Текст книги "Яд Амариллиса ( СИ )"

Автор книги: Melara-sama

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– По-моему, глупый здесь только ты. – Я сел на диван и усадил его на колени. – Что может быть проще, чем понять свои желания?

– Ничего. И я понимаю.

– Нет. И я заставлю тебя понять и сделать выбор, – твёрдо сказал он и поцеловал меня, толкая на диван. Он оседлал меня и начал покрывать поцелуями моё лицо, шею. Руками стягивать с меня расстёгнутую рубашку. Укусил за сосок. Я выгнул спину. – Реагируешь только на боль, это вина моего братца…

– Ники…

– Кричи! – он улыбнулся и нежно провёл пальцами по второму соску. Поцелуями спустился ниже по прессу. – Ты потрясающе чувствительный… как же я хочу тебя.

Его руки уже ласкали через брюки мой давно вставший член, я знаю, я сейчас возьму его, но что потом. Чёрт!

Он снова укусил меня, только уже за низ живота. Уткнулся лицом мне в пах и прикусил член. Быстро справился с молнией и поцеловал его по всей длине. Сполз с меня совсем и, раздвигая мне ноги, сквозь брюки лаская мою промежность, вобрал член наполовину в рот. Я зашипел. Нет, он действовал не агрессивно. На грани. Немного со злом, добивая меня.

А я лежал и думал. Ни о чём. Он взял мой член двумя руками и погладил вниз – вверх, беря лишь головку в рот.

– Возьми меня… Ты же хочешь этого… Возьми.

Я резко перевернул его, и он немного испуганно взвизгнул, глаза шальные, горят. Губы немного покраснели и дрожат, он на грани истерики. Я снова накрываю его собой и впиваюсь в губы. Пусть. Один раз.

Я снова раздел его, уже до конца и разделся сам. Он смотрел на меня, немного не веря.

– Энжей, пожалуйста, не ненавидь меня. Я так люблю тебя, – он сморщил носик, а я улыбнулся и поцеловал его в него.

– Мой нежный мальчик, я не испытываю к тебе ненависти. Тише, – ещё один поцелуй, уже в уголок глаз. Они мокрые и слезинка стекает. А я не трогаю её, и она свободно прокладывает себе путь по бархатной коже, теряясь в волосах.

– Люби меня… – тихо шепчет расстроенный Ники. – Умоляю.

Я лажусь между его раздвинутых ножек, и он всхлипывает, обнимает меня за шею. Я целую хрупкие плечики и спускаюсь до сосков, обвожу их языком и немного ласкаю губами. Я понимаю, что он перевозбуждён и долгой прелюдии не получится, но так хочется поласкать его. Он тихо дышит, иногда срываясь на стоны. А я продолжаю ласкать юное тело под собой. Немного раздвигаю ножки и, намочив пальцы слюной, подставляю к его дырочке, Ники стонет, как только в него проникает два пальца, и извивается.

– Не сдерживайся.

– Я так кончу.

– Хорошо… – шепчу я в его шейку, медленно растягивая его для себя.

– Хочу по-другому, хочу кончить от твоего члена…

– Вишенка моя сладкая, – в нём уже три пальца и они входят абсолютно свободно, он расслаблен. Смазки нет, это меня немного нервирует. – Хоть бы крем какой… – шепчу я.

– У меня в джинсах смазка есть… – хрипло выдаёт мне Ники. Я улыбаюсь. Вот он как раз-то продумал всё. И кто тут взрослый, – … и презервативы, – улыбается он. А я нашариваю рукой его джинсы и вынимаю маленький тюбик смазки и пачку презервативов. Аккуратно вынимаю пальцы и выдавливаю смазку прямо на пульсирующую дырочку. Она прохладная и Ники немного дёргается, прикрывает глаза. Ёрзает.

– Вишенка, – тихо и интимно произношу я, надевая презерватив с запахом именно этой ягоды. Он медленно раскрывает глаза и кивает. А я наоборот закрываю свои, чтобы не видеть, как порчу такое сокровище.

Медленно, дюйм за дюймом, не спеша, я вхожу в такое нежное тело. Останавливаюсь и слышу, как Ники выдыхает. Мой мальчик. Делаю первый толчок.

– Ах… это… мммм. Потрясающе! – желание захлёстывает, но делать ему больно я не в силах. Толчки становятся чуть сильнее, и Ники подо мной заходится в крике. Обнимает меня ногами и руками, целует в шею, а я схожу с ума.

– Укуси меня…

– Мммм, сделать тебе больно? – на выдохе спрашивает он.

– Нет, просто укуси, – и он нежно кусает за плечо. Я закатываю глаза. – Мммм, хорошо.

Немного отстраняюсь и легко переворачиваюсь на бок, поднимаю его ногу, и амплитуда становится резче. Ники вжимается в меня попкой и старается продлить удовольствие. Сжимает член. Всё внутри пульсирует, и его нежные стеночки так приятно обволакивают мой член. Я делаю резкий толчок, Ники задыхается.

– Энжей! Ещё, пожалуйста, не останавливайся. Ещё! Трахай меня… какое блаженство! – он изгибается и заводит руку, обнимает меня за шею. И начинает двигаться в такт со мной. Тяжело дышит. Я прижимаю его сильнее к себе и почти ложусь на него сверху, знаю, что тяжело, поэтому ставлю его на колени и врываюсь резче. Он упирается руками в диван и подаётся на мой член, отвечая всем телом. Всем своим существом. Я теряюсь сейчас. Он такой податливый, такой страстный, такой красивый. Моя вишенка!

– Ахгр…

– Сильнее! – кричит Ники и сам поддаётся. – Да!

Обхватываю его поперёк талии и второй рукой чуть прихватываю член, он стонет.

– Энжей!

– Мне нужно больше, ты не забыл…

– Да-да-да-да-да… – выгибается. И я не удерживаюсь, целую его спинку, нежно прикусываю.

– Хочешь попрыгать на нём, Ники? – он чуть оборачивается и кивает. Я оставляю желанное тело и сажусь на диван, он перекидывает ножку, а я ловлю её и целую в коленку, замирает. По внутренней стороне бедра моей вишенки течёт смазка. Я собираю её и проталкиваю пальцы в него, он запрокидывает голову и хватает меня за плечи.

– Так хорошо, Энжей, не останавливайся. – Я бы уже не смог.

Я отпускаю ножку и плавно продолжаю иметь его пальцами, он сам насаживается на них. Дырочка начинает пульсировать. Я вынимаю пальцы и тяну его на себя, он принимает член и шокировано смотрит на меня.

– Двигайся.

– Всё горит, я так хотел тебя, так мечтал о тебе… Ты такой потрясающий, – немного наклоняется и целует меня. Я обхватываю его за талию и запускаю руку в волосы, хочу, чтобы он был ближе. Притягиваю, он двигается сам и стонет мне в губы. – Я сейчас кончу, – сипло, надрывно.

– Кончай. Хочу почувствовать, как ты сжимаешь меня… Кончай. – Ники запрокидывает голову и кончает мне на живот. Сжимает меня в себе сильно. Кричит. А я понимаю, что кончу сейчас. Ещё несколько толчков и я изливаюсь в презерватив, сильно, до синяков сжимая его бёдра. Он устало утыкается мне в шею и шепчет:

– Ты так эротично стонешь… Ты хотя бы представляешь, что я сейчас испытал? Как мне хорошо сейчас? Ты представляешь… я хочу тебя ещё и ещё, не переставая. А теперь ещё больше. Ты столько ещё не показал мне. Энжей, прошу, не отказывай мне впредь.

– Ники, вишенка моя. Что же ты делаешь?

– Ты мой яд амариллиса, навсегда.

– Николя… – стону я в его макушку.

Мы сполоснулись по очереди и сейчас спокойно пили пустой чай. В холодильнике ничего не было, он вообще был отключен.

– Ты отвезёшь меня? – тихо спросил Ники.

– Да, конечно, – я посмотрел на часы, было полдевятого.

– Тебя Эмиль ждёт, да? – я вздохнул.

– Мне нужно будет заехать за ним, через два часа.

– У нас ещё есть время. Но если ты не хочешь, я могу на такси.

– Всё в порядке, вишенка, я отвезу. И потом… я буду переживать, как ты добрался.

Он улыбнулся и вдруг встал и, подойдя ко мне, наклонился и поцеловал.

– Спасибо.

– За что? – его глаза искрились.

– За этот вечер. За то, что сдержал обещание. И за то, что поддался мне и не стал отталкивать. Я благодарен за исполнение моей мечты. Только у меня есть просьба, Энжей.

– Какая?

Он улыбнулся и блеснул глазами.

– Я хочу тебя ещё и не один раз.

Вот и всё.

Я молчал. Что я мог сказать ему по этому поводу? Я знал, что так будет. И что теперь делать, не предполагал. Моя затея с примирением вышла как-то странно. Я понимаю, что совершил ошибку. Но как её теперь исправить? И ещё я понимаю, что мне было хорошо сегодня с Ники. Он подарил мне себя, а я не могу этого сделать. И сейчас, смотря в его глаза, я понимаю, что обидеть и отказать так просто, всего одно слово и всё. А что потом? И опять я не знаю, что делать, запутался так, что это уже не амариллис, а плющ. Да и не причём тут этот странный цветок. Просто сам хотел. Сам хотел обмануться и обмануть. Пусть неосознанно, но я обманул сейчас и себя, и Ники, и ещё Эмиля.

– Ты думаешь о нём? – спросил меня совершенно спокойно Ники.

– Нет. О том, что сделал.

– Ты ничего не сделал.

– То, что между нами сегодня был секс, это ничего? – я смотрел на него, а он с каждым моим словом хмурился.

– Тебе не понравилось? – вдруг спросил он.

– Понравилось.

– Тогда, почему ты не хочешь быть со мной? Пусть не как мой бой-френд, как любовник.

– Ники, Боже, что ты говоришь! – я обнял его, а он уткнулся мне в ключицу. – Не надо, прошу тебя. Это ведь не игра. Эмиль меня убьёт, когда узнает, а он узнает, вишенка. Потому что я не смогу скрыть. Это странно звучит, но, по-моему, мы с твоим братом зашли в тупик наших отношений, и ты появился как раз в тот момент, когда я впервые начал задумываться, для чего мы вместе. Ты понимаешь, что я совершенно не могу понять чего хочу? – он слушал внимательно, а слова лились из меня как из рога изобилия. – Я всегда считал, что он это всё. Всё, чего я достоин. Но оказалось, что в мире есть ещё человек, который считает меня достойным. Это так непривычно. Ты прав, наш секс с Эмилем частично превратился в рутину, и я подчас вообще не могу кончить без боли. А иногда всё моё существо рвётся от желания засадить собственному парню. Но я знаю, что в наших отношениях я ведомый, и что Эмиль никогда не позволит мне быть сверху. Хотя это неважно было для меня, но, после твоего появления в моей жизни, я просто схожу с ума. Меня разрывает… на части.

Он поднял голову и посмотрел на меня.

– Я приношу тебе боль?

– Нет, вишенка. Просто я, видимо, до сих пор не научился выбирать то, что мне нужно, и моя жизнь до сих пор стоит на месте, хотя мне кажется, что я двигаюсь вперёд.

– Энтони… – я замер. Я так давно не слышал это имя, произнесённое с такой интонацией. Моё имя. – Я не хочу, чтобы ты страдал. Но, видимо, без этого не получится. Ты понимаешь, к чему всё это ведёт, я знаю, что понимаешь. Пусть ты думаешь, что ты не умеешь выбирать, но ты уже выбрал. – Я утонул в тёмных озёрах напротив. И, почему-то, именно в этот момент на память пришли точно такие же, в которых горела страсть. И мне захотелось побиться головой. Боже, что же я делаю?!

– Поехали, вишенка, я отвезу тебя домой.

Он грустно улыбнулся и, чуть приподнявшись, накрыл мои губы. Поцелуй был сладкий, сладкий настолько, насколько может быть поцелуй без ответного чувства.

Ехали молча. Ники молчал, потому что хотел услышать от меня ответ, я знаю. А я, потому что не мог дать ответ.

– Я позвоню? – тихо спросил он, не смотря на меня, когда мы остановились перед домом. Света в доме не было. Видимо, Диана легла уже спать. Хотя, было не так уж и поздно. Я посмотрел на Ники. Складочка между бровей, взгляд в одну точку, он просто ждёт вердикта. А я не могу сделать ему больно, просто не могу.

– Вишенка… – он резко поворачивает голову, в глазах столько решимости. И он подаётся вперёд и целует. Сильно. – Ники, маленький…

– Просто скажи мне «Да». Я не прошу обещать мне. Просто одно короткое «Да». Его будет вполне достаточно, для того чтобы я ждал нашей следующей встречи, надеялся на твои губы и руки, мечтал о тебе… – он не плакал, он просто просил меня.

– Я буду ждать твоего звонка, вишенка. – Глаза напротив засияли.

– Я позвоню, – я улыбнулся, и он, просто взяв сумку, вышел из машины и пошёл к домику с красной крышей.

Эмиль поставил ящик на заднее сидение и сел рядом со мной.

Чмокнул в губы и нахмурился, я завёл мотор.

– Как прошёл день? – буднично спросил он.

– Прекрасно. А у тебя?

– Сложно, было много заказов, девчонки не справляются и просят прибавки… Энжей?

– Да?

– Ты меня не слушаешь. О чём думаешь? – он повернулся и посмотрел на меня внимательным стальным взглядом. Я тоже повернулся и взглянул на него.

– Ни о чём. Что в ящике? – спросил я, просто чтобы не молчать.

– Новые цветы. Точнее, не новые, просто, почему-то, раньше я их не заказывал.

– Что за цветы? – я остановился на светофоре.

– Амариллис… семейство нарциссовых. Энжей? – а я просто завис. Боже мой. – Что случилось, ты так побледнел?

– Всё в порядке.

Дальнейший путь мы проделали молча. Я весь сжимался внутри, мне было так страшно. Конечно, это, скорее всего, совпадение. Просто новая поставка. Просто он решил взять их домой. Он не мог слышать тот короткий разговор между мной и Ники. Не мог.

Дома Эмиль поставил ящик с луковицами на подоконник в нашей спальне и ушёл в душ. А я сел на кровать и задумался. Что делать? Рассказать и очистить совесть? Или молчать до последнего, пока он сам не скажет мне? Это трусость. Я никогда не был трусом. Да, боялся много, но трусостью это не назовёшь. Страх у меня сейчас по другой причине, я не хочу, чтобы было плохо Николя. Моя вишенка не должна страдать…

Дверь в ванную отрылась, и Эмиль вошёл в комнату, на бёдрах полотенце. Я сглотнул. Интересно, если я хотя бы намекну ему о том, что хочу быть сверху, что он скажет? И почему я думаю сейчас о таких вещах? Я покачал головой и встал, хотел пройти в ванную, но он удержал меня, притянул к себе.

– Эн, родной мой, поговорим? – я внимательно посмотрел ему в глаза.

– О чём? – он вместо ответа развернул меня к зеркальной стене и, запустив руку в волосы, немного оттянул вправо. Я задохнулся. На коже был бледный след от губ.

– Об этом, родной мой… – я облизал вмиг пересохшие губы. – Скажи мне только одно: почему? – вкрадчиво спросил он.

– Эмиль… я не буду оправдываться. Я…

– Ты мой? – также тихо. А рука в волосах стала жёстче, и он сильнее отклонил мою голову. Наклонился, провёл языком по отметине.

– Твой, – немного нервно ответил я. Я смотрел в зеркало на него, поймал его взгляд. Глаза были светлые, как только я произнёс это короткое слово, глаза потемнели.

– Мой… понятно, – он резким движением прижал меня к зеркальной стене. – Нравится трахать моего брата?! – в звенящей тишине я слышал бешеный стук наших сердец. Боже, я идиот.

– Эмиль!

– Отвечай на вопрос! Хорош ли мой брат в постели?

– Да! – он сильнее прижимает меня к зеркалу и прижимается сам. Он возбуждён. Срывает с меня рубашку, хорошо, что она на кнопках, но всё равно тонкая ткань трещит.

– Да? Да! Ты говоришь мне почти в лицо, что он хорош!? Ты знаешь, что я сейчас сделаю с тобой, Энжей!? – я дёргаюсь, впервые боюсь его. Впервые знаю, что заслужил всю ту боль, что он мне причинит. Но вдруг меня как будто прошибает молния.

– И знать не хочу! – кричу я, отталкивая его от себя, полотенце падает, и Эмиль остаётся стоять голый посреди нашей спальни. Глаза стальные, тёмные, горят. Волосы влажные, отдельные пряди прилипают к плечам. – Не желаю ничего знать! Думаешь, мне страшно? Нет. Я просто ненавижу секс с тобой, тот секс, какой ты всегда предлагаешь мне! Ненавижу боль, которую ты мне причиняешь! Ненавижу!

– Энжей! – восклицает он. Я поправляю разодранную рубашку и разворачиваюсь к нему спиной.

– Я не знаю, когда это началось, возможно, сразу, а возможно, уже позже, после того как я понял на что пошёл. Мне не нравится всегда подчиняться, мне лишь иногда хочется боли. Иногда мне хочется взять тебя, врываться в тебя сильно и безудержно.… Но ты, Эмиль, хоть раз, ну хоть один чёртов раз! Предложил мне себя! Нет! А он предложил! Умолял! Желал! – он вдруг обнял меня со спины.

– Что же ты молчал, Эн? Зачем нужно было так усложнять всё? Малыш… я ведь люблю тебя…

– Давно? – я тяжело дышал, также как он.

– Боже, Энжей… давно, почти с самого начала наших отношений. Да, сначала я видел в тебе лишь мальчика для секса, ведомого. Для меня это было важно. Но потом ты заполнил весь мой мир… глупый. Что же ты делаешь, любимый? Он нравится тебе?

– Нравится. Но я не понимаю, почему ты так спокойно реагируешь? – он нежно поцеловал меня в ту отметину, оставленную Ники.

– В тот день, когда мама рассказала ему о сестре, он много кричал. Довёл мать до слёз, и она ушла. И уже после того, как я ударил его, он в порыве гнева сказал мне следующее – «Я тоже отниму у тебя самое дорогое, тогда, когда ты совершенно не будешь ждать этого». Я запомнил эти слова. И, что, скажи мне, у меня самое дорогое, любимый? – я не мог поверить в это. Ники. Ники, который так страстно отдавался, который говорил мне про любовь. Ники, который нежно целовал меня, прося о большем. Я думал, что испортил такую красоту, а эта красота…

– Использовал меня? Он…

– Не совсем так. Он, возможно, думает, что любит тебя, не понимая, что ты принадлежишь другому человеку. – Я дёрнулся. – Ты мой. И я никому не отдам тебя. И делить не собираюсь. Ты только мой.

Я развернулся. Он смотрел спокойно. А вот я, кажется, схожу с ума от разрывающегося сердца. Боль была такая, что я сел на корточки и закрыл голову руками. Болело всё. Было так обидно, но слёз не было. Я научился терпеть боль. Я такой дурак. Поверил. Пусть не совсем ответил на чувства, но повёлся!

– Мммммм… – завыл я. Сильные руки снова обняли меня и подняли с пола, Эмиль положил меня на кровать и лёг рядом.

– Родной мой, всё, тихо.

– Эмиль, прости меня. Я должен был рассказать сразу… но всё так завертелось и эти сомнения по поводу наших отношений.… И его вишнёвые губы… Я совершенно запутался.

Я сполз чуть вниз и уткнулся в его живот. Он обнял меня за плечи. Погладил по волосам.

– Хорошо, что это выплыло сейчас, пока ещё можно что-то сделать. И пока ещё мать не узнала об этом. – Я вздрогнул. – Он всегда был таким, Эн. Всегда хотел то, что не принадлежало ему. Ники – ребёнок, избалованный и эгоистичный. Я думаю, нам нужно поговорить с ним вдвоём на эту тему. Будет сложно, но я не отдам тебя моему брату, даже если ты захочешь уйти сам. Привяжу к кровати… и не отпущу.

– Я… – но он не дал мне закончить, подтянул меня к себе и поцеловал. Нежно. Я даже застыл от удивления. – Эми?

– Я могу быть очень нежным, конечно, в это сложно поверить, но я могу целовать твои губы и ласкать твоё тело. Я могу отдаваться. Знаю, ты не веришь в это, но я могу быть снизу. Если бы хоть раз намекнул мне об этом, всё бы было по-другому. Я смог бы быть для тебя кем угодно, понимаешь? – всё это он проговорил мне в губы, смотря в глаза. В его стальных омутах была горечь, сожаление. Я закрыл глаза и тихо произнёс:

– Я хочу тебя.

– Родной мой, ты не представляешь, что это значит для меня. Одно то, что ты хочешь меня, наполняет меня счастьем. Ты для меня всё. И, когда ты начал сомневаться на этот счёт, я не знал, как доказать тебе обратное. И нашел, наверное, не совсем правильный способ, через секс. Нужно было просто поговорить и спросить, что тебя так волнует, что не устраивает. Чего ты хочешь. – И вот тут я всхлипнул. – Родной мой, мальчик мой сладкий… – он начал покрывать моё лицо поцелуями, собирая губами слёзы. – Я люблю тебя, слышишь?

– Эми, я тоже очень люблю тебя,… прости.

– Нет, не прощу. – Я даже привстал от его слов. Он улыбался. – Хочу прочувствовать то же самое, что ты дарил Ники.

– Что? – Шокировано спросил я. Я не ожидал, что он захочет подарить мне себя так скоро. Он улыбнулся шире.

– Возьмёшь меня, любимый? – поцелуй в скулу. – Что с лицом, родной?

– Эми, ты серьёзно?

Он стянул с меня разорванную рубашку и провёл руками по груди к бокам.

– Более чем. Я знаю, что у нас с тобой за двенадцать лет не было такого, но я хочу подарить тебе себя. Если ты желаешь именно этого. Но взамен я попрошу кое-что другое.

– Что же? – я вдруг понял, что возбуждён, так сильно возбуждён…

– Позволь мне сделать то, что я хочу…

– Что именно? – с замиранием сердца спросил я.

– Ммммм… – он загадочно улыбнулся. – Я с завтрашнего дня в отпуске и хочу увезти тебя в какой-нибудь тихий уголок,… что скажешь?

Я смотрел в искрящиеся глаза цвета стали. В них была мольба. Впервые в жизни он просил у меня о чём-то. И не просто, а об отпуске.

– Я согласен, – я всхлипнул как девчонка и впился в улыбающиеся губы. – Эмиль, мне только нужно будет договориться с Каси… и… – а вот тут я застыл, а он, всё также улыбаясь, произнёс:

– Мы поговорим с ним, Энжей. Просто нужно приготовиться к реакции, а реагировать он умеет бурно, – он вздохнул. – Я не злюсь на тебя, да и на него тоже. Я и сам не ангел. И изменял тебе больше одного раза. Просто, он всё же мой брат… и это немного злит.

Я снова удивился его выдержке. Ведь он прав. Сто раз прав. Я изменил ему с его братом. Я почувствовал себя просто невыносимо. Я не знал, что делать. Опять.

– Я не знаю, чем загладить свою вину… – он вдруг промурлыкал.

– Минет, глубокий минет… и чтобы сперма стекала по подбородку и капала по груди, а ты втирал её в свои соски… и облизывал пальцы… – видимо, в этом они с Ники похожи, обожают расписывать действия. Хотя, они очень похожи. А я застрял между ними. И, что теперь будет, не могу даже представить…

– Да? – я поднял трубку. Мимолётно посмотрел на часы. Девять. Обернулся. Эмиль спал, хотел разбудить, но тут же вспомнил, что он в отпуске. Так странно. Но я-то ещё нет! О! Я опоздал на час на работу… Мммм.

– Энтони, где ты? Я, между прочим, не назначала встречу на девять и не я, между прочим, ещё в постели, когда должна быть в своём кабинете! – грозно проговорила трубка голосом Каси. Я про себя застонал. Вдруг тонкие пальцы выхватили у меня трубку.

– Кассандра, отменяй все встречи и любые мероприятия, с этого дня Энжей в отпуске, и ты, моя дорогая, отвечаешь за всё. Отбой, – и повесил трубку. Сгрёб меня в объятия и, прикрыв глаза, блаженно вздохнул. – Родной, когда же ты научишься ставить людей на место? Она слишком наглая, эта твоя Каси.

– Я так никогда не научусь, Эмиль.

– Ну, мой родной, по-моему, пора бы уже, – улыбаясь, сказал он. Я повернул голову и посмотрел в светлые серые глаза. Зрачок был очень маленький, и радужка искрилась. Он был счастлив. – Ты такой красивый, Энжей.

– Эмиль, ты с утра никогда не бываешь таким, что-то случилось? – игриво спросил я. Он заулыбался.

– Да, я впервые за очень долгое время выспался, ты со мной, у нас впереди очень долгая романтическая неделя… и у меня стоит, – также игриво перечислил он причины своего прекрасного настроения.

– Хм… последнее… мне очень нравится.

– Тогда, возможно, вы вспомните, что вы мне обещали, сэр…

– Да, любимый? – приподнял я вопросительно бровь.

Он резко встал и перекинул через меня ногу, сел на грудь, откидывая одеяло, обхватил тонкими пальцами свой член и нежно прошептал:

– Хочу твой ротик, родной.

Я приоткрыл губы, а сам смотрел только в глаза моему любимому. Лёг поудобнее, поправив подушку, и медленно взял головку в рот. Эмиль не торопился и не делал резких толчков, он наслаждался.

– Ммммм… – застонал я, когда его член упёрся мне в горло.

– Мой родной… как же хорошо… мх. Потрясающий ротик… – бессвязно шептал он, а я продолжал брать глубоко и немного резко. Облизал по всей длине языком, влажно поласкал основание, поласкал яички. Эмиль раздвинул ноги, нет, он не говорил вслух, но я точно знал, чего он хочет. Я немного сполз с подушки и, высунув язык, прошёлся им по его промежности до дырочки. Он ахнул, чуть раздвинул половинки, и я начал ласкать его. Это было восхитительно.

– Энжей… подожди. – Я остановился, а Эмиль повернулся и снова перекинул ногу через меня, но уже по-другому. Я зашёлся в крике, когда его горячий рот накрыл моё возбуждение. Нет, мы и раньше так ласкались, но раньше это не было так нежно и всепоглощающе приятно. – О! Эн!

– Глубже…

– Всё, что захочешь… – прошептал он и вобрал мой член почти на всю длину. Я выгнул спину и обхватил его член пальцами, начав дрочить, губами лаская у основания и немного прикусывая. Поднёс намоченный слюной палец к дырочке и покружил, лаская. Эмиль не вздрогнул и не остановил меня. Сейчас я не хотел его брать, не время. Если мы едим в отпуск, то я сделаю это романтично… Мммм.… Как же он сосёт! Божественно!

– Аааам… Эмиль! – влажно лаская меня, сводя с ума своими манипуляциями, он ввёл в меня два пальца. Но не резко, как это обычно бывало, а очень плавно, нежно. Не выпуская член из плена своего рта, он трахал меня пальцами.

Я немного боязливо ввёл в него палец, одновременно с этим беря на всю длину и зажимая головку горлом, делая глотательные движения.

На самом деле, это могло продолжаться долго, мы оба привыкли к очень долгим ласкам. И нам для разрядки нужно больше чем пальцы или рот. Я подкинул бёдра, входя в его раскрытые губы, по стволу текла слюна, он застонал. В его попке уже было два пальца, я немного согнул их и его подбросило. Эмиль выпустил мой член и встал на колени, выгибая спину и насаживаясь на пальцы сильнее, ища удовольствия.

– Ааах, да… великолепно! – он насаживался сам, я приподнялся и немного толкнул его на кровать. Эмиль встал на четвереньки и раздвинул ноги. – Вставь мне… давай… мммм, прошу…

Я вдруг вспомнил кое-что. И, вытащив пальцы, открыл верхний ящик нашей прикроватной тумбочки. Там сейчас были только фаллоимитаторы, разные, в большом количестве. За двенадцать лет их скопилось очень много. Эмиль любит эти игрушки.

– Энжей, любимый…

– Я подумал, что сейчас, возможно, лучше будет вот этим. М? – я достал средней длины, но ужасного зелёного цвета. Улыбнулся. Эмиль округлил глаза. – Не нравится?

– Только можно не зелёный… это так пошло.

– Помнится мне, я тоже просил не зелёный…

– Эн. Хорошо. Как мне лечь? – я удивлённо смотрел на его покорность, а в глазах что-то странное.

– Эми, солнышко, это не месть. Я просто хочу доставить тебе удовольствие.

– Я понимаю.

– Правда? – я подполз к нему и приподнял, он встал на колени, и я, смотря в его глаза, облизал зелёную головку. Зрачки серых глаз расширились.

– Эн, любимый… как же ты умудрился двенадцать лет скрывать от меня себя? – он протянул руку и притянул к себе, высунул язык и начал ласкать игрушку вместе со мной. Я прикрыл глаза. Наши языки сталкивались, игрались, лаская её.

– Ляг на живот, – тихо попросил я. Он безропотно повиновался. Лёг, раздвинул ноги. – Я хочу, чтобы тебе было хорошо, Эмиль. Поэтому, если что-то не так пойдёт, ты мне скажешь, хорошо?

– Да, – сипло простонал он, потому что я дотронулся влажной игрушкой до его входа.

Дырочка немного расширилась и приняла головку игрушки, я улыбнулся и включил её. Эмиль сначала застыл, а потом зашёлся в самом эротичном стоне. Я наклонился и поцеловал округлую половинку. Чуть прикусил и ещё немного протолкнул фаллос в него. Он не сопротивлялся и, похоже, совершенно потерялся в ощущениях. Его руки судорожно сжали простынь и, повернув голову, он просипел:

– Я хочу больше… – я улыбнулся и сделал несколько движений туда-сюда, Эми выгнул спину и закричал. Я сходил с ума от дозволенности. Трахал его этой зелёной игрушкой и сходил с ума от желания. – Эн, любимый, возьми другую, ту, чёрную, двойную. Хочу, чтобы ты тоже получил наслаждение и кончил вместе со мной, – с трудом проговорил он. Да! Я резко вставил в него и также резко вытащил, наклонился и поласкал по краю пульсирующую дырочку.

– Сейчас-сейчас, подожди, – прохрипел я. Игрушка нашлась быстро, собственно, мы ей не пользовались ещё ни разу. Разодрав упаковку, я снова подполз к своему парню и мягко проговорил: – Вставишь его в меня?

Эмиль поднялся, болезненно сморщился, но взял гладкий, с двумя головками с разных концов фаллос.

– Повернись, родной, расставь ножки, я хочу его в тебе… – он не приказывал как обычно, а нежно просил. Наклонился и страстно поцеловал меня прямо в дырочку, я застонал. – Любимый.

Сплюнул и мягко ввёл в меня один конец игрушки, я задышал чаще и повернулся к нему. Эмиль дышал через рот, он был возбуждён до предела, глаза пьяные, щёки окрашены румянцем, губы влажные. Прекрасен.

Он тоже встал на четвереньки, и я сам ввёл в него другой конец игрушки, мы застыли на несколько минут, а потом задвигались. Это было странно, но восхитительно.

– Ах, ты ж, мой Бог! – закричал Эмиль. – Я не представлял, что это так…

Мы двигались навстречу друг другу и не могли остановиться, гладкая поверхность фаллоимитатора скользила внутри и приводила нас в неописуемый восторг. Я почувствовал, как он проскальзывает глубже, и наши попки столкнулись, мы вдвоём замерли на несколько секунд.

– Эмиль! Это просто невероятно! Он так глубоко… амх.

– Двигайся… – мы несколько раз ударились ягодицами, и я зашёлся в крике оргазма. Он поглотил меня как цунами. Я слышал, как Эмиль стонет моё имя, кончая…

Я открыл глаза. Игрушка всё ещё была во мне. Эмиль наклонился и мягко поцеловал меня в нос. Улыбнулся.

– Это был самый классный оргазм за последние двенадцать лет, – просипел я.

– С одной стороны ты прав, а с другой, мне ужасно стыдно, что доставил его тебе, собственно, не я. – Я улыбнулся и, привстав, поцеловал его в губы.

– Ты. Только ты. – Он плавно вытащил из меня её и, лизнув по головке, откинул на постель.

– Ты был такой страстный, любимый. Я не ожидал. Почему ты не хотел показать мне себя раньше, Эн? – я потянул его на себя, он устроился на моей груди. Влажные волосы рассыпались по мне и по кровати.

– Я сам не знаю, Эмиль. Мне было сложно противостоять твоему напору. Ты ведь почти никогда не задавал вопрос «Чего хочу я?» и мне казалось, что тебе так хорошо. Я, кстати, не знал, что у тебя был такой опыт.

– Прости меня, Эн. Я совершенный эгоист. Опыт был. Самый первый раз я был снизу. И, знаешь, сегодня мне понравилось больше,… ты великолепен.

– Эми… это было жарко, очень. Ты так стонал. Мммм…

Мы полежали ещё, потом приняли душ и целовались под струями воды. Затем Эмиль убирал постель, а я готовил завтрак. Но сейчас это было не обыденностью, а каким-то прекрасным ритуалом. Я ловко резал сыр на тосты и мурлыкал какую-то песенку. Мне было так хорошо. Конечно, нам ещё предстоит разговор с Ники. И я даже не знаю, во что он выльется, но я не боюсь. Моя вишенка…. Хм. Обидится и будет очень долго кричать и просить, угрожать.… А, возможно, просто врежет мне. А может…

– О чём задумался, родной? – Эмиль вошёл на кухню, на нём были только джинсы. И я немного завис. Он так редко носит джинсы. В основном костюмы. Но сейчас, в одних синих джинсах и с волосами, заплетёнными в косу, он был такой красивый, домашний.

– Эмиль! – взвизгнул я совершенно не по-мужски и кинулся к нему на шею. Он обнял меня за талию и прижал к себе. – Ты такой красивый. Люблю тебя!

– Энжей, мой мальчик. Боже, я так давно не видел блеск в твоих глазах. А, оказывается, для этого нужно было всего ничего – снять костюм.

– И не только, нужно было просто поговорить… прости, – прошептал я в его шею.

– Не извиняйся. Я сам виноват во всей этой ситуации. Сам толкнул тебя в объятия своего брата.

– Мммм… – застонал я раздосадовано. – Я сейчас не хочу говорить об этом, давай поедим.

– Хорошо. Как ты захочешь, любимый.

Завтрак проходил тоже странно. Мы обычно в выходные спим допоздна, а потом в полной тишине поедаем то, что я приготовлю. Но сегодня Эмиль помогал мне приготовить завтрак, потом включил центр. Мы кормили друг друга омлетом и тостами. Все перепачкались, и я слизывал джем с его груди. Целовал сладкие губы и был просто счастлив. Безмерно.