Текст книги "Пять мужей Эринии (СИ)"

Автор книги: Молли Н

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 22

Из всех встреч с родителями мужей самой неприятной мне кажется встреча с матерью Амтана. Не думаю, что мне может понравиться женщина, заставляющая работать членов своей семьи до такого состояния, какое было у Амтана. Я просила Тиама навести о ней справки, и он недавно передал мне отчёт. Настало время его открыть.

Чем дальше читаю, тем больше мне всё это не нравится. Дом, где вырос Амтан, расположен во вполне приличном квартале. У его матери семь мужей, шесть из которых работают, отдавая ей почти все заработанные деньги. Сама Сара (именно так зовут мать) ведёт праздный образ жизни, покупает себе дорогие наряды и любит посещать рестораны. Помимо Амтана у неё ещё есть сын и дочь. Дочь она повсюду возит с собой и сейчас как раз активно ищет ей мужа. Богатого мужа. Сын на пять лет старше Амтана и уже женился (он второй муж у дочери гончара).

Похоже, мне пора поговорить с Амтаном.

Проверяю нашу связь и обнаруживаю, что муж сейчас в мастерской.

Иду туда и осторожно туда заглядываю, боясь помешать. Сделав это, невольно застываю, завороженная зрелищем. Муж стоит перед двухметровым холстом и вырисовывает волны бушующего моря. Кажется настолько поглощённым работой, что даже не реагирует на резкий выкрик чайки за окном. Тихонько подхожу поближе и с интересом наблюдаю, как муж оживляет изображение на холсте. Это похоже на магию: с каждым мазком волны кажутся всё реалистичнее, картина всё больше напоминает вид, что можно увидеть, посмотрев в окно. Амтан добавляет несколько оттенков, блики и тени, а потом отходит на два шага назад.

Отступаю тоже. Муж оглядывается и недоумённо хмурит брови:

– Ой! Ты тоже здесь? Прости, я тебя не заметил. Когда рисую, перестаю обращать внимание на окружающий мир. Тебе нужно было меня позвать… А ещё лучше дотронуться до моего плеча.

– Ничего страшного, – заверяю я. – Мне понравилось наблюдать за тем, как ты работаешь.

– Правда? – на его лице недоверие.

– Правда, – заверяю я. – Всегда интересно смотреть, как работает мастер.

– Что ты! Какой из меня мастер! Я пока только учусь работать с цветом и даётся мне это тяжело. Мне ещё многое нужно узнать.

– Может быть, пора подыскать тебе учителя?

– Я учился всему сам. Мне сложно понять, нужен ли учитель.

– Ты можешь попробовать. А если почувствуешь, что это лишнее, просто откажись от дальнейшей учёбы. Или подыщи нового мастера.

– Звучит разумно.

– Я тебя не отвлекаю? Ты закончил? Может быть, мне прийти позже?

– Не нужно! Я как раз закончил часть работы и могу продолжить позже, – он поспешно кладёт на стол кисть и палитру. – Ты хотела о чём-то поговорить?

– Раз уж зашёл разговор об обучении, хочу, чтобы ты составил список тех, у кого хотел бы учиться.

– Но не все мастера берут учеников. А ещё многие живут за пределами этого города – чтобы учиться, придётся ехать к ним.

– Просто напиши имена. Сперва тех, у кого хотел бы учиться больше всего, затем по убывающей. Не думай о том, насколько это реально и удобно. Помечтай. Если у меня не получится с ними договориться, ничего страшного.

– Хорошо.

– Я хотела с тобой поговорить не только об этом. Пойдём в твою комнату?

– Хорошо.

Придя, усаживаемся на топчан, и я с интересом обнаруживаю, что в двух рамах из тех, что пустовали, рисунки. Первый нарисован карандашом, и на нём кошка. На втором – женская ладонь, кольца на которой не оставляют сомнений в том, что она моя. Мне это льстит.

– О чём ты хотела поговорить? – в голосе Амтана беспокойство.

– Мы с тобой раньше не говаривали о твоих родителях. Думаю, настало время исправить это упущение.

Увидев, как муж мрачнеет, исправляюсь:

– Если не хочешь…

– Мне нечего скрывать, – Амтан упрямо поднимает подбородок. – Я расскажу.

Придвигаюсь к нему вплотную и беру за руку, чтобы поддержать. Амтан сжимает мои пальцы:

– Семья, где я родился, не похожа на нашу… Моя мать очень красивая женщина, и любит вести роскошную жизнь. Она заключает брак, ставя себя во главу семьи и оставляя за собой полное право решать все важные вопросы, не учитывая ничьё мнение, кроме собственного. Мой отец стал её вторым мужем. Он был единственным сыном и унаследовал небольшое состояние. Думаю, это сыграло весомую роль в решении матери выйти за него замуж. У нас не принято говорить плохо о родителях, но…

– Я понимаю. Ты можешь говорить так, как думаешь. Я не собираюсь тебя осуждать.

– Мне кажется, что самое важное для матери – это деньги. Как только она промотала состояние отца, тут же потребовала, чтобы он дал ей ещё. Отец торговал в небольшой книжной лавке. Он отдавал ей всю выручку, но в результате мать вынудила продать лавку и отдать деньги от продажи ей. Как только она поняла, что с него больше нечего взять, сразу же нашла нового мужа, а моего отца сделала младшим. А когда вместо долгожданной дочери родился я, положение моего отца стало ещё хуже.

– Но почему в таком случае он с ней не развёлся?

– Как я уже говорил, она очень красива. И очень хитра. Она год за годом внушала ему, что он ни на что не годен, что кроме неё он никому не нужен. И не только ему. Остальным своим мужьям тоже.

– Но почему она сама с ними не разведётся, если они ей больше не нужны?

– Это сложный вопрос… Думаю, ей нравится, что мужья от неё полностью зависят. Думаю, они все ещё любят её несмотря ни на что… Не знаю… Может быть, отец не развёлся из-за меня. Он считает, что ребёнку нужны оба родителя… Не знаю. На самом деле я этого не знаю.

– Я бы хотела пригласить твоих родителей в гости. Ты не возражаешь?

– Когда? – Амтан опускает взгляд и сжимает губы.

– В ближайшее время.

– Ясно.

– Твой статус изменился. Теперь ты мой муж. Ты должен ходить с высоко поднятой головой. Даже при встрече с матерью.

Он поднимает голову, прикусывает губу и кивает. Я же продолжаю:

– Я не хочу, чтобы ты делал то, чего не хочешь, или то, к чему не готов. Мы равны. Я могу что-то предложить, но ты можешь согласиться или не согласиться. Мне не нужно подчинение, и я не огорчусь, если в чём-то наши мнения разойдутся. Тебе не нужно под меня подстраиваться.

– Но вдруг я сделаю что-то, что покажется тебе неприемлемым?

Улыбаюсь:

– Все подобные вещи прописаны в брачном договоре, и магическая клятва проследит за их соблюдением. В остальном, если ты, по моему мнению, сделаешь или скажешь что-то не так, я сообщу тебе об этом. Мы это обсудим. Выясним, почему меня это задело, хотел ли ты меня обидеть. И обговорим, как в будущем не допускать подобного.

– Я постараюсь до этого не доводить.

– Это хорошо. Я тоже постараюсь. Но люди склонны ошибаться, так что спорные ситуации наверняка будут возникать. Главное в том, как мы будем их решать. В любом случае я так просто от тебя не откажусь и буду делать всё, что от меня зависит, чтобы сохранить отношения.

– Обещаешь?

– Обещаю… Так мне приглашать твою мать в гости?

– Зачем тебе с ней знакомиться?

– Она тебя родила, и твой отец сейчас живёт в её доме. Если ты не готов увидеться с ней, я могу и не приглашать её.

Амтан задумчиво прикусывает губу, какое-то время молчит, а потом медленно кивает:

– Ты можешь её пригласить. Думаю, если она увидит, что я удачно женился, начнёт относиться к отцу лучше.

– Хорошо.

Обнимаю его и утешающе глажу по спине. Он отвечает на объятие и прижимает меня к себе. Вздыхает:

– Иногда мне кажется, что это сон. Что однажды я проснусь на своей подстилке и окажется, что ничего этого на самом деле не было.

Улыбаюсь:

– На самом деле понять, сон это или реальность, довольно несложно. Только в реальности у нас задействованы все органы чувств одновременно. Во сне обычно отсутствуют обоняние, осязание и вкус либо полностью, либо есть что-то одно из всего перечисленного.

– А ущипнуть себя не помогает?

– Есть сны, связанные с реальностью. Например, ты во сне мечешься в поисках туалета, а проснувшись, обнаруживаешь, что проблема актуальна и в реальной жизни. Либо тебе снится, что у тебя отрезали руку, а проснувшись, чувствуешь, что она затекла. С болью так тоже может быть, она тоже может просочиться в сон, – понимаю, что ткань рубахи мужа очень приятная, но не приятнее обнажённой кожи, поэтому просовываю руки под рубаху.

Муж вздрагивает, а потом уточняет:

– Но ведь если себя щипаешь, это боль, которая должна быстро пройти.

– Не обязательно. Быстро пройдёт, только если ущипнуть слабо… А ещё сны обычно непоследовательны и сумбурны. Бывает такое, что снится длинный промежуток времени, но события в нём обычно скачут. Ты внезапно перемещаешься с места на место, не понимая, как там оказался; могут возникать люди и предметы; ты можешь быть необъяснимо уверенным в чём-то, хотя никаких предпосылок для этой уверенности нет.

– Хм… А ведь ты права. А что насчёт магии?

– Дети лет до четырёх не отличают сны от реальности, поэтому очень хорошо, что магические способности пробуждаются позже и очень постепенно. Нас учат контролировать свою силу, поэтому во сне мы её не используем. Зато вполне может присниться магическая схема или руны.

– А это правда, что некоторые маги обладают способностью проникать в сны других людей?

– Я о таком не слышала… Сомневаюсь, что такое можно провернуть, но кто знает.

Муж отстраняется. На его лице задумчиво-сосредоточенное выражение, словно он вслушивается во что-то неслышимое. Его глаза стекленеют. Дыхание ровное, цвет лица здоровый. Озадаченно выпускаю его из объятий и негромко зову:

– Амтан!

Он вздрагивает и растерянно осматривается по сторонам, словно не понимает, где оказался. Затем спохватывается:

– Прости! Я задумался! Мне надо идти!

Вскакивает и, словно забыв о моём существовании, уходит. Причём настолько быстро, что я даже сказать ничего не успеваю. Поглаживание кожи его спины не прошло для меня даром и пробудило во мне совсем не платонические желания. Думала, договорим, и я его поцелую. Страстно поцелую. Так, чтобы Амтан точно понял мои намерения. А он взял и сбежал.

Но ничего. Один сбежал, но ведь есть и другие?

Очищаю сознание и сосредотачиваюсь на мужьях. Одновременно ощущаю, где каждый не только находится, но и чем занят.

Амтана предсказуемо нахожу в студии. Похоже, явление, которое я наблюдала, называется вдохновением. Теперь мужу явно не до меня.

Данрэ на кухне и как раз сейчас должен заниматься приготовлением обеда. Не хочется, чтобы из-за меня у него что-нибудь пригорело или выкипело.

Мателар в своей лаборатории. С бумагами и книгами он обычно работает в кабинете, а в лаборатории готовит лекарства и экспериментирует. Похоже, он тоже занят.

Рамир в саду. Похоже, в это время у него медитация. Если я приду к нему, он возражать не будет, поскольку очень хорошо воспитан, да и заняться любовью он всегда за, но нужно уважать личное пространство…

А вот Луань сейчас в тренировочном зале. Я могу полюбоваться им во время тренировки, а потом намекнуть на то, что хочу большего. Луань, хоть и старается не показывать собственные эмоции, эмоции других считывает мастерски. Решено!

Пока иду, размышляю о том, как же удобно, что мужей пять. Было бы их четыре или не дай Боги три, удовлетворить свои потребности было бы гораздо сложнее.

Глава 23

Дверь в тренировочный зал открываю осторожно и, стараясь не шуметь, захожу внутрь.

Луань действительно тут. Обнажён по пояс, поэтому можно в полной мере насладиться видом перекатывающихся под кожей мышц, идеальным прессом и стремительной грацией, которая есть больших хищных кошек.

Открывая дверь, я думала, что здесь наверняка есть скамейка, куда можно присесть. Но стоило увидеть открывшееся зрелище, как всё остальное перестало меня волновать, посторонние мысли исчезли.

Думала, видела профессиональных воинов за работой, но теперь понимаю, что ошиблась – они Луаню и в подмётки не годятся. Он так плавно перетекает из стойки в стойку, что это похоже на замысловатый танец кого-то очень хищного и опасного. Иногда делает всё плавно, медленно, а иногда наносит удары воображаемому врагу так стремительно, что буквально размывается в воздухе. Приходится прочитать специальное заклинание, ускоряющее восприятие, чтобы поспевать.

Чем дольше наблюдаю, тем сильнее восхищаюсь. И возбуждаюсь.

Теперь совершенно ясно, что когда Луань говорил, что деньги для него не играют большой роли, то явно не врал. Со своими способностями его бы без вопросов взяли в охрану дворца, и он бы мог пусть и не купаться в золоте, но зарабатывать очень хорошие деньги.

Оказывается, у нас с Луанем гораздо больше общего, чем я предполагала раньше.

Наконец, муж завершает атакующее движение. Застывает на мгновение, а потом за один удар сердца преодолевает разделяющее нас с ним расстояние. Смотрит, улыбается уголком рта и молчит.

Хмурюсь:

– Что? Даже посмотреть нельзя?

Он улыбается шире:

– Можно. Тебе всё можно. Мне понравилось твоё восхищение.

– Уже начал чувствовать мои эмоции?

– Да.

– Прости. Не хотела тебя отвлекать.

– Ты не отвлекла. Но мне нужно помыться, прежде чем мы займёмся тем, ради чего ты пришла.

Словно подтверждая произнесённые слова, по его виску стекает капля пота. Обращаю внимание, что муж действительно сильно вспотел. Подаюсь вперёд и веду носом вдоль его шеи. Делаю глубокий вдох и прикрываю глаза, чтобы насладиться запахом Луаня. Запахом, действующим на меня сильнее любого афродизиака.

Луань понимает мои желания правильно. Подхватывает меня под бёдра, прислоняет к стене и впивается в мои губы требовательным поцелуем. Теряю остатки здравого смысла и превращаюсь в женщину, которой хочется сейчас лишь одного. Близости со своим восхитительным мужем.

Скрещиваю ступни за спиной у Луаня и прижимаюсь к нему всем телом. Мне хочется чего-то большего, чем поцелуй, даже такой страстный. Отворачиваюсь, сглатываю вязкую слюну и сбивчиво шепчу:

– Пожалуйста…

Кажется, выходит слишком тихо. Кажется, за стуком сердца и сбившегося дыхания мог и не услышать. Но он перехватывает меня поудобнее и одним резким толчком входит.

Выгибаюсь и всхлипываю.

Он начинает двигаться. Жёстко фиксирует бёдра, не позволяя мне двигаться самостоятельно. Сам выбирает ритм и глубину. Сам выбирает угол. Мне остаётся лишь тонуть в нарастающем удовольствии.

Уже почти достигаю пика, как муж ставит меня на пол, переворачивает лицом к стене, фиксирует мои бёдра и снова входит. Опираюсь на стену. Уверена, не упаду, даже несмотря на то, что ноги меня совсем не держат. Просто вдруг становится так остро, что хочется хоть какую-то точку опоры.

Луань внезапно ускоряется. Ему требуется всего пару минут, чтобы заставить моё тело сотрясаться от удовольствия. Следом за мной кончает и муж. Сжимает мои бёдра чуть сильнее, а потом из его горла вырывается едва слышимый стон. Если бы не обострённое восприятие, даже не заметила бы.

Отстраняется, подхватывает меня на руки и прижимает к груди:

– А вот теперь точно мыться!

Удовлетворённо киваю и совершенно не возражаю, когда Луань на максимальной скорости доносит меня до ванной в моей комнате, затем избавляется от моего платья и, вместо того чтобы приступить к мытью, по-хозяйски оглаживает мою грудь, а затем играет языком поочерёдно с каждым соском. Каждое движение отзывается внутри вспышкой болезненного удовольствия, пронзающего, словно разряд молнии.

Муж внезапно отстраняется:

– Ты очень красива!

– А ты слишком болтлив.

Он изгибает бровь и усмехается:

– Правда? Постараюсь исправиться.

Ставит меня на четвереньки, заставляя широко раздвинуть ноги, и действительно исправляется. Причём настолько активно, что мысли улетучиваются, а окружающий мир сужается до того, что происходит здесь и сейчас. До этого удивительного мужчины и того наслаждения, что он мне дарит.

Глава 24

Пока Лунь разделяет на пряди и высушивает мои волосы, решаю воспользоваться этим удобным случаем для расспросов:

– С моей подругой ты познакомился, и больше у меня никого нет. А у тебя есть друзья?

– А как же твои родители?

– Я выросла в приюте.

– Ты не думала когда-нибудь их найти?

– Меня подбросили на порог приюта в обычной корзине. Я лежала, завёрнутая в недорогие пелёнки, какие можно купить в любой лавке. Кто-то кладёт ребёночку любимую игрушку или что-то памятное, но в моей корзинке ничего подобного не было. Раз уж родители не оставили ничего памятного, значит, не планировали когда-нибудь забрать меня из приюта. И не хотели, чтобы я их искала. Конечно, можно было бы порасспрашивать повитух и попробовать выяснить, кто мои родители, но у меня никогда не появлялось подобного желания.

– Но разве тебе не интересно, кем они были? Что их толкнуло на то, чтобы отказаться от тебя?

– Не интересно. Теперь мы с ними совершенно чужие люди. Я не держу на них обид – у каждого своя судьба, и наверняка они отдали меня не от хорошей жизни. Меня это просто не интересует. Всё вышло, как вышло, и не стоит ворошить прошлое… Понимаю, что тебе это может показаться непонятным, ведь у вас в семье очень тёплые отношения. Наверное, тебе сложно понять таких, как я, у кого нет подобной привязанности.

– Я понимаю. Успел за эти годы повидать разное… Ты имеешь право на любое решение, какое считаешь верным.

– Спасибо.

Он возвращается к вопросу, с которого всё началось:

– Ты хотела узнать о моих друзьях?

– Да.

– У меня много приятелей, но тех, кто по-настоящему мне близок, осталось всего трое. Я написал им, что женился. Предложил отметить это событие, как только окажемся все вместе в этом городе. Не знал, захочешь ли ты с ними познакомиться, поэтому решил спросить об этом, как только узнаю точную дату.

– Получается, ты пока не знаешь?

– Верно. Один друг уже здесь. Второй будет через пару дней. С третьим сложнее всего: он подневольный человек, и обычно отправляется туда, куда посылают. Но он периодически бывает в нашем городе… А ты бы хотела с ними познакомиться?

– Да.

– Я рад. Ты не перестаёшь меня приятно удивлять. Не зря друзья называют меня везунчиком.

– Думала Молчуном. Или ты с ними более разговорчив?

– Я действительно не люблю молоть языком попусту, но роль Молчуна досталась одному из моих друзей.

– Он ещё молчаливее тебя? – от удивления разворачиваюсь лицом к Луаню, но он поворачивает мою голову обратно. – Твой друг немой?

– Не вертись!.. Почему сразу немой? Просто почти не разговаривает. Но у него настолько живая мимика, что этого и не требуется.

– А почему вы не работаете вместе?

– Не у всех нанимателей есть деньги, чтобы оплатить услуги стольких хороших бойцов одновременно. Чаще меня выбирают в качестве начальника охраны, либо телохранителя. Для такой работы достаточно одного специалиста моего уровня. Больше требуется только если нанимателю угрожает опасность посерьёзнее случайных разбойников.

– Понятно… Как назначите встречу, скажи мне – я пойду с тобой. Если это будет уместно, можешь пригласить друзей в тот номер, где мы праздновали с Малейн.

– Да. Это будет уместно… Тебе точно не будет неловко?

– Точно. Наоборот, мне очень любопытно.

– Хорошо. Договорились.

– Может быть, расскажешь мне о характерах своих друзей заранее?

Луань некоторое время молчит, а потом усмехается:

– Это слишком сложно. Даже не знаю, как объяснить. Давай, вы встретитесь, и ты сама составишь о них мнение? А потом поделишься им со мной, и я скажу, права ли ты.

– Ладно… Я могу подарить им подарки?

– Подарки? Но зачем?

– Хочу сделать для каждого из них по хорошему защитному амулету.

– Ты уверена? Я примерно представляю себе стоимость твоей работы и понимаю, что это будет очень дорогой подарок.

– Да. Но для меня, как ты понимаешь, стоимость подарка не важна – я достаточно богата, чтобы не задумываться о деньгах. Я очень хороший маг. С моей защитой у твоих друзей появится дополнительный шанс выжить в сложной ситуации.

– Беспокоишься обо мне? – читает он между строк.

– Да, – не собираюсь отрицать очевидное я.

– Спасибо… Тогда лучше первому защитный амулет; второму – сигнальный, сообщающий о нарушении периметра; а третьему – амулет, отводящий взгляд, как ты сделала для меня.

– Хорошо.

– Я закончил. Иди обедать. Я заскочу к себе и оденусь, а потом к вам присоединюсь.

Он одним плавным движением поднимается с кровати, подхватывает свою одежду и голышом уходит. Причём выглядит при этом так, как будто нагота совершенно его не смущает.

Во время обеда снова поднимаю тему обучения:

– Если у вас есть желание чему-то научиться, буду рада вам в этом помочь. Хочу, чтобы каждый из вас составил список учителей. Вверху те, у кого бы хотели бы учиться больше всего, даже если вам кажется, что это невозможно. Конечно же, я имею в виду только живых учителей, – с улыбкой поправляю саму себя я.

– Мы можем выбрать то, что относится к нашей специальности или вообще всё что угодно? – уточняет Рамир.

– Всё что угодно.

– Звучит заманчиво. Я уже немного устал отдыхать, так что с радостью занялся бы чем-то интересным.

– Например?

– Например, я бы хотел больше узнать о том, как вырастить сад. Но я не знаю, кто мог бы этому научить.

– Тогда просто напиши об этом в своём списке, и я поручу Тиаму разобраться в этом.

– Ты часто поручаешь ему решать самые разные вопросы, и мне кажется, что очень ему доверяешь. Давно он стал твоим помощником?

Улыбаюсь:

– Ревнуешь?

Рамир разводит руками:

– Мне просто кажется, что ты к нему относишься по-особенному.

Киваю:

– Так и есть. Мы с ним познакомились, когда я ещё была ученицей. Он сидел в парке и горько плакал. Я никогда до этого не видела никого, кто был бы в таком отчаянии. Мне захотелось узнать, что у него случилось. Сперва Тиам не желал говорить, но, немного успокоившись, всё-таки признался, что ему нужна довольно крупная сумма денег, чтобы его родителей не отправили на рудники за долги.

– А как так получилось? – удивлённо спрашивает Амтан.

– Они нарвались на мошенника, который пообещал быстрые деньги. Мол, вкладываешь золотой, а через месяц получаешь серебряный прибыли. Вот они и вложили всё, что у них было. А кроме того заложили дом и заняли деньги у знакомых.

– Я знаю о такой схеме, – кивает Рамир. – Мы постоянно проводим разъяснительную работу среди населения, стараемся как можно быстрее вывести таких мошенников на чистую воду, но, к сожалению, полностью пресечь подобное не удаётся. Причём иногда они всё делают так ловко, что схема на первый взгляд выглядит правдоподобной. Чтобы понять, что это на самом деле мошенничество, требуется время. Всё осложняется тем, что они обещают лёгкие деньги, играют на сокровенных мечтах. Наверняка и родителей Тиама поймали на чём-то подобном.

– Верно, – киваю я. – Они надеялись переехать в другой район и отправить Тиама в хорошее учебное заведение.

– Ты ему помогла?

– Да. На тот момент я уже начала зарабатывать, так что у меня были сбережения. Я выкупила дом, а с должниками договорилась, что вместо денег я изготовлю им амулеты, установлю заклинания, либо через три года отдам сумму в два раза большую, чем им задолжали родители Тиама. На самом деле я в тот момент думала только о том, чтобы помочь. У меня не было корыстного умысла. И поэтому клятва служения на крови от Тиама стала для меня неожиданностью.

– Ого! – Рамир выглядит шокированным. – Но ведь это неотменяемая клятва! Жизнь поклявшегося попадает в полную зависимость от желаний того, кому он её принёс. Поклявшийся не может не выполнить приказ своего господина, а если господин умрёт, давший клятву умрёт тоже. Даже личная охрана королевы приносит клятву не лично ей, а правящей семье. Как Тиам узнал о том, что такие клятвы вообще существуют, и как именно их нужно приносить?

– Его дедушка как раз был в личной охране королевы.

– О! Тогда понятно… Тиаму повезло, что он поклялся именно тебе.

Пожимаю плечами:

– Наверное. В тот момент мне совсем не хотелось отвечать за чью-то жизнь. Если бы он поинтересовался моим мнением, я бы отказалась. Это ведь большая ответственность, потому что поклявшийся не может без разрешения принимать какие-либо важные решения в своей жизни. Но Тиам был искренним в желании меня отблагодарить. Семья для него всегда была очень важна, а я помогла её сохранить.

– Работа на рудниках очень тяжёлая и вредная, – кивает Тиам. – Если бы была хотя бы призрачная возможность того, что родители Тиама выплатят долг, им бы дали отсрочку. Похоже, они действительно попали в сложную ситуацию.

– Так и было, – киваю я. – Я оплатила Тиаму учёбу. После того, как он получил диплом, начал работать у меня.

– А он женат?

Качаю головой:

– Нет. Но Тиам воспитывает мальчика, которого взял из приюта.

– А если он захочет жениться, ты будешь возражать? – уточняет Данрэ.

– Не буду. Наоборот, очень за него порадуюсь… У меня сегодня дела, поэтому после обеда я уеду.

– Дела?

– Да. Я пообещала призвать благословение на караван торговца Ашура. Через полчаса за мной заедет Тиам.

– Могу я поехать с тобой? – уточняет Луань.

– Конечно! – киваю я.

– А мне можно? – в глазах Рамира любопытство. – Никогда не доводилось видеть, как это происходит.

– Можно. Но не забудьте надеть украшения и официальные наряды.

– Хорошо.

Караванщик и его люди ждут на одной из площадей нашего города. Солнце сегодня особенно беспощадно, поэтому как верблюды, так и их всадники выглядят вялыми. В воздухе витает запах пота и конского навоза. Охранники и караванщик ждут молча, а вот их попутчики вполголоса разговаривают, создавая негромкий гул.

Одобрительно киваю. Часто караванщики просят благословения лишь для себя и своих товаров, и им по большему счёту безразлична судьба остальных. А вот Ашур не такой: если уж берётся вести караван, то не экономит ни на охране, ни на заклинаниях, ни на других мерах предосторожности. И именно поэтому многие путешественники сперва интересуются, можно ли присоединиться к его каравану, а уже в случае неудачи рассматривают другие варианты. И именно поэтому я, хоть и решила пока не браться за работу, сейчас делаю для него исключение.

После того как вместе с мужьями и Тиамом выходим из экипажа, Ашур подходит ко мне и низко кланяется:

– Здравствуйте, госпожа! Благодарю вас за то, что вы согласились нам помочь.

Гул голосов затихает. Чувствую, что теперь все глаза устремлены на меня. Произношу:

– Здравствуйте, Ашур. Позвольте представить вам моих мужей: Луаня и Рамира.

Они обмениваются вежливыми поклонами, после чего Ашур улыбается:

– С господином Луанем мы уже знакомы. Теперь я понимаю, почему он в этот раз отклонил моё предложение возглавить охрану каравана. Поздравляю вас с радостным событием!

– Спасибо, – киваю я. – Все собрались?

– Да.

– Тогда давайте приступим. Мне нужно свободное место в центре каравана.

– Конечно, госпожа. Пойдёмте, я вас провожу.

Люди перед нами расступаются. Чувствую любопытные взгляды; слышу шепотки о том, что я пришла вместе с мужьями, и комплименты в мой адрес и в адрес Луаня. Оказывается, некоторые уже путешествовали с ним в качестве начальника охраны, и муж показал себя профессионалом высокого класса. Хотя довольны остались не все – одна из присутствующих девушек пожаловалась подруге на то, что вёл Луань себя как ледышка. Но заключила, что, видимо, он просто искал женщину постатуснее. Это кажется забавным.

Дойдя до нужного места в центре каравана, удовлетворённо киваю: пяти метров свободного пространства мне хватит, мусора здесь нет, в первом круге охранники, во втором – телеги с товаром и попутчики.

Тиам расстилает прямо на земле циновку, затем отходит к границе круга. Там же ждут и мои мужья.

Усаживаюсь поудобнее, ставлю вокруг себя защитную сферу и выкладываю перед собой в ряд двенадцать накопителей. После очищаю сознание от лишних мыслей и полностью сосредотачиваюсь на предстоящей задаче. Расширяю своё внимание, стараясь охватить им всё, что находится на площади. Разжигаю внутри себя, словно пламя, желание им помочь. Как только оно становится максимально сильным, обращаюсь к Богам:

– Боги справедливые, Боги милосердные, даруйте своё благословение этому каравану. Пусть не встретятся им разбойники, обойдут стороной опасные звери, болезни и стихийные бедствия. Защити караван от злого умысла. Боги справедливые, Боги милосердные, даруйте своё благословение этому каравану…

Монотонно повторяю слова несколько раз, погружаясь в своеобразный транс. Получив отклик, припечатываю:

– Услышьте меня.

Чувствую, как через меня проходят потоки незримого света. Расходятся волнами в стороны, пронизывают пространство и задерживаются в людях и предметах. Потоки сперва нарастают, достигают пика, а затем идут на спад. Когда они прекращаются полностью, я открываю глаза.

Улыбаюсь. На лицах окружающих больше нет забот и тревог. Люди воодушевлены и полны энергии, веры в лучшее.

У меня получилось.

Поднимаюсь. Тиам забирает циновку, а ко мне подходит караванщик и кланяется:

– Огромное спасибо, госпожа. Огромное спасибо!

Киваю, принимая благодарность. Когда направляюсь обратно к экипажу, люди расступаются. Смотрят на меня с благоговением. Молчат, словно боясь нарушить что-то хрупкое и неуловимое. Провожают нас взглядами до экипажа и почтительно склоняют головы.

На полпути к дому Рамир всё-таки решает озвучить то, о чём так напряжённо размышлял:

– Но почему караванщик обратился не в храм, а к тебе? Ведь по идее благословением занимаются жрецы.

Улыбаюсь:

– Да. Но в жрецах есть часть божественной силы. Они её сосуд. Жрецы благословляют настолько, насколько человек этого достоин… Нет, не так. Как бы объяснить?.. Когда люди обращаются к жрецам, они как бы обращаются напрямую к Богам. Если же они обращаются за благословением ко мне, то это я обращаюсь к Богам. Боги взвешивают мою душу, мои грехи и намерения. И решают, ответить ли на мою молитву. А уже потом я передаю эту силу остальным.

– А вдруг среди тех, кто в караване, есть недостойные?

– Наверняка есть. Поэтому я во время молитвы прошу защитить караван от злого умысла.

– Получается, в таком случае твоё благословение может на кого-то не подействовать?

– Оно будет работать только на тех, кто считает себя частью каравана и действует в общих интересах.

– Значит, если среди тех, кто идёт в караване, окажется вор, он не сможет ничего украсть у попутчиков?

– Верно. Как только попытается, его сразу же поймают.

– Разумно.

– Раз уж у нас выдалась свободная минутка, хочу у тебя спросить про твоих родителей. Как думаешь, лучше пригласить их в гости или навестить в усадьбе?

– Они меня очень любят, и из-за этого много беспокоятся. Думаю, им захочется меня навестить.

– Ты уже сообщил им о том, что женился?

– Да. И они за меня очень рады. А ещё очень хотят с тобой познакомиться. Ты была занята, поэтому я не решился тебя беспокоить, тем более это не срочно.

– Не возражаешь, если мы сперва встретимся с родителями Амтана, а потом с твоими?

– А что по этому поводу думает Амтан? – уточняет Луань. – Он согласен?