Текст книги "Чужой очаг (СИ)"
Автор книги: Marlu
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
– Гарри, на то она и сказка, – удивление на лице Люциуса было написано аршинными буквами.
– И как ты думаешь, повлияла бы сила мага на воплощение этой самой девушки? – не сдавался я, мне нужно было понять.
– Ну и вопросы у тебя с утра!
– Можно ли допустить, что слабый маг, воскрешая девушку, добился бы только призрака, а сильный бы получил вполне материальную?
– Гарри, допустить можно что угодно, – он не понимал столь странного интереса, а я пока не мог объяснить то, в чем не разобрался, – но скорее всего да.
– Ага, – я снова лег и уставился в потолок. Если принять во внимание, что во время финальной битвы я обладал лишь частью своей магии и в результате родители появились в виде призраков, то сейчас, соединив воедино обе части дара, рискую получить вполне себе материальных… покойников, которым до меня не будет никакого дела, ибо мертвым нет места среди живых. А упокоить я их не смогу. Понятия не имею, как. Так что нечего покойников тревожить. Разберемся так.
– Гарри…
– Не обращай внимания, все хорошо, – бодро сказал я и сел, – не будем мы тревожить покой мертвых. Пойдем завтракать!
========== Глава 16 ==========
За завтраком Люциус косился на меня и на попытки разговорить на нейтральные темы не реагировал.
– Люциус, совершенно не понимаю твоего поведения, – сдался я, – ладно бы я сказал, что после обеда мы идем воскрешать моих родителей, так ведь ничего подобного. Просто рассуждения вслух после прочтения детской книжки.
– Просто полагаю, что нам вместо посещения Франции нужно заняться кое-чем другим. В спальне, – муж промокнул губы салфеткой, посмотрел на увлеченно строящего горки из омлета Сэмми и добавил: – Мы слишком рано отказались от ежедневной… профилактики.
Хотелось запротестовать, объяснить, в чем дело, но рядом сидел племянник, уже с интересом посматривающий на нас. Поэтому пришлось улыбнуться – вышло не слишком радостно – и предложить перенести «профилактику» на чуть более позднее время. Как же я без волшебной палочки?!
– Кстати, а ты написал поверенному? – спохватился я.
– Да, еще вечером, пока ты принимал душ.
– А портключ прислали?
– Гоблин лично доставил и оставил под мою ответственность, – усмехнулся Люциус, – и счета пока не арестовали, не могут, наверное, придумать убедительную формулировку, на основании чего.
– Просто подписать некому, – я подмигнул.
– Да, проблемы у аврората и министерства, – посочувствовал Люциус недругам, – министр недоступен, пока недоступен, его не сместишь с должности и не осудишь, а пока он министр, ни один столь ответственный приказ подписать невозможно. Какая досада.
– Да, не позавидуешь, – на полном серьезе согласился я.
– Хорошо, тогда сейчас переоденемся и отправимся.
Франция встретила почти весенним солнцем и слякотью. Вот казалось бы: не так далеко две страны друг от друга находятся, а такая разница в климате. Не зря наш остров называют туманным Альбионом. Я зажмурился от ярких лучей – глаза еще не привыкли после приглушенного света Блэк-хауса. Люциус потянул меня за руку в сторону небольшого прохода между домами:
– Нам сюда, не будем заходить в торговый зал и привлекать внимание. О визите я предупредил.
Крепкая, но видавшая виды дверь распахнулась, и на пороге возник кругленький коротышка, который размахивал руками и тарахтел как заведенный. Я посмотрел на Люциуса – тот надменно кивнул и соизволил сказать пару фраз в ответ. Наверное, все-таки стоит выучить французский, а то чувствую себя неучем и деревенщиной.
– Месье Лефёвр любезно предложил свою помощь, – пояснил Люциус, входя вслед за мужчиной в плохо освещенную прихожую, при этом трость он держал перед собой с таким небрежным изяществом, что никто бы и не заподозрил полную боевую готовность.
Месье то ли не знал английского, то ли принципиально не желал говорить на чужом для него языке, но все общение проходило через Люциуса, который время от времени говорил короткие фразы в ответ на монологи мастера. Как я понял, обслуживать нас взялся непосредственно сам владелец лавки. Мне предлагали разнообразнейшие палочки одну за одной. Боярышник и клен, терновник и липа, черный орешник и рябина – ни одна из них не вызвала во мне ни малейшего отклика. В отличие от Олливандера, мастер Фабиан Лефёвр не боялся экспериментировать, используя в качестве сердцевины самые необычные составляющие. Встречалась даже кожа василиска, на которую я, честно говоря, возлагал большие надежды. Но лиственница и кожа василилиска также, как и все предыдущие, оказалась не моей палочкой.
Промучившись с нами больше полудня, мастер сдался и с сожалением развел руками: извините, больше помочь ничем не могу.
Люциус очень расстроился, это было слышно даже по голосу, когда мы прощались с месье Лефёвром, а во мне крепла уверенность, что в плане волшебных палочек остался единственный вариант, и как раз тот, который вызывал не только отвращение, но еще и изрядные опасения. Я криво улыбнулся своим мыслям и наткнулся на внимательный взгляд мужа.
– Все в порядке, – заверения вышли неубедительными.
– Держись, я активирую портключ, – вместо ответа сказал он и добавил уже в гостиной Блэк-хауса: – попробую разузнать про других изготовителей, но они будут явно хуже француза.
– Не стоит, – вздохнул я, представляя, каково это будет – пользоваться палочкой, которая пролежала столько лет рядом с покойником.
– Гарри, немедленно идем в спальню, – внимательный муж заметил, как меня передернуло. Как было бы здорово, чтобы хороший супружеский секс решил все проблемы, но у Гарри Поттера проблемы решаются всегда только через одно место. И тут меня разобрал истерический смех, м-да, кажется, Люциус абсолютно прав – до полной стабилизации состояния мне еще очень далеко.
Супружеский секс, когда оба партнера осознают происходящее, дело весьма приятное. Особенно когда твой муж столь пылкий любовник. Признаться, я не ожидал от Люциуса такой страсти и самоотдачи и настолько наслаждался ласками и отдавался процессу, что временами терял связь с действительностью от удовольствия и эйфории. Было странно ощущать не только физический, но и магический контакт: моя магия, мое нечто, что теперь составляло единое целое, ластилось к Люциусу, иногда я даже видел, как некая полупрозрачная тень тянется от меня к нему, льнет, окутывает с ног до головы, заставляя мужа запрокидывать голову и хрипло стонать от наслаждения.
Ни вылезать из постели, ни тем более идти в душ категорически не хотелось. Люциус немного поворчал по этому поводу, тем не менее сам не совершая никаких попыток пошевелиться, и все-таки в результате применил очищающие чары к нам обоим.
– Спасибо, – пробормотал я, закрывая глаза и понимая, что вырубаюсь – бессонная ночь давала о себе знать. Рядом вытянулся Люциус и, кажется, тоже собрался спать.
Мне редко снятся сны. Вернее сказать, они мне снились в те годы, когда шло противостояние с Волдемортом, и вспоминать ни о навеянных им кошмарах, ни о том, что происходило наяву – а я видел это благодаря нашей с ним связи – желания не было. Потому что та явь ничем не отличалась от кошмаров. Потом долгие годы я по ночам не видел ничего, и кто бы знал, как это меня радовало.
Сегодня же мне совершенно точно что-то снилось. Было немного странно сознавать, что это сон, слышать чей-то тихий смех, чувствовать лёгкий аромат цветочного луга, и вот я уже сам бегу по зеленой траве за хохочущей Гермионой…
Теплые солнечные лучи касаются лица, и кажется, я упал во влажную траву, потому что под щекой становится мокро. Невесть откуда взявшийся пони проскакал по мне всеми четырьмя копытами – больно!
– Уй! – взвыл я и открыл глаза.
– Гарри! Щеночки! – закричал Сэмми, увидев, что я открыл глаза. Рядом резко сел Люциус, прижимая к груди угол одеяла, и с недоумением заоглядывался. Он протянул руку и отнял от моего лица коричневый комок, который усиленно мусолил щеку.
– Что это? – чуть не по слогам произнес Люциус, вытягивая руку с нарушителем спокойствия.
– Щенок! – захлебываясь от восторга, ответил Сэмми.
– Я вижу, но что он делает в нашей постели?
– По-моему, писает, – ответил я философски, глядя на то, как из щенка потекла тонкая струйка. – Сэмми, детка, откуда столько счастья привалило? – поинтересовался я, садясь и обнаруживая, что писающий щенок был не единственным. Еще штук пять его собратьев копошились в складках одеяла.
– Коробка, – радостно сообщил племянник, – возле камина.
Я огляделся – действительно, посреди спальни у нас стояла коробка из-под какой-то маггловской бытовой техники. Не слишком большая, как раз такая, чтобы там поместились шесть некрупных щенков. Рядом на полу валялся исписанный листок. Оставалось надеяться, что это было письмо с объяснениями. Хотя я мог бы поспорить на годовое жалованье министра: здесь без Гермионы Грейнджер не обошлось.
Племянника удалось сплавить няне не сразу. Он ни в какую не желал расставаться с вожделенными щенками, и пришлось звать на помощь Кричера.
– Да, Тильди постарела, не справляется, – задумчиво произнес Люциус, не забывая накладывать очищающие чары.
– Не хочешь ей помощника завести? – сползая с кровати в направлении интересующего меня листа бумаги, спросил я. – И ты опять забыл наложить запирающее заклятие.
– Поттер, я не могу привыкнуть, что у нас не спальня, а проходной двор! В приличных семействах такое невозможно по определению!
– А! Ну это ты нас с кем-то перепутал, – рассеянно отозвался я, читая торопливо разбегающиеся строчки подруги. – Кстати, – не давая ему вставить ни слова продолжил я: – прелестные создания, коими нас нынче осчастливили, это щенки…
– Поттер! – Люциус почти рычал.
– Венгерской выжлы, – продолжил я, впрочем, несколько сомневаясь в правильности произношения, ибо про такую породу никогда не слышал, – Гермиона считает, что менее породистых животных ты ей не простил бы.
– Мисс Грейнджер обладает недюжинным умом и умением просчитывать наперед свои действия, – Люциус чуть расслабился.
– Да, Гермиона такая, – согласился я и добавил: – а я бы не удержался.
– Дорогой Гарри! Боюсь, тебе пришлось бы познакомиться в таком случае с каким-нибудь из семейных проклятий.
– Дорогой Люциус, уж если на меня авада не действует и империо тоже как-то не очень держится, тебе бы вряд ли пришлось ограничиться одним.
– Все, пошутили и хватит, – не поддержал муж тему, – пора выбираться из постели, определять щенков на жительство и решать вопрос с еще одной нянькой.
– Не хочу, состояние полной расслабленности, – я посмотрел на Люциуса, – может быть, ты сам?
– Что сам? – он поднял глаза от манжет рубашки, которые застегивал в этот момент. – С няньками и собаками?
– Ага.
– Да я так и собирался. Драко еще пока не отошел от шока, налаживать внутрисемейные отношения придется чуть позже. И я пока еще не провел некоторые ритуалы, чтобы ты как член семьи был под защитой Малфой-менора, а без этого рисковать не стоит.
На том мы и разошлись. Брать щенков Люциус сразу не стал – еще некуда, нужно было переселить новоиспеченного специалиста-собаковода в специально для него оборудованную сторожку. Поэтому Сэмми был в восторге и очень занят новыми друзьями, давая мне возможность просто наслаждаться ничегонеделанием, сидя в гостиной. В кои-то веки голова была пуста, и никакие посторонние мысли в нее не забредали. Не хотелось даже читать, а только сидеть и любоваться пляской языков пламени в камине.
– Гарри! Гарри! – возбужденный и оттого пронзительный голос Молли Уизли заставил вскочить с кресла.
– Что случилось? – я подал женщине руку, и она, отряхивая юбку, вошла в гостиную – так и знал, что покой и я вещи несовместимые.
– Ах, Гарри, я только что из Хогвартса!
– Молли, сядь, выпей чаю, – усадив ее в кресло, позвал домовика, – рассказывай, что произошло.
– Ну ты же знаешь, что Билл и Флер живут во Франции, а Доминик сегодня на тренировке умудрился повздорить с каким-то парнем и свалиться с метлы, поэтому меня вызвали в школу. Нет, вызывали родителей, но они не могут, и я не стала их тревожить, а Артур на работе…
– Молли, успокойся и скажи, какая помощь требуется. Мы поднимем лучших колдомедиков.
– Нет-нет, – миссис Уизли чуть не залпом выпила чай, принесенный эльфом, – нет, не переживай, все уже нормально.
Поппи дала ему костерост, и в сущности, там только трещина на запястье. Это ерунда. Просто после разговора с директором я пошла в лазарет, нужно было вправить мозги этому задире, и разговорилась с Поппи. Так вот, она сказала, что Лили рожала тебя в Хогвартсе. На этом настоял директор, потому что на тот момент ни Мунго, ни Поттер-холл нельзя было считать полностью безопасными. А уж твой папа так нервничал, что надеяться на его помощь в случае чего тоже не приходилось. И еще, – Молли замялась, – я попросила у Поппи воспоминание о родах. Конечно, смотреть такое тяжело, и сыну бы вообще не стоило, но вдруг ты что-то увидишь…
Я люблю эту женщину! Как же я ее люблю, думал я стискивая ее в объятиях и сбивчиво произнося слова благодарности. Люблю, несмотря на все недостатки и потрясающую временами бесцеремонность. Кто бы еще, стоя возле постели больного внука, стал беспокоиться о проблемах чужого по сути человека, пусть и хорошего?
– Прости, Гарри, – Молли отстранилась, задержав руки у меня на предплечьях и пристально посмотрев в глаза, – мне нужно уходить, но если что-то понадобится, ты знаешь…
– Спасибо, – охрипшим голосом сказал я, принимая прозрачный флакон, наполненный белесым туманом, – спасибо!
Решиться сразу посмотреть воспоминание было сложно. Я немного потянул время, послонялся по дому и даже подумывал, не пообщаться ли с леди Вальбургой, но потом отказался от не очень хорошей идеи – раздражать портрет упоминанием фамилии Поттер глупо и недальновидно.
– Кричер, – негромко позвал я, останавливаясь в бывшей комнате Сириуса и разглядывая старые постеры с мотоциклами, которые, будучи напечатаны в обычной типографии, не подпали под общее обновление дома, – Кричер, принеси думосбор.
Я просмотрел воспоминание раз пять, не меньше, и не будь я аврором со стажем и не имей железную выдержку… В общем, наверное, свалился бы в обморок и не раз. Осторожно вынырнув в очередной раз из воспоминания, я уже точно знал: мадам Помфри память подтерли тщательно и качественно. И опять таки, не будь я бывшим аврором и не имей опыта в такого рода делах, не умей замечать малейшие нестыковки, то так бы ничего и не понял, потому что сработано было виртуозно.
Теперь я точно знал, что мама рожала двоих. Только Джастин родился до полуночи и под пророчество не подпадал. Знал ли Дамблдор, что мой брат сквиб, или он стал сквибом из-за какого-то ритуала, вот что нужно было попытаться выяснить. И здесь я надеялся на помощь Люциуса, уж он-то наверняка знает, существуют подобные ритуалы в природе или нет. Безумно хотелось побеседовать с покойным директором. Добраться до портрета, задать несколько неудобных вопросов. Однако зная Альбуса Дамблдора, надеяться на то, что он добровольно выдаст свои секреты и расскажет о темных делишках, не стоило. Надо подготовиться, а не пугать дичь. Еще неплохо было бы узнать, чего боятся магические портреты, вдруг придется действовать нешаблонно?
Я снова бродил по дому, ожидая мужа. Но теперь ничегонеделание раздражало и грозило вылиться во всплеск стихийной магии. А Люциуса нет. И волшебной палочки, кстати, тоже нет. Я замер на лестнице, вперившись взглядом в портрет какого-то джентльмена в парике и брыжах, который почему-то попытался спрятаться от меня за рамой. Точно! Пока Люциуса нет, можно забрать бузинную палочку. Так и вопросов не будет, и проще намного. Развернувшись, я, перепрыгивая где через одну ступеньку, а где и сразу через две, поспешил в спальню – нужно было одеться соответственно случаю и погоде.
========== Глава 17 ==========
Люциус застал меня за очень интересным занятием: я мыл под струей воды волшебную палочку. В запотевшем зеркале на несколько секунд отразились контуры его лица, и он осторожно поинтересовался:
– Гарри, что ты делаешь?
Что-что, а то не видно? Палочку волшебную твоим шампунем отмываю. Раз десять уже, наверное, намылил и смыл, но все равно каждый раз подношу к носу, и кажется, что запах тлена забивает аромат трав и цитрусовых. Вспоминать эпопею, как мы с Кричером в зимнем лесу вскрывали гробницу Дамблдора и я шарил внутри нее рукой, разыскивая, куда же закатилась проклятая деревяшка, и натыкаясь постоянно на части тела покойника… Бр-р-р! Сколько ни убеждай себя, что тело после специального обряда очищения огнём не подвержено разложению и будет лежать в неизменном состоянии вечно, все равно мозг отказывается признавать факты, а нос неизменно улавливает аромат разлагающейся плоти. Самовнушение, знаю, но поделать ничего не могу.
– Чем пахнет? – вместо объяснений я повернулся к Люциусу.
– Шампунем, – вздохнул он и вышел.
Может быть, еще разок помыть? Усилием воли подавив это нерациональное желание, выключил воду и вытер теперь уже окончательно мою волшебную палочку. Еще в лесу стало совершенно ясно – она меня признала, причем настолько, что держа ее в руке, я как будто ощущал ее радость. Подчинение силе, преклонение перед силой и при этом абсолютное равнодушие к хозяину: кто сильнее, тот и прав. Вариантов, к сожалению, не было. Вспомнился покойный директор, который считался чуть ли не сильнейшим волшебником столетия. Он тоже был вынужден, наверное, пользоваться старшей палочкой, вряд ли при его силе нашлась бы другая подходящая. Хотя в свете последних событий не поручусь, что Альбус Дамблдор не испытывал удовольствия и гордости от обладания столь сильным артефактом.
Я вытер деревяшку полотенцем. От водных процедур она посветлела, на рукоятке проступили доселе невидимые символы. В целом, можно считать, что водные процедуры пошли ей на пользу. По крайней мере теперь даже Рон или Хорек, которые видели и могли запомнить, как выглядела бузинная палочка, вряд ли ее опознают в этой. Единственное, что не нравилось – ставшая шероховатой поверхность.
– Люциус, – я вышел из ванной комнаты, – ты случайно не знаешь, как можно покрыть лаком волшебную палочку?
Малфой в очередной раз одарил меня странным взглядом и вышел из спальни. Вот и пойми, что он хотел этим сказать: то ли возмущен до глубины души, то ли сразу отправился за лаком.
Я вытер вспотевшее лицо подолом футболки и почти сразу же наложил очищающие чары. Ни с чем не сравнимый кайф от использования магии. Несколько дней полностью без колдовства, оказывается, тяжело дались, и теперь я радовался как ребенок. И даже то, что приходилось пользоваться ненавистной палочкой, пролежавшей к тому же рядом с мертвецом не один год, уже не портило настроение. Наоборот, где-то внутри жило ощущение, что новообретенная палочка и новая часть меня как бы составляют одно целое или являются продолжением друг друга.
С лестницы послышался шум и голос Люциуса. Надо же, никогда не думал, что рафинированный аристократ знает столько интересных выражений и так лихо образует новые словоформы!
Очень захотелось выглянуть за дверь и посмотреть, из-за чего шум. Наскоро трансфигурировал домашнюю одежду в нечто более официальное и выскочил наружу. Внизу лестницы сидел красный и злой Люциус, держа одного из собачат за шкирку, и вдохновенно объяснял ему правила поведения в доме. Еще парочка пронырливых щенов высовывала мордочки и другие части тела из-под ступеней, совершенно не интересуясь своими обязанностями.
– Люциус, отпусти животное, – я сбежал вниз и помог мужу подняться.
– Домовики не справляются с этим чертовым выводком, – он потер ушибленное место и отпустил пленника на волю, тем более что рядом уже оказался заинтересованный Сэмми.
– Если эти мелкие шавки еще раз окажутся у меня под ногами, ни о каких поблажках по поводу проживания их на этой территории не может быть и речи, – сообщил Люциус ребенку.
– Сэмми, забери щенков и не выпускайте их с няней из твоей комнаты. Понятно? – перевел я речь мужа.
Племянник закивал, схватил троих беглецов и резво убежал с ними. Надеюсь, что поможет.
– Что-то мне подсказывает, надо забирать нашего специалиста по уходу за собаками уже сейчас. Я, конечно, привел еще двух домовиков, но судя по шустрости младшего поколения, этого явно недостаточно, – Люциус, прихрамывая, направился в сторону гостиной.
Я молча последовал за ним и налил пострадавшему старого Огденского.
– Да, вот именно этого мне и не хватало! – Люциус сделал добрый глоток виски и блаженно зажмурился. – Кстати, я позвал семейного врача, ты же не против?
– Ты так сильно ушибся? Конечно надо проверить на перелом и, если что, выпить костерост, – согласился я.
– Гарри, я беспокоюсь за тебя, – осторожно начал Люциус, но закончить не успел – явился доктор.
– Здравствуйте, здравствуйте, господин министр. Рад, очень рад познакомиться и оказаться полезным. Джозайя Макклинток к вашим услугам! – невысокий суетливый человечек с короткими седыми волосами потер руки и с вожделением уставился на меня.
– Здравствуйте, господин целитель, – сдерживая недовольство, ответил я, – с чего вы решили, что мне необходимы ваши услуги?
– Ах, ничего такого, просто профилактика. Супруг ваш беспокоится, что после свадьбы и воссоединения частей магии что-то могло пойти не так. Вы же позволите парочку простейших диагностических чар? – несмотря на легкость и даже игривость тона, карие глаза смотрели цепко и изучающе, да и волшебная палочка была наготове.
Наивные! И Люциус, и доктор. Бывших авроров не бывает, а уж силы во мне сейчас немерено. Просчитав пути отхода как с минимальными, так и с максимальными потерями, решил, что ссориться с мужем не выгодно. Лучше потом объяснить ему кое-что в приватной обстановке, а то, кажется, они с целителем записали меня в сумасшедшие.
– Конечно, – я сел в кресло и расслабленно откинулся на спинку, – если Люциус в вас как специалисте уверен, то совершенно ничего не имею против проверки здоровья.
– Не волнуйтесь, господин министр, мое имя само по себе гарантия и качества обслуживания и конфиденциальности, – обрадовался медик моей покладистости.
Пока господин Макклинток совершал надо мной пассы своей волшебной палочкой, я лениво наблюдал за ним из-под полуопущенных ресниц. Просторная коричневая мантия не скрывала литых мышц, значит, маг следит за своей физической формой, что среди колдунов и тем более целителей редкость. Мы все больше предпочитаем зелья да чары простым физическим нагрузкам. Палочка у него видавшая виды и явно побывавшая не в одной переделке. Сильные запястья к тому же выдают боевого мага. Думаю, не ошибусь, если предположу, что кроме помощи семейству Малфоев целитель подвизается на службе в аврорате. Хотя нет, скорее невыразимец. Говорят, у них самое лучшее оборудование и специалисты. Я улыбнулся.
– Да-да, господин министр, – заулыбался в ответ доктор, – могу заверить, что у вас со здоровьем все хорошо!
– Значит, господин невыразимец, мой дорогой супруг может больше не беспокоиться за мое душевное здравие? – задал я провокационный вопрос.
Судя по повисшей тишине, эти двое были в шоке.
– Гарри, с чего ты решил…
– Дорогой Люциус, как бы тебе сказать, – я помедлил, – внешность очень обманчива. Почему-то в обществе сложилось странное представление о том, что темного лорда можно победить чуть ли не чугунной сковородкой и руководить авроратом, не имея к этому никаких способностей. Обидно, когда собственный муж думает так же.
– Нет-нет, – воскликнул целитель, – никто так не думает! Но вы первый, кто догадался, даже Люциус не знал.
– Как интересно, – произнес я и вопросительно посмотрел на Макклинтока.
– Наша семья – потомственные целители, – пояснил он, – многие поколения предков служили роду Малфой, а мне показалось, что карьера простого целителя будет скучной, и когда в Академии предложили стать невыразимцем, отказываться не стал. Вот так и совмещаю, имея, кстати сказать, неплохое прикрытие.
– Потрясающе, – Люциус залпом выпил полстакана виски, – вот Поттеру можно сознаться, а я, значит, никто.
– Господин Поттер министр, наш отдел подчиняется ему напрямую. Будешь министром, соответственно все секреты твои.
Снисходительного похлопывания по плечу Люциус уже не вынес и гордо удалился.
– Ох уж эти аристократы, – покачал головой Макклинток, – думаю, вам нужно пойти за ним и успокоить.
– Обязательно, – согласился я. – Можно вопрос?
– Конечно.
– Люциус решил, что у меня не все в порядке с головой?
– Можно и так сказать, – кивнул целитель, – скорее всего, ему нужно было просто поговорить с вами, так?
– Да, объяснения довольно просты на самом деле.
– Не поделитесь?
– Простите, но нет. Это внутрисемейное дело. И если можно, еще вопрос, – не воспользоваться присутствием колдомедика было бы глупо, и я кратко рассказал ему о племяннике и о странной потере памяти.
– Беспокоиться не о чем. Магия рода позаботилась о наследнике, и он теперь будет считать, что всегда жил с вами и что это его родной дом. Прошлая жизнь стерта, и возврата к ней нет. Лечить ребенка не нужно, время от времени показывайте его или в Мунго или мне. Стандартные профилактические осмотры раз в год или в полгода. Надеюсь, я вас успокоил, – целитель внимательно посмотрел на меня, я кивнул, – в таком случае позвольте откланяться.
Посидев еще некоторое время в кресле и переварив полученную информацию, все же пошел разговаривать с обиженным Люциусом. Вот где логика? Меня сочли чокнутым, вызвали специалиста, подвергли обследованию, а обиделся он! Где справедливость?
Муж обнаружился в библиотеке, где делал вид, что читает.
– Люциус, позволь узнать, с какой стати ты без согласования со мной вызвал целителя? Вместо того, чтобы просто спросить о том, что непонятно и вызывает недоумение? – нападение самый лучший способ защиты, это я давно усвоил и успешно научился применять.
– Гарри, но согласись, твои рассуждения о покойниках выглядели далеко не здраво! – Люциус захлопнул книгу и встал, пристально глядя мне в глаза. – А сегодняшнее представление в ванной? Объясни мне, кто моет волшебные палочки?!
– Например, мнительные люди, которые перед этим достали ее из гроба с несвежим покойником, – жестко ответил я, наслаждаясь смятением в серебристо-серых глазах.
– Но как?
– Как, как, – пробурчал я, понимая, что в кратком изложении рассказ и я вместе с ним однозначно претендуем на повторный вызов специалистов узкого профиля, – давай я буду рассказывать издалека и подробно.
– Разве мы куда-то спешим? – Люциус уселся обратно в кресло, а я стал ходить взад-вперед и говорить:
– Так, начну, пожалуй, с пророчества. Ты о нем знаешь, и останавливаться подробно смысла нет. С самого детства я знал, что должен убить Волдеморта. Однако все было не так просто: он разделил душу на семь частей, и нужно было сначала уничтожить хоркрусы, одним из которых, кстати, являлся я. – Проигнорировав удивленный возглас, я продолжил: – Лорд знал про дары смерти и мечтал завладеть бузинной палочкой, считая, что она сделает его непобедимым, а вот мантию-невидимку и воскрешающий камень считал утерянными. На самом деле это не так. Мантия передавалась из поколения в поколение в нашей семье, потому что род Поттеров восходит к Игнотусу Певереллу. Воскрешающий камень оказался в родовом кольце Гонтов, из которого лорд сделал хоркрус, при этом не узнав его. В общем, на данный момент я являюсь владельцем всех Даров Смерти и тогда просто размышлял, не проще ли воспользоваться воскрешающим камнем и узнать у мамы все, что происходило тогда. Только вот прочитав сказку, понял, что не знаю, как вернуть ее потом обратно, потому что в мире живых ей места нет.
– Поттер, – хрипло сказал Люциус, – Поттер…
– После победы над лордом я попытался избавиться от палочки и положил ее в гробницу к Дамблдору. Потому что являясь ее настоящим владельцем и, умерев своей смертью, лишаю палочку силы. Так я думал тогда и до сих пор считаю, что лучше бы ее уничтожить. Однако, судя по нашему опыту поиска, подходящей для меня палочки…
– Кроме бузинной тебе ничего не подойдет, – почти прошептал Люциус, все еще ошеломленно глядя на меня.
– Ну да, – я шмыгнул носом, кажется, путешествие по зимнему лесу давало о себе знать, – поэтому вот пошел сегодня и забрал…
– Потрясающе, просто потрясающе, – бормотал Люциус, закрыв лицо руками, – мог ли я помыслить, во что вляпаюсь, решив всего-навсего жениться по расчету?
– На какой-нибудь обычной ведьме, которую можно забыть в дальней комнате сразу после свадьбы, – добавил я от себя.
У Люциуса вырвался истерический смешок:
– Кому сказать, не поверят…
– Лучше не надо афишировать, что-то пожить еще хочется, – вышло жалобно, потому что начавшийся насморк заставил снова шмыгнуть носом.
– Гарри, – Люциус по-кошачьи мягко встал с кресла и шагнул ко мне, – это будет нашим семейным секретом, – шепнул он и мягко поцеловал в висок.
========== Глава 18 ==========
В целом Люциус перенес известие о Дарах Смерти и моих возможностях достойно. Первичная растерянность и неуверенность сменились деловитой собранностью. Я был уверен, что в уме он уже просчитал все бонусы, которые сулит ему брак со мной при изменившихся обстоятельствах. Приспособляемости Малфоев оставалось только позавидовать. Радовало и то, что мое шестое чувство не доносило до меня никаких отголосков зависти, злости или других негативных эмоций, хотя попробовать пару заклинаний бузинной палочкой он бы, наверное, не отказался.
И еще в глазах супруга читался интерес, но гордость, гордость не позволяла проявить его открыто. Эх, аристократы! Как же мне теперь исхитриться и невзначай продемонстрировать Дары?
– Гарри, – Люциус не выдержал, – с палочкой понятно, но остальное ты хранишь в Гринготтсе? Столь сильные артефакты нуждаются в серьезной охране.
– Какой смысл иметь мантию-невидимку и не пользоваться ей? – я улыбнулся и пожал плечами, физически ощущая шок супруга. – В школе она позволяла нарушать правила и ходить после отбоя или узнавать важные сведения, которые никогда иначе не стали бы известны. Война была выиграна во многом потому, что я бывал в тех местах, где по определению меня не должно было быть, и мантия же помогла выпутаться из многих неприятностей. Какой толк от нее в банковском сейфе? А камень – вот он, – я вытянул руку, давая полюбоваться невзрачным треснутым самоцветом в перстне.
– Кхм, – Люциус прочистил горло и постарался взять себя в руки, – я думал, это кольцо рода.
– Так и есть, – согласился я, – это кольцо Мраксов, которые ведут свой род от Кадмуса Певерелла. Том Риддл был последним представителем этого семейства. В общем, как потомок Игнотуса Певерелла я имею право еще и на наследство Мраксов. Правда, там и наследовать нечего, кроме кольца, но тем не менее. Ношу на законных основаниях.
