Текст книги "Чужой очаг (СИ)"
Автор книги: Marlu
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)
Ему были нужны деньги. Галеоны и побольше, чтобы хоть так стать наравне с остальными волшебниками. Знания о мире магглов, перенесенные на благодатную почву, хорошо подобранные кадры из таких же магглорожденных или полукровок – и вот, пожалуйста: мафия местного разлива. Которую так легко было прижать и заставить работать на себя дядям из-за бугра, всего-то и надо было чуть-чуть шантажа и обещание оставить в покое за кое-какие небольшие услуги. Не удивлюсь, если им еще и материально помогали.
А из далеко идущих планов был Хогвартс и воспитанные под руководством засланного директора новые поколения волшебников…
– Гарри, – голос Люциуса вырвал из невеселых раздумий, чувствовалось, что беспокоится, но и мешать не хочет. Не волнуйся, милый, я уже осознал, что происходит, и почти решил, как буду выправлять ситуацию.
– Не волнуйся, просто всегда тяжело осознавать каким был слепцом, – я откинулся на грудь мужа и пожалел, что придется все-таки выбираться из объятий и решать проблемы.
Сердце Люциуса бьется ровно, успокаивающе.
– Мне кажется, тебе не помешает подкрепиться, – произнес он и поцеловал в макушку.
– Не хочу, может быть чаю только, – после раздумий сказал я.
– Гарри, все образуется, – попытался утешить меня Люциус, – мы обязательно что-нибудь придумаем.
Это «мы» на самом деле очень приятно, дает понять, что я не один против всего мира.
– Составим план, изыщем резервы, найдем союзников, – продолжает он, не замечая моей улыбки.
– Нет, – я категорически не согласен, – время играет против нас. И, Люциус, на будущее: я и планы, стратегии там, тактики, тонкие ходы, очень далеки друг от друга. Я хорош там, где нужна быстрая реакция и нестандартные решения.
– Какой ты самокритичный, – хмыкнул Люциус, – пойдем, нас уже заждались. Надо как следует подумать о том, кто займет место директора Хогвартса. Нужен умный, любящий детей и умеющий настоять на своем маг, лояльный к нынешнему правительству.
– Угу, – рассеянно согласился я, выходя вслед за мужем в гостиную, где Драко что-то увлеченно объяснял замершему в удивлении Сэмми. – Чего его искать, вот же он.
– Поттер! – воскликнул Люциус довольно громко, и Драко повернулся к нам, замолчав. Сэмми, попытавшийся было кинуться ко мне, застыл на полпути, почувствовав напряжение взрослых.
– Что сразу Поттер! – возмутился я. – Ты сомневаешься в уме, лояльности и умении ладить с детьми этого молодого, подающего надежды мага?
– Поттер, – Драко нахмурился и подхватил на руки собравшегося было зареветь Сэмми, – что ты задумал?
– Скажи мне, о великий педагог, чем ты собираешься заниматься дальше? – задал я провокационный вопрос.
– Жениться, – сухо ответил тот, – а то ты не знаешь.
– Угу, а дальше? Дети? Приемы? Балы? Торжества?
– Управление семейными финансами.
– До этого, смею надеяться, дойдет не скоро, – улыбнулся я, – а я тебе предлагаю хорошую должность, возможность влиять на ход истории, направлять неокрепшие умы в нужную сторону. Что может быть лучше для амбициозного молодого человека, чем начать карьеру директором лучшей в Англии магической школы?
– Уговорил, беру не глядя! – фыркнул Драко. – Тебе бы специалистом по продажам работать, впихнешь что угодно.
– Можно подумать, я тебе какой-то неликвид предложил, – счел нужным обидеться я, попутно дав понять своему нечто, что это не всерьез и шутка, а то оно как-то зашевелилось, – значит, послезавтра и представим тебя преподавателям. Кстати, поищи пока новые кандидатуры на должности профессоров трансфигурации и зельеварения, кого потом заменить, сам решишь, а этих надо в первую очередь.
– Откуда ты все знаешь? – поинтересовался Люциус. – Я же все время был рядом.
– Ты забываешь про мое славное геройское прошлое и специфическую работу. Сбор информации мой конек.
– Ты бы ее раньше собирал, пока страну до такого безобразия не довели, – подколол Драко.
– Виноват, исправлюсь! – я поднял руки вверх. – А сейчас мне нужно наведаться в министерство, на свое рабочее место.
– Это не разумно, – мгновенно вскинулся Люциус, – нужно подготовиться!
– Я готов, я всегда готов к любым неожиданностям, а вот меня там не ждут. Фактор неожиданности очень важен и ведет к ошибкам и просчетам со стороны противника.
– Поттер, так нельзя, – попытался достучаться до меня Драко.
– Ну хоть поешь, – сдался Люциус, поняв, что я не сдамся.
– Голодный я злее, – моя улыбка произвела на собеседников неизгладимое впечатление.
– Одного не пущу, – твердо сказал Люциус.
– Я хочу это видеть! Злой Гарри Поттер!
– Драко, мантия только одна.
– Мне не нужна твоя одежда, – возмутился тот, – у меня своей полно!
Мне оставалось только молча закатить глаза. Хотя поддержка не помещает. В результате мы оставили Сэмми на домовиков и аппарировали в Министерство, причем Люциуса укрыли мантией-невидимкой, а Драко шел рядом неприступный и гордый, как наследный принц.
– Здравствуй, Дин, – секретарь вздрогнул и ошарашенно посмотрел на нас, – пригласи, пожалуйста, ко мне начальника отдела образования. Немедленно! – пришлось в голос добавить металла, потому что Дин никак не хотел шевелиться.
– Да, хорошо, – в конце концов смог выговорить он, – а разве ты, Гарри, не…
– Что «не»? – устав ждать продолжения уточнил я.
– Ну, это, – Дин, никогда не отличавшийся косноязычием, мямлил и делал круговые движения руками.
– Я женился на Люциусе Малфое, у нас был медовый месяц, и я не беременный, потому что мужчины даже с помощью магии на это не способны, – почему-то мой очень доброжелательный тон произвел на секретаря совершенно противоположное впечатление – он засуетился, опустил глаза.
– Да, я сейчас приглашу начальника образования.
– Спасибо, я буду у себя. Есть что на подпись? – Дин отчаянно замотал головой, избегая смотреть в глаза.
– Диагноз ясен, – сказал я, закрыв дверь, – вряд ли мы дождемся милейшего Маттео Монтони.
Драко обеспокоено огляделся.
– Не волнуйся, следилки и прочие совершенно ненужные чары я снял.
– Но как? Ты же ничего не делал и палочку не доставал!
Я пожал плечами, вопрос был риторический и для человека, воочию наблюдавшего выверты моей магии, странный. Если только не верит и работает на публику? Только сейчас мне удалось интерпретировать испытываемые Драко чувства. Нужно бы подыграть, но актер из меня совсем никакой.
– Чай-кофе-виски? – предложил я.
– Да, и в одну посуду, пожалуйста, – съязвил Драко, Люциус под мантией едва слышно кашлянул.
Початая бутылка Лефройга стояла у меня в шкафу уже месяцев пять, все не было случая ее прикончить. Наверное, сегодня подходящий повод. Палочку, чтобы не мешала, я положил на полированную столешницу, где она смотрелась особенно жалко. Лак мы так и не купили.
– Черт, – буркнул я, принюхиваясь, – не стоит нам это пить. Такой напиток испортили!
– Вот так всегда, – сделал вид, что расстроился Драко, а я приложил палец к губам и кивнул ему на стул в углу, рядом с которым стоял в мантии-невидимке Люциус.
В приемной были люди. Я чувствовал их эмоции. Разные. От страха до твердой уверенности в правильности того, что они собирались сделать.
– Гарри, здравствуй, – Джастин Финч-Флетчли, нынешний глава аврората, улыбался только губами. Драко был ему здесь не нужен, но просить выйти его не будут, скорее пустят в расход.
– О! – заулыбался я радостно. – Какие люди! Что-то случилось?
– Нет, Гарри, все хорошо. Просто пришел поговорить.
– Отлично! Мы как раз с Малфоем собрались выпить. Присоединяйся, – я достал стаканы и разлил светло-коричневую жидкость – . Улыбнувшись, я сунул в руки Джастина бокал.
– Спасибо, – скупо поблагодарил Джастин и, собравшись с духом, продолжил: – Гарри, нам стало известно, что ты теперь темный маг.
Я понюхал испорченный зельями Лэфройг и тоскливо посмотрел на бывшего друга.
– Не может быть, этого не может быть! Я никогда не смог бы перейти на сторону тьмы! – Драко резко выдохнул, ну да, фальшиво прозвучало, ну уж как смог.
– Гарри, – проникновенно продолжал Джастин, который ничего не заметил, – ты же понимаешь, что роль магической Англии в мире пошатнулась, нам нужны контакты с другими странами. Импорт и экспорт, ну ты понимаешь, а теперь это будет невозможно. Ты становишься главным препятствием на пути сближения с другими государствами. Темный маг у власти – слишком сильное напоминание о прошлой войне. Ослабленной стране нужен мир.
Интересно, кто ему речь-то писал? Я закусил губу и опустил голову, а глава аврората, воодушевленный моим поведением и смирением, продолжал:
– Гарри, к сожалению, ты теперь представляешь угрозу магическому миру. Темная сила захватила тебя, брак с Малфоем был трагической ошибкой, и это он во всем виноват! Ты же понимаешь, что как правая рука темного лорда он ненавидит свет и мечтает о господстве над миром, и чтобы не повторять путь того-кого-нельзя-называть, ты должен уйти.
– Да, – послушно повторил я, – должен уйти. Только боюсь, что буду представлять опасность везде с этой возросшей силой.
От Джастина полыхнуло такой радостью, что пришлось отшатнуться – так стало противно.
– Гарри, мы все продумали! Остров недалеко от Новой Зеландии, маленький домик, много книг и охрана, – Джастин прошел к двери и пригласил находящихся там людей.
М-да, интересно, кто же считает меня таким идиотом? Подумать только, поближе островов не нашлось, да и Азкабан был бы надежнее. Кишка тонка? Проще тихо прирезать по дороге к мифическому острову?
– А Люциусу со мной можно? – робко спросил я, разглядывая вошедших.
Как и следовало ожидать, несколько молоденьких аврорчиков из магглорожденных, военные атташе Франции и Болгарии, советник Испанского магического сообщества и канцлер магической Германии. Знакомые все лица. А за их спинами маячили белый как мел Дин Томас и начальник отдела образования.
– Нет, Люциусу с вами нельзя, – болгарин улыбнулся, а я чуть не засмеялся: вот кто так дела ведет? Пришли смещать министра другого государства? Как это мило.
– Тогда я не согласен, как это я буду где-то один, без мужа?
– Гарри, ты должен, – с нажимом произнес Джастин, начиная злиться.
– Должен? – переспросил я таким тоном, что вздрогнули все присутствующие. – Кому я еще что должен? Я не раз спасал эту страну и ее жителей от смерти, умирал сам, а теперь ты говоришь мне, что я еще кому-то должен. Может быть, тебе должен – не мешать разворовывать казну, а, Джастин? Или этим господам, которые спят и видят, как прибрать к рукам наши источники силы, в том числе и Хогвартс? Раздробить остатки когда-то сильной державы и раздать ее своим царькам да князькам? Пытаетесь сыграть на моем чувстве долга и справедливости? Боитесь действовать напрямую? Ну и правильно делаете, доказательства давно у поверенного в Грингготсе.
– Какие доказательства? – взвизгнул Джастин. – Взять его!
Я отступил к стене и покосился на сиротливо лежащую палочку, чем и привлек внимание.
– Что, Поттер, поприличнее палочки не нашлось? – засмеялся Финч-Флетчли и протянул руку к потертой деревяшке.
Я с интересом ждал, что же будет дальше – магия внутри рвалась в бой. Стало крайне интересно, что же произойдет, если отпустить, дать волю… Когда еще такой случай представится?
Мое странное нечто, которое воспринималось как едва заметная темная вуаль, растянулось и скользнуло в направлении группы захвата. Джастин, схватившийся за Бузинную палочку, вскрикнул и разжал пальцы. Вверх по руке у него бежали темные разводы, напоминающие языки пламени. За ними оставалась сухая, почерневшая плоть.
– Гарри! Сделай что-нибудь! – взвыл он.
– Что, например? – я пожал плечами. – Нечего хватать то, что тебе не принадлежит.
Поднимая упавшую палочку с ковра, поразился чудесным метаморфозам, происшедшим с ней: черное блестящее древко и серебряные инкрустации на рукояти. Красота!
Пока я любовался обновленной старшей палочкой, от Главного аврора осталась кучка пепла. Да, кажется со мной действительно лучше не связываться, вот и группа товарищей как-то сникла, но сдвинуться с места не могла – магия не давала.
– В общем, я подумал и решил, – наколдовав кресло, которое получилось больше похожим на трон, я сел и обманчиво расслабился, держа палочку направленной в сторону гостей, – мне не нравится то, что происходит в моей стране, и я собираюсь навести порядок и исключить влияние иностранных держав в наши внутренние дела.
– Мы заявим протест! Потребуем вашей отставки! – выкрикнул атташе-француз.
– Мне, собственно, без разницы, в качестве кого наводить порядок. Не хотите Гарри Поттера-министра, так я могу занять вакантное место Темного Лорда. И, кстати, мне нравится эта мысль! Такие перспективы вырисовываются…
– Господин министр, – первым сообразил, что происходит, немец, – позвольте поздравить вас с бракосочетанием! Германия всегда с уважением относилась к вам, и мы уважаем ваш выбор!
Я посмотрел сквозь полуопущенные ресницы на собравшихся и остался доволен результатом – прав был мой старый учитель-невыразимец. Порой бывает достаточно демонстрации возможности применения силы.
– В конце месяца мы будем давать прием по случаю нашей свадьбы. Вы приглашены, – сообщил я. – Да, и кстати, чтобы не быть голословным, завтра вам всем доставят копии документов, которые находятся в надежном месте.
Про хорошее поведение и сотрудничество говорить не стал, понадеявшись, что это и так понятно. Осталось только поправить память молодым людям, далеким от политики – им-то уж точно знать о том, что происходило в кабинете министра магии, не обязательно.
Магия-вуаль шевельнулась, потянулась к парням, и через мгновение я был уверен в том, что они ничего не вспомнят.
– Благодарю всех за визит, не смею больше задерживать. – Маги от моих слов встрепенулись и поспешно направились к двери, прощаясь на ходу.
Я встал и вышел вслед за делегацией в приемную.
– Господин Монтони, позвольте представить вам Драко Малфоя, нового директора Хогвартса.
– Очень приятно, – поклонился начальник отдела образования, – когда господину Малфою будет удобно обсудить учебные планы и графики? Предыдущий директор преступно пренебрегал своими обязанностями.
– Можно и сейчас, – сказал Драко с готовностью, а я порадовался взаимопониманию, достигнутому так быстро.
– Дин, организуй чаю и проследи, чтобы без добавок.
– Гарри, ты не сердишься? Я ничего, ничего не мог сделать! – ну что за детский лепет?
– Чаю, Дин. Разговоры потом. Я устал, – и это на самом деле было так, усталость навалилась как каменная плита, рухнувшая с Астрономической башни, сил осталось только на то, чтобы вернуться в кабинет и закрыть за собой дверь.
– О, мой лорд, – Люциус мгновенно оказался рядом, подхватывая под локоть и не давая упасть, – если вы пожелаете, я буду не только вашей правой рукой, но и левой ногой и вообще любой частью тела на усмотрение вашего темнейшества.
Ох, сколько подобострастия в голосе! Если бы не эмпатия, если бы не чувствовал, как он едва сдерживает смех, вот прибил бы на месте!
– Гарри, ты молодец, – прошептал он мне в ухо, обдав горячим дыханием, – пойдем домой?
– Я знаю, что я молодец, – ворчливо произнес я, – но домой нельзя, Дин чай скоро принесет.
– Можно подумать у нас дома чая нет!
– Есть, но это было бы политически неверно – уйти сейчас. Надо дожать…
– Ах политически…
– Да-а, – протянул я, наклоняя голову и позволяя языку мужа беспрепятственно скользить по шее.
– Я вот, принес, – Дин появился очень не вовремя и от открывшейся картины уронил поднос, – я…
– Господин министр, какие у тебя помощники неуклюжие и бестолковые, – сообщил с серьезным видом Люциус, – с этим надо что-то делать, – он взмахом палочки убрал следы чая с ковра и заставил исчезнуть осколки чашек.
– И что ты предлагаешь? – чувствуя, что он что-то задумал, подыграл я.
– Думаю, тебе не помешает кто-нибудь сообразительный в приёмной, например я.
– Дин, – повелительно, насколько смог, произнес я, – поставь еще один стол справа от двери. Господин Малфой с завтрашнего дня приступает к работе в должности…
– Советника министра магии, – подсказал Люциус.
Дин Томас как деревянный болванчик повернулся и на негнущихся ногах вышел из кабинета, по всей видимости, выполнять распоряжение.
Я благодарно потянулся к мужу, прижался, ощущая заботу и поддержку. Как ловко он провернул это дело! И не погнушался стать по сути секретарем и сидеть в приемной только ради того, чтобы быть рядом и поддерживать. Ведь на самом деле работать один, без его присутствия я бы еще долго не смог. Да и свой человек рядом никогда не помешает.
========== Эпилог ==========
Выходной пролетел совершенно незаметно. Возня с Сэмми с утра, завтрак, потом посещение изрядно подросших щенков: радость племянника от общения с животными умиляла, и лишить его этого общения было невозможно, несмотря на заботы, связанные с приближающейся свадьбой Драко и Астории. Иногда мне казалось, что молодые люди с удовольствием бы поженились тихо, как мы с Люциусом, но при амбициях Гринграссов это было невозможно. Увы. И жениху с невестой оставалось только терпеть.
Фоукс жил на два дома. То обретался в Хогвартсе, то внезапно прилетал и оставался на неделю-две рядом со мной. Люциус говорил, что будучи духом Хогвартса, жить долго вдали от его стен он не может, но при этом считает меня частью замка и как бы хозяином. В любом случае, корреспонденцию теперь я мог отправлять только с его помощью, он всегда мгновенно оказывался рядом, стоило только подумать о том, что надо бы написать письмо. Благодаря, кстати, фениксу ко мне в магическом мире стали относиться почти благоговейно, потому что какой-то умный журналист написал, что эти птицы служили только достойным волшебникам. Я был не против побыть ради разнообразия в категории достойных.
Драко вполне успешно управлял школой, и мне кажется, что он нашел свое призвание. В любом случае, он не жаловался, упорно преодолевал трудности, вел Хогвартс к процветанию, хотя некоторых преподавателей я бы не стал подпускать к детям, таких, как Панси Паркинсон, например. Но Драко поручился за нее, и у меня не было оснований не доверять ему.
Единственная ложка дегтя, которая омрачала мед моего существования, была связана с мыслями о брате. Джастин. Моя боль. Но ничего сделать было уже невозможно. Стертая память восстановлению не подлежала, как и изменению. Да и смысл? Сэмми все равно не помнил ни отца, ни мать, для него семьей стали мы с Люциусом и Драко. Ритуал принятия только укрепил эти связи, и на родовом гобелене ярко зазеленела листвой веточка с именем наследника.
Я помнил тягостное посещение квартала, где так и продолжали жить Джастин и Линда. Видеть их, убитых горем, и понимать, что во многом есть твоя вина, тяжкое бремя. Знать, что они каждый день в любую погоду посещают могилу сына, который на самом деле в счастливом неведении живет у тебя дома – крест не легче.
Я помнил, как испугался, когда ветер донес слова Линды:
– Ничего, Джастин, Господь милостив, и у нас будут еще дети.
Как я мог не подумать об этом? Другие дети… А если ребенок снова родится магом? Не будет ли повторения истории Сэмми? Ведь Линда и Джастин продолжали ходить в ту же церковь, к тому же священнику, находя в религии утешение. Люциус ободряюще сжал мою руку и прошептал:
– Гарри, я тоже об этом думал и пока понятия не имею, как решить проблему. А пока я наложил на твоего брата чары контрацепции, по крайней мере, мы будем застрахованы от рождения мага.
Сейчас, после пары месяцев размышлений на эту тему, мне кажется, что идеальным выходом из ситуации было бы искусственное оплодотворение для Линды или усыновление ребенка из приюта. Так бы она реализовала свой материнский инстинкт, но единственным, что удерживало от решительных действий в этом направлении, было то, что гарантировать, что малыш не окажется магом и в этом случае, никто не мог. Слишком много сквибов было отправлено в маггловский мир за сотни лет, и магия порой проявлялась там, где ее и ожидать-то было сложно.
Кстати, Гермиона всерьез взялась за исследования, которые, с одной стороны, доказывали, что сквибы принадлежат к магическому миру и у них в 90 случаях из 100 рождаются дети-маги, причем как правило превосходящие по силе второго родителя, а с другой стороны, показала, к чему привели традиции подкидывания таких детей магглам. Картина оказалась весьма неприглядной, и магическое сообщество срочно стало искать пути выхода из ситуации, потому что, как оказалось, даже оставшиеся в магическом мире сквибы были отнюдь не в шоколаде. Гермиона под шумок внесла проект закона о социальной адаптации магглорожденных детей. И у него были все шансы быть принятым.
– Гарри, мы идем? – спросил Люциус, шагов которого я так и не услышал.
Да, сегодня мы снова собирались проведать Джастина и Линду. Странно, но с каждым разом я чувствовал, как связь слабеет и нет уже такого острого, на грани боли, ощущения, что вот она, моя семья, а я там лишний. Приходило понимание того, что прошлое останется неизменным и эти люди, по воле судьбы ставшие мне чужими, так и останутся ими. Не изменить. Не повернуть. Чужой очаг, который никогда не станет моим.
– Гарри, мы идем? – повторил Люциус, терпеливо ожидая ответа.
Как странно, что именно Малфои стали моей семьей, самыми близкими людьми, понимающими и принимающими таким, каков я есть, всегда готовые помочь, подставить плечо, ободрить, а то и просто шуткой поднять настроение. В традициях чистокровных есть своя прелесть – вот это отношение к семье, которого никогда не мог понять тот же Дамблдор, хотя и проповедовал любовь. Любовь не может быть абстрактной, ко всем без разбора. Это очень адресное чувство.
– Гарри? – снова Люциус беспокоится.
– Давай останемся дома, разожжём камин, ляжем перед ним и будем пить глинтвейн, – ответил я, чувствуя затаенную радость мужа.
Пора перестать пытаться согреться у чужого огня, когда есть свой. И своя семья.
