Текст книги "Diamond Dust (СИ)"

Автор книги: mari.kvin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Сегодня твой счастливый день, Бэмби, – нехотя, произнес Адам. – Но поездки с закрытыми глазами тебе не избежать.

========== XXIII. ==========

Амелия плохо спала, стоило остаться в одиночестве, и это сильно раздражало. Стоило закрыть глаза, как она снова слышала звук работающей дрели, видела пулевое в голове Мака, лежащего на полу, а то и все вместе.

Просыпаясь дрожа, словно последние листочки, оставшиеся на ветке, в холодный осенний день, не имея возможности даже прокричаться, чтобы выпустить все, что накопилось, Амелия решила не строить из себя сильную, способную со всем справиться женщину и использовать возможность спать так, как получалось. Происходящее уже давно перешло те проблемы, которые она могла бы решать без посторонней помощи, и если ей нормально спалось в комнате с Адамом, то почему стоило этого избегать?

Заснув в первый раз в кресле, Амелия все списала на усталость, поскольку ее изможденному организму требовался отдых. Заснув там и на следующий день после неудачной попытки сделать это в спальне, Амелия задумалась о ситуации.

Как бы ее порой не раздражал Адам, его слова или некоторые поступки, глупо было отрицать, что рядом с ним ей было спокойнее всего. Адама нанял Лиам, Адам серьезно относился к своей работе, Адам выгораживал ее, даже сам, находясь под пытками, просто видя которые она плакала несколько часов и продолжала все еще временами. Да и после того, как выяснилось, что все ее близкие имели отношение к положению, в котором она оказалась, не подумав как следует о последствиях их действий, стало банально приятно, что хоть кто-то от этого пытается защитить.

Приходя к этой мысли уже не в первый раз, Амелия снова напоминала себе, что Адам делал то, за что ему заплатили, убеждала себя, что все дело лишь в деньгах. Не будь их – и он бы так с ней не возился.

Она смотрела на кольцо, потеря которого чуть не довела ее до нервного срыва, и упрямо убеждала себя в правоте своей мысли. Желая уйти от нее, Амелия начинала думать о чем-то другом. Сегодня о кольце. Пусть оно и было семейным, наверное, ей бы простили его потерю, учитывая, что официально она похищена. Скорее сыграла ее неготовность расстаться с чем-то последним, что напоминало о прошлой жизни.

Лишившись возможности работать, ездить в любимые магазины, рестораны и другие места, носить свою одежду и полностью контролировать свою жизнь, Амелия заметила, что все чаще думала о том времени, как о чем-то, что было до.

Стало откровенно странно, что после всего пережитого она проснется у себя в лофте, потратит время, чтобы выбрать себе одежду, подобрать к ней аксессуары, выпьет кофе, выбирая к нему десерт, помчится на встречи, будет решать проблемы в социальных сетях и мониторить вечеринки и приглашенных туда звезд, которым можно было бы предложить продукцию в качестве рекламы.

Все неожиданно показалось таким глупым, суетливым и неважным, что стало не по себе. Особенно это ощущалось на фоне жизни Доминика и его дочери, которые жили просто, заботились друг о друге и своих близких, а не думали, как лучше продвинуть какую-то безделушку и заработать лишнюю тысячу, которая в общей сумме особой роли не сыграет. Которые не гнались за одобрением общества, организацией эксклюзивного мероприятия, свадьбы, а были сосредоточены лишь на обычных, но более важных вещах.

Жизнь на спокойных базах отдыха, в Финиксе стала казаться более привлекательной, если сравнивать с шумным, активным, суетливым Лос-Анджелесом. Амелии нравилось есть в обществе семьи Вудсайдов, слушая про их дела, планы. Нравилось мыть, точнее, просто вытирать, тарелки после приема пищи, нравилось проводить время с Теей, которой после смерти матери, возможно, и не хватало обычных посиделок за нанесением макияжа с кем-то кроме подружек.

Впервые за долгое время Амелия чувствовала такое спокойствие, которое не приносили ее поездки на медитации и практики йоги. И впервые она так боялась его потерять.

Узнав от Доминика, что Адам снова уехал на неопределенный срок, Амелия почувствовала нарастающую волну гнева. От понимания, что в принципе Адам и не должен был перед ней особо отчитываться за свои действия – вдвойне.

Ей только начало казаться, что между ними все гладко. Адам стал больше говорить, показал (может, и не совсем по желанию, но все же) часть своей жизни, но все снова стало возвращаться, а ей казаться, что она все придумала сама.

И получив на вопрос об Адаме твердое слово Доминика, что, если ей и надо что-то знать о Картере, то только от самого Картера, Амелия лишь кивнула. Что-то в этом действительно было. Да и не хотелось, если признаться самой себе, узнавать что-то об Адаме от третьего лица. Пусть и такого близкого, как Доминик.

И не найдя занятия лучше, Амелия села читать «Письма Баламута», подумав, что, может, хоть через сюжет, мысли книги сможет понять Адама лучше.

Джек чувствовал беспокойство и странное воодушевление от собственных действий. Понимание, что его уже хватились в Лос-Анджелесе немного пугало, но пьянящее удовольствие от того, что он поступал так, как считал нужным сам, не рассчитывал на свою фамилию, кредитку и даже навигатор в телефоне, заставляли почувствовать силу, которой он не ощущал раньше.

Джек сам удивился, когда добрался до места встречи вовремя, несмотря на то, что пришлось ехать в другой штат, идти пешком, а сам он понятия не имел, куда придет.

Увидев сигнал от фар автомобиля, Джек сразу направился, не желая больше тратить время впустую.

В машине Джек увидел человека, которого ему показывал отец с фото с дорожной камеры. Человека, рядом с которым ехала Амелия. Эмоций от того, что он шел по правильному следу, только прибавилось. Осталось только узнать, что этот Адам из себя представлял, зачем его нанял Лиам и где искать Амелию.

Поговорив с Адамом, у Джека сложилось стойкое чувство, что он тому не понравился, но много думать об этом Джек не стал. Куда больше его напрягла мысль, что надо завязать себе глаза и куда-то ехать с этим человеком. Да и отсутствие выбора.

Проехав в гробовом, тяжелом молчании минут пятнадцать, Джек снова стал чувствовать, что потеет. Пусть побитый Адам и отличался от черно-белого фото с дорожной камеры, которое ему показал отец, не признать его было нельзя. Это осознание заставило его растеряться, когда Джек заговорил о похищении. Заставило задуматься, имел ли этот Адам к похищению отношение.

– Я знаю, что Амелия была с тобой какое-то время, – заговорил Джек.

– И что?

– Не отрицаешь?

– Хочешь совет на будущее? – вопросом на вопрос спросил Адам. – Я тебе все равно дам, с вашей семейкой тебе, может, пригодиться, – не дождавшись ответа, продолжил он. – Не говори такие вещи, пока полностью не понимаешь, с кем имеешь дело, на что он способен. Это первое. Второе: всегда спрашивай о гарантиях прежде, чем обещать что-то оплатить. И не садись в машину к кому попало. И… «деньги – не проблема»? Серьезно? Забудь эту фразу, пока проблем на себя не навлек. Поверь мне, Бэмби, тебе бы пришлось несладко, будь на моем месте сейчас кто-то другой. Богатенький мальчик, от которого отчаянием за версту несет – слишком легкая мишень.

Джек с удивлением услышал свои ошибки и немного остудил пыл. Стало интересно, как вел себя Лиам, который нанимал этого Адама.

– Лиам всех правил придерживался, нанимая тебя? – немного язвительно спросил Джек, но заметил это слишком поздно.

– Уж лучше тебя дела вел, – кинул Адам.

– Зачем он тебя нанял?

– Странный вопрос, учитывая деятельность ваших чокнутых семеек. И отсюда вопрос: что с ним?

– Его сбили во время пробежки. Врачи ввели его в кому. Пока информации нет, но прогноз оптимистичный, – ответил Джек. – Думаешь, что это связано? С Мел? Со… со всем этим?

Джек нахмурился, пытаясь воссоздать весь событийный ряд, но получалось плохо. Бизнес, Африка, проблемы с людьми Соломона, похищение Амелии, видео, действия Лиама, этот полковник Картер и Адам…. Все складывалось в слишком хаотичный поток.

– Ничего не понимаю…

– Если кратко, то…да. Меня наняли похитить Амелию, чтобы ее не похитили ублюдки, с которыми вы работаете. Плюсом посмотреть на вашу реакцию. Мое мнение – вы все обосрались так, что запашок еще долго стоять будет.

Джек услышал в голосе Адама откровенную неприязнь и призрение. Словно он говорил о чем-то, что затрагивало и лично его, но спросить Джек решил о другом.

– Знаю я, – виновато произнес Джек. – Я просто не думал, что… все будет так и… и не хочу я оправдываться, но… я хочу все исправить, понимаешь? – спросил он, но ответа так и не последовало. Джеку захотелось взглянуть на Адама, но он вспомнил про повязку. – Амелия в порядке? – после затянувшейся паузы поинтересовался Джек.

– Нет. Но она жива. И ее дела лучше, чем могли бы быть, – ответил Адам.

– Ты знаешь, где она сейчас? – немного помолчав, спросил Джек.

В салоне снова воцарилась тишина. На этот раз еще более тяжелая, неприятная и давящая. Джеку стало казаться, что даже воздуха внутри стало меньше, что Адам почему-то не хотел ему отвечать.

– Знаю.

Услышав ответ, Джек убедился в своих мыслях. Он прозвучал так, словно Адам что-то нехотя отрывал от себя. Отрывал болезненно, сжав зубы и скрепя сердцем, что-то ломая внутри, чтобы сказать то, что требовалось. Остаток пути Джек решил молчать, услышав то, что хотел.

Получив добро снять повязку, Джек понял, что они все еще на дороге. Причем безлюдной. В зоне видимости не было домов, людей, машин. Казалось, что вообще не было ничего и никого кроме них и их автомобиля.

– Выходи, – коротко сказал Адам. – Быстрее.

Джек послушался. Адам тоже вышел. Собственное поведение, доверчивость стали напрягать Джека еще больше. Он осознал, что снова поверил в «знаю» Адама, ничего не спросив о гарантиях.

– Раздевайся, – приказал Адам.

– Чего?

– Я тебе не доверяю, – спокойнее сказал Адам. – Рассказ о поиске невесты, желании все исправить и раскаянии милый до слез, но хуйня все это. Ты одна из причин всего этого замеса и… мне надо знать, что ты действительно хочешь.

– Я уже сказал.

– Сказал, – повторил Адам. – Слова – это херня. Но еще поймешь, – продолжил он, достал пистолет. – Раздевайся, Бэмби. Посмотрю, есть ли на тебе какие-нибудь жучки, а потом будем решать, что делать дальше.

========== XXIV. ==========

Адам чувствовал, что он буквально переступал через собственное «хочу», делая то, что он делал. Его мысли о ситуации тоже не помогали, так как он прекрасно понимал, что все делал правильно.

Встретившись лично с Джеком, Адам убедился, что перед ним не менее напуганный, но более информированный, чем Амелия, мальчишка, который благодаря своим родителям ввязался в то, что даже не до конца понимал. Который сейчас искал ответы на возникшие вопросы. Который, возможно, впервые жизни делал что-то такое по собственному решению, а не с подачи более властного отца. На минуту Адам даже пожалел, что не послушал про Виктора Бернарда, когда Амелия хотела что-то объяснить про жениха и его отца.

Ожидая, пока Джек снова оденется, Адам признал, что тот плохо подходил на роль кого-то, кто должен был вывести на Амелию. Слишком зеленый. Слишком напуганный. Слишком топорно все делал. Слишком волновался о ней. Будь он тем, кто занимался ее поиском, не доверил бы это кому-то вроде Джека. Но не убедиться в этом точно было бы очень глупо.

– А теперь говори то, что не договорил, – снимая пистолет с предохранителя, произнес Адам.

Джек перестал даже застегивать рубашку, просто уставился на собеседника. Адам заметил, что Джек не обратил внимания, что пистолет был на предохранителе, когда он достал его в первый раз, как не заметил сейчас, что оружие в боевой готовности. Еще одно очко не в его пользу.

– Я все тебе сказал, – уверенно проговорил Джек.

– Неужели? – скептически спросил Адам.

– Слушай, я сам пришел к тебе. Сам нашел тебя. Поговорил с этим полковником! Сбежал из Лос-Анджелеса! Провел ночь в каком-то дешевом мотеле! Жарился на солнце из-за дрянного места в автобусе! – начал отвечать Джек, все больше повышая голос. – Я все сказал! Никто меня не отслеживает! С моего позволения уж точно!

– Бедный мальчик, – насмешливо произнес Адам. – Сел на солнечную сторону.

– Я не хочу еще больших проблем, – спокойнее произнес Джек. – Я хочу вернуть Амелию. Хочу вернуться домой. Хочу… сделать все правильно. Я уже и так здесь. С тобой. Разделся в непонятном лесу в Аризоне. Чего еще тебе надо?

Адам понимал, что в принципе ему-то больше ничего не надо. Слова Джека не шли вразрез с его действиями. Стоило уже перестать упрямиться, вернуться в машину и доехать остаток пути, но Адам решил попробовать самый действенный способ.

– Всю правду, Джек, – подходя ближе, сказал Адам.

– Мне нечего добавить.

– Я тебе ногу прострелю. Колено.

Джек более взволнованно посмотрел на пистолет. Адам заметил, что Джек перевел взгляд на него, что его кадык заметно шевельнулся, что он опустил плечи, видимо, ища более подходящие слова.

– Ничего добавить, – снова повторил Джек.

Адам ухмыльнулся и нажал на курок. По ушам ударил знакомый звук выстрела, Джек громко крикнул матное ругательство, подскочил на месте и уставился на Адама более сумасшедшим взглядом.

– Не знаю я! Не знаю! Слышишь? – громче закричал Джек.

– Успокойся, я в землю выстрелил, – снисходительно сказал Адам, указывая кивком головы на место рядом с Джеком. – Поехали.

Адам развернулся и направился к машине, игнорируя усталое «да ты издеваешься», сказанное ему вслед. Звук шагов за спиной ждать себя не заставил.

К радости Адама, Джек сел в машину молча, даже сохранял это молчание минут десять, давая Адаму снова погрузиться в безрадостные мысли о том, что он делал все правильно, пусть все еже давно и вышло за правила, которые он сам и установил.

– Ты бы, правда, прострелил мне колено? – удивленно спросил Джек.

Адам попытался отогнать все свои мысли, еще раз подумал о только что услышанном вопросе и повернул голову к Джек.

– Я бы прострелил тебе все, если это стало бы необходимо, – честно ответил он, поняв, что с этим проблем бы у него точно не возникло.

Остаток пути они ехали молча.

Приехав к дому Доминика, Адам заехал в гараж и кивнул Джеку, чтобы тот выходил. Неприятное чувство внутри стало все больше давать о себе знать. Адам понял, что его раздражало все: как Джек выглядел, как осматривался по сторонам в новом месте, как смотрел на него, как говорил или просто упоминал об Амелии. Хотелось вернуть его на место встречи, но Адам лишь сказал, чтобы тот следовал за ним.

Адам решил не подниматься с Джеком на жилой этаж, поэтому привел к ресепшену зала и велел ждать его здесь.

Мысль, что Адам просто оттягивал неизбежное, навязчиво крутилась в его голове, как бы он не старался ее игнорировать. Он поднялся наверх, нашел Доминика и сообщил ему, что Джек внизу.

– Амелия читала вроде у себя, – сообщил Доминик. – Про тебя уже спрашивала.

Адам кивнул. Ему почему-то казалось, что если он сообщит о том, что Джек здесь, что он его привез, то с информацией будет проще смириться. Сказав все и услышав ответ Доминика, Адам искренне не смог вспомнить, почему такая мысль вообще пришла ему в голову. Понимая, что нет смысла тратить время на попытку вспомнить, Адам молча вышел из комнаты.

Амелия действительно сидела в своей комнате, читала книгу, но сразу повернулась, услышав, что дверь приоткрыли. Адам прошел к ней, кинул взгляд на свою книгу и немного улыбнулся. Амелия смотрела на него с интересом, но в, то же время, и легким недовольством.

– Такое дело, Амелия… – начал Адам, но увидел, как мгновенно изменилось ее лицо. От спокойствия не осталось следа, интерес, недовольство сменились откровенной опаской. – Что? – непонимающе спросил Адам, удивившись такой резкой смене.

Амелия потянулась за тетрадкой и ручкой. Она отложила книгу и начала что-то писать. Адам поймал себя на том, что снова смотрел на нее. Что ее волосы были слегка завиты, следовательно, она приняла душ, пока его не было. Что были распущены, из-за чего закрывали лицо, но он уже знал, что она немного хмурится, когда сосредоточена, а порой и прикусывала нижнюю губу.

Мысль о Джеке внизу снова неприятно ударила по сознанию, а следом и слова Доминика. Действительно, что он собирается делать дальше? Пускать кого-то в свою жизнь, учитывая специфику его деятельности, Адам не собирался, давно для себя это решив. Строить новую, бросить все – лишь иллюзия. Он уже видел, как прошлое настигало тогда, когда у людей уже было, что терять. А он за десяток лет успел сделать немало. Ставить безопасность кого-то под угрозу лишь из-за своих чувств, Адам считал слишком эгоистичным.

Из-за мыслей он не сразу заметил, как Амелия показала ему тетрадку.

Ты зовешь меня по имени, когда случилось что-то плохое. Или, когда я на грани нервного срыва. Сейчас я спокойна. Так что…

– Не сказал бы, что для тебя это плохо, – немного подумав, ответил Адам. – Пойдем вниз, – вставая с кровати, продолжил он.

Адам начал думать, что с этим надо скорее покончить: с его мыслями, чувствами, повадками мальчишки при влюбленности. Просто спуститься вместе с Амелией вниз, содрать этот бинт на себе быстро, резко, чтобы потом стало лучше. В конце концов, либо действовать, либо не мусолить все это, как будто ему шестнадцать, а он понятия не имеет, что делать. И не сейчас менять порядок его жизни. Тем более что решение уже принято.

Амелия спокойно шла за ним, спустилась вниз. Адам невольно подумал, что она даже понятия не имела, какого масштаба ее ожидало удивление в лице Джека Бернарда.

Когда они дошли до ресепшена, Джек сидел на диване, сжимал и разжимал кулак, внимательно смотря на него и, видимо, борясь с нервозностью. Адам понял, что ему осталось лишь сделать шаг до неизбежного, пропустить Амелию вперед. Джек уже во всю на него смотрел.

– Как ты и хотела, – вслух произнес Адам, уходя с прохода. – Не звонок, но… тоже сойдет, думаю.

Амелия взглянула на него, потом на Джека и снова на него. Адам заметил что-то новое в ее взгляде. Больше тепла, больше благодарности. Ему стало казаться, что дети смотрят так на чудеса, которые по их мнению происходили. Ему стало одновременно и приятно, что его действия произвели такой эффект, но при это снова погано, что причина этого Бернард.

– Спасибо.

Услышать что-то от Амелии было неожиданно. Судя по ее удивлению, не только ему. Адам когда-то слышал, что молчание, вызванное шоком, иногда прерывается из-за другого шока. Можно ли было назвать приезд Джека так, он затруднялся ответить, хотя значительная доля удивления здесь явно была. А, может, и еще что-то. Пока Адам размышлял об этом, Амелия улыбнулась, видимо, подумав о том же, и обернулась к Джеку, который сделал шаг к ней, хотел обнять, но остудил свой пыл, когда Амелия попятилась немного назад.

– Я вас оставлю, – сказал Адам. – Идите на кухню подальше от посторонних. И никуда не уезжай, – продолжил он и, получив кивок Амелии, вышел, сжимая пальцы на обеих руках в кулаки.

========== XXV. ==========

Сидя в палате своего сына, Кеннет вспоминал себя молодым, поездку с отцом в Африку, момент, который изменил всю его жизнь и привел сюда. Страх, который он испытал в африканской деревне, вдруг не показался ему столь ужасным. Сейчас, видя Лиама на больничной койке и понимая, что Амелия неизвестно где, он испытал такой ужас, какой раньше никогда не испытывал.

Постоянное ожидание дальнейших инструкций от похитителей добивало морально, и Кеннет срывался на всех. Он несколько раз прикрикнул на подчиненных, которые не могли исполнить простейшие приказы, на Виктора, который все время твердил, что подобное ожидание нормально, что это обычное нагнетание обстановки, после которого ты согласишься на все. На Джека, которому свою роль было все сложнее играть.

Кеннет не хотел появляться дома, где жена, не догадываясь ни о чем, читала про состояние Лиама, пыталась дозвониться до Амелии и ругалась с полицией, которая не могла найти виновника аварии. Кеннет не хотел появляться на работе, где еще обсуждали сплетни, которые породил юбилей компании, а сотрудники немного расслабились, когда все с фамилией Макгроу после успеха стали реже появляться на работе.

Кеннет хотел набраться смелости и сделать то, что от него требовалось. Он не хотел думать о последствиях своих действий, не хотел думать о собственной шкуре, но не мог себя заставить сделать это.

Разговор с адвокатом все еще был где-то в памяти, а приятный мужской голос напоминал не очень приятный тюремный срок, который ему грозил, если правда всплывет наружу. Кеннет чувствовал себя в ловушке, которую сам для себя создал. Из которой он знал выход, но к своему стыду, слишком боялся этим выходом воспользоваться и закрывал глаза, видя его, теша себя иллюзией, что все закончится для всех хорошо.

Лиам поправится.

Амелия вернется.

Все будет так, как было и раньше. И на кой черт он пошел на поводу у своей совести?

Чувствуя, что его моральное состояние уже не просто ухудшалось, а уходило в минус, Кеннет понял, что нет смысла бороться, когда ставками стали жизни его детей и его свобода. Он встал со своего места, провел рукой по волосам сына и полез за телефоном, чтобы сообщить Виктору, что он готов оставить все так, как есть, пытаясь при этом игнорировать мысль о том, что узнай Лиам о его решении, о моменте, когда он мог поступить правильно, но не сделал это, выбрав наименьший путь сопротивления, то презирал бы его очень долго. Повезет, если не всю жизнь.

Когда Виктор узнал о решении Кеннета, то не почувствовал облегчение. Полчаса назад он узнал, что неизвестные вторглись к людям Дэлмара и убили всех, кто там находился. Амелии и незнакомца тоже не было. Только информация, что кто-то нанял его для того же.

Виктор сидел с Дэлмаром в своем кабинете и думали о том, как сообщить обо всем этому Соломону, учитывая, что план должен был сработать идеально. Что могло быть проще, чем забрать девчонку вроде Амелии и вернуть ее в этот самый момент?

Виктор вспомнил, что уверял Соломона, что Кеннет всегда был трусом, что подобное напугает его так, что он сделает все, что от него потребуется, что это правильный план. В результате сейчас он сам боялся предстоящего звонка, понимая, что Соломон из тех людей, кто отрубает гонцу голову за плохие новости. И отрубает не сразу одним точным ударом.

За мыслями о Соломоне, Виктор ослабил внимание за Джеком, о чем вскоре пожалел. Порывы сына стали уже достаточно волновать его, переживать о том, что влюбленный молодой человек в состоянии сделать глупость, которая накроет всех так, что разобраться будет на грани невозможного.

И пока Дэлмар занялся лично поисками Амелии, Виктор думал, как все лучше представить Соломону. И радовался тому, что хоть все и шло так скверно, цели он добился. Осталось только вернуть Амелию отцу.

***

Амелия удивленно смотрела на Джека и не могла понять, что чувствовала. Видеть его в доме Доминика, вместе с Адамом определенно было странно. Одновременно хотелось кинуться ему на шею, узнать, как он, как его состояние, но при этом обида давала о себе знать, напоминая тонким и противным голоском, что он все знал, скрывал от нее и имел отношение к происходящему сейчас.

– Ты… чудесно выглядишь, – заговорил Джек, осторожно сделал шаг вперед.

Амелия взглянула на постиранное зеленое платье-рубашку, которое надела после душа, а потом снова на Джека, который, кажется, и сам начал понимать, что сейчас подобные слова не имели никакого смысла.

– А ты не очень, – ответила Амелия, как следует рассмотрев мятую, плохо заправленную рубашку Джека, на которой проступали пятна пота, и мятые, немного испачканные брюки.

Джек пожал плечами, мол, нечего возразить. Амелия развернулась и жестом показала, чтобы Джек направился за ней, вспомнив слова Адама про кухню.

Когда они оказались за обеденным столом, смотря друг на друга, Амелия окончательно растеряла весь свой недавний порыв поговорить с ним, не зная, что сказать сейчас. Она просто смотрела на Джека и понимала, что это время что-то изменило и в нем. Прекрасно понимая, какой эмоциональный эффект могли принести встречи с Адамом, Амелия этому не удивилась, но казалось, что произошло что-то еще. Хоть Адам и был колоритным персонажем, даже встреча с ним не могла так повлиять. Во взгляде Джека что-то изменилось, надломилось. Он смотрел как-то тяжело, словно ноша, которую он сейчас нес, была ему не по силам.

– Как ты?

Новая попытка Джека начать диалог вызвала насмешку и недоумение. Амелия видела, что он смотрел на ее перевязки на запястьях, смотрел на ссадины на лице, и так знал почти все, что с ней произошло и все равно задавал такие глупые вопросы.

– Тебе начать с безумного плана Лиама или настоящего похищения, где я почти стала свидетелем, как Адаму просверлили кости дрелью?

Как она не пыталась обуздать обиду и злость, они вырывались наружу. Амелия помнила, что хотела дать Джеку шанс рассказать свою версию событий, что хотела выслушать ее так спокойно, насколько это будет возможно, а только потом принимать решения. Но все шло не по плану.

– Мне жаль, Амелия, – виновато проговорил Джек, потянул к ней руки через стол. Амелия посмотрела на раскрытые ладони, а потом снова на Джека, но не шевельнулась. – Я хотел что-то сделать, но отец…

Виктор.

Услышав упоминание о нем, Амелия усмехнулась. Конечно, Виктор все взял под свой контроль. Как только она узнала о его месте во всей этой истории, в этом она не сомневалась ни на минуту.

– Я не смог, – продолжил Джек. – Не смогу работать, как работал папа и Кеннет. Я думал, что все иначе, а сейчас, когда… ты прошла через все это, Лиам в больнице, а я прос…

– Что? – перебила Амелия. – Что с Лиамом?

Услышав рассказ Джека об аварии, Амелия поднялась с места и сделала несколько шагов по кухне. После чего подошла к кувшину с водой и налила себе попить, стараясь при этом игнорировать взгляд Джека, который постоянно смотрел на нее.

– Поэтому я… сбежал от телохранителя, нашел этого полковника Картера, этого Адама и приехал сюда, – закончил он.

Амелия молча пила, не зная, что на это ответить. Слух зацепился за фамилию полковника, но мысли моментально переключились на брата, чье состояние сейчас вызывало множество вопросов. Джек поднялся из-за стола, что заставило Амелию снова буквально отпрыгнуть от него.

– Не сейчас, – выставив руку, предупредила она, поставила стакан. – Дай мне… минуту или час. Или несколько. Я… просто не хочу сейчас ничего…

Джек кивнул, Амелия вышла из кухни и направилась в спальню, не заметив, что чуть не сшибла с ног Доминика. Когда она услышала стук через некоторое время, то подумала на Адама или Джека, но никак не на него.

– Ты вроде миниатюрная, а как промчишься мимо, так чуть с ног не сшибла, – заходя в комнату, сказал Доминик.

Амелия взглянула на него и поняла, что даже не заметила момента, о котором он сейчас говорил.

– Извини меня, просто… Джек дал много пищи для размышления.

– Поздравляю с возвращением возможности говорить.

– Спасибо, – усмехнулась Амелия. – Но не думаю, что мне это чем-то поможет.

– В любом случае это лучше, – ответил Доминик. – Я… слышал, что парень сказал о твоем брате. Мне жаль. Но… поверь опыту, если бы его хотели убить, он бы сейчас лежал в морге, а не больнице. Так что… думаю, что он поправится.

– Это самые странные слова утешения в моей жизни, – ответила Амелия и более внимательно посмотрела на Доминика. – Кто вы такие? Ты, Адам… все те остальные парни. Я… не понимаю. Точнее… я понимаю, что… вы выполняете определенные действия за деньги, но… – Амелия замялась. Понимание, что Адам вел себя с ней так, как вел, потому что ему так велели, было. Как и понимание, что он мог вести себя и как вторые похитители, но все в голове все равно не укладывалось. При другом раскладе , он бы тоже был другим. И наверняка имел заказы, где приходилось быть жестоким. Да и похищение у него явно не первое. И очень маловероятно, что заказчиком был кто-то вроде Лиама.– Но… я не могу понять хорошие вы или плохие.

– Я похож на плохого парня? – беззлобно усмехнулся Доминик.

– Пойми меня правильно. Ты был добр ко мне. И я благодарна за все, что ты сделал и, смотря на Тею и ваши отношения с Адамом, думаю, что ты… хороший отец и друг, но в то же время ты хладнокровно убил человека, – напомнила Амелия. – И… теперь общаешься с дочерью, управляешь залом, готовишь ужины, словно… ничего не было…

– Человека, который похитил вас и пытал моего друга. Не забывай.

– Да, но… этим должны заниматься полиция и… им подобные, а не отнимать жизни самим. Пусть… даже таких подонков.

Амелия заметила во взгляде Доминика снисхождение, словно он разговаривал с маленьким ребенком, который рассказывал ему идеальную модель мира, которую он узнал из сказок.

– Думаешь, что это слишком наивно? – озвучила Амелия предполагаемые мысли. – Не думай, что я живу в сказочном мире, где все вокруг честные и добрые. Я могу допустить, что люди… не знаю… крадут, проворачивают какие-то махинации, продают наркотики и что-то такое, но… убийство, самосуд…

– Думаю, что каждый имеет право на свое мнение, – спокойно ответил Доминик. – Если, пережив то, что ты пережила, ты продолжишь в это верить, это не будет плохо. Если ты сохранишь максимум от своей прежней картины мира. Как видишь, у меня и Картера это вышло не очень. Иногда наступает момент, когда ты просто делаешь то, что нужно. Я не оправдываю наш выбор, он не совсем верный, но мы хотя бы еще можем смотреть на свое отражение без омерзения.

Амелия снова ухватилась слухом за фамилию Адама и вспомнила слова Джека, но посчитала момент что-то спрашивать неподходящим.

– Я понятия не имею, что и как делать дальше.

– Ну… у Адама есть какие-то мысли. Не волнуйся. Уж если он взялся за что-то, то… доведет все до конца, – заверил Доминик.

– Спасибо, что зашел.

– Тебе спасибо за добрые слова. Порой это нужно услышать от кого-то вроде тебя. Понимаешь?

Амелия кивнула и, почувствовав порыв, поддалась ближе к Доминику, чтобы обнять его. Прежняя картина мира явно претерпела изменения. Осталось только понять, какой отпечаток эти изменения наложат на ее жизнь.

========== XXVI. ==========

Адам сидел, думал и понимал, что уже и сам не совсем понимал, чего ожидать дальше. Старясь подавить подступающий приступ ревности и уже довольно устоявшееся раздражение по поводу своих же действий, он выпил стакан воды и пошел к себе в спальню, не желая видеть или слышать то, о чем говорили Джек и Амелия.

Адам решил сконцентрироваться на полученной информации, чтобы уже разобраться с этим делом, покончить с ним и погрузиться в выбор места, в которое он отправится на отдых, взяв себе несколько недель отпуска от всего. Кроме того, он пообещал сам себе, что если его интуиция перед новым заказом будет работать так же, как при переговорах с Лиамом, то никакие деньги не заставят его взять дело.