Текст книги "Начало траектории (СИ)"

Автор книги: Mike

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Глава 5
Компьютер из будущего

Зима приближалась, но осень ещё держалась из последних сил. Утренние туманы заволакивали улицы, воздух пах гарью и мокрой листвой, асфальт становился скользким, и даже птицы в небе летели ниже, чем обычно. В школе стало холоднее, учителя надевали шарфы поверх пиджаков, радиаторы едва теплились. Но Августу всё это казалось лишь фоном. Он жил в ином ритме, мысленно уже находясь в будущем, полном серверов, глобальных сетей, финансовых потоков и колоссальных возможностей.

Он всё чаще ловил себя на одном: ему срочно нужен был компьютер. Не ради игр. Не для забав. А как инструмент. Как мост между его памятью из будущего и этим несовершенным, ещё не пробуждённым миром.

Интернет в 1999-м году был чем-то вроде диковинного телевизора, через который можно было «поговорить с Америкой». Многие взрослые даже не могли толком объяснить, что это. Но Август знал. Он помнил, как будут выглядеть интернет-компании в 2010-х, знал, какие технологии выстрелят, какие схемы можно будет внедрять уже сейчас. Но без компьютера – всё это было лишь знаниями без формы.

На семейном совете он поднял вопрос осторожно:

– А у нас когда-нибудь будет дома компьютер?

Отец, инженер с вечно уставшими глазами, только хмыкнул: – Может, когда я выиграю в лотерею. Или если наш завод случайно купит Microsoft.

Мама мягко улыбнулась: – Августик, ну это же очень дорого. Ты лучше пока в библиотеку ходи. Там и знания, и тепло.

Он кивнул. Он не сердился. Он знал: у них просто нет возможности. Но это не значит, что нет шанса.

План созревал несколько дней. Сначала он вспомнил, что его отец когда-то упоминал молодого техника с работы – Андрея, фаната компьютеров. Того самого, кто недавно подключил модем и «сидит в интернете» по ночам. Имя было записано. В ближайшее воскресенье Август сам напросился поехать с отцом на работу. «Хочу посмотреть, как работает лаборатория», – сказал он. Отец, удивившись, согласился.

В цехе пахло металлом, маслом и усталостью. Но в одном из кабинетов стоял светло-серый компьютерный системник, чуть гудящий, и монитор с заставкой Windows. Андрей – молодой парень в очках, с задорной бородкой – заметив Августа, сразу улыбнулся:

– О, ты, наверное, сын Виктора? Привет! Компьютерами интересуешься?

Август кивнул: – Очень. Можно посмотреть?

– Конечно! Смотри – это Pentium II, 300 мегагерц, 64 мегабайта ОЗУ. Видишь, как шустро работает? Вот тут Windows 98, вот модем, – с гордостью показывал он. – Я даже в интернет выхожу – только ночью, когда тариф дешевле. Скорость – огонь!

Они говорили больше часа. Андрей показал ему Word, Paint, как работает командная строка. Август задавал вопросы, которые поражали:

– А как устроены регистры в процессоре? – Почему линейка Compaq не поддерживает Plug-and-Play в BIOS 1995 года?

Андрей только хлопал глазами: – Ты откуда это знаешь? Тебе же лет одиннадцать?

Август пожал плечами: – Просто читаю. Интересуюсь. Сложные вещи – это не значит непонятные.

Через неделю он был у него дома. Андрей пригласил «посмотреть, как интернет работает вживую». Август пришёл с шоколадкой – мама настояла на «подарке за приглашение». На кухне варился кофе, модем гудел, на экране медленно загружался сайт новостей.

– Видишь, вот это главная страница. Тут – заголовки дня, можно читать, что происходит в мире. А тут – форум! Там можно общаться с людьми из других стран. Правда, всё на английском.

Август кивнул и спросил: – А браузер Netscape у тебя стоит?

– Эээ… – Андрей завис. – Ну… нет. Я только про Internet Explorer слышал.

– Netscape быстрее на слабых машинах. И HTML-рендер у него более стабильный, – спокойно прокомментировал Август.

Так родилась странная дружба: взрослый фанат технологий и подросток, который рассуждал, как инженер. Андрей даже начал звать его «Профессор».

С каждым визитом Август открывал всё больше. Он проверял адреса будущих доменов – некоторые из них были ещё свободны. Он изучал, какие технологии уже доступны: какие языки программирования в тренде, где можно купить старое «железо», какие города уже подключены к узлам связи. Он составлял список. Это был не просто интерес. Это было начало цифрового наступления.

Но даже старый компьютер – это деньги. А у него был только доллар, пара гривен и желание. И он начал собирать. Продавал старые игрушки, искал монеты под лавками, помогал соседям с сумками, менял марки на наклейки и обратно – каждый день приносил ещё одну гривну в его тайную копилку. Он вёл учёт в блокноте, расписывая всё, как бизнес-план: «До конца зимы: $80. Минимальная комплектация: Pentium MMX, 32MB RAM, HDD 1.2GB, SVGA-монитор.»

Параллельно он записывал, что именно ещё не изобретено. YouTube – нет. Facebook – нет. PayPal – ещё даже не запущен. Google только родился. Уникальное время: рынок пуст, идеи – не тронуты, конкурентов нет.

Он думал:

«Я могу создать свою сеть. Придумать сервис. Или хотя бы имя, бренд. Зарегистрировать. И ждать. Всё, что мне нужно – инструмент. И этот инструмент зовётся: компьютер.»

Однажды он рассказал Андрею:

– А если бы был сайт, где люди могли бы выкладывать видео, делиться с друзьями? Как телевизор, только личный.

Андрей рассмеялся: – Ну ты и фантазёр. Кто будет смотреть видео в интернете? Он же еле картинки грузит!

Август только улыбнулся: – Пока еле. Но завтра – будет иначе.

Вечером, лёжа в темноте, он мысленно прокручивал увиденное. Перед глазами всплывали фрагменты – мигающий курсор на экране, гудение модема, медленно ползущие строки загрузки. Он чувствовал, как реальность, такая плотная и неповоротливая, всё же слегка поддаётся – словно мягкий металл под пальцами, если знать, где нажать. Но вместе с этим он ощущал и больную истину: большая часть технологий, к которым он привык, здесь ещё не существует. Они даже не на горизонте. Всё, что он знал, ещё слишком далеко.

Он должен был смириться. Не сдаться, не забыть – но принять: он оказался в начале длинного пути. Здесь не было смартфонов, облачных платформ, криптографии нового поколения. Здесь только зачатки. Он – как первопроходец в девственном мире. Но именно это и было его преимуществом.

Потому что он знал будущее. И уже шёл к нему. Медленно. Настойчиво. Один шаг за другим.

Он записал в блокноте:

«Компьютер – это не роскошь. Это портал. Я обязан его получить. Что бы ни стоило.»

И внизу приписал:

«В будущем это будет казаться смешным. Но именно с этого всё началось.»

Глава 6
Интернет-бум

Медленно наступала зима. По утрам на стекле появлялся тонкий слой инея, школьники приходили на уроки в варежках и шапках, с красными носами и щёками. Над дворами висели тонкие струйки дыма – печки, бойлерные, самодельные буржуйки где-то в подвалах. Всё вокруг замирало, готовясь к снежной тишине. Но внутри Августа, наоборот, всё ускорялось. Мысли бежали вперёд быстрее слов, схемы выстраивались в голове, как будто кто-то щёлкал пазлы на бешеной скорости.

Он больше не чувствовал себя ребёнком. Даже не просто человеком, которому вернули утраченное. Он чувствовал себя как минимум наблюдателем, а временами – архитектором. Он смотрел на происходящее как на плохо отрисованную декорацию. Всё было схематично, предсказуемо, примитивно. Его не интересовали оценки в школе. Не волновали сплетни. Он смотрел на мир как на карту, в которой знал каждую точку роста и каждую предстоящую трещину.

И теперь у него был главный инструмент: компьютер. Точнее – доступ к нему. Андрей, техник с отцовской работы, превратился для Августа в канал связи с будущим. Сам того не осознавая, он стал его провайдером – человеком, давшим ему цифровой воздух. Каждый вечер, проведённый у него дома, был как мини-путешествие в другое измерение. Андрей всё ещё думал, что Август просто увлекающийся школьник. А Август уже писал скрипты. И собирал экономические таймлайны.

Он делал вид, что осваивает Word и учится рисовать в Paint, но на самом деле использовал время по максимуму: скачивал материалы с англоязычных сайтов, искал прогнозы от аналитиков того времени, изучал первые шаги будущих IT-гигантов. Вся информация уходила в его записные книжки. На каждый визит – новая тетрадь. На каждый блокнот – новые выводы. Он создавал хронологическую карту расхождений: как в этой версии прошлого расходится реальность с тем, что он помнил. Сравнение шло по пунктам: валюта, инфляция, движение капитала, динамика стартапов, корпоративные слияния.

Он начал замечать отклонения. Незначительные – на первый взгляд. Но это значило, что либо прошлое не идеально совпадало, либо его вмешательства уже начали деформировать ход событий. Он сидел вечером и думал: «Значит, я действительно меняю ход истории». Мысль пугала и манила одновременно.

Однажды он наткнулся на форум, где обсуждали выгодные банковские вклады. Один участник под ником Orlan99 с жаром советовал всем «держать доллары и нести в „Инпромбанк“ – процент выше, чем где-либо!» Август даже вслух усмехнулся. Он помнил, как в июле 2000 года тот банк рухнет, прихватив сотни тысяч вкладчиков. Среди них будет и его сосед по дому – дядя Славик, который потеряет всё и начнёт пить. В этой версии он ещё не сделал вклад. И можно было изменить это.

Он вышел во двор. Славик как раз стоял у подъезда, курил, в старом бушлате, с озабоченным лицом.

– Дядь Слав, – подошёл Август с кружкой чая, как бы по-дружески. – Слышал, вы про «Инпромбанк» интересовались?

– Ну, да, – тот втянул дым. – Чё?

– Так я слышал… на работе у отца сказали – там проблемы. Задержки пошли. А то, может, слухи. Но вроде как даже люди из Киева нервничают.

Славик уставился на него подозрительно:

– Ты, малой, откуда такие слухи-то?

Август пожал плечами:

– Да просто говорили, не знаю точно. Но вы посмотрите, вдруг и правда мутно там всё.

Славик молча курил. Потом кинул бычок и пробормотал:

– Ладно, повременю. Спасибо, малец.

Август пошёл обратно. Он не чувствовал гордости. Но что-то внутри него сказало: «Вот так начинается реальное влияние». Пусть один человек. Пусть одна ошибка предотвращена. Это уже изменённая история.

Он продолжал приходить к Андрею. У них уже была традиция: сначала кофе, потом интернет. Август сидел за монитором, Андрей болтал о работе. Иногда они обсуждали фантастику.

– Я тут подумал, – сказал как-то Андрей. – А прикинь, если в будущем у каждого будет свой канал в интернете. Типа телестудии. Прямо из дома вещать будешь.

Август не сдержал улыбку:

– Да. И такие появятся. А ещё – социальные сети, стриминговые платформы, онлайн-курсы. Даже психотерапия будет через Zoom.

– Чего через что?

– Ну… это потом. Ты поймёшь.

Иногда он забывался. И Андрей начинал на него смотреть с подозрением. Но каждый раз Август вовремя замолкал. Он знал: его сила – в молчании.

Он начал писать свои первые программы. Простейшие макросы, калькуляторы валютных пар, таблицы с курсами. Всё это – как бы ради интереса. Но в голове уже было: «Если к весне капитал превысит $100, надо запускать первую микросеть.»

Он восстановил старый IBM, списанный с завода. Почти две недели с паяльником, схемами, журналами. Когда тот, наконец, зашуршал кулером и вывел на экран зеленую командную строку, Август не сказал ни слова. Он просто сел и смотрел. Это было как прикоснуться к машине времени. Потому что теперь – у него был инструмент.

Он начал собирать свою сеть. Но не только физическую – не только узлы влияния, не только знакомых с доступом к технике или тех, чьи родственники работали в телекомах. Он начал думать шире. Он хотел построить свою экосистему. Свою платформу. Свой – условный «Фейсбук». Или даже что-то вроде будущего «ВКонтакте». Он вспоминал принципы, на которых они были построены: сеть друзей, обмен сообщениями, фотоальбомы, лайки, алгоритмы рекомендаций. Всё это ещё не существовало. Даже предпосылок было мало.

Он представлял себе структуру: как бы он это сделал. Какая должна быть архитектура? Какие языки программирования использовать? Как решить вопрос с серверами, когда у него под рукой – старый IBM и доступ к модему по вечерам? Всё выглядело сложно. Практически невозможно.

Но он продолжал размышлять. Может, начать с локального форума? Или сайта, где можно собирать друзей по интересам? У него даже было имя, которое он мысленно прикидывал. Но каждый раз, возвращаясь к этим мыслям, он сталкивался с холодной реальностью: технологии ещё слишком сырые. Люди – не готовы. Даже скорость интернета не позволяла работать с тем, что он задумал.

В какой-то момент, сидя у окна и глядя на чёрные провода за стеклом, Август вздохнул.

«Нет смысла воссоздавать то, что появится само. Куда разумнее – подготовить поле, дождаться урожая… и купить всё это, когда настанет время», – подумал он.

Так он принял решение. Он сосредоточится на главном. Он выстроит капитал. Финансовую империю. А когда Facebook и прочие начнут расти – он войдёт в них как инвестор. Или купит. Или задавит конкурентов собственным продуктом. Потому что сила – не в том, чтобы быть первым. А в том, чтобы иметь ресурсы, когда все остальные ещё не готовы и боятся.

В одну из ночей он записал в дневнике:

«Люди ещё не осознали, что живут в преддверии цифрового взрыва. Они боятся банкоматов. Не доверяют пластиковой карте. Но завтра всё изменится. И я буду там первым.»

Он начал отлаживать схему вложений. Купил пару старых калькуляторов, модифицировал – так, чтобы они отображали валютную маржу. Подарил один дяде Вите – тот был в восторге. Потом – начал записывать в блокноте формулы, которые в будущем превратятся в базу его первого аналитического софта.

Всё это делал ребёнок. В комнате с постерами динозавров. С пеналом на столе. С тетрадкой по математике, где на обратной стороне уже выстраивалась финансовая империя.

Он знал: интернет-бум только начинается. И он уже внутри.

Глава 7
Неизбежность 9/11

Время приближалось к весне. Снег на улицах таял, превращаясь в грязные островки льда у обочин, ветер уже пах сыростью земли и мокрым асфальтом. В классе пахло мелом, маркером и чьими-то зимними ботинками, которые забыли высушить. Учебный год медленно полз к концу. Для одноклассников это означало последние контрольные, летние каникулы, долгожданную свободу. Для Августа – приближение одной из самых страшных дат, которые он знал наперёд.

11 сентября 2001 года. Нью-Йорк. Башни-близнецы.

Он помнил этот день до боли чётко. Экран телевизора, кадры с падающим зданием, крики диктора, паника в лицах прохожих, ошарашенное молчание в воздухе. Ему было двенадцать, когда он смотрел на это впервые. Сейчас ему снова было одиннадцать – но он знал, что это повторится.

Впервые мысль об этом дне пришла к нему в феврале. Сначала мимолётно, как отметка в голове: «Не забыть. Подготовиться». Потом – навязчиво. С каждым днём всё чаще и чаще. Он начал записывать в своей главной тетради:

«9/11. Глобальный перелом. Возможность или проклятие? Могу ли я повлиять? Должен ли я?»

Он сидел в своей комнате, у окна, с видом на обледенелые ветви деревьев, и писал. Не с пафосом. Без лишней драмы. Просто выстраивал мысленно логические цепочки. Что именно он знает? Кто стоит за атакой? Есть ли способ предупредить?

Ответы были холодны: он не знал деталей. Помнил итог, но не маршрут самолётов, не точные имена, не названия рейсов. Помнил только картинки, панические заголовки, биржевые сводки и общую атмосферу страха.

Он даже попытался найти информацию в интернете, у Андрея, как обычно вечером – в полумраке кухни, где пахло растворимым кофе и старой мебелью. Он вбивал в поисковик всё, что знал: «теракт США», «башни», «падение», «2001», «Нью-Йорк», «терроризм». Почти ничего. Только случайные статьи, никакой системы. И это сводило с ума.

Однажды он взял ручку и начал писать гипотетические действия:

«1. Отправить письмо в посольство США. 2. Составить список потенциальных угроз и отнести в СБУ. 3. Анонимно сообщить в прессу.»

Он перечитывал эти пункты и понимал: всё это бесполезно. Кто поверит ребёнку из Харькова? Кто примет такие слова всерьёз? И самое главное – какой ценой будет его участие?

Он попытался обсудить это с родителями. Осторожно, завуалировано:

– А если… ребёнок узнал бы, что произойдёт что-то страшное. Ну, не сказка, не сон, а вот… знал бы. Что бы вы сделали?

Мать улыбнулась: – Ну, фантазии у тебя, Августик. Наверное, отвели бы к психологу.

Отец пожал плечами: – Детям часто снятся страшные сны. Это нормально. Надо выслушать и объяснить, что всё хорошо. Никто не поверит на слово.

Он слушал и чувствовал, как внутри всё сжимается. Даже самые близкие люди не поверили бы. И он понял, что останется с этим один. Никто не сможет ему помочь. Никто не возьмёт эту ношу на себя. Только он сам.

В какой-то момент он сидел перед тетрадью, зарывшись в шарф, с синим носом и горячим чаем, и смотрел на дату: 11.09.2001. Эта дата не просто маячила в будущем – она нависала, как приговор.

Он взвешивал. Если он сейчас попытается вмешаться – может испортить себе всё. Потеряет анонимность. Его начнут искать. Или, что хуже, запомнят. А он ещё не готов. Он ещё ничего не построил. Его империи ещё нет. Он – никто. Сейчас. Но не потом.

И вот тогда родилось решение. Он не будет вмешиваться. Он не станет героем. Он станет архитектором. Он не остановит трагедию – он научится предугадывать её последствия. Он подготовит себя. Свою команду. Свои системы.

Он начал анализировать рынок. Как отреагировали акции в 2001 году. Авиакомпании – резкое падение. Финансы – хаос. Но сектор безопасности – взлёт. Оборонные подрядчики, компании ИТ-инфраструктуры, защита и шифрование – всё это выстрелило.

Он записал: «Страх порождает спрос. Спрос – рост. Рост – капитал. Капитал – влияние. Надо быть там, где страх.»

Именно тогда он начал разрабатывать свою систему: проект «Каскад». Сначала на бумаге – как утешение, как способ структурировать хаос. Он чертил схемы данных, придумывал узлы принятия решений, составлял примитивную модель раннего реагирования. В каждой строке был не просто расчёт – был вызов судьбе. Он ходил в библиотеку, перечитывал старые номера журналов «Наука и жизнь», находил там схемы защищённых каналов связи времён Холодной войны, изучал, как военные моделировали угрозы. В один момент он понял – чтобы даже попытаться реализовать «Каскад» по-настоящему, ему понадобится не просто энтузиазм. Ему нужна будет команда. Огромная, лояльная, обученная. Он не мог всё сделать в одиночку. Ни одна из моделей, которые он прокручивал в уме, не работала без людей, которые верили бы ему – безусловно, полностью. Он записал в дневнике: «Один не остановишь бурю. Один не создашь антикризисный механизм. Мне нужны сотни. Нет – тысячи. Но начну с одного». Он закрыл тетрадь и впервые за долгое время почувствовал холод – не от зимы за окном, а от того, как далеко была ещё эта точка на горизонте.

Но в ту ночь, лёжа в темноте, он произнёс вслух:

– Я не спасу мир. Но сделаю так, чтобы больше никто не погиб просто так. Я построю силу, которой однажды будет достаточно.

И с этого момента внутри него воцарилась странная, холодная решимость. Он больше не сомневался. Он будет готов. Он воспользуется этой возможностью. И никто больше не заставит его оправдываться за знание.

Он не мог остановить катастрофу. Но он мог подготовиться к миру после неё. И изменить всё остальное.

Глава 8
Первый бизнес

Харьков медленно, но верно сбрасывал с себя остатки зимы. Снег, затерянный в тенях под балконами, превращался в грязноватые слезящиеся лепёшки. В воздухе впервые за долгое время чувствовалась влага, смешанная с пылью и чем-то неуловимо живым. Город ещё не был весёлым, но он пробуждался. И в этом пробуждении было нечто созвучное внутреннему состоянию Августа.

Он стоял на балконе и смотрел вниз. На лужи, отражающие облезлые фасады домов. На детей, бегущих в школу с красными ранцами. На взрослых, что шли на работу с утра, как будто тащили на себе груз собственных сомнений. Август вглядывался в эти потоки людей не как ребёнок, а как стратег, ищущий закономерности. Он учился видеть сигналы в простом. Понимать – где движется жизнь, а где застой. И весна, он это чувствовал кожей, – всегда значит перемены.

– Люди весной глупеют, – пробормотал он себе под нос. – Они становятся легкомысленными. Они начинают хотеть. И когда человек чего-то хочет – с ним можно работать.

Он вернулся в комнату, достал из ящика стола тетрадь. На её обложке аккуратным почерком было выведено: «Полевые наблюдения. Школа, район, базар.»

Внутри – аккуратно черчённые таблицы. Оценки спроса среди школьников. Популярные игрушки. Слухи о новых наклейках. Времена, когда дети получают карманные деньги. Поведение учителей на переменах. Всё это было не просто статистикой – это была разведка. Инфраструктура его первого бизнес-плана.

Он не собирался просто продавать. Он собирался протестировать модель. Мини-рынок. Первая цепочка влияния.

Август знал: люди не хотят просто вещи. Они хотят эмоции. Они хотят стать участниками чего-то, что кажется редким, особенным. В 1999 году ещё не было TikTok и Instagram, но механика дефицита, статуса и притяжения – она была вечной. И он собирался использовать её.

В школьном дворе он обратил внимание на Настю из «Б». Девочка, у которой всегда был новый дневник, ручка с перьями, обложка с блёстками. Она не была богатой, но умела делать вид, что у неё есть вкус. Именно её реакция могла стать триггером. И он нашёл, что ей показать.

Наклейки. Яркие. С блеском. С персонажами японских мультфильмов, до которых пока не добрались даже центральные каналы. Он знал, где их взять. И знал, как их представить.

На выходных он пошёл с отцом на рынок. Сказал, что хочет выбрать тетрадь и ручку. Отец кивнул, не вникая. Они бродили по рядам «Барабашова», пока Август не нашёл нужную точку. Маленький контейнер с канцтоварами, спрятанный между продавцами пиратских кассет и китайских игрушек. Продавщица усталая, но улыбчивая.

– А наклейки с мультяшками есть? – спросил он.

– С Пикачу хочешь? Или с Дигимонами? У меня и те, и те.

– Дайте оба. По сто штук.

– Ты что, коллекционер? – прищурилась она.

– Подарки. Для друзей. Коллекция у нас во дворе. Кто соберёт больше – тому приз.

Она хмыкнула, но продала. Тридцать гривен – и Август вышел с пакетом.

В понедельник на перемене он сел на подоконник в холле второго этажа. Ждал. Когда Настя проходила мимо, он достал одну наклейку. Не предложил. Просто крутил в пальцах.

– Ого! – Настя тут же остановилась. – Где ты это взял?

– Осталась пара штук. Надо?

– Конечно! Сколько?

– Тридцать копеек.

Она достала монетку, обмен состоялся. Через пять минут к нему подошли ещё две девочки. Потом мальчишка. Через урок – уже десять.

Он начал с малого. Сам продавал. Через день подключил Макса – парня с его двора, доверчивого, весёлого, болтливого. Но под контролем. Макс стал лицом. Он разносил товар, собирал деньги. Август был в тени.

Потом подключился Рома – тихий, незаметный, но ушлый. Он стал складом. У него дома хранились запасы. Ему доверяли. Так родилась структура.

Через неделю они продавали не только наклейки. Появились ручки с запахами. Потом – блокноты с замочками. Потом – значки. Всё, что не продавалось в обычных магазинах, но могло вызвать вожделение – шло в дело.

Август создал правила:

– Не продавать в классах. – Не продавать учителям. – Говорить «почти закончилось». – Не называть источник.

Так создавался миф. Иллюзия тайной торговли. Иллюзия дефицита. Иллюзия элитности.

На третьей неделе учитель биологии заметила, что у трёх учениц одинаковые блокноты.

– Где взяли?

– Нам подарили, – ответили в унисон.

Взрослые не вникали. Они не понимали, что под носом у них возник мини-бизнес. Но один человек заметил – старшеклассник Илья. Он сам когда-то продавал диски с играми, но быстро сдулся. Сейчас он подошёл к Максу и предложил: «Давай вместе. У меня связи».

Макс рассказал об этом Августу после пятого урока, когда они стояли у стены спортивного зала и ели бутерброды. Его голос звучал обнадёженно:

– Слушай, он может достать много всего. У него брат работает на оптовке. Мы бы могли расшириться.

Август медленно прожевал кусок хлеба, не отвечая сразу. Он смотрел в сторону, будто вслушиваясь не в слова Макса, а в шум за окном. Наконец, он заговорил:

– Знаешь, что бывает, когда зовёшь в стройку человека, который уже однажды её провалил? Он строит не по плану. И потом у тебя обрушивается крыша.

– Но он сказал, что просто хочет помочь… – пробормотал Макс.

– Он хочет взять часть. А потом – взять контроль. А потом – нас сдать, когда станет жарко. Нет, – Август покачал головой. – Мне не нужны внешние игроки. Пока мы малые, мы гибкие. А как только будет лицо – мы уязвимы.

Макс нахмурился, но спорить не стал. Он уже знал: если Август говорит «нет» – значит, у него есть причина. Он просто не всегда объясняет её сразу.

А сам Август, вернувшись домой, записал в тетрадь:

«Внешний интерес = потенциальный контроль. Даже союзник – это слабое звено, если он не строил с нуля. Принимать людей можно. Но только по своим правилам. И только тех, кто прошёл проверку.»

Он чувствовал, что с каждым решением, даже таким маленьким, он учится. И это обучение – не про бизнес. Это про власть. И про то, как не терять её, когда она только начала появляться.

Он стал параноиком. Каждую перемену он ходил по этажу. Слушал, где шум, где тишина. Однажды он увидел, как одноклассник – Серёжа – продаёт чужую наклейку.

– Кто дал?

– Сам сделал.

Август проверил. Подделка. Не его. Он не стал ругаться. Он предложил Серёже – работу. Если хочешь – будешь частью сети. По правилам. И Серёжа согласился. Потому что быть частью – значит быть в игре.

Вечером он пересчитывал прибыль. Вёл тетрадь. Расходы, поступления, запасы, логистика. Он чувствовал себя бухгалтером и генералом одновременно. Не ради денег. Ради структуры. Ради власти.

Он начал понимать: люди – это узлы. Связи – это потоки. Умение управлять – это власть без насилия. Он создавал микроскопическую империю.

Однажды вечером, сидя на кухне, он спросил у отца:

– А как начинается бизнес?

Отец оторвался от газеты, приподнял брови и посмотрел на сына поверх очков:

– Бизнес? – переспросил он. – Что за интерес?

– Просто интересно… – Август сел за стол. – Вот если у кого-то появилась идея, можно ли с этого что-то начать? Серьёзное.

Отец на мгновение задумался, потом отложил газету:

– Всё зависит от идеи. Если она хороша, если человек готов пахать, брать на себя ответственность – тогда можно. Но ты должен понимать: бизнес – это не только прибыль. Это риск, ответственность, налоги, люди, подставы… Особенно в нашей стране. Тут тебе никто не поможет. Тут могут наоборот, мешать.

Август немного помолчал, потом спросил, уже мягче:

– А ты никогда не хотел заняться бизнесом?

Отец усмехнулся, встал, прошёлся по кухне, налил себе чаю и снова сел.

– Хотел, – признался он. – Ещё в девяностые, когда началась эта вся «свобода рынка». Но… у меня была семья. Ты маленький, мама работала в библиотеке за копейки. А бизнес – это всегда прыжок в неизвестность. У нас тогда даже знакомых не было, кто бы толком разобрался. Все, кто шли – или прогорели, или стали совсем другими людьми. Мне хватило стабильной работы инженера. Пусть немного, но надёжно.

Август кивнул. Он слышал правду. Тихую, усталую, не озлобленную. И он не злился. Наоборот – уважал. Но в то же время знал: он пойдёт другим путём. Даже если в одиночку.

– С идеи. Потом – с рисков. Потом – с терпения. Почему спрашиваешь?

– Просто интересно. А если идея у ребёнка?

– Тогда надо быть осторожным. В этом возрасте легко ошибиться.

Август кивнул. Он уже ошибался. Но теперь – всё было иначе.

Он записал в дневник:

«Если можешь запустить спрос – ты создаёшь реакцию. Если можешь её контролировать – ты создаёшь зависимость. Если можешь исчезнуть в момент пика – ты неуязвим.»

Он закрыл тетрадь. Смотрел в окно. За ним мерцали фонари и отражения в лужах.

И в этих отблесках он видел не детство.

Он видел первый фундамент для будущей империи.