Текст книги "Чужой очаг (СИ)"
Автор книги: Marlu
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
========== Часть 1 ==========
Аппарация по принципу «куда подальше и чтобы ни одной знакомой рожи» вынесла меня в маггловскую часть Лондона. Кругом была толпа, гремела музыка и ярко сияли фонари и фонарики, заливая парк электрическим светом и лишая поздний вечер таинственности и шарма. Мысленно выругался. Угораздило же идиота так попасть! Не хватало только еще вызывать команду стирателей памяти, ведь я как был на министерском приеме в парадной мантии с орденом, так и оказался здесь среди толпы магглов. Да еще и с палочкой в руке, которую жизнь заставила всегда держать наготове.
Мимо прошел мужчина в развевающемся синем плаще со звездами и остроконечной шляпе, ведя под руку радостно щебечущую эльфийку. Перевел взгляд дальше – домино, шуты, средневековые наряды… Куда я попал? Но надо признать, что на общем фоне я выглядел… вполне уместно.
– Папа! – в ногу ткнулось чье-то тельце.
Опустив глаза, вижу вихрастую голову мальчонки лет четырех.
– Папа! – дергает он меня за мантию. – Я чуть не потерялся! А у тебя новый костюм?
– Малыш, – я растерялся и, честно говоря, не знаю, что сказать. Вместо этого присаживаюсь на корточки и проникновенно смотрю в глаза ребенку. Яркие, зеленые, опушенные черными, загнутыми вверх ресницами.
Ребенок улыбается и закидывает ручки на шею, душераздирающе зевая.
– Я устал, па-ап, понесешь меня?
В душе что-то переворачивается, становится так сладко-горько, что щиплет в носу и в глазах – в свои почти тридцать я был отчаянно одинок.
– Джастин, это переходит все границы, – миловидная женщина в наряде колдуньи появляется рядом, – ты отправился за газировкой полчаса назад, Сэм весь извелся и чуть не потерялся…
Я продолжаю сидеть на корточках с чужим ребенком на руках и совершенно не понимаю, что происходит.
– Простите, мэм, – мне удается вставить наконец пару слов в монолог женщины о якобы моей безответственности, – но я вас не знаю.
Осторожно отцепив руки малыша от своей шеи, опускаю его на землю и подталкиваю к матери.
– Джа, – устало произнесла женщина, – твоя страсть к нелепым розыгрышам утомляет. Не знаю, где ты взял другой костюм, но заставлять нас с Сэмми волноваться жестоко, не находишь?
Похоже, неизвестный мне Джастин та еще редиска.
– Линда, прости, встретил знакомого, а потом вы ушли с назначенного места, – лохматый запыхавшийся парень, сжимающий в руке бутылочку кока-колы с надетыми сверху пластиковыми стаканчиками, появляется неожиданно, как черт из табакерки.
Сердце замирает, пропускает удар и несется вновь вскачь, с безумной скоростью разгоняя кровь в венах. Он абсолютная моя копия, один в один. Точь-в-точь. Пауза. Немая сцена. Они тоже поражены сходством.
Мы сидели в маггловском пабе и пили эль. Джастин бесхитростно удивлялся тому, что у нас даже вкусы похожи, а я не мог признаться, что ничего в маггловских сортах пива не понимаю. Линда мило улыбалась, рассматривая меня исподтишка и сравнивая с мужем, и первое неприязненное ощущение явственно покидало ее. А Сэмми дергал то папу, то маму, требуя объяснений, почему пап двое. Я осторожно улыбался, Джастин смеялся, а Линда пыталась объяснить, что так бывает, как например два кота могут быть совершенно похожи друг на друга, но остаться при этом совершенно разными и даже не братьями. Попытки выяснить родственные связи не привели ни к чему. У Джастина не было никаких родственников по имени Поттер. Я даже выдохнул с облегчением, когда после осторожного вопроса о Дурслеях получил в ответ лишь недоуменное: «Кто?».
Линда долго колебалась, но наконец спросила:
– Гарри, а твои друзья не будут волноваться, что ты долго не объявляешься?
Я задержал дыхание, подождал секунду, пока сердце начнет биться нормально, и сказал голосом, который прозвучал глубже, чем обычно:
– Я один здесь.
– А родственники? – осторожно поинтересовалась Линда, обменявшись с Джастином быстрыми взглядами.
Я опустил глаза на бокал с элем.
– Родители погибли в аварии давным-давно, – глухо признался я. – Я был единственным ребенком. Отец тоже. А с маминой семьей я не общаюсь. Мы слишком разные.
Джастин снова переглянулся с Линдой. Сэмми замер, встревоженно глядя на застывших родителей. Джастин осторожно похлопал меня по руке.
– Бывает, – сочувственно сказал он. – Не хочешь составить нам компанию?
Конечно же я хотел. Линда радостно улыбнулась, и даже почти заснувший Сэмми оживился. Мы провели всю ночь до раннего утра, бродя по улицам, распивая пиво с незнакомыми эльфами, орками и ведьмами, а затем я помогал нести уснувшего Сэма домой к Джастину. Линда настояла на том, чтобы мне остаться до завтрака у них, и я лежал в маленькой комнате под крышей, глядя, как занимается заря, и вслушиваясь в звуки незнакомого мне дома. Я не смог заснуть, но чувствовал себя отдохнувшим, и завтрак за одним столом с Джастином казался мне самым лучшим завтраком в моей жизни.
Гостиная в доме Джастина и Линды в Бексли за последнее время стала мне родной. Сюда приятно приходить после тяжелой трудовой недели. Здесь никто не в курсе, что столь поразительно похожий на хозяина дома мужчина – икона магического мира. Они относятся ко мне как к обычному человеку. Я стараюсь соответствовать. Стараюсь изо всех сил. Поддерживаю непринужденную беседу, рассказываю о своей невесте. Да-да, Джинни все еще числится в моих невестах, и друзья устали подшучивать над нашей затянувшейся помолвкой. Только нам так удобно. Мы как прикрытие друг для друга и уже давно поняли, что никаких чувств между нами уже и в помине нет, но на людях делаем вид, что вместе и всем довольны. Иногда я думаю, что у судьбы для меня припасены только испытания и долг, а вот счастье там не предусмотрено. Поэтому я сижу у чужого камина, в чужой гостиной и мечтаю о несбыточном.
Джастин, милый Джастин. Джа, как называет его Линда, и мне вслед за ней хочется тоже звать его так. Интимно, по-домашнему… Но я не смею. Только в мечтах могу позволить себе сказать так, или ночью в одинокой постели шептать его имя и помогать себе рукой, представляя себе рядом его. Иногда я чувствую себя извращенцем. Или сумасшедшим. Разве можно влюбиться в… себя? Мы настолько похожи, что близнецы более разные. И в то же время общего между нами немного. Разные миры, разное воспитание и совершенно несовпадающее восприятие одних и тех же событий, книг или новостей. Мы можем спорить до хрипоты, отстаивая свои позиции, и никто не желает отступать. Только Линда может остановить спор в шаге от ссоры. Улыбкой. Или словом. Или совсем просто: сунув нам по сэндвичу.
Милая Линда, так не похожая на знакомых мне женщин. Ничего общего с Гермионой, Джинни или Полумной. Иногда я завидую Джа. Однако чаще всего я чувствую глухую тоску оттого, что мечтаю о несбыточном. Но я ведь маг. Маг, мать его! И мозги, отравленные знаниями, полученными частью в Хогвардсе, частью во время войны, но более всего в аврорате, ищут и находят варианты решения проблемы.
Сидя в знакомой до последней пылинки гостиной, я раз за разом прокручиваю в голове варианты. От применения Империо до банального изнасилования с последующим Обливэйтом.
Я закинул руки за голову и откинулся на спинку кресла. Джастин сидел рядом и с банкой пива в руке разглагольствовал о регби. Я слегка улыбался его горячности, кивал, но слушал вполуха: что поделать, эта игра была мне совершенно не знакома. Интересно, что бы он сказал по поводу квиддича? Эта мысль развеселила, и я едва сдержал смех. Видимо, Джа как раз говорил о чем-то забавном, но он тоже рассмеялся. Лучики тонких морщин разбежались от уголков глаз. Легкая небритость – что поделать, вечер – оттеняла щеки и придавала ему вид еще более сексуальный, чем всегда. «Поттер, ты извращенец!» – сказал я себе, меняя положение в кресле, чтобы скрыть изрядный бугор спереди. Эта тяжесть в паху последнее время стала привычной.
– Гарри, – Линда подошла как всегда неслышно, – где ты планируешь встречать Рождество?
– Н-ну-у, – тяну я время, потому что совершенно не готов к такому вопросу.
– Дорогая, разумеется, он будет с Джинни, – Джастин чуть покровительственно похлопал жену по бедру.
– Я, – спасительная ложь приходит в голову внезапно, – мы расстались.
– О! Мне так жаль! – восклицает Линда, и на секунду мне становится стыдно, но она продолжает: – Тогда, может быть, ты придешь к нам?
Я благодарно киваю, умело скрывая за этим движением ликование – да, черт, возьми, да! Я буду здесь, с вами. Буду сидеть в этом кресле, которое все в доме уже привыкли называть моим, буду смотреть на огонь и кожей ощущать присутствие Джастина рядом. Чувствовать легкий жар, а потом озноб, когда он будет не только смотреть в мою сторону, произнося шутливые тосты, а подойдет и дружески приобнимет.
Чистый мазохизм. Что удерживает меня от того, чтобы отправить Линду куда-нибудь в Новую Зеландию со стертой памятью, что не дает мне внушить Джастину, что мы любовники?
Как сказал бы один мой знакомый: «Гриффиндор – это диагноз!». Проклятое гриффиндорское благородство! Но я знаю точно, что никогда не прощу себе такого поступка. Или пока не прощу? Не дошел до полнейшего отчаяния, до кондиции? Не знаю.
Знаю только, что впервые в жизни влюбился. Странное это чувство. Хочется обладать Джа, назвать своим и в то же время раствориться в нем, отдаться и позволить все. И самое главное желание – быть с ним, оберегать. Не тревожить, а это значит охранять его покой и быть стражем его семейной жизни. Такая пытка! Но я не променял бы ее и на тысячу лет прежней жизни, жизни без него.
– Дружище, – голос Джастина полон энтузиазма, – я так рад, что ты будешь с нами в Рождество! – он от избытка чувств хлопает меня по плечу, а Линда уже успела сбегать на кухню и вручила мне банку отвратительного горького маггловского пива, которое обожает ее муж. Из ее рук и за компанию с моей тайной любовью я готов выпить даже яд.
– Гарри, – Линда неуверенно прикасается к моему плечу, – ты же вроде бы жил вместе с Джинни?
Я неуверенно пожимаю плечами, не понимая, к чему этот вопрос.
– Просто, если тебе негде жить, то у нас есть свободная комната и…
Я готов расцеловать эту прекрасную, замечательную, восхитительную женщину! Да! Да, я с удовольствием приму ваше предложение!
Ставлю локти на колени и опускаю на них голову, чтобы никто не увидел выражения моего лица. Когда люди расстаются с невестами и оказываются практически на улице, они не бывают так неприлично счастливы.
Линда и Джастин тактично оставляют меня одного.
Я смотрю на огонь. Язычки жаркого оранжевого пламени лижут почти прогоревшие дрова. Обычный, немагический камин, предназначенный в доме с центральным отоплением только для уюта.
В похожем на склеп особняке на Гриммо было полно каминов, но сидеть и любоваться огнем там никому не приходило в голову.
Так странно, но сейчас я понял с необычайной ясностью, что у мальчика, который выжил, никогда не будет семейного очага, что я обречен греться у чужого огня. Главное – не обжечься.
========== Глава 2 ==========
Меня поселили в мансарде, назвав очень скромную сумму аренды. Большая светлая комната радовала глаз новыми обоями, лоскутным покрывалом на кровати, уютным креслом-качалкой. Линда даже принесла мне большой клетчатый плед, извиняясь, что в комнате нет отопления, и предлагая поставить какое-то хитрое изобретение маггловских техников, именуемое «электрокамин». Пришлось соглашаться, потому что отказ выглядел бы странно, включать-то я его все равно не собирался – согревающие чары проще, надежнее, привычнее, что уж говорить.
Впервые мне хотелось идти с работы домой, впервые внутри появилось теплое чувство принадлежности к семье, и от этого хотелось любить весь мир. Даже мое внезапно вспыхнувшее чувство к парню, который был почти точной копией меня самого, немного утихло, перетекло в другую плоскость, перестав вызывать дикое вожделение при общении. Наверное, я сумел справиться со своей эгоистичной любовью, теперь для меня главным было его счастье и душевный покой, и именно это наполняло сердце радостью: я смог, я справился, не разрушил семью, сохранил мир в этом доме и наслаждался покоем и близостью Джа.
К сожалению, иногда я появлялся в своей мансарде очень поздно и никого увидеть не успевал, но не приходить совсем тоже не мог – к чему лишние вопросы? Тем более утром все равно приходилось показываться в кухне, пить растворимый кофе и есть тосты с джемом, которые упорно готовила для меня Линда, попутно пытавшаяся разузнать про мою работу. А что я мог сказать? Что работаю министром? Не уверен, что после этого мне бы не вызвали психиатров или того хуже – не отлучили бы от дома. Приходилось врать и изворачиваться, намекая на службу в органах правопорядка. Да я и не особо врал – аврорат как раз и был таким органом, а я оттрубил там лет восемь-девять, начав с самой нижней ступени и, в конце концов, став Главным аврором.
В один прекрасный день, устав от настойчивости, с которой Линда пыталась разузнать обо мне как можно больше, я показал ей какой-то рекламный буклет, применив чары, после чего женщина успокоилась и перестала донимать расспросами. Иногда быть магом очень неплохо.
Мне безумно нравилась такая жизнь, казалось, та пустота, что жила во мне со дня смерти родителей, наконец отступает. Дом. Семья. Близкие люди. Для кого-то это просто слова, а я наслаждался каждой минутой новой и такой непривычной жизни.
– Гарри, ты выглядишь умиротворенным, – говорила Гермиона, когда время от времени мы с ней встречались.
– Возможно, – уклончиво отвечал я.
– Что, так и не скажешь ничего? – осторожно допытывалась она.
– Боюсь сглазить, – честно признавался я под пристальным взглядом орехово-карих глаз подруги. Она переживала и искренне хотела мне счастья, но разве я мог признаться в своих чувствах к женатому человеку, не магу, в семью которого я, можно сказать, влез обманом? Нет-нет! Честность и принципиальность Гермионы Грейнджер, которая отказалась выйти за Рона только на том основании, что тот требовал от нее смены фамилии, временами зашкаливала и была крайне неудобной. Она никогда бы не смогла стать политиком, там как раз в чести были компромиссы, искусством коих за три года карьеры министра я овладел почти в совершенстве.
Я полюбил утро. Приятно просыпаться не от скрипучего голоса Кричера, а от обычного будильника, потягиваться в светлой комнате, когда никто не стоит над душой, когда высоко над головой не пыльный выцветший балдахин с некогда золотыми кистями, который вредный домовик возвращал на место уже третий раз – как же, наследство его обожаемой хозяйки, а обычный побеленный потолок.
Мне нравилось умываться в крохотной гостевой ванной комнате, вытираться простыми белыми полотенцами без вышитых гербов и вензелей, каждый раз царапающих кожу. Я чистил зубы, когда снизу раздался звон битого стекла, крик Линды и рев Сэмми. Что, черт возьми, могло произойти?!
Задыхаясь от страха за них, выскочил из ванной как был в одних домашних штанах и майке и, пока бежал по лестнице, пропуская ступеньки, думал: как же хорошо, что еще не успел залезть под душ!
Темные, чуть неровные от времени ступеньки кончились внезапно, и я выскочил чуть не на середину гостиной с палочкой наперевес. Хорош аврор, так подставляться! Но в разгромленной комнате кроме ревущего белугой Сэмми, жутко сердитой Линды и растерянного Джастина никого не было.
– Что случилось? – осторожно спросил я, запихивая палочку в карман, хотя сам уже догадывался о причинах беспорядка.
– Мы не знаем, – напряженно сказал Джастин.
– Бесы! – всхлипнула Линда. – Наш мальчик одержим!
Сэмми испуганно смотрел на взрослых и тихо всхлипывал.
– Ма-ам-а-а, – шагнул он в сторону Линды.
– Не подходи! – взвизгнула та, выставив вперед руки, ребенок заревел вновь.
О господи, у ребенка проснулась магия, первый стихийный выброс, а тут такая реакция! Они же сейчас спровоцируют еще одну волну, и малыш свалится с магическим истощением.
– Не говорите ерунды, – сказал я, невербально освобождая кресло от осколков стекла и плюхаясь в него, – Сэмми, иди сюда, мальчик.
Ребенок с облегчением залез мне на колени и уткнулся в шею, постепенно затихая, слушая успокаивающий голос, который вещал про волшебников и волшебниц, про удивительную школу, в которую он, Сэмми, пойдет, когда подрастет, про магию и чудеса, которые можно творить с ее помощью.
– Самая лучшая школа – это Хогвартс, – тихо говорил я, – это очень красивый замок на берегу прекрасного озера. Там растет удивительный лес, где живут кентавры и единороги…
– Гарри! – резко оборвала меня Линда, и Сэмми снова напрягся. – Прекрати забивать голову ребенку всякой ерундой. Выдумал тоже – волшебная школа! Колдовство, если оно и есть, – это от лукавого. Ребенка надо не успокаивать, а…
– Послушайте, это не выдумка, все существует. Просто Сэмми маг, у него проснулся дар, и он пока не может его контролировать, потому что маленький…
– Гарри, – Джастин смотрел на меня с какой-то жалостью, как смотрел бы на сумасшедшего, наверное, – не надо, пожалуйста. Такие случаи бывают, и наш приходской священник предупреждал об этом. Мы примем меры и…
– Джастин, магию ваш священник никуда деть не сможет.
– И ты предлагаешь нам жить в этом бедламе, дожидаясь письма из мифической школы? – Линда поджала губы и скрестила руки на груди. Наверное, поза выглядела бы более эффектно, будь она не в утреннем халатике, а в чем-то более строгом. Сейчас же это смотрелось совершенно нелепо.
– Ну почему мифической? – я достал из кармана волшебную палочку. – Я вот тоже ее закончил и являюсь дипломированным магом, – меня почему-то рассмешило словосочетание «дипломированный маг» и я, не удержавшись, фыркнул: уж очень оно не сочеталось с реальной действительностью. – Смотри, Сэмми, мы сейчас тут немного приберемся…
– Был зарегистрирован всплеск магии, – посреди руин комнаты появился аврор, за которым числился Бексли, – о! – глаза молодого человека расширились. – Мистер Поттер?!
– Джастин! Вызывай полицию! – завизжала Линда, а Сэмми сжался и приготовился снова зареветь.
Ситуация была еще та: с одной стороны, магически одаренный и нестабильный психически ребенок, с другой стороны, родители, которые вместо того, чтобы попытаться успокоить сына, ведут себя как святоши времен инквизиции, отрицающие саму возможность существования волшебства, с третьей стороны – законы и правила магического мира в лице представителя правопорядка, и с четвертой стороны, я – Министр Магии, находящийся там, где меня по большому счету быть не должно…
– Мистер Поттер, что делать будем? – голос аврора возвращает в действительность. Хороший вопрос. Дельный. По существу. Черти бы меня побрали, если бы я знал, что…
========== Глава 3 ==========
Затянувшуюся паузу нарушило хлопанье крыльев. В разбитое окно влетела министерская сова и сбросила к моим ногам вопиллер. М-да, для полного счастья только этого и не хватало! Медлить было нельзя, эта пакость при малейшей задержке взрывалась. Пришлось ссаживать едва успокоившегося мальчика с колен и быстро вскрывать послание.
– Господин министр! – загрохотал в комнате голос моего помощника Дина Томаса. – Изволь явиться на рабочее место, через полчаса совещание!
Как никогда ранее, захотелось убить своего ретивого помощничка, вот уж воистину не стоило принимать на работу однокурсника, который считает, что по старой памяти и по дружбе может вот так себя вести. Обстановка между тем накалялась и требовала решительных, а главное быстрых действий. На работу опаздывать нельзя ни в коем случае, до начала совещания – я глянул на каким-то чудом уцелевшие часы на стене – сорок минут, перевел глаза на присутствующих. Молоденький аврорчик застыл с приоткрытым ртом, конечно, не каждый день удается своими ушами услышать, как отчитывают первое лицо государства; Сэмми пытался прижаться к коленям матери и не понимал, почему его отпихивают. Вот же глупая маггла! Джастин, сложивший руки на груди.
– Аврор Степфорд, – как можно строже сказал я, прочитав имя на нагрудном жетоне, – этого молодого человека я пока забираю, а вы разберитесь тут как положено. Доложите об исполнении лично!
– Так точно! – гаркнул тот и вытянулся в струнку.
– Сэмми, не хочешь ненадолго сходить ко мне в гости? – со всей возможной мягкостью и ласковостью произнес я, поднимая ревущего мальчика на руки. – У меня живет домовый эльф, есть книжки с движущимися картинками, – перечислял я то, что могло заинтересовать юного волшебника. Хотя издания с колдографиями современного ребенка вряд ли удивят. Главное спрятать подальше подарок коллег еще в бытность мою главой аврората, уж там-то картинки точно не для детских глаз.
Сэмми прижимался ко мне вздрагивающим тельцем, обнимал за шею, а я был готов прибить его идиотов-родителей. Ну нельзя же так обращаться с собственным ребенком. Ему плохо, он плачет, ищет поддержки и утешения, а они отталкивают. Если бы не работа, сам бы остался разбираться и объяснять, вправил бы мозги. К сожалению, воспитательные беседы придется отложить до вечера, чертовы французы поднимут международный скандал, если я не явлюсь вовремя; и, кивнув на прощание стражу порядка, аппарировал на Гриммо.
– Кричер! – заорал я сразу.
– Чего изволит хозяин? – домовик, стеная и охая, показался в дверях, если бы он еще время от времени не забывал про свою старость и немощность, то я бы испытывал чувство стыда от того, что заставляю несчастное больное существо работать, а так было только восхищение его актерскими способностями.
– Кричер, этого юного волшебника зовут Сэмми.
– Какая радость на старости лет привалила, – проскрипел в ответ эльф, – в родовом гнезде благородных Блэков очередная приблуда, – прошипел он почти неслышно.
– Кричер, я тебе лично свяжу носок, – пригрозил я, – станешь свободным домовиком, будешь жить так, как считаешь нужным.
– Все бы хозяину слабых обижать, чего еще ждать от грязнокровки! – он демонстративно зажал себе рот руками. – Кричер пойдет накажет себя!
– Значит так, – терпение у меня заканчивалось, как и время, – запрещаю тебе себя наказывать, также как и говорить гадости в присутствии гостя, – последнее слово я подчеркнул, – ты будешь присматривать за ребенком до моего возвращения, как присматривал бы, будь он чистокровным Блэком. Накормишь свежей, вкусной едой без всех твоих штучек типа плевков в суп. Ясно?
– Конечно, хозяин, – подобострастно глядя мне в глаза и прижимая уши, закивал домовик, – чего уж тут не понятного, как был плебеем, так и остался.
– Не зли меня, – пытаясь отцепить Сэмми, сказал я, это оказалось проблематично, пришлось накладывать успокаивающие чары. – Одежда тебя ждет, – интересно, хоть кто-нибудь из нас верит в эти угрозы?
– Иди, малыш, к Кричеру, – позвал эльф, подпуская в голос магии так, что Сэмми безропотно подчинился, – старый Кричер с тобой поиграет, старый Кричер хороший…
Эльф и мальчик скрылись за дверью. Все шло через одно место сегодня. По большому счету Сэмми бы надо было объяснить, кто такой домовый эльф и как с ним надо обращаться, но времени уже не оставалось совсем. Мне даже некогда было идти в спальню, чтобы переодеться, и наспех трансфигурировав мантию, брюки и рубашку из подручных средств, шагнул в камин, успев порадоваться, что побриться я все-таки успел раньше.
– Бурная ночка, шеф? – встретил меня помощник, когда я появился из камина в прихожей и подмигнул.
– Твоими стараниями бурное утро, – буркнул я, открывая дверь кабинета.
– И скажи спасибо, что разбудил, – догнал меня довольный голос Дина.
– Разбудил, как же, – ворчал я себе под нос, пока рылся в столе и собирал нужные бумаги, – чтоб тебе каждое утро так на работу собираться, – пожелание было искренним, жаль что невыполнимым.
Начавшийся столь неудачно день, продолжился примерно в том же ключе. Если в первой половине я еще надеялся попасть домой сразу после обеда, то расстался с этой идеей в тот момент, когда мое присутствие внезапно понадобилось на пресс-конференции по проблемам сертификации котлов из Китая. Со своей колокольни я проблемы не видел: плохие котлы сертификации не подлежат. И точка. Но учитывая всякие сложные политические течения, интриги, коалиции и альянсы… В общем, мое личное мнение совершенно не котировалось, и перед журналистами и представителями широкой общественности предстояло проявлять чудеса дипломатии и виртуозно избегать прямых ответов на конкретные вопросы. Вот за это я порой ненавидел свою должность.
В районе пяти вечера, когда я, усталый и голодный, заскочил в министерство, чтобы оставить бумаги в сейфе и узнать у Дина завтрашний график, на прием по личному вопросу попросился Главный аврор. Только этого еще не хватало! Я устало опустился в кресло и стал ждать: Джастин Финч-Флетчли по пустякам беспокоить не станет.
– Привет, – поздоровался он пятью минутами позже.
– Что случилось? – сердце неприятно екнуло от странно виноватого вида старого друга.
– В принципе, – начал он и замолчал, так и замерев посреди кабинета, – в общем молодой он, неопытный. Нельзя его винить, но наказать, конечно, накажем.
– Очень информативно, – съязвил я, – а теперь давай докладывай все четко, ясно, по порядку. И сядь уже, не отсвечивай.
По краткой речи главы аврората мне оставалось только побиться головой об что-нибудь твердое, желательно до полной потери вменяемости и сознания. Для меня было бы лучшим выходом оказаться в старом добром госпитале Святого Мунго, примерно в таком же состоянии как бывший мой профессор ЗОТИ Гилдерой Локонс. А что? Ему хорошо, ничего не помнит, живет счастливым а тут…
– Гарри, ну ты же понимаешь, что исправить ничего уже нельзя? Надо решить, что делать с мальчиком. Кстати, – в этот момент голос Финч-Флетчли стал совсем-совсем отстраненным и незаинтересованным, – а кем тебе приходится тот маггл и его сын?
– Никем, – отрезал я, – он и его жена были моими друзьями. До тех пор, пока некоторые ретивые авроры не стерли им память напрочь.
– Ну не напрочь, – запротестовал главный аврор, – все строго по инструкции: при неприятии магически одаренных детей родителями им изменяется память…
– Изменяется, – поднял я палец вверх, – а не стирается всякая память о ребенке!
– В данном случае неприятие было слишком сильно.
– Не оправдывай действия своего подчиненного!
– Я не оправдываю, – вздохнул Джастин, и кто бы знал, какой болью в душе отдавалось это имя, – но они считают, что у них никогда не было сына. Команда работает над их переездом, потому что пропажа ребенка и странная амнезия могут вызвать вопросы у магглов-соседей и маггловской полиции.
– Ну да, не менять же память всем, кто знал о Сэмми, – согласился я.
– И встает вопрос о том, что дальше делать с ребенком.
– Я возьму над ним опеку.
– Нет, Гарри, если он тебе не родственник, то это невозможно, – покачал головой аврор.
– Черт возьми, я министр Магии, герой и вообще спаситель, почему мне нельзя взять и воспитывать ребенка?! – сорвался я.
– Именно поэтому, Гарри. Ты должен соблюдать законы до последней буквы. Тут даже ваше феноменальное сходство не поможет. Нет родственных связей – значит, никакой опеки.
– А усыновить? – я не терял надежду найти выход из создавшейся ситуации.
– Усыновлять детей можно только семейным парам. Гарри, ты же это не хуже меня знаешь, – вздохнул друг.
– Знаю, – я опустил плечи, ссутулился под тяжестью свалившихся за сегодня проблем, – а если я женюсь?
– Идеальный выход, – согласился Джастин, – у тебя есть достойная кандидатура? Ты же понимаешь, требования к твоей супруге высоки. Жена Цезаря должна быть…
– Да, да, – перебил я друга, – не стоит говорить банальности. Ладно, давай прощаться, что ли, у меня еще есть другие дела. И знаешь что, не надо наказывать того парня. Лучше поправь ему память: не было никакого вызова…
Я еще посидел немного, размышляя о превратностях судьбы, но громкое урчание желудка напомнило о том, что пора бы хотя бы позавтракать, а то время уже к ужину, а за весь день во рту маковой росинки не было, не считая той минералки, которая стояла на столах во время пресс-конференции.
– Дин, я домой, и не смей мне больше вопиллеры посылать, понял?
– Да ладно, Гарри, я же просто беспокоился, чтобы ты не проспал, – заулыбался тот.
– Дин, не надо больше об этом беспокоиться, – очень тихо проговорил я, очень надеясь, что он услышал в моем голосе угрозу, – я большой мальчик и сам разберусь, – с этими словами я кинул щепоть летучего пороха в камин и шагнул в зеленое пламя. Ненавижу камины!
========== Глава 4 ==========
Особняк Блэков встретил меня привычной тишиной, едва заметным запахом пыли и запустения – Кричер не слишком утруждал себя уборкой. Иногда приходилось демонстративно украшать его уши снятой с углов паутиной и приказывать привести дом в порядок. Гермионы на меня нет, она бы уж точно не позволила так обращаться с живым существом, но кто бы знал, как это существо меня достало.
– Кричер! – позвал я из гостиной, где не обнаружился мой подопечный, а идти разыскивать по этажам уже не было сил. – Кричер, – повторил я появившемуся и скорбно сложившему лапки на животе домовику, – где малыш?
– Мастер Сэмми уже спит.
– Кричер, – я демонстративно взглянул на часы, – даже столь маленькие мальчики не укладываются в постель в семь вечера.
– Кричер дал ребенку успокоительное. Ребенок боялся и плакал. Кричер накормил и дал успокоительное. Он спит.
Черт бы всех побрал. Надо проверить, а то с этого старого ворчуна станется отравить ни в чем не повинного ребенка. Хотя, он же не может нарушить прямой приказ. Я покосился на эльфа, который медленно накрывал на стол. Надо бы пойти переодеться, принять душ или хотя бы помыть руки, но отбивная пахла так одуряюще, что сдвинуться с места было невозможно. Ну и ладно, я здесь хозяин, и гостей из высшего общества не наблюдается, так что можно и так.
– Что делается, что делается, – бурчал себе под нос домовик, как всегда недовольный моим поведением, – никаких манер и правил приличия. Бедный Кричер. Хорошо, что хозяйка этого не видит.
Я уже давно не обращал внимания на это брюзжание. Иногда мне казалось, что он так себя ведет от тоски и одиночества. Тяжело потерять всех, кого любил, кому служил с радостью и удовольствием. Тем более он все-таки слушался, выполнял работу по дому, а требовать от него слишком многого тоже нельзя – все же он очень стар.
Отбивная и салат придали сил жить дальше. Нужно сегодня как следует обдумать, что делать дальше. В то, что ситуация безвыходная, я не верил – вся предыдущая жизнь убеждала меня в том, что таковых не бывает. Выход есть. Искать надо.
Рассуждая логически, единственная преграда к тому, чтобы я смог усыновить Сэмми – а это наиболее разумное решение при нашем внешнем сходстве, – это отсутствие жены. Идеально могла бы подойти Джинни, но мы расстались не очень красиво, да и сейчас все газеты пестрят подробностями ее романа с загонщиком сборной Англии по квиддичу. Опять же к Джинни в комплекте прилагается вся ее семья. Нет, я их очень люблю, но все же их слишком много на одного меня. Опять проводить все праздники в Норе, выслушивать нотации Молли и попытки руководить… Я уже не маленький мальчик, когда материнские инстинкты этой женщины радуют. С возрастом понимаешь, что при всех ее замечательных качествах интеллектом миссис Уизли не блещет. Джинни, впрочем, тоже. Из нее получится идеальная домохозяйка, прекрасная мать, но вот поговорить не о семье или покупках с ней сложно. О! Еще про квиддич можно. Так что пожелаю-ка я Джинни большого личного счастья с кем-нибудь другим.
