Текст книги "Любовь на Рождество (ЛП)"

Автор книги: Минк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Я пододвигаю к ней корзинку.

– Ешь. Нам еще много чего принесут. – Словно читая мои мысли, Минни незаметно подходит и выкладывает на стол несколько мягких крендельков с домашним пивным сыром.

– Настоящее наслаждение! – восклицает Руби.

Минни подмигивает ей, затем возвращается на кухню.

– Ты будешь?

– Да. – Я беру кусочек кренделя, обмакиваю его в сыр, затем предлагаю Руби. – Но сначала ты.

Она открывает для меня рот, и я кладу еду ей на язык. Она закрывает рот слишком быстро, зажимая мой палец своими губами.

Мой член поднимается, и все грязные мысли, которые у меня когда-либо были об этой женщине, пытаются всплыть на поверхность.

– Наслаждайся. – Мой голос низкий, почти хриплый, когда я убираю палец.

– Довольно вкусно. – Она облизывает губы, заглядывая мне в глаза. – На самом деле намного лучше, чем я помню.

Мы говорим о еде или обо мне? Мне все равно. В любом случае, она счастлива, и этого достаточно.

Она делает глоток своего напитка.

– Что происходит, Нокс?

– Мы едим.

– Нет. – Она запивает оставшийся крендель и поворачивается ко мне. – Между нами. Аэропорт, поцелуи и ночевка у тебя дома. Это что, какая-то затяжная игра?

– Это не игра, Руби. – Я убираю волосы с ее лица и заправляю их за ухо.

– Я не понимаю.

– Тут нечего понимать. Я хочу сделать тебя счастливой.

Она медленно моргает.

– Почему?

Потому что я люблю тебя.

– А почему нет?

– Это не ответ, Нокс, и ты это знаешь. – Она хмурится.

Минни приносит корзинку с поджаренными бутербродами с ветчиной и сыром, которые являются ее основным блюдом, и Руби не может удержаться, чтобы не взять один.

– Разговор не закончен, – упрекает она. – Мне просто нужно попробовать это на вкус и убедиться, что рецепт соответствует… – Она откусывает второй кусочек. – О, мои кексы. Они даже лучше, чем раньше. – Она жует, а я наблюдаю за ней с нескрываемым удовольствием. Мне нравится каждый звук, который она издает, каждое тихое восклицание удовольствия. На самом деле, я хочу слышать их постоянно, особенно в своей постели.

– Минни бесподобна в готовке мини-сэндвичей. Ешь.

Руби берет еще.

– Как я уже сказала, разговор не закончен. Мне нужно больше объяснений. Почему ты такой милый? И почему у тебя такой… такой… – Она особенно агрессивно откусывает от своего сэндвича. – То есть…

– Братан!

Блядь. Я знаю этот голос.

– Бра-ат!

Руби замирает.

Черт.

– Тодд.

Я поворачиваюсь и вижу своего старого школьного друга Тодда Дэвиса. Конченный кусок дерьма, достигший пика в выпускном классе, и с тех пор пытается пережить «славные деньки». У него богатая семья, но далеко не на уровне Лавджоев. Его всегда бесил этот факт. Не говоря уже о том, что он такой же незрелый осел, каким всегда был.

– Нокс, братан. Давно не виделись. Как дела? – Он наклоняется, его взгляд останавливается на Руби.

Я напрягаюсь.

– Это что… Да ладно! Руби! – Он смеется. – Вот чего я действительно не ожидал увидеть, так это тебя.

– Что ты имеешь в виду, Тодд? – Я стараюсь говорить ровным тоном, даже когда чувствую, как Руби затаила дыхание.

– Ты понял. – Он снова выпрямляется и бросает на меня заговорщический взгляд. – Объедки из трущоб. Но, думаю, тебе нужно было когда-нибудь заполучить эту дешевую киску…

Я делаю шаг, даже не осознавая этого.

И следующее, что помню, Тодд лежит на полу, у меня болят костяшки пальцев, и в ресторане воцаряется потрясенная тишина.

Глава 10

Руби

Бездействие никогда не должно являться выбором, если есть способ избежать этого. На самом деле, это отвратительно. Ну, по крайней мере, в других обстоятельствах. Прямо сейчас я чувствую далеко не отвращение, наблюдая, как Нокс заступается за меня. Он нависает над Тоддом, который лежит на полу, держась рукой за челюсть. Думаю, он так же шокирован, как и все остальные в ресторане.

– Продолжай нести всякую чушь, и в следующий раз я сломаю тебе челюсть. – Нокс делает шаг к нему.

Глаза придурка расширяются, и он начинает пятиться назад, чтобы уйти от него. Нокс наклоняется ниже, чтобы схватить его. Тодд не успевает далеко уйти, как Нокс хватает его.

– Нокс, чувак. Какого черта? Мы же друзья.

Нокс поднимает Тодда на ноги за воротник рубашки. В уголке рта Тодда собирается кровь. Я знаю, что не должна испытывать чувства удовлетворения при виде этого, но я бы солгала, если бы сказала, что нет. Тодд – придурок. Он всегда был таким и, очевидно, ни черта не изменился за эти годы. Приятно видеть, что кто-то ставит его на место.

– Мы не друзья. А теперь извинись перед моей девушкой.

– Твоей де… – Тодд замолкает, когда Нокс притягивает его ближе и говорит что-то шепчет ему на ухо так, что я не могу расслышать. Лицо Тодда становится бледным, как у призрака, вся кровь отхлынула. – Прости, Руби. Я мудак.

– Хорошо, – соглашаюсь я. Что еще я должна была сказать? – Отпусти его, Нокс. Я не хочу, чтобы наша еда остыла. – Я похлопываю по сиденью рядом с собой, пытаясь вернуть его обратно. В глазах Нокса появляется блеск, который заставляет меня волноваться за Тодда. Я никогда не видела Нокса с такой стороны, но уверена, что в этом человеке гораздо больше, чем когда-либо предполагала.

– Только попробуй вернуться сюда. – Он отпускает Тодда, отпихнув. Тот, спотыкаясь, делает несколько шагов вперед, прежде чем встать на ноги и вылететь из ресторана, не оглядываясь.

– Ты запретил ему сюда заходить. Думаю, это хуже, чем ударить. Знать, что такая еда есть в нашем городе, но бедняга больше не может ее есть. Это подло, – поддразниваю я, пытаясь успокоить Нокса. Исходящий от него гнев непоколебим. Он переводит взгляд обратно на меня. Его взгляд смягчается, прежде чем Нокс ухмыляется. Я сжимаю бедра вместе. Будем честны, я слишком возбудилась от этого зрелища.

– По порции десерта и напитков для всех. Это за счет заведения, – объявляет Нокс ресторану, прежде чем скользнуть обратно на свое место, не оставляя между нами ни сантиметра свободного пространства.

Весь ресторан аплодирует.

– Прости. – Он наклоняется и целует меня в мочку уха.

– Почему ты извиняешься? Он придурок.

– Я совершил ошибку, позволив ему думать, что когда-то мы были друзьями и что он мог сказать мне что-то подобное, не боясь лишиться головы.

– Значит, вы не были друзьями?

– Нет. Не знаю, как ты называешь людей, с которыми я тусовался в старшей школе. Манипуляторы? Незрелые идиоты? Но они определенно не были моими друзьями. – Он пожимает плечами. – Полагаю, я тоже в какой-то степени использовал их.

– Ух ты, – говорю я, в очередной раз удивляясь его откровенности. – Прости.

– Ты извиняешься? За что, черт возьми? – Он улыбается, с любопытством глядя на меня.

Я протягиваю руку, кладу ее ему на бедро, по какой-то причине мне нужно прикоснуться к нему. Как будто моя голова борется с сердцем, и на этот раз сердце побеждает.

– Это звучит печально, вот и все. Ты был популярен. У тебя тогда было довольно много друзей. Странно думать, что ты был на самом деле одинок.

Его брови сходятся. Я бы никогда не подумала о нем так. Я думала, что он был на вершине мира. Что у него было все.

– Полагаю, так оно и было, – говорит он. Выражение его лица заставляет меня думать, что он тоже впервые это осознает. – Впрочем, все было не так уж плохо. Тогда я мог видеть тебя каждый день. – Он подмигивает мне, прежде чем обмакнуть кусочек кренделя в пивной сыр и поднести его ко рту. Я открываю и беру его.

Так мы проводим большую часть трапезы – он кормит меня чаще, чем себя. Мы почти не разговариваем. Это трудно, когда вокруг столько вкусной еды.

– Я больше не могу есть! – говорю сквозь смех, когда официанты без конца приносят еще десертов. Минни уже угостила меня двойной порцией торта в форме воронки с добавлением сахарной пудры, как в старые добрые времена. Боже, я так по этому скучала.

– Упакуйте. – Нокс отодвигает тарелки на край стола. – Мы можем съесть торт на завтрак.

Минни приподнимает брови, одаривая меня понимающей улыбкой. По крайней мере, она думает, что это понимание. Слова Нокса звучат так, будто я остаюсь на ночь, и мы будем делать гораздо больше, чем просто спать.

– Нокс. – Я толкаю его локтем в бок, когда она забирает тарелку, чтобы упаковать торт для нас. – Она думает, что мы собираемся… – Я замолкаю.

– Что? Ты остаешься на ночь. По-моему, это у тебя грязные мысли.

Я закатываю глаза, глядя на него.

– Ты также объявил всему ресторану, что я твоя девушка. – Это распространится по городу быстрее лесного пожара. Здешние люди живут ради сплетен.

– Ты моя девушка, – говорит он, вставая. – Спасибо, Минни. – Он берет коробку из ее рук.

– В любое время. Ты же знаешь.

– Спасибо, Минни. Все было замечательно. – Я беру Нокса за руку, чтобы он помог мне встать. Из-за еды, перелета и работы с бабушкой я еле держусь на ногах. – Ты соблазняешь меня переехать домой, зная, что все эти вкусности готовишь сам каждый день.

– Почти уверена, что в этом и есть план. – Она приподнимает брови, глядя на меня, прежде чем отойти к другому столику.

– Давай. Я хочу отвезти тебя домой. Тебе нужно отдохнуть. – Нокс переплетает свои пальцы с моими, выводя меня из ресторана. Я позволяю ему. Точно так же, как позволяю целовать меня, защищать и говорить так много приятных вещей. Я не знаю, что происходит, но точно знаю, что нравится то, что Нокс заставляет меня чувствовать. Возможно, мне не следует искать в этом подвох.

Люди открыто пялятся на нас, когда мы проходим мимо.

– Ты знаешь, что распускаешь слухи, – говорю я ему, когда мы возвращаемся в машину.

– Являются ли это слухами, если они правдивы?

Я качаю головой.

– Я здесь больше не живу, Нокс. Мы не можем быть парой. Из этого никогда ничего хорошего не выйдет. – Я не уверена, пытаюсь ли убедить его или себя.

Некоторое время мы едем молча, и он берет меня за руку. Его мозоли совсем не такие, как я себе представляла. Он совсем другой. Совсем не такой, каким его помню. За исключением того, что он красивый. Однако, может, я тоже уже не такая, как раньше? Может быть, я тоже выросла и изменилась.

– Это ничего не значит, – я слышу, как он говорит.

Затем я отвлекаюсь на розовые рождественские гирлянды на очаровательном доме в стиле коттеджа. Этого дома раньше здесь не было. Ладно, здесь был дом. Но это был старый, обветшалый дом, который был непригоден для жилья, когда я уехала в большой город. Этот совершенно новый.

– Смотри. У них розовые рождественские гирлянды.

– Знаю. – Нокс заезжает на подъездную дорожку.

– Ты здесь живешь? – Я ахаю.

– Ага, нравится?

– Нравится? Я, черт возьми, без ума. – Я отвожу взгляд от дома и смотрю на него. – Ты пытаешься соблазнить меня розовыми рождественскими гирляндами!

Это полностью срабатывает.

Глава 11

Нокс

Она зевает, когда мы входим. Путешествия и работа в пекарне, должно быть, утомили ее.

– Здесь пахнет Рождеством. – Она делает глубокий вдох, затем взвизгивает, когда Сало бежит по коридору. – Привет!

– Сало, это Руби. Руби, познакомься с Сало. – Я втаскиваю ее багаж и закрываю дверь.

Она уже стоит на коленях, пока Сало поглощает все ее внимание.

– О, какой хороший маленький котенок. Какой красивый! Совсем не жирный. Больше похож на темного ангела. Рождественский ангел!

Я сурово смотрю на Сало, но его мурлыканье быстро растапливает мою ревность. Думаю, я могу ненадолго поделиться с ним Руби. В конце концов, я никогда никого не привожу домой, так что он, наверное, на седьмом небе от счастья, что я, на самом деле, время от времени нравлюсь другим людям. Хотя Руби гораздо больше, чем просто нравится. Готов признать, что я одержим ей. Еще со средней школы я хотел ее. Но на моем пути было слишком много препятствий – тех, которым я вообще не должен был позволять стоять. Я не могу изменить прошлое, но могу показать Руби, что теперь я другой, здесь, в настоящем.

– Никогда бы не подумала, что ты кошатник. – Она поднимает взгляд, ее лицо освещено сверкающей рождественской елкой в гостиной.

– Не то, чтобы у меня был шанс выбирать. Однажды появился Сало и решил, что я его человек. Могу тебя заверить, что он не ведется ни на что. Ни на лакомства, ни на игрушки, и уж точно не на меня.

– Ну, он котенок, который знает, чего хочет. – Она чешет его под подбородком, и он растекается лужицей у нее на коленях. – Думаешь, тебе нужен еще один человек, чтобы пополнить свою коллекцию?

В ответ он нежно кусает ее за руку.

Моя ревность пытается прорваться наружу, что нелепо. Сало – кот и мой лучший друг.

– Полегче, Сало. Она здесь не для того, чтобы ты ее кусал.

Он мурлычет громче и переворачивается, показывая ей свой живот.

– Какой ты маленький…

Руби снова зевает.

Я беру ее за руку и помогаю подняться на ноги.

– Твоя комната в этой стороне.

– О, я думала, что завалюсь на диван или что-то в этом роде. – Она оглядывает гостиную.

– Нет, здесь три спальни. У тебя будет собственная ванная, и я снабдил ее всем, что тебе может понадобиться. – Я веду ее по коридору направо. Комната рядом с моей, но я чертовски уверен, что хотел бы, чтобы она осталась со мной в постели. Но не могу торопить ее. Я чувствую, что уже сделал слишком много, и это проблема, потому что хочу сделать гораздо больше.

– Вау, у тебя такой хороший вкус. Ну, по крайней мере, для меня. – Она проводит рукой по розово-фиолетовому одеялу на кровати. – Это именно то, что я бы выбрала, если бы украшала комнату для гостей.

– Рад, что тебе нравится. – Я открываю дверь в ее ванную. – Ванна и отдельный душ, полотенца в бельевом шкафу. Я рядом, если тебе что-нибудь понадобится.

Она стоит в дверях ванной, затем поворачивается ко мне.

– Это странно. Странно, да?

– Что странно? – Я делаю шаг к ней, вторгаясь в ее пространство, несмотря на то что мой мозг говорит мне притормозить.

– Ты и я. Все это. Ты целуешь меня. Это так… не похоже на то, каким я представляла возвращение домой.

– А на что, по-твоему, это было похоже? – Я вдыхаю ее запах и позволяю себе влюбиться в нее еще сильнее. Ничего не могу с собой поделать. Никогда не мог.

– Как в старшей школе, полагаю. Где ты и твои фанаты-девчонки относились к таким людям, как я, холодно, потому что на наших банковских счетах в конце не хватало нескольких нулей. – Она вздыхает. – Я не думала, что ты будешь таким…

– Рукастым? – Я говорю.

Она смеется, ее глаза загораются.

– Ну, да. Это определенно не входило в мои планы. Но ты механик, который инвестирует в местные предприятия и помогает моей бабушке в магазине – да, она рассказала мне обо всех ремонтах, которые ты делал бесплатно. Ты ударил Тодда – парня, который боготворил землю, по которой ты ходил, – только потому, что он сказал что-то обо мне. Ничего из этого не сходится. И я продолжаю возвращаться к одному и тому же вопросу.

Я обхватываю ее щеку, и она тянется к моему прикосновению, казалось бы, вопреки себе. Она теплая и мягкая под моими прикосновениями.

– Почему? – Она встречается со мной взглядом.

– Имеет ли это значение? – Я придвигаюсь ближе, нуждаясь в большем от нее.

– Конечно. Я возвращаюсь домой из города, ожидая худшего, но здесь ты такой… такой… такой…

– Красивый, вдумчивый, сексуальный? – Я добавляю.

– Да! – Ее щеки мило розовеют, когда она мягко качает головой. – То есть, нет.

– Нет?

– Да. – Она вздыхает. – Не знаю.

– Ты устала, Руби. – Я придвигаюсь еще ближе, мои губы опасно близко к ее губам. – Тебе нужно лечь в постель. – Я целую ее, полностью завладевая ее ртом.

Она издает низкий горловой звук и прижимается ко мне, ее руки сжимают ворот моей рубашки, когда я прижимаю ее спиной к стене. Я чувствую каждую частичку ее тела, ее округлую грудь, изгиб ее бедер, прижатых к моим. Боже, она – все, чего я когда-либо хотел, и она прямо передо мной.

Я целую ее, как всегда любящую, до чертиков. Не могу остановиться. И когда она трется своими бедрами об мои и стонет, мне кажется, что у меня в голове что-то щелкает, и я несу ее на кровать.

Когда я накрываю ее своим телом, я почти шиплю от жара между ее бедер. Черт, мне нужно быть внутри нее, нужно знать, каково это – впервые быть полностью единым целым с кем-то другим. Я сохранил все для Руби; каждая частичка меня принадлежит только ей.

Она обвивает руками мою шею, пока я провожу языком по ее сладкому рту, опустошая ее. Ее хватка на мне отчаянная, она держится за меня, когда я двигаю бедрами навстречу ей, трахая ее через одежду. Мое тело напряжено, самоконтроль висит на волоске. И я так чертовски возбужден, что могу взорваться миллионом фейерверков и осыпать дождем искр мой мерцающий Рубин.

– Нокс. – Выдыхает она, когда я отрываюсь от ее губ и покрываю поцелуями ее шею.

Я хочу попробовать на вкус каждый дюйм.

Она двигает бедрами напротив моих в более быстром ритме, и я чувствую ее потребность. Что-то дикое внутри меня уже вырвалось на свободу, но теперь оно ревет, когда я скольжу вниз по ее телу и облизываю шов ее леггинсов. Она мокрая, ее киска уже мокрая для меня.

У нее вырывается стон, но я не прекращаю лизать ее. Я раздвигаю ее ноги шире и вжимаюсь плечами между ними, затем подношу пальцы к сладкому местечку у нее между ног, хватаюсь за ткань и дергаю. Ее леггинсы рвутся посередине, и я обнаруживаю под ними пару розовых трусиков. Я втягиваю ткань зубами, вытягивая сок из ее киски, прежде чем отодвинуть их в сторону и облизать ее розовую, влажную кожу.

Она дергается, выгибая спину, и я провожу языком вокруг ее клитора. Я знаю, что ей нравится. Запоминаю ее сладкую киску. Когда я сосредотачиваюсь на ее клиторе, у нее перехватывает дыхание, и она издает тихий стон. Не могу насытиться. Я продолжаю сосать и лизать, доставляя ей удовольствие, в то время как ее тело вздымается волнами наслаждения. Когда ее поясница, наконец, снова касается кровати, я медленно лижу ее, затем отстраняюсь. Мой член такой твердый, что я мог бы проделать дырку в стали, но сейчас речь не обо мне. Сейчас о Руби, о том, как много я хочу ей дать.

Откинувшись на спинку, я облизываю губы, пока она наблюдает.

– Извини за леггинсы.

Она смеется почти истерично и качает головой.

– Даже не знаю, что сказать.

Я наклоняюсь и целую ее в губы, на этот раз нежно.

– Да.

– Да? – Она улыбается мне, ее веки тяжелеют.

– Спокойной ночи, милая Руби. – Еще один поцелуй, и я заставляю себя встать с кровати. Если я этого не сделаю, она никогда не отдохнет.

– Ты уходишь? – Она садится.

– Если не сделаю этого, то прижму тебя к кровати и буду трахать всю ночь напролет. – Я указываю на свои штаны.

Ее глаза расширяются, и она облизывает губы.

Я стону и отступаю к двери.

– Поспи немного. Увидимся утром.

– Хорошо, – говорит она с придыханием. Чертовски сексуально.

Я закрываю дверь и смотрю на Сало, который, без сомнения, наблюдал за всем этим все это время.

– Не впускай меня в эту дверь. Ей нужно поспать. – Я провожу рукой по волосам.

Он взмахивает хвостом, затем сворачивается калачиком перед дверью Руби, положив подбородок на лапы.

Я вздыхаю и иду в свою комнату, все это время наслаждаясь вкусом моей милой девочки на своих губах.

Глава 12

Руби

Я просыпаюсь от запаха бекона, кофе, Нокса и чего-то сладкого, смешанного вместе. Должно быть, так пахнет рай. Я потягиваюсь, садясь на огромной удобной кровати. Она совсем не похожа на ту, что у меня в городе. Та всего лишь долбаный близнец. К сожалению, это единственный вариант, если хочу, чтобы в комнате было что-то еще.

Я была уверена, что никогда не смогу заснуть после того, что мы с Ноксом сделали, но я жестоко ошибалась. Я отключилась через несколько секунд. Честно говоря, я отлично выспалась за очень долгое время. Меня охватывает жар, когда мысленно прокручиваю прошлую ночь.

Я так сильно хотела, чтобы он лег со мной в постель. Я была на грани сказать ему, что я была бы не против, если бы он трахал меня всю ночь напролет, но не уверена, что готова к этому. Я все еще пытаюсь понять происходящее между нами.

Двадцать четыре часа назад я боялась увидеть Нокса. Но все перевернулось с ног на голову, и я рада его видеть. Я все еще немного застенчива, но, тем не менее, взволнована. Меня всегда тянуло к нему, даже в старших классах. У нас было несколько мгновений, когда я клялась, что между нами нечто большее. Эта связь возникала всякий раз, когда наши взгляды встречались. Что, если нам всегда суждено было быть вместе?

– Переступи через себя, – бормочу я от нелепой мысли.

Как бы мне ни было неприятно об этом думать, но если бы меня не заставили вернуться сюда, я бы до сих пор жила в городе своей жизнью, не планируя возвращаться в Оленью долину. Это не какая-то милая романтическая история, в которой он вернул меня своей любовью. Глупости. Я вернулась сюда по своей воле. Не потому, что Нокс хотел, чтобы я была здесь.

Но имеет ли это значение? Не уверена. Я не берегла себя для брака, а для кого-то особенного. Моя мама, возможно, и не показала мне, какими должны быть хорошие отношения, но бабушка – определено. То, как дедушка относился к ней до того, как ушел из жизни, подняло планку на высший уровень. Истории, которые она рассказывает мне о них вместе, всегда заставляли тосковать по любви, подобной моей собственной.

Я переехала в город, чтобы сбежать и попробовать что-то новое, но даже маленькой девочкой я мечтала однажды завести собственную семью в Оленьей долине. Каждый год, который провожу вдали от дома, – это год, который я теряю с бабушкой. И если я посмотрю правде в глаза и буду честна с самой собой, то настоящая причина, по которой я убежала отсюда, заключалась в том, чтобы больше не думать о Ноксе.

Я знала, что мне нужна дистанция, чтобы преодолеть глупую, всепоглощающую влюбленность, которую я испытывала к нему. Я думала, что каким-то образом позволила себе влюбиться в того, кого считала неподходящим мужчиной. Я поклялась, что никогда этого не сделаю. Так обычно поступала моя мама, и я не хотела ее унаследовать. Поэтому уехала. Мне пришлось, иначе бы бросилась на шею богатому мудаку, который разорвал бы мое сердце на миллион кусочков.

Дверь со скрипом приоткрывается совсем чуть-чуть, и Сало использует это преимущество и проскальзывает внутрь. Он подходит к кровати и запрыгивает, устраиваясь у меня на коленях как дома. Он громко мурлычет, устраиваясь поудобнее.

– Доброе утро, прекрасный малыш. – Я глажу его. Он быстро переворачивается, подставляя мне свой животик.

Раздается тихий стук в дверь за секунду до того, как Нокс открывает ее, чтобы предстать во всей своей красе. Когда вижу его без рубашки, в низко свисающих спортивных штанах, хочется броситься к нему и умолять повторить вчерашнюю ночь, но каким-то образом мне удается держать себя в руках. Слава Богу, что кот у меня на коленях, иначе это была бы совсем другая история. Как ему удается так чертовски хорошо выглядеть с самого утра?

– Ты всегда так сексуально выглядишь по утрам? – спрашивает он, прислоняясь к дверному косяку.

Я фыркаю от смеха.

– Да, конечно. – Я начинаю пытаться пригладить волосы. Держу пари, я та еще штучка, а он просто пытается быть милым.

– Я подойду и докажу, насколько горячей я тебя считаю. – Он наклоняется и откровенно поправляет свой член.

– Нокс! – Жар разливается по всему моему телу.

– Как бы сильно я ни хотел прямо сейчас широко разложить тебя на этой кровати, я также хочу покормить тебя, прежде чем ты пойдешь в пекарню.

– Дерьмо! – Я поднимаю Сало со своих колен, чтобы быстро встать с кровати. Я целую его маленькую головку, прежде чем опустить на пол. – Который час? – Я спешу к своему чемодану. Я даже не успеваю дотянуться до него, как Нокс обхватывает меня за талию и притягивает к своему огромному телу. Его рот накрывает мой. – Утреннее дыхание, – шепчу я, когда он прерывает поцелуй раньше, чем я, если честно, хотела.

– Для меня ты всегда сладкая на вкус. – Он сжимает мою попку. – Надень какие-нибудь штаны. Ты убиваешь меня.

– Хорошо, тогда отпусти меня.

– Ненадолго, – соглашается он и отпускает меня, чтобы я могла одеться.

Когда я возвращаюсь, он наливает мне стакан апельсинового сока. На огромном обеденном столе уже стоят две полные тарелки еды.

– Часто принимаешь гостей? – спрашиваю я.

Этот дом построен не только для развлечений, но и для семьи. Он должен был иметь это в виду, когда проектировал его.

– Нет. – Усмехается он, выдвигая для меня стул.

Сейчас он одет в джинсы и простую черную рубашку, которая обтягивает его широкую грудь. Клянусь, он выглядит сексуально в любом наряде. Я надела штаны для йоги и нарядную толстовку. Приятно, что не нужно наряжаться или надевать костюм на работу.

– Но дом похож на выставочный. Идеально подходит для праздников. – Он украшен к Рождеству так красиво, как будто это сделал профессиональный эльф. Я не могу не представить, как другие пары приходят на вечер игр или в кино, а их малыши уютно устраиваются у камина.

– Это никогда не было моим коньком, но если ты хочешь устроить праздничную вечеринку или что-то в этом роде, то пожалуйста. Можешь пригласить Мерри, если хочешь. Я знаю, что вы двое близки. Я хочу, чтобы тебе было здесь комфортно и относись к нему так, будто это и твой дом.

– Спасибо. Не сомневаюсь, Мерри была на седьмом небе от счастья. – Я улыбаюсь ему. Мне нравится, что он вспомнил Мерри и то, как мы были близки в школе. Мне удавалось не отставать от нее то тут, то там, и она единственный человек в городе, кроме бабушки, с которым я все еще регулярно общаюсь.

Он снова садится рядом со мной, а не напротив.

– Я начинаю думать, что в старших классах ты уделял мне больше внимания, чем я предполагала.

– Ты даже понятия не имеешь.

– Тогда скажи мне, – подбадриваю его, надеясь, что он что-нибудь скажет.

– Возможно, когда-нибудь. Прямо сейчас я все еще пытаюсь заставить тебя влюбиться в меня. – Он подмигивает, поливая сиропом мои блинчики.

Не думаю, что Нокс знает, как часто я обращала на него внимание. Что я влюбилась в него давным-давно. Я думала, что покончила со своей глупой влюбленностью, но теперь, похоже, влюбляюсь сильнее, чем когда-либо. Не уверена, что справлюсь на этот раз, если он снова разобьет мне сердце.

Глава 13

Нокс

– Что собираешься делать, пока я буду по локоть в сливочном креме? – Она бросает на меня взгляд.

Я сжимаю ее пальцы в своих.

– Ну, это очень наглядный способ описать работу пекаря.

Она пожимает плечами.

– Думаю, я умею обращаться со словами.

Она определенно умеет обращаться со мной. Боже, хочу сделать с ней столько неподобающих вещей прямо сейчас, что едва могу это вынести.

– Мне нужно кое-что сделать в мастерской. Не могу же я допустить, чтобы эти мозоли пропали даром, не так ли?

– Ты работаешь над машинами. – Она качает головой. – Интересно на это посмотреть.

– Да? Можешь увидеть меня лежащим на спине в любое время, когда захочешь, Руби. Ты это знаешь. – Я ухмыляюсь ей.

Она краснеет, и я не упускаю из виду, как она сжимает бедра.

Я останавливаюсь перед пекарней и наклоняюсь, прижимаясь губами к ее уху.

– Мне нужно еще раз попробовать тебя, Руби. Чем скорее, тем лучше.

Она дрожит.

– Нокс!

– Что? – Я беру ее за подбородок и притягиваю ее рот к своему. – Я хочу тебя, Руби. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы заполучить тебя. Включая поедание твоей киски, пока ты…

Она целует меня, останавливая мои слова горячим поцелуем и любопытным язычком. Я отвечаю ей, наклоняя ее голову, чтобы углубить поцелуй. Она такая мягкая и теплая, ее кожа шелковистая под моими пальцами. Не знаю, как я выжил так долго без ее прикосновений, но чертовски уверен, что никогда не отпущу ее теперь, когда она у меня в руках.

Я запускаю пальцы в ее волосы и провожу другой рукой по ее горлу, а затем опускаюсь ниже, обхватывая ее грудь через рубашку.

Она хнычет, когда задеваю твердый сосок большим пальцем. Черт, от этого звука я готов кончить в штаны.

– Нокс. – Она отстраняется и пытается отдышаться.

Я не позволяю ей. Вместо этого снова притягиваю ее к себе, завладевая ее ртом, когда она тает для меня, сдаваясь и позволяя поступать по-своему. Мне нравится, как она сдается, как открывается для меня, какой горячей кажется ее киска, когда обхватываю ее между ног.

Стук в окно выводит меня из состояния вожделения. На смену ему приходит ярость, когда я поворачиваюсь и вижу Мерри, стоящую на обочине и притворяющуюся, что она не смотрит на нас.

– Мерри! – визжит Руби, ее глаза расширяются.

Я потерял ее. Черт.

– Еще один. – Я хватаю ее сзади за шею и притягиваю к себе, собственнически целуя, прежде чем отпустить и выйти из машины.

– Мерри. – Я коротко киваю ей, изо всех сил стараясь обежать машину, прежде чем она увидит мою огромную эрекцию.

Когда я открываю дверь для Руби, ей бросается в глаза твердая длина моих штанов, и когда она задерживает свой взгляд на этом на долю секунды дольше, чем подобает христианке, я почти теряю самообладание.

– Руби? – зовет Мерри и прочищает горло.

– Точно. Мне пора. – Руби встает и одаривает меня милой, сексуальной улыбкой. – Думаю, увидимся позже.

– Надеюсь. – Я закрываю дверцу машины и провожаю ее до тротуара. Отсюда я слышу Лоррейн. Она кричит на некомпетентную прислугу, которую наняла на утро. У Руби будет долгий день. Я только надеюсь, что она не слишком устанет и позволит снова попробовать ее на вкус позже.

Они с Мерри обнимаются и заводят быстрый, приглушенный разговор – скорее всего, обо мне, – так что приходится откланяться и проехать целых два квартала до своей мастерской.

К тому времени, как вхожу, Сало уже сидит на «TransAm».

– Я думал, что ты будешь в пекарне, готовить «большие глаза кота в сапогах» для Руби. – Я глажу его, когда две машины подъезжают к месту замены масла.

Его глаза блестят, и на секунду мне кажется, что он может подхватить мою идею и убежать в пекарню. Но он этого не делает, просто легонько толкает меня головой.

– Хороший мальчик. – Я целую его в макушку между ушами. – Думаешь, она влюбляется в меня? – шепчу я.

Он снова утыкается головой мне в лицо, и я воспринимаю это как хороший знак.

Утро пролетает незаметно, пока провожу кое-какие работы с двигателем городского снегоочистителя, и появляется немного клиентов, нуждающихся в ремонте, шинах или замене масла. Мои сотрудники справляются с большей частью этого, пока я работаю над коробками передач, двигателями и любыми более глубокими проблемами, которые проявляются изо дня в день. Когда наступает обеденное время, я направляюсь за ланчем в закусочную, а затем обратно в пекарню.

Не успеваю я дойти до двери, как воздух наполняется ароматом ванили и какого-то пряного торта. У меня слюнки текут. Но не от любого кондитерского изделия, созданного в пекарне. Я хочу Руби.

Когда я вхожу, она выходит из подсобки с пятном шоколада на подбородке и мукой на фартуке.

– Привет. – Она радостно приветствует меня. – Разве мы не виделись?

– Я не могу насытиться. – Я пожимаю плечами и ставлю еду на стойку.