Текст книги "Любовь на Рождество (ЛП)"

Автор книги: Минк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Начались нападки.

– Я понимаю. – Я пожимаю плечами. – У моей семьи своя репутация, и я позволил забить мне в голову этим, когда был моложе. Я поздно у них появился, и, думаю, это означало, что они уже определились со своими жизненными целями и мнениями. Моя мама была большой любительницей рассказывать мне, насколько я лучше всех остальных в городе. И я какое-то время верил ей. По-настоящему верил.

– Я… – Наконец она снова смотрит на меня с состраданием в глазах. – Я слышала о смерти твоей мамы. Мне жаль.

– Спасибо. – Я на мгновение встречаюсь с ней взглядом, прежде чем вернуться к дороге. – Это очень мило с твоей стороны. Ее было нелегко полюбить, но она была моей мамой. Папа до сих пор устраивает дома ад. Я навещаю его так часто, как могу.

– О. – Она смотрит вперед, когда мы поднимаемся на холм и открывается вид на Оленью долину. – Ты не живешь там?

– Нет. Я переехал и снял симпатичный маленький коттедж недалеко от Мейн-стрит. Я обновил его, но там по-прежнему уютно. И самое приятное, что магазин в пеший доступности.

– Ты действительно работаешь механиком? – Ее бровь снова приподнимается, на лице скептицизм.

– Ага.

– Ты. Король выпускного бала. Лучший ученик класса, произносящий прощальную речь на выпускном. Выпускник Лиги Плюща. Вместо того, чтобы отправиться в Гарвард, ты обзавелся гаечным ключом? Я действительно не могу себе этого представить. – Ее взгляд падает на одну из моих рук на руле.

– Правда. Вот. – Я протягиваю руку и беру ее за руку. От одного прикосновения к ней по моей крови разливается жар.

Она с трудом сглатывает.

– Что ты…

– Потрогай мою ладонь. – Я раскрываю ладонь, и она проводит своими маленькими пальчиками по моей коже. Каждое прикосновение – как легкий язычок огня. Хотя я пытаюсь сохранять спокойствие, мне интересно, слышит ли она мое бешеное сердцебиение.

– Мозолистая. – Она чувствует, как подушечки моих пальцев затвердели от прикосновения гаечного ключа. – Ты действительно механик, не так ли? Я удивлена и вроде как… Я чувствую себя вроде как… – Она кладет свою ладонь на мою, теперь сравнивая размеры рук. Мои больше ее. Когда она поднимает пальцы выше, к моему запястью, я борюсь с желанием ударить по тормозам и притянуть ее к себе.

– Ты чувствуешь что-то? – Я спрашиваю.

Кажется, это выводит ее из задумчивости, и когда она убирает руки, я молча проклинаю себя за то, что заговорил.

– Ничего. – Она смотрит вперед и складывает руки на коленях. – Я вообще ничего не чувствую.

Глава 6

Руби

Его вопросам нет конца. Во время поездки, Нокс закидывает меня вопросами один за другим. Он ведет себя так, будто у меня самая интересная жизнь, и он хочет знать о ней все. В школе мы почти не разговаривали.

Черт, на самом деле он не разговаривал ни с кем, кто не входил в его круг общения, однако теперь не затыкается. Хуже того, я ловлю себя на том, что наслаждаюсь его вниманием гораздо больше, чем следовало бы. Мне нужно было знать лучше.

– Твой босс разозлится, что я ответил на его звонок? – Он ухмыляется, задавая этот вопрос.

– Он уже разозлился, так какое это имеет значение? – Я пожимаю плечами.

– Потому что ты взяла отгул? Каждый имеет право на отгул.

– Что-то в этом роде. – Я вздыхаю. Мой взгляд снова задерживается на руках Нокса на руле. Боже, ощущение его ладони на моей – я хочу почувствовать это снова. Это довольно странное желание, но что-то в его грубых руках делало его еще сексуальнее, чем он есть сейчас. Я не думала, что Нокс Лавджой может стать еще привлекательнее, чем уже был, но, черт возьми, я ошибалась.

– Скажи мне.

– Сказать что? – Я притворяюсь смущенной. Мне действительно не хочется говорить о непрошеных заигрываниях моего босса с моей старой, школьной влюбленностью/врагом/красавчиком.

– Он кое-что сделал. – Это не вопрос, и я почти чувствую, как он напрягается рядом со мной.

Я пытаюсь расслабиться, понимая, что застыла, когда он спросил о моем боссе.

– Рассказывай.

Его слова выходят рычанием. Тот же сладкий трепет, который я почувствовала, когда коснулась его ладони, прокатывается по моему телу при этом звуке. Очевидно, мне придется ответить ему, потому что не похоже, что он собирается оставить это без ответа.

– Он настаивал на том, чтобы я пошла с ним на Рождественскую вечеринку компании.

– В качестве гребаного свидания?

– Да, это был худший разговор в моей жизни. Он спросил меня, одновременно указав на мой вес. – Как только слова слетают с языка, я хочу взять их обратно. Зачем я это вообще сказала? Простого «да» было бы достаточно. Нокс крепче сжимает руль, костяшки его пальцев белеют.

– Это…

– Я имею в виду, не уверена, оскорблял ли он меня или делал комплимент. – Я обрываю его.

– Не защищай его. – Он пережевывает слова и выплевывает их, как битое стекло.

– Ох, сахарное печенье! – Это любимое ругательство моей бабушки, и я использую его тоже. Мне нужно замолчать, потому что да, я в некотором смысле защищала своего босса, но это было не то, что я пыталась сделать. Не хотела заводить неловкий разговор о своем весе с Ноксом. Мне не нужны пустые комплименты. На самом деле, я вообще не хочу говорить о своем теле с Ноксом, и точка. Этот мужчина всегда был подтянутым. Может, он и не занимается спортом так, как в старших классах, но он явно все еще посещает тренажерный зал. Это видно даже через его пальто.

– Я разберусь, – бормочет он, и в машине становится тихо впервые с тех пор, как я села.

– Я прекрасно могу постоять за себя. – Я вздергиваю подбородок, хотя и не упоминаю, что справилась с этим, сбежав. Вернувшись домой. Кроме того, как, черт возьми, он собирается с этим разобраться? Что это вообще значит? Я не утруждаю себя расспросами, не желая возвращаться к разговору. Лучше оставить все как есть.

– Прости, – говорит он, когда мы, наконец, подъезжаем к гигантскому знаку «Добро пожаловать в Оленью долину». Он освещен, как рождественская елка. Так было всегда, независимо от времени года. Он ослабляет свою смертельную хватку на руле, чтобы положить одну из своих рук поверх моей, не давая мне сжать их вместе. – Я не хотел на тебя огрызаться.

– Все правда в порядке. – Я не могу решить, должна ли убрать руки, оттолкнуть его руку или просто смотреть вниз, туда, где он прикасается ко мне.

– Сейчас нет, но со временем будет. – Он на мгновение отрывает взгляд от дороги, чтобы встретиться со мной взглядом.

На секунду я перенеслась в свой первый год в старшей школе. Это был первый раз, когда я по-настоящему обратила внимание на Нокса. Я столкнулась с ним прямо в коридоре. В первый день я чуть не упала на задницу, но он поймал меня и спас от позора. Он не только поймал меня, но и крепко прижал к себе. Прикосновение к нему – быть в его объятиях – подарило мне столько чувств, которых я никогда раньше не испытывала. Как будто у меня в мозгу произошло короткое замыкание.

Иногда, однако, кажется, что я придумала этот момент. Помню, как он крепче прижал меня к себе, когда очень долго смотрел мне в глаза, прежде чем его взгляд опустился к моим губам. Я была уверена, что он собирался поцеловать меня.

Пока Нора Макгвайр не сунула свой фальшивый нос. Она, конечно, набросилась на меня и подколола мой вес. В то время она была старшеклассницей и была влюблена в Нокса. Как и все девушки в городе, у которых есть глаза. Я уже много лет не вспоминала о Норе. Фу. Не могу дождаться, когда встречу ее задницу.

Странное чувство потери наполняет меня, когда он снова обращает свое внимание на дорогу, но оставляет свою руку поверх моей. Я медленно освобождаюсь из его цепких пальцев. Он бросает на меня косой взгляд, но позволяет своей ладони опуститься мне на бедро. Что ж, я не продумала это до конца, не так ли? Мои щеки горят, и я не могу не чувствовать тепло его руки, просачивающееся сквозь мои леггинсы.

– Можешь отвезти меня прямо в пекарню? – спрашиваю я, когда он сворачивает на Мэйн-стрит. – Думаю, бабушке нужна моя помощь как можно скорее.

– Могу отвезти тебя, куда захочешь.

На самом деле, не думаю, что есть место где-то еще в мире, где я предпочла бы быть прямо сейчас, кроме как здесь. Но я этого не говорю. Я не должна даже думать об этом. Я должна хлопнуть по руке, которая едва заметно разминает мое бедро.

В отчаянной попытке отвлечься от этого затруднительного положения я перехожу к одной из своих любимых тем – еде.

– Нужно будет зайти в закусочную «Сноурайз». Купить немного картошки фри с трюфельным сыром.

– Разве этого нет в большом городе?

– Есть, но в этом поддельном трюфельном масле, которое они кладут в сырный соус, и ты потом макаешь, есть что-то такое, с чем никто другой не сравнится, – признаю я со смехом. Я думаю, что больше всего на свете, когда бы ни пыталась заказать картофель фри с трюфелями где-нибудь еще, это только вызывало у меня тоску по дому.

– Давай я заброшу тебя и заеду за картошкой?

– Правда?

Он подъезжает к фасаду пекарни.

– Да. – Он сжимает мое бедро, прежде чем, наконец, отпускает меня. Это глупо, но я хочу вернуть его руку. И, может быть… может быть, я хочу почувствовать ее в других местах? Нет! Нет, Руби. Этого не произойдет. Особенно с Ноксом.

Он выпрыгивает из машины, обходит ее и открывает для меня дверцу со стороны пассажира. Он снова протягивает мне руку. Я беру ее. Он вытаскивает меня, но с некоторой силой, заставляя соскользнуть вперед прямо на него.

– Я уже не тот мальчик, которым был в старшей школе, Руби.

– Ясно, – выдыхаю я, чувствуя, как каждый дюйм его тела прижимается ко мне. Нокс так далек от того, чтобы быть мальчиком, что это смешно. Даже в старших классах он был больше похож на мужчину. По крайней мере, когда дело касалось его внешности. Взгляд Нокса опускается к моему рту. Не могу удержаться и облизываю свои внезапно пересохшие губы.

Все внутри замирает, когда он начинает наклоняться. Это происходит. Нокс Лавджой собирается поцеловать меня. Я должна оттолкнуть его. Сказать ему, что я помню, как он говорил обо мне много лет назад. Что не имеет значения, изменился ли он. Что не хочу иметь с ним ничего общего. Вместо этого мои глаза начинают закрываться, и я откидываю голову назад, чтобы облегчить ему доступ.

– Смотрите, кто вернулся. Видимо, до тебя так и не дошло и ты не лучше любого из нас. – Я бы узнала этот надменный голос где угодно. На секунду мне кажется, что Нора разговаривает с Ноксом. Он был единственным, кто всегда думал, что он лучше всех. Не то чтобы Норе было о чем поговорить в этой категории. Она продолжает:

– Я думала, она уехала отсюда, как и ее мать.

Я стискиваю зубы. Неужели я мысленно всерьез притянула Нору? Мне нужно начать думать о корзинках с котятами или о чем-то подобном.

– Нора! – рявкает Нокс, заставляя нас обоих подпрыгнуть. Не то чтобы я чего-то добилась от того, как крепко Нокс меня держит.

– Почему ты на меня огрызаешься? Мы должны были встретиться двадцать минут назад, – фыркает она.

Я выдергиваю свою руку из хватки Нокса. Теперь они вместе? Конечно. Нора все такая же хорошенькая, какой была много лет назад. Они с Ноксом могли бы быть Кеном и Барби. Забудьте, скорее Джи Джо и Барби.

Злость переполняет меня при мысли о том, что они вместе, а также на себя за то, что такая наивная. Мне плевать, кому ты оказываешь услугу, неуместно встречать кого-то в аэропорту, если тебя ждет другая женщина. Я знаю, что эта мысль нелепа, но я бы не хотела, чтобы мой мужчина забирал женщину откуда бы то ни было. Все пристегивают ремни безопасности и потирают о них ладони. Отлично, теперь я думаю, что потирание ладонями – эротично.

– Я пойду на работу. Спасибо, что подвез. – Я практически бегу к пекарне, распахивая дверь. – Картошка больше не нужна! – кричу через плечо. Мне больно это говорить, но я это сделала. Все к лучшему.

Нокс зовет меня, но я игнорирую. Он игнорировал меня годами. Я могу сделать то же самое, черт возьми.

Глава 7

Нокс

Руби вбегает в пекарню прежде, чем я успеваю сказать еще хоть слово. Когда она кричит «картошка не нужна» мне хочется огрызнуться на Нору. Но сдерживаюсь. Она надоедливая, но безобидная.

Я возвращаюсь к своей машине.

– Нора, я же говорил тебе, что у меня сегодня нет места для твоей машины.

Она делает обиженное лицо, которое, уверен, отрабатывала перед зеркалом.

– Я подумала, ты мог бы меня впихнуть.

– Не сегодня. Кроме того, на прошлой неделе ты ездила на ТО, и Эдди сказал мне, что все работает.

– Но она издает шум. – Нора следует за мной к дверце машины и пытается прислониться к ней.

Я преграждаю ей путь и открываю дверь.

– Приходи завтра днем. Эдди посмотрит.

– А ты будешь там? – Она моргает своими длинными и густыми ресницами.

– Может быть. – Я опускаюсь на водительское сиденье и делаю мысленную заметку держаться подальше от своей мастерской завтра днем.

– Я подумала, что после того, как ты поработаешь над моей машиной, мы с тобой могли бы…

– Мне пора, Нора. – Я закрываю дверцу.

Она наклоняется, пытаясь продемонстрировать мне свою грудь.

Я завожу машину, двигатель набирает обороты. Постукивая себя по уху, я одними губами говорю, что не слышу ее, затем отъезжаю от обочины. Грубо? Безусловно. Оттолкнет ли это ее? Ни за что на свете. Она бегает за мной со старшей школы, хотя я ей особо не нужен. Она больше заинтересована в том, чтобы унаследовать поместье моего отца и управлять Оленьей долиной из поместья Лавджоев. Нет, спасибо.

Закусочная «Сноурайз» находится всего в пяти минутах езды, но я добираюсь туда за три. Каждая секунда, которую я провожу с Руби, потрачена впустую.

Дорин приветствует меня, когда я вхожу и отряхиваю снег с ботинок. Снег пока не сильный, но на земле его достаточно, чтобы в помещении было грязно.

– Чего тебе принести, Нокс? – Она улыбается, ее ярко-красная помада ни разу не менялась за все годы, что я ее знаю.

– Картофель фри с трюфелями. Двойная порция.

– Не знала, что тебе это нравится. – Она отдает заказ в дальний конец зала, где Джино, ее муж, машет рукой через окно.

– Да, но он не для меня.

Она закатывает глаза.

– Эта стервятница Нора наконец-то и до тебя добралась, да?

– Нет, Руби вернулась в город.

Ее глаза блестят, когда она наклоняется над прилавком.

– Руби Лейн?

– Ага, та самая. – Я киваю завсегдатаям, которые болтают в другом конце бара.

– Не знала, что она вернется. По крайней мере, Лоррейн ничего не говорила. С другой стороны, я давненько ее не видела. – В ее глазах снова появляется этот блеск. – Кажется, у нее сейчас много заказов. На самом деле, выше крыши. И она сильно устает. Видимо она позвала Руби на помощь. Правильно?

– Конечно. Вот почему ты всегда приходишь на помощь. – Джино протягивает мне картошку фри горячую, только что из фритюрницы.

Она смеется и тычет его в руку.

– Вот почему я держу тебя на кухне. Рассказываю о наших делах.

Он целует ее в щеку и отступает.

– Спасибо. – Я бросаю двадцатку на стойку и отхожу.

– Не думай, что я не вижу, что ты задумал. – Она подмигивает мне. – И могу сказать, что это будет весело. Иди и забери ее, Нокс.

– Да, мэм. – Я выхожу на морозный ветер и мчусь обратно в пекарню.

Когда вхожу, во всем заведении пахнет, как после взрыва на ванильной фабрике.

– О скольких заказах идет речь? Черт возьми, бабушка! – кричит Руби с задней части. – Как мы успеем все это сделать до Рождества?

– Именно поэтому ты здесь. Ты мой маленький эльф. Поможешь мне. – Она смеется.

Я ставлю картошку фри на стол и слушаю. Так приятно просто слышать голос Руби; нежный и притягательный. Она не доверяет мне. Понимаю. Но скоро я докажу ей, что я тот мужчина, который ей нужен. Тот, кто может сделать ее счастливой и защитить – кстати, о… – Я достаю из кармана телефон и отправляю сообщение мистеру Финли. Он отвечает почти мгновенно, поэтому пишу ему, что мне нужно. Это все, что нужно, чтобы член Братства нанес визит боссу Руби.

Мистер Финли: Вы бы хотели, чтобы он исчез навсегда, сэр? Это работа как раз для Братства.

Я колеблюсь. Если бы это зависело только от меня, ублюдок был бы уже сегодня на дне океана. Но я должен думать о Руби. Она бы не хотела его смерти. Поэтому вместо этого выбираю менее грубый вариант.

Нокс: Пусть они напугают его до усрачки. Он больше никогда даже не взглянет на Руби Лейн. Не свяжется с ней, даже не посмотрит в ее сторону. Если он это сделает, Братство вернется. Оплати полную стоимость услуги, чтобы они были на месте, если мне понадобятся.

Мистер Финли: Хорошо, сэр.

Убираю телефон в карман, когда Лоррейн и Руби выходят из подсобки.

– Твоя комната… ее… красят. Да, точно. – Бабушка похлопывает Руби по руке. – Поэтому ты не сможешь остаться дома.

– Красят? – Руби склоняет голову набок. – Зачем?

– Ну, видишь ли… – Лоррейн заламывает руки, затем поднимает взгляд на меня. – О, у нас клиент! Мы обсудим это позже, Руби.

Я протягиваю ей пакет картошки через прилавок. Руби открывает пакетик и принюхивается. Она не может удержаться, хватает картошку фри, отправляя ее в рот, прежде чем я успеваю предупредить ее, что она горячая. Но Руби все равно. Она жует и издает какой-то горловой звук, который посылает толчок желания прямо к моему члену. Я подхожу ближе к стойке, чтобы скрыть это, но, черт возьми, со следующей порцией Руби делает это снова.

– Останешься у меня, – говорю я.

– Что? – Руби, кажется, приходит в себя, но не перестает есть картошку фри. – Нет.

– Да. У меня коттедж, который находится всего в нескольких улицах отсюда. Ничего особенного, но в нем хватит места для нас обоих, и твой багаж все равно все еще в моей машине.

Руби морщится. Она, должно быть, совсем забыла об этом.

– Ну, ты, я и Сало. Он все равно приходит и уходит по своему собственному расписанию.

– Сало? – Она слизывает соль и трюфельное масло со своих губ; ее розовый язычок притягивает мой взгляд. Эта девушка медленно убивает меня. Сначала звуки, теперь язык.

– Мой кот.

– Кошатник? – В голосе Руби слышится удивление, когда она берет еще картошку фри.

– Я делаю исключение только для Сало. Однажды он подошел ко мне в магазине, а затем появился на пороге моего дома. Он следует за мной практически повсюду в этом городе. Не удивлюсь, если прямо сейчас он сидит снаружи, наблюдает за мной с противоположной стороны улицы.

– Вау. – Руби одаривает меня полуулыбкой. – Получается, он твой хранитель.

– Получается, да. И ты можешь встретиться с ним сегодня вечером у меня дома.

Она качает головой.

– Я не могу остаться у тебя. Это безумие.

– Можешь. – Лоррейн решительно кивает. – Таким образом, моя швейная мастерская… то есть, покраска стен в твоей комнате может идти своим чередом. Проблема решена! – Лоррейн хлопает в ладоши, затем поворачивается и возвращается в заднюю часть кухни. – Давай, Руби, у нас есть работа. Спасибо, Нокс, – говорит она.

Руби берет картошку фри со стойки.

– Я же говорила тебе не покупать ее для меня.

– Знаю.

– И я не соглашалась оставаться в твоем доме. – Она смотрит на меня снизу вверх, ее челюсть с вызовом сжата. Так чертовски мило.

– Знаю.

– Руби! – зовет Лоррейн.

Руби стоит еще несколько секунд, явно оказавшись между молотом и наковальней – или, точнее, между мной и своей бабушкой.

– Уф. Заедешь за мной в восемь. Надеюсь, к тому времени мы сделаем все сегодняшние заказы. – Она поворачивается и уходит на кухню.

– Тогда еще увидимся. – Я улыбаюсь, все внутри загорается, как чертова рождественская елка, при мысли о том, что она будет жить со мной.

Я направляюсь к своей машине, Сало сидит на капоте и выжидающе смотрит на меня. Почесав его за ушами, наклоняюсь к нему поближе и шепчу:

– Мы поймали ее, Сало. Мы поймали ее.

Глава 8

Руби

– Нокс очень милый, что разрешил тебе остаться с ним, – говорит бабушка, наклеивая последнюю наклейку на одну из коробок, чтобы запечатать ее.

– Бьюсь об заклад, Мерри хотела бы тебя повидать, но она только что устроилась на новую работу и у нее даже не было времени заскочить повидаться со мной. Вы двое все еще близки, верно?

Настолько близки, насколько это возможно, когда Мерри увлечена Оленьей долиной, я в свою очередь всегда пыталась сбежать от нее. Но я не хочу говорить это бабушке, поэтому довольствуюсь простым кивком, а затем перехожу к тому, что действительно хочу знать.

– Что с Ноксом? – спрашиваю я, прислоняясь бедром к стойке. Мне до смерти хотелось засыпать бабушку вопросами о нем, но не могла заставить себя сделать это. Тогда она бы поняла, что что-то не так. Мне пришлось подождать, пока она скажет что-нибудь первой, чтобы дать мне необходимую передышку.

Конечно, она ждала несколько минут до того, как он должен был приехать, чтобы забрать меня и нарушить свое молчание на эту тему.

– О чем ты? – спрашивает она слишком невинно.

– Он изменился.

– Он вырос. Теперь он больше не мальчик. У него также больше нет матери, которая нашептывает ему на ухо. Люди могут говорить что угодно о твоей маме – забеременеть в шестнадцать лет, как бы дико это ни звучало, но, по крайней мере, у нее хватило здравого смысла понять, что она не создана для материнства.

Я удивленно смотрю на нее. Она не часто говорит о Сандре.

– Я никогда по-настоящему не переживала из-за того, что она оставила меня с тобой. Ты ведь знаешь это, правда, бабушка? – Это чистая правда. Моя бабушка подарила мне лучшее детство. Я бы ничего не стала менять.

– Конечно, знаю, милая.

Мама была молода, когда родила меня. Слишком. Она скитается по разным местам. Я благодарна, что она не пыталась забрать меня с собой, когда решила покинуть Оленью долину. Одному богу известно, что могло бы случиться со мной, если бы она это сделала.

Бабушка одаривает меня усталой, но теплой улыбкой.

– Я только говорю, что некоторые родители могут быть токсичными, и их детям может потребоваться время, чтобы освободиться от этого влияния.

– Ладно, – соглашаюсь я, понимая, к чему она клонит. Или, по крайней мере, пытаюсь понять. Трудно отпускать вещи, когда они были с тобой столько лет. Уход мамы – довольно ужасное воспоминание. Даже если бабушка заботилась обо мне наилучшим образом и подарила прекрасное детство, я все равно росла, зная, что моя мать бросила меня. Но, как говорит бабушка, это было к лучшему. На самом деле, это было, наверное, самое бескорыстное, что моя мать когда-либо делала для меня, и разве это не здорово?

– Я просто рада, что ты вернулась. – Она берет меня за руки, и я замечаю, как углубились морщинки возле ее глаз. Она постарела, но каким-то образом осталась такой же красивой. Надеюсь, у меня такие же хорошие гены.

– Я тоже. – Я сжимаю ее руки.

Она моргает, ее глаза наполняются слезами, и делает глубокий вдох, прежде чем отпустить меня.

– Завтра утром можешь не спешить. Мне помогут несколько девушек, а на этой кухне может поместиться не так много людей. – Что-то здесь не сходится. Когда она звала меня домой, ее голос звучал так, словно отчаянно нуждалась в моей помощи, а теперь говорит мне не приходить? Что за черт?

– Хорошо, значит, я приду днем? – спрашиваю для уточнения. Как только слова слетают с моих губ, я слышу, как звенит колокольчик на входной двери пекарни. Уверена, что это Нокс, потому что табличка уже перевернута на «Закрыто».

– Думаю, да. – Она целует меня в щеку. – Иди. Я запру. – Она отмахивается от меня. Я хочу задать ей еще несколько вопросов, но знаю, что время вышло.

– Люблю тебя, – бросаю я через плечо, прежде чем направиться к выходу. Нокс стоит в центре пекарни и ждет меня с чем-то розовым и пушистым в руке. Когда его взгляд встречается с моим, на его губах появляется улыбка. Почему он обязательно должен быть таким чертовски красивым?

– Твоя девушка не рассердится, что у тебя дома другая женщина? – Я приподнимаю бровь, глядя на него.

– Нора не моя девушка.

От его слов я чувствую облегчение. Я наблюдаю, как он открывает розовую штуковину в своих руках, и понимаю, что это пальто.

– Надевай.

– Чье оно? Норы? – Я отступаю, не желая прикасаться ни к чему, что соприкасалось с этой подлой женщиной.

– Зачем мне пальто Норы? – Он сокращает расстояние между нами и начинает надевать на меня пальто.

– Не знаю. Она могла оставить его у тебя дома или в машине.

– Она никогда не была ни там, ни там. – Он застегивает его. – Ты ревнуешь? – Он ухмыляется.

– Нокс, клянусь рождественским печеньем, я тебя отшлепаю.

– Лгунишка, ты не причинишь вреда ни одной живой душе.

– Нокс. – Я вздыхаю.

– Очевидно же, что я купил это пальто для тебя. Я знаю, ты любишь розовый. Он тебе всегда нравился.

Я, мягко говоря, озадачена.

– Откуда ты это знаешь?

– Ты всегда его носишь.

– Опять же, откуда ты это знаешь? – Я смеюсь.

– Инстаграм.

– Инстаграм? У тебя его нет, как и Фейсбука. – В ту секунду, когда произношу эти слова, я понимаю, что сказала слишком много. Это подтверждается только тогда, когда Нокс улыбается еще шире, чем сейчас. Не понимаю, что такого в этом мужчине, что заставляет открываться мой рот. И мы все знаем, что думаем этому поводу.

– И откуда ты это знаешь? Ты меня искала? – Его тон дразнящий и, черт возьми, сексуальный. Фу.

С таким же успехом я могла бы все рассказать ему прямо сейчас.

– Иногда мне становится скучно, и я валяю дурака. Пойдем? Я голодна. Я не могу питаться сладостями и картошкой фри. – Я быстро меняю тему, не желая углубляться в этот разговор.

– Ну вот, ты снова лжешь.

– О, замолчи. – Я хлопаю его по груди. Его рука опускается на мою, прижимая ее к себе.

– Я слишком долго молчал, Руби.

Мои пальцы сжимаются на его твердой груди.

– Что это вообще значит?

– Это значит, что я собираюсь поцеловать тебя. – Он не дает мне времени ответить или передумать. Другой рукой он обнимает меня за талию, притягивая вплотную к себе, когда его рот опускается на мой.

Его губы мягкие, когда он нежно целует меня. От его мягкости у меня подкашиваются колени. Слава Богу, он держит меня.

– Откройся для меня, детка, я слишком долго умирал от желания попробовать тебя на вкус, – говорит он, его язык облизывает уголок моего рта.

Я приоткрываю губы, давая ему то, о чем он просил. Его язык встречается с моим, и я начинаю целовать его в ответ. Клянусь, я слышу, как у него вырывается что-то похожее на тихое рычание.

Поцелуй быстро превращается из мягкого и сладкого во что-то совершенно иное. Я забываю, где мы находимся, пока он не отстраняется от меня. Я задыхаюсь, переводя дыхание.

– Я знал, что на вкус ты такая же сладкая, как еда, – говорит он, не отрывая взгляда от моих губ. Я все еще чувствую его губы на своих. Мысли путаются, когда я смотрю на него снизу вверх.

Никогда бы за миллион лет я не подумала, что в Ноксе может быть что-то милое. Особенно его поцелуи. Но я глубоко ошибалась.

Глава 9

Нокс

– Ты живешь здесь? – спрашивает она, выглядывая в окно с пассажирской стороны.

После того поцелуя она избегала моего взгляда, но я заметил, что ее щеки все еще нежно-розовые, и то, как она время от времени рассеянно касается своих губ – как будто вспоминая ощущения наших соединенных губ.

– Здесь? Нет.

– Итак… – Она, наконец, смотрит на меня. – Зачем мы приехали к мэрии?

– Ты голодна. – Я останавливаюсь перед кафе мисс Минни.

Ее глаза расширяются.

– Это та мисс Минни, у которой была та маленькая тележка на…

– У которой круглый год горит елка? Да, это она.

– Боже мой! – Она хлопает в ладоши. – Она всегда готовила лучшие маленькие сэндвичи с ветчиной, плавленым сыром и соусом. Вафли всегда были… – Она запечатлевает на пальцах поцелуй шеф-повара.

Не могу сдержать улыбку. Она действительно слишком очаровательна, и я так сильно хочу поцеловать ее прямо сейчас. Но она голодна, и я ни за что не заставлю ее ждать еще секунду, чтобы покушать.

– Не забудь про пирожные в форме воронки. – Я выхожу из машины и обхожу вокруг, чтобы помочь ей выйти.

– Она печет торты в форме воронки? В этом модном месте? – Она поднимает взгляд на фасад с именем мисс Минни в ярких огнях.

– Она готовит все, что ей нравится. – Я провожу ее через дверь.

Когда до нас доносится запах сахарной пудры, Руби прижимается ко мне.

– Это рай.

Минни в кафе разговаривает со столиком, полным посетителей, но направляется к нам, как только видит меня.

– Напарник! – Она подходит и заключает меня в медвежьи объятия. Минни – самая высокая женщина в городе, не говоря уже о том, что невероятно сильная. Клянусь, она чуть не сломала мне одно ребро.

– Привет, Минни. – стону я.

– Напарник? – спрашивает Руби.

– Это мисс Руби Лейн? – Минни отпускает меня, затем берет руки девушки в свои. – Я помню тебя, малышка. Раньше ты всегда заказывала двойную порцию тортов в форме воронки.

– Да! – Руби широко улыбается. – Это я.

– Я безумно рада твоему возвращению. – Она бросает на меня быстрый взгляд. – И уверена, что я не единственная.

Я прочищаю горло.

– И под напарником подразумеваю, что этот подкованный в бизнесе молодой человек помог мне устроиться в этом потрясающем месте. Небольшой капитал имеет большое значение. – Она улыбается, ее глаза сияют. – А теперь пойдемте. Лучший столик ждет вас.

Руби смотрит на меня, замешательство и веселье на ее лице видно не вооруженным взглядом, когда нас ведут в уютную кабинку в глубине зала рядом с кухней. Руби садится, и тогда я прижимаю ее к стене и сажусь рядом с ней.

– Устраивайтесь поудобнее. Я приготовлю фирменное блюдо. – Минни направляется на кухню, и ее громкий голос теряется в звоне кастрюль, сковородок и хлопотах персонала.

– Здесь полно народу. – Руби оглядывается по сторонам. – Твоих рук дела?

– Я увидел возможность помочь кому-то.

– Ты увидел возможность помочь кому-то? – Она смотрит на меня с недоверием. – Ты? Лавджой? Хотел кому-то помочь?

– Фамилия – еще ничего не знает. – Я благодарю официанта, который приносит наши напитки.

– Ты не… – Она прикусывает нижнюю губу.

– Ты действительно должна позволить мне сделать это.

– Что?

– Это? – Я наклоняюсь и прикусываю ее нижнюю губу.

У нее перехватывает дыхание, ее руки тянутся к моей груди, когда я посасываю ее губу, а затем снова целую. Я пытаюсь действовать медленно, быть нежным, но обнаруживаю, что прижимаю ее к спинке сидения, словно в клетке. Ее сердце бешено колотится, и мне приходится заставить себя отступить.

– Руби. – Я отстраняюсь.

– Да? – спрашивает она с придыханием, ее глаза прикрыты.

Черт, я многое хочу с ней сделать. Плевать, что половина ресторана пялится на нас. Все, что меня волнует, – это сделать эту женщину счастливой всеми возможными способами. Но на этой ноте я пытаюсь подавить свое желание к ней и позаботиться о ее потребностях.

– Давай поедим. – Я машу официанту, и он ставит на стол корзинку с жареным сыром.

– Это шоколадно-солодовый со сливками «Орео»? – Она подставляет свой напиток к себе и делает глоток, затем издает тихий стон, от которого меня обдает жаром. – Да! И сыр! Боже, как я скучала по этому. – Она берет маленький самородок из корзинки и отправляет его в рот. – Такой горячий и вкусный.