Текст книги "9 и 1/2 недель"

Автор книги: Мерри – [email protected]

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

9 и 1/2 недель

Проект "Поттер-Фанфикшн"

http://www.fanfics.ru

Автор: Мерри – [email protected]

Пэйринг: ГП, СС/НТ

Рейтинг: pg-13

Жанр: humor

Размер: Миди

Статус: Закончен

Глава 1. Половина недели

Из дневника Гарри Поттера (25 июня 1997 года, 21:30)

Я завожу этот дневник исключительно в надежде сохранить свой рассудок (в отличие от некоторых). Мерлин, до начала учебного года еще целых 9 с половиной недель… Я не уверен, что проживу столько.

Дамблдор окончательно спятил. Я совершенно в этом убежден. Конечно, у него были на то некоторые причины, но я надеялся, что старик все-таки выдержит. Увы, похоже, ему не повезло. Или нам – это уж как посмотреть.

Во-первых, Дурсли отказались принимать меня к себе. Окончательно и бесповоротно. Не то чтобы я их особенно винил: я бы сам от себя отказался, учитывая наличие у Волдеморта неизлечимой поттеромании. Удивительно только, что до них так долго доходило.

Во-вторых, нашему «обожаемому» Мастеру Зелий пришлось прекратить свою шпионскую деятельность. Какая-то слизеринская зараза в Хогвартсе умудрилась раскусить нашего джеймс-бонда и донесла родителям. Я совершенно уверен, что это Малфой, но как докажешь? Снейпу еще повезло: если бы не мои «сладкие» сны, он бы вряд ли ушел от Волдеморта живым. Я, как всякий порядочный гриффинодорец, предупредил директора, и Снейп вовремя унес ноги. Естественно, теперь эта сальноволосая сволочь ненавидит меня еще больше, чем раньше.

Вот тут-то и начинаются проблемы. Видимо, мозги Дамблдора не вынесли таких потрясений, потому что предложенный им восхитительный план мог прийти в голову только сумасшедшему.

Он собирается спрятать меня и Снейпа в каком-то маггловском городишке в южной Англии. Причем мы должны притворяться отцом и сыном (!!!). А чтобы было больше похоже на настоящую семью, компанию нам составит Тонкс – в качестве любимой жены Снейпа и моей мамочки. И мы будем должны вести полностью маггловскую жизнь.

Офигеть, да?

Снейпа, когда он все это услышал, чуть удар не хватил. Он сначала позеленел, потом покраснел, а потом полчаса орал так, что я чуть не оглох. Причем повторяться он стал только на двадцать третьей минуте – я засек. Дамблдор, понятное дело, только хитро сверкал своими голубыми глазками. Псих, точно! Кончилось все, ясное дело, как обычно. Когда Снейп устал кричать, Дамблдор ему сказал, что возражения не принимаются и что у нас есть три дня на то, чтобы выдумать себе имена, биографии и познакомиться поближе. Будто у меня есть желание знакомиться со Снейпом ближе. Правда, подозреваю, он тоже вряд ли этого хочет. Хм, ну хоть что-то общее у нас есть.

PS. Кстати, Тонкс появится в замке только завтра утром. Бедная: она еще не знает, что ей придется изображать жену Снейпа. Интересно, что она скажет Дамблдору…

Интерлюдия 1: Северус (25 июня, 21:05)

Я медленно спускаюсь по лестнице в свои подземелья и машинально считаю ступени. Зачем – неизвестно: я давно знаю, что их ровно сорок пять. Раз, два… Альбус спятил. Пять, шесть… Окончательно и бесповоротно. Девять, десять… Нет, я понимаю, что больше мальчишку караулить некому… Семнадцать, восемнадцать… Блэк мертв. Двадцать один, двадцать два… Люпин растяпа и тряпка. Двадцать шесть… Но Тонкс-то мне на кой? Тридцать… Соберись, Северус! Не сходи с ума. Ты и не такое переживал. Тридцать восемь… Но какая насмешка судьбы! Одна радость – Джеймс Поттер наверняка вертится в гробу. Оригинальные у меня нынче радости… Я невесело усмехаюсь и закрываю за собой дверь.

Из дневника Гарри Поттера (26 июня, 12:30)

Не думал, что Тонкс знает такие слова. Я, во всяком случае, некоторых раньше не знал. Жаль, у меня не хватит духу спросить у Снейпа, что они означают. Судя по тому, как он смотрел на Тонкс, он ее даже зауважал. Минут на десять.

После того как они вдоволь наорались, Дамблдор долго накладывал на меня маскирующие чары. Теперь у меня такой же кошмарный нос и длинные прямые волосы, как у Снейпа. Сдохну, но буду мыть голову каждый день. Может, даже два раза. Не хочу ходить с такими сальными патлами!

А вот контактные линзы – это клевая идея. Жалко, я сам раньше не додумался.

Тонкс была очень недовольна тем, что ей велели состариться на целых 10 лет и перекрасить волосы в приличный цвет. Снейп долго шипел, что не позволит своей жене ходить с фиолетовыми волосами. Я чуть не умер со смеху, но потом он пригрозил меня придушить, и мне пришлось притвориться, что у меня приступ кашля.

Заметьте, что сам Снейп внешность менять не собирался. Мотивировал он это тем, что среди магглов его даже сам Волдеморт искать не догадается (я давно подозревал, что у Томми не все дома, так что не очень удивился).

Дамблдор, естественно, развлекался все это время, как никогда. Может, он и не сумасшедший, но я совершенно убежден, что он садист.

После обеда мы должны начать придумывать себе имена и все прочее.

Из дневника Гарри Поттера (26 июня, 22:00)

Приятно познакомиться, меня зовут Джейми Смит. Моих родителей зовут Себастьян и Элис, причем папа у меня – кто бы вы думали? – химик, а мама домохозяйка. Что ж, могло бы быть и хуже. Хотя кое-что могло бы быть и получше…

(за два с чем-то часа до того)

– Нужно, чтобы ваши имена были хоть чем-то вам знакомы, иначе будет очень сложно приспособиться, – озабоченно сказал Дамблдор, подливая Снейпу чаю и пододвигая к нему поближе вазочку с лимонными дольками. Снейп поморщился.

Мы спорили целых полчаса – и все без толку. Ну, почти. Скажем, Снейпа уже удалось убедить, что маггла не могут звать Северусом, после чего он очень неохотно согласился на Себастьяна. Сказал, что это его второе имя и ни на что другое он не согласен.

Я сидел и рассеянно наблюдал, как Тонкс в задумчивости накручивает прядь на палец.

– Мне мы все равно ничего похожего не придумаем. Назовусь-ка я Элис. С детства любила Кэрролла…

– А разве Нимфадора не маггловское имя? – приподняв бровь, «удивился» Снейп. – Как же тебя звали в начальной школе?

Тонкс аж зубами заскрежетала.

– Нет, дорогой, не маггловское, – с нажимом ответила она. – И в школе меня звали Тонкс.

– Ну-ну, дети мои, – сладко улыбнулся Альбус. – Не нужно начинать семейную жизнь со ссоры.

В ответ директор получил два гневных взгляда и некоторое количество неразборчивых ругательств. Правда, зыркать друг на друга Снейп и Тонкс все же перестали, потому что Дамблдора в тот момент они не любили гораздо больше, чем друг друга.

– А ты кем будешь, Гарри? – наконец поинтересовалась у меня Тонкс, устав играть с директором в гляделки.

– Да назовите сопляка Джеймсом, и дело с концом, – тут же предложил наш Мастер Сарказма. – Я, например, не вижу разницы.

Дамблдор хихикнул.

– Северус… то есть, извини, Себастьян, ты уверен, что Джеймс – это подходящее имя для твоего сына? – вопросил он, снова сверкая глазами из-под своих дурацких очков, и опять хихикнул. Сволочь. «Если он не перестанет хихикать, я просто не знаю, что сделаю», – подумал я, стиснув зубы.

– Профессор, у вас всегда было специфическое чувство юмора, но не настолько же… – насупилась Тонкс.

Снейп начал багроветь. Я почувствовал, что пора вмешаться, иначе он начнет орать и мы никогда не договоримся.

– Пусть будет Джеймс, – поспешно согласился я. – Джейми Смит – нормальное маггловское имя.

– Ну надо же, наш Золотой Мальчик в кои-то веки согласен с тем, что ему говорят взрослые. Вероятно, в Запретном Лесу сдохло много крупных животных, – фыркнул Снейп.

Я стиснул зубы и медленно досчитал до десяти. «Я не поддамся на его глупые подначки. Спокойствие, только спокойствие… Надо пообещать себе что-нибудь. Скажем, если до конца лета я на него ни разу не заору… в сентябре я куплю себе «Золотую молнию» или что-нибудь в этом роде. И вообще, если я теперь даже внешне похож на Снейпа, то почему бы мне не брать с него пример? Не убьет же он меня, в самом деле?»

– Папа, ты меня с кем-то путаешь, – небрежно сказал я, дождавшись, когда Снейп поднесет к губам чашку. – Я всегда с тобой согласен.

Снейп, поперхнувшись, закашлялся, забрызгав директора чаем. Тонкс улыбнулась. Один-ноль в мою пользу!

* * *

Никогда больше не буду так пугать Снейпа. Нервы у него ни к черту. Я же только пошутить хотел! И потом, мне же все равно придется называть его папой: маггловские подростки не обращаются к отцу «отец». Дамблдору даже удалось убедить в этом Снейпа, и тот вроде бы успокоился. Или, скорее, сделал вид.

Потому что когда мы ушли из директорского кабинета, а Тонкс отправилась к себе в гостевую комнату, Снейп вдруг схватил меня за ворот (а ведь я теперь уже с него ростом!), встряхнул раза два и прошипел:

– Каникулы пойдут тебе на пользу, сынок. Будь уверен, папа займется твоим воспитанием.

Потом он отпустил меня и, не оборачиваясь, умчался в свои подземелья.

Я начинаю бояться каникул.

Интерлюдия 2: Тонкс (26 июня, 22:00)

Мерлин, да за что же мне такое наказание! И почему Альбус так любит все усложнять? Иногда я думаю, что он просто развлекается за наш счет. Я – жена Северуса Снейпа. Мечта детства. Везет, что называется, как Почти Безголовому Нику. А Гарри? Бедный мальчик. До осени – ни писем, ни друзей, один сплошной Снейп. Правда, если совсем честно, и Гарри не сахар. Я помню, мы тоже в школе Северуса терпеть не могли, но никто так с ним не скандалил, как Гарри. Теперь они будут все лето выяснять отношения, а мне придется два месяца их разнимать. Отличный отпуск, Тонкс!

Из дневника Гарри Поттера (27 июня, 20:00)

Сегодня Дамблдор – чтоб ему ни пастилы, ни лимонных долек! – отправил нас за маггловской одеждой и прочим барахлом. Сначала я сдуру даже обрадовался: до меня только тогда дошло, что я наконец-то смогу избавиться от Дадлиного тряпья. И вообще прикупить себе всякого по мелочи. Поэтому как только мы добрались до Гринготтса, я предусмотрительно снял денег с запасом: точно знаю, от Снейпа на карманные расходы потом все лето не допросишься. Увидев, сколько я взял, он прищурился, но смолчал.

Потом мы зашли в «Дырявый котел» и сняли комнату – переодеться. Я специально подобрал лучшее, что у меня на тот момент было: старые перешитые Роновы джинсы и размахаистая футболка. Все остальное точно еще страшнее, а так хоть за хиппи сойду. Но Снейпа при виде меня так перекосило, будто я собрался ходить по городу в чем мать родила. Сам он, разумеется, был во всем черном: брюки, рубашка, лакированные ботинки… (Интересно, где он все это взял?) Но это еще цветочки. Едва мы переоделись, как из ванной выпорхнула Тонкс в обтягивающих синих брючках и полурасстегнутой – аж до пупа! – оранжевой рубашке, из-под которой виднелся ярко-желтый лифчик. Снейп невольно сглотнул, и даже меня проняло.

– Тонкс, – говорю, – на тебя сбегутся все мужики в Лондоне. Ты почтенная замужняя женщина с ребенком, имей совесть!

В глазах Снейпа мелькнула почти что благодарность, но потом он увидел, что я на него смотрю, и саркастически хмыкнул:

– Вот уж не думал, что у тебя Эдипов комплекс, По… – он запнулся, и в его голосе появилось злорадство: – Джеймс…

Вот, думаю, скотина! А он продолжает:

– Элис, дорогая, я не выпущу тебя на люди в таком виде! Будь любезна, перестань демонстрировать окружающим свой бюст!

Тонкс надулась, но рубашку все-таки застегнула, и мы наконец отправились в маггловский Лондон.

* * *

Снейп был невыносим.

Человек, который к сорока годам не научился мыть голову, просто не имеет права так придирчиво относиться к одежде!

В торговом центре мы провели часов семь или восемь. И большую часть из них Снейп нудел.

Он придирчиво изучал все вещи на просвет, на запах и на ощупь. Он запугал всех продавщиц. Он старательно различал десятки оттенков черного цвета. Я, набравшись храбрости, попытался ему напомнить, что южная Англия не Шотландия и что летом там бывает жарко. Он зашипел, как конфорка, на которую выплеснули воду. Я заткнулся. Ничего, в конце июля он запоет по-другому…

Наконец через два с лишним часа я заметил, что Тонкс куда-то подевалась, и понял, что это мой шанс.

– Папа, – говорю я, – у нас мама пропала.

– Ну и слава Мерлину, – буркнул Снейп себе под нос: тихо, чтобы магглы не слышали, но с таким чувством, что я его почти что пожалел.

– Ты представляешь, что она себе сейчас купит? – поинтересовался я. – Что-нибудь лиловое в желтые попугаи. Или, наоборот, желтое в фиолетовые обезьяны?

Снейп представил себе это и аж позеленел. Продавщица, молоденькая и симпатичная девушка, тихонько хихикнула. Наверное, она не в первый раз такое видела. Я подумал, что мы, должно быть, производили впечатление типичной богатенькой семьи: папаша-сноб, сумасбродная мамаша безо всякого намека на вкус и избалованный сынок. Мне стало смешно, и я тайком подмигнул продавщице.

– Ты иди, – предложил я «папаше», – а я тут быстренько сам справлюсь. Я вас потом найду.

Снейп пробурчал что-то невнятное, стремительно расплатился за все свои чернющие шмотки и помчался куда-то в направлении секции женской одежды.

Вот таким образом я и получил – впервые почти что за 17 лет – возможность нормально пройтись по магазину. Еще два с чем-то часа спустя я обзавелся обширным гардеробом, CD-плеером и парой десятков дисков, после чего отправился разыскивать своих непутевых «родителей». Они отыскались в отделе женской косметики.

Зрелище было незабываемое. Снейп стоял у прилавка с затравленным выражением лица, увешанный свертками, сумками и пакетиками, а Тонкс, очевидно, вошла в роль жены богатого сноба, потому что она совала ему под нос одну склянку духов за другой и требовала, чтобы он оценил букет. Снейп, как и следовало ожидать, страдал – тихо, но от этого не менее демонстративно. Продавщицы вокруг давились со смеху.

Потом Тонкс не то совсем увлеклась, не то решила отомстить за вчерашнее, потому что она схватила Снейпа за руку и поволокла его в сторону отдела женского белья. На лице Снейпа застыл неописуемый ужас: по-моему, он Волдеморта меньше боялся. Во мне проснулась мужская солидарность.

– Папа, – заорал я, – пойдем на первый этаж, я там такую штуку видел!

Снейп резко обернулся. Честно говоря, такого облегчения я у него в глазах ни разу не видал. Можно было подумать, что я только что предотвратил взрыв в его обожаемой лаборатории. Или, наоборот, ему пообещали, что он больше никогда меня не увидит.

– Элис, дорогая, – быстро сказал он Тонкс, – мы тебя подождем в кафе внизу.

Не успела Тонкс открыть рот, как он рванул к лестнице – я еле успел последовать за ним. Очутившись внизу, мы посмотрели друг на друга.

– Мне надо выпить, – решительно сказал Снейп.

– А мне тогда кока-колы, – вздохнул я, зная, что ничего крепче от этого изверга не допросишься.

Мы сели за столик у окна, и Снейп заказал себе бренди, мне кока-колы и две порции орехового мороженого.

– Я убью Альбуса, – пробормотал он через некоторое время и отодвинул пустую креманку.

– А я помогу избавиться от трупа, – предложил я, облизывая ложку.

Снейп усмехнулся и хотел что-то сказать, но тут появилась Тонкс, и он снова нахмурился. Мы быстро расплатились и вернулись в Хогвартс.

Интересно, может, он не так уж сильно меня и ненавидит?

Из дневника Гарри Поттера (29 июня, 23:00)

Это свершилось. Мы переехали.

Вообще я начинаю думать, что Дамблдор все-таки самоубийца. В небольшой городишко графства Н мы добрались к вечеру – ради соблюдения «легенды» пришлось ехать на поезде и брать от вокзала такси. Увидев снятый директором коттедж, я сначала восхитился, а потом задумался, что же тут неладно. И, конечно, без неладного не обошлось: оказалось, что в доме всего две спальни, одна моя, другая – ээ… супружеская. Мои новоиспеченные родители позеленели оба. Я решил не рисковать жизнью и сбежал к себе – устраиваться и распаковываться, а они остались в гостиной шипеть и ругаться. Только-только я успел развесить в шкафу шмотье и запихать учебники в стол, как в дверь постучали.

– Входите, – отозвался я.

Дверь отворилась, и внутрь вошли Снейп и Тонкс. Они молча переглянулись, будто пытаясь заставить друг друга что-нибудь сказать. Понаблюдав с минуту, как они мнутся, я вдруг понял, чего именно от меня хотят.

– Нет, – твердо сказал я, – и не просите. Ни с кем из вас я жить не буду. Во-первых, у меня впервые в жизни есть шанс на нормальное лето, и я не собираюсь его упускать, а во-вторых, вы о соседях подумали?

– А при чем здесь соседи? – искренне изумился Снейп. От удивления он, кажется, даже забыл разозлиться.

– Послушайте, профессор, – на всякий случай вежливо сказал я, – неужели вы думаете, что за два месяца сюда никто ни разу не зайдет? Что подумают люди, если увидят, что взрослый сын делит комнату с одним из родителей?

– Он прав, – понурилась Тонкс. – И мы не можем отгородиться от всех, так не делают. Если мы не начнем знакомиться с соседями, по городу поползут такие слухи…

Снейп пристально оглядел нас обоих, видимо, пытаясь понять, не издеваемся ли мы над ним. Когда он понял, что мы с Тонкс не шутим, на его лице на мгновение снова появилось то затравленное выражение, которое я у него видел в супермаркете, а потом он опять принял свой обычный бесстрастный вид.

– Ну хорошо, – буркнул он, – я согласен. Но только ради конспирации.

С этими словами он гордо удалился – очевидно, пошел разбирать вещи.

– Нет, ну каков, а? – возмутилась Тонкс. – Он согласен! А я?!

Я только плечами пожал: дескать, Снейп – это Снейп.

– Ну ладно, – Тонкс вздохнула, – я тоже пойду.

Оставшись один, я вдруг понял, что хочу есть. Зная, что от «родителей» в ближайшее время ничего путного не дождешься, я спустился на кухню и с радостью обнаружил, что холодильник и шкафы полны продуктов: слава Мерлину, директор догадался об этом позаботиться. Был бы я один, я бы прекрасно обошелся яичницей, но предлагать питаться этим Снейпу? Дудки, я жить хочу. В общем, я решил, что салат, отбивные и спагетти а-ля Ницца – это то, что надо: быстро и несложно.

Я быстро покончил с салатом, запустил спагетти, поставил на конфорку сковородку с отбивными и принялся жарить лук с помидорами. За этим занятием меня и застал спустившийся со второго этажа Снейп.

Мерлин милостивый, я первый раз в жизни пожалел, что рядом не крутится Колин со своим фотоаппаратом. Такого лица я у Мастера Зелий не видел никогда. Даже когда Невилл продемонстрировал ему сертификат СОВ, где черным по белому значилось «Отлично» по зельеварению.

Впрочем, мне было некогда на него смотреть: подгоревший лук портит весь вкус, поэтому я сделал вид, что ничего не заметил, и продолжал заниматься своим делом. Надо отдать Снейпу должное: он довольно быстро справился с собой и принялся накрывать на стол – молча! Это меня более чем устраивало, и следующие десять минут прошли в спокойной тишине. Потом в кухню спустилась Тонкс.

– Гарри, – ахнула она, – ну зачем! Я могла бы и сама…

– Только через мой труп! – сказали мы со Снейпом хором. Единственный раз, когда Тонкс напросилась помогать Молли на кухне прошлым летом, присутствовавшие в доме запомнили надолго. У Молли потом два дня были все признаки нервного расстройства.

Тонкс надулась, но ненадолго: она вообще долго не расстраивается. Мы сели есть, и она принялась не переставая меня хвалить. Снейп, на мое счастье, ничего дурного не говорил, а следовательно, был доволен. Я жутко гордился собой до тех пор, пока не пришло время убирать со стола.

Тут уже Снейп поразил меня. Во-первых, он молча принялся мыть посуду. Во-вторых, он все делал с фантастической скоростью и точностью – просто как какой-нибудь хирург из кино во время важной операции. «Наверное, – подумал я, – он такой же у себя в лаборатории…» В общем, не успели мы с Тонкс и глазом моргнуть, как кухня была в идеальном порядке.

Потом в кухне повисло неловкое молчание. Часы показывали половину одиннадцатого, и мы все страшно устали. Я, во всяком случае, точно.

– Во сколько мы завтракаем? – деловито спросил я. Больше всего мне хотелось распрощаться и пойти спать, но сначала следовало обсудить наши планы.

Снейп пристально посмотрел на меня.

– Поттер, – негромко сказал он, – что вы пытаетесь доказать?

Мне очень захотелось чем-нибудь бросить в эту скотину. Ну что ему опять не нравится, хотел бы я знать? Но скандалить у меня просто не было сил.

– Папа, – я заставил себя говорить спокойно, – я просто вношу посильную лепту в домашнее хозяйство. Завтрак в половине десятого, если это вас обоих устраивает. Спокойной ночи.

Я развернулся и молча ушел к себе, чувствуя, что они смотрят мне в спину. Не знаю, что они там теперь делают.

Интерлюдия 3: Тонкс (29 июня, 23:00)

Гарри наверху хлопнул дверью, и Северус тяжело опустился на стул, как будто силы его совершенно оставили. Выглядит он неважно. Дамблдор предупредил меня, что у Северуса постоянно ноет метка и что тот вынужден пить какие-то зелья, чтобы уменьшить боль и не дать Волдеморту нас найти. И строго-настрого запретил мне говорить об этом Гарри.

– Ничего не понимаю, – неожиданно произносит Северус.

– Чего не понимаешь? – тихо спрашиваю я и сажусь за стол напротив него. Что-то мне говорит, что сейчас не время валять дурочку и играть привычную роль Девочки-С-Фиолетовыми-Волосами. Тогда в супермаркете я, конечно, оторвалась, но… Голос Северуса прерывает мои раздумья.

– Поттера не понимаю, – бормочет он себе под нос. – Он странный какой-то.

– Северус, – неуверенно начинаю я, не зная, стоит ли сейчас поднимать всем известную больную тему «Гарри-не-его-отец».

– Себастьян, – устало вздыхает Северус. – Нам не следует называть друг друга настоящими именами даже наедине. Нужно привыкать.

– Тогда Сев. Уменьшительное от Себастьяна все равно Сев, – улыбаюсь я. Может, на самом деле он и не такой уж скользкий слизеринец, как прежде…

– Да зови хоть гиппогрифом, – фыркает он, немного приободрившись. – Так что ты там говорила?

– Я собиралась спросить, что тебя так удивило?

– Вот уж не думал, что наш избалованный Золотой Мальчик умеет готовить. И тем более вызовется делать это добровольно, – сварливо говорит Северус, потирая виски.

Я понимаю, что нужно брать быка за рога… или кобру за капюшон?

– Послушай, что я тебе скажу, дорогой, – заявляю я. – Когда все это кончится – всего-то через девять недель – ты сможешь со спокойной совестью оторвать мне голову, но сейчас просто заткнись и выслушай. Ты НЕ знаешь Гарри. Он вовсе не избалованный. И терпеть не может всеобщего внимания. Я никогда не видела Джеймса, но все, что мне о нем рассказывали, к Гарри не имеет ни малейшего отношения. Ну, кроме внешности, разумеется, и общегриффиндорской импульсивности.

– Внешность у него сейчас вполне моя, – мрачно возражает Северус, как всегда, цепляясь за самую бессмысленную мелочь. – И это меня раздражает еще больше.

– А меня раздражает необходимость выглядеть на десять лет старше и спать с тобой в одной постели, – огрызаюсь я, потеряв терпение. – Привыкнем. Так надо, значит, так надо.

– Ты меня еще поучи, глупая девчонка, – раздраженно рявкает он, и мне сразу вспомнились уроки зельеварения. Кошмарно, когда твой… эээ… муж, пусть даже фиктивный, помнит тебя одиннадцатилетней соплячкой.

– С меня хватит, – холодно произношу я, вставая. – Я устала и хочу спать.

Поднимаясь по лестнице, я думаю, что в жизни не видела такого упрямого и гордого идиота. Он же знает, что я права…

Продолжая дуться, я иду в ванную, принимаю душ, чищу зубы, стараясь не смотреть в зеркало (с этими рыжими волосами я похожа на очередную Уизли!!! – но ничего более яркого мне не позволили), и переодеваюсь в пижаму. Терпеть не могу спать одетой, да еще летом, но выхода у меня нет. Я ложусь, и спустя минуту или две в спальню входит Северус. Мерлин, он что, под дверью ждал, пока я лягу? Он молча удаляется в ванную, и оттуда доносится звук льющейся воды. Минут через десять мой якобы супруг выходит оттуда в пижаме – черной, разумеется, – и столько же молча ложится с другой стороны кровати. На спину. Мне очень хочется спросить, не спит ли он, случайно, скрестив руки на груди, но я сдерживаюсь, хоть и с трудом. М-да, не так я себе представляла первую брачную ночь. И уж точно не с этим человеком. Но что делать…

– Спокойной ночи, Себастьян, – бормочу я, поворачиваясь к нему спиной.

– Спокойной ночи, Элис, – отзывается он немного погодя, когда я решила, что он уже не ответит.