Текст книги "На кровавых волнах (СИ)"

Автор книги: Mass Adrian

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Преследование? Нет, – полковник покачал головой. – В этот раз я захвачу корабли и возьму в плен диверсантов. Они расскажут всё…

Он сжал кулаки. До цели было буквально рукой подать. Последний рывок – и враги будут под его пятой. А потом… нет, он не будет тянуть до возвращения на базу. Просто отдаст нижние чины своим солдатам и заставит офицеров смотреть. Сначала нужно будет сломить их волю, продемонстрировать, что каждая диверсантка в его, полковника Китано, власти, потом уже можно будет перейти к более тонким методам допроса.

– Я вас понял. Удачи с операцией, – капраз протянул ему ладонь. – И ещё… Кораблю понадобится время, чтобы развернуться. Так что я отправлю авиагруппу, чтобы отработали по кораблям, пока вы будете приближаться. Это всё, что я могу предложить полковник.

– Это больше, чем я ожидал, – Китано пожал протянутую руку. – Подготовьте своих людей, а я займусь своими.

* * *

«Хареказэ» и «Мусаши» вошли в туман. Акено, Моэка и Мафую позволили себе немного расслабиться: судя по всему, в этом чужеродном прошлом ещё не додумались до радиолокационного наведения, а значит, можно было не бояться обстрела. Впрочем, Акено гораздо больше боялась самолётов, так что на крыше ходовой рубки дежурила Мачико, вглядывавшаяся в туман поверх очков и время от времени с тоской смотревшая на сломанную мачту, в которую под самый конец боя врезался американский самолёт.

На мостике сейчас было прохладно и сыро: сказывались разбитые окна. И что-то подсказывало Мисаки, что не будь тут установлено современное бронестекло, десятком осколочных ран и сквозняком ни она, ни остальные бы не отделались.

Учитывая, что на «Хареказэ» уцелела лишь одна зенитка, Акено положилась на «Мусаши», отправив туда Шиму и сестёр Кинесаки, которым приходилось совмещать свои обязанности на камбузе с обслуживанием бомбомёта и зениток. У них уже был опыт борьбы с воздушной угрозой, а для оставшейся «Девяносто шестой» на эсминце была Мэй.

– Мы скоро вернёмся домой, да? – спросила Рин. – Командир, чем займёшься?

– Буду писать рапорт. Боюсь, это надолго, – сказала Акено, глядя в пелену тумана. – А ты?

Рулевая ненадолго задумалась.

– Позвоню домой. Поговорю с родными. А потом… наверное, наемся сладостей, – она кивнула сама себе. – Но если нужна будет моя помощь – обращайся. А ты, Носа-сан?

Коко отвлеклась от планшета.

– Я хотела посмотреть один сериал… – неуверенно сказала она. – Если, конечно, у меня не появилась волынофобия. Но сначала помогу командиру с рапортом.

Ей уже было лучше. Со строгим наказом не перетруждаться Минами выпустила-таки Коко из лазарета. И то, ей сперва пришлось убедить командира, что она не будет делать никаких глупостей без самой крайней необходимости.

– Спасибо, Коко, – улыбнулась Акено.

На самом деле рапорт сам по себе почти не пугал её. Да, это долго и муторно, но куда хуже было то, что придётся заново пережить всё случившееся, чтобы пересказать так, как оно было. Мисаки уже предчувствовала, что будет непросто. Впрочем, Мафую обмолвилась, что с экипажем должны будут поработать лучшие специалисты. Сама Мунетани впервые была настолько серьёзна: даже на занятиях по стрелковой противоабордажной подготовке она выглядела такой же весёлой сорвиголовой, как при первой встрече. Сейчас же это всё заменялось каким-то сочувственным уважением.

На мостике был ещё один человек. Это была подчинённая Мафую, которая стояла, прислонившись к стене и прикрыв глаза. Она не участвовала в разговоре и как будто не замечала людей вокруг. Лишь пару раз удалось услышать голос этой женщины, когда она перебрасывалась короткими фразами по рации. Присутствие увешанной оружием, патронами и гранатами «Русалки» успокаивало как саму Акено, так и остальной командный состав. Помня о сержанте Каваде, Мисаки полагалась на незнакомку, но всё же побаивалась за неё. Если и когда их будут брать на абордаж, именно на Мафую и её двух подчинённых придётся главный удар. Они старше, сильнее, опытнее и лучше вооружены, да и их задача заключалась как раз в защите курсантов любой ценой. А значит, они и рисковали больше всех.

– Эм… «Хареказэ», это «Мусаши», – ожила связь. – У нас на радаре воздушные контакты.

Голос Моэки звучал взволнованно. Её беспокойство можно было понять: она уже увидела, насколько опасными врагами были самолёты. А уж в тумане их было невозможно увидеть до последнего момента. Впрочем, это было взаимно. Скорее всего.

– Мока, подготовь зенитки к бою и следи за морем, – ответила Акено. – В прошлый раз самолёты отвлекли нас и прикрыли катера. И убери всех с палубы, – она переключилась на внутреннюю связь. – Боевая тревога! К нам приближаются самолёты. Расчёту правого зенитного орудия занять боевой пост, остальным не подниматься на палубу без приказа. И… экипаж, в ружьё.

Радар «Хареказэ» вышел из строя вскоре после сонара и отремонтировать его в море было невозможно, поэтому вся надежда была на линкор, чей локатор и был единственными глазами обоих кораблей. На борту эсминца же началось движение: курсанты хватали оружие, занимали посты и готовили растяжки в заранее выбранных местах. План был согласован с Мафую Мунетани: отбиваться от самолётов и одновременно готовить оборонительные позиции. Хоть главную роль в грядущем бою и должны будут сыграть «Синие русалки», вдвоём они много не навоюют, а значит, курсантам придётся их прикрывать и поддерживать в силу своих навыков.

– Они полезут на борт, да? Как в тот раз? – спросила Рин, дрожа как осиновый лист и бледнея с каждой секундой.

Акено подошла к ней со спины и обняла. Ей самой было страшно от одной мысли, что скоро придётся драться. Но она должна была быть сильной и держаться. Ни слёз, ни страха, ни слабости. Ради Маширо, ради сержанта Кавады и ради всех остальных.

– Дыши глубже, Рин. Не паникуй. Вспомни, как сержант Кавада учил, – мягко произнесла она на ухо рулевой, вспоминая бой с подлодкой, который случился, казалось, в незапамятные времена. – Досчитай до четырёх. Вдыхай. Досчитай до четырёх. Выдохни. Давай.

Она дышала в унисон с Рин, стараясь успокоить заодно и себя. Страх страхом, но нужно сохранить холодную голову. У экипажа не было права на ошибку.

Мачико спрыгнула на мостик через открытый люк и передёрнула затвор винтовки. Каким-то чудом в последнем бою ей удалось отделаться длинной царапиной через весь лоб.

– Будут ещё указания? – спросила она.

Подумав, Мисаки кивнула.

– Иди к зенитке. Подсоби в случае чего. И передай Таме, чтобы не боялась перегрева: это последний бой.

Нома кивнула и удалилась.

– Мике, до врага десять кабельтовых, – сообщила Моэка. – Все зенитки заряжены и готовы к бою.

– Пусть открывают заградительный огонь по готовности, – ответила Акено. – Это помешает им целиться.

– Они сокращают дистанцию. Примерно на семь-восемь часов, но курс расходится с нашим. Высота около пятисот метров, – доложили из штурманской.

– Наверное, не знают точно, где мы. Может, не заметят? – понадеялась Моэка. – Вспомогательные орудия развернуть на семь… нет, восемь часов.

Учитывая, что видимость в тумане была отвратительная, был шанс остаться незамеченными. Но враги явно думали так же, потому и летели так низко. Поэтому надо было готовиться ко всему.

Но буквально через пару секунд её надежды растаяли:

– Поворачивают к нам! Два кабельтовых!

– Заметили, – произнесла Мафую, разминая кулаки.

– Цели на восемь часов, высота до пятисот метров. Заградительный огонь! – скомандовала Моэка.

Даже сквозь толстые стальные стены она услышала мерное постукивание зениток. А потом гавкнули орудия вспомогательного калибра, выпуская в сторону целей шрапнельные снаряды. Через секунду из тумана с рёвом вынырнули крылатые тени.

– Так и знала, что эта шрапнель – полное де…¹ – Мафую в последнюю секунду прикусила язык, нервно поглаживая «Тип 89». Ей явно некомфортно было здесь, хотелось настоящего действия. Но против самолётов она была бессильна.

Пол мелко задрожал, по кораблю прокатились отголоски взрывов. Как и говорила Акено, заградительный огонь помешал метко сбросить бомбы, но врагу это и не было нужно: сложно промахнуться по такой громадине. В целом двухсотпятидесятикилограммовые бомбы не были серьёзной опасностью для «Мусаши», но прямое попадание в башню вспомогательного калибра и тем более зенитку сократило бы огневую мощь. А если учесть, что враги надеялись взять их живыми, то важнее было помешать бомбометанию, чем сбить врагов. Впрочем, один из самолётов уже потерял крыло и рухнул в море, после чего остальные резко сломали строй и бросились врассыпную, словно злобный осиный рой.

– Неужели будут атаковать с разных сторон? – предположила Мафую.

– Не прекращать огонь! – приказала Моэка, вспоминая наставления Акено. – Выберите цели и стреляйте при попытке зайти на нас.

Самолёты продолжали кружить, стреляя из пушек и время от времени сбрасывая бомбы. Чина вытерла со лба испарину, со страхом глядя на появляющиеся и исчезающие в тумане крылатые силуэты, носящиеся среди множества трассеров. Что-то громыхнуло, пол едва ощутимо завибрировал.

– Что это было? – спросила Моэка. – Отчёт о повреждениях, срочно!

– Самолёт протаранил левую башню ПМК². Кажется, обошлось без пожара.

– Всё, как говорила Мисаки, – произнесла Мафую. – Они так просто не сдадутся.

Бой продолжился. Самолёты стали стрелять ещё активнее, явно нацелившись на зенитки. И кое-каких успехов они достигли: замолкли уже три орудия. Снова взрыв, снова дрожащая палуба, снова доклад – на этот раз о потере кормовой вспомогательной башни. Один из самолётов смог подойти к кораблю на опасно малой высоте и сбросить бомбы на носовую башню главного калибра, но бомбы отскочили от брони и сдетонировали в воздухе, а сам самолёт тут же превратился в огненный шар, подбитый из пятидюймового орудия.

Ещё один самолёт резко спикировал откуда-то из туманных высот и, стремительно выровнявшись, помчался прямо в сторону мостика. Под корпусом была подвешена увесистая бомба.

Поняв, куда сейчас рухнет бомба, Моэка рефлекторно сделала шаг назад, споткнулась, упала и закрылась руками. Она понимала, что это никак не спасёт, но паника оказалась куда сильнее. Но самолёт перечеркнула цепочка трассеров, прилетевшая откуда-то справа, отрывая большую часть крыла. Летательный аппарат резко завалился на бок и пронёсся мимо ходовой рубки, так и не сбросив свой смертоносный груз.

– Эй, ты как? – спросила Мафую, помогая подняться.

– Простите, я… испугалась, – командир «Мусаши» судорожно сглотнула. – Он же чуть не попал в нас…

– «Мусаши», приём! Это «Хареказэ». Мока, у вас там всё в порядке? – спросила рация голосом Акено.

– Да, спасибо большое, – выдохнула Моэка. – Как у тебя дела?

– Мы потеряли центральную башню, но пока держимся. Они больше сосредоточены на «Мусаши», чем на нас.

Тут Чину осторожно потянула за рукав старпом.

– Командир, – тихо произнесла она. – Они отходят.

Выстрелы смолкли. Самолёты один за другим скрывались в тумане и, судя по радару, удалялись прочь. Однако через минуту на всё том же радаре появились другие контакты. Они были надводными, судя по всему, катерами.

– Всё как говорила Мике, – проговорила Моэка. – «Хареказэ», катера на подходе.

– Слышу тебя. Готовь экипаж к бою.

Судя по голосу, Акено ждала этого. В словах её слышался страх, хорошо прикрытый маской спокойствия. Это должно было случиться. К ним приближались катера, полные жаждущих крови маньяков, которые по эту сторону тумана называли японскими морпехами.

– Экипаж, в ружьё! К нам идут абордажные команды! – произнесла она по внутренней связи. – Мунетани-сан, вы готовы?

– Просто дай мне «Лягушку» и лучшего водителя, что у тебя найдётся, – Мафую нехорошо усмехнулась, снимая винтовку с предохранителя и досылая патрон в патронник.

Приближалась самая сложная, опасная и страшная часть боя. Моэка вытащила из кобуры потёртый пистолет, погладила его и спрятала обратно. Несмотря на понимание, что всё серьёзнее некуда, командир «Мусаши» лелеяла надежду, что не придётся использовать его по назначению.

«Лягушку» быстро, но аккуратно спускали за борт. За рулём сидела девчонка из экипажа «Мусаши», а у неё за спиной пристроилась Мафую Мунетани. Ей хотелось подогнать экипаж, ускорить спуск, но она понимала: быстрее только свободное падение, только вот ни разу не безопаснее.

Мафую чувствовала азарт. Она не говорила этого вслух, но втайне завидовала Моэке. Девчонка не просто решилась отправиться на помощь подруге, не просто не испугалась опасностей и возможных проблем, но и могла на что-то повлиять. Средняя дочь семьи Мунетани же была до сих пор лишь пассажиром и кем-то вроде советника. Но не она командовала кораблём, не она влияла на события, не она занималась тем, чем должна была.

Но теперь наступил и её звёздный час. Мафую нетерпеливо облизнула губы. Да, её подчинённым и курсантам придётся повоевать, но зато в её силах было подсократить число нападающих. Это, конечно, была безумная авантюра, да ещё и чертовски опасная, из числа тех, за которые мама точно по голове не погладит. Вот только мама сейчас была по ту сторону тумана, а по эту – несколько торпедных катеров, нагруженных злобными вояками.

Мунетани щёлкнула селектором, переводя винтовку в режим стрельбы одиночными, и надела на ствол ружейную гранату. Пора было переходить в наступление.

– Где они там? – спросила Мафую, касаясь рации.

– Пять кабельтовых, точно на шесть часов, – сказала Моэка.

– Спасибо. Я сделаю всё, что смогу, но и вы постарайтесь, – капдва коснулась плеча курсантки, что управляла «Лягушкой». – Обойдём их с левого фланга. Сильно не гони, чтобы они не услышали нас за шумом своих движков.

Маленький глиссер стартовал, прорезая пелену тумана. Громадный «Мусаши», впрочем, высился тёмной громадиной даже на отдалении. Неудивительно было, что самолёты смогли его заметить: такой суперлинкор нигде не спрячешь, а учитывая неважную маневренность этой горы стали, было неудивительно, что самолёты смогли-таки потрепать его.

«Мусаши» – идеальная мишень для таких машин! Страшно подумать, как эти штуки повлияли на облик войны в том мире…

– Сбавь обороты, – попросила Мафую и, поправив активные наушники, прислушалась. – Давай туда полным ходом. И не поднимай голову.

«Лягушка» мгновенно рванула вперёд, скользя по воде. Через несколько секунд из тумана выскочил первый катер. На палубе уже стояли готовые к штурму солдаты. Несколько из них повернули голову на звук, но медлили, ещё не понимая, что происходит.

– Обходи справа! – крикнула Мунетани, вскидывая винтовку.

Задержать дыхание. Прицелиться. Выстрелить. Громкий хлопок. Граната пролетела по дуге и врезалась в палубу «Четырнадцатого». Взрыв, дым, крики. Мафую тут же достала из кармана следующую гранату и насадила на ствол. Как только глиссер обогнул катер, снова раздался выстрел. Капдва не хотела останавливаться, опасаясь, что если задержится, то на ней и её юной помощнице можно будет поставить крест: никакая подготовка и никакое первоклассное снаряжение не остановят очередь из тринадцатимиллиметрового пулемёта.

Однако с третьим катером всё прошло не так гладко. Граната попала в корму и задела только часть солдат. И помимо воплей с борта раздались выстрелы.

– Подвези меня вплотную! – крикнула Мафую, замечая, что пулемётчики на других катерах заметили её появление и начали разворачивать оружие. – Прячься от стрелков за катером!

Уперев приклад в плечо, она дала пару одиночных выстрелов по пулемётчику, а потом, переведя селектор в режим автоматического огня, высадила остаток магазина по солдатам на палубе. Выхватить из подсумка полный магазин, нажать кнопку защёлки, поймать пустой, заменить, передёрнуть затвор, затолкать пустой магазин в подсумок. Быстрые движения, отработанные до полного автоматизма, которые делались на чистых рефлексах: задумавшись о своих действиях, Мафую только всё испортила бы.

Как только «Лягушка» подошла к катеру, капдва забралась на палубу. Дверь ходовой рубки была открыта – большая ошибка. Туда влетела осколочная граната, и Мунетани, не дожидаясь взрыва, забралась на крышу рубки, где стоял осиротевший пулемёт. Внутри катера раздался глухой взрыв.

Быстрый взгляд вокруг убавил оптимизм. Остальные катера продолжали нестись к кораблям, которые уже отчётливо виднелись прямо по курсу. Но что было ещё хуже, экипаж одного из «Четырнадцатых» разворачивался к захваченному катеру. Над головой просвистела очередь: стрелок то ли плохо оценил дальность, то ли резкий поворот сбил ему прицел.

Мафую направила захваченный пулемёт на врага и нажала на спуск. Крупнокалиберные пули застучали по вражескому кораблю, пробивая ходовую рубку, убивая на месте пулемётчика и буквально прорезая абордажную команду. Но теперь катер нёсся встречным курсом, и некому было отвернуть…

От удара Мунетани потеряла равновесие и рухнула на крышу рубки. Катер накренился, и капдва, чертыхаясь, свалилась на палубу, полную тел. Понимая, что это далеко не конец, Мафую через силу поднялась и оббежала рубку, вскидывая «Тип 89». Она даже не целилась, а просто высадила по врагам весь магазин: на такой дистанции сложно промахнуться. А потом она выхватила нож и пистолет и бросилась в рукопашную.

В крови бушевал адреналин, на мысли времени не оставалось. Был только бой. Мафую успела только облизать губы, прежде чем схлестнулась с врагами в ближнем бою. Она уклонялась от штыков, била ножом, стреляла из пистолета, прикрывалась одними врагами от других – иными словами, стала той самой Мафую Мунетани, которую порой побаивались собственные подчинённые. Она никогда не боялась проливать кровь и порой увлекалась. Как, например, сейчас, когда остался один противник, а у неё закончились патроны. Казалось бы, всего три-четыре шага – и командир отделения, благоразумно державшийся позади, расстанется с жизнью, но он вскинул «Тип 100» гораздо быстрее.

В грудь словно ударили ломом. Раз пять. С очень большой частотой. В глазах потемнело, и Мафую рухнула спиной на палубу. Это было больно, чертовски больно, несмотря на то, что бронежилет выдержал.

Чёрт… кажется, пара рёбер сломана…

Солдат подошёл к ней, удивился, глядя на перекошенное от боли, но вполне живое лицо, и направил автомат прямо в лицо Мунетани. Мафую тяжело вздохнула и прикрыла глаза. Ей было невероятно обидно, что за ней придёт настолько глупая и бесславная смерть.

На солдата с криком со спины налетела курсантка. Автоматная очередь прошила палубу рядом с головой Мафую. Противник быстро развернулся и одним ударом отшвырнул навалившуюся на него девушку и повернулся было обратно, но капдва успела нашарить винтовку и направить на цель. Хлопнул выстрел. Солдат зашатался, выронил автомат и медленно упал рядом с несостоявшейся жертвой.

Первым делом Мафую перезарядила пистолет и только потом села, убеждаясь, что на палубе больше никого нет, кроме сидящей и держащейся за скулу курсантки.

– Эй, ты как? – Мунетани подползла к пострадавшей. – Сколько пальцев я показываю?

– Один… средний…

Убрав её руку от лица, капдва убедилась, что девушка почти не пострадала, если не считать кровоподтёка. Зная на личном опыте, что хороший удар по лицу – вещь неприятная, Мафую порадовалась везению курсантки. Потом она подняла голову и осмотрелась. Остальные катера уже подошли к кораблям, и оттуда доносились звуки стрельбы. Абордаж уже начался, а дерзкая вылазка оказалась не такой эффективной, как хотелось бы.

– Ладно, возвращаемся. Сейчас мы нужнее на борту «Мусаши».

Акено с третьей попытки вставила обойму и надавила на верхний патрон, заставляя всю пятёрку скрыться в винтовке. Щелчком пальца убрать ставшую ненужной пластинку и дослать патрон – дело уже привычное.

Солдаты лезли на «Хареказэ» со всех сторон и закрепились на корме, но что было куда хуже, они успешно занимали «Мусаши». И дело было даже не в том, что задраенная дверь – лишь временное препятствие для того, кто очень хочет попасть внутрь. Если враги займут правый борт линкора, то палуба «Хареказэ» будет у них как на ладони, а значит, оборона эсминца тут же будет подавлена.

На крыше ходовой рубки заняла позицию Мачико. Стреляла она редко, но наверняка: её не раз пытались подавить огнём, но в эти моменты уже экипаж «Хареказэ» начинал активнее отстреливаться, не давая сосредоточиться на ней. Но патроны приходилось расходовать экономно: всё-таки, курсанты располагали лишь тем, что добыли у прошлой абордажной команды.

Оглянувшись направо, Акено вскрикнула. За фальшборт были зацеплены крюки-кошки, и по верёвкам уже лезли солдаты.

– Справа! Справа! – закричала командир, вытаскивая из кобуры пистолет.

Противники, не размениваясь на попытки начать перестрелку из такой неудобной позиции, с диким воплем перебрались через фальшборт и бросились врукопашную, выставляя вперёд заранее примкнутые штыки.

Мисаки поспешно щёлкнула предохранителем и открыла огонь, отступая. Дикие вопли и перекошенные лица, не скрытые ночной тьмой, только усиливали ужас и заставляя отходить и стрелять. Пистолет щёлкнул, затвор остался в заднем положении. Всё было в точности как в тот день. И точно так же навстречу очередному противнику бросилась Марикоджи с обнажённым клинком. Отточенная сталь вонзилась солдату в грудь. Каэдэ упёрлась ногой в противника, стремясь выдернуть кай-гунто, но тот, выпустив оружие, схватил её за шиворот и притянул к себе. Свободная рука потянулась к подсумку на поясе, из которого выглядывала граната.

– Берегись! – закричала Акено, вставляя в пистолет новый магазин и передёргивая затвор.

В солдата вошли три пули, но он успел-таки выдернуть чеку. Не думая ни о чём, командир подскочила к Марикоджи и рванула её на себя, выдёргивая из ослабевших пальцев врага. Они отбежали всего на пару метров, как вдруг Каэдэ навалилась на Акено, сбивая её с ног и придавливая к палубе. За спиной громыхнул взрыв. Засвистели осколки.

– Марико, ты как? – спросила Мисаки, пытаясь выбраться из-под Каэдэ.

– Не очень… – прохрипела акустик и со стоном перевернулась на спину. По её блузке расплывалось кровавое пятно.

– Кто-нибудь, унесите её в лазарет! – закричала Акено, зажимая рану левой рукой, а в правой продолжая держать пистолет.

Чувство дежавю продолжало душить её, пугая до самых глубин души. Но командир лишь крепче сжала «Намбу». Нельзя было поддаваться панике. Надо было сражаться дальше.

Кто-то отодвинул её. Над Марикоджи тут же засуетились, перевязывая рану и унося. Акено же держала на прицеле ту сторону, откуда пришёл тот отряд. Ей снова повезло: безумный солдат своим бессмысленным самопожертвованием навредил скорее своим же, которые то ли не заметили его фокуса с гранатой, то ли не успели спрятаться и теперь истекали кровью на палубе. Рядом заняла позицию подчинённая Мафую, спокойно сменяя магазин своего МП5. Она выглядела безумно спокойной, хотя лица за балаклавой и не было видно. По крайней мере, движения «Русалки» были чёткими и отточенными, без лишней суеты. Разница в подготовке и опыте чувствовалась с первого же взгляда.

– «Хареказэ», это «Мусаши», – взволнованно заговорила по рации Моэка. – С вашей стороны к нам лезут солдаты! Как обстановка?

– Пока держимся, погибших нет, – ответила Акено, нервно сглотнув. – Что у вас?

– Нас теснят. Мы пытаемся не подпустить их к мостику, но не знаю, справимся ли… – она вдруг осеклась. Из рации донеслись звуки перестрелки. – Сзади, сзади! Прикройте, я её оттащу!

Раздался громкий треск, и голос Моэки оборвался.

– Мока, приём! Ты меня слышишь?! Не молчи!

Акено сжала кулаки. Дела на «Мусаши» явно шли хуже некуда. Моэка попала в беду, и надо было срочно помочь ей. Но… Командир посмотрела на возвышавшийся борт линкора. Вопрос был даже не в том, чтобы безопасно туда подняться, а в том, что на «Хареказэ» тоже каждый человек был на счету.

– Куда-то собралась, командир? – к ней подбежала Марон с «Соткой» в руках.

– Нет, – покачала головой Акено. – Я нужна здесь.

– Я по глазам вижу, что хочешь туда. Я прикрою, – стармех показала ей смотанный трос с крюком-кошкой на конце. – Я одолжила у солдат. Лезь, а я прикрою.

Крюк, брошенный сильной рукой Марон, зацепился за фальшборт «Мусаши». Янагивара подёргала за трос, чтобы убедиться в надёжности, и протянула его Акено.

– Давай, мы прикроем. Ты нужна там.

– Почему? – спросила Мисаки, принимая трос.

– Ты спасла мою лучшую подругу, за мной должок, – Марон передёрнула затвор автомата. – Лезь давай!

Разбежавшись, Акено перемахнула через фальшборт и повисла на тросе. Она едва успела выставить ноги, чтобы не врезаться в борт «Мусаши» лицом. Ожоги на ладонях разболелись от того, с какой силой командир вцепилась в трос. Но, превозмогая боль и упираясь ногами в холодный металл, она полезла наверх. Пуля громко щёлкнула, рикошетя от брони совсем рядом и едва не прихватив с собой её нос. Мисаки оглянулась через плечо и увидела солдата, что целился прямо в неё из винтовки. Но второго выстрела не последовало: стрелок вдруг согнулся и навалился всем телом на фальшборт. Марон тут же спряталась в укрытие и помахала командиру рукой.

Благодарно кивнув в ответ, Акено продолжила восхождение. Надо было поспешить – любая секунда промедления могла стоить жизни как Моэке, так и ей самой: болтаться на тросе у всех на виду было отличным способом превратиться в мишень.

Моэка постаралась глубоко дышать. Руки предательски дрожали, не давая попасть магазином в приёмник. Рядом двое курсанток из её экипажа возились над девушкой, вытащенной из-под обстрела. Судя по всему, жизни ничего не угрожало, но всё равно было страшно, особенно когда пуля прошла в опасной близости и разбила висевшую на груди рацию.

Мике, только не делай глупостей. Хорошо?

Сглотнув, она смогла-таки вставить магазин и сняла М1911 с затворной задержки. Хотелось бросить оружие, забиться в угол, закрыть глаза и зажать уши, отрешиться от всего этого и взмолить высшие силы, чтобы всё как-нибудь решилось само. Но ответственность за экипаж не давала убежать и спрятаться. Глубоко вдохнув и выдохнув, Моэка выглянула из-за угла.

Отряд, атаковавший их со спины, едва не справился со своей задачей, если бы не прибежавшая «Русалка», которая метнула им под ноги светошумовую гранату и хладнокровно перестреляла на месте. Как и говорила Мунетани, именно её подчинённые были главным козырем обоих экипажей. Отлично обученные и оснащённые, они уже не раз спасли защитников от полного разгрома. И сейчас «Русалка» отстреливалась от врагов в одиночку, отправив Моэку и других помогать раненой. Но ситуация была под контролем, и не хотелось оставлять её одну.

Моэка преодолела полпути до девушки, когда на ту налетел солдат, вооружённый винтовкой со штыком. Не успела Чина закричать от ужаса, как «Русалка» перехватила винтовку и отвела в сторону, буквально сталкиваясь с противником лицом к лицу. В следующую секунду к подбородку солдата уже был приставлен пистолет. Хлопок выстрела, вспышка, разлетающаяся кровь. И ещё один стремительный силуэт, пользующийся этой заминкой.

– Осторожно! – заорала Моэка, но её предупреждение запоздало.

Солдат в офицерской фуражке, вооружённый кай-гунто, подскочил к ним и пронзил клинком как собственного солдата, так и подчинённую Мафую. А потом быстрым движением выдернул меч и обернулся к Моэке.

– Не подходи! – закричала командир «Мусаши», вскидывая пистолет.

Руки снова затряслись, мешая прицелиться, дыхание сбилось от ужаса. Чина высадила в противника весь магазин, но ни разу не попала. Затвор остался в крайнем заднем положении. А офицер быстрым шагом приближался к ней, занося оружие.

Моэка начала быстро отходить спиной вперёд, доставая из кармана запасной магазин. Как назло, столь важная вещь выскользнула из мокрых от крови рук. Оглянувшись на магазин, Моэка оступилась и упала на палубу. Противник подошёл почти вплотную, перехватывая «кай-гунто», чтобы удобнее было пригвоздить девушку к палубе.

За спиной офицера раздался дикий вопль. Командир обернулся было, стремительно меняя хват, но опоздал. Прямо в его грудь вонзился штык-нож, закреплённый на «Арисаке».

Акено выпустила винтовку из рук и отошла на два шага назад, тяжело дыша. Полковник Китано с удивлением посмотрел на винтовку, чей штык вошёл прямо в сердце, и зашатался. Кай-гунто со звоном упал на палубу, а следом тяжело рухнул и его владелец.

Мисаки перешагнула через тело и протянула руку Моэке, помогая ей встать.

– Прости, Мока, – проговорила она. – У меня закончились патроны.

К моменту восхождения на борт, у неё оставалось совсем немного, и даже этот скудный запас пришлось сразу пустить в ход. А потом Акено увидела полковника, услышала крик подруги и, забыв обо всём, бросилась к нему.

– Спасибо, – ответила Чина. – Идём, нужно ей помочь!

«Русалка» не без труда столкнула с себя придавившее её тело солдата, и буквально через миг была схвачена за руки и оттащена в сторону. Моэка и Акено тут же принялись её перевязывать её.

– Насколько всё плохо, Мока? – спросила командир «Хареказэ».

– Очень. Мы отходим к рубке, и то они пытаются нас обойти, – Моэка запоздало перезарядила пистолет. – Последний магазин. Патронов тоже мало.

– Отведи её в лазарет, а я прикрою правый борт, иначе наших сверху перестреляют, – заключила Акено.

Наклонившись, она подобрала с одного из тел «Тип 100» и начала шарить по подсумкам в поисках патронов. Моэка смерила её немного удивлённым взглядом.

– Ты и вправду изменилась, Мике, – тихо сказала она. – И одновременно осталась прежней.

За фальшборт с лязгом зацепился крюк-кошка. Не сговариваясь, Акено и Моэка отступили к башне главного калибра и направили оружие в сторону троса. «Русалка», осторожно усаженная на палубу, достала свой «Зиг Зауэр» и последовала примеру командиров.

Через полминуты за фальшбортом появилась голова, одетая в шлем, который никак не мог принадлежать Японскому Императорскому флоту.

– Свои, свои! – Мафую Мунетани помахала рукой и забралась на борт. – Эй, не отставай. Как обстановка?

– Неважно, – Моэка взяла инициативу в свои руки. – Нас теснят. Не знаю, сколько продержимся.

Мафую нахмурилась. Вопросительно посмотрела на подчинённую, та ответила жестом «окей», отчего у капитана второго ранга вырвался вздох облегчения.

– Чёрт, всё хуже, чем я думала… Мисаки, а ты что здесь делаешь?

– Я должна была помочь, – ответила Акено, не решаясь сказать прямо, что решила рискнуть всем ради лучшей подруги. – Что нам делать? Наши экипажи долго не протянут.

– У меня… есть план, – произнесла Моэка и жестом подозвала курсантов, что скрывались у рубки. – Мне нужно вернуться на мостик.

– Хорошо. Я пока побуду у правого борта. Рация пока работает. Расскажешь, когда всё будет готово, – не дожидаясь ответа, Акено свернула за башню с автоматом наперевес.