Текст книги "Maze of Mouse (СИ)"

Автор книги: Meri-David

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Это был лишь вопрос времени.

И теперь её нет. А Такер остался здесь. Совершенно один. Малкольм злился, вот теперь он вынужден находится здесь среди долбаных мертвецов!

– Легко ты отделался пиздюк! – он тяжело дышал – Бросил её здесь со мной, а ты ведь знал, что из меня хреновый…– он неопределённо махнул рукой, – кто бы там ни был. Такер хотел сказать что-то ещё, но слова застряли в горле, он был в ярости. Этот солдафон откинулся, оставив разгребать последующее дерьмо Такеру, а ведь этот гавнюк знал, что Малкольм рано или поздно облажается.

Молчание длившееся пару минут, так же резко разорвал тихий, почти надломленный голос – Я думал, раньше, ещё тогда, что всё будет иначе. Представлял, как вы оба рыдаете у меня на похоронах, я был бы спокоен, что хоть кто-то придёт, кому было бы не насрать на мою смерть. – мужчина смотрел в даль. – Но жизнь не предсказуемая штука, – он неопределённо пожал плечами – ты кормишь червей, а она пропала и возможно тоже кормит червей. – он развёл руками – Всё это неправильно, так не должно было быть…

Мужчину перекосило, челюсть свело дикой болью, это было отчаяние, вызванное внутренней пустотой, теперь же оно контролировала каждый его вздох. Порой становилось так трудно дышать, что казалось в какой-то момент он упадёт замертво, на радость всем, задохнувшись от собственной беспомощности. Такая перспектива была не самой плохой, как думал он.

Резкими дёргаными движениями Такер выудил из кармана мятую пачку сигарет и прикурил. Затянувшись он нахально сбросил пепел на могилу, и гадливо ухмыльнулся. – Физрук ты ведь не против? – последующая затяжка оборвалась внезапным смехом – Раз уж ты мёртв, я скажу то что яростно при тебе отрицал. Я Малкольм Такер, бесполезен, бессилен и развращённый властью ублюдок, для которого в жизни нет ничего важнее ёбаных баталий, – Мужчину сотрясала дрожь, взгляд стал более осмысленным и смяв недокуренную сигарету с гнилой усмешкой швырнул её на могилу, он был в ярости – Затянись, солдатик, тебе уже ничто не навредит.

Долго всматриваясь в высеченное имя на камне, как бы ожидая ответ, не только порождённый его уставшим мозгом, как будто Денни Пинк мог лично ответить. Помотав головой, главный пресс-атташе отвернулся от безмолвного камня. Он пошёл прочь, желаемого облегчения эта «прогулка» не принесла.

Нервно сжимая измятую пачку в кармане, Такер остановился, – Мне жаль, – тихо сказал мужчина, не к кому конкретно не обращаясь, и пошёл дальше. Сделав ещё шаг, его нога про скользила по грязи, вынуждая Такера присесть в уродливом поклоне. Малкольм одним коленом неудачно увяз в грязи.

– Ебаный стыд, Иесусе, а это-то за что? – Мужчина с трудом поднялся, как будто тело вовсе и не его. Осмотрев себя, он чертыхнулся. Переодеться он уже не успевает. Зло глядя на ногу, как будто мечтая избавится от неё, в безуспешно попытке отскрести землю, он измазал себя ещё сильнее.

Ругнувшись, он гордо расправил плечи и заковылял дальше, кляня погоду, грязь и весь город. Злобный шёпот едко слетал с его губ, он улыбнулся, представляя, как Клара отчитывала бы его за ругань на кладбище. Приятная мысль оборвалась, ещё не понимая поему он за озирался, ему показалось…. Помотав головой, он сделал пару шагов, как снова услышал неясный шум.

Тело содрогнулось, волосы встали дыбом, кто-то звал его.

Здесь никого нет, только мертвецы и он. Но Малкольм определённо слышал чей-то голос, что звал его по имени.

Замерев он ничего не услышал, кроме собственного прерывистого дыхания.

Показалось. Определённо показалось, это нервишки шалят констатировал он.

Озираясь по сторонам, он замер и нахмурился, только сейчас заметив, кучу земли, в двух шагах от могилы, что он навещал. Земли было так много, как будто земля родила какого-нибудь мертвеца.

Медленно, Такер приблизился к свежевырытой яме. Неясные мысли-сомнения, мешали размышлять здраво. Страхи ныли, что могила здесь не просто так, ведь он центр вселенной, и ничего в мире не происходит без косвенной связи с ним.

Вот и сейчас, эта яма была лишь в полуторках метров от Денни Пинка.

Малкольм не решался заглянуть в чрево земли, он слегка опасался того что там могло быть. Как назло, вспомнилась, злая шутка, за которую Такер отхлопотал от мисс Освальд пару лет назад– «…и похоронят вас в одной могиле Клара, что б и на том свете ты могла помыкать солдатиком. – Глаза зло засверкали, и скривив губы, жёстким голосом она процедила –

Малкольм, заткнись, я вообще то серьёзно!

– Так и я тоже…»

Переборов трусливый порыв, мужчина заглянул в яму. Оказалась ничего особенного, стандартная могила, на дне стандартный гроб. Правда слегка странным казалось, что могилу бросили так и не засыпав, как будто кого-то спугнули за этим самым занятием.

На хмуром лице не отразилось ни одной эмоции, тяжёлый вздох. Повинуясь не ясно какому зову, он обогнул яму, на земле, чуть поодаль, было надгробие, на него налипла грязь.

До конца не осознавая действия, будто во сне, Малкольм рукавом пальто начал оттирать налипшую грязь, но та никак не поддавалась, тогда он начал скрести ногтями, резкими остервенелыми движениями он расчистил ту часть плиты, где, как он предполагал было имя.

Острая боль пронзила всё тело, внутренности свернулись в узел, он перестал дышать. Это шутка такая? Хрень собачья! Этого не может быть! Подкативший к горлу ком душил, звон в ушах становился непереносимым. Кончиками пальцев он коснулся вырезанных букв, проверяя настоящие они или нет. С ужасом он обводил буквы, сначала К, затем Л. Ему всегда нравилось её имя, его было приятно шептать, он получал удовольствие от такого сочетания букв и звуков.

Но сейчас они внушали ему только ужас.

Из оцепенения его вывел, тот же странный звук. Он медленно перевёл взгляд на яму. На не гнущихся ногах Такер подошёл и практически свалился в могилу, не обращая внимания на ушибленное плечо, он с остервенением отшвыривал куски земли расчищая гроб.

–Клара! Клара ты меня слышишь? Клара. –

Малкольм потерял счёт времени, всё продолжая капать и капать, но земля казалось вмёрзла в крышку гроба. У Такера на периферии крутились, мысли что всё это как в сраном третьесортном триллере. Это даже банально, что она заживо похоронена.

Наконец расчистив его, он поддел крышку, та поддалась с трудом. Не раздумывая он резко распахнул её, с возгласом ужаса отступил назад, чуть не свалившись навзничь, его оглушил чудовищный запах гниющей плоти. Вонь ослепила, на несколько секунд он потерял ориентацию в пространстве. Мужчину согнуло пополам, ему не удалось сдержать позыв, его вырвало.

Превозмогая ужас, он заглянул в гроб.

Это хуй знает, чья убогая извращённая шутка. Там было нечто, но не она, даже не человек.

В деревянном горбу лежала дохлая овца в отвратительном девчачьем платье. Туша истлела, преобразившись в уродливый изъеденный червями кусок дерьма.

Дыша через рукав, Такер нагнулся над останками. Язык распух и посинел, отвратительно вываливаясь из приоткрытой челюсти, в пустых глазницах копошились личинки. Череп был странной формы, скорее догадавшись, чем увидев, он понял, что у животного изъяли мозг.

Его пробрала дрожь звон в ушах только усилился. Рваные куски плоти лохмотьями обвисли, обнажая раздавленный как яичная скорлупа череп. Нагнувшись ближе, он искал хоть какую-нибудь зацепку.

Хоть какой-то смысл в этом ублюдочном розыгрыше. Но ничего не видел кроме гниющей плоти.

Нога соскользнула и на мгновение потеряв равновесие мужчина почти свалился на тушу. От излишней близости трупа и непереносимой вони, его скрючило. С отвращением на лице, практически не дыша, Такер попытался увеличить разрыв с телом. Его передёрнуло.

Пустые глазницы смотрели на него осуждающе, как будто он был виноват, что гниющая туша вызывает у него отвращение! Мотая головой как безумный, он пытался избавиться от вони, казалась она была вездесуща.

Не в силах смотреть на овцу Такер отвернулся, но движение, которого не должно было быть, привлекло его внимание. Он подумал, что он в конец помешался, ему показалось, что, туша дышит.

Он наклонился ещё раз, превозмогая отвращение, чутьё что-то подсказывало, что это плохая идея. Но он подполз ближе. Слезящимися глазами, изучая расплывчато серую с чёрными кусками гниющей плоти морду Овцы. Он уловил движение, где-то у его правой ноги, переведя взгляд вниз, он увидел, то что никак не могло быть, задним копытом животное скребло по стенке гроба.

Малкольм оципенел от ужаса, медленно открыл и закрыл глаза, но труп продолжал это делать.

Но это безумие, она ведь мертва!

Он пытался отступить, но бежать было некуда, неудачно дёрнувшись, он задел ногой тушу. Тогда овца раскрыла челюсть и завизжала.

Такер отскочил, теряя равновесия и со всей силы ударяясь об стену могилы, весь воздух вышибло из его лёгких. А животное продолжало орать с каждой секундой всё громче и громче, извиваясь в конвульсивном припадке. Постепенно визг переходил в гул.

Малкольм в ужасе таращился на животное, ему показалось, что он оглох. Он зажмурился в попытке избавиться от этого страшного видения. Наступила тишина.

Он потерял сознание.

***

Приходить в себя было отвратительно. Голову пронзила страшная боль, со всех сторон атаковала какофония звуков: стук, крики, телефонные звонки, голоса, лязг и шарканье стёртой обуви, всё это било по воспалённому мозгу пресс-атташе.

Совершенно утратив способность ориентироваться в пространстве, мужчина свалился с узкой скамьи. От пола разило блювотиной, мочой и надвигающимися проблемами. От дикой вони, желудок скрутило в отчаянном порыве хоть как-то облегчить критическое состояния. Этот порыв был остановил лишь силой воли.

Очнувшись от одного грёбаного кошмара, он оказался в другом.

Такер с трудом разлепил глаза, желание возвращаться в реальность отсутствовало, где-то на уровне инстинктов он знал, что, открыв глаза его дерьмо увеличиться в геометрической прогрессии.

Но всё же пришлось это сделать. Он был не один, перед ним в проёме возвышался туповатый на вид офицер.

Медленно осматривая унылый изолятор, Такер хмыкнул. – Скотланярд. Это не самое ужасное, что происходило с ним.

–Ты, – с уничижительной интонацией, полицейский указал на Такера, как будто здесь был кто-то ещё – на выход, протокол составлять.

Малкольм проигнорировал его. Сейчас он был сосредоточен на удержании сознания и рассудка. Здесь, ему как человеку из высшей политической лиги было опасно дышать, что уж говорить об испражнениях.

Такеру не хотелось никому в этом гадюшнике давать даже намек на возможность озолотиться на эксклюзивном интервью. – Я к тебе обращаюсь, – снова тот же жест, только для пущей эффектности офицер встряхнул рукой. – хватит пол вытирать, живо вставай.

Малкольм перевёл мутный взгляд на обезьяну, и пытался состроить максимально вменяемое лицо, но видимо безуспешно. Полицейский угрожающе навис над ним и со скоростью атакующей гиены налетел на него, и резко вздёрнул несопротивляющегося Малкольма, вывалок и потащил по коридору. Пресс-атташе вполне справившийся со всеми позывами своего организма, пытался удовлетворить позывы гордости, последние метры до стола он преодолел практически самостоятельно, но конечно не без усиленной поддержки со стороны офицера.

Осев, мужчина тяжело выдохнул, эта прогулка до инспекторского стола была тяжёлым испытание для его отравленного алкоголем тела. Нервно оглядевшись, в поисках стервятников или какого-нибудь схожего куска дерьма, он невнятно пробормотал ругательную молитву творцу.

Только скандала ему ещё не хватало.

Игнорируя окружающий мир, он нервно сжимал пальто. Что-то мерзко оцарапало кончики пальцев. Он удивлённо перевёл взгляд на свою руку, соображая медленно, словно Терри, он нахмурился.

Только сейчас он понял, что этот отвратительный скрежет и хруст по всюду от него. Песок впившийся в кожу жалил, при каждом движении причиняя дискомфорт, но заметил он это только сейчас. Резко вскочив, Такер неопределённо взмахнул рукой, в идиотской попытке избавиться от песка, но он был по всюду, его отвратительно гнилой привкус был даже во рту. В груди что-то неприятно сжалось.

Своим внезапным порывом он лишь потревожил и так гудящую голову. Со стоном он тяжело рухнул обратно, дыхание участилось, к горлу подступил ком.

Значит всё то дерьмо на кладбище было правдой? Нет это его жизнь, а не дерьмовая страшилка. Той отвратительной туши не было и быть не могло! Так ведь?!

Инспектор, что сидел перед Такером хлопнул ладонью по столу, от чего Малкольм вздрогнул и это ему не понравилось.

Полицейский был крайне раздражён, свой вопрос он повторил уже в третий раз. Но только с четвёртого Малкольм услышал его, да и увидел инспектора тоже только тогда – Ваша имя….. сер…. род деятельности…Причина… на столько сильно?

Он всё спрашивал, а пресс-атташе слышал лишь невнятное жевание, хлюпанье и писк, его тошнило от одного взгляда на по-идиотски шевелящего губами инспектора. Бля, его сейчас вырвет.

В сознание вспыхнул неясный образ, затмевая остатки здравого смысла. Такер нахмурившись, слегка завис, и как долбаный псих пялился в одну точку. Он только сейчас вспомнил от чего так надрался вчера вечером.

Дерьмо – это был не самый лучший день в его жизни.

***

День у Такера не задался с самого начала, всё до крайне степени раздражало и бесило. Что касается министерства, то ему как никогда хотелось спалить это место дотла, и с виски наблюдать за корчащимися в агонии кусками дерьма.

– Эта пиздаболка, заколебала верещать в своей свинячьей манере. Когда у неё приступ от ожирения случится? Там случайно уже не пора? – с отвращением созерцая раздутое от тупости лицо Терри, думал Такер совершенно игнорируя её увещевания.

Как-то стало абсолютно всё равно, ведь из её рта кроме дерьма ничего другого не валится. Малкольм хмурится, и эта свинья упирает малюсенькие глазки в пол, определённо где-то навалила большую кучу дерьма. Мужчина вздохнул, снова разгребать ему. Вот сейчас идеальный момент натянуть взъёбочное лицо, как раз приползла Николла, так сказать двух зайцев одним махом.

– Исусе! Вас ушлёпков даже на пять минут оставить нельзя, вы всё дружно срёте и лелеете это дерьмо, считая его собственным мнением, на которое… – Такера отвлёк телефон, взглянув на экран, он тихим, но от этого более устрашающим голосом прошипел – съёбите все, и подотрите дерьмо за собой.

Совершенно утратив интерес к окружающем, он ответил на звонок. – Такер, слушаю.

Из динамика раздался заведомо отвратительный голос женщины, сержант Салли Донован. Быстро переключившись в режим вежливой сволочи, Малкольм сжал челюсть.

– Доброе утро мистер Такер, вам необходимо подъехать на опознание, не переживайте, это стандартная процедура. Вам будет удобно через час?

–Я подъеду. Отправьте адрес в смс. – бесцветным голосом ответил мужчина, и не попрощавшись завершил разговор. Пустым взглядом глядя на экран, он поднёс его ещё раз к уху. – Сем, будь добра отмени на сегодня все встречи, для всех меня сбил автобус.

–Да, к Святому Варфоломею. – И отключился.

Его кто-то окликнул, он не задумываясь отослал этого человека в ад, и без промедления покинул здание. Как сказал инспектор необходимо исключить «все варианты», ведь на этой поездки поиски могут и окончится.

Весь путь до морга он пребывал в трансе, Малкольм был спокоен.

Водитель за поездку измусолил всё своё кресло, его явно напрягал пресс-атташе. Не повезло, встряли в пробку, какой-то мудак втесался на перекрёстке, усложняя жизнь всем остальным. Таким образом за десять минут они преодолели лишь тридцать метров, периодически останавливаясь. Таксист обеспокоенно оборачивался на Такера, такие важные шишки, как этот человек, всегда и во всём винят таксистов, водитель сглотнул, ему было как-то не по себе.

Не осмелившись обернуться в десятый раз, он бросил взгляд на зеркало и тут же отвёл его. Было чертовски страшно, его пассажир сидел с бешенными глазами, нервно сжимая и разжимая руку. Вот такие-то, с виду приличные и порядочные, и устраивают кровавые оргии у себя в домах и торговых центрах.

Резко выпрямившись, от чего таксист вздрогнул, Такер взвинченным, но не грубым, как боялся таксист, голосом сообщил, что выйдет здесь. Расплатившись он покинул салон машины и стремительно ринулся вперёд. Таксист вздохнул с облегчением, этот человек хоть и промолчал всю дорогу, но страху нагнал неописуемого, лучше бы он орал на него, а не сидел вот так, словно он в камере смертников и терять ему уже нечего.

Малкольм пытался убедить себя, что совершенно спокоен и совсем не волнуется. На право, ему необходимо свернуть на право. Так думал Такер, свернул ли он в верном направлении он не запомнил. Он шёл ровным шагом, сжимая и разжимая кулак, бурча под нос все возможные проклятия.

Снова пошёл этот проклятый дождь. На мгновение, лишь на мгновение он переступил черту, но его остановила женщина – Куда это вы, красный же! – остановила, сомкнув свою клешню на его руке. Дежурная улыбка и презрительный кивок в благодарность. И вот он снова идёт дальше.

Стоя перед зданием, он усмехнулся – Всё-таки дошёл. –

Кажется, в приёмной был Лейстред или нет?

Бессмысленный ритуал приветствия, стандартная беседа ни о чём, как будто надоедливый дух сопровождает до преисподней. Бесконечный коридор оканчивался дешёвой дверью, стонущей как проститутка.

Лишь фанатики и сатанисты вообразили бы массивную дверь с литыми заклёпками. Настоящая дверь в преисподнюю выглядела бы именно так. Такая же не примечательная и дешёвая. Она лишь в очередной раз подчёркивала, что происходящее не было чем-то особенным.

Люди пропадают каждый день, и находят людей каждый день и прячут за всякой другой дверью.

Мгновение он колебался. Рядовое сомнение, которое ему пришлось преодолеть. Это простой выбор, либо остаться на месте, либо идти в перёд, да или нет, на право или на лево. Вся жизнь состоит из подобных ситуаций, которые требует ёмких ответов. Пройти сквозь треклятую дверь или бежать от неё прочь. Есть только два варианта, всякая иная философия – мусор.

Скрип, земля не разверзлась, он не сгорел дотла, здесь не было ни адского пламени, даже маленького котла с грешниками, лишь замогильный холод и резкий запах формалина с медикаментами. И ещё еле уловимый душок чего-то жжённого, такой иной раз встречается в кабинетах дантистов. Вот так и пахнет смерть?

Такера замутило.

На первое впечатление всё было умиротворённо и пусто. Внезапно из-за стола вскочила женщина, суетливо поправляя уродливый свитер, что явно был не по размеру. Стремительно, как будто от этого зависит её собственная жизнь, приблизилась, поприветствовав Такера улыбкой, она слегка отступила от стены отчуждения, с которой столкнулась. Мужчина снова повторил бессмысленный ритуал вежливости. Но физиономия отказывалась имитировать даже ухмылку.

Малкольм с недоверием косился на нервную особу, оказавшуюся патологоанатомом, от чего он практически не удержал брови, подлетевшие вверх. А она продолжала улыбаться и что-то лепетать инспектору, который даже не слушал, но улыбался. Что за цирк? Почему все вокруг улыбаются? Их не тошнит улыбаться здесь? – с отвращением подумал мужчина.

В воздухе витают крохотные частички трупов, а улыбаясь, те оседают на зубах, а затем попадают в …. Такера замутило вдвойне. Он прикрыл глаза, в безуспешной попытке избавится от назойливых мыслей.

Молли Хупер, – тонким, словно писк, голосом, предложила перейти к осмотру. Такер разлепил глаза и тяжёлым взглядом пытался донести ей, как его не ебёт эта ситуация.

Первое впечатление о Хуппер было настолько однозначным, на сколько вообще можно судить о человеке, – дёрганная, словно глупая курица, собственно среди мертвецов ей и место, здесь она уже никому не навредит, саркастично заметил внутренний голос Такера.

Дальше события развивались по установленному государственной системой шаблону, ему что-то объясняли, о чём-то важном? Но Малкольму было насрать, и он просто кивал. Лишь бы разобраться со всем как можно быстрее.

И снова кивал, с чем-то соглашался, где-то мотал головой, даже шутил? Единственное о чём он думал, смотря на дёрганную женщину, что в жизни не встретится с этой особой будучи живым, исключительно мёртвым, с каждой секундой она напрягала его всё сильнее.

И вот покончив со всем дерьмовыми формальностями, курица в халате повела к холодильным камерам. Ведя себя как девушка на раздаче в школьной столовке выкатила первое тело.

Забавной особенностью отличается человек, что мы ни пробуем впервые или узнаём о чём-то в первый раз, это практически навсегда остаётся в памяти. Вот и Такер не забудет никогда, то тело. Рвотный позыв, был остановлен в критической точке. Необходимо абстрагироваться, дыши тряпка дыши, Такера замутило втройне.

Внешне мужчина был непоколебим, со стороны казалось, что даже расслаблен. Ужас, первобытный ужас. Это было лишь мгновение, но он увидел её лицо как на яву. Как будто это была Клара, его Клара. Глубоко внутри он знал, что он заслужил это. Ведь чем он лучше всех остальных, он не заслужил в этой жизни ничего кроме дерьма. За всё приходится платить, и мы всегда платим тем от чего отказаться не можем. Ведь иначе не было бы смысла платить.

Ему было страшно, очень страшно. В нём не было ничего особенного, а значит с ним происходило равным счётом, что и со всеми.

Он верил, что такой человек как Клара Освальд не могла закончить в канаве как какая-нибудь проститутка, но сомнение отравляла его веру, разрушая изнутри его идеальную маску ненависти и презрения ко всему окружающему миру.

Вот и сейчас рассматривая тела женщин, которые по мнению инспектора могли оказаться мисс Освальд, Такер воспринимал их пустыми куклами, набитые гниющим дерьмом. Ему плевать на всех, кроме себя и это константа. И поэтому в краткий миг, когда простынь сняли с тела, он увидел её лицо. Лишь на мгновение, сознание, отравленное суетой последних дней, было согласно на любой исход. Он устал терзаться день и ночь и так по кругу, он устал от болезненного ожидания. Сейчас он как долбаный псих дёргался от каждого телефонного звонка, он устал от неопределённости, он так устал.

Амплуа мозгоёба за столько лет вытеснило всё человеческое, и снова влезать в людскую кожу было нестерпимо больно.

Первое и второе тело, были в отвратительном состоянии, угадывалось лишь, что они женские, и прочие мелочи. Клары здесь не было, значит её просто пока не нашли. Такер был реалистом, он не верил в сказки.

На этом отвратительная пантомима не окончилась, Лейстред стал задавать много дерьмо-бесполезных вопросов. Такеру не терпелось уйти, ему было болезненно холодно. Наконец-то, Малкольм кивнул, даже смог отвратительно пошутить, от чего эта девчонка поморщилась. Ты это заслужила стерва, злорадно усмехнулся Такер.

Быстро преодолевая тёмный коридор, он боролся с неистовым желанием обернуться. Такер покидал преисподнюю. Он запретил себе даже думать, ведь мысль могла пробудит нечто ужасное, то что практически невозможно уничтожить.

Надежда, для исстрадавшегося человека была спасением, но для такого как он, она была самой изощрённой пыткой. Но избавляется от неё бессмысленно, человек способен контролировать, что угодно, но надежду – нет. Это как раковая опухоль, она лишь растёт и увеличивается, даже если и вырезать её, из маленькой клеточки вырастит ещё и ещё, в конечном итоге остаётся лишь ждать, когда эта болезнь убьёт тебя. Замедляя шаг, выравнивая дыхание мужчина подавил в себе всё что смог. Успокоившись, он уже было вышел на свет, ещё чуть-чуть и всё будет не так херово, как сейчас, в мире нет того с чем бы не справился Малкольм Такер.

Мужчина резко обернулся, на затылке ощущался прикосновение сквозняка. Лейстред окликнул его, Такер ответил, что не знает, он не подтирает задницу Шерлоку Холмсу!

Тогда инспектор напрямую спросил его – Думаете, что мисс Освальд жива?

– Нет. – глухо ответил он.

– Вы в порядке? – неуверенно спросил Лейстред, уже жалевший, что вообще окликнул этого мрачного человека.

– Не знаю. Я ещё в фазе надежды. – усмехнулся Малкольм, совершенно не глядя в лицо полицейского, казалось, он хотел прожечь огромную дыру в его груди.

– И каково в ней? – Сглотнув неловкую тишину, попытался пошутить полицейский, но сделал только хуже.

С этим человеком, он терялся совершенно, Грег не мог определить ни одну линию поведения, казалось, что Малколму Такеру не нужно ничего, а утешение и сочувствие подавно.

– Как в аду. – Яростно вскинув голову процедил мужчина, Лейстред аж поперхнулся, от яда и презрения в голосе. Быстро промямлив какую-то чушь, инспектор, поджав хвост сбежал.

Такер помрачнел, не стоило ему оборачиваться. Дерьмо, беспросветное дерьмо! Из-за какой-то бессмысленной херни.

Последний раз бросив взгляд во тьму, он двинулся дальше.

Мысли быстро мелькали он выхватывал лишь некоторые – … Или я просто в аду? Это ничего, ада я не боюсь. – размышлял он, шаг за шагом – Это просто рай для плохих людей. – По крайней мере он пытался себя убедить в этом. С трудом подавив стон, он дрожащей рукой потянул дверь и скрылся под тихий скрип.

Покинув мрачные катакомбы Такер оказался на улице.

Мир не стал ярче или светлее, а, как и был серой громадиной, норовящей раздавить мелких человечков, так и остался.

Идя по улице изредка замечая лица в месиве толпы, он злобно представлял проблемы, тяготы и заботы, такие незначительные и скучные. У этой коровы переизбыток веса, муж изменяет, дети куски дерьма и прочая чепуха. Долго вглядываясь ты понимаешь, что нет никакого разнообразия, даже в терзающих нас вещах. Общество создало систему и определённую бирку которую вешают на тебя при рождении, своего рода диагноз.

Сколько бы проблем эти ублюдки избежали бы суецуднувшись, все сразу.

Принесло бы это Такеру облегчение? – Определённо.

Малкольм не был впечатлительным слабаком, вид мёртвых тел не пугал его. Смерть – это то что происходит во круг, люди боятся того, чего не понимают. А он знал смерть – это очень просто.

Правда в том, что время истекает, потому что это его свойство, живут долго и счастливо лишь в сказках. А люди любят обманывать себя, потому что правда слишком жестока.

Итог один, кругом все идиоты.

Ливень застал главного пресс-атташе у квартиры, тяжело ввалившись в прихожую, мужчина выругался. Это был дерьмовый день, сколько бы проблем решило, пусти он пулю себе в лоб. Но этого никогда не произойдёт, ведь каждая собака в Лондоне только этого и ждёт. А такой радости ушлёпкам он не доставит.

Стягивая галстук, мужчина остановился, на телефоне горело малиновым глазом оповещение о звонках. Прослушивать этот спам он не хотел, но когда он делал, что хотел? Запутавшись в насквозь промокшем пальто, мужчина яростно швырнул его на пол. Прерывисто дыша он прошёл в комнату. Помолившись всем богам, он нажал на ненавистную кнопку.

Как и ожидалось, там было сплошное дерьмо – Такер, Николла подозревает, что эти коробки твоих рук дело – влажным шёпотом бубнила Терри, он тяжело вздохнул, эта бешеная корова снова лезет не в свои дела. И от чего ей на жопе ровно не сидится. Он нажал дальше.

Следующее сообщение было от Гарри Джонса, из Дейли-Мейл – Малк, подкинь историю по старой дружбе. Ходят слухи, о какой-то неразберихе в Департаменте Социальных вопросов. Ты же знаешь, что бы там у унылой коровы не происходило, мы сможем это преподнести в наилучшем свете. – Ебись конём, Джонс, хер тебе, а не история, – голос гулко отдавался в пустой квартире. Всё ещё в темноте, Такер вытащил бутылку, дёрганные движения сопровождались руганью. Упав на диван мёртвым грузом, как мучимый жаждой путник у колодца мужчина жадно глотал виски. Алкоголь обжигал горло, с каждым глотком реальность растворялась в этом яде. Жизнь от этого не становилась проще, а лишь на несколько минут становилась менее дерьмовой.

–Департамент ебучего, скандального, дерьмового жулья – просипел Такер, бессмысленно таращась на потолок – О да Гарри, к нам всякого рода дерьмо присылают, а подозревают в этом дерьме мою подружку, – Малкольм удобнее устроился с бутылкой в кресле, так и сидел в темноте, слушая одно сообщение за другим, комментируя и отвечая идиотским голосам с автоответчика, делая глоток за глотком.

***

– Сер, спрошу ещё раз, что вы вчера делали на кладбище? Ваш пьяный дебош до усрачки напугал смотрителя, что застал вас барахтающегося в свежо-вырытой могиле…

Мысли поглотили его, напрочь отрезав от внешнего мира, Такер, как долбанный псих пялился на инспектора, хорошо хоть слюни не пускал. Кладбище было или нет? Дерьмо, но овца то была реальной? Или нет? Но откуда тогда песок? Он устало потёр лицо, во рту насрали кошки, и как выходить из всего этого дерьма? Сплошные дерьмо-вопросы на сраной викторине под названием жизнь, что бы не ответил – ты облажался. Лучше бы его в дурку упекли.

Рефлекторно ощупывая карманы пальто в поисках телефона, без блекборри он ощущал себя инвалидом, как будто сумасшедший самурай отсек руку по локоть. Пустота, его нет. Где? Свирепый взгляд на нелепо шевелящего губами инспектора. Эти офицеры-ублюдки лишь всё испортят, пресса состоит ещё из больших свиноподобных ублюдков, да ведь они сожрут его. Где мать его телефон????!!!!

Такер расправил плечи, слегка покачиваясь, как кобра перед атакой, внезапно прервал бессмысленное шевеление губ полисмена – Где мой телефон?

– По протоколу у вас его изъяли, – довольная гримаса расползлась на его заплывшем от жира лице, – но как только мы с вами всё разложим оп полочкам, – ещё более мерзкая улыбочка – вам его обязательно вернут. Так что давай те продолжим. Скорее начнём, скорее закончим, – хохотнул полицейский.

Скрежет зубов был слышен за соседним столом. Малкольм даже не пытался скрыть своего презрения. Гримасы на лице пресс-атташе сменялись одна за другой, своего лица он не ощущал, что уж говорить о его контроле.

Голова трещала так сильно, что ничего кроме смерти этого тучного урода, казалось не могло принести облегчения. Такер был даже не против, если сейчас эта свинья свалится от остановки изношенного куска дерьма, что у того за места сердца.

Проведя языком по верхним зубам, на секунду задумавшись, как будто решая нечто важное, мужчина медленно-медленно наклонился к столу, собираясь сообщить нечто настолько секретное, что требовало нарушения личного пространства. Инспектор с довольной засаленной ухмылкой наклонился, ожидая услышать что-то сокровенное, но в место этого свалился со стула от внезапного дикого ора в своё ухо – Я имею, мать его, право на один ебаный звонок. И вы мне его предоставите!

Весь участок затих, что несказанно порадовала Такера, это эмоциональный всплеск дал ему силу, но тут же и забрал. Следует признать, он стареет. Малкольм даже не делал попыток заглянуть под стол, чтоб полюбоваться за безуспешными попытками инспектора подняться, тот издавал непотребные звуки и стонал как беременная бегемотиха. Веселье закончилось, прискакало пару мартышек и оказали помощь бедному полисмену.