Текст книги "В когтях зверя (СИ)"

Автор книги: MarLen-Mor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Глава 19.

*** Убежище.

Двадцать шесть оборотней стояли и рассматривали Ташера, ожидая объяснений. Вэнс и Сильма прошли вперед, присоединяясь к остальным. Двадцать восемь. Эта цифра преследовала Ташера, и вот теперь воочию он видел, что это не просто цифра. Двадцать восемь, теперь цифра распадалась на девушек и юношей. Десять девчонок. Молоденькие, старшей восемнадцать или девятнадцать, младшая Сильма, ей четырнадцать. Совсем еще юные, но глаза как у взрослых женщин, в них печаль и понимание. А мальчишки – четверо повзрослее с оружием в руках стоят впереди остальных, прикрывая их своими телами, готовые умереть... Здесь каждый из них готов умереть, защищая других, вдруг понял Ташер. И не только ребята, в глазах девчонок та же решимость. Они не клан, они семья, большая и дружная, понял Ташер, и ему еще надо будет очень постараться, чтобы они приняли его к себе.

– Здрасте... – он вдруг как-то отчетливо понял, что стоит перед ними босой, в чужой рубашке... стало до ужаса неуютно и зябко и, чтобы так пронзительно не чувствовать себя чужим, он посмотрел на Шатари, ища поддержки. Шатари Рэй, улыбаясь, обнял его за плечи.

– Я хочу представить вам своего супруга Ташера, раньше его звали Тиари Таш’аар, – сказал Шатари Рэй и замолчал.

И тут загалдели все разом: Кто? Как так вышло? Почему только сейчас? Где он был?..

Вопросы сыпались, не переставая, пока Шатари Рэй не попросил их помолчать.

– Ташер, ведь ты не уйдешь от нас? – спросил Шатари Рэй, глядя в глаза супруга.

– Сегодня нет, но завтра мне нужно будет спуститься в долину и посмотреть, что делают волки, я боюсь, как бы они, обезумев, не напали на человеческие деревни, – сказал Ташер, так же прямо смотря в глаза Шатари Рэя.

– Я с тобой, – просто констатировал Шатари Рэй. – А вечером ты сможешь повторить свой рассказ еще раз для ребят?

– Конечно, – улыбнулся Ташер.

– Сегодня вечером Ташер расскажет: почему, как и где он был. А сейчас я покажу ему здесь все, и мы будем отдыхать, – заявил, нимало не смущаясь, Шатари Рэй и, подхватив под руку Ташера, потащил за собой.

– А Найд? – забеспокоился Ташер.

– Сильма! Покажи нашему гостю Убежище, накорми и устрой отдохнуть! – Шатари Рэй кивком указал на Найда и скрылся за поворотом пещеры, таща за собой Ташера. – Только ты один, без меня, не ходи никуда, тут целый лабиринт пещер, еще потеряешься... – слышалось уже из-за поворота.

Сильма было дернулась пойти следом, но Найд остановил ее.

– Шшш, дай им побыть наедине, ты же видела, как они друг на друга смотрят...

Сильма горько вздохнула, но послушалась.

– А вот здесь я живу, – сказал Шатари Рэй, ныряя в какую-то расщелину.

Ташер рискнул ступить следом. Когда глаза привыкли к полумраку, он смог разглядеть небольшую пещеру, свет в которую проникал через трещину сбоку.

– Здесь я живу летом, – объяснял тем временем Шатари Рэй, – зимой тут слишком холодно.

Ташер огляделся. Матрас, накрытый шкурами, лежащий прямо на полу, на деревянных колышках, вбитых в трещины стен, висят его плащ и еще одна рубашка... и больше ничего...

– А... – Ташер даже не знал, про что спрашивать, горло просто перехватило.

– Замерз? – спохватился Шатари Рэй. – Ты же раздетый совсем! Ну-ка, иди сюда, – и он за руку утянул Ташера на постель.

– Садись, – он откинул одеяло, усадил Ташера и укрыл его.

Ташер смотрел на Шатари Рэя и улыбался.

– Так лучше? – спросил Шатари Рэй.

– Лучше вот так... – и Ташер, привстав, обхватил руками Шатари Рэя, увлекая и его на постель.

Шатари уселся рядом.

– В кровати лучше, чем на камне, правда?

С таким матрасиком, как тут, Ташер особой разницы не прочувствовал, но все равно радостно кивнул головой. Кивнул и потянулся губами к своему Сапфиру. И почему-то стало страшно, глупо и нерационально страшно, что он сейчас не поцелует его.

Но Шатари Рэй вдруг выдохнул, словно задерживал дыхание, и рванулся к Ташеру так, что они оба упали на мех, смеясь и заглядывая друг другу в глаза.

– Ты простил меня... – неверяще качая головой, говорил Шатари Рэй, – я не надеялся... а ты простил... хороший мой... любимый...

Шатари целовал Ташера, постепенно выпутывая его из меха, в который сам и завернул.

Губы у Ташера были такие манящие, такие сладкие, оторваться от них было совсем невозможно. Шатари все целовал и целовал Ташера, и тихое мурчание рождалось где-то глубоко в груди, от этого Ташеру стало совсем жарко, и он окончательно скинул одеяло.

Шатари удовлетворенно рыкнул, проводя рукой по голому бедру.

– Ммяяягкий, рррродной... – мурчал Шатари, чуть покусывая кожу на шее Ташера, вылизывал, наслаждаясь вкусом, который так и не смог забыть, целовал плечи, ключицы, разворачивая Ташера из рубахи словно подарок.

А Ташер терся щекой о макушку Шатари Рэя, вдыхал звериный запах и трясся от возбуждения в унисон с его мурчанием.

– Рррразденься... – не выдержал Ташер, вторя урчанию супруга и протягивая руки к его брюкам.

Шатари, не отрывая от него губ, в четыре руки с Ташером, как-то выпутался из брюк и скинул сапоги.

– Мой! – выстонал он, окончательно достав Ташера из рубашки.

Ташеру казалось, что он пьян, голова шла кругом, хотелось одновременно смеяться и плакать, хотелось прижать к себе Шатари и не отпускать. Только бы он не ушел опять, только бы не ушел...

А Шатари не то что уходить, он даже отрываться не собирался, он целовал Ташера и прижимал его к себе, только бы не выпустить, только бы опять не смотреть ему вслед, только бы не видеть, как он уходит...

И тела их сплелись в безумной жажде не отпускать, не дать уйти, не дать себе остаться в безнадежном, отчаянном одиночестве.

Безумно. Только это слово и подходило ко всему, что чувствовал сейчас Шатари Рэй. Он наделал столько глупостей, причинил столько боли, а Ташер простил его. Простил и позволил прикасаться к себе, позволил упиваться этим восторгом, целуя такое желанное сладостное тело. Супруг... и это значит, что теперь они вместе. Вдвоем. Навсегда.

Шатари готов был отдать ему все, что имел, но что у него было? Ведь сердце и душу он уже отдал... И теперь он мог отдавать только свою любовь раз за разом, день за днем, и он отдавал. И впервые, отдавая, становился богаче.

Он смотрел и никак не мог насмотреться, это белое, идеальное тело теперь принадлежало ему полностью. Его! Разум еще не верил, а сердце захлебывалось от восторга.

И Шатари молился своему богу, молился поцелуями, молился, лаская руками. Его ласки обжигали Ташера, там, где он проводил руками, кожа горела, словно обнажены были все нервы, и он молил о прикосновениях еще, а когда руки Шатари накрыли пах, Ташер, не сдержавшись, выгнулся и застонал. Шатари сходил с ума от этой тихой песни любви, и он уже не мог оторваться, еще и еще целовал разведенные бедра, гладил длинные, стройные ноги, ласкал губами горделиво стоящий член. И опять Ташер видел звезды, так ярко, так близко. Звезды днем...

Все-таки в самом Шатари была неизбывная притягательная магия, его личная, которой Ташер только и мог, что сдаться. Сдаться в плен, ощущая себя победителем.

А Шатари двигался, подводя Ташера все ближе и ближе к тем звездам, что видел теперь и сам. Двигался и зацеловывал стройные ноги, закинутые на свои плечи.

Двигался, а в груди билось, повторяясь: «Мой! Супруг! Не отдам! Любого убью! Растерзаю! За намек только! Мой!» И так по кругу, бесконечно, только бы самому поверить, что не уйдет, что больше не надо будет, сдерживая, зажимать себя, чтобы не выть от бессилия, чтобы не умирать каждую одинокую ночь, вспоминая его... Мой! Теперь мой!

– Шшаатааарррриии...

И когда Ташер, не сдержавшись, закричал, Шатари последовал за ним, и даже звезды были у них одни на двоих.

Ташер молча любовался своим супругом, медленно, с наслаждением перебирая темные пряди. Шатари спал, и когда нежность, поднимаясь волной, уже начинала душить Ташера, он в невесомом поцелуе касался губами плеча своего Сапфира, и на какое-то время становилось легче. И снова он молча разглядывал это сильное, красивое тело. Выступающие мышцы рук... Ташер, легко касаясь, обводил их кончиками пальцев. Рельеф груди... и легкие поцелуи снова ласкали темнеющую загаром кожу. Кубики пресса... а руку так и тянет вниз... нельзя. Нужно дать отдохнуть Шатари, он не может так быстро восстанавливаться, как Ташер... пока не может... а потом...

Хотелось еще, кошачья натура все же сказывалась, но Ташер со стоном убрал руку. Потом, все потом.

И надо будет устраивать спальню подальше от чужих ушей. Ташер улыбнулся, он впервые строил планы на совместную жизнь...

Глава 20.

*** Убежище.

Вэнс заметил этого странного мальчишку еще там, у родника, когда из-за кустов неудачно попытался подслушать историю, которую рассказывал белобрысый. Вэнс знал, что подкрадывался очень тихо, по всем правилам, и спрятался очень хорошо, вот только совершенно неожиданно для себя поймал взгляд огромных зелёных глаз... Его, несмотря на все уловки, очень внимательно рассматривали... Мальчишка, совсем молоденький, худющий в широченных одеждах и от этого кажущийся еще меньше, только он почему-то с рогами и глаза странные, зрачок вытянутый, кошачий, как у самого Вэнса, когда он перекидывался. Наверно, мальчишка по неопытности так и застрял в полуобороте. Бедняга. Самого Вэнса учил оборачиваться Шатари Рэй. Ох, и намучился он тогда. Вместе с Вэнсом оборачивались еще пятеро, и всем надо было объяснить то, что обычно объясняли своим детям отцы и братья, собиралась вся семья и малышей учили задерживаться в одной из форм, учили расслабляться и принимать своего зверя, всей семьей переживая за одного малыша... А тут Шатари Рэй был один на них пятерых... И ничего, они справились, сумели... И этого малыша надо будет просто потренировать. Он, наверное, вообще в одиночестве рос, потому что, даже находясь рядом с другими, он как будто был отгорожен стеной.

Много потерь было в жизни Вэнса, но он их как-то пережил, потому что был не один. И самое страшное в жизни для Вэнса было – одиночество.

А воплощение этого одиночества сейчас, скрючившись в комочек, сидел у стены вдалеке ото всех. Сидел, обхватив руками колени и уткнувшись в них лбом. Парнишка и так-то большим не был, а тут и подавно...

Один, среди незнакомых оборотней, да еще, наверное, замерз и проголодался...

Когда Шатари Рэй утащил Ташера за собой, Найд отошел к стене и уселся там на корточки, приготовившись долго-долго ждать Ташера. Так всегда было, когда ему не нужно было выполнять желания хозяев. Вот вроде и Ташер ему не хозяин, и освободили его от браслетов, и в новом Доме он теперь даже без привязи подчинения, только клятва верности кинара, а все равно привычка, вбитая годами покорности, уходить никуда не хотела, и раба из себя выдавить было почти невозможно... Да и зачем? Кому это надо...

– Эй, барашек, ты чего тут уселся? – над ним склонилась чья-то рыжая голова. – Ты не бойся, малыш, я тебя в обиду не дам, держись со мной рядом и все будет хорошо! – и чужая рука нежно растрепала его волосы на макушке.

Найд просто ненавидел, когда до него дотрагивались руками, ему всегда хотелось ударить в ответ, только раньше этого не давали сделать браслеты, а сейчас он онемел от чужого нахальства. Именно ЕГО этот ребенок собирается не давать в обиду? И малышом в свои шестьсот лет именно ОН назван? Нет, конечно, для чиэрри возраст в шестьсот лет еще не старческий, но уж, конечно, и не малышковый. Найд уже, было, открыл рот, чтобы тактично высказать этой рыжей морде, как он не прав...

– Я тут тебе одеяло принес, давай укрою, – и чужие руки снова дотрагиваются до него, заботливо укрывая, – а то сидишь тут, весь скрючился... На-ка держи, – и рыжий, достав из-за пазухи что-то, завернутое в чистенькую тряпочку, принялся разворачивать.

Найд с удивлением наблюдал за этим. Тряпочка, развернувшись, явила миру кусок хлеба... и все... Рыжий разломил его пополам и протянул половину Найду. И того вдруг осенило – это же все, что у него есть... Ему отдавали последнее, а он даже не просил... Зачем? Ведь он явно не знает, кто такой Найд, он для него чужой.

Надо отказаться, Найд никогда бы не согласился взять последнее. Но как не обидеть? Надо попросить что-нибудь другое... Что? Воды?

– Спасибо, я пока не хочу... А можно мне лучше воды попить? – сказал он и, подняв голову, заглянул Вэнсу в глаза.

И его вдруг впервые за шестьсот лет подвело его тупое безразличие, в которое он сам себя очень долго загонял и в котором так спокойно жил последние пять сотен лет. Впервые вдруг захотелось узнать, какие мысли бродят сейчас в этой рыжей голове...

Может быть...

– Ааа, ты тоже решил за гостем поухаживать? – раздался прямо над ухом Вэнса голос Силь, – а я для него тут супом разжилась, – похвасталась девчонка, – идем к столу, я там уже все накрыла, – и она протянула руку Найду.

Найд смотрел на протянутую руку Силь и никак не мог сообразить, что от него хотят, они явно хотели, чтобы он что-то сделал для них, но приказ так и не был четко сформулирован... Растерявшись, он вдруг беспомощно посмотрел на Вэнса, почему-то именно у него ища поддержки.

– Идем, малыш...

Вэнс поднял Найда на ноги, поправил на нем одеяло и, приобняв за плечи, повел туда, откуда пахло едой.

Найд просто переставлял ноги, позволяя увлекать себя неизвестно куда, и все никак не мог понять, почему. Почему он не скидывает с себя чужие руки, хотя нет, неправильно, почему он не скидывает с себя ЭТИ руки? Ведь не может же быть, что почти пятьсот лет назад, закрыв наглухо свою душу, ему теперь хотелось... тепла?

Ерунда все это. Найд вывернулся из-под руки Вэнса и дальше уже пошел один.

Столовая, длинные деревянные столы, лавки. Найд притормозил, за стол вместе с хозяевами его никогда не сажали, и что теперь делать, он не знал... И у кого спрашивать? У девчонки? И Найд в растерянности посмотрел... на Вэнса. Глаза сами отыскали его. Вэнс ободряюще улыбнулся и, подхватив Найда за талию, увлек к столу, усадил его рядом с собой на лавку и сунул в руку ложку.

– Жуй.

– А ты?

– А я уже ел...

Найд смутился, он совершенно не понимал этих людей. Людей, которым от него ничего не было нужно.

– Ешь давай, – Вэнс подвинул тарелку поближе к Найду, – ты и так худенький такой, небось, ветром сдувает, – хохотнул он.

– Нет, – не обиделся Найд.

Ветер он любил, правда, ему очень редко разрешали летать, Найд вспомнил об этом и загрустил, но потом вдруг сообразил, что теперь-то он свободен...

– Не грусти, – раздалось над ухом, – я тебя больше никому в обиду не дам. Оставайся с нами, у нас здесь хорошо. М?

Найд опять заглянул в глаза Вэнсу, странно как-то и необъяснимо, но именно в глазах молоденького мальчика он черпал силу. Силу признавать себя свободным... И ему это нравилось. Поэтому он немного подвинулся по лавке навстречу Вэнсу, потом подумал и подвинулся еще. Вэнс улыбнулся и сам придвинулся совсем близко, почти соприкасаясь бедрами. Почти...

– Ешь, не отвлекайся...

Вечером в большом зале собрались все, Шатари на это время даже разрешил уйти с постов, оставив один у выхода, но распорядился сесть так, чтобы всем было слышно.

Ребята принесли свои матрасы и уселись на них, прямо на полу. Сильма, недолго думая, залезла брату на руки. Шатари устроился за Ташером, обхватив того руками, и так же внимательно слушал рассказ и во второй раз.

Ташер рассказывал художественно, стараясь простую историю превратить в театральное действо. Размахивал руками, менял интонацию, мимику...

Ребята слушали, раскрыв рот, интересная, занимательная история, но для них она была скорее сказкой. А уж для Вэнса и подавно. Ведь не может же оборотень взаправду с легкостью общаться с Повелителем демонов и завтракать в замке Повелителя хранителей, ведь не может же быть, что сам черный Мор жил у Ташера дома как простой пес... И четыре отца это все же перебор... Но все равно, сказка была очень увлекательная и рассказана была очень живо и эмоционально. Ребята ее выслушали с удовольствием, но вот поверить...

Как дети, честное слово, усмехнулся Вэнс и почесал затылок, но он не осуждал, он иногда и сам придумывал не хуже, ведь должна же быть радуга в череде невозможно серых дней. Но ему явно понравился образ демонов, он скосился на Найда и усмехнулся – похож. С него, наверное, придумал. Надо себе на заметку взять и тоже что-нибудь такое насочинять.

С разных сторон сыпались вопросы, и Ташер добросовестно отвечал на них, много разных историй рассказывали и сами ребята, вспоминая свою жизнь, разные смешные случаи, потому что о грустном говорить не хотелось. Но Ташер видел их глаза, помнил картины залитого кровью зала и представлял себе, что могли чувствовать дети, оставшись одни, и в груди что-то переворачивалось, хотелось защитить, спрятать, укрыть.

Он постепенно знакомился со всеми, до тех пор, пока Шатари вновь не увел его отдыхать.

Когда все наконец-то наговорились, встал вопрос о том, где ложиться спать Найду. Вэнс привел его к себе.

– У нас нет здесь запасных кроватей, мы как-то не рассчитывали на гостей, поэтому спать будешь со мной, – сходу заявил Вэнс.

Ооо... нет, нет, нет! Найд уже проходил через это и не один раз, сначала спать, потом раздевайся и раздвигай ноги, а затем пошел вон. Найд расслабился здесь с этими детьми, тут, где его никто не трогал, и теперь предложение спать в одной кровати настигло неожиданно.

– Нет, не хочу! – воскликнул Найд, и его вдруг обожгла волна страха, он забылся и не вспомнил, что бывает за неповиновение.

Найд рефлекторно зажмурился и втянул голову в плечи, ожидая удара.

– Ты что, малыш? – Вэнс растеряно смотрел на него, – ну, не хочешь со мной спать, так я найду где-нибудь приткнуться, может, еще не все легли... оставайся тут и ложись, сюда никто не придет ночью, а я пошел...

– Подожди... – Найду было до ужаса неудобно, что он выгоняет хозяина за дверь, отобрав у него даже единственное одеяло, и может, бог с ней, с одной ночью, перетерпится, ведь терпел же он раньше... – не уходи, – все-таки тихо позвал он.

Так они и легли спать, одетые, одеяло было узенькое и Вэнс лег на бок, подтянув к себе Найда за живот. Найд лежал, упираясь спиной в Вэнса и хлопая в темноте глазами, он все ждал, когда чужие руки полезут к нему под одежду, а дождался только тихого посапывания уткнувшегося носом ему в макушку Вэнса. Оборотень спал! Найд пошевелился, ожидая, что его схватят, но расслабленная рука, обнимавшая его за грудь, тихо сползла на талию...

Оборотень спал...

Это что? Со мной что-то не так? Найд изумленно перебирал в памяти сегодняшний день. Да вроде... А почему? Это как это? За что? Надо что-то придумать... но мысли уже расползались и он, незаметно для себя пригревшись, заснул.

Глава 21.

*** Убежище.

Ночью Найд проснулся с отчетливым ощущением чужого стояка, упирающегося в него сзади точнехонько в ягодицы. Только он почему-то не испугался...

Аха... Ну вот сейчас...

Вэнс зашевелился, просыпаясь, и Найд поспешил сделать вид, что все еще спит. Вэнс вдруг встал, аккуратно прикрыл Найда одеялом и вышел...

– Нет, наверное, со мной все же что-то не то, – расстроился Найд, – но ведь раньше... я вроде и одет теперь красиво и...

Одет! Вот оно что. В замке он ходил почти раздетым. Значит... но в Убежище было холодно... Значит, это ничего не значит, раздеться он здесь не сможет. «Ааа... – додумал свою мысль Найд, – значит, его надо вывести в лес и там, на солнечной полянке...» – дальше воображение буксовало. Найд никак не мог представить себе Вэнса, который заламывал ему руки за спину, хватал его за волосы и утыкал лицом в... в траву, что ли? Нет. Найду такая картинка совершенно не нравилась. В траве муравьи, жуки всякие и даже, может быть, пауки... Фу... Найда передернуло.

Личная жизнь не складывалась.

Вскоре Вэнс вернулся и, юркнув под одеяло, прижался к Найду. Судя по тому, что в задницу Найду ничего не упиралось, Вэнс со своими проблемами справился самостоятельно. Найд чуть не взвыл. Да что ж такое! Когда он молился, чтобы от него отстали, он не это имел в виду! Вэнс заснул, а Найд понял, что больше не сомкнет глаз.

Будить Вэнса не хотелось, а лежать неподвижно было уже невмоготу. Найд встал и вышел в главный зал.

Возле выхода стоял парнишка с копьем, молча разглядывая звезды.

– Не спишь, – хмыкнул Найд, – молодец!

– Моя смена только через час...

– Слушай, а у вас тут на кого-нибудь поохотиться можно?

– Рядом сейчас уже зверья нет, на севере олени, но туда тебе одному нельзя, – непреклонно произнес мальчишка, – маленький еще.

Найд только фыркнул.

Потом, вдохновленный идеей ночной охоты, решил посмотреть, спит ли Ташер, и чуть не столкнулся с ним при входе в коридор.

– Ты это куда?

– Воды попить, – Ташер жмурился на свет факела.

– А что бы ты сказал о ночной охоте? Допустим, ты и я, вдвоем...

– Хмм... Интересная мысль... только я не знаю, где тут дичь водится.

– Говорят, на севере...

Парни улыбнулись друг другу и, почти одновременно кивнув, пошли на выход.

– Кстати, – уже подходя к ручью, сказал Ташер, – а одежда-то моя где?

– Да здесь недалеко...

– А что ж ты мне ее сразу не отдал?

– Да ты меня благодарить за это должен, – возмутился Найд, – ты вот неодетый и наверняка с супругом любовью занимался...

– Нууу... – смутился Ташер.

– Да слышал я, – отмахнулся Найд, – а я вот одетый и...

– И?

– И ничего! – обиженно рявкнул Найд.

– Ладно... – Ташер все свои силы бросил на то, чтобы не рассмеяться. Такая вселенская обида проступила на почти детском личике Найда, – ты попробуй сам быть поактивней, не жди, пока к тебе подойдут, подходи сам и не бойся приоткрыть душу, ты же видел Лорда Дома, он живет с совсем открытой душой, – и Ташер, все-таки не сдержав улыбки, добавил, – полетели.

Они почти одновременно скинули рубашки.

– У меня сейчас руки оторвутся! – с высоты послышался голос Найда. – Бросай уже!

На поляну возле ручья шмякнулась туша оленя. И двое крылатых охотников почти упали рядом.

– Дааа... – протянул Ташер, перекидываясь, – поохотились-то хорошо...

– Но назад его было тащить, – поддакнул Найд, – у меня руки до земли оттянулись и я чуть себе крылья не вывихнул...

– Ага... – вздохнул Ташер, – принеси мне, что ли, одежду мою, а то я так голый и буду ходить, еще не дай бог мой...

Из затрещавших кустов на поляну вывалился Шатари Рэй.

– Ё... – Ташер шлепнул себя ладонью по лбу, да так и застыл, – я с ним не спал... – сказал Ташер, не открывая глаз, – и не бил его...

Но Шатари промолчал, он просто рванул через всю полянку, обхватил Ташера руками и застыл, крепко прижимая к себе. Ташеру оставалось только мужественно сопеть, уткнувшись носом в рубаху супруга.

– Эээ, Шатари... – Ташер немного завозился, пытаясь хоть нормально дышать.

– Я проснулся, а тебя нет... – Шатари опять подвинул Ташера к себе, – я испугался...

– Чего... – пискнул совсем уж придавленный Ташер.

– Я подумал, что ты ушел, бросил меня... – Шатари отодвинул Ташера, заглядывая ему в глаза. – Но ведь это не правда? Скажи! Скажи, что я не остановил тебя в последнюю минуту!

– Нет, я не собирался уходить от тебя, – теперь уже сам обнимая супруга за талию, пробормотал Ташер, – мы с Найдом только поохотиться вышли, вон... – и он кивнул на оленью тушу.

– Странно, – Шатари Рэй задумался, – олени уже давно ушли дальше на север, а этот вообще к ручью пришел...

– Нууу... – начал Ташер и в это время на поляну из кустов вывалился Вэнс.

Шатари сразу заозирался, ища одежду Ташера, но Вэнс, мазнув по ним равнодушным взглядом, уставился на Найда.

– Куда это ты собрался? Я же сказал тебе, что маленькие выходят из Убежища только в сопровождении взрослых!

Найд фыркнул, скрывая смешок.

– Так я не один... Или, по-твоему, и Ташер маленький?

– По-моему, тебя вообще никому доверять нельзя! Наверняка тебя до этого Ташер из какой-нибудь передряги вытащил! А? – и он, наконец, повернул голову к Ташеру.

– Нуу... – протянул Ташер удивленно, он же рассказывал, – было немного...

– Воот, – так же протянул Вэнс. – Теперь от меня ни на шаг! Ташеру некогда сейчас с тобой возиться, а один ты опять куда-нибудь вляпаешься! Понял? Будешь послушным?

Найд стоял, свесив голову на плечо, и задумчиво разглядывал Вэнса, и при этом пытался понять, что за чувство он сейчас испытывает.

Вроде бы Вэнс не был его хозяином, и вроде бы подчиняться ему совершенно не было нужно, да и склоняться в знак повиновения не хотелось, а хотелось почему-то подойти к Вэнсу и, стоя перед ним, сказать, заглянув в глаза, что он будет послушным...

И в тоже время Найд твердо знал, что оттенок у слова «послушный» совсем иной, чем раньше... какой-то пряный, волнующий... это слово легонько царапалось изнутри, и душа от него томилась в непонятном желании...

Но разве закрытая наглухо душа способна испытывать какие-нибудь желания? А если открыть? Хотя... нет, Найд еще помнил, как страдал его брат, открывший душу нирааху... Но ведь Ташер же рассказывал, что ничего страшного не произойдет... Или произойдет?

Открыться было страшно, и Найд малодушно решил подумать об этом потом.

– Ты чего испугался? Стоишь тут расстроенный весь, да не буду я тебя наказывать за то, что ушел без спросу.

На слове «наказывать» Найд втянул голову в плечи, потом опомнился, но стало ужасно стыдно, и он отвернулся.

– Вот мрак! – Вэнс шагнул вперед, обнимая Найда, – прости, малыш, что напугал тебя...

Найд вывернулся из объятий и с гордо поднятой головой отправился к Убежищу.

– Найд, – тихо позвал Вэнс без надежды, что его услышат.

– Ну и что ты встал? – обернулся Найд, – надо ребят позвать оленью тушу занести, мы же с Ташером маленькие, – съязвил он, – нам одним не донести...

– И то правда, – на полном серьезе проговорил Вэнс.

– Ооо... – Найд закатил глаза и потопал к Убежищу.

Вэнс потянулся следом.

– А мы пока здесь подождем... – Шатари Рэй склонился к Ташеру, нежно целуя того в шею.

– А одежда... – хотя Ташеру уже ничего такого не было нужно.

– Они еще полчаса будут собираться... – проговорил Шатари Рэй, увлекая Ташера в кусты, по дороге подхватывая с земли рубашку.