Текст книги "Нечистая, или сестры Медузы (СИ)"

Автор книги: Мидари Гром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

– Думаю, вы правы. – так же задумчиво ответил он. – Одна вода убывает, другая…прибывает. Круговорот воды в природе.

Сфено проследила за его взглядом и открыла рот при виде заполненной водой кружки.

– Неужели флешетта?

Ему вдруг показалось, что он обязан отвлечь ее внимание, чтобы она позабыла об этой самостоятельно наполняющейся кружке. И зачем ему это? Возможно, нечисть как-то влияет на его сознание, заставляя отвлекать внимание других, чтобы она спокойно продолжала пакостить. Хотя стакан воды даже пакостью-то и не назовешь. Скорее, наоборот. Если только от этой воды вы не подхватишь вечное недержание или что-то похуже.

Эвриала уловила его мимолетный взгляд, который скользил, то по прикрепленным к поясу Сфено флешеттам, то по воде в кружке. И…кивнула.

Это было так странно, словно у них появилась общая тайна, но о чем? О том, что нечисть, которая третировала его из года в год, теперь подливает водички тем, кого он нанял, чтобы от неё избавиться? Похоже, она хочет задобрить экзо, чтобы они решили, что проблема на самом деле высосана из пальца и им тут делать нечего.

«Не удивлюсь, если она уже засунула им в карманы сумму, равную её собственной ликвидации, лишь бы они побыстрее оказались по другую сторону двери. Если бы я был злым призраком или сущностью из параллельного мира, то именно так бы и сделал. Притворился бы милым пушистым зайчиком, пока угроза не минует. Хе-хе. Я был бы очень хитрым призраком».

Ульрих словил себя на том, что его лицо приняло лисье выражение: глаза слегла прищурились, а губы искривились в легкой хитрой ухмылке. Он начал было потирать ладони, когда заметил, что обе гостьи недоуменно переглядываются, наблюдая за внешним проявлением течения его мыслей.

– Ах да, флешетты. Это ведь они весят у вас на поясе? Это копии? Зачем они вам? – протараторил он, пытаясь выбраться из неловкой ситуации.

Из одного из кармашков на поясе торчало около 6 стрелоподобных металлических наконечников. Они были зафиксированы в специальных круглых отверстиях на крышке кармана, видимо, для того, чтобы их можно было быстро достать. Сфено потянула за один из наконечников.

На ладони лежал небольшой металлический карандаш с желобками, имитирующими оперение.

– Не копия. А нужны они, как и все остальное наше оружие, для защиты и уничтожения. – слегка удивленно ответила Сфено.

Хотя удивляться тут было нечему. Это оружие не годилось для использования в качестве ножа или стрелы. Когда-то их высыпали в специальные кассеты под фюзеляжем самолета, которые открывались, когда он пролетал над станом врага. Приближаясь к земле флешетты развивали умопомрачительную скорость, сравнимую со скоростью пули, выпущенной из дула пистолета. Они пробивали деревянные перекладины и многие другие нательные средства защиты. Флешетты эффективны, но только если пролетаешь на самолете над теми, кого тебе нужно убрать. В рукопашном бою этот металлический стержень можно сжать в руке, чтобы удар вышел сильнее, но спичечный коробок запросто бы заменил его в таком деле. Выходит, они просто бесполезны для охоты на кого бы то ни было. Однако экзо не будет брать с собой бесполезные вещи. Как показывает практика, даже водяной пистолет в руках экзо становится эффективным методом диагностики дома на предмет присутствия незваных гостей.

– Можно?

Он протянул руку к ее ладони, но она сомкнулась как раз в тот момент, когда он почти достиг своей цели.

– Не стоит. Это не просто флешетта времен Второй Мировой. Мы немного усовершенствовали ее, но на внешнем виде это никак не отразилось.

Теперь она опасна не только для существ из нашего мира. Для ее использования самолет больше не понадобится. Мы собираем старинное оружие отнюдь не для коллекции. Важна начинка – боль тех, кто убивал, и тех, кто был им убит. Оружием, разумеется. Чем больше у него было владельцев и чем чаще им пользовались, тем лучше.

Сфено вставила флешетту обратно в отверстие в кармашке и похлопала по нему.

– Хм…Попахивает ведьмовством… – произнес он и тут же пожалел. Эвриала оторвалась от чтения книжки и вперила в него два своих серых глаза. В них читалась решительность робота, который вот-вот получит команду приступить к сносу здания.

Сфено молча встала. Напарница последовала ее примеру.

– Так нас еще никто не оскорблял. – её брови сдвинулись к переносице. Сфено собиралась сохранить их в таком состоянии, пока не покинет дом этого нечестивца. Пусть ищет других экзо, но уже в следующем году, потому что в этом ему придется в очередной раз помучиться. Она понимала, что он кинется за ними вдогонку, хотя бы потому что вряд ли кто-нибудь другой приедет к нему в 11 часов ночи. В их деле спешка может стоить жизни. Экзо не работает с экстренными вызовами – между подготовкой и выездом на место работы должно пройти не меньше 5 часов в зависимости от сложности дела по их предварительной оценке. Им нужно время для того, чтобы изучить дело и собрать все необходимое оружие и аппаратуру. Среди экзо популярно выражение: «Семь раз проверь, один раз убей».

– Угу. – поддакнула Эвриала. Она надела на голову тепловизор, но опускать его на глаза не стала. Книжка вернулась в прорезиненную петлю, прицепленную к поясу. Впервые он видел, чтоб книги носили таким образом.

Блондинка направилась к выходу. Ее подопечная (как уже про себя решил Ульрих) последовала за ней. Он стоял в растерянности, не зная, как на это реагировать. Прежде чем он понял, что они больше не намерены заключать с ним договор, Эвриала обернулась и подмигнула ему.

Тут-то он и пришел в себя.

– Постойте! Я не это имел виду! Ну что я такого сказал?!

Шестеренки в его голове завертелись, придумывая новые оправдания.

– Я беру свои слова назад!? – то ли утверждал, то ли спрашивал он.

Входная дверь с грохотом захлопнулась. Он разочарованно всплеснул руками и плюхнулся на табурет.

– Ну вот.

Фигуры девушек снова показались в дверном проеме кухни. Они быстрым шагом направились к столу и заняли свои прежние места. Красноватые окуляры тепловизора снова засверкали, умостившись рядом с таинственной кружкой Эвриалы. Девушка как ни в чем не бывало пододвинула договор к Ульриху.

– Подписывай, и начнем, пока ты ещё не взболтнул лишнего. – нагнувшись к нему шепнула Эвриала. В который раз у него появилось чувство, будто она пытается ему что-то сообщить, но напарница под боком мешает это сделать. Она встретилась взглядом с ней взглядом. Та всем своим видом показывала, что ничто не ускользнет от её внимания.

– Ещё раз извините. Я и сам не люблю этих ведьм и ведьмаков с их дурацким…ведьмовством. – улыбнулся он. – Просто иногда я говорю первое, что мне приходит в голову, не успев обдумать последствия…

Он взглянул в сторону коридора, в котором то и дело мигала лампочка. Какую-то долю секунды на границе света и тени можно было разглядеть смутные очертания чего-то белесого, похожего на пар или дым, который начинает обретать форму. Форму чего? Ульрих был уверен, что ещё немного и перед ним предстанет тот самый полупрозрачный мужчина с наливающимися кровью глазами с золотистыми, почти желтыми зрачками. Откуда-то из далеких темных углов его дома уже доносился еле уловимый женский голос. Он что-то нашептывал. Ульриху показалось, что он услышал слово «почему?». С каждым разом оно становилось все громче, пока его не начало трясти.

В какой-то момент он осознал, что Сфено держит его за плечи и слегка потряхивает.

– Почему ты до сих пор не подписал договор? Нам пора браться за работу.

– Оу, кажется, я снова отключился. С каждым годом мне все труднее отделять галлюцинации от реальности. Я уже не уверен, вижу ли что-то на самом деле или это всего лишь плод моего воображения. Помогите мне разобраться с этим. Если выяснится, что я просто шизофреник или кто-то вроде того, просто вырубите меня и отнесите в ближайшую психушку. Но, пожалуйста, – Он сомкнул ладони в молитвенном жесте и поднес их к лицу. – НЕ отрезайте мне конечности и НЕ делайте глубоких порезов. Хорошо?

Его лицо попыталось принять выражение, похожее на то, которое обычно принимала собака его сестры, когда наблюдала за тем, как они трапезничают.

– О боги, нет. Только не это щенячье выражение лица. – Сфено прикрыла глаза ладонью. Эвриала хихикнула. – Обещаю, что мы не будем делать слишком большие порезы. И вообще, все может обойтись и без жертв. – сказала она, по-прежнему прикрывая верхнюю часть лица рукой.

– Никогда не обходилось. – шепнула Эвриала и тут же получила локтем в ребро. – Но если ты будешь делать так, как тебе скажут, а именно не мешаться, риск того, что в тебя кто-то вселится, почти нулевой. – продолжила она, скорчившись от боли. Кажется, ее напарница хорошо осведомлена о болевых точках.

– Принимается. – кивнул он, беря в руки листок с договором. Он пробежался по нему взглядом и замер. – Ах да, вот…Специальная поправка для избранных. Для избранных? Что за?

– Читай.

– Если вскроется, что у обнаруженной потусторонней сущности есть хозяин, а именно XXX…Три креста. Тут три креста. Это нормально?.. Так, дальше…Выведение нечисти будет проводиться бесплатно. Этот договор аннулируется, и будет составлен новый…Что это значит?

– А то и значит. – строго ответила Сфено.

– Я должен знать, что подписываю. Тут слишком мутная формулировка. Я не хочу попасть в пожизненное рабство.

– Как насчет десяти лет? – осклабилась брюнетка. Сфено сжала ей руку чуть выше локтя.

– Нельзя. У вашей нечисти есть уши. Она не должна знать о запасном варианте, или он не сработает. – полушепотом ответила она.

– Тогда расскажите мне шёпотом.

Эвриала, по-прежнему, облокачиваясь на край стола, подалась вперед. Ульрих понял намек и последовал ее примеру. Её губы оказались в нескольких сантиметрах от его уха. Ему стало не по себе. Он много раз ощущал, как чье-то дыхание скользит по его коже, хотя рядом никого не было.

– Ближе.

Он пододвинулся ещё ближе, чувствуя себя еще нелепее, чем раньше.

– Хрена-с два.

– Я уже говорила, что флешетты пропитаны болью своих жертв, которые погибли во время войн прошлого столетия? Их было не так-то просто раздобыть. Я собирала их около полугода. – прощебетала Сфено, испепеляя напарницу взглядом. Эвриала поджала губы, очевидно испытав на себе крепость ее ботинка.

– Ничего себе. А как вам удалось их собрать? – восторженно спросил Ульрих, но вдруг выражение его лица изменилось. Глаза прищурились, превратившись в две тонкие полосы. – Да вы же отвлекаете внимание! Хотя знаете. – он вскинул ладони, – Мне все равно. Просто делайте свое дело.

Ручка прикоснулась к бумаге, но вместо синей закорючки оставила только небольшое «шрамирование». Он потряс ею и попытался снова вывести подпись.

Лампочка замигала. Эвриала надела тепловизор. Следующим, что увидел Ульрих, была чернота, в которой ему на миг почудился красный блеск окуляров. Чье-то прерывистое дыхание разбавляло давящую тишину, которая, как пить дать, возвещала о надвигающейся буре. Ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, что эти странные звуки исходят из его же груди.

Напротив него загорелся фонарик. Он осветил красное сердце на его свитере. Топот ног, явно спешивших на кухню, последовал за резкими порывами ветра, казалось потянувшимися со всех сторон. Луч света метнулся в прихожую.

– Сфено, это ты? – темная фигура Эвриалы начала осторожно вставать из-за стола.

– Нет, конечно. Я здесь. – фонарик выхватил из темноты перчатку с двумя красными полосами, которая схватила другую перчатку за локоть и потянула вниз. – Делать мне больше нечего в темноте по чужому дому бегать. Пока договор не подписан, права не имеем.

Ее голос звучал спокойно и даже безразлично, будто ничего особенно не происходило.

Скрипнула очередная ступенька, ведущая на второй этаж. Последняя. Шаги перестали поскрипывать. Теперь они замедлились и стали еле слышимыми.

– К нам спешат твои друзья, поэтому подписывай быстрее.

Ему вложили в ладонь ручку, которую он упустил, когда выключился свет, и осветили листок договора. Ульрих колебался. Он уставился в черноту арки, ведущей в прихожую. Шаги звучали совсем близко. При каждом шаге в сердце покалывало, будто кто-то сжал его в свое руке и начал вонзать в него иглы для акупунктуры.

– Почему вы не можете начать выполнять свою работу до того, как я подпишу?

Молчание. Ульрих почти почувствовал, как они переглядываются.

– Потому что…некоторые последствия нашей деятельности могут быть расценены, как разбой, если не будут подкреплены договором. Нам не нужны проблемы. – прошептала Эвриала, сверкая окулярами.

– Разбой?

«Шлеп».

«Шлеп».

Шаги прекратились.

– Подписывай!

Его рука дрогнула. Еще одна рука, которая явно ему не принадлежала, сомкнулась вокруг его щиколотки и с силой потянула под стол.

– Вы решили, нам лучше спрятаться под столом? – недоуменно спросил Ульрих.

Ответом ему был разноголосый женский крик, который внезапно оборвался и яркий свет снова залил кухню.

Внезапно все смолкло. Он дрожал, обхватив руками колени, и слегка покачивался. Скатерть поднялась, и напротив его глаз оказались два красных окуляра Эвриалы. Он прошлись вправо-влево, сверху-вниз, после чего губы слегка скривились в ехидной ухмылке.

– Что ты делаешь под столом?

– Теперь…живу… – безразлично произнес он, уставившись в одну точку широко распахнутыми глазами.

Примечания:

Флеше́тта (также Флаше́тта, от фр. flchette, нем. Fliegerpfeil, в русской печати 1910-х годов иногда именуется «Стре́лкой») – металлическая стрела-дротик размером с карандаш; особый тип авиационного оружия, разработанный в начале XX века и применявшийся ВВСпротивоборствующих сторон при атаках скоплений пехоты и кавалерии противника в боях Первой мировой войны, а также во время Гражданской войны в России.

Глава № 5. Хугин, Мунин и другие пернатые

На щиколотке красовались синевато-фиолетовые пятна. Даже малейшее прикосновение вызывало неприятные болезненные ощущения. К счастью, она не была сломана и вполне нормально функционировала, пока он сидел. Но стоило ему сделать несколько быстрых шагов, как недавний инцидент давал о себе знать.

Его новоиспеченные подруги начали было подтрунивать над тем обстоятельством, что когда свет включили, Ульрих исчез, а через секунд 10 был обнаружен сидящим под столом. Обе утверждали, что в тот момент он пялился в одну точку, как постоялец психиатрической клиники. От этого белки его глаз покрылись красной сеточкой капилляров, будто подсвеченные красным сердцем, занимающим всю переднюю часть его черного свитера. Хотя Эвриала тут же вспомнила, что такими они были, ещё когда она впервые его встретила в прихожей.

– Да-да. Взлохмаченные волосы, нездоровый блеск в глазах и эти мешки от недосыпа были у него с самого начала. Он не врет. Я проверила. – заверила она свою напарницу, которая в ответ выразила сомнение по поводу паранормального происхождения перебоев света и приближающегося топота.

По словам Сфено, в ее практике был один дом, который на проверку оказался самым что ни на есть обычнейшим домом. Единственным, что его отличало от других домов, были идиоты, которые его населяли. Под идиотами она подразумевала 2 владельцев и их друзей, которые решили разыграть ее, продумав целое представление с приведениями. Это было своеобразной насмешкой над теми, кто не разделяет их мнение о реальности. На самом же деле, они не верили в то, что какие-то неведомые сущности могут поселиться рядом с ними и всячески отрицали существование какой-либо нечисти не от мира сего.

– Дай угадаю. Ты все-таки обнаружила там источник паранормальной активности, о котором они даже не подозревали? – спросил Ульрих, наблюдая за тем, как черноволосая осторожно достала из-под стола свой огромный водяной автомат и скрылась в темноте коридора.

– Нет. Я создала источник той самой активности прямо у них под носом и позаботилась о том, чтобы они об этом обязательно узнали. – ответила Сфено.

В её глазах заметались искорки пламени. Ульрих даже обернулся, чтобы убедиться, не разгорелся ли за ним костер инквизиции. Случайно отскочивший кусочек горячей серы, мог разжечь кипу старых журналов, которую он собирался скормить пункту приёма макулатуры. Журналы были целы и невредимы. За эти две недели, пока он говорил себе, что обязательно от них избавится наилучшим образом (а не выбросит в переулке), они успели покрыться тонким слоем пыли. Он снова повернулся к собеседнице, и с удивлением заметил, что радужка ее глаз будто сменила цвет с коричневого с оранжевыми вкраплениями на серо-зеленый. Теперь они были похожи на глаза её напарницы. Кажется, эта история с проклятьем, а он был уверен, вся эта котовасия, из-за которой он к ним и обратился, результат именно проклятья, только разожгла его воображение, и теперь оно катится по наклонной плоскости.

– Итог один. – продолжила она, – Не на шутку перепуганные владельцы дома и их гости, один из которых, к слову, лишился пальца, благодаря моей быстрой реакции.

– Ого…Даже так.

Ульрих поежился и, повинуясь древнему инстинкту самосохранения, который привык выставлять людей трусливыми сосунками, сжал пальцы обеих рук в кулак. Теперь он был похож на мальчишку, который впервые оказался на ринге и, не зная толком, как правильно себя вести во время боя, сжал кулачки. Разве что, он не подносил их к лицу. Даже наоборот. Он тут же спрятал руки под стол, чтобы они лишний раз не попадались ему на глаза.

Вскоре в коридоре зажегся свет. Это был совсем не тот мерцающий, прерывистый свет, к которому привык парень. Теперь он даже не мигал. Будто после того, как Ульрих поставил свою подпись в договоре все эти духи, призраки или попаданцы из параллельных миров, не сговариваясь, решили покинуть дом. Не так он представлял себе работу сумеречных чистильщиков, когда читал объявление в газете. Но с другой стороны, грех было жаловаться. Чем быстрее они выведут эту заразу, тем быстрее он вернется к своему привычному образу жизни.

Его внимание снова привлекла кружка Эвриалы, будто в его жизни не было других, более странных вещей. На самом деле, не было. Он никогда не видел фокуса с незаметным наполнением кружки водой, причем проворачиваемого за последние минут 10 ни один раз. Это был обычный фокус, только и всего. Тем не менее, Ульрих ни разу не видел ничего подобного, еще и при таких обстоятельствах.

– Я смотрю, вас интересуют чужие кружки. – Сфено улыбнулась и небольшая, смазанная гелем прядь, не выдержав её оскала, выпала на лоб из зачесанных назад волос. Она раскрыла небольшой черный рюкзак, который все это время был у неё за плечами, и спрятала туда копию договора. Внутри явно было что-то ещё. Ульрих предположил, что, должно быть, это оружие. Возможно, даже «старо-инновационное» оружие, вроде усовершенствованных флешеттов, которые в своё время скосили ряды своих же создателей.

«Invention francaise, fabrication allemande»…

Он хотел узнать поподробнее обо всех этих высокотехнологичных штуках: как и что работает, и главное – можно ли это создать самостоятельно. В прошлый раз, когда Ульрих решился задать вопрос «что это торчит из твоей сумочки», его задержали на минут 20, чтобы поведать историю о каждом предмете, который в нее поместился.

Перед глазами что-то промелькнуло. Это Сфено несколько раз щелкнула пальцами, будто бы выбивая искру.

– Ах да, простите. Задумался. Просто мой чай давно закончился, а у Эври…Эвриалы, да? До сих пор нет. Странно это все. Как будто… Я знаю это глупо. – он понизил голос, боясь что кто-то ещё станет свидетелем его глупости. – Но такое чувство, что сущность, которая мне досаждает, пытается вас задобрить. Такое было в вашей практике?

– Хм. – она нахмурилась. Её щёки отливали румянцем, но только на скулах, будто кто-то надавал ей пощечин маленькими кошачьими лапками. Кто знает этих чистильщиков. Может быть, так все и было. Они необычно контрастировали с белоснежной кожей и ещё более светлыми волосами. Если бы не русые брови и ресницы, он бы решил, что у неё альбинизм.

Присмотревшись, обычные блондинистые волосы Сфено становились светло-серыми. Лампа теплого света придавала волосам желтоватый оттенок. На самом деле, в них не было ни капли желтизны.

– Это можно отнести к конфигурации предметов из подручной энергии или телепортации их же из других мест сущностью. Такое у нас бывало, но мы никогда расценивали это, как задабривание. Хм-хм…

Кажется, эта идея пришлась ей по душе. Такое бывает, когда долгое время не замечаешь что-то удивительное под самым носом. Думаешь, что уж то, с чем имеешь дело не в первый раз, давно изучено тобой от и до, но стоит взглянуть на это что-то под другим углом, и оно вдруг расцветится новыми оттенками, которых нет в радуге.

Сфено быстро достала из рюкзака блокнот и склонилась над ним, положив его на колени, хотя в нескольких сантиметрах от неё был стол. Похоже, она не хотела, чтобы он увидел на его страницах то, что не должен был видеть.

– Не на том концентрируешься, Ульрих. – сказал она, продолжая писать в блокноте. – Я бы на твоем месте беспокоилась несколько о других вещах.

Из коридора донесся шелест. Топот маленьких ножек. Топот ног побольше. И…мяуканье.

Они обменялись многозначительными взглядами. Сфено вопросительно кивнула. Ульрих отрицательно мотнул головой. У него не было, ни собак, ни кошек, ни даже личного таракана, которого бы он подкармливал.

Как-то раз он даже пытался приручить женщину, прекрасно понимая, что она делает то же самое – приручает его. К сожалению, все закончилось не в его пользу. Она хотела, чтобы они жили вместе, и не просто вместе, а в его доме, потому что её однокомнатная квартира не идет с ним ни в какое сравнение. Он был бы даже не против, если бы не то самое, которое случалось с ним 1 раз в год. Он не хотел, чтобы проклятье перекинулось и на её голову. Ульрих не знал, как оно действует. Может быть, оно и не было способно навредить кому-либо, кроме него, а может, все было наоборот, и оно бы с радостью уничтожило всех, кого он любит, в том числе и Малию. Поэтому он отказался. Она же расценила это, как признак того, что он её использует, считает девушкой для утех.

Пусть так. Он это заслужил. По крайней мере, теперь она в безопасности.

В отличие от её кота.

Однажды Малия заявилась к нему без предупреждения, как она обычно делала по субботам. Ульрих был уверен, что ложь о том, что в эту субботу он будет гостить у своей тётушки, удержит её от попыток попасть в его дом. Он ошибался. К субботе она напрочь забыла об этом. Малия нашла его свернувшимся в клубок под кроватью, когда полезла за мячиком, который внезапно выкатился из-за угла и покатился именно туда, где он прятался.

Собака? У него никогда ее не было. Как и мячиков для игры с ней. Поэтому Ульрих пришел к выводу, что всему виной была та самая потусторонняя сила, которая пришла наведать его именно в этот день. Собственно поэтому он и соврал ей о том, что его не будет в городе.

Момент, когда ее лицо, окаймленное копной русых волос, заглянуло под кровать, был началом конца. Ещё хуже стало от того, что специальная сумка для переноски кота, которого она с собой притащила, оказалась пуста. При другом раскладе он решил бы, что это у неё поехала крыша, а не у него, и никакого кота в сумке отродясь не было, но он своими ушами слышал, как тот завывает, словно чувствуя, что с этим домом не все чисто.

Потом завывания резко оборвались и он, как ошпаренный, выскочил на первый этаж. Ульрих понимал, что в этот день такое внезапное молчание могло означать только одно – с котом произошло что-то нехорошее.

Он исчез, хотя сумка была закрыта. С тех пор его больше никто не видел. Ульрих даже решил, что в том месте, где стояла сумка с котом, открылся портал, по какой-то причине поглотивший кота, но оставивший сумку. Как назло, он находился (если он вообще существовал) прямо на диване в гостиной, поэтому ему пришлось сделать в ней небольшую перепланировку.

И вот теперь он слышит мяуканье.

Ульрих мотнул головой, развеивая дымку накативших воспоминаний. Это мог быть любой другой кот, незаметно прошмыгнувший в дом через открытое окно на кухне или через входную дверь, которая, судя, по сквозняку, тоже могла быть открытой. Но отчего-то ему вспомнился именно тот серый кот, который любил фокусничать, превращая обклеенные обоями стены в постапокалиптические инсталляции. Ровно год назад его последним фокусом стало исчезновение…

– Эвриала! Все нормально?! – крикнула Сфено, оглянувшись в сторону коридора, к которому она теперь сидела спиной. – Эври!

– Да-да! Пока все в норме. Я тут разведываю обстановку! Но если закричу «спасите!», то спасайте! – Ее голос доносился из темных глубин дома.

Если он вообще принадлежал ей. То, что поселилось в его доме, могло запросто сымитировать любой голос. По крайней мере, Ульрих был в этом уверен.

Он начал было беспокоиться о сохранности своих вещей, но вспомнил, что в портупею много не упрячешь. Ему не хотелось думать о новоиспеченном экзо, как о потенциальном воришке, но она вела себя слишком дерзко для девушки, которая не рискнула бы взять все, что захочет, даже если оно уже принадлежит другому.

Сфено повернулась к Ульриху и слегла подалась вперед. Она заговорила тихим голосом, словно боялась, что её услышит тот, для кого это не предназначалось.

«Наверное, у всех сумеречных чистильщиков со временем развивается паранойя, из-за которой им постоянно кажется, что их кто-то подслушивает».

Ульрих даже начал ей сочувствовать. Чтобы сочувствие не осталось незамеченным, он наморщил лоб, приподняв брови у переносицы, и окинул её взглядом, мол «бедняга, не повезло тебе».

– Ты не думал, почему твои незваные… – она оглянулась в ответ на гул проезжающего мимо дома грузовика, – …гости наведываются сюда каждое 28 мая, ни раньше, ни позже? Почему не в другие дни? И почему теперь они затаились и решаются лишь на мелкие пакости, вроде завываний, фокусов со светом и хватания за ноги?

– Хм…хм… – он потер подбородок, уставившись на кружку, из которой пила Эвриала. У него были кое-какие догадки, но он побаивался их озвучивать, ожидая, что они начнут над ним насмехаться. Конечно, клиент всегда прав, но от снисходительных насмешек этот слоган точно не убережет.

– Мммм… – начал он, гадая, стоит ли ему делиться своими предположениями, и если да, то стоит ли рассказывать абсолютно все, или достаточно обрисовать ситуацию в общих чертах. Он стоял на типичном распутье человека, который может много чего поведать, но не знает, найдут ли эти истории отклик у аудитории.

Рука Сфено взметнулась вверх, как бывает, когда поднимаешь предмет, ожидая, что он будет намного тяжелее. В ней был зажат ствол игрушечного автомата с большим баллоном, наполненным водой. Она тряхнула им и в прозрачных баллонах заплескалась бесцветная жидкость.

– Эвриала! Ты забыла свое оружие! – закричала она громче, чем следовало бы. Ульрих поежился, представляя, как нечисть замерла где-то в темном уголке дальней комнаты, и устремилась в их сторону. Они затаил дыхание, прислушиваясь к посторонним шорохам. Её напарница молчала.

– Эври…

Голова в тепловизоре вынырнула из темноты. Короткие черные пряди, едва доходившие до мочек, покачнулись, как от порыва ветра, и снова заняли вертикальное положение. Ульрих и Сфено вздрогнули от неожиданности.

– Эври, черт бы тебя побрал… – Сфено машинально положила руку на правую грудь, видимо, от испуга позабыв, что сердце находится несколько в другом месте.

– Ш-ш-ш… – девушка приложила палец к губам. Она стояла, прижавшись рукой от плеча до локтя к дверному косяку. Ноги и руки скрещены в позе, которая, судя по всему, выражала её недовольство. Окуляры тепловизора закрывали половину лица, поэтому это было единственным способом показать, что её что-то не устраивает. Через пару секунд она вспомнила о губах, и сжала их, слегка вытянув вперед.

– Сколько раз тебе говорила, не произноси подобные фразы. – прошипела Эвриала, засовывая книжку в прорезиненную петлю на поясе.

– Не драматизируй. – Сфено протянула ей водяной пистолет. Напарница никак не отреагировала, продолжая держать руки сложенными. Рука Сфено так и повисла в воздухе.

– Не знаю, говорила ли ты что-то обо мне, пока меня не было. Если говорила, то явно что-то плохое. – нахмурилась она. Тепловизор скрывал ее брови, но все чувствовали, что она именно нахмурилась. Такое можно считать даже по интонации. Она махом выхватила пистолет и прицепила его к спине.

– Взгляни лучше на это. – Эвриала оттянула полупрозрачную ткань юбки-накидки. На ней проступали затяжки, как на колготах в первый день носки, когда присаживаешься не на тот стул. – Какое-то мяукающее создание накинулось на меня. Правда, я, кажется, сначала наступила ему на хвост. Заказчик, почему вы не предупредили?!

Ульрих застыл с кружкой Эвриалы, приклеенной к лицу. Ему хотелось удостовериться в том, что это обычная вода, а не чай. Если бы это был чай, было бы странно, что кружка до сих пор полна, хотя он своими глазами видел, как она не раз к ней прикладывалась. Если же обычная вода, возникает другой вопрос – как она могла незаметно взять с плиты чайник, налить в него воду, разогреть и подлить в кружку?

Когда он разливал воду по кружкам, то вылил в свою последнюю каплю. Чайник был абсолютно пуст. Ульрих все время находился на кухне лицом к экзо. Единственным моментом, когда они оказались вне поля зрения, был тот, когда погас свет и его схватили за ногу.

Это была вода. Обычная вода комнатной температуры. И кое-что ещё.

Зубы противно скрипнули о что-то твердое. Хорошо, что он не додумался залпом осушить кружку. Это была бы глупая смерть.

На ладони лежала маленькая фигурка, которая тут же упала на пол, когда он понял, что это. Ульрих забрался под стол и принялся шарить руками. Если бы его сейчас спросили, зачем он это делает, ответа пришлось бы ждать годами или даже десятилетиями. И даже после долгих лет научных изысканий его ответ вряд ли был бы чем-то большим, чем «я просто должен и все». Дальнейшие расспросы закончились бы избиением, потому что никому не нравится, когда ему задают один и тот же вопрос много раз.

– Опять прячешься? – голос Сфено вывел его из транса. Он осмотрелся – снова на коленях, снова под столом. Видимо, пытаться казаться крутым больше нет смысла. Ульрих вздохнул.

– Не то что бы. А…Вот оно.

Он вскочил на ноги и поднял руку, зажав фигурку между пальцев. Маленький платиновый ворон присел на ветку, чтобы отдохнуть. Разве он не находил его сегодня утром на половике у входной двери? И даже положил в шкафчик в ванной…А потом все поплыло, и, кажется, фигурка выпала из руки. Зачем она преследует его? Может быть, потусторонняя сила не успокоится, пока он не отнесет её к остальным воронам…Именно это он и пытался сделать, пока его не стали мучить жуткие тактильные видения.