Текст книги "На пороге Мира (СИ)"
Автор книги: Миха Французов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
====== глава 42 ======
– Лёнь? – прикрыв глаза, спросила расслабленно лежащая на плече любовника Лена.
– Да? – отозвался он, не открывая собственных глаз.
– А давай съездим куда-нибудь? – предложила она.
– Съездим? Куда? – без особого любопытства поинтересовался он.
– Ну, не знаю... На курорт куда-нибудь... Я ж нигде, считай, и не была ни разу, кроме Новопитера и полигонов Академии, – тихо сказала она, начав водить пальчиком по груди парня.
– А как же работа? – уточнил он.
– Мне отпуск дали две недели. В Институте появиться надо будет только в конце августа. А у тебя?
– У меня конкурс через двадцать восемь дней. Театральные студии, в которых я занимаюсь, могут подождать недельку другую, я так думаю. В конце концов деньги плачу я им, а не они мне.
– А куда поедем? – решила за них обоих Лена.
– Если на курорт, – задумался Леонид. – То чего мелочиться – на Ривьеру.
– Какую? – удивилась Гонцова.
– Начнем с первой, – предложил он.
– Ривьера – это очень дорого.
– Не сказал бы, – хмыкнул Леонид. – Вылет сегодня вечером, двенадцать часов лета бизнессклассом, отель четыре звезды, двухместный номер с одной кроватью, забронировано на двенадцать дней, – словно бы зачитывал парень. Девушка недоуменно приподнялась на локте и посмотрела на него. Оказалось, что “Вежливый Кролик” успел нацепить свои очки и действительно зачитывал с них.
– Эй! Ты что, уже заказал что ли?!! – возмущенно воскликнула она. – Я же просто мыслями поделилась!
– “Бойтесь своих желаний – они имеют свойство исполняться,” – поправил очки “Вежливый Кролик”. – Так что сегодня в девятнадцать двадцать две, нас в Новопитерском Космопорте, ждет прямой космический Лайнер до Ривьеры-1, рейс 234-ый, бортовой номер R-375 места 11 и 12 второй сектор у “окна”.
– Сколько же это все стоит?
– Могу себе позволить: вчера совершил пару удачных сделок на Бирже, так что деньги есть.
– Ты не ответил на мой вопрос, – заметила девушка, поднялась, села ему на живот и уперла руки в постель с двух сторон от головы партнера.
– Зато ответил на следующий за ним, – сказал парень. – Начинай собираться, беги по магазинам, готовь купальники, босоножки, сланцы, шорты, майки и вечерние платья. Вылет через восемь часов.
– Гад, – констатировала Гонцова, нависая над лежащим на спине Леонидом.
– Ты сама мне сказала: “продолжишь быть тюфяком – побью”. Указание выполнено – чем ты недовольна? – спросил он и поймал губами сосок левой груди.
– Нахал! – выдохнула она. Парень подключил к делу руки и до отправления осталось семь часов.
*
– Я читал, что девушке надо много вещей, но, что СТОЛЬКО, не догадывался, – пожаловался в воздух Леонид, толкающий перед собой антигравтележку с их багажом.
– Не на себе же тащишь, – отмахнулась от этой жалобы Гонцова. Леонид по-новому взглянул на три объемистых чемодана, лежащих перед ним на платформе тележки, прикидывая, как бы он их вообще смог нести. Потом мысленно добавил свою спортивную сумку плюс футляр скрипки и решил промолчать, чтобы поберечь нервы.
*
Пройти таможенный досмотр и паспортный контроль получилось значительно быстрее, чем рассчитывал изначально Леонид, так что до вылета у них осталось около сорока минут. Поэтому он решил скоротать ожидание за стаканчиком сока и чем-нибудь легким, но вкусным, в замеченном им в углу зала ожидания кафе. Лена с ним не пошла, удобно устроившись на кресле и достав свой планшет. Все вещи они сдали в багаж, оставив себе только самый минимум: у Лены женская сумочка, у Лени скрипка и сумка-пояс с деньгами. Дождавшись заказанного стакана с соком фейхоа и тарелки котлет “по-киевски”, парень с заказом в руках подошел к свободному столику. Он был высокий, рассчитанный на прием пищи стоя. Лёня поставил тарелку, сок и пристроил рядом футляр со скрипкой и распечатал одноразовые столовые приборы, после чего с видимым удовольствием принялся за еду.
– Извините, вы ведь Жестянкин? Леонид Жестянкин, верно? – обратился к успевшему расправиться с котлетами и теперь неторопливо цедящему сок, Лёне молодой человек примерно его возраста, в простой неброской одежде по сезону, с открытым, ясным взглядом небесно голубых глаз и пшеничными волосами. Рядом, держась с ним под локоть, стояла миловидная шатенка в светлом летнем платьеце.
Молодой человек был выше Лёни почти на голову и широк в плечах, как Паша Одноглазый, выправка его напоминала военную, но лезущие в глаза волосы явно опровергали его принадлежность к вооруженным силам. Девушка была немного ниже парня, но все равно превосходила в росте Леонида значительно. Волосы ее были собраны в хвост, челка достигала бровей. Миленькие ямочки на щеках намекали, что их обладательница часто улыбается.
– Да, вы не ошиблись, – ответил “Вежливый Кролик” Лёня Жестянкин. При этом пальцы его левой руки, той на которой он носил кольцо-манипулятор, легонько шевелились, а зрачки бегали, но быстро остановились.
– Я Иван Васильев, а это Марина Соврасова, – представил он себя и свою девушку.
– Васильев? Императору, часом, не родственник? – улыбнулся тепло и открыто Лёня, пожимая протянутую руку. Иван непроизвольно отвел в сторону взгляд и почесал кончик носа.
– Нет... Однофамилец просто...
– А так, прямо похожи, – подивился Лёня.
– Все так говорят, – улыбнулся Иван, закрывая тему. – Я был на прошлогоднем конкурсе имени Ванессы Мэй. Ваше выступление, ваша игра, это нечто! Я был в полном восторге! Удивительно, что первое место тогда досталось не вам...
– У всех случаются неудачные дни, – все с такой же открытой и солнечной улыбкой пожал плечами Леонид.
– Это точно, – чуть погрустнел Иван, но быстро вернул свое расположение духа. – А вы, если не секрет, куда летите?
– Мы с подругой летим на Ривьеру первую. Хотели посмотреть на этот “Кусочек Рая” в нашем Космосе, пока каникулы и появилась такая возможность.
– Какое совпадение, – восхитился Иван. – Мы с Мариной летим туда же!
– Что ж, будем рады таким попутчикам, – чуть поклонился “Вежливый Кролик”. – А вот и моя подруга! – воскликнул он и, отвернувшись, быстро опрокинул в себя остатки сока из стакана.
К тому моменту, как к ним подошла Лена, стакан был пуст, а “Вежливый Кролик” готов представлять молодых людей друг другу.
– Ты где пропал-то, – после взаимных уверений в том, как им приятно познакомиться, спросила Жестянкина Гонцова, – До посадки пятнадцать минут. Ты в курсе, где наш борт искать?
– Естественно, – поправил очки “Вежливый Кролик”.
– Тогда уж и нас проводите, будьте так любезны, пожалуйста, – попросила Марина.
– Предлогаю всем перейти на “ты”, – подняла в верх руку Гонцова. – А то это выканье буквально слух режет.
– Поддерживаю, – также поднял руку Иван.
– Согласен, – повторил их жест Лёня.
– И я не против, – тоже подняла руку, подчиняясь общему настроению, Марина.
– Единогласно, – констатировала Лена. – Веди, Сусанин!
– Хотя бы Моисей, тогда уж, – улыбнулся шутке Иван. – Пусть через сорок лет, но до места добраться.
“Вежливый Кролик” промолчал, потому что был очень вежливый.
– Лен, за нами следят, – нежно сказал девушке на ушко Отмор, стоило только Ивану с Мариной приотстать на пару шагов.
– Уверен? – рассмеявшись и изобразив смущение, тем же способом спросила Лена. – Я не заметила.
– Не верно выразился, – снова пощекотал ей ухо он. – За ними следят. Не за нами.
– Проверим? – дурачась, “дунула” в ухо парню она.
– Нет смысла. Иван – сын Императора, – приобняв и чмокнув в щеку, добавил Леонид. Лена аж споткнулась от такой новости. Но быстро взяла себя в руки.
– С ума сошел?! – не повышая голоса, прошипела она, пережидая боль в ушибленном пальце.
– Сама посмотри, – не стал спорить он и просто одел на нее свои очки. Там, на внутреннем “псевдоэкране” были высвечены две фотографии: одна Принца Империи Ивана Александровича, вторая Ивана Васильева, их нового знакомого, сделанная меньше получаса назад. Также была запущена программа распознавания лиц. И выдан результат: совпадение девяносто восемь процентов. Притом схожесть людей на фото была очевидна.
Лена приложила титанические усилия к тому, чтобы не показать своего удивления окружающим, так как Иван шел меньше, чем в двух шагах сзади. Леонид показал большой палец.
– Тебе идет, – сказал он. Потом пошевелил пальцами и изображение на очках сменилось. Теперь это были фотографии Марины и Княжны Соврасовой. Совпадение программа показывала девяносто девять процентов.
Лена покрасовалась очками перед парнем, поворачиваясь одной стороной, другой. Парень рассмеялся, тихонько двигая пальцами левой руки. Изображение вновь сменилось. Теперь шли просто фотографии трех разных людей, видимо тех самых, которые по мнению Отмора, следили за ними. И сразу за фотками, снова программа распознавания лиц, выдавшая результат на двоих из трех. Наемники с мутной биографией, по которой толком понять, на кого они работают именно сейчас, было решительно непонятно. Это мог быть кто угодно, от иностранных разведок, до родной СОИС.
– Что предлагаешь? – вернув очки обратно на нос владельца, прильнула к его уху Лена.
– Расслабиться и получать удовольствие. Доклад можно будет отправить с борта лайнера, – в ответ потерся носом об ухо девушки он.
Она съежилась от щекотки и отскочив, погрозила пальчиком парню. Как раз в этот момент они дошли до входа в космолет и начали процедуру посадки.
*
– Бойтесь своих желаний, – глянув в “окно” (естественно ни одному конструктору даже в голову не пришло снижать прочность корпуса космолета, ради проделывания в нем настоящих окон или иллюминаторов, так что их заменяли мониторы, оформленные под иллюминатор, подсоединенные к установленным снаружи корпуса, масимально защищенным камерам. Все же есть разница, если в случае чего сгорит всего лишь камера или же прогорит или расколется окно в стенке, отделяющей агрессивную внешнюю среду от людей внутри космолета), невпопад к теме разговора, довольно громко заявил Леонид. – Господа, добро пожаловать в Меконг, единственный космопорт планеты Камбоджи!
– В каком смысле Камбоджи?! – бросились к “окну” его соседи. А еще в самом начале полета Иван и Марина пересели поближе к Леониду с Леной, что не стало большой проблемой, так-как свободных мест хватало (на Ривьеру не так уж много народа летает – дорого это).
– Действительно, на Ривьеру не похоже, – быстрее остальных взял себя в руки Иван, рассматривая джунгли, подступающие к дорожному покрытию космопорта, военную технику, расставленную по периметру, людей в военной форме с оружием, прохаживающихся рядом с техникой, большую надпись, крупными буквами над входом в одно из административных зданий на английском языке, гласившую “Меконг”.
Лена достала свой коммуникатор и попыталась выйти с него в Сеть, но попытка успехом не увенчалась – сигнал отсутствовал.
– Господа, предлагаю сесть на свои места и пока что не привлекать внимания, – совершенно спокойно и даже расслабленно сказал Леонид. – Подозреваю, в ближайшие несколько минут все прояснится.
– Пожалуй, ты прав, – сказал Иван, усаживаясь на кресло. Жестянкин под недоуменные взгляды остальных открыл тем временем футляр своей скрипки и достал смычок. Затем отцепил от него конский волос и одним точным скручивающим движением обломил верхний конец, оставив его заостренным.
Соседи по креслам смотрели на все эти манипуляции с непониманием. А Лёня вручил футляр со скрипкой Марине, очки свои передал Лене, попросил подержать пока, сам пересел поближе к проходу. В этот момент отворилась дверь в сектора и стали входить люди с оружием. Пятеро мужчин с легкими лазерными автоматами в руках. Причем внешность их была самая, что ни на есть европейская. Никаких азиатских черт в их лицах не наблюдалось даже близко.
– Всем оставаться на своих местах! Лайнер захвачен! – начал вещать один, оставшийся ближе всех к двери. – Соблюдайте спокойствие, делайте, что вам говорят и останетесь живы! – закончил он свою короткую речь. Первый из пятерки достал коммуникатор, вывел на нем фотографию и начал неторопливо, сверяясь с ней, всматриваться в лица пассажиров.
Леонид громко и надрывно закашлялся. Все присутствующие обернулись в его сторону. Он, прокашлявшись, виновато улыбнулся и поднял глаза. На секунду все находящиеся в лайнере застыли, особенно те, кто мог видеть лицо юноши, спокойное, открытое и доброжелательное, казалось, само время остановилось. А затем, одним плавным движением Леонид оказался на ногах и буквально протек по коридору, странно вытанцовывая между людьми с оружием. Грациозно и потрясающе красиво. Казалось, что это было одно плавное и очень быстрое движение: вот он сидит на кресле, движение и вот он уже стоит, воткнув обломанный смычок острым концом в глаз последнего из вошедших мужчин. А затем время снова пошло. И вооруженные люди начали падать в проход захлебываясь кровью. У троих оказалось пробито горло, один получил колотую рану в сердце через подмышечную впадину, а последний умер от повреждения мозга острой крепкой деревяшкой через глазницу.
– Пошли, Вань, – ободряюще улыбнулся он ошарашенному Васильеву. – Времени мало.
*
====== глава 43 ======
В распахнувшийся дверной проем Леонид стрелять не стал, видимо опасаясь повредить аппаратуру. Он бросил нож, прихваченный им с одного из тел. Тяжелый десантный боевой нож с ферритовой полоской на лезвии, как в масло, вошел в переносицу еще одного вооруженного европейца по самую рукоять, словно вовсе не испытывал сопротивления. Хотя для активированного ферритового лезвия именно так все и было.
Ведь феррит – одно из главных изобретений, или скорее открытий, что позволили выйти людям в космос. Представлял он собой вещество, обычный металл. Ну, пусть не совсем обычный, а очень прочный металл, превосходящий титан, хоть и очень его напоминающий. В нормальном своем состоянии. Но вся суть заключалась в том, что стоит приложить к этому металлу определенным способом энергию, и он преобретает свойство поля. Не создает поле вокруг себя, а именно сам становится полем, сохраняя свою форму. Совершенно прозрачное (или наоборот, полностью отражающее, в зависимости от назначения, примесей в металле и способа подачи энергии) и практически неразрушимое (пока не кончится подводимая энергия) поле заданной формы – идеально для создания корпусов космических аппаратов. Также как и скафандров. Также как и брони. Вовсе же идеально – для оружия. Берется обычный клинок, проковывается по самому лезвию тонкой полоской феррита, помещается в рукоять батарея, и вуаля! Перед вами мечта фантастов – мономолекулярный клинок! Точнее полевой. Но рубит от этого ничуть не хуже. Причем способен справляться даже с ферритовой броней, но тут уж извечный спор “абсолютно непробиваемого щита” с “пробивающим все что угодно копьем”. У чего в заданной точке энергонасыщенность больше, то и победит. А конфигурация “лезвие”, как опытным путем выяснилось, с конфигурацией “броня”, таки справляется даже при подаче на клинок энергии в четверо меньше, чем на броню в этом месте. Но и только. Если разница в энергиях будет больше, то уже не срабатывает. Что и логично. Второй вооруженный европеец в отсеке пилотов получил в кадык прикладом, а после, уже на полу контрольный выстрел в голову. В этом отношении Леонид оказался до ужаса педантичным: как бы не был ранен враг, а в голову контрольный обязательно! Никакой жалости, никакой пощады, никаких живых врагов за спиной. И никаких эмоций на ангельски безмятежном лице, только открытость и доброжелательность. Жуткое сочетание. У стенки, явно оттащенные, дабы не мешались под ногами, обнаружились трупы настоящих пилотов, тех, что вели лайнер с Новопитерского космопорта, что сразу же убило всякую жалость к захватчикам. Леонид сразу же забрался в кресло первого пилота, подогнал его под себя, пристегнулся страховочными ремнями и радостно сообщил всем.
– Сейчас будет весело! Кто не найдет, к чему себя пристегнуть – гарантированно сдохнет, превратившись в качественно отбитый кусок мяса! – затем включил громкую связь с салоном лайнера.
– Господа пассажиры! С вами говорит неадекватный, на всю голову отмороженный дебил, добравшийся до пилотского кресла! Через восемь минут я стартую и буду экстремально получать удовольствие, ломая этот лайнер и разнося космодром. Мне будет по кайфу, вы будете дружно блевать и падать в обморок. Даже самые крепкие из вас. Но мне будет на это совершенно наплевать, ведь по кайфу же! Ну а уж кто не пристегнется – я не виноват! Светлая тому память, вечный покой. Итак время пошло! – с интонациями, которых Лена отродясь от Отмора не слышала, вещал он на весь лайнер. И сомнений в его словах не возникало ни малейших, так как в голосе его слышалось настоящее неподдельное безумие и безумная радость.
Он выключил тумблер громкой связи и повернулся к товарищам по приключению. И безумия в его взгляде не было, оно выключилось, словно тем же тумблером, что и громкая связь.
– Я сейчас на полный безопасный для человека максимум врублю искуственную гравитацию и компенсаторы перегрузок. Но так, как мы будем танцевать практически на поверхности планеты, прикладывать будет все равно жестко. Так что готовьтесь, – сказал он, в то время, как его руки уже отправляли команды на прогрев движетелей и проверку всех систем лайнера. – Лен, дай пожалуйста мои очки. Сейчас они мне будут очень нужны.
Девушка безпрекословно выполнила эту просьбу. Вообще, с самого первого удара смычком, Лена смотрела на Леонида странно. С диким желанием и возбуждением, но одновременно с таким же диким страхом и ужасом. А еще с готовностью умереть, но идти сейчас с ним до конца.
– Сейчас я буду чудить. Постарайтесь не впадать в панику и не вмешиваться, ломая мне игру. Сразу предупреждаю: это будет отвратительно, возмутительно и провокационно. Но только так, максимально дерзко и на кураже мы имеем шанс победить. “Победить и выжить, чтобы победить снова”.
– Все плохо? – решился задать вопрос Иван.
– Даже хуже, – не стал пытаться развеять его сомнений Леонид. Причем руки его жили в этот момент собственной жизнью: он достал из чехла с ноутбуком еще три кольца-манипулятора и надел два на большие пальцы обеих рук, одно на указательный правой руки. А дальше раскинул видимую только ему одному виртуальную клавиатуру, или даже не одну, и словно пианист, играл на клавишах, одному ему ведомую композицию. – Мы на планете, где идет вялотекущая гражданская война. Правительство – военная диктатура. Космодром – единственный на всю планету. Станция дальней космической связи, так же одна. И планетарные ПКО не дадут нам подняться выше пятисот метров над поверхностью. А у нас только общая длина от носа до хвоста – сто и размах крыльев восемьдесят пять. Плюс на самом космодроме полно тяжелого вооружения, в том числе и ракетного. Без хорошего куража нам никак...
– Понятно, – сглотнул внезапно вставший ком в горле Иван. Тут Леонид включил одновременно и внешнюю и внутреннюю громкую связь.
– Я обращаюсь к правительству Комбоджи! – начал с ноткой безумия в голосе, но вполне официальным тоном Леонид. – Я являюсь гражданином Российской Империи, также как и шестьдесят восемь пассажиров на борту. Нас против нашей воли доставили на эту планету преступники. Требую немедленно открыть воздушное пространство для нашего взлета и не препятстовать возвращению нашего борта на родину в порт приписки Новопитер планета Терра! Тогда, обещаю, мы уйдем тихо, без политического скандала. В противном случае, если мое требование не будет выполнено через десять минут, я остаюсь на планете, у вас больше не будет космодрома, а не позже чем, через двадцать четыре дня, у вас будет новое правительство! Время пошло, – проговорил он на русском. Затем повторил на английском. И в третий раз на кхмерском. Иван только диву давался, от таких его обширных познаний в языках.
– Теперь ждем восемь минут, они естественно не соглашаются, но дипломатически у нас разявязываются руки. Сможем оправдаться потом, даже если планету взорвем к херам, – сказал “Вежливый Кролик”, поправив указательным пальцем очки. Ругательство в его исполнении звучало... экстравагантно. И непривычно.
Леонид замолчал. Таймер, запущенный им, неумолимо отсчитывал по громкой связи секунды отведенных десяти минут.
– Кто вы такие? – решил задать, пока еще можно, главный беспокоящий его вопрос, Иван. – СИБ?
– Не бойся, Твоё Императорское Высочество, – усмехнулся Леонид, продолжая что-то сосредоточенно ” наигрывать” на виртуальных невидимых остальным клавишах. – Я именно тот, за кого себя выдаю: скрипач Жестянкин Леонид Васильевич. Мы с Ленкой просто хотели слетать на Ривьеру. Ты подвернулся совершенно неожиданно и спутал все карты.
– И все же? Раз вы про меня все знаете. Кто вы? СОИС? СИБ? – настаивал Иван.
– Ленка из СИБа. Вчерашняя выпускница Академии. В отпуске она между заданиями.
– Это правда? – повернулся Иван к Гонцовой. Та утвердительно кивнула. – А ты? Ты кто такой? Такие навыки... Я даже не слышал, чтобы кто-то мог вот так... Как ты.
– Кадет я недоучившийся. Училище Армейской Контрразведки и Спец. Связи. Отчислен. Контракт разорван. Так что сейчас я никто. Просто скрипач, ехавший на Ривьеру с девушкой.
– Слишком круто для простого скрипача...
– А я не простой! Я талантливый! – рассмеялся Леонид. Как раз в этот момент таймер начал отсчитывать крайнюю минуту из ультиматума. Жестянкин положил руки на рычаги штурвала, плавно, без спешки, нежно, но уверенно, как в крайние дни клал на грудь своей любовницы.
Лайнер не дернулся, не вздрогнул, почти не сместился. Но приборы показывали, что шасси убрано, двигатели вышли на малую мощность и сейчас вся громада лайнера висит на них в паре метров над покрытием космодрома. Лёня передвинул другой рычажок на несколько делений, выставляя его в понятную ему одному позицию, и искуственная гравитация буквально вдавила всех, находящихся на борту людей в кресла. Время вопросов кончилось.
*
====== глава 44 ======
*
Лайнер начал приподниматься на стартовых антигравах и разгонных двигателях одновременно, но делал это неправдоподобно медленно, словно эти две движущие силы не помогали друг другу, а наоборот мешали. При том, если судить по дрожанию воздуха под корпусом, разгонные движки были уже чуть ли не на маршевом режиме. Корпус пошел “волной” и засеребрился активированным ферритовым слоем.
– Время вышло. Вы упустили свой шанс... – раздался по громкой связи на весь космодром веселый звонкий почти детский голосок. – “Дождик, дождик, хватит литься, Лёня хочет веселиться!!! – весело и задорно прокричал этот голос. А потом зачитал английскую версию.
– Rain, Rain.
Go away.
Come again another day.
DADDY wants to play.
Rain, rain, go away, – продикломировал он детскую песенку. При этом в нем с каждым словом нарастал градус безумия. Под завершение короткого четверостишия, тех, кто его слышал, уже реально продирал мороз по коже.
– Упс! – раздалось восклицание одновременно с резким боковым рывком лайнера. Тяжелую машину с большим ускорением кинуло в бок на скопление техники, которую ферритовым бортом буквально размазало и размололо по покрытию космодрома. Инерция потащила лайнер дальше на вышку радара и пеленга. Причем, скорость все нарастала.
Вышку снесло, словно карточный домик. Резко врубились маневровые, и космолет вроде бы начал выравниваться, но не удержался и его снова кинуло, теперь уже в другую сторону. Над космодромом заорала и тут же отключилась сирена. В воздух начали подниматься боевые флаеры с крупнокалиберными лазерными пулеметами. Ракетные установки экстренно начали приходить в боевую готовность. Суматошно и беспорядочно забегали люди.
– Яху!!! А......сия ...тинна, мне дали порулить!!! – раздался все тот же голос, но полный запредельного, бешенного, радостного восторга, в тот момент, когда лайнер, все также несущийся прямо на ракетные установки, начал заваливаться на крыло, чуть не срезая им верхний слой дорожного покрытия.
А потом вновь зазвучала та же детская песенка, ритмично декламируемая звонким почти детским голосом, набирающим с каждым словом накал и градус безумия, как и в первый раз, но теперь одним четверостишием не ограничилось. Песенка была длинная...
– Rain, Rain.
Go away.
Come again another day.
DADDY wants to play.
Rain, rain, go away.
Rain, Rain.
Go away.
Come again another day.
MOMMY wants to play.
Rain, rain, go away.
Rain, Rain.
Go away.
Come again another day.
BROTHER wants to play.
Rain, rain, go away.
Rain, Rain.
Go away.
Come again another day.
SISTER wants to play.
Rain, rain, go away.
Rain, Rain.
Go away.
Come again another day.
BABY wants to play.
Rain, rain, go away.
Rain, Rain.
Go away.
Come again another day.
ALL THE FAMILY wants to play.
Rain, rain, go away!!!!!!!
А под нее на космодроме творилось фиерия, абсурдная, шокирующая и умопомрачительная. Лайнер, что начал заваливаться на крыло, нацеплял этим крылом несколько мелких космолетов, в том числе два истребителя вместе с суетящимися около них букашками-людьми, а затем резко затормозил и завалился на противоположное крыло, отправляя в полет, все, что успело зацепиться. Причем так совпало, что именно в этот момент батарея ракетных установок, на которую несло лайнер, выпустила два десятка самонаводящихся ракет по нему. Которые благополучно завязли в куче крупного и мелкого мусора, подкинутого в воздух кораблем. Две или три взорвались в воздухе, десяток от удара о землю, пяток отлетели в саму батарею и разнесли ее к едрене матери, одна прорвалась, но расстояния для маневра наведения не было, так что, пройдя впритык выше корпуса, она проскочила дальше и в процессе обратного разворота влетела в развалины радарной вышки и взорвалась там. А лайнер даже и не думал останавливаться, продолжая хаотично и неуправляемо крутиться по всему космодрому, утюжа, вминая, давя, сбивая,сжигая выхлопами двигателей... И все под задорную детскую песенку. Но тут стало не до смеха: на позиции вышли еще две полностью готовых батареи ракетных установок, а с воздуха приближалось звено истребителей и два звена штурмовых ракетных флаеров вертикального взлета, пришедших с изобретением антиграва на смену боевым вертолетам. Песенка кончилась. Голос поменял тональность, став сразу чуть хриплым и надрывным. Сменился и язык, на котором он вещал. Да и песенка стала совсем не детской.
– А мы береты на лоб надвинем!
И автоматы повыше вскинем! И с улыыыбкою веселой Мы будем жечь чужие села!... – орал из динамиков голос отбитого на всю голову космодесантника, жаждущего крови, старую как мир неофициальную песенку тогда еще Воздушного Десанта и Морской Пехоты, в последствии слившихся в единые Космо Десантные Войска.
– А мы по локоть закатаем рукава
А мы Чикаго расхуярим на дрова Мы будем водку жрать, мы будем баб ебать Да потому что нам на совесть, совесть наплевать! – продолжал, надрываясь, орать бешенный пилот-психопат из динамиков внешней связи, в то время, как сам лайнер мотало по космодрому. Звенья штурмовиков зависли на позициях, ловя в приборы наведения громоздкую машину. Звено истребителей вышло на боевой разворот. Ракетные батареи встали на боевой взвод, также ловя в прицелы лайнер, который как раз начал, набирая высоту, проходить над ними. Точнее между батареей и звеном штурмовиков. Ракеты сорвались с подвесов штурмовиков и из установок батареи практически одновременно. А бешенный лайнер под самую забористую матерную часть припева развернулся плашмя, под девяносто градусов к батарее, пропуская ракеты под брюхом.
– ...Мы будем водку жрать, мы будем УБИВАТЬ!!.. – повторно орал припев бешенный пилот, объявивший войну правительству этой планеты, пока потерявшие цель ракеты разносили на атомы батарею и первое звено штурмовиков.
А лайнер, обладая огромной инерцией, не смог бы остановиться после такого резкого разворота, даже если бы очень захотел. Его закрутило волчком вокруг своей оси, а маневровые двигатели бросили бешенно вращающуюся многотонную махину прямо на звено истребителей, попытавшихся сделать резкий разворот, прерывая маневр захода на цель. Не успели. Их размолотило в воздухе, словно лопостями пропеллера, крыльями лайнера. А маневровые движки подбросили хвостовую часть добавляя еще одну плоскость вращения, делая полет лайнера вовсе непредсказуемым и неуправляемым. И оставшееся звено штурмовиков не смогло его предсказать, разделив участь звена истребителей. Космодром был разрушен. Но предстояло еще хоть как-то вернуть управление над лайнером до того, как он расхерачится об землю. Пилот, продолжая орать злую, похабную песенку морально деформированных уродов от войны, кинул машину вверх, в небо, в высоту. Туда, где ждал потолок – нижняя граница области действия планетарных ПКО. Всего пять сотен метров. Невероятными, по точности, импульсами пилоту удалось погасить боковое вращение, но машина продолжала кувыркаться. И именно так она пересекла условную границу. Как только пилот это понял, то тут же вырубил и двигатели и антигравы, камнем начав падать вниз, к земле. В пяти десятках метров над падающей машиной раздался взрыв, другой третий... Но машина была уже вне области поражения. А земля приближалась с ужасающей скоростью. Выровняться и остановить падение удалось только, когда под брюхом затрещали, ломаясь деревья.
– ...это взвод Морской Пехоты
Уходит в джунгли на охоту... – смогли расслышать немногие выжившие на космодроме, видя, как потрепанный лайнер (удары по истребителям и штурмовикам не прошли даром, не слабо покорежив и потрепав обшивку космолета, а бешенные маневры с вращениями пообломали концы крыльев и хвостовую вместе с носовой частями) уходит в сторону джунглей на предельно малой высоте, буквально задевая верхушки деревьев, быстро скрываясь из виду.
*
====== глава 45 ======
Когда злополучный борт R-375 приземлился посреди джунглей, распахнул двери и выпустил аварийные надувные трапы, люди, градом ссыпавшиеся по этим трапам, падали на колени и целовали землю, вознося молитвы, кто как умел, но искренне и истово. Исключение составляли четверо, выбравшиеся из пилотского отсека. Их тоже шатало и штормило, также они были помятыми, но эти не молились. Они ругались.
– Что б я еще раз с тобой полетела куда! – простонала Лена.
– Что б я еще раз тебя за штурвал пустил! – потряс головой Иван и добавил пару непечатных выражений.
Марина говорить ничего не стала. Она поспешила в кусты, где ее вывернуло. Пару минут спустя к неподвижной туще лайнера подкатили с полтора десятка джипов (разновидность транспортного средства, использующего антиграв, но высоко над землей не поднимающегося. Подобные машинки обожают разного рода лесники, егеря, обходчики, армейцы и партизаны). С них по-соскакивали вооруженные разномастно одетые люди с преимущественно азиатскими чертами лиц. К ним вышел Леонид, о чем-то быстро переговорил на местном языке с предводителем, потом скомандовал пассажирам захваченного лайнера грузиться на транспорт. Причем делать это быстро! Оружие в руках пришельцев к спорам не распологало.
