Текст книги "Тайна Наследия Восточных Шахов"

Автор книги: Миша Z

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

 
«Ответ цени, в себе найдешь свинец
Здесь
Аргентина манит начало пути негра.
Достопосчитенная картина,
Направо, влево и в конец,
Преподнесет судьбы венец.»
 

– Ну как вам! – спросил он чуть погодя.

– Знаешь, Юп, моя маленькая соседка а любит сочинять такие стишки, – пошутил Пит. – Питер, Питер посмотри что я сочинила сегодня, – пролепетал он тоненьким голоском. – Что-то в таком духе. Я не вижу в них ни грамма смысла, – сказал он уже своим обычным голосом.

– Ну, вот это понятно, – Боб указал на последнюю строчку. – Венец судьбы это, очевидно, ее подарок. Что-то вроде венка победителя, которым одаривали чемпионов на олимпиадах в Древней Греции. Венец судьбы означает удачу, счастье, победу, успех, – Боб подрабатывал в местной библиотеке. Долгие месяцы, проведенные там, не прошли безрезультатно. – В нашем случае правильный ответ, решение, – он замолчал. – Вот еще. Глупость какая. Видите, слово «достопочтенная» написано неправильно-«достопосчитенная». Хотя ни в том, ни в другом случае это свойство к картине применить никак нельзя. Что скажешь, Юп?

Глава 5
Юпитер Джонс объясняется

Глава агентства довольно ухмыльнулся, представив как в очередной раз застанет своими объяснениями друзей врасплох. По его виду, можно было с уверенностью сказать, что он решил головоломку. Блеск в глазах, широкая улыбка и то необъяснимое чувство близкой победы, как ничто другое, уже не в первый раз позволили Бобу с Питом догадаться о намерениях Юпа.

– Я скажу, что вы пропустили самое важное, – начал Юп. – Хотя, Боб, ты, как я предполагаю, правильно подметил оба факта – с венцом победителя и с неправильно написанным словом. Итак, – профессор лингвистики Гарвардского университета Джонс, как это не раз бывало, проснулся в Юпе. – Начнем с самого начала. Ответ цени, в себе найдешь свинец, – продекламировал он. – Ничего не напоминает?

– Честно говоря, нет, Первый, – ответил Пит. Боб лишь отрицательно мотнул головой.

– А так? Цени в себе свинец, – спросил Юп.

Пит нахмурился.

– Х-м-м… Что-то знакомое. Перевертыш? – немного подумав, сказал он.

– Палиндром, если быть точным, Пит, – ответил Юп. – Фраза, читающаяся одинаково справа-налево и слева-направо.

– Это что-то вроде «А роза упала на лапу Азора»? – до Боба начинала доходить суть беседы друзей.

– Абсолютно верно, архивариус, – Юп поднял вверх указательный палец. – В первых строчках за основу взяты две именно такие фразы. – «Цени в себе свинец» и «Аргентина манит негра». Ну как вам?

– А для чего остальные слова? – спросил Пит. – Они что, лишние?

– Как раз наоборот, Второй, – продолжал лекцию Юп. – Палиндромы легко узнаваемы. Сочетания слов в них не всегда осмысленны, хотя поддаются всем правилам грамматики и орфографии. Цени в себе свинец – ну что за чушь, правда? Но запоминается легко. Именно из-за узнаваемости их взяли за основу. Остальные слова просто «зашиты» в этих палиндромах. Они… хм-м-м… как бы зашифрованы. Если можно применить этот термин, – Юп отдышался после долгой речи. – Только отсортировав эти слова можно будет правильно прочесть палиндром.

– Ответ Найдешь Здесь Начало Пути, – прочитал Боб, склонившись над листком. – Сквозь дебри бессмысленности начинает пробиваться пока неокрепший смысл, – улыбнулся он. – Я просто прочитал слова, не относящиеся к перевертышам.

– Именно, – ответил тот

– Эй, я вот тут кое– что не пойму, – привлек внимание друзей Пит. – Слово «Здесь»… Как его воспринимать? «Ответ найдешь ЗДЕСЬ» или «ЗДЕСЬ начало пути»? К чему оно относится?

– Пит, посмотри как написано это слово, – склонился к сидящему Второму Сыщику Юп. – Я переписал все в точности как на бумажке в рамке, соблюдая все пробелы и переносы. Слово «Здесь» написано само по себе, на отдельной строчке. После «свинца» нет знаков препинания, значит «здесь» можно отнести к первой строчке. То есть мы получаем «Ответ Найдешь Здесь». Но и после самого слова «здесь» ни запятых, ни точек мы не видим. Из этого следует, что точно так же, как мы отнесли «здесь» к первой строке, мы может отнести его и ко второй. В этом случае получается «здесь начало пути». То есть это слово можно, а скорее даже нужно, воспринимать применительно и к той и к другой фразе. То есть нам дают понять, что мы на верном пути, и что ответ заложен в этом… ну, не знаю…стишке.

– Ого… Не очень-то просто, Юп, – поднял взгляд на друга Пит. – Я боюсь предположить, что будет дальше.

– Ты бросаешь дело? – усмехнулся Боб.

– Да ты чего, архивариус, когда это мы сдавались? Скорее Земля сойдет с орбиты, – бодро ответил Пит. – Юп, а что ты можешь еще сказать. Еще какие-нибудь догадки?

– Как сказать… – неопределенно сказал Юп, – вот тут в стишке упоминание картины, – он помедлил. – Мистер Вахаджи, как он сам рассказал нам на записи, являлся ярым поклонником и коллекционером живописи, – он смешно поднял одну бровь. – Вот я и подумал, что стоит начать поиски с дома бывшего миллионера. Там должно быть полно картин. Одна из них ключ.

– Да, наверное. Здравая мысль, Юп, – поддержал друга Боб.

– Маленькая поправочка, – возразил Пит. – Там должно быть не один десяток картин. Возможно больше сотни. Как мы узнаем какая нам нужна?

– Вот над этим, в компании с тетушкиным вишневым пирогом, я сегодня вечерком как раз и подумаю, – улыбнулся Юп. – Ответ в этом стишке. Я уверен. Просто надо найти нужный подход, – уже более серьезно сказал он. – Сделайте каждый себе копию стишка и дома как следует подумайте. Может что-нибудь дельное и придет в голову… На самом деле, я вовсе не уверен, что смогу за сегодняшний вечер решить задачку. Тем более сегодня на ужин телятина в сырном соусе, а это, знаете ли, сильно отвлекает от умственной работы, – усмехнулся Юп.

– Хорошо. Вряд ли у меня что-то получится, но я постараюсь, – сказал Пит, уже переписывая стишок на листок из блокнота Боба.

Сделав себе по копии, сыщики попрощались друг с другом и отправились по домам.

«Еще один вечер в компании дяди Джеймса», – по дороге домой эта мысль больше всего волновала Боба Эндрюса.

Глава 6
Глава агентства подтверждает репутацию

– Будешь лимонад? Тетя только что сделала, – спросил Юп. Три Сыщика по звонку Юпитера должны были собраться в своей штаб-квартире, чтобы обсудить решение задачки и поделиться своими идеями.

Двое уже были на месте. Пит немного опаздывал.

Слегка покачиваясь на стуле, Боб проговаривал про себя загадочное четверостишье. Казалось, он не слышал обращенных к нему слов.

– Боб! Бо-о-об!

– А… Да… Ой! – качавшийся стул, оставшись всего на двух ножках чуть не рухнул, увлекая за собой Боб. – Что ты сказал, Юп? Извини, я прослушал, – сказал последний по списку, но далеко не по значимости Третий Сыщик.

– Держи лимонад, архивариус, – смеясь, Юп передал другу стакан с освежающим напитком.

– Спасибо. Что-то мне ничего в голову не приходит, – он поправил съехавшие на нос очки и посмотрел на собранные когда-то Юпом старые стрелочные часы, которые к тому времени показывали одиннадцать пятнадцать. – Где его черти носят? Он давно уже должен быть здесь.

Под полом трейлера послышался какой-то шорох, потом скрежет, а потом крышка люка в полу резко поднялась, представив взору друзей веселое лицо Пита.

– Ну наконец-то! – воскликнул Юп.

– Привет, ребята, – сказал он поднимаясь в трейлер. – Ох, черт, целых пятнадцать минут! – пробормотал он, посмотрев на часы. – Извините, что заставил ждать. Просто мама попросила меня навести порядок в своей комнате. А это нелегкое дело, – он сел на стул. – Что там с задачками? – резко переменив тему, Пит избежал «разбора полетов».

– Юп говорит, что решил, – Боб передал другу стакан с лимонадом. – А ты что-нибудь придумал?

– Я только понял, что «направо, влево и в конец» – это указания для передвижения где-то. Ну это, наверно, вы и сами сообразил без моей помощи, – Пит махнул рукой. – Так что ты там надумал, Первый?

– Ничего такого, до чего бы не смогли догадаться вы с Бобом, – начал Юп. – Прочитайте вот эту строчку, только внимательно. – он вытащил из кармана длинных шорт сложенный вчетверо лист со стишками. – Вот это, – он указал на четвертую сверху строчку. – Видите, – сказал он через некоторое время, – как правильно заметил вчера архивариус, слово достопочтенная написано неправильно, с кучей ошибок.

– Ну и что? – без притворной наивности спросил Пит.

– Смотрите, – продолжил Юп. – Я читаю по слогам, в оригинальном варианте написания. До-сто-по-счи-тен-ная кар-ти… – четко произнес он. – Ну… дальше уже не важно. Вы понимаете? – с торжеством на лице посмотрел на друзей Юп. – Понимаете?

– Посчитанная до ста картина? – первым догадался Боб. – Значит, ошибка не была случайностью! Это была подсказка! До сто посчитенная картина.

– А как же «посчитАнная» и «до стА»? – спросил Пит, с сомнением глядя на листок. – Как то…

– Ну, Пит. Смысл и так ясен, – принялся объяснять Боб, – все довольно четко прослеживается. При составлении таких головоломок сложно учесть все тонкости и правила. Главное, что смысл понятен, – повторил он.

– Именно, Боб, – подтвердил догадки друга Юп. – Все точно так, как ты говоришь.

– Тогда мне не понятно одно – где считать картины? – Пит все еще сомневался в догадках друзей. – Место нашего следующего назначения, Юп, где оно?

Белые стены дома, казалось, еще больше, чем на картинке из новостей, отливали перламутровым сиянием. Сам дом, наоборот, поражал компактностью и относительно небольшими размерами. Но маленьким, при всем желании, его тоже никак нельзя было назвать. Металлическая крыша с замысловатой резьбой по краям подчеркивала тот вкус, с которым было построено это здание.

Страсти вокруг наследства, похоже, не утихали до сих пор. Даже сейчас, в невыносимую полуденную жару, особо ярые и упорные противники раздела наследства под музей, хаотично блуждали вокруг дома, выкрикивая банальные фразы типа «долой музей, разделим все поровну!» или «имущество тем, кто достоин!»

Три Сыщика стояли возле входа на участок Вахаджи. Их велосипеды были оставлены на наскоро сооруженной местными властями стоянке.

– Нам три билета, пожалуйста, – Юп выложил из кармана всю заранее заготовленную мелочь. – Вот, возьмите, – он пересыпал ее прямо в кулак билетера.

– Да уж, не очень-то символическая сумма, – тихо, чтобы тот не услышал, сказал Пит. – Тринадцать долларов на дороге не валяются.

– Ради дела, Пит. Все ради дела, – пошептал на ухо другу Боб.

– Держите, ребятки, – билетер протянул Юпу три блестящие глянцевые бумажки.

– Спасибо, – Юп, взяв билеты, раздал их друзьям, но потом, передумав, забрал обратно. – Так надежнее. Мало ли что? – объяснил он.

Отворив массивные железные ворота одним нажатием кнопки, сидящий в будке билетер жестом пригласил сыщиков войти на участок.

– Наслаждайтесь искусством, ребятки. Пока это возможно. Не ровен час, и этот музей разнесут ко всем чертям. Хе-хе!

Мягкий зеленый газон, безукоризненно чистая заасфальтированная дорожка и идеально ровные подстриженные кусты подтверждали слухи о том, что у старика когда-то действительно были неплохие накопления, позволявшие содержать уборщиков и профессионального садовника

Пройдя двадцать метров по извилистой дорожке, Юпитер, Пит и Боб оказались возле скромных деревянных дверей, возле которых, подобно смотровой башне, возвышался детина в форме, похожей на форму морских офицеров, только без погон.

– Билеты, – по-военному попросил он. Хотя «попросил» будет не совсем правильным словом. Оно не передает все те оттенки, которые придал своей просьбе-приказу этот человек. Питу захотелось для очистки совести отдать честь этому похожему на военного парню.

– Вот, – Юп вложил стопочку билетов в похожую на ковш экскаватора протянутую ладонь.

– Проходите, – так же сухо ответил парень. Он кинул билеты в маленькую тонким прорезом. коробочку.

Отворив дверь, сыщикам предстала совсем иная картина, нежели они могли себе представить, судя по записи с обстановкой кабинета. Вместо широких коридоров и высоких потолков, в полумраке плохо освещенного дома можно было заметить весьма скромные, невысокие лесенки на верхние этажи. Узенькие проходы, увешанные под завязку картинами, чем-то напоминали архитектуру домов из старых, нежилых районов Лос-Анджелеса. Сама обстановка не поражала убранством: довольно старая и, похоже, совсем не антикварная мебель, буквально заполоняла холл и впередиидущую комнату, оставляя в той совсем мало свободного места.

Кресло-качалка в углу комнаты слегка заскрипела и из темноты послышался сухой старческий голос.

– Ох… М-м-м… Простите, наверно, вы на экскурсию?

Сыщики от неожиданности вздрогнули.

– Мы? Э-э-э… Ну, да, – ответил за друзей Юп.

– Проходите.

Щелк – в комнате наконец-то воцарился свет.

Лет семидесяти, маленький, с торчащими верх седыми усами, экскурсовод потирал затекшую от долгого сиденья спину.

– Что вас интересует, молодые люди? – проскрипел он. – Живопись, предметы искусства, книги, антикварная коллекция мистера Вахаджи, может быть, просто экскурсия по этому замечательному дому. Представьте себе – здесь всего три этажа, а экспонатов больше чем в любом другом подобном месте…

– Нас интересует живопись, картины, мистер… – Боб спохватился. Они забыли спросить имя экскурсовода или он сам должен был представиться?

– Зовите меня мистер Хейпли, – чуть подумав, словно выбирая имя, сказал старик.

– Мистер Хейпли, а до нас кто-нибудь интересовался картинами? – осведомился Боб.

– Ну была здесь пара джентльменов. Один приходил рано, часов в одиннадцать. А другой заявился сразу после открытия. Посмотрели все картины в доме. ВСЕ! Я думал, они меня в гроб загонят со своими просьбами. Наверно, какие-нибудь искусствоведы или коллекционеры. Но черта с два они купят хоть одну из этих картин, – злорадно усмехнулся он, скрыв маленькие глазки-пуговки в мохнатых седых бровях. – Теперь-то это все собственность государства.

– Может быть, это искатели спрятанного наследства? – полушутя спросил Боб. – Услышали в новостях эту байку и теперь пытаются разбогатеть. Как вы думаете?

– Все это сказки! Что бы там ни твердили СМИ! Это говорю вам я – Сэмюель Хейпли, человек, прекрасно разбирающийся в жизни и знавший покойного как свои пять мозолистых пальцев. – Мистер Хейпли продемонстрировал сыщикам худую старческую руку. – Христофор не жалел денег ни на искусство, ни на благотворительность. Но чтобы оставить кучу денег какому-то проходимцу? Нет уж, извольте. Это совсем не в его духе.

– Скажите, а сколько картин насчитывает коллекция мистера Вахаджи? – меняя тему, спросил у пожилого экскурсовода Юп.

– Четыреста семьдесят одна, – ни секунды не думая ответил мистер Хейпли, – проводился точный подсчет, – как бы объясняя такую точность, сказал он.

– Не мало. Совсем не мало. А как же они все здесь уместились? – искренне удивился Пит

– Не все картины, молодой человек, имеют такие габариты, которые вы себе представляете, – высокопарно начал старик. – Большинство картин не так велики. Попадаются и экземпляры размером пять на семь сантиметров. Под час такие малютки стоят в десятки раз дороже, чем их старшие по размерам собратья. Вот так. Хех, – довольный собой, экскурсовод коротко рассмеялся. – Самые любимые картины покойного хозяина находятся на третьем этаже. На тройнике, как называл его мистер Вахаджи.

– На тройнике? – переспросил Юп.

– Ну конечно, – казалось удивился, мистер Хейпли. – На тройнике. Ну там, на третьем этаже коридор такой… – он осекся. – Ох, юноши, может, вы сами посмотрите там картины? – с надеждой в голосе спросил старик. – Проклятый радикулит, боюсь не позволит мне подняться так высоко. – Вы там сами отлично справитесь без меня. Ну, как вам идея?

Юп тут же решил воспользоваться случаем и рассмотреть все картины без назойливых объяснений экскурсовода.

– Ну конечно. Вам незачем себя утруждать. Я понимаю как вам тяжело. У моего двоюродного дедушки тоже радикулит. Он, бедный даже ходить не может, а вы просто молодец, – на ходу начал придумывать он. – Конечно, сидите. Дайте отдых спине. Если нас спросят, мы скажем, что вы отлично провели экскурсию.

– Спасибо, молодые люди. Если что надо будет спросить, я здесь, в уголке, – мистер Хейпли поплелся к креслу-качалке. – Дверь в тройник найдете прямо перед собой, как поднимитесь на третий этаж. Да, и не вздумайте ничего трогать, здесь по всему дому камеры слежения, – дал он последние указания сыщикам.

Ребята взбежали на третий этаж, который ни чем не отличался от первого. Та же мебель, те же картины на стенах, те же необъяснимо низкие потолки и дух искусства, пронизывающий красной нитью весь этот странный дом.

– Вот эта дверь, как я понимаю? – посмотрел на друзей Боб.

Ни слова не говоря, Пит легонько толкнул прикрытую дверь, которая слегка скрипнув, широко отворилась. Взору предстал ярко освещенный длинный коридор, в начале которого имелись повороты в обе стороны. Обитые лакированными дощечками стены были увешаны самыми разными картинами. Большие, маленькие, были даже картины, растянувшийся шнурок от которых превышал их собственный размер почти вдвое.

– Ну что, Юп? До ста мы будем считать, похоже, здесь? – улыбнулся Пит.

– Точно, Второй. Направо, влево и в конец. Как и было завещано, – с трепетом глядя картины, ответил Юп.

– Но как нам считать Первый? – спросил Боб. – Смотри, – указал он на стены, – в отличие от основного прохода, где увешана только одна стена, на ОБОИХ стенах боковых коридоров висят картины. Считать можно, как угодно – начиная с и с ближней и с дальней стены.

И действительно, конструкция тройника позволяла вести счет откуда угодно.

– А ты прав, Боб. Я об этом не подумал… Как я понимаю, – цепь из ста картин, по идее, не должна прерываться… гм-м, – задумался Юп. – Что-то должно служить подсказкой… – он начал покусывать нижнюю губу. Мозг Первого Сыщика начинал работать на полные обороты.

Повисло недолгое молчание.

– Что за люди! Ну зачем было вешать сюда картину? Что, места мало? – Пит, что-то бормоча про себя, закрывал, открытую дверь тройника.

Юп без интереса начал наблюдать за действиями Второго Сыщика.

– Что это?.. Какая-то… Стой, Пит! – громко остановил друга Юп. – Смотри! Вот она, подсказка! – он указал рукой на поверхность двери. – Картина повешена на двери! Вот она, непрерываемая цепь. Нам надо начинать счет только с дальней стены правого коридора. Только так цепь счета не прервется. Картина на двери не даст ей прерваться, она будет входить в счет, – он потер ладони. – Итак, начнем. – Он направился к дальней стене и начал тихо считать вслух.

Через какое-то время Первый Сыщик, посчитав картину на двери, зашагал по направлению к тупиковой стенке левого коридора, разумеется, не переставая считать.

Пройдя, как и предполагалось, «направо, влево», Юп, проговаривая про себя «шестьдесят один», отправился, как и было предвещено, «в конец», считая по дороге картины.

На полпути он резко остановился.

– Хелен и Бобби, – тихо прочитал он. – Хелен и Бо…

– Ты нашел, Юп? Нашел то, что нам нужно? Что за картина? Вот эта? – завалили его вопросами друзья.

– Да, – уже сомневаясь, он указал пальцем на висящую на высоте глаз картину в темной деревянной раме, размером приблизительно пятьдесят на семьдесят сантиметров.

На ней рукой, как сыщики поняли из подписи в углу, некоего Ди Голлио был крупными мазками изображен залитый лунным светом луг. На серебристой траве луга рядом сидели девочка и маленький эрдельтерьер. Их взгляды были обращены на простирающееся на втором плане звездное небо. Окружавшие луг, леса и рощи были неподвижны. Далекие огни деревни пробивались сквозь кроны деревьев маленькими, похожими на светлячков оранжевыми огоньками.

– Мда… – , выдержав недолгую паузу, протянул Пит. – Я ожидал увидеть нечто более… более серьезное что ли.

– Мы у цели. Сомнений быть не может, я высчитал все верно, – Юп, задумавшись, глядел на картину, пытаясь найти в ней ключ к дальнейшим поискам. Первый Сыщик внимательно, дюйм за дюймом осмотрел раму, после чего заглянул под картину. – Ничего, – констатировал он.

– Как я понимаю, – попытался логически мыслить Боб, – Хелен – это вон та леди, – он указал рукой на обращенную спиной к зрителям сидящую девочку. – Ну а вот эта собачка – мой тезка, – рассмеялся он.

– И что нам это дает? – без всякого сарказма спросил Юп.

– Ну… я не знаю… – замешкался Боб. – Давай-ка я лучше сфотографирую эту картину. А потом мы проявим пленку в штаб-квартире и подумаем уже в более благоприятной обстановке, – он стащил с плеча сумку со стареньким фотоаппаратом.

Подождав, пока Боб сделает пару кадров, сыщики покинули музей.

До самой стоянки они во всю обсуждали свои последние приключения. Каждый думал над полотном, пытаясь произвести все его мельчайшие подробности. Но никакие догадки не приходили им в голову. Все гипотезы рушились. Даже Юпитер сейчас не мог предложить друзьям ни одного, хотя бы близкого к правильному, решения. В голове его крутилась только одна мысль: «Может быть, я ошибся?»