Текст книги "Белоснежка и Охотник (СИ)"

Автор книги: MoonCherry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Раздался плач крохи. Она кинула взгляд на запеленутый и испачканный кровью сверток.

– Это девочка, – шептал Джеймс, восхищённо разглядывая дочь.

– Дай мне, дай мне ее, – охрипший голос звучал, словно чужой.

Джеймс передал малышку Изабелле. Она едва ощущала свои руки. А то, что находилось ниже талии с каждой секундой переставало двигаться. Будто омертвело, замерзло. “Наверное, это морфий” – отрешенно подумала она.

– Карли. Моя девочка, – нежно шептала Изабелла. Они не обсуждали имя ребенка, но Изабелла всегда мечтала назвать свою принцессу именно так. Джеймс, она была уверенна, не против. Неожиданно острая боль в груди вызвала ее вскрик. Малышка укусила ее. “Это ничего. Это славно. Она чудо. Джеймс будет любить ее так же, как и меня”. Глаза Беллы медленно закрывались. Ей хотелось одного – спать. Сердце стучало совсем медленно и тихо.

– Белла. Белла, – ясновидящая трясла его жену, пока он сам держал на руках их дочь. Что-то пошло не так. Джеймс прислушался. Сердце. Оно не билось. “Она не может умереть” – словно дикий зверь ревел в его голове. Он не отпустит ее. Ни за что. Никогда на свете. Она не покинет его. Нужен яд.

– Держи ее, – Джеймс с силой пихнул ребенка на руки Элис, беря в руки шприц с ядом. Вначале это, потом укус. Джеймс давно разобрался с тем, почему происходит так, что укус не становится катализатором оборота. Контроль. Каким-то образом возможен контроль над ядом, над мыслями, над действиями. Однако сейчас Джеймс был уверен, что едва его клыки коснуться ее измученного тела, как яд попадет в кровь. Меж тем в комнату, где проходили роды, вошла пришедшая в себя блондинка. Она забрала ребенка и пока Элис вновь вводила яд в сердце, он делал ей прямой массаж – нужна была сила. Нужно было заставлять ее сердце биться. “Нужно запустить его вновь, нужно заставить его биться” – молил про себя мужчина.

Ничего не помогало. Его жена была неподвижна.

– Не смей от меня уходить, – рычал он в бессильной злобе, понимая, что сделать ничего не получается. – Изабелла Мари Визердейл, ты не оставишь меня. Ты будешь жить, хочешь ты того или нет.

Джеймс склонился над ее мертвым телом. Укус. Один. Второй. Шея. Руки. Ноги. Любая доступная часть тела, лишь бы ввести яд как можно больше, как можно глубже.

Боль была безумная. Изабелла орала внутри себя. Ничего не соображала, не понимала. Ее вновь и вновь засасывало во тьму. Небытие казалось ее спасением. Однако оно отступало и боль вновь нахлынула в ее тело. Она будто купалась к кислоте или ее тело разделывал маньяк-мясник. Все горело. Огонь. Вот она единственное, что ее окружало. Изабелла не слышала ничего, будто она находится в каком-то вакууме, где плавиться один на один со своей болью. Тело менялось, выгибалось, дергалось. Лучше смерть, чем это. Чернота то накатывала, то отступала, уступая место адской боли. Хотелось орать. Царапать и рвать когтями его, чтобы только облегчить все это. И единственная мысль, которая ещё билась в ее голове, заставляя сражаться, держаться, жить была – Джеймс. Она не могла вот так его оставить. Предать его. Покинуть. Он был тем, кто заставлял ее сердце биться. Ее константой. Ее верной тенью, оберегом, ее охотником, любовью всей ее жизни.

Потом в беспросветную боль хлынуло другое воспоминание – маленькое тельце, хрупкие пальчики и тоненькое маленькое тельце. Ее дочь. Та, ради которой она страдала. Та, что она так жаждала. Та, что соединит ее и Джеймса навсегда лучше любых колец и обещаний. Их общая жизнь. Она не предаст их. Она выживет всем назло. Боль словно яростное цунами давило на нее, но ее тело оставалось неподвижным. Морфий – это было единственным возможным объяснением, о чем смогла подумать Белла. Она горела, будучи парализованной на той поверхности, на которой лежала. Изабелла не знала сколько прошло времени: секунды, минуты, часы или годы. Все это смешалось в одну большую огненную кучу. Лишь бы не ощущать это. Лишь бы забыть. Белла молила, чтобы все прекратилось, но никто не внял ее мольбам. Ее тело менялось. Сначала она расслышала свое сердцебиение – частое, резкое порывистое. Затем редкие вдохи. И лишь после неизвестно через сколько времени – огонь стирал все границы, глухие голоса будто из-под купола.

– Карлайл, она жива? – это ее муж, ее Джеймс. – Вдруг мы что-то не то сделали?

– Джеймс, успокойся. Все будет в порядке. Действует морфий. Послушай ее сердцебиение, – Изабелла была готова сама подтвердить это, но чувствовала, что если откроет рот, то заорёт, чем лишь сильнее напугает всех присутствующих.

– Едва ли ты помнишь свое обращение, Джеймс, но у меня большой опыт в этом – почти вся моя семья жива благодаря мне. Это нормально, поверь мне. Жди. Ее тело меняется. Осталось совсем немного.

“Немного” – одно единственное слово билось набатом в ее голове. Немного это сколько? Час? Два? День?

– Она будет обворожительна, – мелодичный, словно перезвон колокольчиков, голос Элис вынудил ее напрячь слух. Он стал гораздо яснее, чем тогда, когда Белла слышала Карлайла.

– Красавица. Моя Белоснежка. Ты справилась.

“Это Джеймс? Почему я никогда не замечала, как глубок его голос? Как он переливается, как меняется его тембр и оттенок? – Изабелла старалась думать об этом, нежели о той муке, все ещё не отпускающей ее тело.

– Осталось совсем чуть-чуть.

Карлайл? Почему она ощущает его так близко, но так далеко, словно он говорит на другом конце комнаты.

– Сейчас позову всех, – это снова Элис.

Чем больше шло времени, тем больше она отвлекалась на мелочи: кто идёт к ней, что говорят, что делают, где находятся. Теперь, слушать было ее любимым развлечением, хоть как-то отвлекающим от того, что творилось с ее телом.

И вдруг тишина. Полная. Абсолютная. Словно разом выключили все звуки. Ее сердце больше не билось. Не было того оглушительного, а затем все более медленного и медленного темпа. Не было и боли. Как по волшебству она исчезла. Было… необычно. Совсем. А ещё Изабелла ощутила, что ее тело вновь ее. Что теперь она не заключённая в коробке боли, а вновь человек… вернее, уже вампир. Пора…

Она открыла глаза. Резко. И поднялась так будто робот – плавно и быстро. Девушка вытянула вперед руки, разглядывая их. Она была совершена. Гладкая белоснежная и такая мраморная кожа словно светилась изнутри. Ногти были идеальными. А затем она повернула голову вправо. Все было таким четким. Ярким. Совершенным. Ее глаза уловили пылинки в воздухе, жужжащую муху на окне и трещинки в полу.

– Изабелла, – этот родной голос поддерживал ее все время ее нескончаемых мук.

Белла хотела сделать вдох, совершенно автоматически, потому что без воздуха она не могла, но поняла, что… не может. Ее организм не принимал его. Легкие не нуждались в нем и не ждали. Но, тем не менее, сам воздух был наполнен чужими запахами, которые она могла разобрать. В основном это был спирт, какие-то лекарства, но вскоре к нему примешались и другие. Божественный аромат… лилий, ванили, яблок и корицы. Тысячи оттенков запахов витали вокруг. Изабелла раздула ноздри, с наслаждением вдыхая их и не могла поверить, что справилась.

Она вытянула руку и прикоснулась к его коже. Та была идеальной. Где ее прохлада, где кажущаяся неестественность? Теперь она ощущалась как самое лучшее, что ей удавалось нащупать.

– Как прекрасна, – его шепот несуществующими мурашками разнесся по телу. Изабелла слушала эти слова словно музыку. Это ее мужчина, ее охотник, который наконец-то дождался ее. В одно мгновение Белла уже обхватила его руками и ногами, углубляя поцелуй. Раньше это было потрясающе. Сейчас в разы, на порядки лучше, чувственнее, глубже. Джеймс не сопротивлялся. Он обнимал ее в ответ, терзая ее губы своими. Они потерялись во времени.

– Воу-воу, кажется они сейчас съедят друг друга, – раздался веселый голос… Эммета?

Изабелла повернулась и зашипела на него.

– Глядите-ка, пиявочка скалит на меня свои клычки, – продолжал хохотать он.

Изабелла оглядела всю комнату. Там стояли все Каллены до единого. Однако почему-то они были обеспокоены. Она видела, как задумчиво лицо Карлайла, как пристально в нее всматривается Джаспер и как Элис прикусила губу. Все они чего-то ждали. И защищали. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что они опасались… ее. Неизвестно как поведет себя новорожденная вампирша, оказавшись в компании себе подобных. Но Изабелла не чувствовала от них никакой опасности. Совершенно. Она расслабилась, не отпуская руку Джеймса, готового защищать ее от всего мира.

“Ручка, голова, малышка, ее дочь, ее первое прикосновение, ее укус” – тут же всплыли у нее в голове.

– Карли! Моя дочь! Где она? – она оглядела всех Калленов тут же находя глазами светловолосую Розали. Почему-то Белла была уверенна, что та у нее. Но Роуз стояла к ней спиной и разглядеть дочь Белла не могла. Зато она отчетливо услышала тихое сердцебиение. Теперь ее ребенок был единственным, у кого оно было.

– Белла, – перезвон колокольчиков Элис заставил обратить внимание на вампиршу, – тебе нужно сначала поохотиться.

Едва она услышала слово “охота”, как горячая волна обожгла ее гортань. Огонь. Не такой сильный как был, когда она превращалась, но тоже доставляющий много неприятностей.

– Изабелла, идем, – Джеймс протянул ей руку, выводя из дома, – сначала попьешь, а после познакомишься с ней.

Его голос был мягок, но непреклонен. Она шла следом, то и дело оборачиваясь и ища глазами Розали.

Джеймс сопровождал ее всю дорогу. Они бежали наперегонки, минуя целые лесные километры реки, замерзшие озера и скалы. Все было настолько красиво, ново, необычно. Холодный воздух не обжигал ее легкие или кожу. Изабелла вдыхала потрясающие запахи и звуки – она могла видеть и слышать все: стало оленей неподалеку, пару лис или похожих животных, кто-то копошится под землей и хлопанье крыльев над головой. Быть вампиром было просто несравненно. Вдруг ветер переменился.

Ее обдала теплая волна с ароматами мокрой земли и приближающегося дождя. Белла ощутила как горло схватила новая спазма… гораздо острее чем была там в доме. До нее донесся божественный аромат, сбивающий с толку, заставляющий принюхаться и взять след. Восхитительный запах принадлежал человеку.

Изабелла повернулась в ту сторону откуда доносился аромат. Втянув воздух, она практически разложила его на атомы. Острое зрение уловило едва заметное движение на камнях. Турист. Один. Поднимается в гору. Любитель – его защитная экипировка была слаба. Никто его не хватится. Сорвался. Бывает. Будут знать, как подниматься одни. Она хищно втянула воздух. О, какой сладкий аромат крови. Идеален.

– Дерзай, мышка, – Джеймс хлопнул ее по попе, тем самым давая разрешение начать охоту.

Каких-то нескольких секунд ей хватило, чтобы добежать и вскарабкаться по скале. Ее голые стопы и пальцы ловко цеплялись за каменную поверхность, позволяя взбираться все выше и выше. У человека не было и шанса. Изабелла сделала последний рывок и оказалась у него за спиной. Ее рука сжала его горло и, кажется, она сломала ему шею. Плевать. Белла впилась в шею зубами. Райский напиток тек ей в горло, успокаивая зудящий жар внутри. Прохладная жидкость была ее спасением. Очень скоро ее не осталось. Полностью пуст. Она сделала еще несколько сосательных движений, прежде чем выпустить добычу из рук. Мужчина полетел вниз. Белла прыгнула за ним следом. Несмотря на огромную высоту, она плавно приземлилась на землю, едва касаясь стопами холодной почвы. Джеймс уже был рядом.

– Что ты задумала? – его очень интересовала ее деятельность.

– Нужно избавиться от улик, – протянула она, – тело вскоре найдут и найдут отпечатки моих клыков – я была не слишком аккуратно, – Изабелла усмехнулась, демонстрируя слишком покорёженную шею мужчины. Обычно такими делами всегда занимался Джеймс, но теперь пришла и ее пора заботиться об их ужине.

– Моя кровожадная валькирия, – Джеймс подошел ближе, – не стоит беспокоиться. Люди глупы. Он сорвался со скалы. Ты видишь в каком он состоянии? – Изабелла оглядела лежащий труп с ног до головы. Он и в самом деле был… непрезентабельным. Падение сыграло с ним злую шутку и сейчас существовала большая вероятность, что его даже не смогут опознать – настолько все было искажено.

Вампирша кивнула, отходя в сторону. Жажда отступила. Она была полностью сыта.

– Хочешь еще? – спросил Джеймс.

Она отрицательно покачала головой. Когда не было отвлекающего фактора в виде зудящей потребности в еде, она ощутила совершенно иные желания.

– Хочу тебя, – едва эти слова сорвались с ее губ, как Изабелла оказалась лежащей спиной земле едва покрытой снегом. Синее платье, в которое ее, видимо, нарядили во время превращения, задралось вверх. Джеймс ласкал ее губы, и она ощущала как делится с ним оставшейся от туриста кровью. Бесподобно.

Сколько раз она любовалась его красотой? Сколько дней, недель, часов и минут она мечтала быть с ним гораздо ближе, чем обычно? Сколько она мечтала видеть это совершенство принадлежавшим только ей? Изабелла думала, что знала его хорошо. Очень хорошо. Она думала, что ничего не может быть лучше, чем быть с ним. Она ошибалась. Человеческие чувства не сравнимы с вампирскими. Она плавилась и таяла от его прикосновений, движений, поцелуев. Все в нем было идеально. И это все было ее до самого конца.

Комментарий к Глава 24.

Примерный перевод In The Groove – Chimes at Midnight: Куранты бьют полночь. Вернись и поиграем. Ты можешь скрыться, но, Если ты убежишь, я найду тебя. Я приду и найду тебя. Зловещее пение в воздухе, Демоны танцуют в ожидании. Услышь это. Услышь, как он шепчет: я найду тебя. Я приду и найду тебя.

========== Глава 25. ==========

Изабелла точно не могла сказать сколько прошло времени, но единственное, что она поняла – наступил вечер. Солнце садилось за горизонт, скрытое грозовыми тучами и сияние ее новой кожи прекратилось. Те самые грозовые тучи, растущие так быстро, сообщили зазевавшимся любовникам, что сейчас не лучшая пора наслаждаться красотами природы. Здешняя местность была очень коварна. Теплые ветра с океана и горные гряды играли погодой на свой лад. Обильный снегопад мог запросто смениться затяжными ливнями, солнцем или ветром. И именно поэтому, несмотря на конец декабря, нельзя было сказать, что принесет новый день в эту местность.

Изабелла оторвалась от своего супруга, ища взглядом лежавшее где-то в отдаление платье. Долгожданное воссоединение супругов произошло, наверное, лучше чем всякое ожидание подобного. Единственным самым сильным огорчением новообращенной вампирши стало то, что Джеймс больше не мог ее кусать. Вернее не так. Это было возможно, однако ощущалось все совершенно по другому, недели, когда она была человеком. Вампирское строение кожи оказалось не предназначено для прежнего удовольствия. Только в битвах и схватках их можно ранить, и, если бы Джеймс попытался вонзить свои клыки в ее шею, как делал это ранее, то она бы не ощутила прежнего сносящего голову удовольствия.

Это поразившее ее до глубины души открытие, Изабелла обнаружила, когда автоматически склонила голову, открывая доступ к шее, в ответ ощутила лишь теплое прикосновение губ. Теперь температура их тел была одинакова. Восхитительно. Джеймс, смеясь ответил, что если она захочет, то он всегда готов предоставить свои услуги. Она захотела. Было необычно, но определенно не так плохо, как это описывалось. Изабелла, кажется, даже поняла, что время от времени она будет просить этого сама.

– Сколько я была без сознания? – задала вопрос Белла, приводя свое нашедшееся местами грязное местами рваное платье в относительный порядок.

– Три дня. Это были самые мучительные три дня в моей бессмертной жизни, – признался ей Джеймс с посмурневшим лицом. – Ты умерла Изабелла. Если бы яд не подействовал как должно, ты могла бы никогда не очнуться.

Джеймс под напором своей жены обмолвился, что ради спасения жизни Изабеллы и Карли ему пришлось выломать себе клык, чтобы разрезать родовой пузырь, иначе Карли могла бы не родиться. Сам же процесс восстановления неотъемлимой для вампиров части был крайне неприятным. Изабелла могла лишь посочувствовать.

– Эй, мы знали на что идем, когда решили зачать Карли, – успокаивающе погладила его плечо Белла, предпочитая не упоминать, что они были мучительными не только для него. – Кстати, как она? Я видела ее лишь раз. Она чудо, правда?

Перед глазами тут же возник образ маленького человечка, который держал на руках Джеймс. И теплая волна накрыла ее с головой.

– У нас самая лучшая дочь, Изабелла Визердейл. Полувампир, получеловек. В ней все идеально. Мои волосы, твои глаза и улыбка и, конечно же, мое обаяние и любовь к красной жидкости, – хохотнул он.

– Ну, конечно же, от тебя, умник, – смеялась Белла. – Она пьет кровь?

– Предпочитает, по крайней мере, ее. Карлайл пробовал давать ей какую-то странную мерзко пахнущую жидкость для детей, но она капризничает и требует своего.

– Требует? – Изабелла изумленно слушала Джеймса о его недолгих днях, проведенных в компании с дочерью.

– Она очень упрямая. Очень. И хоть пока не умеет разговаривать, умеет доходчиво донести, что ей хочется на обед.

Изабелла чувствовала, как ее сердце сжимается от любви к своей недавно рожденной крошке.

– В каком смысле изъясняется? Ей же всего три дня, – но затем Белла вспомнила, что говорил ей Науэль и Уйлин. Она будет расти очень быстро. – Джеймс, сколько ей сейчас? Как сильно моя дочь выросла?

– Карли растет с каждым часом и умнеет, естественно. А что насчет разъяснений… ты увидишь все сама. Ну что, готова к новому забегу? – он ущипнул ее за мягкое место и сорвался на бег. Изабелла засмеялась и рванула следом.

Измерить время для нее пока было нереально. Изабелла считала, что бежала как обычно, но на самом деле, скорость была гораздо больше. Сейчас она не могла с точностью до секунды определить свои возможности: как быстро она двигается, сколько пробегает или проходит – все временные рамки сместились. Единственно, что она смогла бы сказать – это то, что до коттеджа Калленов они бежали наперегонки с ливнем.

На крыльце ее уже встречало все семейство. Изабелла была искренне рада видеть из всех, ведь они столько для нее сделали. Они спасли ее. они приютили их и дали кров. Сейчас Каллены по праву могут назваться друзьями семьи Визердейл.

– С первой охотой, – поздравил ее Карлайл. – Проходи в дом.

– Правда восхитительное ощущение? – добавил Джаспер, когда она скользнула внутрь.

– Я хочу увидеть ее, – Изабелла была готова ответить на все вопросы, но после.

– Розали…

– Белла, ты уверена, что справишься? Девочка пахнет… как человек. У нее есть кровь и бьется сердце, и такой умопомрачительный запах, – обеспокоенно добавил Карлайл.

– Карлайл, – она с негодованием уставилась на него, – это мой ребенок и я не буду его есть. Как вообще можно было подумать об этом? Она часть меня.

– Ну что же… Розали, иди к нам, – крикнул он куда-то наверх. Изабелла несмотря на это недопонимание все равно была благодарна им всем. Они переживали за нее и ее дочь, не зная что стоит ожидать от новообращенной мамы.

Блондинка плавно выплыла на лестничный пролет. На ее руках удобно устроилась крошечная девочка. Ее дочь. Изабелла с удивлением рассматривала малышку – та выглядела как пятимесячная, а не новорождённая. Она и впрямь очень быстро росла. Девочка с любопытством разглядывала окружающих ее людей, но, когда она остановила свой взгляд на ней, ее личико исказила гримаса недовольства и она захныкала, изворачиваясь. Изабелла даже растерялась. Что не так? Только сейчас она поняла, что не знает каково это – быть мамой. Тогда как Джеймс, держащий ее за плечи, засмеялся, не разделяя ее страхов и волнений от слова совсем.

– Она требует тебя. Наша дочь скучала.

Едва Изабелла неуверенно подошла, вернее переместилась с огромной скоростью к Роуз и протянула руки, как девочка замолкла. Розали без вопросов передала ребенка ей, правда не отрывая от нее свой излишне обеспокоенный взгляд. Белла бережно устроила ее на сгибе локтя и ладони.

– Моя Карли… – девушка ощущала просто невероятную любовь к этой крохотной малышке.

– Карли Леа Визердейл, – добавил подошедший к своим женщинам Джеймс.

Леа. Красивое имя. Изабелла и не думала оспаривать выбор второго имя для дочери. Дело в том, что первое она дала самостоятельно, не интересуясь мнением Джеймса. Как-то так получилось, что они не обсуждали его. Она сама не знала этого. Нет, давным давно, казалось бы в прошлой жизни, Изабелла обмолвилась, что ей нравятся редкие имена, и если бы у нее родился ребенок, она хотела бы дать ему возможно французское и красивое имя. Сама же Белла в особо сентиментальные дни размышляла совместно с Элис и Розали над именем для ребенка, но они так и не пришли к окончательному результату. И теперь ей было несомненно приятно, что Джеймс не только позволил ей дать их дочери имя “Карли” – оно довольно своеобразное, но и учел ее когда-то давно озвученные пожелания.

– Карли Леа. Замечательное имя. Привет, моя хорошая.

Девочка вдруг засмеялась и протянула свою ручку к ее лицу. Изабелла с удивлением обнаружила, что едва Карли коснулась ее, как перед глазами возникли картины. Это были звуки ее голоса, когда она разговаривала с дочерью в утробе, ее колыбельные, прочитанные сонеты, неясные картины, виденные ее дочерью внутри нее, а затем и ее саму, когда Карли только появилась на свет, ее отчаянный шепот, ее улыбку и вкус ее крови.

– Как она делает это? – изумленно прошептала Белла, целуя кроху. Так вот, что значили те слова Джеймса. Поразительно!

– А как я могу найти кого-либо по запаху или как Элис видит будущее и Эдвард, – Джеймс поморщился, – читает мысли? Это ее дар. Наша дочь родилась очень талантливой. Вся в своих родителей.

Изабелла сразу же воспроизвела, поведанные Джеймсом подробности, в памяти – теперь казавшейся совершенной, в какой момент времени ее превращения появился Карлайл и остальные и что они сделали. Доктор, на ее удивление, увидев вызов Розали с сигналом тревоги, тут же направился в дом, прервав охоту. Они пришли, когда Изабелла уже находилась без сознания, плавясь от боли и мук, но под действием морфия оставаясь совершенно неподвижной и казавшейся мертвой.

Карлайл успокоил нервничающих детей и похвалил за правильно принятые роды и спасение жизни Изабеллы. Без их прямого вмешательства – ребенок не мог родиться. И лишь экстренные меры, предпринятые Джеймсом, разрезавшие плодный пузырь, спасли жизнь обеих. Оставалось каких-то несколько секунд. Однако Эдвард, увидев состояние Изабеллы, а посмотреть там было на что – Белла запомнила каждую деталь, транслируемую ей дочерью, был не в восторге от того, что Джеймс допустил подобное, что чуть не убил свою жену. Он не смирился с тем, что Джеймс дотронулся до нее и допустил возможность появления того, кто убивал ее изнутри. Эдвард за время превращения девушки ни разу не взглянул на малютку. Их разговор на повышенных тонах чуть не перерос в полноценную драку. И сейчас он сверлил счастливых супругов внимательным чуть нахмурившимся взором, предпочитая молчать.

– У тебя потрясающий самоконтроль, Белла, – одобрительно отметил Карлайл, заметив, как она нянчится с дочерью. – Обычно у новорожденных сильная тяга к крови. Мы все опасались, что тебе нужно больше времени, прежде чем познакомить с Карли. Как ты себя ощущаешь? Ты достаточно поела?

– Я не голодна, Карлайл, – протянула Изабелла, не отрывая взгляда от Карли Леа.

Тем временем ее дочь продолжала “кинопоказ”. Она докладывала своей матери все, что произошло с ней за это время. Улыбку Розали и ее слова, Элис, Эсми, Карлайла и ненавистное детское пюре, Джеймса и пакетики с кровью, колыбельные и сказки, что убаюкивали ее, а еще те картины, где была она. Много ее. Карли видела неподвижно лежащую Изабеллу – сначала измученного истощенного человека, покрытого синяками и укусами, со сломанным позвоночником (!) и множественными переломами, затем постепенно меняющуюся. И вот уже ее тело напиталось жизнью, исчезли внешние раны, наполнилось кровью и силой, налилось красотой ее новое обличье. Подобное видение зачаровывало. Малышка ждала свою мамочку. Изабелла, не отрываясь, знакомилась с миром своей дочери.

– Белла, скажи, кто был тем, кого ты выпила? Это… человек? – раздался нерешительный голос Эдварда позади. Впрочем, вампир уже знал ответ на свой вопрос. Он прочел его в мыслях Джеймса. Тот с восхищением вспоминал, как его Изабелла охотилась.

– Да, Эдвард. Моей первой пищей стал какой-то турист, – беспечно ответила она.

Эдвард кивнул, с неизбежным огорчением на лице. По правде говоря, он надеялся, что девушка, обратившись, не станет забывать моральные нормы, что она вспомнит, что совсем недавно сама была человеком. Но, видимо, он ошибался. Красноглазый вампир ее испортил. Эдвард помнил, как открыл ей свою душу в туманных лесах Форкса и она была солидарна с ним, но не теперь. Как быстро людей меняет время и любовь. Ему следовало бороться за свои чувства, не стоило отступать, нужно было пытаться завоевать ее, сделать так, чтобы она была счастлива. Но его малодушие и страх за ее человеческую жизнь от его руки не позволили ему этого. И теперь Эдвард будет жалеть всю оставшуюся вечность.

– Что, всего один? – воскликнул весельчак Эммет. – И тебе его хватило?

В отличие от брата тот совершенно не смущался того, что она не вегетарианка. Все они понимали, что новорожденным очень трудно сдержаться и в любом случае, кто они, чтобы диктовать свои правила жизни. Каллены были не в праве осуждать кого-то, кто живет не так как они. Это должно прийти само по собственной воле, а не по принуждению.

– Не знаю. Я была не особо голодна, – пожала плечами Изабелла. – Та самая жажда, о которой вы столько говорили, показалась мне почти несущественной. Возможно, так только в первый раз?! – она вновь поцеловала Карли, и девочка засмеялась.

– Нет, Изабелла, ты не права. Именно поэтому новообращенные очень опасны, сильны и практически непобедимы, поскольку все их существо направлено на то, чтобы выпить, погасить огонь в горле. Ты, как всегда, полна противоречий! – Карлайл был воодушевлен новой тайной. – Что ты ощущала, когда очнулась? Голод? Спазмы? Огонь? Нестерпимое желание вцепиться в теплую плоть? Может быть запах своей дочери? Она пахнет соответствуще. Или ее сердцебиение?

– Пока вы мне не напомнили об охоте, – она прервалась и оглядела всех присутствующих, – я совершенно ничего не чувствовала. Вернее, все мои чувства были обострены и направлены на другое, – она покраснела, расслышав отчетливый хмык Джеймса и смешок Эммета. – И лишь после небольшое жжение, а не сводящую с ума жажду. Сейчас даже его нет. Я будто человек, как и раньше. Но более совершенный человек. А моя Карли пахнет как самый чудесный ребенок.

Девочка внимательно смотрела на свою маму.

– Беллз, дай ее мне, – попросила Роуз, не вытерпев, что ребенка, пусть и не ее, нет на ее руках так долго. Изабелла не сопротивлялась. Она была не против, чтобы Розали нянчилась с Карли, как и она.

– Вероятно, у нее все же есть дар, Карлайл, – добавил Джаспер удовлетворенно. – Мы все-таки были правы тогда в Форксе. Эдвард ведь все так же не может читать ее мысли. Правда же, брат? – тот кивнул. – Теперь и я вероятнее всего с трудом смогу повлиять на ее настроение. А ну-ка, – он нахмурился и Белла явственно ощутила волну искусственной радости и спокойствия. Она точно не принадлежала ей. Двинув плечом, она избавилась от морока. Все стало как прежде.

– Я был прав. Она сопротивлялась мне, – воскликнул он возбужденно. Изабелла вперила в него возмущенный взгляд. – Полегче, Белла, это же для твоей безопасности и безопасности твоей дочери. Хотя, определенно, опасности никакой не было. Он запоздал с предостережениями.

Изабелла не могла поверить, что ранее меланхоличный Джаспер может быть таким. Но только сейчас она присмотрелась к нему повнимательнее. Открытые участки кожи вампира были изуродованы шрамами, следами укусов и когтей, не заметные человеческому глазу, но отчетливо видимыми вампирами. У Джаспера было запоминающее прошлое. Очень.

– Возможно, ее воля столь сильна, что она может закрываться от любого дара вампиров, – меж тем продолжил его размышления Карлайл.

– И, соответственно, управлять своей волей по желанию. Кто может в первые часы после пробуждения утолить жажду всего одним кхм человеком? – добавил молчавший до этого Эдвард. Его заинтересовал дар новообращенной Беллы. Неспособность читать ее мысли волновала его еще в Форксе.

– Вы слышали что-нибудь о таком раньше? – полюбопытствовала Элис, присоединяясь к беседе.

– Тогда почему Джеймс ее чует и чуял? – спросила Роуз, покачивая на руках успокоившуюся и довольную встречей с мамой Карли.

– Я ищейка, – вставил свою лепту Джеймс, пока Изабелла переводила взгляд с Роуз на Калленов. – Мой дар не ментальный, как ваш. Он скорее… физический. Возможно, моя Изабелла способна ставить разновидность ментального щита, который действует не на всякий дар. Существует такая возможность, что она сможет развить свою способность гораздо больше и стать практически неуязвимой для любых даров вампиров.

– Да, – обрадовалась предмет серьезного обсуждения. – Ведь Аро и Джейн, пусть даже я и была человеком, не смогли повлиять на меня.

– Тебе пытала Джейн? – в ужасе переспросила Эсми.

Каллены были в курсе, что они посетили Вольтури, но что там произошло – нет. Белла так и не соизволила поделиться теми подробностями, хотя Джеймс как-то обмолвился, что Элис была в курсе развития событий в солнечной Италии. И именно ее косвенное вмешательство помогло им когда-то.

– Нет. Она не смогла. Я оказалась жутко сильной и все такое, – ухмыльнулась Изабелла, хвастая. – На самом же деле они проверяли как сильна моя способность в человеческом теле и размышляли стану ли я обладать ей и после… обращения, – мгновенно посерьезнела Белла.

– И Джеймс тебя не защитил? Ты стояла перед одной из самых жестоких стражей Вольтури и просто… ждала? – Эдварда это очень покорежило. Изабелла знала, что Эдвард всегда был благороднее, справедливее и, она была уверена, окажись она с ним в подобном положении, Эдвард бы поспешил вмешаться. За что непременно бы поплатился. Ни Аро, ни Джейн не были способны оценить благородные порывы вампира.

– А что он мог сделать? – осадила его Изабелла несколько раздраженно. – Аро бы не позволил ему вмешаться и тогда пострадали бы мы оба. Я не желала, чтобы Джеймса убили на моих глазах. Вы вообще видели Вольтури? Они не из тех кто похлопает в ладоши при виде подобного цирка и отпускают с миром. И кстати, – она решила немного смягчить их рассказ, – мы, в каком-то роде, были их гостями, – “гостями под конвоем”. – Я была уверена, что все обойдется и нас не убьют. Ну, по крайней мере, после.