Текст книги "Чужой очаг (СИ)"
Автор книги: Marlu
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
– Ясно, – тихо произнес Люциус и опять о чем-то задумался.
– Мантия, если что, в шкафу в спальне, – на всякий случай сообщил я, – если будешь брать, клади, пожалуйста, на место.
– В шкафу? – повторил Люциус.
– Да, серенькая такая, – я шмыгнул носом опять, кажется, насморк все-таки удалось заработать. – В общем, камень тебе ни к чему, потому что бесполезный, про мантию сказал, палочкой можешь попробовать колдовать, но имей в виду: у нее сволочной характер, а я пойду приму горячую ванну. Что-то прогулки по лесам дали о себе знать.
– Гарри! – Люциус рефлекторно сжал всунутую ему в руки старшую палочку и оторопело уставился на меня.
Что Гарри? Опыт аврора, политика, а также «дяди» многочисленных внуков Молли и Артура подсказывал, что запрещать или прятать игрушки от желающих их заполучить бессмысленно. Лучше дать полную информацию, удовлетворить любопытство, и тогда то, что ты хочешь спрятать, никому не интересно. Главное подать информацию в нужном тебе ключе, а не дожидаться, что придумают заинтересованные лица. Некоторые фантазии до сих пор вызывали полное офигение.
Так что, оставив мужа наедине с теперь уже своей волшебной палочкой, отправился отмокать в ванну. Интересно, малиновое варенье у нас осталось? Кричер выдавал его только в экстренных случаях. Осталось только выяснить, считается ли хозяйский насморк таковым.
Я нежился в нежной пене, на которую пошли остатки шампуня Люциуса, когда в дверь бочком протиснулся давешний целитель, подталкиваемый чьей-то рукой.
– Прошу прощения, но тут во мне как в специалисте усомнились, – колдомедик поёжился, а я живо представил, в каких именно выражениях было высказано сомнение, – позвольте небольшую диагностику, прошлая была несколько другой направленности, – смущенно пояснил он.
– Да ерунда, насморк, – махнул я рукой, разрешая, – погреюсь, надену теплые носки и завтра буду совершенно здоров.
–Да-да, – целитель завершил исследование, – насморк. Перцовое, и через десять минут…
– Не буду, гадость страшная!
– Ну хорошо, настойку тогда из лекарственных трав,– возле носа у меня оказался пузырек с темной жидкостью.
По запаху точно не перцовое, слабый аромат земляники, душицы и, кажется, аира был приятным. Я выпил настойку залпом и вернул склянку хозяину. Почти сразу потянуло в сон, успокоительного целитель не пожалел. Пристроил отяжелевшую голову на бортик и стал ждать, когда меня оставят одного, чтобы вылезти. Демонстрировать интимные части тела, пусть даже и перед колдомедиком, желания не было.
Вместо того, чтобы оставить пациента в покое и дать ему самостоятельно вытереться и одеться, целитель вызвал Люциуса, и они вдвоем уложили меня в постель. Закрывая глаза, я уже знал, что малиновое варенье так и осталось несбыточной мечтой. Что ж так не везет-то?!
Проспав под действием зелья чуть не до обеда следующего дня, я встал и, пройдясь по дому, Люциуса не обнаружил. Зато в одной из комнат нашелся новый служащий Закария Свон, который напряженно сидел на краешке стула, настороженно следя за происходящим в комнате, пока Сэмми в присутствии няни возился со щенками. На меня никто из них внимания не обратил. Видимо, мелкие собачата совсем достали Люца, если он привел в дом столь неоднозначную персону.
Ладно, будем считать, что сам он ушел по делам. Без мужа почему-то было одиноко. Самочувствие было отличным, и я задумался, чем сегодня заняться. Наверное, стоило бы встретиться с Роном. Прошло уже несколько дней, и некоторые сведения он вполне мог уже добыть. Еще желательно написать письмо Гермионе с благодарностью за породистых щенков, не забыть сказать, как они понравились Сэмми и мне. Ладно, можно соврать, что Люциус от них тоже в восторге. Она не поверит, конечно, но улыбнется все равно.
В спальне меня ждал неприятный сюрприз – мантии-невидимки на месте не было. Куда же мог в ней отправиться мой дражайший супруг, не оставив даже записки? С другой стороны, пользоваться-то я ей разрешил, претензий не предъявишь… Теперь вместо того, чтобы навестить друга лично, придется писать письмо или отправлять патронуса с сообщением. Немного поколебавшись, я все-таки остановился на записке. Письмо дело личное, ни одна сова не позволит постороннему человеку отвязать от лапки послание, так гораздо больше шансов сохранить конфиденциальность, ведь патронус передаст информацию даже на городской площади. Нацарапав несколько строк с просьбой зайти сегодня, привязал записку к лапке самой неприметной совы, которую смог в свое время приобрести. Несмотря на всю мою любовь к Хедвиг, я прекрасно понимал, что она просто великолепный объект для слежки. Это когда-то наивный школьник Гарри верил, что его переписка тайна и его корреспонденты известны только ему. Потом мне не раз приходила в голову мысль о том, что Хагрид неспроста подарил тогда именно полярную сову. Теперь я был в этом просто уверен, как и в том, что инициатором подарка выступил один очень умный и дальновидный маг, который не пускал на самотек ничего.
К Гермионе отправилась вторая сова. В письме я многословно выражал благодарность и приглашал посмотреть на щенков, как только мы их устроим на окончательное место жительства.
К моему несказанному удивлению, Рон явился самолично буквально через четверть часа после отправки письма. Вышел из камина, довольно улыбаясь, держа под мышкой черную папку.
– Здорово, Гарри, – пробасил он и хлопнул своей медвежьей лапой меня по плечу; кто бы мог подумать, что после школы Рон так вытянется и заматереет.
– И тебе не хворать, – я потер ушибленное место, – тебе никто не говорил, что с министрами надо поаккуратнее быть?
– Так то с министрами, – развеселился Рон, – а с тобой-то чего церемониться?
Что делать, мои друзья никак не воспринимали меня всерьез.
– Ну что, есть что-нибудь интересное? – я кивнул на папку, которую он пристроил на кофейном столике.
– Кое-что есть, – ответил друг и посмотрел в сторону двери, намеки я понимал и позвал Кричера – молодой растущий организм Рона наверняка требовал пищи, а время обеденное.
Повеселевший приятель одобрительно смотрел на принесенные домовиком сэндвичи и чай.
– Ну слушай, – едва прожевав первый кусок, сказал он и достал из папки исписанный лист бумаги, – в министерстве хранится только твоя метрика, где написано, кто родители и дата рождения. Более полной информации найти не удалось, впрочем, мы так и предполагали, – я кивнул, – поэтому пришлось прейти сразу к плану «Б» и заняться Джастином. И вот тут начались сюрпризы: где он был до семи лет, никому неизвестно.
– Как так? – не сдержался я.
– А вот так, – развел руками Рон, – его обнаружили полицейские в Экстере. Ребенок ничего не помнил и не мог рассказать о себе. Розыски родителей или опекунов ничего не дали, и его поместили в приют, а потом его усыновила маггловская семья. Неплохие, кстати, люди, которые, правда, так и не сказали Джастину, что он приемный.
– Почему? Что в этом такого? – я удивился, ведь насколько мне известно, в Англии не принято это скрывать.
– Не могу сказать, – развел руками друг, – они оба вышли на пенсию и решили путешествовать. Шлют изредка сыну открытки, а где они сейчас, никто не знает. Найти затруднительно, сам понимаешь, нет никаких данных. Но если надо…
– Нет, не вижу смысла. Они вряд ли что-то знают, а нежелание говорить ребенку, что приемный, может быть связано с какими-то личными заморочками.
– Или нежеланием причинять ребенку еще больше боли. Сразу не сказали, а потом уже сложно, – согласился Рон.
– Возможно, – я помолчал, обдумывая информацию, – а не кажется ли тебе, что Джастина сначала держали где-то до возраста, когда проявляется магия?
– А потом, убедившись, что он сквиб, отправили к магглам, – подхватил друг, и мы замолчали, уж очень это было похоже на правду.
– Как он оказался в Лондоне? – спросил я, уверенный, что Рон выяснил абсолютно все, что можно.
– Не сразу. Усыновили его в Глазго, там он закончил школу и поступил в колледж, по окончании уже решил искать работу в столице. Снимал квартиру с одним парнем, потом познакомился с Линдой, поженились, родился Сэмми. Вот здесь все по датам расписано, если надо. В том числе название коллледжа, про Линду тоже на всякий случай…
Я взял в руки этот своеобразный отчет. Первое, что бросилось в глаза, – дата рождения Джастина.
– Второе января восемьдесят первого года?!
– Гарри, ну они же не знали, сколько ему лет, определили примерно и вписали более-менее подходящую дату. Обычная практика у магглов, я уточнял.
– Спасибо, – я рефлекторно потер старый шрам, – информации много, что-то вроде проясняется, но вопросов меньше не становится, и доказательств как не было, так и нет.
– Я думаю, нам надо для себя разобраться, что происходило, а потом видно будет, – в рационализме Рону не откажешь.
– Ты прав, друг. Будем искать дальше, – я попытался изобразить оптимизм, которого на данный момент не испытывал совершенно: тот, кто прятал концы в воду, делал это тщательно и профессионально.
========== Глава 19 ==========
От мыслей пухла голова. И чем больше я обдумывал известные факты, тем больше убеждался в том, что все нити этой истории сходятся в одном месте. Однако я был уже не тем наивным и прямолинейным мальчиком, который принимал решения на основе эмоций и надеялся на везение. Нет. Жизнь научила просчитывать ходы наперед, и теперь я знал, что торопливость и непродуманность действий может свести на нет все имеющиеся преимущества.
Итак, если все события прошлого имеют то или иное отношение к покойному Дамблдору, то естественно имеет смысл поговорить с портретом. Да, теперь я имею информацию о его делишках, но с доказательствами просто беда. Что он мне скажет, если и при жизни отличался феноменальной изворотливостью и умением манипулировать людьми и фактами? «Ах, мой мальчик, как ты мог подумать?! Ты мне был как сын, я заботился о тебе и помогал в важной миссии, предначертанной самой судьбой…». Ну и далее со всем возможным пафосом и грустью в голосе. Умения убеждать и вести жертву в нужном направлении ему не занимать, и вряд ли портрет, обладающий всеми чертами характера человека, будет вести себя иначе. Нет, нужны средства убеждения.
– Гарри? – Люциус вошел в кабинет, где я обосновался на краешке стола и размышлял, разглядывая пейзаж за окном. Хочешь—не хочешь, а таким мужчиной залюбуешься: гордая осанка, четко выверенные движения… Наверное, ему бы пошло быть военным.
– Да, Люциус, – отозвался я, прерывая размышления, – где был? Мантия помогла?
Он опустил глаза на струящуюся серебристую ткань у себя в руках, чуть улыбнулся:
– Да, очень. Организовали с Драко новый магический защитный контур, возвели хижину и вольер для собачек. Кстати, сын успокоился и принял тебя как члена семьи, поэтому я и задержался: мы с ним провели все необходимые ритуалы, и Малфой-менор теперь твой дом.
– Спасибо, – на душе стало неожиданно приятно, – а мантия зачем была нужна? Нет, я не против, просто интересно.
– Для одного из ритуалов нужна была твоя вещь, – ответил Люциус, но чувство, что это не вся правда, заставило уточнить:
– Всего лишь?
– Гарри, мне было безумно интересно, прости. Этот артефакт, он уникален.
– Ну вот, а я уже вообразил себе грандиозную аферу в твоем исполнении, – я улыбнулся.
– Прежде чем затевать что-то, я бы в любом случае сначала провел эксперимент, – в глазах мужа мелькнуло что-то такое, что стало ясно: на мантию планы у него точно есть, – пойду положу ее на место и приму душ.
Мне оставалось только кивнуть. Ничего, все равно узнаю, что он затеял, пусть приключения и приелись порядком еще в юности, но оставаться в неведении я не собирался. А вот идея с душем мне понравилась. Организм радостно отозвался на провокационные картинки, возникшие в воображении, пришлось поспешить следом.
На полутемной лестнице голос леди Блэк заставил вздрогнуть:
– Гарри Поттер!
– Мое почтение, леди Вальбурга, – я притормозил и вежливо поклонился.
– Почему ты не завершил принятие в род наследника? – сурово спросила она.
Я сел на ступеньку: вряд ли теперь удастся завершить разговор быстро, и все приятное придется отложить до ночи.
Не знаю, было ли решение рассказать все продиктовано моей эмпатией, все же сомневаюсь, что этот дар работает и с портретами, но ощущение того, что двигаюсь в нужном направлении и найду в лице пожилой дамы союзника, не отпускало. Леди слушала внимательно и не перебивала, только в конце задумчиво сказала:
– Вот оно что.
– И теперь я не знаю, как добиться от Альбуса Дамблдора откровенности, – закончил я.
– Мальчик, ты уверен, что хочешь окунуться в эту грязь? У тебя есть дела поважнее, чем ворошить былое. Наследник, например. Или нужно разобраться с той волной, которая поднялась после вашей с Малфоем женитьбы.
– Не хочу, – согласился я, – но и остановиться не могу. Мне нужно знать ради чего гибли люди, почему он так поступал. Вопросы политики и ориентации, которая так волнует обывателей, могут немного подождать. Если бы существовал веритасерум для портретов…
– Увы, – леди внимательно посмотрела мне в глаза, – придется использовать другие методы.
– Из всех доступных идей у меня только адский огонь, – невесело пошутил я.
– Если дашь слово не применять полученные знания к портретам рода Блэк, я подскажу, – Вальбурга говорила нехотя, нервно комкая кружевной платок, – как можно воздействовать на нас.
– Клянусь, – с готовностью пообещал я.
– Из экзотических могу назвать клыки василисков – нанесенные им повреждения невозможно устранить, и изображенный маг теряет возможность покидать свой портрет. Скипидар. Это средство просто размывает слой краски, чар, защищающих от воздействия обычного растворителя, не существует.
– Благодарю, – искренне сказал я и продолжил: – таким образом, портреты должны бояться еще и просто масляной краски, которой можно просто закрасить холст?
– Нет, это легко счищается, и художники как правило предусматривают такую возможность, как и применение скребков, ножей. Только то, что я перечислила, Гарри.
– Спасибо, – еще раз поблагодарил я, полученную информацию следовало обдумать. И, кстати, по иронии судьбы достать клыки василиска для меня было проще, чем раздобыть скипидар.
– Была рада помочь главе рода, – отозвалась миссис Блэк.
– А существуют ли заклятия немоты для портретов? – спохватился я уже на середине лестнице.
– Разумеется. Библиотека в твоем распоряжении, – ну что ж, спасибо и на этом. Попробую порыться перед сном, внутри свербело от желания пообщаться с покойным директором по душам.
Пока я выяснял возможности физического воздействия на магические портреты, Люциус уже успел принять душ и даже одеться. Увы, мои намеки он хоть и понял, но заявил, что от выполнения супружеского долга не отказывается, однако на ужин ожидается гость.
– Драко? – можно было и не спрашивать, кто же еще.
– Конечно, нам пора становиться настоящей семьей, – подтвердил мои догадки Люциус.
– Надеюсь, он будет вести себя прилично, – пробурчал я и отправился в ванную. Ударить в грязь лицом при школьном недруге, а ныне близком родственнике, выглядя непрезентабельно, я позволить себе не мог: высшее лицо государства. Куда деваться.
Драко явился минута в минуту. Из камина вышел элегантный мужчина в строгой серой мантии, настороженный и натянутый как струна. Ох, Люциус, Люциус, преувеличил ты готовность сына признать меня родственником. Или это опять моя эмпатия дает о себе знать?
– Рад тебя видеть, Драко, – как можно доброжелательнее произнес я и первым подал руку.
– Здравствуй, Гарри, взаимно.
Он колебался всего мгновение, и не ощущай я его сомнения как свои собственные, ни за что бы не заметил. Тяжко нам будет, но ради мира в семье придется постараться.
За столом неспешно текла светская беседа. Люциус время от времени кидал острые взгляды то на меня, то на сына, как бы предупреждая, что выходить за рамки не стоит. Наверное, он прав. И я снова и снова с доброжелательной улыбкой кивал, соглашаясь, что налоги после войны выросли, сетовал, что казна пополняется не так быстро, как хотелось бы, и соглашался, что идея провести благотворительную лотерею совсем неплоха.
После мы перешли в гостиную. Поданный Кричером бренди вызвал удовлетворенную улыбку Драко. Слава Мерлину, понравилось. Хотя я до последнего сомневался, стоит ли отходить от традиции магов пить огневиски. Беседа несколько оживилась, благородный напиток немного развязал языки. Вечер стал вполне терпимым.
– Долли, Бьюти! Пст! Пст! – громкий шепот раздался из-за дивана, а Драко отдернул ногу, потерев лодыжку.
– Сэмми! – я первым сообразил, в чем дело. – Немедленно вылезай!
Племянник задом выполз на середину комнаты, сжимая в ручонках извивающегося щенка. Второго извлек из-под своего кресла Драко.
– Я только на секундочку заглянул в щелку, – оправдывался мальчик, перехватывая щенка поудобнее, – а они выскочили.
– Почему ты не спишь? – задал я, наверное, дурацкий вопрос, потому что какой же ребенок безропотно отправится в постель, когда, во-первых, щенки, а во-вторых, гости. – И где твои няньки? Люциус, что от одной толку не было, что от двоих.
– Успокойся, Поттер, – хмыкнул Драко, положив щенка на колени и поглаживая тому пузико, – это такой спорт. Называется «Обведи вокруг пальца домового эльфа». Помнится, среди сверстников мне не было равных в этой игре.
– Сколько всего узнаешь постфактум, – протянул Люциус, – но все же время уже не детское. Сэмми, ты немедленно отправляешься в спальню. Забери собак и иди.
Драко смотрел как ребенок пытается взять обоих щенков, но слишком живые и юркие животные никак не хотели вести себя смирно.
– Давай помогу, – внезапно вызвался Малфой-младший.
– Давай! – радостно согласился Сэмми. – Только ты будешь Долли нести.
– Хорошо, – весело согласился Драко, – и как ты их различаешь?
– Различаю? – переспросил Сэмми и остановился в дверях.
– Откуда ты знаешь, что это Долли, а у тебя Бьюти? – уточнил Драко.
– Ну просто это Бьюти, а значит у тебя Долли, – серьезно пояснил племянник и нахмурился: – Грампи, стой!
Драко изловил еще одного щенка. Посмотрел на добычу, пробормотал что-то вроде: «А по-моему они одинаковые»,– и вышел в коридор вслед за Сэмми.
– Что-то мне подсказывает, что затея с собаками будет иметь успех, – сказал я, задумчиво глядя им вслед.
– Еще бы, – Люциус усмехнулся, – особенно если учесть, что сын все свое детство мечтал о щеночке.
– И тебе было трудно купить ребенку собаку? – возмутился я.
– Гарри, когда бы он ей занимался? Почти весь год в школе, на каникулах поездки к родственникам во Францию. Это нереально. Тем более у нас павлины. Их нельзя нервировать, иначе у них перья выпадают.
– Люциус, это жестоко лишать ребенка общения с животными.
– Лошади, совы, павлины, – перечислил тот, – неужели мало?
– Гарри, – вернувшийся Драко хлопнул меня по плечу, – вот видишь, как тяжко мне жилось? Говоришь: хочу собаку, а тебе – погуляй по саду, полюбуйся на гордость Малфоев – павлинов, это круче. Зато теперь, – за пазухой у него что-то зашевелилось, – мне наконец-то подарили щенка. Это Бьюти.
– Мне кажется, что это кобель, – задумчиво произнес Люциус и налил себе еще бренди.
– Тебе не кажется, – развеселился Драко, – щенков шесть, кличек три. Кому как повезло. В этот раз честь быть красоткой выпала этому пацану. Гарри, вы бы хоть разноцветные ленточки на них прицепили, а то ребенок не очень разбирается, кто там девочка, а кто мальчик.
– Ага, завтра же, – согласился я и зевнул.
– Осторожнее с выбором отличительных признаков надо быть, а то Сэмми запросто их может переназвать по цвету лент.
– Голубой! Зеленый, ко мне! – продолжал веселиться Драко.
– Красный, фу! – поддержал я, Люциус негромко рассмеялся.
Скучный официальный обед благодаря Сэмми и щенкам неожиданно перерос во вполне милый семейный вечер.
========== Глава 20 ==========
– Люциус, а зачем тебе все-таки мантия была нужна? – я зевнул и немного приподнялся с размеренно колыхающейся груди мужа, чтобы посмотреть ему в лицо. Ну не верил я в пространные объяснения, интуиция кричала, что все не так, эмпатия тоже давала понять – не врет, но не договаривает.
– Гарри, если ты мне не доверяешь, то я больше не стану к ней притрагиваться, – Люциус поджал губы.
– Доверяю, – ответил я, – но интере-есно, – подавить новый зевок не удалось.
– Спи, завтра поговорим. Расскажу о планах, так и быть.
– А Драко сегодня был такой ми-илый, – я положил голову обратно и погладил шелковистую кожу на груди мужа.
– Собаки его покорили. И твой племянник тоже. Он всегда хотел братика или сестричку. Пока своих детей нет, наверное, с удовольствием будет возиться.
– Так странно…
– Что странно? – он попытался заглянуть мне в глаза.
– Вы как будто совсем другие, как будто не те люди, которых я, – тут я вовремя спохватился, что слово «презирал» может задеть гордость Малфоев или обидеть и заменил нейтральным: – знал.
– Семья – это святое, – его ладонь потрепала меня по макушке, пальцы зарылись в волосы и помассировали кожу головы. Неожиданная и очень приятная ласка, – в кругу семьи можно быть самим собой: уязвимым, открытым, слабым… Найти поддержку и понимание. И каждый Малфой жизнь отдаст за своих родных, сделает что угодно для счастья.
Я молчал. Обдумывал и, кажется, начинал кое-что понимать. Незнакомое тепло разливалось внутри, затапливая, как весенний паводок, поднимаясь выше и выше, заставляя глаза наливаться непривычной влагой.
– Спокойной ночи, – прошептал я, стараясь не выдать своего состояния и тихо сполз на подушку, где можно было беспрепятственно и незаметно вытереть мокрые дорожки слез.
– Спокойной, – Люциус прижался ко мне со спины и обнял. Хорошо-то как!
– Ты завтра мантию не бери, я собираюсь в Хогвардс наведаться, – почти засыпая, произнес я.
– Спи, завтра поговорим, – последним, что я почувствовал, прежде чем провалиться в сон, были теплые губы на шее.
Утром Люциус обнаружился в кровати рядом. Читал. Я неприлично вытаращился и уставился на него с немым удивлением: очки на аристократическом носу поразили до глубины души.
– Тебе идет, – хриплым со сна голосом проговорил я.
– Гарри, – Люциус небрежным движением снял очки и положил рядом на столик, – это специальный артефакт для чтения книг, защищённых родовой магией.
Мне снова стало стыдно за свою дремучесть. Пришлось срочно переводить разговор на другую тему:
– А что ты хочешь найти?
– Не знаю. Пытаюсь понять, как отреагирует твоя нестабильная магия на попытку совершить ритуал. Пока ничего похожего в фамильных хрониках не обнаружилось, и как бы ни хотелось побыстрее ввести Сэмми в род, наверное, стоит повременить.
– Я тоже думал об этом, – сознался я, – и тоже боюсь. Как долго можно тянуть?
– В принципе, раз ребенок появился на родовом гобелене, то никто не вправе его отобрать. Любая попытка такого рода чревата магическим откатом. Однако в Министерстве сейчас сам знаешь кто у власти, и на ключевых постах – магглорожденные, предатели крови. Эти могут просто не знать. Поэтому бы желательно прикрыться официальными бумагами.
– Бумагами? – со сна я соображал не очень хорошо.
– После проведения ритуала в соответствующем отделе министерства появляется необходимый документ, который регистрируется, и копия высылается главе рода, – Люциус не уставал отвечать на мои «пространные» вопросы.
– Угу, – я задумался: нет, все-таки в нашем мире не все ладно. Нужно на самом деле менять систему образования и реально заниматься проблемами магглороженных и маггловоспитанных волшебников. Вводить новые курсы, объяснять, что значат рода и ритуалы, что маги не могут быть темными или светлыми, что это всегда соединение противоположностей. Дать понять, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Тут я вспомнил, конечно, Гермиону с ее дикими идеями освобождения домовых эльфов – тоже ведь звенья одной цепи.
– Гарри, завтракать будем?
– Что? – я так основательно выпал из реальности, что растерялся от простейшего вопроса.
– Завтракать будем здесь или спустимся в столовую? – терпеливо повторил Люциус.
– А Сэмми?
– Его уже покормили. Дети встают рано, в отличие от некоторых взрослых магов, – подколол Люциус.
– Тогда здесь, – решил я, – скажи Кричеру, а я пока в ванную.
Умыться, побриться, почистить зубы – все это времени много не занимает, и минут через десять я вернулся в спальню, чувствуя себя сравнительно бодро:
– Ну-с, чем нас сегодня побалует Кричер? – потер я руки в предвкушении завтрака.
– Овсянка, тосты, абрикосовый джем, чай и сок, – перечислил Люциус, оглядывая накрытый стол.
– Шикарно, – пробормотал я, Кричер оставался верен себе всегда: если не указать точно, что ты хочешь получить в качестве еды, получишь что-нибудь жутко полезное, традиционно и совершенно невкусное.
– И о чем же ты так усиленно размышляешь? – поинтересовался Люциус под конец завтрака, медленно помешивая ложечкой чай.
– О том, что надо поговорить с Дамблдором, – смысла говорить неправду не было, – но перед этим нужно кое-чем запастись.
– Чем же? – Люциус чуть наклонил голову и вперился в меня немигающим взглядом. Почему-то я почувствовал себя неуютно, ощущая его странную насторожённость. Любопытство, интерес, волнение наконец было бы вполне обоснованным в данной ситуации, но совершенно нелогичное напряжение сбивало с толку. Я нахмурился. Анализировал.
– Гарри, – поторопил он меня.
– Я подумал, что некоторые весомые аргументы не помешают, – обтекаемый ответ не понравился Люциусу.
– И что же это за весомые аргументы? Ты отдаешь себе отчет, что разговор с портретом скорее всего ничего не даст? Один шанс из тысячи, что удастся пролить свет на нужные факты.
– Придется понадеяться на мою везучесть, – пожал плечами я.
– Гарри, я считаю, что нужно четко спланировать беседу. Подобрать формулировки, выстроить аргументы наиболее выгодным образом…
– Люциус, ты меня с кем-то путаешь. Я Гарри Поттер, гриффиндорец. Планы и стратегии, знаешь ли, не про меня.
– Ты министр! Ты не можешь…
– Что не могу? Работа министра скучна и уныла до безобразия. В основном законопроекты, подготовленные другими, выступления с речами, написанными не мной, и представительские функции. Типа витрина магмира – смотрите, как у нас все здорово. Живите спокойно и радуйтесь, – да, все вот так до безобразия просто, и кто бы знал, как оно все мне надоело.
– Гарри, первое лицо государства должно быть в первую очередь политиком, а умение вести переговоры – это вообще наиполезнейший навык, – не успокаивался Люциус.
Спорить не хотелось. Объяснять некоторые очевидные вещи тоже, он был далеко не дурак и прекрасно представлял себе положение вещей, и поэтому я просто пожал плечами – переговоры не мой конек, хотя по долгу службы иногда и приходилось.
– Нельзя все время рассчитывать только на удачу, – наставительно произнес Люциус и замолчал. – Ну что ты улыбаешься, что забавного я сказал?!
– Ничего, – настроение резко скакнуло вверх: еще бы, совершенно случайно мне подали гениальную в своей простоте идею, и я собирался ею воспользоваться, потому что помнил результат того единственного раза применения зелья удачи. Найти бы только тот фиал с остатками, куда я его засунул?
– Когда ты собираешься в Хогвартс? Сегодня? Одного тебя не отпущу.
– Люциус, поверь, в этом нет никакой необходимости, – попытался запротестовать я, – к тому же портрет может вообще ничего не сказать в твоем присутствии.
– Могу надеть мантию-невидимку, – отмел мои сомнения Люциус, а эмпатия подсказала, что он реально переживает и волнуется за меня.
– Хорошо, – согласился я, – только нам кое-куда сначала заглянуть надо будет. И еще хотел спросить: нет ли у тебя совершенно случайно скипидара? – раз уж обзавелся напарником, можно спихнуть на него часть проблем.
– Гарри, – Люциус посмотрел на меня обеспокоенно, – совершенно случайно я знаю, где его достать, но пока не объяснишь, для чего…
– Нет, – иногда я был очень упрям, – плохая примета заранее говорить. Но если нет, то можно и так обойтись или к магглам наведаться. Правда я понятия не имею, в каких магазинах можно найти чертов растворитель.
– Что ты растворять-то собрался? – пробурчал Люциус, хотя я был почти уверен в том, что он догадался. – Можно купить у продавцов шерсти, например. Он как-то используется при первичной обработке, еще до применения магических методов.
– Это сложно? Купить в смысле, – поправился я, а то можно понять, что интересуюсь способами обработки шерсти.
– Не думаю, недалеко от Малфой-менора есть ферма, где разводят овец и продают шерсть.
– Сможешь достать?
Люциус молчал так долго, что я уже решил обойтись без проклятого растворителя. Клыки василиска тоже должны произвести впечатление. Что делать, Гарри Поттер не был силен в ведении переговоров, зато поднаторел в допросах. Правда, в данном случае фактов, чтобы прижать одного хитромудрого волшебника, было маловато, поэтому и приходилось надеяться на силовые методы.
– Тильди, – позвал Люциус старую домовуху.
– Да, хозяин, – поклонилась она, материализуясь рядом.
– Отправляйся на ферму Уоллеса, купи бутыль скипидара. Бутыли же хватит? – он повернулся ко мне и, дождавшись кивка, продолжил: – Бутыль. Деньги не потеряй, – в сморщенную ладошку перекочевал золотой галеон, и Тильди аппарировала с громким хлопком.
– Хорошо, – я встал со своего места, – теперь я тоже кое-что подготовлю. И надо будет, – в голове крутились несколько интересных идей, – да, определенно надо будет попробовать. Ты тоже собирайся, только одевайся удобно и немарко.
– Гарри, – снова сказал Люциус, сколько раз только за сегодняшнее утро произнес мое имя? Не скажу, что мне не нравилось, но большей частью это было слишком многозначительно.
– Мне нужно кое-что найти, потом мы пойдем в подземелья Хогвардса, и это не жилые коридоры Слизерина. Собирайся, – твердо закончил я. Иногда полезно вспоминать, кто ты и что ты. Главное дать распоряжение, не так ли?
Я шел по лестнице, а перед глазами так и стояли ошеломленно распахнутые глаза Люциуса. Ничего. Переживет. Но раскрывать карты и выслушивать миллион доводов против желания не было. Мистеру Малфою не повезло – мы, гриффиндорцы, люди импульсивные и отчаянные.
Пузырек с Феликс Фелицис обнаружился все в том же бездонном мешочке, подаренном когда-то Хагридом. Увы, жидкости цвета расплавленного золота было совсем мало. На час? На два? Значит, пить придется буквально перед дверями директорского кабинета, и я сжал драгоценный фиал в кулаке. Теперь нужно было одеться – думаю, что маггловские черные джинсы и теплая толстовка вполне подойдут, а мантия, наверное, будет только мешать. Зато к джинсам можно будет надеть удобные кроссовки. Я усмехнулся: реакцию Люциуса на такой нетрадиционный наряд я вполне мог предсказать. Интересно, а если ему предложить такую одежду? Проклянет? Или вежливо откажется? Или все-таки любопытство пересилит? Я усмехнулся – попробовать можно, но не сейчас. Как знать, что ожидает нас внизу, одежда должна быть привычной.
