Текст книги "Начало траектории (СИ)"

Автор книги: Mike

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Глава 32
Перед бурей

После бурных весенних месяцев и невероятных результатов, достигнутых в ходе краха доткомов, Август, наконец, позволил себе замедлиться – но только внешне. Внутри он уже строил следующую волну. Летние месяцы 2001 года стали поворотным моментом – не из-за одного события, а из-за спокойной, глубинной перестройки. Структура, которую он выстраивал полтора года, наконец обрела форму зрелого организма. Клуб превратился в неофициальный экономический мозговой центр. Его участники – владельцы бизнеса, инвесторы, консультанты и тихие лоббисты из разных уголков СНГ и Восточной Европы – начали всё чаще координироваться между собой. Не по указке Августа, а на основе привычки к общей логике и взаимной выгоде.

За это время Fortinbras Club стал фигурой на политико-экономической шахматной доске. Его аналитические обзоры цитировали банкиры в закрытых встречах. Его отчёты обсуждались в министерствах, а «анонимные источники» из клуба попадали на страницы европейской прессы.

Официальное представительство Fortinbras Club в Украине было трансформировано в дочернюю структуру Fortinbras Group Ukraine LLC. Руководство – за Саввой. Он стал не просто публичным лицом, но и координатором всей клубной вертикали в Восточной Европе. Через него шла коммуникация, управление контактами, приглашения новых участников.

На стратегическом уровне Август перевёл ключевые активы в Fortinbras Estates Ltd., а затем создал Fortinbras Global Strategies LP – управляющую компанию, базирующуюся в Лондоне. Все действия шли через многоступенчатую сеть юристов, криптографов и доверенных лиц. Тем самым он планомерно превращал клуб в самодостаточную структуру с полноценной вертикалью управления. Савва должен был стать её фасадом и основным координатором, в то время как сам Август – оставаться в тени, вмешиваясь лишь при необходимости, задавая стратегический вектор и предотвращая риски. Он хотел создать систему, в которой его личное присутствие не было бы обязательным для стабильности и роста, но его влияние ощущалось бы в каждом решении.

В клуб начали поступать крупные игроки. Сначала – Александр Вербицкий, один из первых украинских ритейлеров. Затем – Павел Левчук, белорусский импортер электроники. В июле присоединился Владислав Радченко, совладелец транспортного холдинга с оборотом свыше $80 млн. И, наконец, в августе – Виктор Ч., бывший замминистра экономики Украины. Его появление в клубе закрепило статус Fortinbras как института влияния.

Один из самых амбициозных проектов лета – инвестиции в онлайн-медиа. Август прекрасно понимал силу информации. События краха доткомов показали ему, насколько рынок уязвим перед паникой, слухами и искажённой повесткой. Он осознал, что контроль над медийным пространством – это не просто способ влияния, а инструмент управления восприятием. К тому же, он знал, что в ближайшие годы интернет станет главным каналом распространения информации, и именно те, кто первыми займут эту нишу, получат несоизмеримые дивиденды. Так родилась идея создать платформу, которая не только агрегировала бы новости, но и предлагала бы глубокую, основанную на данных аналитику для элиты.

Август мысленно ориентировался на будущие проекты вроде Bloomberg Terminal и Seeking Alpha, которые к 2020-м годам станут незаменимыми источниками для трейдеров и фондов. Он хотел, чтобы ClearSignal стала их предшественником: системой, объединяющей аналитику, новостную ленту и сигналы на основе машинного анализа трендов – пусть и на зарождающемся технологическом уровне 2001 года. Он тщательно адаптировал современные идеи под технические возможности времени: вместо нейросетей – экспертные алгоритмы и ручной отбор, вместо высокочастотных моделей – приоритет на фундаментальную аналитику и раннюю разведку рынков.

Он инициировал создание ClearSignal как многослойной платформы, где эксперты клуба могли бы публиковать анонимные обзоры, а автоматизированные инструменты фиксировали аномалии в рынке задолго до их появления в заголовках. Главная цель – подготовка медийной базы для будущего финансового влияния, способной не только отражать, но и формировать повестку в инвестиционном сообществе.

В этот же период он начал работать с группой криптографов. Ему был нужен базис для следующей технологической фазы: криптографически защищённые платёжные шлюзы, а в будущем – платформы для цифровых активов. Это был ещё не блокчейн, но подготовка к нему шла полномасштабно. Никто из окружения – ни Савва, ни даже сами криптографы, тогда ещё малоизвестные энтузиасты, не понимали, почему это направление вызывало у него такой живой интерес. Для большинства это казалось игрой в теоретиков, оторванной от реального бизнеса. Но Август знал: через десять лет эти же технологии станут основой новых финансовых империй, и он должен быть у истоков, пока остальные только наблюдают.

В параллель шла работа с дядей Витей. Один из самых тёплых и долгих разговоров Август провёл с ним в середине июля.

– Вить, – начал он, – я хочу, чтобы ты поговорил с моими родителями. Официально. С предложением перейти на работу в наши структуры. Я предлагаю каждому – по 5000 долларов в месяц. Белая зарплата. Пенсионка. Отпуск. Всё, как положено.

– Серьёзные деньги, Август… – медленно произнёс дядя Витя. – Что ты хочешь от них?

– От них ничего не требуется, кроме одного – просто быть рядом. Я хочу, чтобы они чувствовали себя нужными, чтобы не казалось, будто они остались в стороне от чего-то важного. Я дам им небольшие руководящие должности с грамотными заместителями, чтобы они могли участвовать в процессе, но не несли на себе всю нагрузку. Это будут позиции с гибким графиком, минимальной рутиной и максимумом свободы. Пусть у них будет куча свободного времени – на семью, на отдых, на свои увлечения. Главное – чтобы они чувствовали: они нужны. И они – часть нашей истории.

– Думаешь, согласятся?

– Думаю, что если ты объяснишь – согласятся.

Витя кивнул, потом встал, подошёл к окну и замолчал на минуту.

– Я расскажу им, – сказал он наконец. – Расскажу, что мы вместе создали. Что год назад у меня не было ничего, кроме долгов и хронической усталости. А теперь… у меня стабильный доход, уважение, возможность помочь другим. И всё это – благодаря тебе.

Он обернулся к Августу:

– Я скажу им, что ты не просто дал мне работу. Ты дал мне смысл. И если бы не твои советы, твоя уверенность и твой взгляд на вещи – я бы не выдержал. Поэтому я хочу, чтобы твои родители знали: то, что ты делаешь – настоящее. И ты для меня – не просто племянник. Ты партнёр. И друг.

Август едва заметно кивнул. Он чувствовал: слова Вити были искренними. И это значило больше, чем любые титулы или признание.

Дядя Витя долго не отвечал. Потом кивнул:

– Хорошо. Я всё устрою. И спасибо тебе, Август. Я… я горжусь тобой.

– Это ты дал мне шанс. И ты научил меня доверять. Без тебя бы ничего не вышло. Но теперь твоя очередь, Вить. Ты должен становиться важным человеком. Пора менять старую машину на что-то достойное – пусть будет представительский седан. Возьми водителя. Переезжай в дом – не в хрущёвку, а в просторный, светлый дом с участком. Ты – лицо бизнеса. Люди должны видеть в тебе успех. Уверенность. Стабильность. Потому что всё, что мы делаем – работает. И ты должен излучать это. Без громких слов, но чтобы каждый, кто с тобой общается, чувствовал: ты – человек масштаба.

Позже, на одной из встреч с ядром, Август рассказал, что все занятия для них уже организованы. Он нанял личных преподавателей для каждого ребёнка. Вместо того чтобы тратить время на стандартную школьную программу, ребята обучались по специально составленной индивидуальной системе. Каждый день они погружались в языковые практики, занимались с наставниками по экономике, юриспруденции и международному праву, получали знания по бизнесу, логистике и коммуникации. Обычную школу они больше не посещали – это только отнимало бы время. Все вопросы с табелями, отчетностью и законностью такого обучения были заранее улажены через местные органы образования, где дядя Витя, используя свои связи, харизму и конечно финансы, сумел провести всё необходимое без лишнего шума. Это была уже не подготовка – это была закладка элитной образовательной базы, с которой они должны были войти в Institut Le Rosey, уже имея фундамент, превосходящий университетский уровень.

К августу всё было готово. Как он и обещал, в начале месяца Август организовал роскошную поездку в Турцию для ядра и членов их семей, включая дядю Витю. Это было не просто путешествие – это была благодарность. Они остановились в одном из лучших пятизвёздочных отелей побережья, где каждый день был наполнен солнцем, морем и теплом. Родители впервые за долгое время расслабились, наслаждаясь комфортом, тишиной и атмосферой беззаботности. Дети проводили время вместе, а взрослые знакомились, делились историями, открывались друг другу. К концу поездки между семьями установилась настоящая дружба.

Родителям стало намного легче принять решение о будущем отъезде детей на обучение в Европу. Они видели: всё, что делает дядя Витя (а на самом деле – Август), – продуманно и от чистого сердца. Это была не только вера, но уже и опыт. Дядя Витя смотрел на происходящее с лёгкой улыбкой: его племянник выстраивал не просто бизнес – он создавал сообщество, крепкое, как семья.

Но Август уже думал о сентябре. О будущем. О шагах, которые станут фундаментом для всей империи. Он внимательно следил за тревожными сигналами, поступающими с глобальных рынков. Но в отличие от других, он знал точно, что именно произойдёт. 11 сентября станет точкой бифуркации для мировой экономики. Он помнил, как рынки отреагируют, какие секторы обвалятся, а какие – покажут неожиданную устойчивость. И он собирался использовать эти знания до последнего цента.

Он начал активную консолидацию активов. Через Fortinbras Global Strategies он перевёл ликвидные средства в страховые компании, логистику, телекоммуникации и крупные оборонные подрядчики. Он постепенно сбрасывал активы в уязвимых отраслях – туристической, авиационной, гостиничной. В своей структуре он создал закрытую группу аналитиков, которым поручил подготовить серию отчётов о «гипотетическом сценарии глобального теракта» с соответствующими рекомендациями. Все названия и ссылки были завуалированы, а смысл вложен между строк.

Для Клуба он лично составил инвестиционный протокол под условным названием «Каскад-21». Формально это был документ с прогнозами по макрорискам и стресс-сценариями. Фактически – точная инструкция, как заработать сотни процентов прибыли на событиях, которые ещё не произошли.

Он не мог прямо сказать: «Готовьтесь к атаке в Нью-Йорке». Но мог намекнуть, переложить акценты, подтолкнуть решения. И всё, что он делал – он делал для одного: чтобы в момент, когда весь мир задохнётся от шока, он и его структура уже действовали.

Он понимал: сентябрь – это война. Но в этой войне у него были разведданные. И он готовился к ней не с испугом, а с абсолютной холодной решимостью.

Глава 33
Искра и Прах

Харьков, август 2001 года. День возвращения выдался по-летнему тёплым, но не душным – словно город ждал их обратно и хотел обнять мягко, без лишних слов. Утренний самолёт из Антальи встал на полосу, и когда он стал подниматься в воздух в лицах читалось то, что словами не передать – отдых прошёл не просто хорошо. Он изменил их.

Август смотрел в иллюминатор, как уменьшается море, как облака превращаются в дымку, и мысленно возвращался к прошедшим дням. Он позволил себе не просто передышку – он дал себе право почувствовать лёгкость. Вспоминались белые простыни в номере, солёный запах воздуха, хохот детей у бассейна. Ему было хорошо рядом с ними – не как лидеру или архитектору системы, а как другу. Просто Августом. И всё же, каждую ночь он снова становился тем, кто строит будущее.

Для Андрея, Вики и Лёши это был первый опыт настоящего отдыха за границей. Не просто поездка – откровение. Они впервые увидели отель, где мягкие полотенца складывают в лебедей, где еда всегда тёплая и улыбаются даже официанты. Они плавали в бассейне, ели мороженое по три раза в день и не чувствовали, что должны что-то доказывать. Их родители – тоже менялись на глазах. Улыбки становились искреннее, движения – свободнее. Ужинали вместе, обсуждали, кто сколько раз обгорел, смотрели вместе фильмы. И всё это – благодаря одному человеку, которого они теперь называли не просто другом. Они видели в Августе того, кто знает путь.

Август тоже действительно отдыхал – по-настоящему, впервые за долгое время. Он плавал в море, сидел с ребятами у бассейна, ел вместе со всеми мороженое и смеялся. Но вечерами, когда все расходились по номерам или шли на дискотеку, он говорил, что идёт в кино или на позднюю прогулку, а сам направлялся в бизнес-зону отеля. Там, за стеклянными перегородками, под ровный свет настольной лампы, он просматривал отчёты, связывался с аналитиками, переписывался с Клемансом и Таллером, настраивал каналы связи и проверял протоколы по будущим сделкам. Он не уставал – наоборот, чувствовал, как напряжение спадает. Эти часы одиночества среди шёпота кондиционеров стали его медитацией. Он знал, что нельзя ничего упустить, но впервые за долгое время действовал без внутреннего крика.

Родители Андрея, Вики и Лёши не знали, кто на самом деле стоит за всей поездкой. Они были уверены: это всё организовал дядя Витя, а Август просто помогает – талантливый племянник, умный мальчик, не больше. И именно так всё и должно было быть. Он не хотел, чтобы его видели слишком взрослым. Он хотел, чтобы они чувствовали себя в безопасности. И он это им дал.

Поздним вечером, когда дети уже спали, родители Андрея, Вики и Лёши сидели на террасе, попивая кофе. Разговор плавно перешёл на Августа.

– Вы замечали, как он разговаривает с персоналом? – первым сказал отец Андрея. – Сегодня он буквально за минуту уладил путаницу с трансфером, ещё и на английском. Спокойно, уверенно… Как взрослый.

– А как он рассказывал про современные технологии в логистике? – подключился отец Лёши. – Я сам половину терминов не знал. Он объясняет – просто, по делу. Будто не двенадцатилетний, а уже с двумя дипломами.

– И держится он как-то… по-другому, – задумчиво произнесла мама Вики. – Вежливый, сдержанный, но когда говорит – слушаешь. Будто человек, у которого за плечами не годы школы, а десятки переговоров.

Они переглянулись. Никто не произнёс этого вслух, но в каждом теплилась мысль: пусть бы наши дети подольше были рядом с ним. Пусть учатся. Пусть впитывают. В нём есть что-то… очень правильное.

Он был магнитом – не к деньгам или славе, а к людям. И смысл этот чувствовали даже те, кто не знал всей правды.

Дети сдружились. Родители – тоже. Ужинали за одним столом, обменивались историями. Жены открылись друг другу, мужчины сблизились, делясь страхами, мечтами, воспоминаниями. Даже родители Августа начали воспринимать Витю не как «брата мужа», а как надёжного и доброго друга. Он, в свою очередь, будто расправил плечи.

Дядя Витя, впервые в жизни, почувствовал, что он – не просто связующий. Он – важный человек. Он улыбался чаще, говорил твёрже, двигался увереннее. На последнем ужине в Турции Август, улыбнувшись, поднял бокал:

– За тебя, дядя Витя. Без тебя – ничего бы не было. И мы это помним.

И он замер, глядя на Августа, не веря, что слова были сказаны всерьёз. Но когда поднялись остальные – один за другим, без промедлений – он понял. Он действительно стал кем-то большим и важным. Не просто лицо бизнеса и прикрытие Августа, а полноценный член семьи и важный винтик в планах Августа.

Возвращение в Харьков не стало падением из рая. Наоборот – теперь всё вокруг казалось понятным, управляемым, почти родным. Харьков встретил их мягкой золотистой пылью на улицах, запахом хлеба и мёда с рынка, вечерними электричками и длинными тенями от акаций. Они возвращались не просто отдохнувшими. Они возвращались другими.

А сам Август, несмотря на спокойствие, был собран. Улыбался, говорил с каждым, слушал и запоминал. Но внутри он знал – это была передышка. Последняя. Впереди было нечто, что навсегда изменит рынок, страны и людей. Он чувствовал, как мир будто затаился в ожидании удара – и только он один знал, куда и когда он придётся. Он знал, что идёт катастрофа. Огромная. Внезапная. Всепоглощающая. И он ничего не мог с этим поделать. Или мог – но не хотел. Он не знал, что страшнее: быть бессильным… или быть способным, но выбрать бездействие ради стратегии. Эта мысль жгла его. Но она лишь напоминала: он – не ребёнок. Он – точка решения.

И именно потому он позволил себе это лето. Он дал ядру вкус настоящей жизни. Потому что только тот, кто знает, как страшно может быть завтра – может по-настоящему захотеть, чтобы сегодня было светлым. А ещё – потому что теперь они знали: всё, что делает Август – имеет смысл. И они были с ним. Без условий.

Сразу после возвращения Август провёл ревизию всех протоколов. Он не созывал совещаний – всё, что нужно, он оформил в личной переписке с Саввой, отправив ночью зашифрованное сообщение через внутренний канал связи:

«Сценарий G. S.-3. Активировать подготовку к фазе вероятной дестабилизации. Формулировка – рост глобальной напряжённости на Ближнем Востоке и локальные террористические риски. Пусть аналитики отработают три ветки: атака на инфраструктуру, дестабилизация авиатранспорта, паника в секторе страхования. Завуалируй всё под геополитику. Никакой конкретики. Только намёки.»

Он замер. Потом дописал:

«Готовь пул сделок с маржой ×10 и ×20. Все, кто прошли внутреннюю верификацию – переводим в готовность. По сигналу „Искра“ – срабатываем сразу. Не объясняем – просто запускаем.»

Савва ответил через 15 минут:

«Принято. Переключаю группу аналитиков на G. S.-3. Новые сценарии оформим как серию тревожных обзорных писем для партнёров. Протокол „Искра“ обновлён. Пулы собраны. Я с тобой.»

Август читал, не моргая. Он чувствовал: всё близко. И только он один знает, насколько. Он стоял в полутьме своей квартиры в Харькове, глядя на монитор, и ощущал одновременно холод и ясность. Он не знал, сможет ли остановить то, что приближается. Даже если захочет остановить – это неоправданно высокий риск для него. Потому что это – не катастрофа, а возможность. Ужас, на фоне которого рождаются новые структуры.

Он стоял у окна, глядя на ночной город. В стекле отражалось лицо подростка – но глаза уже давно не были детскими. Он знал: в эту точку нельзя было вернуться дважды. Был только один путь – вперёд.

«Мы входим в финальную фазу, – подумал он. – Следующие десять дней определят, что мы построим за следующие десять лет».

Слова прозвучали в его голове спокойно. Как приговор. Как клятва. Он смирился со своим выбором.

Он уселся за стол, налил себе чаю, открыл блокнот и стал писать – не для отчётности, а для себя. Нужно было зафиксировать: где он находится сейчас, что успел выстроить, и чем будет рисковать ради следующего рывка.

Лист за листом выстраивалась картина. Это уже была не просто сеть – это была структура с мускулами, нервами и костяком. Он начал с самого простого: ликвидности.

Свыше трёх миллионов долларов – аккуратно разложенные по Fortinbras Global в Канаде, Holdings в Белизе и Estates в Ирландии. Всё – в разных валютах, с приоритетом на доллар и франк. Резервы – не только защита, но и топливо. Далее – короткие позиции. Он улыбнулся: их было открыто столько, сколько позволяла логика. Cisco, Oracle, eBay, Amazon – все переоценены, и каждый падал всё быстрее. Если рынок треснет – они принесут до двух с половиной миллионов прибыли.

Он отметил хедж. Облигации. Золото. Безопасность. Затем – недвижимость. 60 объектов: от складов до гаражей и отдельных офисов. И, конечно, земля. 30 гектаров под «Платформу» – его личный Град будущего. Она уже была почти оформлена.

Стартапы. Его любимый раздел. 16 компаний, и почти все на стадии предвзлёта. Особенно – финтех и видеоплатформы. Ещё – доля в логистической сети за границей. Не сразу понятно, как это использовать. Но он знал – всё пригодится.

И наконец – доход с операционной деятельности в Украине. Не гигантский, но стабильный. Как фундамент.

Он подвёл черту: около семи с половиной миллионов под контролем. Большая часть – напрямую или через доверенных. Он прислонился к спинке кресла. В голове прозвучало:

«Всё собрано. Всё сконцентрировано. Теперь – ждём искру.»

Он закрыл блокнот, выключил свет и пошёл к окну. Город спал. А он – готовился проснуться.

5 сентября. Вашингтон. CNN. «Спецвыпуск: Америка балансирует на грани». Ведущая не улыбалась – впервые за неделю. На экране – дрожащий график: NASDAQ теряет 1,2% за день, SP 500 проседает на фоне растущих опасений. «Рынок перегрет, уровень margin trading – на рекордных значениях за последние пять лет», – заявил в эфире бывший глава SEC. «Если что-то сдвинет этот хрупкий механизм – нас ждёт лавина».

На Bloomberg выходят заголовки: «Экономика США – в тени страха», «Продолжится ли падение?», «Финансовая система трещит». Крупнейшие хедж-фонды переходят в золото и облигации. Инвесторы обсуждают «что-то грядёт».

Во время трансляции американских новостей мигали всплывающие уведомления – срочные заголовки Bloomberg и CNBC. Он заметил одно: «Bank of America переводит $80 млн в краткосрочные фонды. JP Morgan усиливает защиту страхового портфеля». Он скопировал заголовки и переслал Савве, сопроводив короткой фразой:

«Смотри внимательно. Рынок дрожит. Наблюдай за страховым сектором и авиацией. Это не обычная турбулентность».

Через час Савва прислал черновик.

Обзор для Клуба: «Нестабильное спокойствие» – рост страха среди институциональных инвесторов; – откат капитала в защитные активы; – напряжение в логистических узлах США; – страховой сектор и транспорт – зоны повышенного риска; – краткосрочная рекомендация: «удерживать», «наблюдать», «готовиться к вхождению».

Внутри Клуба начались обсуждения. Участники комментировали, делились мнениями, запрашивали уточнения. Новички писали: «Слишком абстрактно». Ветераны отвечали: «Кто понял – уже действует».

– Инвестировать в технологии – значит, по сути, покупать воздушные замки, – говорил он, разложив перед ними распечатки с графиками. – А теперь посмотрите сюда: выручка Cisco и Amazon растёт на 3%, а акции – на 40%. Где логика?

– Ну, все же так делают… – А потом все будут продавать. А я вам предлагаю: вы сохраните капитал. Я вас переведу в оборонные бумаги и валюту. А потом – выкупим лучших, когда упадут.

10 сентября, поздний вечер. Комната Августа озарена только светом от экрана. Он пересматривал ленту с Bloomberg, переключаясь между окнами с графиками и срочными заголовками. Акции авиакомпаний продолжали снижаться: American Airlines упала на 4,2%, United Airlines – минус 3,8%, Delta – почти 5% вниз. На форумах инвесторов распространялись тревожные обсуждения: «Почему перевозчики просели так резко без явного повода?» – «Есть утечки по повышению уровня угрозы» – «Может быть, что-то планируют?».

CNN выпустила репортаж о нестабильной ситуации на нефтяных рынках, а один из аналитиков CNBC проговорился: «Институционалы выводят активы из транспорта. Это не просто коррекция».

Завтра он планировал созвон с Клемансом – французским аналитиком, которому доверял. Но на этот раз он пошёл дальше.

Август составил короткий, но насыщенный пакет аналитики под нейтральным брендом Fortinbras Advisory и направил его по закрытым каналам десяти фигурам – стратегически отобранным. Среди них: влиятельный бизнесмен из Казахстана, владелец телекома из Риги, бывший замминистра финансов из Москвы, частный управляющий из Будапешта, анонимный фондовый спекулянт из Цюриха. Он добавил даже троих «легендарных» участников: контакт, связывающийся от имени Рея Далио, посредника от Сороса и – под личным кодом – лондонского банкира, который ранее консультировал Rothschild Group.

Сопроводительное письмо было предельно осторожным:

'Мы наблюдаем тревожные синхронизации между страховым, авиационным и энергетическим секторами. Текущие данные указывают на аномалии, которые могут стать прелюдией к системному сбою. Рекомендую перевести до 30% ликвидных активов в защитные инструменты до конца недели. Подробности в приложении."

Этот шаг был не только проявлением заботы. Это был расчёт. Он знал: если те, кто получат его предупреждение, проиграют, – они запомнят, кто предупреждал. А если спасутся – кто дал им карту. В обоих случаях Fortinbras получит новый уровень доверия.

И только Клемансу он написал лично:

«Мой прогноз: в течение 72 часов произойдёт событие, после которого рынок рухнет. Подготовь отчёт по европейским банкам, которые держат американские бумаги. Мы будем скупать страх.»

11 сентября 2001 года началось как обычный вторник. Харьков просыпался под шум трамваев и утренние новости. Август сидел за ноутбуком, когда первый сигнал пришёл через новостной ленту: «Пожар в северной башне Всемирного торгового центра». Он замер. Потом открыл несколько потоков CNN, CNBC и BBC. Изображения были рваными, словно отказывал интернет. Через шесть минут – второе сообщение. Вторая башня.

На экране – огонь, дым, крики. Потом – тишина. Август не дышал. Он знал. Он знал, что это будет. Но знать и видеть – не одно и то же.

В Харькове, в ICQ-канале Fortinbras, началась паника. Первым написал один из венгерских участников:

«Это война?»

Следом чешский бизнесмен: «Только что вывел 2 млн в ETF. Что делать?»

Савва написал лично:

«Ты видел? Это оно?»

Август ответил сухо:

«Да. Активируй 'Каскад-21». Сигнал «Искра». Пул ×20 в работу. Задействовать все шорт-позиции. Защитные активы – в приоритет."

Он встал, прошёлся по комнате. Пальцы дрожали. Не от страха – от осознания. Он действительно это знал. Он шёл к этому. И теперь – это случилось.

В следующие часы Fortinbras начал действовать, как машина. Планы были отточены заранее. Савва рассылал инструкции, аналитики запускали автоматические ордера, команда IT-наблюдения отслеживала задержки исполнения. Первыми активировались ×20-маржинальные позиции по страховым компаниям – AIG, MetLife, The Hartford. Уже за первый час они дали +12%, к полудню – +28%.

Далее – удар по авиаперевозчикам. Fortinbras открыл серию агрессивных шортов через офшорный хедж-фонд: American Airlines, United, Delta, Lufthansa – падение было стремительным. Август дал команду открыть ×10 плечо, затем – ×20 на отскоке. Все знали: возврата не будет. Утром падение акций составляло 5–8%, к вечеру – уже 35–42% по сектору.

Но самый рискованный шаг он сделал лично. В 14:40, по харьковскому времени, он отдал приказ на сделку по шорт-позиции с кредитным плечом ×50 – через дубайский деривативный контракт на авиационный индекс. Это был моментальный риск потери $180,000. Но ставка сыграла. Индекс рухнул. Сделка принесла ему $2,4 млн чистой прибыли за 6 минут.

– Принято, – сказал он вслух, глядя на подтверждение. Голос был ровным. Но внутри всё дрожало.

«Это ад. Мы зарабатываем, пока рушатся жизни. Но если не мы – то другие. И мы хотя бы используем это, чтобы построить систему, а не купить яхту», – мысленно произнёс он.

Каждая сделка – шаг вверх. Или в бездну. И он больше не знал, в чём разница.

Он не произносил это вслух. Только внутри. Каждый шаг – логика. Каждый доллар – часть структуры. Он знал, что делает нечто страшное. Но не мог остановиться. Потому что с каждым ордером Fortinbras укреплялся. А значит – спасались его люди. Его семья. Его будущее.

Сначала – тишина. В клубе воцарилось молчание, как будто все забыли, как печатать. Но спустя полчаса – словно прорвало. В закрытых каналах ICQ началась буря. Один за другим участники выходили на связь:

«Боже… Я только что вывел средства по твоей инструкции. Как ты это знал?» – инвестор из Будапешта. «Это… конец? Или начало чего-то нового?» – управляющий фондом из Каунаса. «Fortinbras, ты был прав. Спасибо. Я бы всё потерял», – написал аноним из Риги.

Савва заваливал Августа скринами. Паника. Страх. И в то же время – облегчение. Те, кто поверили – спаслись. Те, кто колебался – теряли миллионы.

«Вчера я посчитал тебя параноиком», – признался венгерский промышленник, – «а сегодня перевожу тебе контроль над активами. Я больше не сомневаюсь».

В личной папке Августа были помечены 10 адресатов, кому он отправил закрытый пакет аналитики. Из них шестеро отреагировали вовремя:

– Банкир из Казахстана моментально вывел капитал из транспорта и усилил позиции в золоте. – Рижский телеком-предприниматель провёл кэш-аут на $3.2 млн. – Представитель из Цюриха перекрыл портфель через фонды сырья и облигаций. – Аноним от имени Рея Далио прислал лаконичное: «Мы следовали». – Контакт от Сороса написал: «Ты гений. Мы бы сгорели без тебя». – Британский банкир из сети Rothschild отправил короткое: «Fortinbras confirmed. Дальнейшие инструкции?»

Остальные четверо – промолчали. Или не поверили. И за это заплатили.

Савва прислал сообщение:

«Сема из Кракова кричит. Просит срочной помощи. Только что потерял $700,000 на лонге Delta и страхе».

Другая пометка – Леван из Батуми. Он полностью проигнорировал рекомендацию. Сейчас его фонд горел – на глазах.

«Не наш человек», – написал Август. – «Не впускать в ядро. Ни при каких условиях. Выгнать на задворки клуба, но пока не исключать. Он будет уроком для остальных».

И в этот момент, среди шума, страха и благодарности, один участник из Лондона написал:

«Ты знал. И ты спас нас. Мы с тобой».

Это было не сообщение. Это была присяга.

К вечеру 11 сентября Fortinbras заработал более 6,4 миллиона долларов чистой прибыли. Это был не просто рекорд – это была экспонента, воплощённая в сделках. Всего за шесть часов было совершено 119 операций: от маржинальных шортов по авиаперевозчикам с плечом ×20 до агрессивных деривативных ударов по логистическим индексам. Более трёх миллионов принёс страховой сектор, ещё два – авиационный и энергетический, остаток – из высоковолатильных позиций с плечом ×50, ×30 и серии быстрых перекрытий на спекулятивных ETF. Это была не просто прибыль. Это была демонстрация силы. И за неё уже платили другие.

В свою очередь, члены клуба, которые вовремя активировали протоколы Fortinbras, не просто сохранили капитал – они зафиксировали в среднем от +32% до +61% прибыли за одни сутки. Некоторые, работавшие по деривативным схемам, заработали более +90% на индивидуальных стратегиях. В чатах царило ликование, смешанное с ужасом – почти каждая фраза сопровождалась словами: «не могу поверить» или «если бы не вы…»

– «Я закрыл +240 тыс. на страхе. Это невозможно. Это ты невозможный», – писал ветеран клуба из Вильнюса.