Текст книги "Последняя надежда (СИ)"
Автор книги: ~Mirroring~
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
На другом конце зала Мелисса прикладывала голографический, но от того не менее холодный снег к разбитому рту – прежде, чем ударом левой отправить Мистик в нокаут, она поймала лицом ее легендарный белый сапог.
– ПРОГРАММА ЗАВЕРШЕНА, – возвестил безжизненный голос Опасной комнаты, который раньше принадлежал Джин Грей, как только последний компьютерный призрак потерял сознание. Испытуемые собирались в центре комнаты, которая вновь пустела, сбрасывая голографические иллюзии, как старую кожу.
– Хреново выглядишь, Дэн, – болезненно морщась, шепнула парню Мелисса: разбитая губа не давала забыть о себе ни на минуту, да и бока были основательно помяты.
– Не каждый день мне приходится сражаться со своим отцом! – прошипел в ответ он.
– Ты говоришь это человеку, который только что замочил собственную бабушку? – так же тихо и зло отозвалась она.
– Твоя бабушка…
«Это заслужила», – хотел добавить он, но осекся. Разговорчики в строю, тем более такие компрометирующие, пора было прекращать.
– А где наша консервированная блондинка? – во всеуслышание спросил Тед, с трудом поднимаясь с пола, с которого только что сошел снег. – Ах, вот ты где! Как твой срок годности? Еще не вышел?
– Нет, – с хладнокровием, достойным английской королевы, отозвалась девушка (ее капсула растворилась вместе со снегом), – а вот терпение на исходе. Не испытывай его.
***
Тем временем в рубке все взгляды обратились на Циклопа, который в свою очередь вел телепатическую беседу на повышенных тонах с профессором. С одной стороны они обязаны были признать испытание пройденным, с другой – Циклоп категорически отказывался командовать людьми, которых не знает.
Стены здания содрогнулись, беседа была мгновенно забыта. Профессор Ксавье передал своей команде только одно слово:
«Джин».
С выражением ужаса на лицах переглянулись новобранцы. Им не нужен был телепат, чтобы понять:
«Морриган».
========== Глава 3 ==========
– Мама? – девочка открыла глаза и села на кровати, чтобы убедиться, что знакомые шаги ей не почудились. Она спустила босые ноги с кровати и посмотрела на женщину, которая как-то неуверенно, но тепло ей улыбалась. – Мамочка, ты вернулась! – Морри вскочила с кровати и бросилась к матери со слезами на глазах. – Ты всегда возвращаешься!
Джин непроизвольно отступила на шаг. Казалось бы, что может быть проще?
Воспользовавшись случаем, выспросить у девочки все, что нужно – огромная, чистая любовь, которая от нее исходит, сделает все за Джин, ей даже пальцем не нужно будет шевелить, но… Эксплуатировать такие заблуждения – это просто свинство. Профессор был прав, ей не стоило этого делать, даже пытаться.
Морриган остановилась на полпути, почувствовав, что ей не рады.
– Мама? Они сказали, что ты умерла, но я не поверила. – Нижняя губа девочки предательски задрожала. – Ты ведь не можешь умереть, да?
Джин перестала дышать. Нужно было сказать: «Конечно, детка. Ты же видишь, я в полном порядке!» – но она не смогла. Казалось, дар речи ее покинул, лишив возможности солгать.
Грей опустилась на одно колено перед девочкой, взяла ее за плечи, ласково улыбнулась и сказала:
– Ты ошиблась, солнышко. Я не твоя мама.
И тогда Морриган заплакала. Ее мать хуже, чем умерла. Она отвергла ее.
***
Сайрин, тяжело дыша, судорожно пыталась вспомнить хоть одну молитву. Почему они бегут так медленно? Почему эти чертовы, наполненные паническими криками учеников коридоры все не кончаются? Скорее, скорее же!
Она не справилась. Оберегать Морриган – вот все ради чего она до сих пор жила и чему посвящала себя без остатка, потому что больше никто не мог этого делать. После того, что она натворила, это был единственный способ искупить свою вину, но она провалилась. Она совершенно ни на что не годится…
Гул огня становился все громче, ему вторил треск и грохот ломающейся мебели. Где-то впереди обвалилась крыша, взметнув клубы пыли, сквозь которые пробивались отблески пламени. Наконец, они остановились. Но там, где раньше была комната Сайрин и Морри, в стенах зияли такие дыры, что через них спокойно можно было пройти в помещение.
Маленькая, объятая огнем фигурка скорчилась в воздухе, сотрясаясь от рыданий. Пламя вокруг нее пульсировало и гудело, вторя каждому горестному вздоху. У ее ног, закрыв голову руками, сидела на коленях Джин Грей, по-видимому, оглушенная происходящим. Сайрин машинально отметила: в какой бы ярости ни пребывала сейчас Морриган, Джин все еще жива и относительно здорова. Как жаль, что самой Сайрин не светит такое трепетное отношение…
– Господи, Джин! – выкрикнул Циклоп и поднял руку к визору, чтобы сбить Морриган, пока она не причинила вреда его девушке.
– Не стрелять! – на его руке повис Тед. ¬– Будет только хуже, поверьте!
– Куда хуже?! – заорал на него Скотт и, отшвырнув парня в сторону, снова попытался прицелиться.
– Она питается лучами! Вы только придадите ей сил! – Мелисса встала между ним и пылающей Морриган, раскинув руки. – Бога ради, дайте Сайрин попробовать ее успокоить!
– Если не получится, ее успокою я! – угрожающе прорычал из-за плеча Саммерса Росомаха. Послышался характерный свист выходящих из-под кожи адамантиновых когтей.
Сайрин шагнула вперед. Через пробитую крышу она видела, как спешно собирает над академией грозовые тучи Шторм, как рядом с ней парит Шельма, ожидая благоприятной возможности для атаки.
– Морриган… солнышко… – прошептала она, голос мерк, как осенний лист иссушенный ветром. Она сделала еще шаг, подставляя лицо жару. – Милая моя, хорошая…
Застывший от ужаса Дэниел в этот момент подумал, что Морри и впрямь сейчас похожа на солнце. Смертоносный оранжевый гигант.
– Не плачь, малышка, – голос Сайрин стал уверенней, он мягко обволакивал и грел, как пушистая перина. – Я здесь, все хорошо…
Сквозь грохот и гул невозможно было расслышать характерный звук телепортации. Появление Ночного Змея и его тихий возглас «Mein Gott!» могли остаться незамеченными, если бы Циклоп не искал его глазами заранее.
– Забери Джин, – приказал он Вагнеру. – Быстро!
– Я надеюсь, ты уже знаешь, что скажешь на моих похоронах, mein freund? – деликатно поинтересовался Курт, оценив ситуацию.
Ночной Змей исчез, чтобы появиться немного ближе к Джин – приказы Циклопа не обсуждались, но это не значило, что следовало кидаться головой в омут. Курт решил подождать, пока Сайрин переключит внимание девочки на себя, и только тогда забрать Джин из-под огня.
– Я люблю тебя, Морри, – тем временем вещала девушка, делая еще шаг вперед и чувствуя, как плавятся ее ресницы. – Девочка моя…
Морриган отняла руки от лица и, все еще всхлипывая, посмотрела на Сайрин. В следующие короткие мгновения события сменяли друг друга с невероятной быстротой: Ночной Змей бесшумной тенью появился за спиной Джин, схватил ее и тут же исчез; Пророк сорвался с места и кинулся к Сайрин; Морриган закричала, потеряв из виду свою мать; Дэниел раскрыл огромный щит, защищая себя, Мелису, Циклопа, Росомаху и только что появившихся за его спиной Курта и Джин Грей.
И полыхнуло пламя. Дэниел глухо зарычал, пытаясь сдержать полем его напор. Где-то по правую руку от него закричал от боли Тед, прикрывший собой Сайрин, – у них не было щита, и они, должно быть, ощутили на себе все прелести близости живого светила. Крик оборвался так же внезапно.
– Тед! – крикнула Мелиса, пытаясь разглядеть друга за завесой огня. – Кэтрин!
Она осеклась, поняв, что случайно выдала настоящие имя Сайрин, но ответа не последовало. Пламя все бушевало и раскрытие этой маленькой тайны казалось самой меньшей из проблем!
Мелисса вырвала Джину из рук Циклопа, хорошенько встряхнула ее и прокричала:
– Сделай же что-нибудь! Что бы ты ей не сказала, заставь ее поверить, что это не так! Немедленно! Сейчас же, твою мать! – она трясла бы ее и дальше, как грушу, но перед ее носом вдруг оказались три адамантиновых когтя, на которых поблескивало пламя.
– Отвали-ка от нее, – по-доброму посоветовал Логан, – а то ведь я за себя не ручаюсь.
Мелисса стиснула зубы. И разжала кулаки.
«Профессор… – взмолилась Джин, – я…»
«Я предупреждал тебя»
«Помогите!»
«Мелисса права, – голос Ксавье в ее голове распространял спокойствие и уверенность по всему ее телу. – Скажи девочке, что ты сожалеешь. Извинись, солги все, что угодно, но заставь ее остановиться!»
Джин повернулась лицом к бушующему за прозрачным щитом пламени, вытерла рукавом текущие из глаз слезы, размазав по лицу сажу, глубоко вздохнула и дотянулась до самого сердца Морриган, разрывающегося от боли, страха и одиночества.
«Прости меня, – обнимая девочку всей своей душой, беззвучно проговорила она. – Я люблю тебя, доченька…»
***
– Как Вы сказали, Ваше полное имя, молодой человек? – разматывая очередной бинт, просто так, для поддержания разговора, поинтересовался Зверь. Он всегда обращался к нему именно так «молодой человек», даже когда они были знакомы куда ближе, чем сейчас. МакКой обряжал Теда в бинты и пластыри уже около получаса, и с каждой минутой парень все больше сам себе напоминал мумию.
– Теодор, – не особенно дружелюбно буркнул он. Еще немного и он будет точь-в-точь Рамзес II, а МакКой и не собирается прекращать обработку ран!
– В честь Рузвельта? – щелкая ножницами и завязывая бинт на руке парня, уточнил Хенк. Он закончил с рукой и вновь потянулся за пузырьком с какой-то противной мазью, на которую раненый уже поглядывал с нескрываемым ужасом.
– Драйзера, – поправил Тед и тут же прикусил язык, но было поздно.
– Надо же, – сощурился доктор Маккой, напоминая довольного кота, которым он, по сути, и являлся, – один из моих любимых писателей!
– И что? – с вызовом спросил Тед, изо всех сил стараясь выглядеть раздраженным.
– Ничего особенного, – оскалился в ответ Зверь и стал складывать свои инструменты на столик, чтобы позже продезинфицировать. – Вы свободны, но я бы посоветовал остаться здесь до утра. Вам может понадобиться еще одна доза обезболивающего. И попытайтесь заставить свою подругу выпить лекарства. Мне это так и не удалось.
Парень проводил огромную фигуру МакКоя долгим взглядом и повернулся к Сайрин, безучастно сидевшей на соседней койке лазарета. Зрелище она представляла собой довольно жалкое: ее спутанные волосы были слегка опалены, как и ресницы, губы запеклись и потрескались. Она смотрела прямо перед собой, но ничего не видела и, кроме того, казалась бледнее, чем обычно. Зверь посчитал, что у нее шок и сделал инъекцию успокоительного, но Тед подозревал, что все гораздо хуже.
– Эй, – тихо позвал он. Когда девушка не ответила, он болезненно поморщился, кряхтя, слез со своей кровати и подошел к ней вплотную.
– Эй, – повторил парень и неуклюже толкнул ее кулаком здоровой руки в плечо. Эффекта снова не последовало. – Эй, Кэт, я знаю, что ты там!
Он и забыл, что у нее есть другое имя, настоящее. Только когда Мелисса позвала их, он вспомнил, что рисковал жизнью ради Кэтти, Кэтрин, а не какой-то Сайрин. Тед вздохнул, улыбнулся вымученно и обнял девушку, положив подбородок ей на плечо. Справедливости ради, надо заметить, что пахла она отвратительно – смесью гари и резко пахнущих медикаментов, но еще она пахла кровью, пахла жизнью, хоть и казалась практически мертвой в своем странном оцепенении.
– Да брось, поговори со мной, – шепнул он ей на ухо и еще немного подождал, но ответа не последовало, что можно было расценить, как «нет». Парень отстранился и посмотрел на Сайрин на этот раз совсем по-другому.
– То есть, если я тебя сейчас раздену и изнасилую, ты мне даже спасибо не скажешь?
Глаза девушки удивленно расширились, а рука взметнулась вверх, чтобы хлестнуть Теда по лицу, но недостаточно быстро.
– Ну вот, как всегда, – вздохнул он, поймав ее ладонь на полпути, – ни тебе «спасибо», ни уж тем более «пожалуйста»… А я, между прочим, от чистого сердца предлагаю! – проковыляв к своей койке, он обернулся и бросил: – Лекарства выпей, вот что! Я тут жизнью рисковал, а ты лечиться отказываешься.
– Если бы там была Мелисса, ты сделал бы то же самое.
– Конечно, – легко согласился он, – но ее благодарность я бы предпочел взять деньгами.
***
Дэниел некоторое время наблюдал, как Мелисса размазывает ботинком грязь на полу комнаты, которая еще сегодня утром принадлежала Сайрин и Морри. Теперь, судя по зияющим в стенах дырам, девочкам придется поискать себе другое жилище. После того, как Джин удалось успокоить девочку, пожар потушили быстро, даже пожарных вызывать не пришлось – разразившаяся прямо над этой частью дома гроза и проливной дождь сделали свое дело. Шторм сотни раз приходилось решать такие тривиальные задачи, как тушение огня…
– Как думаешь, что они сделают с Морриган? – наконец спросил он, убедившись, что поблизости никого нет.
– Меня больше интересует, что они сделают с нами, – отозвалась девушка, не поднимая на него глаз.
– Черт возьми, мы прямым текстом предупреждали их о том, что с Морри шутки плохи! Не вижу нашей вины в том, что Джин не может держать в узде свое любопытство!
– Или материнский инстинкт…
Мелисса присела на корточки, с отвращением разглядывая то, что осталось от ковра. Не то, чтобы ей это было действительно интересно, просто ей необходимо было убедиться в реальности происходящего, потому что все, что случилось здесь час назад, казалось просто страшным сном.
– О, я тебя умоляю! – фыркнул Дэниел. – Она даже сейчас думает, что Морри называет ее мамой, потому что у нее крыша едет!
– У кого из них? – горько усмехнулась Мелисса и махнула рукой, мол, не отвечай. Она встала, прошлась по пепелищу, еще раз оценила масштабы разрушения. – Думаю, нам четверым надо сваливать отсюда, Дэн, – девушка пнула какую-то головешку, в прошлом часть кровати или кресла. – Место в команде нам все равно не светит, а останемся – нас раскроют.
– И оставить Морриган наедине с Джин, чтобы она беспрепятственно рылась в ее голове? Она раскроет нас еще быстрее.
– Оторвать Морриган от Джин тоже теперь невозможно. Звучит глупо, но Джин – это все, что ей было когда-либо нужно.
– Я бы тоже не захотел отходить лишний раз от своей матери, если бы ее только на моем веку убивали три раза.
Мелиса пристально посмотрела на парня, он только что озвучил то, о чем она сама никогда не думала. Морриган разобьется в лепешку, чтобы защитить Джин. Разумеется, каждый из них сделает то же самое для своих родителей, но малышка Морри – особый случай. Ее ничто не остановит. Буквально – ничто.
При необходимости это можно использовать.
***
– Вы приняты, – Ксавье, возможно, и хотел бы казаться радушным, но выглядел слишком усталым. – Поздравляю.
Четверо замерли посреди кабинета, как приговоренные к расстрелу, услышавшие залп.
– Что? – попытался переспросить Тед, хотя он прекрасно все слышал и знал даже до того, как Профессор откроет рот, но все равно не верил. Его перебила Сайрин:
– Где Морриган?
– Она спит, – Ксавье положил подбородок на сплетенные кисти рук. – Я думал, вас в первую очередь будут интересовать нюансы работы в команде…
Сайрин сжимала и разжимала кулаки. Пока все остальные пытались переварить информацию, она захлебывалась в пустоте, которая образовалась с тех пор, как отпала необходимость денно и нощно опекать кого-то. Она не спала, не могла есть, потому что не знала, где девочка и все ли правильно делают те, кто находится рядом с ней.
«Спит? – не поверила Сайрин. – Два дня, не приходя в сознание?»
– Когда я смогу ее увидеть?
– Скоро, но скорее всего в этом нет необходимости. Джин отлично справляется.
Девушка с трудом проглотила комок в горле. Пока она занималась Морриган, она не могла позволить себе думать о своем прошлом, о том, что совершила. Теперь же она была совершенно одна, и пустота заполнялась ее собственными мыслями, пугающими, отравляющими, как яд.
– Я думала, что после произошедшего два дня назад, – подала голос Мелисса, – место среди Людей Икс нам не светит.
– Вы отлично себя проявили, – проговорил Ксавье, пристально глядя на девушку, – как на тренировке, так и в полевых условиях. Правда, мне пришлось пару раз отговаривать Логана решить все «побыстрее».
Дэниел был ему глубоко благодарен. Если бы пришлось драться еще и с Логаном, они бы не вытянули – это точно.
– И так как у вас вопросов нет, что удивительно, – он подчеркнул последнюю фразу, – я полагаю, можно приступить к обсуждению вашего первого задания.
***
– Поверить не могу… – выдохнул Дэниел, когда они оказались за дверьми кабинета.
– А я знал, что он нас примет, – похвастался Тед, его рука уже почти не болела, и настроение у него было отличное.
– Поверить не могу, что он отправил нас на такое идиотское задание! – закончил свою мысль Дэн. – Это же просто… просто черт знает что такое! Мы – Люди Икс, а не частная охранная фирма!
– Ну, это как посмотреть, – усмехнулась Мелисса и отправилась в свою комнату, у нее была куча дел поважнее, чем обсуждать приказы. Например, где найти два вечерних платья и две пары туфель для себя и Сайрин?
***
Ксавье хотел, чтобы они сопровождали Уорена Уортингтона III на благотворительном вечере, который он устраивал впервые без поддержки своего отца. Самому Уорену вряд ли могло что-то угрожать, а вот вечеру – вполне.
Совсем недавно Ангел окончательно поругался со своим отцом, и посредством оравы кровожадных юристов отец и сын теперь увлеченно рвали компанию на части. Уорен оставил бы отцу все и ушел с одним чемоданом, гордый и нищий, но дело было не только в нем. Он хорошо понимал, какие возможности дают огромные деньги и слишком долго вращался в среде бизнесменов, чтобы не понимать, как их использовать. На благо мутантов.
Он создал благотворительный фонд поддержки мутантов, но только его денег было мало – по всему миру были тысячи, миллионы мутантов, даже со своим огромным состоянием, помочь каждому он был не в силах. Нужны были инвесторы, связи, контакты… и этот прием.
Ангел прибыл в особняк Ксавье поздно ночью, когда все уже спали. Бросил сумку в комнате, в которой он намеревался жить в ближайшее время и отправился на кухню. На кухне, однако, он быстро сообразил, что аппетита нет, хотя он не ел целый день, готовясь к завтрашнему приему. И вот все дела были окончены, приглашения разосланы и подтверждения получены, Уорен все еще не мог успокоиться. И дело было даже не в предстоящем событии.
Стоило ему остановиться хоть на секунду, не двигаться, никуда не идти, ни о чем не думать и в памяти тут же всплывали слова Уортингтона-старшего:
«Ты – самое большое разочарование в моей жизни, Уорен! И самое страшное!»
Ангел оставил на столе еду и отправился в гостиную. Спать не хотелось, но и просто сидеть на месте он не мог.
***
– Вас что-то беспокоит, Ангел? – тихий голос Сайрин прорезал полумрак, и Уорен вздрогнул. Он был слишком погружен в свои мысли, чтобы заметить, как она вошла.
– Ты все равно не поймешь.
– Чего не пойму? Того, как тяжело приходится, когда твой отец находится по другую сторону баррикад? Не разговаривать с ним месяцами и месяцами его не видеть? И не быть уверенным, что при следующей встрече он тебя не убьет?
– Откуда ты знаешь?
– Я умею слушать, мистер Уортингтон.
– Ты здесь всего пару недель.
– Я очень хорошо умею слушать, – девушка обошла небольшой диван и села на него, подобрав ноги под себя. Она внимательно смотрела на Ангела, хотя в полумраке комнаты перед окном был виден только его силуэт.
– Если ты думаешь, что я кинусь изливать тебе душу, то ты слишком много о себе возомнила.
– Нет, наоборот. Я хочу, чтобы вы послушали меня, Уорен. Быть может, ваши проблемы покажутся Вам не такими глобальными, а мне… мне просто станет легче.
Ангел промолчал, может, он и хотел послать ее к черту и уйти спать, но что-то заставило его остаться.
– Там, откуда мы пришли, люди создали полуорганические устройства, способные контролировать не только силу мутантов, но и их разум. Мой отец был одним из лучших бойцов в отряде, но на одной из операций он попал в плен. С тех пор мы его больше не видели. Вернее… когда мы увидели его в следующий раз, это был уже не он. Его тело было сильно повреждено в бою, но люди решили, что такой ценный генетический материал пропадать не должен. Они заменили утраченные части тела механическими. Они сделали из него киборга, понимаете? – ее тонкие пальцы переплелись так сильно, что побелели костяшки.
– Отцу вживили чип. Мы понесли колоссальные потери, пытаясь победить его… Вернее то, что от него осталось. Но мы его отбили. Я думала, что как только мы вытащим чип, он вернется к нам. Но… – она расцепила руки и развела ими, будто извиняясь за собственную глупость, – ничего подобного не произошло, конечно. Он оставался орудием убийства, созданным людьми для борьбы с мутантами. Наш инженер сказал, что может его пере… – она разразилась сухим смехом, больше похожим на кашель, от которого у Ангела пересохло в горле, – перепрограммировать. Перепрограммировать человека, который учил меня держать ложку и шнурки завязывать, Вы можете себе это представить?
Девушка, видимо, ожидала какой-то реакции, но Уорен молчал, чувствуя себя беспомощным перед лицом чужого горя. Да и что он мог, в самом деле, сказать?
– Перепрограммировать… – продолжала она с явным трудом, – на защиту мутантов, вместо их уничтожения. Он сказал, что это единственное, что мы можем сделать, чтобы отец снова был нам хоть немного полезен. И чтобы хоть как-то оправдать потери, которые мы понесли из-за него. Он сказал, что у нас не хватает оружия, и папа будет отличной боевой единицей… Боевой единицей… мой отец! У него ведь еще сердце билось, а инженер называл его «боевой единицей»!
Девушка всхлипнула и замолчала. Уорен выдохнул, словно сбросив с себя какое-то наваждение, было в ее голосе что-то гипнотическое, страшное. Но вещи, о которых она рассказывала, были еще страшнее.
– Скажите, мистер Уортингтон… Что я должна была сделать?
– Откуда мне знать, – прошептал Ангел, хотя для него ответ был уже готов. И пусть он не мог даже вообразить себе ситуацию настолько чудовищную, он разбился бы в пыль, но не позволил использовать родного ему человека, как марионетку. Другое дело, что он не знал как. – А что сделала ты?
Повисло долгое тяжелое молчание. Он слышал, как она дышит – ровно и спокойно.
– Взяла шприц с морфином и…
Следующая пауза была еще длиннее. Он мог бы догадаться, это был единственный выход, но одно дело – думать о такой возможности, как о чем-то отвлеченном, и совсем другое – смотреть в глаза человеку, который сделал это собственными руками.
– Я просто хотела сказать, – Сайрин закрыла лицо руками, – что Вы не понимаете, насколько Вы счастливы, мистер Уортингтон. Не беда, если Вы с вашим отцом не можете найти общий язык. Это все пустяки, если он Вас не понимает. Это все неважно, даже если он говорит, что Вы ему не сын. Это все не имеет никакого значения до тех пор, пока он жив…
– Постой-постой. И никто не знает о том, что ты сделала?
– Все знают. Нетрудно было догадаться. Я сидела рядом с ним, пока меня не оттащили. Но они даже не стали наказывать меня. Наверное потому, что не считали его живым человеком и, следовательно, то, что я сделала, не может считаться убийством. Но, по-моему, никакого наказания не может быть достаточно…
Девушка вдруг забеспокоилась, пришло запоздалое раскаяние, ведь она должна была молчать, а она сейчас рисковала собственной жизнью, пытаясь получить отпущение грехов, которых, чисто теоретически, еще не совершала. Но это было для нее важнее всего. Даже важнее жизни.
Сайрин медленно поднялась и направилась к двери, но, взявшись за ручку, все же остановилась, чтобы довести дело до конца. Получить свой приговор.
– Как Вы думаете, если рай и все такое существует… – она намеренно выразилась так пренебрежительно, потому что в последнее время Сайрин больше не могла произнести слово «Бог» даже про себя, – отец, наверное, ненавидит меня?
Ангел вздохнул и прислонился к стене, крылья привычно мягко обняли спину. Вот в чем было дело. Несмотря на то, что Сайрин убила своего отца собственными руками, он был для нее все еще жив. И, как ни парадоксально, она боялась, что он перестанет любить ее.
Девушка сделала неуверенное движение, чтобы уйти. Пришлось ее окликнуть.
– Сайрин?
– Это кодовое имя. Меня зовут Кэтрин.
– Я думаю, он благодарен тебе, Кэтрин. Я бы был благодарен.
На ее лице отразилось слабое подобие улыбки, дверь осторожно закрылась, легких удаляющихся шагов не было слышно.
Ее звали Кэтрин. Что-то давно забытое проснулось в нем, когда она назвала свое имя. Так звали его мать, которую он почти не знал.
***
– Ты просто дура! – Мелисса сжимала ее горло, не давая произнести ни звука, и шипела, как змея. Ее глаза зловеще светились в темноте. – Господи, поверить не могу, что ты такая дура, Кэт! Ты хоть понимаешь, что как только он сообразит, что речь шла о нем, у него будет выбор! Выбор – идти этим путем до конца или свернуть с него, чтобы не сдохнуть, как собака! Теперь он сможет выбрать другое будущее! Будущее – без тебя!
– И пусть, зато я знаю, что он… – просипела Сайрин, но Мелисса зажала ей рот рукой. Не хватало только, чтобы Сайрин применила к ней свой дар.
– Заткнись! Неужели ты не понимаешь, что правда может убить всех нас, не только тебя?!
***
Она больше не кокетничала, не дразнила, не кидала манящих взглядов – она просто устала. Она несла проклятье своего дара уже много лет и с каждым днем надежда все истончалась, становясь все прозрачнее, невесомее… И вот сегодня она перестала существовать вовсе.
Ласковый теплый ветер чуть тронул ее каштановые волосы, слезинка захолодила щеку. Странно, что она все еще способна плакать после десятков бессонных ночей в полном одиночестве… Четыре года! Подумать только, четыре года она на расстоянии вытянутой руки от мужчины, которого безумно любила и которого не могла коснуться и пальцем. Четыре года, как прокаженная, с протянутой к своему счастью рукой, в которую никогда не упадет монета ласки, сколько бы она не умоляла об этом судьбу…
Хватит. Так больше нельзя, невозможно! Нужно либо перестать надеяться на чудо, которого все равно не произойдет, и жить дальше, либо умереть от жажды под виноградной лозой, которую все равно не достать.
Это решение далось ей не легко, но она взяла Гамбита под локоть, вывела на балкон, подальше от любопытных глаз и сказала ему, что все кончено, что она больше не играет в эту игру, по жестокости превосходящую все известные средневековые пытки, что он может отправляться к любой женщине, которая его так или иначе заинтересует, что она… как-нибудь переживет.
Реми смотрел на нее спокойно, не пытался возражать. Очевидно, он ожидал чего-то подобного, ведь и он был в том же положении все четыре года с той лишь разницей, что у него была масса возможностей «отвлечься». И она никогда не была уверена, что он ими не пользовался.
– Кроме тебя, мон шер, меня здесь больше ничего не держит.
Он собирается уйти? Сейчас? Чудесно! Если он думает, что этим накажет ее, он сильно ошибается… Как бы она хотела, чтобы он не существовал вовсе: ни в прошлом, ни в настоящем – никогда!
– Да брось! – фыркнула она, одновременно чувствуя облегчение, – Ты же это не серьезно!
Гамбит сделал пару шагов назад, присел на массивные перила балкона и скрестил руки на груди. Стоит обмануть всего-то сотню-другую женщин и двести первая тебе уже не верит! Вдвойне обидно, если именно она тебе и нужна…
– Ты не поверишь, но ты – единственное, к чему я в своей жизни отношусь серьезно.
– Значит, найди кого-нибудь еще, – пожала плечами девушка и отошла к противоположному краю, только бы не встретиться с пронзительным взглядом его глаз, – для тебя это не проблема.
Развязку их маленькой трагедии не венчали сцены ревности и взаимные обвинения, как того можно было ожидать от обоих, вокруг стояла тишина летней ночи, густая и теплая. Шельма, глядя с балкона вниз, на ухоженные деревья, вспоминала, как все это начиналось: сначала она играла с ним, потом привыкла к нему, потом полюбила его и, наконец, возненавидела и ненавидела тем сильнее, чем сильнее любила.
– Почему ты не уходишь? – наконец бросила она через плечо. Неоконченный разговор затягивался, а ей скоро нужно было ложиться спать. Боже, она чувствовала себя столетней старухой! Но это лучше, честное слово, лучше, чем последние четыре года…
– Жду, пока ты поцелуешь меня на прощанье.
Шельма сжала кулаки и выдохнула в ночь:
– Не смешно.
========== Глава 4 ==========
– Мелисса, – очень серьезно начал Дэниел, но уголки его губ предательски подрагивали, – я, как говорится, солдат и не знаю слов любви, но твое платье… Это… это даже в страшном сне не каждому приснится.
Девушка сохраняла абсолютное спокойствие, как будто чудовищное бесформенное бежевое платье было выбрано специально для того, чтобы травмировать чувство прекрасного окружающих.
– Там было что-то еще более безвкусное? Спальные мешки? Пулеметные чехлы?
Дэниел не шутил. Он констатировал факты. Еще более неудачным выбор платья быть просто не мог. С худощавой, невысокой Мелиссы свисало нечто отдаленно напоминающее по форме спальник, а по цвету… ему даже думать об этом не хотелось. Девушка казалась в нем старше лет на двадцать и тяжелее килограмм на тридцать… пять… с половиной.
И что самое возмутительное, она никак не реагировала на нападки! Пошутив еще о том, что ему не выпить столько, чтобы оценить всю прелесть этого костюма, и вновь не дождавшись реакции, он начал подозревать что-то недоброе…
Гости понемногу собирались, Ангел в безукоризненном строгом костюме обходил зал. Перья на его крыльях, казалось, светились изнутри и собирали на себе восхищенные взгляды со всех уголков зала. В перерывах между приветствиями он обращался к девушке-секретарю:
– Ричардс?
– Будет позже.
– Старк?
– Я связалась с его секретарем. Мистер Старк собирался прийти, но какой-то срочный вызов…
– Понятно. Жаль. Его присутствие оживляет любую вечеринку.
«А его отсутствие сокращает расходы на ремонт», – учтиво промолчала в ответ секретарь и обратила внимание хозяина вечера на следующих гостей.
Тед переживал самые ужасные минуты своей жизни. Он стоял отвернувшись от входа, чтобы не видеть, как войдет Сайрин, но его дар не оставлял ему выбора – он видел ее. В белоснежном платье, с короткой стрижкой (из-за излишней вспыльчивости Морриган светлые волосы Сайрин сильно пострадали, и их пришлось остричь), тонкая и изящная, она вошла в зал. Он бы назвал ее ангелом, если бы кое-кто уже не занял это имя.
И почему она не могла одеться как Мелисса? Взглянув на нее один раз и пробормотав «О, Господи!», гости старательно держались от нее подальше. Она могла оставаться незамеченной у всех на виду сколько угодно! Сайрин же это не грозило…
