Текст книги "Истинная на минималках (СИ)"

Автор книги: Missis Stranger

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

13.

Когда чуть успокоился, Мейсон подумал, что зря обидел девчонку, но с другой стороны нужно держать её в тонусе, чтоб не расслаблялась.

В её блокноте было несколько интересных идей, но всё это нуждалось в доработке.

Брукс действительно была талантлива, но ей не хватало опыта.

Он вздохнул, откинулся на спинку кресла и посмотрел в окно. Дождь монотонно барабанил по стеклу, словно отсчитывая секунды упущенных возможностей. Мужчина понимал, что его методы не идеальны, но результат всегда оправдывал средства. А Эмили... у нее был потенциал, который нужно раскрыть.

Ему предстояло отделить зерна от плевел, придать этим идеям форму, вдохнуть в них жизнь.

Он знал, что это будет непростая задача, но он не боялся трудностей. Мужчина всегда доводил начатое до конца. И в этой девчонке он видел необработанный алмаз, который ждал своего часа, и он сможет превратить его в бриллиант.

Эмили же вышла из кабинета, чувствуя, как подкашиваются ноги. Неделя. Срок, казавшийся нереально коротким, чтобы исправить, видимо, все свои ошибки. Но у нее не было выбора.

До сегодняшнего дня она считала, что справляется.

Ей нужно собраться и доказать, что она достойна своего места.

Вернувшись к своему столу, она уставилась на свой блокнот.

В голове царил хаос, но постепенно начали формироваться мысли, планы. Она должна сосредоточиться, отбросить обиду и сделать эту работу идеально. Ее карьера зависела от этого.

– Как всё прошло? – ехидно поинтересовалась Дебора, снова залипая на своё отражение в зеркальце.

– Он не пьёт кофе с сахаром, но ты же это и так знала, так почему сказала положить мне три куска?– тихо спросила девушка, наблюдая за блондинкой.

– Прости, вылетело из головы, – фыркнула Дебора.

– Ну да, конечно, я так и подумала, – пробормотала

Эмили себе под нос.

Раздался звонок селектора на столе секретарши, и та нажала кнопку:

– Слушаю, мистер Блэквуд, что я могу для вас сделать?

– Принеси кофе, без сахара, – рявкнул он в трубку и отключился.

Дебора расстегнула ещё одну пуговицу на блузке, хотя и без этого её достоинства вываливались наружу и, сделав кофе, виляя бедрами скрылась в кабинете Мейсона.

Эмили прекрасно понимала зачем та туда пошла и чем они сейчас там будут заниматься.

Но её это не касалось,

взяв карандаш, девушка уткнулась в свой блокнот и начала делать новые наброски. В голове рождались новые идеи, образы, формы.

Мейсон оторвался от экрана, когда секретарша подошла к его столу, задев его бедро ногой:

– Ваше кофе, мистер Блэквуд, – произнесла она, заглядывая ему в глаза, – может вы желаете что-то ещё?

– Дебора, я не в настроении, – одернул тот её, прекрасно понимая к чему она клонит.

– Так может я смогу вам его поднять? – прошептала девушка, проведя рукой по его бедру, через брюки, поднимаясь выше пока не накрыла ладонью его пах, начав слегка массировать.

Жаркая волна прокатилась по ее телу, когда она почувствовала его напряжение. Её пальцы уверенно скользили по его бедру, дразня и обещая больше. Она подняла на него взгляд, в котором читалась смесь вызова и желания.

Почему-то сегодня её настойчивость жутко раздражала Мейсона, хотя с другой стороны он так задолбался за эту неделю, что расслабиться ему не помешает.

Он вытащил салфетку и протянул секретарше:

– Сотри помаду, меня это бесит. Я же предупреждал тебя. Ненавижу повторять по несколько раз, если люди не понимают меня с первого раза, то я от них избавляюсь.

Дебора прекрасно поняла намёк в его словах, но была уверена, что он передумает.

Она стёрла помаду и расстегнув ширинку на брюках, опустилась на колени между его ног.

Ее движения были уверенными, а ласки умелыми.

Она знала, как доставить ему удовольствие, и сейчас была настроена сделать все, чтобы он был доволен.

Мужчина застонал, запрокинув голову назад. Ее пальцы крепко сжимали его бедра, направляя движения.

Наконец, он выдохнул, и его тело задрожало в оргазме.

Она продолжала ласкать его, пока он не пришел в себя, расслабленно откинувшись на спинку кресла.

14.

Дебора застегнула брюки и улыбнулась ему, поднимаясь. Она была явно довольна собой.

«Придётся скоро избавиться от неё, пока она не стала проблемой», – с досадой подумал Мейсон, возвращаясь к работе.

Женщины, как правило, думают, что контролируют ситуацию, но Мейсон знал, что это всего лишь иллюзия. Он умел читать между строк, видеть скрытые мотивы и выявлять слабости. И в этом деле он был лучшим.

Мужчина откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Дебора была удобной и искусной в сексе, этого у неё не отнять. Но её амбиции росли слишком быстро, опережая её реальные возможности. Она становилась самоуверенной и лезла напролом, не замечая подводных камней. У неё напрочь отсутствовала интуиция и умение вовремя отступить.

Мужчина открыл глаза, взглянув на бумаги, лежащие на столе. Он не позволит какой-то выскочке разрушить его тщательно выстроенный мир. Никому не позволит.

Привязанности делают человека слабым, а этого он не мог себе позволить, поэтому и не заводил постоянных любовниц.

Если ты слаб тебя сожрут.

Все эти влюбленные идиоты, улыбающиеся лица, счастливые семьи. Он презирал их. Все эти проявления человеческой слабости вызывали у него лишь отвращение.

Его мир был построен на принципах жесткой рациональности и целеустремленности. Каждое действие, каждое решение было тщательно взвешено и продумано. Никаких эмоций, никаких чувств – только холодный расчет.

Его пальцы постукивали по столу, отбивая нервный ритм. Мейсон всегда был терпелив и расчетлив. Он умел ждать и наносить удар в самый подходящий момент. Дебора явно переоценила свои силы, полагая, что сможет играть по своим правилам.

В голове Мейсона созрел план. Он не станет действовать грубо и прямолинейно. Он использует её же оружие против неё самой. Пусть она почувствует вкус успеха, а затем потеряет всё в один миг. Это будет уроком для неё и предостережением для других.

Он усмехнулся, представив выражение её лица, когда она поймет, что стала пешкой в его игре, которая только начинается.

Раздавшийся звонок телефона заставил его хмуриться, глядя на незнакомый номер на экране.

– Алло?

– Мейсон, пожалуйста, не бросай трубку, мне нужна твоя помощь, – раздался в трубке умоляющий голос.

– Как всегда, Сидни, – ухмыльнулся мужчина, – что на этот раз? Дай угадаю, тебе снова нужны мои деньги?

– Ты не понимаешь, – захныкала девушка.

– Прекрасно понимаю, – рявкнул мужчина, перебивая, – ты наркоманка, Синди, поэтому я отправил тебя в больницу. Так лечись, твою мать! Нечего мне названивать и скулить в трубку, как последняя сука.

– Но ты же мой брат! Ты обязан мне помочь!

– Я и помогаю! – продолжал злиться мужчина, – ты – часть моей стаи поэтому я до сих пор вожусь с тобой!

– Мне плохо!– снова заплакала девушка в трубку.

– Что ты мне предлагаешь? Приехать и лично воткнуть шприц тебе в вену? Ты этого хочешь? – он уже орал, хорошо что в кабинете была хорошая звукоизоляция и никто не был в курсе его семейных проблем.

Он как мог охранял свои личные проблемы от общественности. Иначе это могли бы запросто использовать против него.

– В последний раз, Мей, прошу, я обещаю! Потом я завяжу, клянусь!

– У меня уже аллергия на твои клятвы! Сколько раз я уже это слышал, Синди? Я сбился нахрен со счёта!

Или лечись или сдохни уже нахрен от передоза! Не звони мне больше!– мужчина бросил трубку.

Он схватил со стола стакан плеснул туда янтарную жидкость виски и, сделав большой глоток, ощутил, как обжигающая волна тепла прокатилась по телу, на мгновение принося обманчивое облегчение.

Алкоголь притуплял боль, на время заставляя забыть о проблемах. Но это была лишь иллюзия, временная передышка перед новым витком ада.

Слова сестры эхом отдавались в голове, причиняя боль, сравнимую с ударом под дых. Он знал, что она тонет, и каждая новая доза лишь приближает её ко дну.

Телефон снова зазвонил. Не глядя на экран, мужчина сбросил вызов.

Как же он устал от всего этого.

Взгляд устремился в окно, где за серым стеклом уныло моросил дождь.

15.

Капли стекали по стеклу, оставляя за собой мутные дорожки, как слезы, не способные смыть всю грязь.

Медленно сползая вниз, они искажали внешний мир, превращая очертания домов и деревьев в размытое, нереальное полотно. Дождь, казалось, не имел конца, монотонно барабаня по окну И неумолимо двигаясь вниз, неся с собой частицы пыли и копоти, обнажая истинную сущность мира за окном, загрязненного и забытого.

Мейсон знал, что должен что-то сделать. Должен вытащить сестру из этой пропасти, должен спасти ее, пока не стало слишком поздно. Но как?

Чувство долга, словно тяжелый камень, давило на плечи. Он был в ответе за неё.

В голове крутились обрывки воспоминаний из детства, когда ещё был жив отец: смех сестры, ее светящиеся глаза, полные жизни и надежды. Где все это? Куда ушла та девочка, которую он так любил? Вместо нее перед ним стояла тень, измученная и сломленная, смотрящая на мир сквозь пелену отчаяния.

Где-то там, в прошлом, была еще возможность все исправить. Но сейчас осталась лишь горечь и бессилие.

Он вспомнил слова матери: «Ты ее опора, ты должен ей помочь».

Но как помочь тому, кто сам не хочет помощи? Как вытащить из болота того, кто крепко в него вцепился?

Мужчина перебирал в уме все возможные варианты, пытаясь найти выход. Он и так делал, что мог.

Телефон зазвонил снова. На этот раз это была мать. Он знал, что она скажет, знал наизусть каждое ее слово, пропитанное тревогой и отчаянием. Он не мог ответить. Не мог вынести ее боли, ее разочарования.

Мужчина закрыл глаза, пытаясь унять дрожь в руках.

Мейсон чувствовал себя канатоходцем, балансирующим над пропастью, где с одной стороны его мать, умоляющая о помощи, а с другой – сестра, погружающаяся всё глубже во тьму.

Он знал, что должен что-то сделать. Просто сидеть и смотреть, как она тонет, было выше его сил. Но что? Как ещё он мог до неё достучаться?

Мужчина открыл глаза и посмотрел на телефон, матери он перезвонит позже, а сейчас он сделает то, что делал лучше всего.

Набрав номер врача, он стал ждать пока тот соизволит взять трубку.

После четвертого гудка тот ответил:

– Добрый день, мистер Блэквуд, – тон мужчины был заискивающим.

– Я разочарован, – начал Мейсон не здороваясь, – вы обещали, что сможете помочь моей сестре!

– Так мы помогаем, мистер Блэквуд...– мужчина попытался оправдаться.

– Хреново помогаете, Тайлор! За что я плачу вам такие деньги?! – рявкнул Мейсон перебивая, – Или вы забыли, что я могу перекрыть вам не только финансирование, но и кислород?! Сделайте ей укол, напичкайте таблетками! Сделайте уже хоть что-нибудь, мать вашу! Вы же врач!

– Дело в том, что проблема вашей сестры скорее психологического характера...– робко произнёс его собеседник.

– Да мне глубоко насрать! Какого характера у неё проблемы! Или вы их решите или я разнесу всю вашу гребанную богадельню к чертовой матери! Это понятно?

– Да, мистер Блэквуд, мы всё сделаем.

– Я жду результат! – рявкнул мужчина и положил трубку.

Мейсон откинулся на спинку кожаного кресла, массируя виски. Ярость, словно кислота, разъедала его изнутри, и требовала выхода, но он не мог позволить себе проявить слабость. Не сейчас. Потому что выйти из себя означало потерять контроль.

На губах играла кривая усмешка. Контроль – вот что отличало его от других. Контроль над собой, над ситуацией, над людьми. Но сейчас даже его хваленая выдержка давала трещину.

Мужчина поднялся и подошел к окну. Город внизу жил своей обычной жизнью, не подозревая о той войне, что разворачивалась в его тени.

Войне, где ставки – души, а оружие – власть и влияние. Он был одним из ее игроков, и правила этой игры он знал наизусть.

Деньги способны менять мир, строить и разрушать империи, разжигать войны и сеять мир. От тех кто стоял у власти зависело, в какую сторону качнется маятник истории.

16.

Мейсону пришлось задержаться. Дела, скопившиеся за время отсутствия, требовали его внимания.

Бумаги громоздились на столе, словно неприступная крепость, готовая обрушиться на него в любой момент.

Мужчина глубоко вздохнул, собираясь с силами.

Первым делом следовало разобраться с корреспонденцией. Письма от клиентов, запросы от партнеров, отчеты от подчиненных – каждый конверт словно кричал о своей неотложности. Мейсон методично вскрывал их один за другим, делая пометки на полях, откладывая одни в сторону, другие сразу отправляя в корзину.

Телефонные звонки раздавались непрерывно, прерывая его сосредоточенность. Он отвечал на них сдержанно и профессионально, стараясь как можно быстрее решить вопросы, чтобы вернуться к бумагам. Время утекало сквозь пальцы, как песок, а работы становилось только больше.

За окном уже сгущались сумерки, когда он понял, что читает один и тот же документ уже несколько раз и всё равно детали ускользают от его утомлённого сознания.

Мужчина решил, что хватит на сегодня. Он выключил компьютер, схватил телефон и ключи от машины и вышел из кабинета.

– Что вы тут делаете, мисс Брукс? Я думал все уже ушли, – спросил он, увидев свою пару, которая увлеченно что-то чертила в блокноте.

Девушка подняла на него усталые глаза:

– Работаю над проектом, переделываю «Феникс».

– У вас на это целая неделя, не стоит мне тут устраивать ночёвки.

– Я боюсь, что не успею в установленные сроки, – призналась девушка.

– Глупости, всё равно в таком состоянии вы ничего путёвого не придумаете.

Мейсон подошёл и выключил её компьютер:

– Отправляйтесь домой, мисс Брукс.

Девушка вскочила сжимая кулаки:

– Что вы наделали? Я же не успела ничего сохранить!

Мужчина безразлично пожал плечами:

– Значит восстановите завтра. И совет вам на будущее: сохраняйте все изменения сразу и на всякий случай делайте копию.

– Спасибо за совет, – выплюнула Эмили с ненавистью смотря на него из под нахмуренных бровей.

– Всегда пожалуйста, обращайтесь, всегда рад вам помочь. До свидания, мисс Брукс.

С этими словами он оставил ее наедине с разъедающей душу злостью.

Она даже не стала ему отвечать, как же сильно она ненавидела этого заносчивого сноба.

Но ей нечего ему противопоставить, потому что он прав, она полностью в его власти.

Сильные мира сего, которые были уверены, что им можно всё и упивались своей безнаказанностью.

Как бы ты ни был талантлив, если у тебя нет денег или связей, то тебе почти невозможно пробиться наверх.

Девушке казалось, что она тонет в этом болоте безысходности и бессилия.

Эмили чувствовала себя марионеткой, дергающейся в такт его прихотям. Каждая ниточка, ведущая к нему, казалась пропитанной ядом, отравляющим ее волю и здравый смысл.

Она всегда будет лишь пешкой, которой все будут помыкать, потому что ей не посчастливилось родиться в богатой семье.

Как же она ненавидела эту систему, и таких вот мажоров, как Блэквуд и тех, для кого предназначался «Феникс».

Они ведь уверены, что за деньги можно купить всё.

Что всё в этом мире продаётся и покупается, всё имеет свою цену.

К сожалению, это было не далеко от истины, она же наступила уже один раз на горло своим принципам. И продолжала это делать.

Ей казалось, что у неё на шее всё крепче затягивается петля, а на ногах защелкнулись кандалы. Деньги дают ощущение свободы, но они же и развращают. Взять хотя бы тоже Блэквуда, он же чудовище, дьявол во плоти, который соблазняет души и использует людей как вещи.

Та же Дебора, ему же плевать на неё, как и на неё саму, он просто пользуется ими для достижения своих целей, пусть по-разному, но смысл один.

Они его собственность, как бы горько не было это осознавать. И он даже не ценил то, что получал от них. То, как он вырубил её компьютер очередное подтверждение этому.

Ему было всё равно, что все её труды пошли насмарку, что она потратила на всё это время. Блэквуд был уверен, что весь мир крутится вокруг его драгоценной персоны.

Их жизни, их стремления – всё должно было подчиняться его прихотям.

Чёртов эгоист!

17.

Мейсон сел в машину и закурил. Дым заполнил салон, смешиваясь с запахом кожи и его туалетной воды. Он откинулся на спинку сиденья, закрыв глаза. Город за окном пульсировал огнями, но здесь, в утробе его верного «Мустанга», было тихо и безопасно.

В зеркале заднего вида отражалось его усталое лицо.

Только оставшись один он мог признаться своему отражению, что устал.

Устал от необходимости носить маски, притворяться сильным. Устал от людей, которые приходили и уходили, оставляя после себя лишь пустоту и разочарование. Устал от этой гонки за успехом, за признанием, которые казались такими далёкими и недостижимыми.

Мейсон попытался вспомнить, когда все пошло не так. Когда он потерял себя, когда перестал верить в добро, справедливость и честность.

Может быть, он просто слишком многого ждал от жизни, слишком наивно верил в людей. Может быть, он сам виноват в том, что все так сложилось.

Но сейчас это уже не имело значения. Он уже не тот наивный мальчишка, что потерял отца и не знал, что делать со свалившейся на него ответственностью. Он очень чётко усвоил жестокий урок-используй других или используют тебя.

Что бы выжить надо быть всегда на шаг впереди и бить первым.

Он видел последствия слабости, жалкое существование тех, кто не смог адаптироваться и был растоптан безжалостной машиной.

Помнил лица, полные надежд и мечтаний, теперь потухшие, сломленные. Они верили в честность, порядочность, но мир оказался далек от этих идеалов. Мир награждал хищников, тех, кто не гнушался идти по головам ради достижения своей цели.

Он больше не жертва,

Потому что стал охотником. Ведь он всегда просчитывал каждый свой шаг, анализировал мотивы других, выявлял их слабости. И он сделает всё, чтобы укрепить свои позиции, чтобы защитить себя от тех, кто захочет его уничтожить.

Он должен быть готов, должен быть начеку.

Мейсон снова затянулся, глубоко вдыхая терпкий дым, чтобы успокоиться перед звонком матери, разговоры с ней всегда были не простыми.

Дым обволакивал его, словно кокон, временно ограждая от неизбежного столкновения с ее упреками и непрошеными советами. Он выпустил дым медленно, наблюдая, как он растворяется в воздухе, унося с собой часть его напряжения.

На экране телефона высветилось «Мама». Простые буквы, но сколько всего за ними стояло. Годы ожидания, разочарований, попыток соответствовать ее представлениям об успехе и счастье. Он нажал кнопку вызова.

– Мейсон, почему ты не брал трубку? – ее голос, как всегда, звучал встревоженно.

– И тебе привет, мам, ты же знаешь, что у меня много работы. Как смог так перезвонил.

– Но Сидни звонила, она...

Мужчина тяжело вздохнул:

– Знаю, она мне тоже звонила.

Он закрыл глаза и потёр переносицу, всегда все разговоры сводились к его сестре. Хоть бы раз она спросила как он сам.

– Я волнуюсь за неё, – призналась женщина.

– Она в клинике и ей там окажут всю необходимую помощь, не переживай.

– Но ей плохо, она плакала, Мейсон, – на том конце провода послышался всхлип.

– Мам, у неё ломка и Сидни просто манипулирует тобой, чтоб мы забрали её оттуда, раз уж меня не удалось разжалобить. Она знает, что ты сразу позвонишь мне.

Женщина снова зарыдала:

– Горе какое, когда же это всё закончится, когда она уже остепениться и заведёт семью, хорошо что отец до этого дня не дожил, ещё и у тебя пары нет.

Мужчина вздохнул, любила его мать всё свалить в одну кучу:

– Мам, как пристрастие Синди к наркоте и отсутствие у меня пары связаны между собой?

– А как же не связаны? – всхлипнула мать, – Все вы, дети мои, одно горе! Синди наркоманка, ты – бобылём век коротаешь. Одна я, в этой жизни маюсь. Кто мне стакан воды поднесет в старости? Кто похоронит по-человечески?

Мужчина устало прикрыл глаза. Этот спектакль разыгрывался с завидной регулярностью. Стоило Синди оступиться, как мать принималась оплакивать судьбу всей семьи, щедро приправляя слезные речи упреками в адрес его незадавшейся личной жизни.

18.

– Мам, Синди лечится. Это долгий процесс. А насчет моей личной жизни… я работаю, у меня есть друзья, я вполне счастлив, – попытался он возразить, но мать перебила его:

– Счастлив он! А внуков мне кто подарит? Кто фамилию продолжит? Все мужики как мужики, давно при женах и детях, а ты… – она снова зарыдала, и мужчина понял, что спор бесполезен.

Ему оставалось только ждать, когда буря в материнской душе утихнет, он также знал, что должен выслушать ее, как бы тяжело это ни было. Потому что, несмотря ни на что, она была его матерью.

– Я встретил её, – признался он, чтоб хоть как-то перевести разговор. И это сработало, женщина притихла и с надеждой переспросила:

– Кого?

– Свою истинную.

И тут же он пожалел, что вообще заикнулся об этом, потому что на него обрушился шквал вопросов:

– Как? Когда? Кто она?

– Недавно, это девушка, которую я взял на работу.

– Как её зовут? Когда ты нас с ней познакомишь? Я хочу её увидеть. Ой, это же надо готовиться к свадьбе!

Мейсона при слове свадьба аж передёрнуло, он вообще не собирался жениться:

– Её зовут Эмили, но мам, не беги вперёд паровоза, всему своё время. Не будем торопиться.

– Как это не будем торопиться? Тебе уже сколько лет! В твоём возрасте уже пора обзаводиться семьёй, внуков мне пора нянчить, а ты всё в холостяках ходишь. Нельзя же вечно жить работой.

Мейсон вздохнул, запуская пальцы в волосы. Он любил свою мать, но её настойчивость иногда сводила его с ума:

– Мам, я понимаю. Но я не хочу жениться только потому, что так надо.

– Мейсон, ты уже не мальчик. Твои друзья все давно обзавелись семьями, у тебя стабильная работа, хороший дом. Чего ты ждешь?

– Мам, давай сначала разберёмся с Синди, а потом уже будем решать проблемы с моей личной жизнью, – раздраженно произнёс мужчина.

– Точно, – женщина словно забыла о цели своего звонка, – я хотела попросить тебя, чтоб ты съездил в клинику.

– Зачем? – Мейсон нахмурился.

– Просто убедись, что всё в порядке.

– Мам, уже поздно. Я устал, тем более, что я сегодня разговаривал и с ней и с врачом.

– Ну пожалуйста, Мейсон, у меня не хорошее предчувствие, а ты же знаешь у меня больное сердце и я не смогу уснуть, – снова заплакала женщина.

Мейсон понял у кого Синди научилась так искусно манипулировать. Их матери в этом не было равных.

– Хорошо, я съезжу туда завтра утром.

– Сегодня, сынок, ты же знаешь как сильно я волнуюсь.

Мужчина вздохнул, понимая, что спорить бесполезно и глянул на часы:

– Половина девятого.

Не самое подходящее время для визита в клинику, мам.

Я съезжу завтра утром, перед работой.

– Ладно, – произнесла женщина сдаваясь, – Я буду ждать твоего звонка.

Мужчина отключил телефон и устало потёр глаза, чувствуя, как тяжесть дня наваливается на него с удвоенной силой. Он понимал материнский инстинкт, но иногда это превращалось в настоящую пытку.

Синди, его младшая сестра, всегда была маминой любимицей, и теперь, когда она столкнулась с трудностями, мать переживала за нее вдвойне.

Он любил мать и Синди, но бремя ответственности за их благополучие порой казалось непосильным.

Синди, вечно впутывающаяся в неприятности, теперь попала в сложную ситуацию с наркотиками, влезла в долги и мать, конечно же, обратилась за помощью к нему.

Он вздохнул, чувствуя, как старая усталость подступает к нему. В глубине души он знал, что не сможет отказать. Семья – это семья, а он всегда брал на себя роль защитника.

Он представил себе долгие разговоры, уговоры, возможно, даже угрозы. Представил, как будет вытаскивать Синди из этой ямы, как будет помогать матери успокоиться. Эта ноша, которую он нес годами, казалась особенно тяжелой сегодня. Но он знал, что сделает все возможное, чтобы помочь им обеим. Он всегда это делал.

Но всё это будет завтра, а сегодня у него есть ночь, для того, чтоб собраться с силами и хоть немного отдохнуть.