Текст книги "Любовь на Рождество (ЛП)"
Автор книги: Минк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Переводчик: Юлия Цветкова
Редактор: Леруся Нефедьева
Вычитка: Леруся Нефедьева
Обложка: Екатерина Белобородова
Оформитель : Юлия Цветкова
Глава 1
Нокс
– Спасибо за помощь. – Миссис Лейн одаривает меня теплой улыбкой.
– В любое время. – Я настраиваю несколько регуляторов термостата на задней панели ее конвекционной духовки, прежде чем снова прижать ее к стене.
В ее пекарне пахнет корицей и ванилью, рождественская выпечка в самом разгаре.
– Я просто не смогу выполнить все заказы, если эта духовка не заработает. Мне нужны обе на полный рабочий день. – Она вытирает лоб тыльной стороной ладони, намазывая немного муки на свои и без того седые волосы. – И, если быть честной, я все еще не знаю, смогу ли я все это сделать до Рождества. Заказы не прекращаются.
– Это не так уж плохо. – Я проверяю управление. Работает нормально. – Давайте посмотрим, нагреется ли она.
– Хорошо. – Она поворачивается и смотрит на стол из нержавеющей стали в центре своей пекарни, каждый дюйм которого заполнен пирожными и печеньем в различных формах или с глазурью. – Но думаю, что наконец-то пришло время нанять кого-нибудь в помощь. Единственная проблема в том, что ни у кого нет нужных мне навыков. Слишком многому надо учить. – Она заламывает руки. – Если бы попыталась обучить нового человека, мне потребовалось бы еще больше времени, чтобы все закончить.
– Много заказов?
– Нокс. – Она качает головой. – Не знаю как, но, похоже, я внезапно стала самой загруженной пекарней в мире. Только за утро я сделала 30 заказов. Торты, печенье, пирожные – называй как хочешь.
– Хм, да, Вы и правда выглядите шокированной.
– Ты случайно не умеешь печь? – спрашивает она.
– Извините, миссис Лейн. Я больше люблю металл и смазку. – Я пожимаю плечами.
– Знаю. – Она прислоняется к стойке. – Ты спасаешь меня, когда у меня ломается оборудование. Я не могу просить о большем. Как поживает твой отец? Слышала, он заболел.
– С ним все в порядке. Просто слоняется по большому старому дому и терроризирует прислугу при каждом удобном случае. Все как обычно. – Я еще раз проверяю духовку. – Сейчас греется как надо. Так что, я пойду.
– Большое спасибо. Сколько я должна? – Она следует за мной к выходу из магазина.
– Я просто запишу на Ваш счет. – Я обхожу Олина, когда он подходит к стойке, чтобы сдать кучу новых заказов.
– Привет, Олин. Я сейчас подойду к тебе. Еще заказы? – спрашивает она несколько недоверчиво.
Он кивает.
– Да, мэм.
– Хорошо, я присоединюсь к тебе через секунду. Нокс, ты должен позволить мне тебе что-что заплатить. Мой счет, должно быть, уже огромен. Ты никогда не брал с меня плату за…
– Не беспокойтесь. – Я отмахиваюсь от нее. Но прежде, чем выйти за дверь, останавливаюсь.
Олин смотрит на меня и ждет.
Я прочищаю горло.
– Миссис Лейн?
– Да? – Она роется за прилавком и достает потрепанный кошелек. – Сколько?
– Нет. – Я качаю головой. – Не это. Просто… – У меня потеют ладони, и я чувствую себя так, словно пытаюсь забить гол на поле, чтобы выиграть игру. Не просто какую-то игру, а на самую важную в моей жизни. – Может, Вы сможете уговорить Руби помочь Вам? Она умеет печь.
– Да. Я научила ее всем своим трюкам. – Она улыбается. – Не уверена, Нокс. Она так занята своей работой с тех пор, как окончила колледж. Даже не пришла навестить меня. Последние несколько лет это было все равно что рвать зубы, чтобы вернуть ее домой, учитывая ее учебную нагрузку и все такое. И сейчас она в большом городе.
– Слышал. Но, может, у нее будет немного свободного времени на каникулы? Вам нужна помощь, и мне кажется, что Руби – единственная, кто может помочь. Особенно с учетом того, что Вы продолжаете получать столько заказов. – Я указываю на Олина.
– Еще двадцать. – Он пожимает плечами.
– Двадцать пирожных? – Глаза миссис Лейн расширяются. – Для кого? Ты ни за что не съешь все это. Посмотри на себя. Сплошные мускулы.
Олин пожимает плечами.
– У меня есть клиенты, которым нравятся Ваши пирожные. Что я могу сделать?
Миссис Лейн приподнимает бровь, но берет ручку, чтобы принять его заказ.
Я коротко киваю Олину, прежде чем распахнуть дверь; колокольчик звенит в холодном декабрьском воздухе.
– Знаешь что? – кричит мне вслед миссис Лейн.
Я поворачиваюсь, дыхание вырывается паром, когда меня окружает снежный шквал.
– Да, мэм?
– Ты прав. Я позвоню Руби. Ей нужно вернуться домой. Прошло слишком много времени. И я знаю, что наш маленький городок не отличается бурной городской жизнью, но мне нужна помощь.
Я улыбаюсь и пытаюсь изобразить, как колотится мое сердце и как горит тело.
– Она тут же приедет, если скажете, что она Вам нужна. Она хорошая девочка, миссис Лейн.
– Это правда. – Она кивает и машет мне рукой, когда я закрываю дверь.
Я стою там и смотрю на причудливую главную улицу Оленьей долины. Пока жду, проезжает несколько машин, мое сердце все еще колотится, когда думаю о том, что Руби наконец вернется домой, где ей самое место.
За спиной звенит звонок, и Олин выходит.
Я достаю список из заднего кармана и протягиваю ему.
– Еще? – спрашивает он.
– Ага.
– Что мы будем делать со всеми этими печеньями? – Он стонет.
– Приступай к работе. – Я показываю большим пальцем через плечо и шагаю прочь, снег кружится вокруг проезжающих машин. Олин возвращается в пекарню, чтобы дополнить свой заказ. Мой заказ.
Я улыбаюсь, плотнее запахиваю пальто и направляюсь в свою механическую мастерскую. Я должен подготовиться к встрече с Руби, хотя и не думаю, что она готова увидеть меня. Но ее приезд – уже половина дела. Все, что мне сейчас нужно сделать, это убедить ее остаться.
Она предназначалась для Оленьей долины. И более того, она была предназначена для меня.
Глава 2
Руби
– Руби, в мой кабинет. – Приказывает мистер Брукс, проходя мимо моего стола.
Желудок сжимается. Я думала, его нет в городе. Я наслаждалась неделей в одиночестве, без него. Даже больше, чем обычно. Это место становится немного более терпимым, когда он уходит из офиса и катается на одной из яхт своего отца, пытаясь спастись от городского холода.
Я не виню его. В городской зиме есть что-то такое, что мне не нравится. Дома, в Оленьей долине (прим. долина на северном побережье Южной Джорджии в Южной Атлантике), все совсем по-другому. На самом деле, я обожаю тамошние зимы. В воздухе всегда витает запах снега. А также сладкий аромат выпечки моей бабушки. Всякий раз, выходя на улицу, я вспоминаю о приближении праздников. Просто думая об этом, сразу скучаю по дому.
– Руби! – На этот раз мистер Брукс выкрикивает мое имя. Я вскакиваю со своего места и несусь за ним. Он придерживает для меня дверь в свой кабинет, закрывая ее в ту же секунду, как переступаю порог. – Как продвигается кампания «Кинолог»? – Он жестом предлагает мне сесть на один из стульев перед столом.
– Вчера вечером я отправила Вам окончательные наброски. Если мистер Баркс и Вы довольны изменениями, которые я внесла по его просьбе, тогда мы можем начать.
Я больше, чем готова покончить с этой кампанией. На самом деле это первая кампания, которую я провела самостоятельно. Для меня это более сложная задача, чем некоторые другие, над которыми я работала с тех пор, как перешла в «Marcel Marketing». На самом деле я не любитель собак. Они могут быть милыми и все такое, но ничто не сравнится с котятами, и никто никогда не убедит меня в обратном.
– Да. Все замечательно. – Он облокачивается на свой стол передо мной, вытягивая ноги до упора, пока они не соприкасаются с моими. Я убираю ноги, сводя лодыжки вместе.
Он улыбается.
– Праздничная вечеринка. Я подумал, нам стоит пойти вместе. Ты ведь идешь, да?
Я смотрю на него, думая, что ослышалась, но я знаю, что ошибаюсь. Он уже некоторое время сдержанно флиртует со мной. По крайней мере, мне так казалось. Я не единственная, с кем он это прокручивал. Несколько других женщин в офисе упомянули о его выходках и неуместных комментариях. Они не стеснялись в выражениях, когда говорили об этом.
– Да. Разве не все идут?
По правде говоря, я вообще не планировала идти. Мне здесь никто особо не нравится. Приехав из маленького городка, я думала, здесь все будут такими же, как там: теплыми и гостеприимными. Да, глупо. Нет, городские жители оказались совершенно другими. Здесь другая атмосфера, к которой мне было трудно привыкнуть, несмотря на то что я упрямо отказывалась от этого. Я хотела жить в большом городе, и вот, я здесь. Мне не следовало мечтать наяву о том, на что похожа жизнь в моем старом спящем родном городе.
Предполагалось, что я уеду и получу все эти впечатления. Я думала, у меня будет другая жизнь, но, чтобы я не делала, все рушится, и я начинаю скучать по дому. Город яркий, и в нем есть пару замечательных мест, но мне не нравится, какими жестокими могут быть люди. Даже когда вы пытаетесь быть дружелюбным с кем-то, они настроены скептически и думают, что вы пытаетесь украсть одну из их идей или что-то в этом роде.
Сначала думала, что все сумасшедшие и слишком параноидальны. Мы все работаем в одной компании. Я считала нас одной командой. Так было до тех пор, пока у меня прямо из-под носа не украли парочку моих же идей. Даже у мистера Брукса хватило наглости своровать одну и представить как свою собственную.
Я не сильно разозлись из-за этого. Меня больше раздражало, что мы все не могли быть просто гребаной командой. Что не в состоянии провести совместный мозговой штурм и поделиться идеями. Но я быстро поняла, что этого никогда не будет.
– Ты будешь моей парой, – продолжает он, на самом деле больше ни о чем не спрашивая. – Ты упомянула, что не собираешься домой на каникулы, так что проведешь их со мной.
Я не могу сказать, то ли у меня аневризма, то ли он действительно сказал, что хочет, чтобы я проводила с ним свободное время. Из всех людей. Этот парень. Жесть. Я открываю рот, но не могу произнести ни слова.
– Однако мы кое-что подправим. Мне не нравится твой стиль. Ты так одеваешься, чтобы скрыть лишний вес?
– Что? – вскрикиваю я.
Я всегда была склонна к пышным формам. Моя бабушка владеет долбаной пекарней, в которой я практически выросла. Во всяком случае, я немного сбросила, когда уехала в колледж. Не то чтобы я пыталась. Всему виной отсутствие домашней кухни моей бабушки и ее сладостей. Но мистер Брукс прав в одном. Я действительно ношу костюмы, чтобы хоть как-то скрыть свое тело. Я думала, что, надев их, ко мне отнесутся серьезно, но вот я здесь, и мой босс пристает ко мне.
– У тебя красивые формы. Ты не должна их скрывать. – Он открыто пробегает взглядом по моему телу. Я хочу провалиться сквозь землю, а он подходит и облизывает свои покрытые коркой губы.
– Вы мой босс.
– Все в порядке. Сначала тебе просто нужно подписать кое-какие бумаги для отдела кадров, чтобы не возникло никаких проблем.
Я качаю головой. Может, это у него аневризма, если он думает, что я что-то подпишу в отделе кадров.
– Как ты сама заметила, Руби, я – твой босс. Ты не имеешь права говорить мне «нет». – Он смотрит на меня сверху вниз. – Поняла?
– Да, – соглашаюсь, потому что я худший человек в мире, когда дело доходит до конфронтации. Я должна была бы сказать ему, чтобы он отвалил или что-то в этом роде. Вместо этого все, о чем я могу думать, – это согласится со всеми его условиями и как можно быстрее убраться из его кабинета.
– Хорошо, можешь идти, – отпускает он меня.
Я встаю и спешу прочь. В конце концов, это то, что у меня получается лучше всего. Бежать. Хотя в последнее время это не срабатывало. Не уверена, что это когда-либо и правда помогало.
Я всю дорогу чувствую на себе его взгляд. Несколько женщин в офисе пристально смотрят на меня, когда видят, как я выхожу из кабинета мистера Брукса. У меня сводит живот. Я знаю, что из-за этого потом буду себя винить. Когда сажусь за свой стол, я проверяю телефон и улыбаюсь, когда вижу, что у меня есть пропущенные звонки от бабушки. Я так сильно по ней скучаю.
Когда я поступила в колледж, я выбрала маркетинг в надежде, что, возможно, однажды смогу помочь раскрутить ее пекарню, но, похоже, она прекрасно справляется без меня. Она ни разу даже не попросила у меня помощи.
Мой телефон вибрирует в руке от сообщения. Я с удивлением вижу, что это бабушка. Она никогда не пишет смс. Я даже не была уверена, что она умеет.
Бабушка: Вернись домой.
Клянусь, каким-то образом она всегда говорит мне то, что мне нужно услышать, даже когда я ее не спрашиваю. Не могу спорить с приказом моей бабушки. По крайней мере, на этот раз у меня появилось настоящее оправдание моему побегу.
Глава 3
Нокс
Последняя коробка со сладостями запечатана и на ней наклеен логотип пекарни миссис Лейн.
– Отправь это в дом престарелых через два города отсюда. Думаю, в Кэррингтон Виллидж есть большой дом престарелых. Они оценят весь этот сахар.
Олин загружает коробку в кузов своего фургона для доставки. Я купил его специально для этого дела. В конце концов, не могу допустить, чтобы хлебобулочные изделия доставлял кто-то на модном Porsche или Tesla. Это вызвало бы вопросы.
– Как только закончишь с доставкой, возвращайся и проверь, есть ли у миссис Лейн еще какие-нибудь заказы. Если есть, позвони в пожарную службу…
– Уже.
– Как насчет швейного цеха на углу Третьей и Честнат? В это время года здесь полно мам и бабушек. Отнеси им немного печенья.
– Хорошо. – Он закрывает заднюю дверцу фургона, затем прислоняется к ней. – Ты уверен, что это сработает?
– Да.
– Ладно, что за безумная мысль… – Он поднимает руки ладонями ко мне. – Просто послушай, хорошо? Что, если вместо того, чтобы придумывать все эти заказы, ты просто позвонишь Руби и скажешь, что ты…
– Нет. – Я скрещиваю руки на груди.
– Почему нет?
– Мы уже обсуждали это. – Я поднимаю взгляд на хмурое небо. – Тебе пора. Обещали снегопад.
– Я просто думаю, ты мог бы…
– Спасибо, Олин. – Я поворачиваюсь к нему спиной и захожу в свой магазин.
Сало сидит поверх Trans Am (прим. гоночная машина), над которой я время от времени работаю. В основном, когда расстроен. Это одна из старых машин моего отца. В восьмидесятых он отрастил растрепанные волосы и купил несколько американских мощных и спортивных автомобилей. Trans Am – единственный, кто выжил.
– Это сработает. – Я глажу Сало между его пушистыми ушами. Его черный мех блестящий, почти скользкий (Greasy переводится как толстый/засаленный/грязный). Отсюда и его имя. И он постоянно околачивается у меня в гараже. Здесь много смазки, что еще больше соответствует его прозвищу.
Он трется головой о мои костяшки, из его горла вырывается легкое мурлыканье.
– Она вернется, и тогда у меня будет шанс сделать то, что должен был сделать много лет назад. Проще простого, да?
Он нежно покусывает меня за запястье как раз в тот момент, когда мой телефон начинает жужжать.
– Клянусь, если это Олин снова с жалобами… – Я бросаю взгляд на свой экран. Это отец.
– Да? – отвечаю я.
– Ты не видел мою трубку? – спрашивает он.
– Трубку?
– Ту, с золотой дамой на круглой части, как на носу большого старого китобойного судна?
Я моргаю. Неужели он, наконец, окончательно сошел с ума?
– Что?
– Трубку! – кричит он. – Для табака и всего остального. Мне нужно покурить. Мужское курево. Не какую-нибудь заурядную сигарету в дурацкой обертке с фильтром. Нет, настоящий дым!
– Понятия не имею. Ты спрашивал мистера Финли?
– Кого?
Я стараюсь сохранять терпение, но иногда это так сложно.
– Твоего помощника.
– Помощника? – Он хохочет. – Эбнеру Т. Лавджою не нужен помощник!
– Папа, когда ты говоришь о себе в третьем лице, я начинаю волноваться.
– Ой, заткнись. Я сам найду. Хочу покурить. Сейчас! – Он заканчивает разговор.
Я смотрю на свой телефон и качаю головой. Он действительно с каждой минутой становится все безумнее.
– Думаю, нужно проведать его. – Я еще пару раз глажу Сало, прежде чем взять коробку печенья из тайника, который мы сделали в магазине. Мои работники каждый день приносят домой вкусности для семей. – Может, сахар подсластит старику настроение.
Дорога к особняку на холме, окруженному припорошенными снегом деревьями, не занимает много времени. Поместье Лавджоев сохранило свое место с видом на Оленью долину более ста лет назад.
Когда я вхожу, папа мечется по своему кабинету и орет на бедного мистера Финли.
– У нее грудь спереди, юноша. Очень большая! Вы, конечно, дуете в мундштук, а не в грудь. Но грудь, тем не менее, очень важна. Это как искусство! Это искусство. Мне это нужно!
– Извините, сэр, но я вообще не видел ничего подобного… предмета…
Когда я вхожу в офис, мистер Финли без особого энтузиазма роется в книжном шкафу, в то время как папа выдвигает ящики из своего стола.
– Что такого особенного в трубке? – Я ставлю коробку с печеньем на угол его стола.
Папа прищуривает глаза, его седые волосы густые и растрепанные.
– Это что… что это такое? Печенье? – спрашивает он.
– Да, из пекарни.
– Пекарни Лоррейн? – Он наклоняется и открывает коробку.
– Да. Кстати, она спрашивала о тебе.
– Да? – Он берет печенье в форме рождественской елки, покрытое зеленой посыпкой. – Лоррейн. Когда мы были молоды, ее фигура – была как… Как мечта. Ее задница – на нее можно было ставить стакан. И она была такой забавной. Умной. В ней было все, на самом деле. – Его взгляд становится мечтательным. – Но, конечно, она была не из хорошей семьи. Если честно, никем. – Он кашляет. – Не для меня. Твоя мать… Да, твоя мать была более подходящей. С хорошей родословной, по крайней мере, так говорил мой отец… – Он замолкает, погруженный в свои мысли, но затем, кажется, приходит в себя. – Да, твоя мать была более подходящей.
У меня, разумеется, нет времени вдаваться в подробности того, во многих отношениях моя мама была абсолютно неподходящей женой и матерью, поэтому стараюсь сосредоточиться на том единственном, что могу исправить.
– Зачем тебе трубка? – Я оглядываюсь на беспорядок, который он устроил.
– Трубка? – Он жует печенье и почти улыбается, его глаза все еще мечтательные, поскольку, вероятно, представляет задницу младшей Лоррейн. – Какая трубка? Кто хочет трубку? Разве доктор Сандерленд не сказал, что мне больше нельзя курить? Не то чтобы я часто этим занимался. Твоя мать ненавидела этот запах. И я сделал все, что мог, чтобы она не докучала мне. – Он корчит гримасу, но откусывает еще кусочек печенья и снова едва улыбается. – И тебе курить не советую, сынок. Это ужасная привычка. Достаточно того, что ты стал механиком. Открыл магазин и все такое. Ты мог бы стать кем-то важным, знаменитым. Как Бобби Кеннеди – но живым, конечно. Это важно. – Он задумчиво жует. – Верно, быть механиком – это одно, но курить – перебор. Я настаиваю.
Мистер Финли стонет и начинает наводить порядок в комнате.
– Рад, что мы разобрались. – Я не закатываю глаза, но определенно думаю об этом. – Если у тебя все в порядке, мне нужно кое-что сделать в магазине. – Не совсем – моя работа больше связана с Руби, чем с основной работой. Я хочу знать, работает ли мой план, и, что более важно, я хочу знать в ту же секунду, как она появится в городе.
– Отлично. Начнем с того, что я не знаю, зачем ты сюда пришел. Я тебя почти не вижу. Тебе действительно следует проявлять больше интереса к поместью, поскольку ты его наследник. Тебе нужно найти хорошую пару, как это сделал я. Так что, поселись здесь и, и, и… и делай то, что мы делаем. Да? Да. – Он кивает сам себе.
– Да. – Я притягиваю его к себе для краткого объятия и не обращаю внимания на слюни, которые он оставляет на моем плече. – Увидимся через несколько дней, если я тебе не понадоблюсь. Ладно?
– Отлично. – Он отмахивается от меня и тянется за другим печеньем. – У меня есть молодой Финли, который выполнит любое мое поручение.
«Молодому Финли» шестьдесят, если не больше, но нет смысла напоминать об этом моему отцу.
Мистер Финли одаривает меня доброй, многострадальной улыбкой, когда выхожу из кабинета.
Я спешу обратно к своей машине, чтобы вернуться в город. Присматривать за пекарней – работа на полный рабочий день. Хорошо, что мне принадлежит весь квартал прямо через дорогу. Теперь все, что мне нужно сделать, это затаиться и ждать, когда появится Руби.
Как только она окажется здесь – она моя.
Глава 4
Руби
К счастью, перелет домой был не долгим. Я приехала прямо впритык к посадке на самолет. Но успела, и это все, что имеет значение. Последнее, что мне было нужно, – это задержаться и передумать возвращаться домой. К тому же, я знаю, что если бы у меня действительно было время подумать о последствиях моего решения, я бы, возможно, и не поехала.
Теперь пути назад нет, хотя из-за этого, скорее всего, меня уволят. Хотя выбора не было. Что я должна была делать? Оставить бабушку в беде, когда она нуждается во мне? Это не имеет ничего общего с желанием вернуться домой, которое я испытываю уже несколько лет. Во всяком случае, я так себе говорю.
Достаю телефон, чтобы позвонить бабушке и сообщить, что приземлилась, но сразу попадаю на голосовую почту. Какого черта? Затем я вижу сообщение от нее. Что это с ней вдруг?
Бабушка: Попрошу кого-нибудь встретить тебя.
Черт. Она, должно быть, действительно в шоке, если даже не может приехать за мной. Я отправляю ей ответное сообщение с вопросом, кого она отправила, прежде чем направляюсь к выходу.
Есть еще одно сообщение от моей соседке по комнате, но я не утруждаю себя его прочтением. У нее всегда есть на что пожаловаться. Когда я сказала ей, что в последнюю секунду уезжаю из города, она даже пожаловалась на это. Я думала, она обрадуется, что меня какое-то время не будет. С другой стороны, кто будет убирать за ней? У нее есть штатная горничная. Я пыталась избавиться от ее беспорядка, но не вышло. Она повсюду оставляет свое дерьмо. Наш дом не такой уж большой, так что у меня нет особого выбора, кроме как убирать за ней. Это само по себе будет отпуском, быть вдали от нее.
Я вдыхаю, когда меня обдает холодным воздухом. Иногда забываю, насколько здесь на самом деле может быть холодно. Я не ненавижу это. Я просто не учла этого, когда уезжала в аэропорт. Так спешила, что совсем забыла свое зимнее пальто.
Когда бабушка не отвечает, я оглядываюсь, чтобы посмотреть, кого она могла прислать. Мое сердце замирает, когда я замечаю Нокса. Я быстро отвожу взгляд. Я еще даже не в Оленьей долине, а уже сталкиваюсь с ним! Почему, черт возьми, вселенная так жестока? Начнем с того, что он – главная причина, по которой я никогда не возвращалась домой. Не то чтобы когда-нибудь в жизни призналась бы в этом вслух хоть кому-либо.
Я поворачиваюсь к нему спиной, зная, что он, скорее всего, меня не узнает. В старших классах он едва обращал на меня внимание. Он был на несколько классов старше меня и вращался в богатой компании. Все девочки любили его, а мальчики хотели быть на него похожими. Я ненавидела себя за то, что тоже оказалась в этой категории. В Ноксе всегда было что-то такое, что притягивало мой взгляд, как бы сильно я ни старалась его отвести.
Потом он уехал и разбил мне сердце. Я тогда даже не осознавала, насколько сильно была в него влюблена. Пока не услышала, как он плохо отзывался обо мне. Его слова раздавили меня. Не помогло и то, что за несколько дней до этого он действительно был добр ко мне. Во мне все еще оставался слабый огонек надежды, что тоже могу ему понравиться.
Тогда я была глупышкой. Возможно, я все еще такая, потому что у меня внутри все сжимается, чтобы не обернуться и не взглянуть на него еще раз, как в старые добрые времена. Он выше, чем помню. Годы пошли ему на пользу. Не думала, что он может стать еще красивее, чем был в старших классах, но я ошибалась.
Это не имеет значения. Если повезет, я больше с ним не столкнусь. Как только он заберет того, кого ждет, – я игнорирую укол ревности, который вспыхивает при мысли о том, что он ждет девушку или, что еще хуже, жену, – он уедет, и тогда я найду попутку. Проблема решена.
– Руби Лейн. – Мой желудок сжимается от знакомого глубокого голоса. Я пытаюсь убедить себя, что он, вероятно, произнес мое имя по ошибке. Я не оборачиваюсь. Может быть, если проигнорирую его, он уйдет. Я притворяюсь, что серьезно увлечена своим телефоном.
– Руби, – снова зовет он. На этот раз его голос ближе, чем раньше. Я действительно чувствую, как он подходит ко мне сзади.
– Что такого интересного ты нашла в телефоне? – спрашивает он. Прежде чем я успеваю понять, что происходит, он уже держит его в руке.
– Эй! – Я разворачиваюсь и пытаюсь выхватить его у него из рук.
Я прыгаю за ним, но все бессмысленно. Он поднимает его над головой так, что мне и за миллион лет до него не дотянуться. Не то чтобы я до сих пор не пытаюсь. Наверное, я выгляжу как идиотка.
– Где твое пальто? – Он свирепо смотрит на меня сверху вниз.
Конечно, когда я сталкиваюсь с ним в первый раз, то выгляжу дерьмово. Я в спортивных штанах и кроссовках. Мои волосы собраны на макушке, а на лице ни капли косметики. Он выглядит таким же красивым, как всегда, но что-то изменилось. Его волосы немного растрепаны, и я не думаю, что он сегодня брился. В старших классах он всегда был собранным. Конечно, так намного красивее. Хреново, что ему даже не нужно стараться хорошо выглядеть.
– На мне свитер. – Я снова тянусь за своим телефоном, когда он начинает звонить в его руке.
– Тебе нужно пальто.
– Дай мне мой телефон. – Я протягиваю руку.
– Зачем? Мне понравилось, как ты запрыгивала на меня. – Он ухмыляется.
Я смотрю на него, разинув рот. Он этого не говорил. Нет. Я этого не слышала. У меня явно галлюцинации от холода. Но что, если это так? Я не просто какая-то дурочка, которая поддастся его дурацкому обаянию.
– Разве тебе мало девушек, которые пытаются запрыгнуть на тебя?
– Ни одна из них меня не интересует.
– Точно, – выдавливаю я. Как я могла забыть?
Нокс всегда был слишком хорош для любой из девушек из Оленьей долины. Ни одна из них не соответствовала стандартам, которые он устанавливал. Наверное, отчасти поэтому девочки в школе всегда вешались на него. Они хотели быть теми, кто заявит, что затащили Нокса в постель. Как ни странно, он не был мужчиной-шлюхой. По крайней мере, не здесь. В старших классах всегда ходили разговоры, что он спал только с девушками из колледжа. Я понятия не имею, было ли это правдой. Не то чтобы меня это волновало. Потому что определенно это не так.
– Твой босс звонит, – говорит Нокс, прежде чем ответить на звонок. Как, черт возьми, он вообще узнал, что это мой босс? Он возвращает мне телефон.
– Было приятно тебя увидеть, – сухо говорю я, прежде чем повернуться к нему спиной.
– Говоришь, будто не скучала по мне, – отвечает он, забирая мой чемодан прямо у меня из рук и начиная катить его.
– Что ты делаешь? – У меня нет выбора, кроме как погнаться за ним. Прежде чем успеваю подойти к его шикарной спортивной машине, он уже кладет мой чемодан на заднее сиденье.
– Твоя бабушка попросила забрать тебя. – Он открывает дверь со стороны пассажира. – Садись. Здесь тепло.
Бабушка прислала его? И ты, Лоррейн? (прим. как популярная фраза «И ты, Брут?») Бормочу я.
– Ты замерзаешь. Давай же. – Он дарит мне ту же улыбку, которая раньше плавила мое сердце и вытворяла неподобающие вещи с моими трусиками. Не то, чтобы я думала об этом. Когда-либо.
– Хорошо, – рычу я, прежде чем подойти и забраться в его машину. Он закрывает за мной дверь, прежде чем обежать спереди и запрыгнуть на водительское сиденье. До Оленьей долины час езды.
У меня перехватывает дыхание, когда он наклоняется надо мной.
– Что ты делаешь? – вскрикиваю я.
– Пристегнись, Руби. – В машине громко щелкает защелка. – Тебе явно нужен кто-то, кто присмотрел бы за тобой. – Он ухмыляется.
Не могу сдержать раздраженный возглас, который исходит от меня. Это только делает его ухмылку глубже и сексуальнее.
Это будет самый длинный час в моей жизни.
Счастливого, черт возьми, Рождества как говорится.
Глава 5
Нокс
Она такая же, какой я ее помню, до последнего волоса. И ее запах – тот же самый.
– Уверен, что должен был забрать меня? – Она ерзает на своем сиденье, ее тело больше обращено ко мне, будто это своего рода конфронтация.
Я не против. Так я лишь лучше рассмотрю ее. Она понятия не имеет, сколько самообладания мне потребовалось, чтобы не поцеловать ее в тот момент, когда ее увидел.
– Определенно. У Лоррейн полно дел в пекарне, поэтому я предложил заехать за тобой и сэкономить ей время.
– Почему? – Одна из ее бровей выгибается.
Я помню этот взгляд. Но почему-то сейчас он еще сексуальнее. Взрослее.
– У нее много заказов. – Я пожимаю плечами, выезжая на главное шоссе, ведущее в Оленью долину.
– Не «почему она не смогла приехать», скорее «зачем тебе вообще понадобилось добровольно тратить свое время на такую никчемную крестьянку, как я? – Ее тон почти резок, но она все равно слишком мила, чтобы по-настоящему дерзить.
– Крестьянку? – Я смеюсь. – То есть вот так вы разговаривайте в городе?
Она закатывает глаза. Обожаю.
– Просто ответь на вопрос.
– Я хотел тебя увидеть. – Это чертова правда, и не только. Шпионить за ней в городе было настоящей пыткой. Быть достаточно близко, чтобы дотронуться до нее, но сидеть сложа руки и ждать – я, честно говоря, не знаю, как это выдержал. Но я хотел дать ей время найти себя, самой понять, что ее место здесь, со мной. Конечно, я могу признать, что, возможно, слегка подтолкнул ее…
– Ты хотела меня увидеть? – Она надувает щеки. – Ложь.
– Неужели в это так трудно поверить? – Я проезжаю мимо медленно движущегося грузовика, груженного свежесрезанными рождественскими елками, а вокруг падает легкий снежок.
– Да. – Она поворачивается и смотрит в окно, как аэропорт исчезает вдали, а пейзаж становится более лесистым.
– Это правда, Руби. – Я протягиваю руку, чтобы взять ее за руку, но она ерзает на своем сиденье и сцепляет пальцы, не отрывая взгляда от заснеженного леса.
– Конечно, Нокс. – В ее голосе нет ни капли уверенности. – Как скажешь.
Хмурюсь, не зная, как убедить ее, но советую себе быть терпеливее. В конце концов, она только что вернулась.
– Одно можно сказать наверняка. – Она вздыхает. – Я скучала по этому. Свежему воздуху, заснеженным лесам, по всему, что заставляет чувствовать себя как дома.
– Город не оправдывает ожиданий?
– Нет, – быстро отвечает она. Чересчур быстро. И от меня не ускользает украдкой брошенный ею взгляд в мою сторону.
– Просто «нет»?
Она морщит нос.
– На самом деле это не твое дело, не так ли?
Все, что связано с ней, – мое дело, но я не хочу давить. Во всяком случае, пока.
– Бабушка говорила, что ты никогда не покидал Долину. – Она бросает на меня лукавый взгляд. – Но я думаю, тебе не придется никуда уезжать. Я имею в виду, ты уже король города. У тебя есть свой особняк на холме, где ты можешь повелевать всеми нами. Должно быть, приятно, когда для тебя все уже подано, как маленькому принцу.
