Текст книги "На кровавых волнах (СИ)"

Автор книги: Mass Adrian

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Машимо, твоя очередь. Ты же этим занималась, – сказала директор.

Инспектор прислонилась к парапету с другой стороны от Моэки и по примеру матери посмотрела в море. Лицо её отражало глубокую задумчивость.

– Туман, судя по всему, работает в обе стороны, – начала она. – Полтора года назад в наших территориальных водах появился торпедный катер четырнадцатого типа. На пути у него оказалось рыболовное судно. Сигнал о помощи пришёл слишком поздно – скорее всего, экипаж из-за флага принял катер за наш и ни о чём не подозревал, пока по ним не начали палить из пулемёта, – она вздохнула и на миг прикрыла глаза, склоняя голову. – На борту было семнадцать человек. Никто не выжил. На сигнал прибыл корвет «Синих русалок», и катер попытался его торпедировать – к счастью, безуспешно. Корвет открыл ответный огонь, и из экипажа катера выжило только двое человек.

Моэка почувствовала, как по спине пробежал холодок. У неё в голове не укладывалось, что кто-то мог просто взять и изрешетить гражданское судно. Даже не взять в заложники и не потребовать выкуп. Да ещё и прикрываясь флагом Сил Самообороны!

– Почему они это сделали? И кто это был? – спросила она.

– Ты можешь найти упоминания о том инциденте в открытом доступе. По официальной версии это было нападение террористов. На самом же деле, как ты догадываешься, всё было иначе, – продолжила Машимо. – Мы оказали выжившим первую помощь, а потом обстоятельно допросили. Я лично руководила допросом. Преступники утверждали, что они служат в Японском Императорском флоте, на дворе сорок первый год, а им приказано перебазироваться на Филиппины.

– Они сумасшедшие… – проговорила Моэка, не веря своим ушам. – Сейчас же не сороковой, да и наших кораблей в том регионе не было – мы же не участвовали во Второй Мировой.

Инспектор усмехнулась

– Я тоже так думала. Но мы изучили форму, документы, оружие, даже собрали останки экипажа и обломки катера. Всё подтверждало их слова, – Машимо немного помедлила. – Из показаний выходило, что они… из параллельного мира. Я не могу назвать это иначе. Они не слышали ни о каком потопе, и если верить им, то Япония участвовала в Первой Мировой войне, вступила во Вторую и захватила Китай. Причём… – она вздрогнула. – Звучит безумно, но в их мире власть захватили милитаристы и националисты, которые поощряют ненависть к чужакам, войну и даже преступления против населения захваченных территорий. Это всё, что мы успели узнать.

– Успели? А что случилось? – удивилась Чина.

– Потом они сбежали, убив трёх охранников по пути, – вступила в разговор Мафую. – А я говорила, что надо лучше их сторожить! Группа быстрого реагирования загнала уродов в угол, но они застрелились. А жаль, я бы им устроила…

Она демонстративно хрустнула костями, показывая, что дай ей волю – и она всем покажет, а потом догонит и ещё раз покажет.

Но гораздо больше командира «Мусаши» беспокоил рассказ Машимо. Ужасная картина другой, чужеродной Японии, которая жаждала выковать свою выгоду в пламени мировой войны, да ещё и прославляла войну и преступления. Это звучало дико, безумно, но вряд ли в такое время трое офицеров из прославленной семьи рассказывали всякую чушь, чтобы подшутить над отличницей.

– И там сейчас «Хареказэ»? – переспросила Моэка. – И вы ничего не делаете?!

– Мы связаны по рукам и ногам, – спокойно сказала Маюки. – По ту сторону тумана идёт Вторая Мировая в самом разгаре, причём наши «соотечественники» – одна из сторон. Командование боится, что спасательная команда в лучшем случае окажется под перекрёстным огнём, а в худшем нам придётся воевать либо с Союзниками, либо с Осью, либо со всеми сразу

– И что? – Чина сжала кулаки так сильно, что ногти пребольно впились в ладони. – Неужели мы не справимся?! – она посмотрела в чернеющую морскую гладь. – Неужели ничего нельзя сделать?

– Сейчас мы подчиняемся командованию Морских Сил Самообороны, потому что этот туман – угроза национальной безопасности, – ответила директор. – За своевольные действия кого-то из нас могут пострадать все «Русалки».

– Да они просто время тянут! – проворчала Мафую. – Хотят признать «Хареказэ» пропавшим без вести и спокойно сбросить реагенты.

– Реагенты? – Моэка повернулась к ней. – Вы говорите, что…

– Силы Самообороны попытаются засеять туман коагулянтами, чтобы избавиться от него и, если получится, от прохода, – ответила за дочь Маюки. – Министерство давно хочет найти и уничтожить проход на ту сторону – боятся, что война может затронуть и нас. Если решение будет принято, мы тоже пойдём на крайние меры, пусть нам и хочется этого избежать – потому и концентрируем силы и ищем точки входа. Вряд ли нас погладят по головке за рейд на враждебную территорию, но…

– А «Хареказэ» дождётся этого момента? А если им прямо сейчас нужна помощь?! – не выдержала Чина. – Сколько можно тянуть?!

– Прошу, не повышай на старших голос, – спокойно произнесла Машимо. – Мы делаем всё, что можем. Если бы не эти бюрократы…

– Там сейчас моя лучшая подруга и ещё тридцать наших! Они точно в беде! – крикнула Моэка. – Вам этого мало?!

– А ещё там моя дочь, – напомнила Маюки. – Пока что мы можем лишь верить в них и добиваться разрешения на спасательную операцию. Мне так же тяжело, как тебе, но нельзя рисковать самим существованием «Синих русалок», действуя вопреки решениям правительства.

– А будет кого спасать?! – командир «Мусаши» развернулась и побежала прочь, вытирая с лица злые слёзы.

Директор сделала было шаг следом, собираясь её остановить, но поднявшаяся рука медленно опустилась. Моэка смогла задеть её за живое.

– Может, стоит её отстранить, пока всё не закончилось? – предложила Машимо.

– Не-а. Только хуже сделаем, – покачала головой Мафую. – Но за ней нужен глаз да глаз. Это, конечно, не Мисаки, но…

– Вижу, у тебя есть какой-то план, – усталым голосом проговорила Маюки. Она, казалось, разом постарела на несколько лет. – Полагаюсь на тебя. Какая же тяжёлая неделя…

* * *

Пасмурное полуденное небо рассекала «Каталина» с позывным «Шарки», написанным позади опознавательного знака – белой звезды в синем круге. Нос был мастерски разрисован под оскалившуюся акулью пасть, а обозначения у боковой двери заверяли гипотетического зрителя в том, что на счёту у экипажа были подлодка, три грузовых корабля и полдесятка катеров.

Атмосфера на борту царила непринуждённая. Полёт проходил донельзя скучно. На рассвете самолёт наткнулся на одинокий «Зеро». Японец этой встречи тоже не ожидал, чудом разминулся с вынырнувшим из тучи «Шарки» и подставился под правый «Браунинг». Авианосец, откуда он мог взлететь, пока не удалось найти.

Пока второй пилот Джек вёл машину, остальной экипаж играл в покер: небритый командир Джон, похожие как внешне, так и характером стрелки Дик и Пол и штурман-бомбардир Генри.

– Блин, сколько нам ещё летать неполным составом? – спросил последний, подбирая розданную командиром карту. – Когда нам ещё кого-нибудь в экипаж подгонят?

– Нахера? – поинтересовался Пол, бросая свои карты. – Я пас. Командир, что за херню ты раздал?

Джон усмехнулся.

– В другой раз повезёт. А ты, штурман, вообще молчи. Из-за тебя у нас и некомплект – ты же всех салаг раздеваешь в первый же день. Никто не хочет служить с нами даже из-под палки.

– А что сразу я? Все играют добровольно, я никого не заставляю ставить последние штаны, – Генри потянулся и зевнул. – Удваиваю.

– А ты самоуверенный, – поддакнул Дик. – Колл.

– Ты сильно не увлекайся, а то опять будешь просить, чтоб мы тебе на пиво или девок одолжили, – усмехнулся командир. – Менять карты будем или сразу вскрываемся?

– Народ, у нас контакт! – вдруг крикнул Джек. – К юго-востоку от нас. Кажется, эсминец.

Расстроенно вздохнув, Джон положил карты и хлопнул ладонями.

– По местам, парни. Потом доиграем.

Он втиснулся на своё место за штурвалом, Дик забрался к носовому пулемёту, Пол занял левый. Генри, быстро сделав карандашом отметку на карте, занял место бомбардира.

– Он что, один? Что за прикол? – удивился Дик, разглядывая крохотный силуэт через прицел.

– Наверное, разведкой занят. Или какой-то груз везёт, – предположил Генри. – Сколько там узлов?

– А хер его знает, с такой дистанции не определить, – откликнулся командир. Джек, звони в штаб.

Второй пилот кивнул.

– Штаб, это «Шарки». У нас контакт в квадрате… – Джек на секунду запнулся, слушая подсказку штурмана, и продиктовал координаты. – Японский эсминец. Так точно, сэр. Никак нет, сэр. Есть, сэр. Понял, отбой.

– Что сказали? – нетерпеливо поинтересовался Джон.

– Дали «добро» на уничтожение. Вечером нарисуем новую метку? – усмехнулся второй пилот.

– Что ж, вот и наш первый эсминец, – кивнул командир. – Приготовиться к бою!

– Мостик, у нас контакт на радаре! – раздался из переговорной трубы голос Мэгуми. – К северо-востоку от нас, дистанция три с половиной мили и сокращается.

Акено удивлённо переглянулась с остальными. Любой корабль с трёх с половиной миль разглядела бы и Мачико. Даже подлодку на перископной глубине. Но если «глаза корабля» молчали, то…

– Контакт надводный или воздушный? – спросила командир.

– Воздушный. Скорость – около ста узлов.

Мисаки вздохнула. Только начался новый день после ночного боя, и снова противник на горизонте. Да ещё и самолёт. Да ещё и без сержанта Кавады…

– Всему экипажу занять боевые посты. Расчёту бомбосбрасывателя подняться на зенитную площадку. Будете заряжающими. А стрелки… – она помедлила. – Стрелками временно назначаются Мэй и Тама.

На Акено вдруг навалилось уныние, смешанное с апатией. Снова предстоял бой. Снова надо было рисковать экипажем, потому что иначе не спастись. Даже если получится сдаться, то какой от этого толк? От одной мысли о полковнике Китано внутри всё холодело, и мысли о сдаче сами собой улетучивались. Несмотря на то, что самолёт был один, а зениток целых две, командир не обманывалась. Даже одна воздушная угроза – это проблема, к тому же невозможно было сказать, чем этот самолёт мог быть вооружён.

– Коко, в каком году появились противокорабельные ракеты? – спросила Мисаки.

Коко поискала информацию в планшете и ответила:

– В пятидесятых. В сорок третьем испытали первую управляемую бомбу, но я не знаю, могут ли эти… самолёты поднять такую.

– Ясно. Широ, подсади меня.

Забравшись на крышу ходовой рубки, Акено посмотрела в бинокль. Поначалу она не видела ничего, кроме туч, но сначала Мачико, а потом и она сама заметила приближающийся силуэт.

Самолёт напоминал большой поплавок с крыльями. В отличие от уже виденных летающих машин, эту тянули сразу два двигателя, и по размерам она была больше других.

– Кажется, этот специально предназначен для борьбы с кораблями, – доложила со своей мачты Мачико, чьё зрение было куда лучше. – Вижу торпеды и бомбы. И, кажется, пулемёты в носу и по бортам.

Прищурившись, командир всё равно не смогла различить таких деталей, поэтому поверила на слово.

– Ещё что-нибудь?

– Так точно. Судя по опознавательным знакам, это американцы.

Мысль о сдаче снова вспыхнула в голове, но тут же угасла, вытесненная страхом. Кто сказал, что американский плен будет лучше японского? Мало ли что ещё отличалось в этом сумасшедшем мире? Нельзя было так рисковать экипажем.

В этот момент от самолёта отделился какой-то предмет и упал в воду.

– Они сбросили торпеду! – крикнула Мачико.

Акено быстро спрыгнула в люк.

– Рин, лево на борт! Обе машины – полный вперёд! Стрелкам открыть огонь, – приказала она.

– Есть лево на борт, – откликнулась Ширетоко.

Размеренно застучали зенитки. Через окно Акено увидела, как самолёт начал менять курс, уходя от обстрела.

– Командир, это Нома! Торпеда приближается! Тридцать секунд! – доложила Мачико.

– Левая машина – полный назад! – приказала Акено. – Держитесь за что-нибудь.

Крен на правый борт усилился. Командир едва не потеряла равновесие, но её вовремя подхватила Маширо, мёртвой хваткой вцепившаяся в одну из переговорных труб. Скрипя, кренясь и выпуская клубы дыма, эсминец поворачивал, меняя курс, стремясь избежать столкновения. Через полминуты взрыва так и не произошло, а Каэдэ облегчённо сообщила, что торпеда прошла мимо.

– Рин, манёвры уклонения, – скомандовала Мисаки, сглотнув. – Обе машины – полный вперёд, – ей вдруг вспомнился приказ Кавады, отданный ночью. – Зениткам вести беглый огонь. Не давайте им прицелиться.

– Да твою мать! – выкрикнул Генри, когда торпеда прошла мимо цели. – Да какого хера?

– Это эсминец, а не грузовое корыто. Конечно, он уклонился, – философски заметил Джон. – Парни, хватит хер пинать. Надо подойти поближе. У нас ещё есть чем отработать.

– Так они ж стреляют! – возразил Джек, навалившись на штурвал и уходя из-под обстрела. – Зенитчики у них не ахти, но если ближе подойдём…

– Ты что, испугался жиденького обстрела? В прошлый раз по нам долбили сильнее, – командир ткнул его в плечо. – Если ссышь, то отпусти штурвал, я сам этим займусь. Пол, Дик, подавите стрелков. Чем быстрее потопим, тем быстрее доиграем.

«Каталина» накренилась на левый борт, отворачивая от зенитного огня. Пол перебежал к правой турели и занял позицию.

– Хотите поиграть? Давайте поиграем, – сказал он, беря эсминец на прицел.

Самолёт с акульей пастью открыл огонь. По корпусу «Хареказэ» застучали пули. Мэй и Шима поочерёдно палили в ответ. Но большая часть снарядов уходила в «молоко», лишь иногда задевая самолёт. Толку от пары одиночных попаданий, впрочем, не было: крылатый поплавок легко менял курс, стреляя то с одного борта, то с другого, то из носовых пулемётов. Но главным было то, что «акула» неумолимо приближалась к эсминцу.

– Если так продолжится, то они смогут подойти так близко, что от торпеды мы не уйдём, – сообщила Маширо.

– Если будут так вертеться, то не прицелятся. А если подлетят вплотную, то и Мэй с Тамой будет проще попасть, – ответила Акено. – А чтобы сбросить бомбы, им придётся…

– Не придётся, – вдруг подала голос Коко. – Командир, они же жмут больше ста узлов. Бомбы полетят не вниз, а по параболе. Особенно если наберут высоту…

– Они это и делают! – крикнула Мунетани.

Самолёт в самом деле взлетел выше, чем был до того, а потом заложил пару виражей, зашёл с носа и резко начал снижаться. Цепь трассеров прошла над ним, а потом вдруг оборвалась.

Он же в мёртвой зоне!

– Рин, право на борт! – закричала Акено. – Правая машина – полный назад!

В этот момент от самолёта отделились несколько чёрных точек. Мостик замер в ожидании. Корабль поворачивал, но уйти сразу от четырёх бомб было невозможно. В воде поднялись два всплеска, а потом раздались два взрыва. «Хареказэ» содрогнулся от носа до кормы. Коко не удержалась и упала прямо на вцепившихся друг в друга Акено и Маширо, отчего все трое покатились по палубе.

– Попадания в центр и корму, – доложила секретарь, дотянувшись до планшета.

– Отчёт о повреждениях, срочно! – потребовала Мисаки, пока они поднимались на ноги и потирали ушибленные места.

– Дальномерный пост в порядке! Все орудия в норме.

– Лазарет в порядке.

– В машинном трое раненых, – на фоне голоса Марон слышались стоны. – Все лёгкие, машины не пострадали.

– Радиорубка в порядке. Марикоджи говорит, что ни она, ни сонар не пострадали.

– Штурманская в порядке, только Хидэко нос разбила.

– Это команда по борьбе за живучесть. Нас зацепило, но ничего серьёзного. Сейчас обойдём корму и убедимся, что нет течи.

– До зениток осколки не добрались, продолжаем отстреливаться.

– Нам ещё повезло… – проговорила Маширо. – А если бы все четыре попали?

– Сделаем так, чтобы больше не попали, – ответила Акено. – Рин, продолжай уклоняться. Минами, помоги раненым.

Выписывая замысловатые петли на воде, «Хареказэ» продолжал отстреливаться от наседавшего самолёта с акульей пастью на носу. Тот, в свою очередь, не оставался в долгу и пытался зайти на корабль. Мисаки наблюдала за целью, чувствуя, как бешено колотится сердце. Даже в ночном бою было не так страшно: она хотя бы могла сама повлиять на события. Сейчас от неё зависела разве что своевременная отдача команд, но пока что вся надежда была на Мэй и Шиме, которые пытались подбить «летающий поплавок».

Пару раз цепочки трассеров задевали крылатый силуэт, но тот словно не обращал внимания. Зато пулемётные очереди продолжали стучать по корпусу корабля, то и дело опасно приближаясь к зенитным площадкам. Помня о своей ночной ране, которая до сих пор побаливала, Акено боялась, что девчонок может задеть если не прямым попаданием, то хотя бы рикошетом. Ещё одна очередь – и пулемёт вдруг замолчал.

– Кажется, попали в турель! – доложила Мэй. – Тама, ты молодец!

– Угу. Ещё три.

Даже такая маленькая победа немного обрадовала Акено. Противник оставался уязвимым. Если избавиться от всех пулемётов, то расчётам зениток не придётся прятаться от каждого обстрела, а значит, шансы добить противника будут куда выше.

– Бля-а-а-а! – закричал Пол, падая на пол и держась за рассечённую осколком щеку. – Твою мать! Твою-сука-мать!

Кроме щеки пострадали скула, лоб, вдобавок один из осколков чиркнул по шее, чудом не задев ничего важного.

– Что случилось? – Джон оглянулся через плечо, пытаясь понять, что случилось со стрелком. – Куда они попали?

– Пулемёту конец… сука, как же больно!

– Джек, помоги ему, я тут сам справлюсь. Генри, твою мать, заставь зенитки заткнуться, делаю ещё заход. Дик, долби их так, чтобы не могли прицелиться!

Заложив крутой вираж, «Шарки» начал пикировать на врага.

– Заходит на нас, – проговорила Акено, увидев направленную на эсминец акулью пасть. – Рин, лево на борт, подставь их под зенитки!

Самолёт сбросил ещё несколько бомб и тут же начал выходить из пике, словно ястреб, схвативший добычу.

– Ложи-и-и-ись! – крикнула командир.

«Хареказэ» затрясло от серии взрывов. Загремели осколки, пробивая стены и палубы или рикошетя от них. Никто не потерял равновесие повторно только потому, что все дружно бросились на пол. Это, впрочем, оказалось излишней предосторожностью: окна местами потрескались, но выдержали.

– Отчёт о повреждениях, – скомандовала Акено, вставая.

На этот раз легкораненых прибавилось, вдобавок одна из бомб разворотила две каюты. Хуже всего было то, что другая бомба, упавшая у самого борта, оставила пробоину ниже ватерлинии. Команда по борьбе за живучесть тут же бросилась в пострадавший отсек, к ним присоединились ещё пара человек, но оптимизма от этого не прибавлялось ни капли.

– Если ещё пару раз так отработают, то придётся поднимать белый флаг, – пессимистично заключила Маширо. – Если они вообще примут нашу сдачу, а не пустят вторую торпеду.

В тот же миг ожила рация с докладом, который на мостике меньше всего ожидали услышать:

– Это Мэй. Левую зенитку заклинило, нужна помощь!

– Блин, нам и так не хватает рук… – Акено закусила губу, раздумывая.

– Я помогу, – вызвалась Маширо. – Я сдала все зачёты на «отлично» и выучила все схемы, ты же знаешь.

Мисаки кивнула.

– Действуй, старпом.

Оказавшись под обстрелом всего одной зенитки, самолёт стал действовать куда наглее. Дуэль стрелков продолжалась, пока Маширо помогала расчёту привести зенитку в порядок. Задача усложнялась тем, что экипаж летающей машины получил «окно» на время перезарядки второго орудия и теперь отчаянно пытался дотянуться до стрелков.

И вновь самолёт набрал высоту, и вновь Акено приказала переложить руль. Потрёпанный «Хареказэ» снова накренился, поворачивая. В этот раз ни одна бомба не достигла цели, но не успела командир обрадоваться, как заговорил носовой пулемёт противника.

– Старпом ранена, старпом ранена! – закричала Мэй. – Тама, сбей уже эту дрянь!

Акено сжала кулаки. Мир словно замер. Все звуки ушли на второй план, заглушённые бешено стучащим сердцем. Внутри словно что-то оборвалось.

– Широ… – прошептала она, возвращаясь в реальность. – Коко, подмени меня!

Не слушая возражений, командир побежала по палубе к зенитной площадке. Маширо лежала возле левого орудия на боку, и над ней хлопотала Шима. Под старпомом растекалась лужа крови.

– Нужно к врачу, – произнесла Татеши, перевязывая её.

– Я отнесу. Прикройте меня. Минами, принимай пациента!

Взвалив Маширо на плечи, Акено понесла её прочь. Рана в спине разболелась, протестуя против таких нагрузок, но командиру было плевать на это. Важнее всего было донести Мунетани до лазарета.

Сгрузив старпома на операционный стол, Мисаки рухнула на ближайший стул, позволяя Минами заняться делом. Стрельба и лязг рикошетящих пуль доносились до лазарета лишь эхом. Командир чувствовала себя совершенно опустошённой.

– Скажи, что с ней всё будет хорошо… пожалуйста… – прошептала Акено.

– Я сделаю всё, что смогу. Обещаю, – ответила Кабураги, не оборачиваясь. Она уже задрала блузку Маширо и возилась над ранами. – Кажется, шансы есть.

– Хорошо, тогда я… – Акено встала и прислонилась к стене.

Её словно стукнули пыльным мешком: разом потерялись и сосредоточенность, и уверенность, и даже координация. Она могла только стоять и смотреть на кровь на своих руках. Уже во второй раз у неё на глазах кого-то ранили – скорее всего, тяжело. Неизвестность пугала, высасывала волю. Мисаки не хотела, не была готова увидеть ещё одно накрытое с головой тело, причём тело старшего помощника, члена экипажа и, в конце концов, хорошей подруги.

– Я… я не знаю, что мне делать… – прошептала она.

– Свою работу, командир, – ответила Минами. – Спаси нас, а я буду спасать старшего помощника.

– Да… наверное…

Пошатываясь и держась за стены, Акено побрела обратно на мостик. Ей казалось, что она шла часами – настолько потерялась она во времени, пытаясь осознать происходящее. Зенитки снова стреляли непрерывно: значит, Маширо справилась, успела. Она не зря рискнула своей жизнью. Надо было что-то сделать, чтобы этот риск и, возможно, жертва, был не напрасным.

Но на мостике она смогла лишь стоять у окна и смотреть на кружащий вокруг эсминца самолёт. Акено никак не могла помочь экипажу. К тому же очень некстати вспомнились теоретические занятия с напоминанием, что от продолжительной стрельбы автоматические орудия довольно быстро перегреваются. А значит, вот-вот заклинят обе зенитки, и в этот раз надолго.

– Что же делать? – она осела на пол, глядя на котов, что резвились на мостике, как будто сейчас не шёл бой не на жизнь, а насмерть.

Может, просто пытаются отвлечься?

Тамонмару гонялась за Исороку, пытаясь его догнать, но кошачий адмирал, несмотря на свою откормленность, довольно резво убегал. Вдруг он остановился, развернулся и ткнул лапой не ожидавшую такого Тамонмару лапой в морду. Удивлённая кошка застыла и завертела головой, а Исороку же снова бросился бежать.

Акено резко вскочила.

– Всем покинуть палубу! – приказала она. – Офицеру-торпедисту срочно явиться на мостик. Прекратить манёвр уклонения. Обе машины – экономный ход.

– Н-не уклоняться? – Рин задрожала пуще прежнего. – Ты ч-чего?

– Делаю то, что надо было попробовать сразу, – ответила Мисаки.

– Неужели перестали стрелять? – удивился Джон. – Джек, что там с Полом?

– Жить будет. Даже красавчиком будет – цыпочкам нравятся шрамы, – доложил второй пилот, перевязывая матерящегося стрелка.

– Кажется, мы их всё-таки потрепали бомбами, – доложил Генри. – Они перестали маневрировать и теряют ход.

– Так что, добиваем? – спросил Дик, разглядывая эсминец в прицел пулемёта. – Я, кажется, тоже кого-то достал.

Командир усмехнулся и кивнул, снова налегая на штурвал.

– Всё, последний заход. Генри, на этот раз не промахнись.

Штурман что-то проворчал, приникая к прицелу.

– Генри, покажи им, – проговорил Пол, которого Джек наконец оставил в покое. – Представь, что торпеда – это твой член.

Из носовой турели раздалось ржание Дика. Остальные лишь криво улыбнулись на эту бог весть какую остроту.

Носовое орудие эсминца повернулось на правый борт и начало подниматься. Джон нахмурился, не понимая, что происходит, но не стал уводить «Каталину» с курса. Японцы доставили слишком много проблем, чтобы отпускать их без прощального подарка с шестьюстами фунтами торпекса внутри.

Через секунду дуло орудия окрасилось огненной вспышкой.

– Бля… – только и успел проговорить Джон.

Самолёт превратился в огненный шар, так и не сбросив торпеду. Расчёт Акено оправдался: самолёт перестал вертеться и лёг на прямой курс, готовясь к торпедной атаке. Это и стало последней ошибкой экипажа: стоило радарному посту подтвердить дистанцию, курс и скорость, как судьба летательного аппарата была полностью в руках Шимы Татеши. Хватило всего одного выстрела.

– Тама, ты молодец! – воскликнула Мэй, обнимая артиллеристку. – Глаз-алмаз!

По кораблю разнёсся всеобщий вздох облегчения. Курсанты смотрели друг на друга, неуверенно улыбаясь, не до конца веря в то, что они всё ещё живы. Корабль пострадал от бомб, но оставался на ходу: машины остались неповреждёнными, а значит, можно было ложиться на прежний курс и отправить кого-нибудь в помощь команде по борьбе за живучесть. Хоть последние и заверяли, что всё под контролем, Акено считала, что чем быстрее пробоину заделают, а воду откачают, тем лучше.

Раздав все указания, Мисаки снова направилась в лазарет. На этот раз одна, в компании одной лишь «Арисаки», с которой командир после прошлой ночи не могла расстаться. На ней лежало бремя защиты экипажа, но теперь, когда в лазарете лежала Маширо, казалось, что с этой задачей она может не справиться.

Она долго не могла заставить себя войти в дверь. Было страшно. Ужас от одной мысли о том, что Маширо может уже не быть в живых, не давала сделать и шага. Но, пересилив себя, Акено переступила порог и тихо спросила:

– Как она?

Минами, сидевшая за столом и делавшая записи, прервалась и оглянулась.

– Состояние тяжёлое, но стабильное. Я сделала всё, что могла, но… – она рефлекторно начала грызть карандаш. – Нужна госпитализация. Я смогу удерживать её в таком состоянии, но у нас меньше недели. Если не вернёмся за это время…

Акено подошла к ней и крепко обняла. Хотелось расплакаться здесь и сейчас, разреветься от боли, страха и облегчения, от всех переживаний, что терзали её с момента, когда курсанты стали свидетелями казни.

Когда это было? Вечность назад?

Но теперь она не могла позволить себе такую роскошь. Теперь, оставшись без старшего помощника, Мисаки должна была в одиночку заботиться об экипаже. Любой ценой. Даже если спасение «Хареказэ» будет стоить ей жизни. Внутри Акено что-то окончательно сломалось. Она посмотрела на свои окровавленные руки.

– Тогда займись ранеными. Нам ещё добираться домой, – произнесла командир.

Выйдя на палубу, она обвела взглядом унылый серый горизонт. Ненадолго глаза задержались на обломках самолёта, что купались в полыхающей луже топлива. Мисаки не имела понятия, сколько человек было на борту, но в этот раз ей было всё равно. Эти люди едва не убили их всех. Из-за них Маширо лежала без сознания и осталась на этом свете лишь стараниями Минами. В следующий раз надо будет действовать быстрее и решительнее. Цена ошибки – слишком велика, и сегодня им просто повезло выжить. А на одно только везение полагаться нельзя.

Порыв ветра швырнул ей в лицо кусок картона. Схватив нежданный сюрприз, Акено рассмотрела его. Это была игральная карта. Туз пик, обгоревший с одного угла. Несложно было догадаться, откуда он взялся.

– Покойтесь с миром, – прошептала командир, пряча карту в карман и поправляя ремень винтовки.

Только после этого она сложила ладони и прикрыла глаза. Кем бы ни были те американцы, к ним надо было отнестись хоть с толикой уважения. Даже несмотря на то, что они чуть не убили Маширо и всех остальных. Акено чувствовала, что лишь уважение к врагам, поверженным или нет, и сожаление из-за необходимости стрелять на поражение сейчас отличало экипаж «Хареказэ» от Японского Императорского Флота.

____________

1. Управляемое ракетное оружие.

2. Боевой катер итальянского производства. Вариант для Японии вооружён лицензионной копией пушки «Вулкан» и противокорабельными ракетами «Гарпун».