И вдруг хватает воздух ртом, вздрагивая.
– Блядь, – он жмурится и выгибается еще. – Блядь, блядь.
Мэнни чувствует, как что-то течет по его пальцам, но он даже не уверен, это так много смазки разом или, наоборот, совсем немного обыкновенной для Станислава жидкой спермы.
– Не, ты не прекращай, – Станислав тяжело дышит, удобнее устраиваясь в руках Мэнни. – Мне хорошо и… хер знает, давай еще.
Мэнни не тратит дыхание на ответ – как будто он может не согласиться – и продолжает покрывать Станислава торопливо, чувствуя частые, жадные сокращения, принимающие его член. Ему очень жарко, и он уже почти готов кончить, когда в дверь стучат. Что-то спрашивают по-русски, и Станислав так же по-русски зло кричит в ответ, но Мэнни все равно, что там о них подумают. Нет, не так. Мэнни нравится все, что там о них подумают. Он тяжело выдыхает, не слишком отвлекаясь и еще натягивая Станислава, и накатившей приязнью влажно целует его вспотевшее плечо.
Мэнни сдерживается, сколько может, и только почувствовав опять прокатившуюся по мощной спине долгую дрожь и еще одну жидкую струйку, потекшую по руке, все-таки выходит и торопливо стаскивает резинку, хватая член тремя пальцами. Станислав изможденно опускается на локти, и его раскрытый, теплый и влажный зад вызывает единственное желание вставить в него снова. Мэнни думает об этом, сплевывая в руку и кусая губы, гоняя шкурку туда-сюда. Он кончает, схватив Станислава за бедро, сочными, густыми брызгами поверх раскрытого входа, между ягодиц и на поясницу. И ему нравится смотреть на это, нравится, когда в паху все сводит, когда дыхание опять сбивается, и он не может закрыть глаза, зажимая член и глядя только, как его сперма заливает этот крепкий зад, оставаясь белесыми потеками на темной коже, подтекая к промежности. Мэнни чувствует себя очень хорошо.
Как в ласковых кислотных объятиях.
Он наклоняется, придержав футболку, чтобы не запачкать ее спермой, и еще раз целует в плечо. Станислав вздрагивает в ответ и медленно ложится на живот, пальцами ноги спихивая брошенную резинку на пол. Мэнни хмыкает, чувствуя что-то неясное – и одновременно слабый укол вины.
– Слушай, мне действительно надо бежать, – это выходит еще прохладнее, чем он думал. – Сейчас поеду в отдел, разберусь там со всем – и на Санни-Айлс опять, – он отстраняется и подтягивает джинсы, быстро застегиваясь и успокаивая частое дыхание.
– Бумаги не забудь, – Станислав бормочет, уткнувшись лицом в диван.
– Ага, сейчас заберу, – Мэнни поднимает свою куртку и накидывает ее на еще больше взмокшие плечи. – И я тебе позвоню на неделе, как разгребу все дела, – он еще раз проверяет, не забыл ли чего, и направляется к двери.
