Текст книги "A sole chance (СИ)"

Автор книги: MarisOwl-Bright

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

========== Часть 1. Одним весенним днем. ==========

Рабочий день уже подходил к концу. Постепенно затихали машины, люди выключали аппараты и направлялись по своим домам. Лиён проверила все связки с дровами и пометила количество досок в блокноте. Сегодня древесины было даже больше нормы. Всего на пару партий, но этого будет достаточно, чтобы Капитолий не прислал грозные письма или кричащих чиновников, утверждающих, что все из седьмого дистрикта – это бездельники и негодяи. Они всегда были недовольны их работой.

Лиён облегченно вздохнула и поставила журнал в полку. Она размяла ноющие мышцы и, бросив взгляд на часы, заметила, что сегодня сильно задержалась. На целых пол часа. Наверное, Мингю уже давно ждет ее. На склад ему попасть нельзя, так как пропуск был только у нее, поэтому он скорее всего стоит около выхода. А на улице достаточно морозно. Лиён схватила пальто с вешалки и надела теплые ботинки. Они были больше и крупнее обычных рабочих.

Хон Лиён работала на лесопилке сколько себя помнила. Сначала ее пропускали только на этот склад: считать и сортировать древесину, но потом девушке разрешили присутствовать и на самих работах. Там она могла только срубать сучья с деревьев и убирать разные посторонние вещи с верхушек: гнезда птиц, улья пчел или вынимала животных из дупл, чтобы живность не повредилась, когда дерево будет падать. Но бóльшее ей пока не разрешали.

Быстро спустившись по лестнице, девушка открыла двери склада и выбежала на улицу. Мингю и вправду стоял, прислонившись к стене, около выхода. Его высокая фигура четко различалась в свете фонарей. Парень потирал ладони друг о друга, видимо спасаясь от холода. Лиён подошла к нему и толкнула в бок.

– Зачем ты ждал меня так долго? – насупившись, спросила она. – Мог бы и домой пойти, смотри, как холодно и темно вокруг.

– Я как-то привык тебя ждать, – пожал плечами парень. – Вообще не представлял себе дорогу домой в одиночестве.

– Дурак, – Лиён взяла парня под руку, и они медленно пошли по дороге в сторону от склада. – Если заболеешь, то у миротворцев будут вопросы.

– Не будут, – улыбнулся Мингю. – Меня сегодня занесли в книгу почета: я отработал в несколько раз больше нормы, и, так как это моя седьмая запись, то, не думаю, что возникнут какие-то претензии.

Лиён посмотрела на ладони Кима. Все его пальцы были заклеины пластырями, а одна ладонь вообще была перемотана белой тканью. Сколько же он работал, что так ранил себя. Мингю всегда трудился очень усердно, не щадя сил и своего тела.

– Тебе нужно залечить руки, – сказала она, – мне неприятно смотреть, когда кому-то больно.

– Хорошо, – кивнул парень.

Улицы дистрикта семь постепенно пустели. Близился комендантский час, и все спешили убраться с улиц, чтобы избежать дальнейших неприятностей. Лиён открыла ключом дверь дома, и они с Мингю зашли внутрь. Родители должны были вернуться только завтра под утро: их отправили на дальнюю базу древопереработки. Кажется, там сломался какой-то сложный аппарат и требовалась их помощь. Хотя мать и отец Лиён тоже работали на лесопилке, но они также разбирались в некоторых машинах, что делало их труд востребованным, так как не все хотели звать электриков из другого дистрикта. Это было дорого и долго, а родители Хон всегда помогали за невысокую плату. Но они обещали вернуться к завтрашней жатве, на что Лиён осень надеялась.

Лиён чиркнула спичкой и зажгла лампу. Она повесила пальто на крючок около двери. В доме царил полумрак. Электричество было только в Доме Правосудия, остальные же жилища освещались лампами и свечами. Мингю тоже снял верхнюю одежду и прошел вслед за девушкой в гостиную. За все те годы, что они были друзьями, парень не раз был здесь, поэтому ориентировался порой лучше, чем она.

– Боишься завтрашнего дня? – спросил он, пока Хон, встав на цыпочки, доставала спирт, вату и бинты.

– Да, – сглотнула слюну Хон, – боюсь.

Жатва – событие неоднозначное для многих. Каждый год из каждого района или дистрикта, на которые была поделена большая страна Панем, должны были отбывать в столицу, избранные случайным образом, юноша и девушка от двенадцати до восемнадцати лет для того, чтобы принять участие в Голодных Играх. Победителем становится только один, остальные умирают. При чем убить их должны другие участники.

На этих играх обычно проявлялась вся жестокость людей. Трибуты, так называли участников, сражались до последнего вздоха за право вернуться домой. Все убийства и смерти были отсняты на камеру и транслировались по федеральным каналам. Смотрела вся страна. И уже сто тринадцать лет никто даже возразить не смел против этой жуткой традиции.

Капитолий, столица Панема, обладал огромной властью и мощной армией, воинов для которой готовили с самого детства. Двенадцать дистриктов, большинство жителей которых составляли лесорубы, рыбаки и животноводы с каменщиками, попросту не могли сделать что-то вразумительное против профессионально подготовленной армии.

Победителя показывали по телевизору, ему посвящали документальные фильмы, писали про него книги, он и его семья удостаивались богатства, а сам он купался в лучах славы, несмотря на то, что сам убил других таких же, как он, детей. Про мертвых же попросту забывали. Их семьи получали лишь черную коробочку с прахом и короткую записку.

Лиён помнила, как шла на свою первую жатву. Ноги у нее тогда подкашивались, а каждый вдох давался болезненно. Когда из специальной стеклянной чаши вынимали записку с именем девушки, что будет участницей, она думала, что упадет в обморок. Но тогда поехала не она. На следующий год тоже. Но не смотря на то, что шанс попасть на Игры был совсем ничтожный, для нее это были всегда жуткие пол часа, которые просто нужно вытерпеть.

– А ты боишься? – спросила она.

– Немного, – признался Мингю.

Поставив на стол все нужные лекарства, Лиён села рядом с Мингю и попросила его положить руки на деревянную поверхность. Честно говоря, девушка вообще не верила, как Мингю может чего-то бояться. Сильный и высокий, к тому же обладающий отличными знаниями в любой области, он точно смог бы выиграть Голодные Игры, если бы захотел. Но вместо этого он всегда был с ней.

Уже много лет.

Девушка взяла вату и начала осторожно промывать спиртом ранки на руках у Мингю. Юноша же внимательно следил за ее движениями. Лиён мысленно удивлялась, как что-то вообще могло ранить его. Мингю был с виду вообще непробиваемым. Закончив с промывкой, она перебинтовала и заклеила пластырем его руки.

– Готово, – улыбнулась она.

– Спасибо.

Внезапно телевизор включился, нарушая тишину дома. Лиён вздрогнула, а Мингю нахмурился. Транслировался главный федеральный канал. Это была обязательная запись. Такое же послание включилось и во всех домах страны.

– Здравствуйте, дорогие жители Панема, – с экранов говорил сам президент страны Чон Чонгук. Его избрали всего несколько месяцев назад вместо скончавшегося Кориолануса Сноу. Многие конечно верили, что Чонгук его попросту убил, так как парень первый сообщил о смерти бывшего президента, но все же этот человек больше нравился народу. Он пошел на некоторые уступки населению, вследствие чего материальное положение в дистриктах улучшилось, но у Лиён мурашки бежали по коже, когда она на него смотрела. Холодный хитрый взгляд, аккуратно убранные темные волосы, губы изогнуты в легкой насмешливой улыбке.

– Хочу напомнить вам, что завтра состоится жатва, чтобы избрать трибутов для сто тринадцатых Голодных Игр, – продолжал президент. Лиён, как завороженная, смотрела в его черные глаза. Девушке было жутко, но ее затягивало. – Прошу всех явиться на жатву, которая состоится на главной площади каждого дистрикта. Голодные Игры – это то, что уже много лет объединяет нас и позволяет двигаться вместе вперед. Мы смогли оправиться от последствий тяжелой войны, что стерла с карты почти все на Земле. Мы сделали это вместе. Благосостояние граждан выросло на целых десять процентов, что не может не радовать. Это наше общее достижение. Надеюсь, вы и дальше поддержите политику нашего успешного государства. Это первые Голодные Игры, которые пройдут под моим руководством, поэтому я надеюсь не разочаровать вас. Спасибо за внимание.

Телевизор погас и изображение Чонгука исчезло с экрана. Лиён и Мингю несколько минут обдумывают его слова. Образ президента настораживал.

– Разочаровать? – наконец нарушил тишину Мингю. – Что он имел ввиду?

– Не знаю, – пожала плечами Хон. Девушка подошла окну и выглянула в него. По улице стройным отрядом шагали миротворцы. Наступил комендантский час. – Ты еще сможешь дойти до дома, – повернулась к Мингю Лиён, – сейчас, перед Играми, они усиливают охрану, чтобы никто не смог покинуть город. Поймают – неприятностей не оберешься. Тебе нужно поторопиться.

Удивительно, но обычно страптиво настроенный Мингю согласился. Лиён быстро проводила его через дверь черного входа и через щелку смотрела, чтобы парень благополучно скрылся за углом. Затем она пошла в свою комнату. Переодевшись, девушка легла в кровать и укрылась одеялом. Сна у нее не было ни в одном глазу. Чем дольше она лежала, тем больше мыслей лезло ей в голову.

А что если ее все-таки выберут?

Она же совсем не готова.

Мысли в голове Лиён крутились с такой бешеной силой, что через несколько минут девушка пришла к выводу, что неплохо было бы сейчас заняться физическими упражнениями. Но только встав на деревянный пол, Хон поняла, что даже если просидит всю ночь, отжимаясь и качая мышцы, то все равно будет в сотни раз слабее всех тех, кто тренировался с самого детства.

Наконец она успокоилась.

Главную роль сыграло убеждение того, что ни ее родители, ни их родственники никогда не участвовали в Играх. А значит, скорее всего, злой рок минет и ее. И на этот раз только голова Хон коснулась подушки, как девушка уснула.

***

Она стояла на опушке леса. Вокруг были высокие деревья, уходившие далеко в небеса, а слева шумела маленькая река. Лиён сощурила глаза. Очертания были смутными. Она еле видела что-то перед собой, будто у нее вмиг развилась близорукость. Зеленая трава под ногами расплывалась, деревья впереди то проступали четкими контурами, то снова тонули в непонятном мареве.

Сзади раздались шаги. Лиён повернулась, но смогла увидеть лишь очертания своего собеседника. Точнее их было двое. Девушка и парень. Девушка была среднего роста с высоко убранными в хвост каштановыми волосами держала в руках длинную палку, а парень, хоть и не высокий, но хорошо сложенный шел с большим топором наперевес. Лиён сощурилась, стараясь разглядеть их, но могла только догадываться, кто это был.

– Давай забудем то, что было, – сказал юноша. Лиён внимательно слушала. Сейчас она могла только это.

Девушка кивнула.

– Если хочешь, – ответила она.

– Мне стыдно вспоминать, что я был таким, – продолжал парень.

– Ты всего лишь проявил свои искренние чувства. В этом нет ничего позорного: все люди испытывают боль, теряя любимого человека, – пожала плечами его спутница. Ее голос уже был ближе к Лиён, которая мучительно вспоминала, где бы могла ее видеть. Но на ум ничего не приходило. Хон просто стояла, будто одно из деревьев на этой опушке, и впитывала все, что происходит вокруг. Ничего более. Это бездействие проходило на старания человека, получившего паралич.

– Все равно, забудь это.

– Ладно. Но знай, что в моих глазах ты стал другим.

Внезапно земля под ногами у Лиён содрогнулась, а по лесу пронесся оглушительный грохот. Вспхлипнув, она упала на траву, прижимая руки к ушам. Девушка и парень смогли устоять на ногах.

– Что это? – с тревогой спросил он.

– Не знаю, – последовал ответ.

– Может какая-то новая ловушка Капитолия?

– Может.

Лиён попыталась подняться, чтобы тоже спастись от неизвестной угрозы, но внезапно под ее телом оказалась яма, и она быстро полетела вниз.

***

Лиён с криком села на кровати и вцепилась пальцами в одеяло. Страх падения все еще сохранился в теле. Она будто бы да сих пор падала. Девушке потребовалось несколько минут, что бы прийти в себя и понять, что она сейчас находится на твердой кровати у себя дома, никакого леса нет, и она никуда не падает.

– Просто кошмар, – на выдохе выпалила она самой себе.

Лиён посмотрела квартиру и обнаружила, что родители до сих пор не приехали. Домик был таким же пустым, как и накануне.

На улице шел дождь. Мелкий и противный, какой бывает только весной. Вроде бы зима еще не ушла и по краям дорог лежал снег, но и теплую одежду надевать не хотелось. Больше приходило на позднюю осень.

От какого-то старика Лиён слышала, что когда-то давно были страны, где круглый год было лето, всегда тепло, и люди, которые там жили никогда не видели снега. Фрукты росли на деревьях круглый год, а в воде всегда можно было искупаться. Сейчас это казалось лишь детской сказкой. Старая война уничтожила все, кроме того маленького кусочка земли, на котором находился Панем. И сейчас посреди слякоти и противного холодного тумана Лиён хотелось очутиться на теплой земле в той далекой и забытой стране.

Лиён вышла на улицу и достала из покосившегося сарая на заднем участке большой деревянный таз. Прицепив его к краю колодца, она быстро наполнила его до краев холодной водой. Затем девушка с трудом затащила его внутрь и подвесила над небольшой кучкой дров.

Огонь загорелся быстро. Его всегда хватало. Даже если миротворцы запрещали выносить дрова с рабочих мест, всегда находилась связка прутьев, которыми можно было обогреть дом. Горячая вода тоже всегда была. А вот с едой были проблемы. Мало того, что одного пойка едва хватало, чтобы не голодать, так еще и поставки были нерегулярными. Поэтому еда стоила очень дорого. Лиён и ее родители, хоть и работали очень усердно, им все равно едва хватало, чтобы сносно поесть раз в день.

Мингю приходилось легче. Он жил один, поэтому полностью зависел от самого себя. Его родители умерли, когда мальчику было всего три года.

Дождавшись, пока вода нагреется, Лиён сняла таз с креплений, разделась и залезла в теплую воду. На жатвы нужно было приходить опрятными. Хотя сегодня девушка сомневалась в необходимости ванны. Дождь все равно превратил и прическу, и отглаженные вещи в мокрые тряпки.

В шкафу нашлась синяя юбка и голубая рубашка. Дрожащими руками Лиён надела их на чистое тело. Длинные каштановые волосы тут же рассыпались по плечам. Немного задержавшись около выхода, девушка накинула на плечи свое пальто и влезла в ботинки. До жатвы оставалось всего полчаса.

К главной площади тянулись люди. Их мрачные лица походили на погоду вокруг. Каждый взрослый волновался, что его ребенка заберут у них навсегда, а главным страхом детей было оказаться в центре кровавой мясорубки. Лиён шла вместе с молчаливым потоком вперед к главной площади дистрикта. Ее беспокоила мысль, что родители так и не вернулись к утру. Интересно, что могло задержать их на такое долгое время?

И где же Мингю? Сколько она не крутила головой, все равно не могла увидеть высокую фигуру парня.

Когда она подошла к столу регистрации, страх уже от пяток до макушки заполнил ее. Девушка дрожала всем телом не только от холода, но и от мысли, что она сейчас совсем одна среди незнакомых людей. Холодные безразличные лица. И дождь. Он все таким же мелким надоедливым холодным потоком спускался с пасмурного неба.

– Руку, – произнесла чернокожая женщина. Лиён неуверенно протянула кисть вперед. Холодные пальцы сжали ее запястье, и игла вонзилась ей в палец. Девушка вздрогнула. Боль была слабая, но для нее это был болезненный разряд по всему телу. Разряд, который нагонял еще больше страха. Женщина вдавила ее палец в бумагу и оттолкнула в сторону. Очередь была еще большая, а времени оставалось мало.

Лиён подошла к колонне детей, и только тогда смогла увидеть Мингю. Парня направили ко всем, кому уже исполнилось восемнадцать, а она осталась с семнадцати-летними. Вроде бы не очень далеко, но все равно их разделили множество голов. Когда Мингю поймал ее тревожный взгляд, то подмигнул и улыбнулся.

– Все будет хорошо, – тихо сказал он. Но настроение толпы все равно передалось Лиён, и она чувствовала легкую тошноту от волнения, которые наполнила ее тело, заставляя ноги подгибаться. Палец, из которого взяли кровь, противно пульсировал, только больше нагнетая обстановку.

Постепенно люди совсем замолчали. Места полностью наполнились. На сцену вышли победители прошлых игр и сели в ряд на стулья. Их было двое: взрослый мужчина и совсем молодая девушка. Раньше в седьмом дистрикте было достаточно победителей, но квартальная бойня сильно ударила по их составу. Потом началась полоса неудач. Трибуты умирали один за другим, и толи жатва выбрала слабых противников, толи соперники значительно превосходили седьмой дистрикт по силе, но кресла на сцене с каждым годом только пустели.

Лишь пару лет назад черная полоса оборвалась. Победительницей стала Ким Дженни, что послужило удивлением для всей страны, ведь на момент победы девушке было всего четырнадцать лет. Это был новый рекорд для Панема после Финика Одейра, скончавшегося совсем недавно. Сейчас ей было чуть больше 20, она сидела на кресле, крепко сжимая подлокотники. На ее лицо легла печать того, что она пережила, а суровый взгляд был направлен в пустоту. Лиён во многом завидовала ей. Когда несколько лет назад была жатва и выбрали Дженни, ни одна жилка не дрогнула на ее лице. Она стойко выдержала вызов и поднялась на сцену.

Лиён завидовала, что не могла быть на столько же стойкой и в обычной жизни: она часто плакала, истерила по многим поводом и боялась даже громкого хлопка в квартире ночью.

Девушка перевела взгляд на мужчину справа от Дженни. Он был рослый, даже в сидячем положении, загорелый и с небольшой бородой. Лиён мало про него знала. Ей только было известно, что у него нет левой ноги и ему нужно носить алюминиевый протез. В остальное терялось в ее памяти. Толи он был победителем девяносто девятых Голодных Игр, толи девяносто шестых – его биография не интересовала девушку.

– Доброе утро, жители седьмого дистрикта, – мужской голос раскатился по площади. Лиён вздрогнула и перевела взгляд на мужчину, который проводил жатву. В прошлом году на сцене стоял другой. Видимо, новый президент заменил не только государственный аппарат, но и тех, кто должен был всего лишь достать записку с именем.

– Я рад приветствовать вас на ежегодной жатве для того, чтобы отобрать трибутов для сто тринадцатых Голодных Игр, – он неловко похлопал своими руками, спрятанными за перчатками из золотой материи. На фоне каменного Дома Правосудия и мрачных рабочих он выглядел до нелепого нарядно и празднично. Праздник был только у него. Остальные пришли на похороны.

– Счастливых вам Голодных Игр, и пусть удача всегда будет с вами, – сказал он с огромной улыбкой на лице. – Начнем, пожалуй, с девушек, – улыбнулся он.

Лиён уставилась в землю. Она слышала, как мужчина направился к колбе, где лежали карточки с именами. Девушка сжала руки в кулаки и зажмурилась. Ей безумно хотелось лечь на землю и закрыть голову руками. Почему-то в этом году особенно. В ее голове эхом раздавались слова:

«Я постараюсь вас не разочаровать», – произнесенные президентом Чонгуком накануне. Его хитрый взгляд и насмешливая улыбочка не выходили у нее из головы.

«Я постараюсь вас не разочаровать».

Даже на таком расстоянии Хон слышала, как рука в золотой перчатке копается среди бумажек.

«И пусть удача всегда будет с вами».

Вот каблуки застучали по направлению к микрофону.

– Пожалуйста, – прошептала Лиён.

А дождь все капал. Небу было все равно, что происходит внизу у людей. Оно просто смотрело сверху, готовясь принять новую порцию смертей.

– Дамы и господа, – торжественно начал мужчина, – я с гордостью представляю вам первого трибута от дистрикта семь.

– Только не я, только не я., – Лиён полностью сосредоточилась на этих словах, повторяя их, как спасительную молитву. В ее голове все кружилось, а к горлу подступала тошнота, – прошу.

Странно, но она даже не знала, кого просила об этом. Давным-давно люди верили, что на небе живет человек, который их создал. Наверное, Лиён просила его. Сейчас рядом с ней никого не было, и этот человек…

– Хон Лиён!

…наверное поможет ей выжить.

– Что? – растерянно прошептала девушка. Она огляделась по сторонам. Все лица, все эти холодные и мрачные лица смотрели на нее.

– Хон Лиён, – словно бы обрывая последние нити того, что это могла бы быть ошибка, повторил мужчина. – Где ты, солнышко? Иди к нам сюда.

Девушка пошатнулась и сделала шаг вперед. Перед глазами все плыло. Дети расступились перед ней, образовывая коридор, чтобы пройти на сцену. Лиён услышала тяжелые шаги. Двое миротворцев подхватили ее под руки и потащили, скорее даже понесли, к сцене. Лиён отрешенно смотрела в пустоту, пока ее несли вперед. Черные каменные ступеньки перед Домом Правосудия медленно приближались.

Миротворцы затолкнули ее на лестницу, и один из них ткнул ей в грудь пистолетом.

– Иди, – холодно приказал он.

Лиён тупо уставилась на черное дуло, направленное прямо на нее.

– Иди! – крикнул на нее миротворец. – Или хочешь умереть раньше?

Он толкнул ее, и Лиён пришлось сделать шаг назад. Она повернулась и на ватных ногах поднялась на сцену. Ее всю трясло.

– Привет, – сладким голосом сказал ей мужчина в золотых перчатках. Он протянул ей руку, но Лиён шарахнулась от него в сторону. Она была на грани того, чтобы упасть в обморок.

Ей удалось найти в толпе Мингю. Он стоял, с каменным лицом наблюдая за ней. В его глазах была жесткая решимость. Поняв, что он собирается сделать, Лиён отрицательно качнула головой.

– Не надо, – прошептала она.

Но мужчина в золотых перчатках уже достал новое имя из колбы.

– Джефри Розенштайн! – выкрикнул он в толпу.

– Есть доброволец! – Мингю без колебаний поднял руку. Его уверенный взгляд встретился с потерянным взглядом Лиён.

Около парня тут же выросли два миротворца, которые повели его на сцену.

– Представься, пожалуйста.

– Ким Мингю.

– Что побудило тебя на такой…весьма отчаянный шаг?

– Я спасал друга.

– Вау, ты такой молодец! Дамы и господа, поприветствуйте трибутов седьмого дистрикта Хон Лиён и Ким Мингю! Трибуты, пожмите друг другу руки.

Лиён не помнила, как их увели за сцену. Перед глазами стояла пелена из слез. Все плохие сны и предчувствия в миг стали реальностью. Когда дверь Дома Правосудия захлопнулась за ними, девушка поняла, что назад дороги уже нет.

========== Часть 2. Поезд в один конец. ==========

– О чем ты думал?! – воскликнула Лиён, как только они оказались за сценой. – Ты понимаешь, что назад дороги больше нет! – девушка запустила руки в каштановые волосы. – Так погибла бы только я, но теперь и ты пойдёшь на дно! – она еле сдерживалась, чтобы не заплакать.

– А кто сказал, что теперь мы пойдем на дно?! – тоже повысил голос Мингю. – Думаешь, зачем я вызвался?! Чтобы тоже умереть?! Прости, но суицид – это не по моей части! Я здесь, чтобы хоть как-то исправить положение!

– Дурак, – девушка покачала головой. – Ты понимаешь, что победитель только один!

– Лиён! – раздался голос сзади. Хон обернулась и все-таки увидела родителей. Мать кинулась к ней и крепко прижала к себе. Они успели на жатву. Но лучше бы они этого не видели.

– Мам, где вы были? – Лиён наконец задала вопрос, который мучал ее все утро.

– Поезд задержали, – ответила женщина. По ее лицу уже текли слезы.

– Ты как? – отец тоже подошел к ней.

– Сойдет, – соврала Лиён. На самом деле ей хотелось сейчас больше всего на свете упасть в обморок.

– Лиён, солнышко, – обратилась к ней женщина, – постарайся выжить. Я знаю, шанс ничтожный, но все же не стоит сразу опускать руки.

– Беги в лес, – сказал отец, – пусть все они перебьют друг друга на открытой местности, а ты пока будешь в безопасности.

– Да, а Мингю защитит тебя, если что, – женщина посмотрела на Кима. Парень скромно стоял рядом и слушал. Его некому было проводить. – Мингю, – обратилась к нему мама Лиён, – пожалуйста, позаботься о ней.

– И себя береги, – хлопнул его по плечу отец.

– Хорошо, – кивнул Ким.

– Время, – в комнате появилась голова миротворца.

– Пока, – женщина поцеловала Лиён в лоб. – Берегите себя, – и их тут же вывели из комнаты.

– Все будет хорошо, – Мингю со слабой улыбкой посмотрел на подругу. – Стоит хотя бы попытаться выжить.

– Да, – слабо ответила девушка. Ей все еще слабо верилось в возможность продержаться на арене хотя бы десять минут.

Пока они ехали на большом внедорожнике до поезда, Лиён туманным взглядом смотрела в окно. Мимо пробегали знакомые места: лесопилка, тропинка в рощу, склад, где она еще вчера перекладывала дрова. Как же ей хотелось вернуть вчерашний день. Может, сверни она в другую сторону или сделай иной шаг, не ее имя попалось бы этому мужику, что сидел на переднем сиденье и разговаривал через какой-то экран с таким же раскрашенным петухом. Лиён внезапно возненавидела его всей душой. По сути дела, это он решал, кто поедет в Капитолий, чтобы учавствовать в Голодных Играх. Но, к сожалению, Лиён не могла сделать ничего кроме того, как пялиться на золотой парик этого типа и тихо ненавидеть его.

Мингю же, казалось, вообще не ощущал разницы. Его лицо было спокойно, и он так же, как много дней до этого не высказывал особо сильно, что чувствует.

– Тебе страшно? – спросила девушка, придвигаясь ближе к другу.

– Нет, – обернулся к ней парень, мягко улыбаясь. – Я думаю, что нам сделать, чтобы остаться в живых.

– Здесь нужен совет менторов.

– Да, наверное.

Лиён снова повернулась к окну. Она не стала говорить Мингю, что заметила его обкусанные в кровь губы. Он всегда так делал, когда сильно волновался. Значит, и ему сейчас не сладко. Девушка прислонилась к стеклу и закрыла глаза. Она не хотела ни о чем думать. Пусть машина просто везет ее вперед, сейчас, по крайней мере, она ничего не может сделать.

Ничего.

Когда мотор заглох, а машина резко остановилась на месте, Лиён моментально проснулась и открыла глаза. Сначала она несколько секунд не могла толком понять, что происходит, но потом, когда увидела большой поезд, больше похожий на огромный слиток блестящего серебра, то до нее дошло, где она.

И куда ее везут.

– Выходим из машины, – скомандовал миротворец.

– Что снилось? – спросил Мингю, пока они шли по дорожке, выложенной из гравия, к поезду.

– Брат, – не задумываясь ответила девушка. Он действительно приснился ей. Такой же, как и много лет назад. Красивый. Он навсегда останется красивым и гордым.

– Я бы хотел его увидеть, – Мингю внимательно посмотрел на подругу.

– Я тоже. Он знал бы, что нам делать…

– Дети, дети, – обратился к ним мужчина из Капитолия, – меня зовут Спирит Офвин, я буду сопровождать вас везде до момента начала Голодных Игр.

– Наши имена вы уже знаете, – печально улыбнулся Мингю.

– Да, – приподнятое настроение Спирита наверное не пропадет, даже если он будет стоять перед пропастью. – И советую вам расслабиться. Когда мы сядем на поезд, то ехать нам нужно будет всего два часа. Потом вас сразу направят к стилистам.

Когда дверь поезда отъехала в сторону, у Лиён перехватило дыхание. Такой роскоши она никогда в жизни не видела. Не то, чтобы она дома под забором валялась и ела мертвых животных, но здесь все было на столько чисто, отпалированно и роскошно, что поневоле начинаешь чувствовать себя ничтожеством.

А еды здесь было…

Будь Хон сейчас на лесопилке, она бы не поверила, если бы ей рассказали, что из хлеба можно делать животных, на тортах рисовать картины, а из фруктов строить замки. Девушка провела рукой по чисто отпалированному столу. Он был похож на поверхность какого-то озера, нежели на предмет мебели. А люстра… Аккуратные стеклянные щупальца переплетались у нее над головой в сверкающий разноцветный узор.

– Если это всего лишь поезд., то каким будет сам Капитолий? – выразил ее мысли Мингю. Его глаза тоже блестели.

– Вам понравится, – заверил их Спирит.

Тем временем поезд уже мягко тронулся с места и медленно заскользил вперед.

– А, Офвин, вы уже здесь, – Лиён и Мингю посмотрели вперед и увидели своего одноногого ментора.

– Привет, Джеймс! – воскликнул Спирит. Видимо, он был без ума от Джеймса, потому что тут же кинулся к нему обниматься. Мужчина еле удерживал его на расстоянии. – Дети, – обратился Офвин к парню и девушке, – это ваш первый ментор Джеймс Джойлин. Он поможет вам выжить.

– Привет, – мужчина протянул руку Мингю, и тот поспешно пожал ее.

– Здравствуйте, – пробормотала Лиён. Смуглая от солнца кожа, щетина, на вид небрежно растрепанные волосы – Джеймс производил впечатление бывалого человека. Из-за его доброй улыбки Лиён даже не могла поверить, что такой, как он, когда-то убивал.

– Что с вашей ногой? – внезапно сказала девушка. Любопытство, съедавшее ее изнутри, дало себе волю.

– Лиён, – осуждающе посмотрел на нее Спирит.

– Все в порядке, – Джеймс снова улыбнулся ей. Лиён почувствовала, что его голубые глаза затягивают ее так же, как и глаза Чонгука вчера на трансляции обращения. – Просто на арене, почти перед самой победой, я попал в ловушку.

– Извините.

– Все впорядке, я же сказал.

Дженни стояла у окна и наблюдала за пейзажем, проносившимся мимо.

– Хей, – Джеймс кинул девушке большое красное яблоко. Та, резко обернувшись, поймала его. От внезапного выпада Дженни Лиён отшатнулась в сторону, тем самым задев край стола. Посуда на нем отвратительно задрожала, рискуя упасть. Лиён схватила стол за края, чтобы не дать посуде раскачаться дальше и разбиться. Дженни бросила на нее обреченный взгляд и фыркнула.

– Замечательно, – саркастически заметила она. – Именно о таких трибутах я и мечтала. Если человек так шарахается от того, как я ловлю яблоки, то что с ним будет, когда его захотят убить? – Дженни подошла к креслу и со вздохом упала в него.

– Ой, да брось, – Джеймс сел напротив. – Как будто ты была воплощением уверенности, когда вошла сюда в первый раз.

– Я хотя бы яблок не боялась.

– Может лучше дадите нам советы по выживанию? – Мингю прервал перепалку менторов.

– Это мне уже больше нравится, – сказала Дженни.

– Чтобы предугадать ваши шансы и дать совет, нужно сначала узнать, что вы умеете, – Джеймс взял с подноса пирог с мясом и положил себе на тарелку.

– Ну, я сильный, – начал перечислять Мингю. – Умею валить деревья, перетаскивать их, неплохо управляюсь с топором.

– Значит оружие в руках держать умеешь, – Дженни налила себе в стакан сок. – Уже хорошо, – показала головой она. – А ты? – обратилась Ким к Лиён.

– Я умею лазить по деревьям и тоже могу держать в руках топор.

– Вот как, – протянула Дженни. Ее внимательный взгляд заставил Хон опустить глаза. – Это все?

– Она неправильно выразилась, – поспешно заверил менторов Мингю, – она хорошо прыгает и быстро бегает, очень гибкая и меткая. Дома она доставала гнезда с птицами с самых верхушек деревьев.