Текст книги "Двадцать восемь дней (СИ)"

Автор книги: MarihuanA.S

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

– Мэри, – он выждал, пока я повернулась к нему. – Я тут подумал, может, ты полетишь на моем самолете? И я тогда тоже смог бы полететь. Или… Но моего пилота надо предупредить за двадцать четыре часа до дня отлета. Просто я знаю его, и он первоклассный пилот. Ну, то есть…

– Гарри.

Он явно нервничал.

– Я бы не так волновался за твой полет, – наконец, закончил он.

– Гарри, полет – это последнее о чем волнуюсь лично я. Поэтому просто успокойся и проведи эти два дня не так… напряженно.

Он промолчал. И я залезла в телефон, чтобы пересмотреть, что еще нового.

«Вы едете?»

Сообщение от Алекса.

«Как будто я знаю твой адрес, – ответила я. – Гарри не в настроении. Берегитесь»

Парень прислал мне адрес, который я тут же продиктовала Гарри. Мы доехали практически в молчании. Иногда я читала смешные сообщения Алекса, а Гарри ухмыляясь бросал в ответ такие же реплики. Когда мы стали поворачивать в коттеджный городок, я убрала телефон и стала вглядываться в дома, чтобы указать нужный.

– Ты была у него дома?

В его тоне было что-то такое, что заставляло меня чувствовать себя провинившимся ребенком.

– Это проблема?

– Нет, я просто спрашиваю, что ты делала в его доме.

Мы уже вышли из автомобиля и направлялись в сторону ворот.

– Ты спросил не это, – мои глаза полезли на лоб.

– Но это меня тоже интересует. И зачем ты просила у него адрес, если прекрасно знала его.

Я чувствовала, как он становится все раздражительней, процеживая слова, потому я все сильней и громче стучала кулаком по долбанным воротам, которые Алекс так и не открывал. И еще я вовсе не знала его адрес.

– А мне совершенно безразлично, чт…

Внезапно отворились ворота, и Алекс буквально поймал разъяренную меня с поличным. Гарри, казалось, тоже удивился, так как мы оба были слишком заняты друг другом, не обращая внимания ни на что вокруг. Все стояли как вкопанные.

– Привет! – я натянула на себя самую невинную улыбку, затылком чувствуя, как Гарри на меня смотрит и пытается так же притворяться.

– Э-э, – Алекс стоял неподвижно, а затем отошел, пропуская внутрь нас. – Привет, Мэри, – он обнял меня. – Я Алекс, привет, – он обратился к Гарри с протянутой рукой.

– Гарри, – представился он и пожал руку Алекса в ответ.

Мы все втроем прошли во двор. Алекс и я обменивались шутками по тропинке к дому, а Стайлс плелся позади. Иногда, когда у меня случалось отставать от друга, Гарри тянулся за моей рукой, словно извинялся. И в ответ я мягко сжимала его пальцы. Алекс провел нас на хорошо знакомую мне террасу с креслами и остановился, отодвигая их для нас.

– Сейчас принесу напитки, – бросил он.

– Я тебе помогу.

Встав, я направилась за ним следом и услышала, как отодвигается позади меня еще одно кресло.

– Я тоже помогу вам.

Как только я вошла в дом, дядя Эндрю вышел из кухни с распростертыми для объятия руками.

– Мэри, милая!

– Здравствуйте, дядя Эндрю, – очаровательно улыбнувшись, я объяснила, что иду помогать Алексу.

– О, нет-нет, – запротестовал мужчина. – Ни в коем случае! Иди и наслаждайся свежим воздухом, – он принялся подталкивать меня к выходу.

Гарри стоял рядом, молча наблюдая за происходящим, и только когда меня выгнали во двор, я услышала, что Эндрю его заметил.

– Мэри, кого ты привела! – дядя принялся трясти Гарри за руку. – Здравствуйте, я Эндрю.

В этот момент Алекс с подносом напитков протиснулся ко мне на террасу, раздражаясь, что Гарри с дядей встали прямо у выхода.

– А Вы, наверное, тот самый Гондон! – послышался голос дяди Алекса, обращенный к Гарри.

Мы тут же разразились немым смехом, закрывая рот и держась за животы.

– Простите? – по интонации Гарри можно было прочесть явное удивление.

Эндрю так и не перестал трясти его руку.

– Только я думал, у вас глаза поуже, – мужчина внимательно вглядывался.

К тому моменту я сумела подавить приступ смеха, поэтому тихо сказала Алексу:

– Я говорила, что Гондон – не самое лучшее имя.

– Не «гондон», а Гандал! – Алекс закатил глаза.

Гарри что-то сказал Эндрю, что со своего места я не могла расслышать, но по жестам, тот принялся извиняться. Затем они оба вышли к нам, уже все выяснив. Дядя уставился на нас с Алексом потерянным взглядом, а затем спросил:

– А зачем вы сказали мне, что его зов…

– Дядя Эндрю, – перебил его Алекс чуть громче, чем следовало. – Нам с вами нужно принести гостям напитки!

– Да там полно напитков!

– Ну вы же знаете, что Мэри у нас очень много пьет… – их голоса затихали по мере отдаления их от нас вглубь дома.

Гарри прожигал меня взглядом, отчего я принялась разглаживать складки моей юбки. Был почти полдень, но в Лондоне всё равно было довольно прохладно. Особенно ветер, который дул мне в спину и развевал локоны волос.

– Гондон Дайсуке? – не выдержал Гарри.

Я прикусила губу, так и не поднимая глаз.

– Гандал вообще-то, – я пожала плечами. – Эндрю немножко запутался.

Гарри все еще пристально смотрел на меня. Мне казалось, что у меня покраснели даже уши.

– Немножко? – его голос стал веселей, словно он вот-вот засмеется. – Да, лучше имя не придумаешь.

– Эндрю сказал, что видел фото меня со звездой. Я не хотела говорить, что меня засняли с Гарри Стайлсом из One Direction. Я вообще не ожидала, что вы когда-нибудь познакомитесь, и имя Алекс придумал, – стонала я, а Гарри стал смеяться.

На его лице показались две прелестные ямочки. Он смахивал на ребенка, когда смеялся. А его смех ласкал мой слух. Через минуту Алекс с дядей присоединились к нам и принесли вдвое больше напитков. Мы все сели за стол на террасе, попивая освежающие напитки. Только Алекс решил готовить шашлык во дворе поодаль от нас на мангале.

– Как твои занятия по английскому? – вдруг спросил меня Эндрю. – В прошлый раз ты ускользнула от нас из-за уроков.

– О, вы не поверите, – мой голос звучал отчаянно. – Итоговый тест я написала за пять минут и ответила на семьдесят вопросов из семидесяти, но меня не будут аттестовывать.

Все переглянулись в удивлении, так как никому из них я ничего не рассказывала об этом.

– Бред, – бросил Алекс, в трех метрах стоявший от меня.

– Почему так? – спросил Эндрю.

– Потому что меня не было на девяносто пяти процентах занятий, – я изобразила Гантрел. – Понимаю, я виновата сама, но мой результат гораздо лучше, чем если бы я реально была на всех занятиях.

Гарри положил ладонь на мое колено под столом.

– Практика лучше всего, – подал он голос, в котором присутствовали игривые нотки.

Затем Эндрю принялся расспрашивать меня, как вообще работает эта организация, и понравилось ли мне все в целом. Гарри скорее играл наблюдателя, чем участника, а Алекс иногда вставлял свои предложения, как бы невзначай. От мангала плыли по воздуху ароматные запахи поджаренного мяса, и у всех беззвучно урчало в животе. Рука Гарри лежала на спинке моего стула, и он вполоборота сидел ко мне. Думаю, это было достаточным доказательством, что он нормальной ориентации. Хотя меня всё равно не волновало мнение Алекса о нем. Так же, как и мнение Гарри об Алексе. Я пила воду с лимоном, категорически отказываясь от предложений Эндрю выпить с ним за компанию пятьдесят грамм. Я так и не сказала ему свой возраст, но по его речам и моим ответам, он счел меня старше, чем было в тот момент на самом деле. Как-то, когда Эндрю вышел, Гарри признался мне, что тот чем-то похож на его отчима. В чем я была полностью согласна. У них было даже некое внешнее сходство. Мы сразу же договорились, что на следующий день поедем к его семье на такой же прощальный вечер. И я механически начала рассчитывать часы, чтобы успеть заскочить к Луи с Элеанор. А вообще идеальным было бы попрощаться сразу со всеми, то есть еще с Полом, Найлом, Зейном, Софи и Лиамом. Когда Алекс наконец поставил перед нами шампуры с насаженным на них мясом, Эндрю воротился к столу. Я отхватила себе сразу два.

– А как твоя работа, Гарри? – вдруг спросил дядя.

Откусив сочный кусок, я медленно его жевала, стараясь продлить это удовольствие.

– Эм… Ну, как всегда. Хорошо.

– А вот когда мне сказали, кем ты работаешь, мне стало интересно, – он осекся. – Вы там распределяете, какие редиски в какой стране, или вы оптом распродаете их?

Когда дядя Эндрю закончил свой вопрос, я поперхнулась мясом, так сильно кашляя оттого, что кусок застрял прямо в моей глотке. Алекс стал тихо усмехаться где-то в сторонке. А Гарри принялся стучать по моей спине, и когда у меня отошло, я извинилась и пошла в туалетную комнату. Недолго рыская по дому я нашла уборную и, заперев дверь, обеими руками оперлась о раковину. От кашля даже слезились глаза, я решила умыться. Через некоторое время в дверь постучали.

– Уже выхожу, – крикнула я, вытирая лицо полотенцем.

Как только я открыла дверь, увидела Гарри. Он стоял, облокотившись о стену, затем провел рукой по волосам.

– Федеральное Бюро Редисок тоже Алекс придумал?

– Да.

Гарри выжидающе на меня смотрел.

– Не-е-ет, – я сдалась.

Он закатил глаза в полуулыбке и схватил меня за руку, ведя обратно во двор. После этого Гарри уже чувствовал себя не так напряженно, а более свободно и непринужденно. Дядя Эндрю, после того, как узнал, что Гарри – всемирно известный певец, как-то притих, зато Алексу за несколько часов уже стало проще. Они перекидывались едкими шутками, и мне оставалось поговаривать с Эндрю на менее волнующие и интересные темы. Но мне действительно хотелось, чтобы они поладили. К вечеру, когда уже начинал дуть холодный ветер, мы постепенно стали переносить грязную посуду на кухню. Я загрузила посудомойку, а Алекс помог мне с ней разобраться. Она была не такая современная, как у Гарри, и это уже немного усложнило мне задачу. Дядя Алекса уселся в гостиной за телевизор, а Гарри остался дышать воздухом. Приоткрыв на кухне окно, я поставила чайник кипятиться, только позже осознав, что в доме есть диспенсер.

– Гарри оказался… нормальным.

– Ты ожидал обратное? – я хмыкнула.

– По клипу «What Makes You Beautiful» нельзя сказать, что он нормальный, – Алекс принялся смеяться.

Я сморщила нос.

– Не люблю эту песню. А насчет клипа… – я осторожно налила себе кипятка в кружку. – Ему там всего шестнадцать. Вроде.

Алекс достал мне пакетик чая из буфета.

– Как и тебе сейчас, – он открыл холодильник и стал расчищать в нем место для остатков шашлыка. – Кстати, не против, если я тоже поеду тебя провожать? О, у нас есть Сникерс, хочешь?

Взяв его, я принялась разбираться с этикеткой.

– Нет, совсем наоборот, – мой голос звучал мягко. – Но я живу сейчас у Гарри, отвезет меня в аэропорт тоже он, и…

– И я буду там помеха, – не обиженно закончил Алекс. – Понял.

Я улыбнулась ему.

– Прости.

– Извиняться не за что, всё равно мы вас позвали, чтоб попрощаться, – смеялся он, и я обрадовалась, что Алекс действительно не обижается. – У тебя билет на двадцать восьмое?

Я кивнула и, отпив напитка, позвала его во двор, потому что как раз туда собиралась. Алекс пообещал, что придет, как только разберется с оставшейся едой, и я ушла одна. В доме было очень тепло, и я подумывала остаться там, но все-таки пошла дальше. Гарри сидел в плетеном кресле ко мне спиной, разглядывал газон. Ночной ветер дул ему в лицо, заставляя челку плавно подниматься и опускаться на лоб. Я бесшумно шагнула на холодную террасу и села с ним рядом, дуя на чай, над которым поднималась вьющаяся струйка пара.

– Ну, как тебе сегодняшний день? – я слегка подтолкнула своей коленкой его и заметила углубляющуюся ямочку на щеке.

– Отлично. Только после истории с моим именем и работой, я пару часов чувствовал себя идиотом, – Гарри смеялся.

Я прикусила нижнюю губу, уставившись на землю. Когда я была у Алекса в последний раз, то совершенно не предполагала, что еще раз приду.

– Не кусай губу, – услышала я хорошо знакомую фразу и, учитывая обстоятельства, перестала это делать. – А тебе как?

Я не успевала следить, на какие темы он говорил. Но догадалась, о чем он спрашивает, поэтому подняла вверх большой палец. Через какое-то время пришел Алекс, и мы немного посидели на веранде, вдыхая раздирающий легкие лондонский воздух, а затем я и Гарри решили, что пора уже возвращаться домой.

– Ладно, – Алекс хлопнул ладонями по коленям и встал с кресла. – Сейчас позову дядю. Скажу, что вы уже уходите, – он закатил глаза, а я хихикнула.

Мы с Гарри медленно стали шагать к воротам, за которыми стояла его машина. Когда Эндрю с Алексом нас нагнали, они по очереди разошлись в прощальных речах, словно я ехала не домой, а шла на войну в Афганистан. И всё же я дала себе разрешение слегка всплакнуть. Алекс не был столь эмоционален, сколько его дядя. Возможно, дело в возрасте, а возможно в том, что мы с ним еще увидимся. Попрощавшись с Гарри, они открыли нам ворота и стояли до тех пор, пока наш автомобиль не скрылся за углом. Я могла видеть их в зеркало заднего вида. Потом весь этот коттеджный городок остался позади. И я поймала себя на том, что в памяти уже постепенно стирался вид их дома. Гарри смотрел на дорогу, его брови были нахмурены, и иногда поглядывал на меня так внезапно, будто ему казалось, что я сейчас испарюсь. Такой настрой всех вокруг меня угнетал еще больше. Но этого было не избежать. Подобная реакция нормальна для людей, которые меня ценят. И я любила их всех.

========== Глава 53. ==========

POV. Гарри

Мы доехали почти в полной тишине. Иногда ее тихий лепет бормотал что-то об окружающем нас городе, но из моей головы никак не уходило плохое предчувствие. Я ехал, смотрел на дорогу и чувствовал ее рядом. Ее тепло, случайные соприкосновения наших пальцев, ее голос, слова которого распознать я не мог. Мысли были далеко. Мне хотелось открыть рот и сказать все, что у меня накопилось, но предложения не строились, а слова напрочь вылетали из головы. У меня были сутки. Я знал, что способен с ней жить, что я смогу ее обеспечивать, попросить ее остаться здесь. Со мной. Я могу сделать ее счастливой. Но безрассудство моей идеи вываливалось за рамки возможного. Однако только в ту минуту я понял, что действительно ничего не знаю о Мэри. Я не знал, где она живет, кто ее родители и есть ли они вообще, есть ли у нее братья или сестры, школьница она или студентка колледжа, кто она по национальности, какая ее фамилия и почему она никогда ничего не рассказывала. Возможно, перечисленное выше является мелочью, но мелочи – это то, из чего состоит что-то большее. Я знал цвет ее глаз, знал, что ее руки всегда холодные, что по ночам она сворачивается калачиком и что она неплохо разбирается в созвездиях. Я знал, она красиво рисует и немного боится высоты. Она чуткая и всегда старается всем помочь. Она ранимая и все принимает близко к сердцу. Мы знакомы с ней не так давно, но многое в ней я изучил. Когда она не уверена, она обнимает себя за плечи. И, несмотря на наше столь тесное общение, продолжает меня стесняться. Она любит красивые вещи и ценит искусство, быстро замерзает и очень медленно согревается. Она импульсивна, эмоциональна, – экспансивна. Но скрывает свои чувства, хоть и с трудом. Она больно бьется подушками и вкусно готовит, хоть и не умеет. Я чувствовал в ней желание, когда целовал, но она сдерживала себя, а порой я делал это за нее, хотя и сам ее безумно хотел.

Но в те последние дни я не нуждался в чем-то большем, чем у нас есть. Я просто смотрел на нее так внимательно, как только мог, стараясь запомнить все детали и черты ее лица, каштановый цвет волос, на солнце отливающий серебристым, холодную кисть с длинными пальцами, маленькую родинку над пухлыми губами, длинные ресницы, обрамляющие светло-карие глаза. Она идеальна для меня. Она заставляла одним своим видом делать все так, как она пожелает. Говорят, девушек нужно смешить, чтобы влюбить, но она смеялась, а влюблялся я. Ради такой, как она, хочется жить.

– Гарри? – спросила Мэри, когда я уже заглушил мотор автомобиля. – Так мы… завтра пойдем к твоей семье? Я подумала, что неплохо было бы пригласить их. Мы бы накрыли стол и позвали еще несколько гостей, – Мэри пожала плечами, похлопывая ресницами.

Я открыл дверь и вышел из машины, чтобы позволить ей сделать то же самое, с моей помощью. Мне не хотелось даже думать о прощальном вечере для нее, но видимо, это была единственная тема, интересующая ее на тот момент.

– Просто я хотела позвать Эль с Луи, – выражение ее лица говорило о том, что она пытается прочесть мои мысли. – Если ты не против.

– Как хочешь, малышка.

Притянув Мэри к себе, я поцеловал ее в висок и почувствовал родной запах ванили. Теперь мой любимый запах. Мэри хихикнула и потянулась, чтобы оставить красный от помады след на моей щеке.

– Можешь сфотографировать мою щеку в помаде и выложить в инсту, – шутил я, подмигивая, когда она подняла на меня взгляд.

На это она закатила глаза, продолжая улыбаться.

– Во-первых, это не помада, а блеск для губ…

– Без разницы, – я специально перебил, наслаждаясь ее реакцией.

Мэри укусила губу, затем продолжила:

– А во-вторых, мой инстаграм станут разрывать комментарии, – ее голос становился тише по мере окончания предложения.

Она принялась разглядывать свою обувь и смотрела на землю перед собой до тех пор, пока мы не зашли в дом. Дойдя до входной двери, я отключил охранную систему и пропустил девушку вперед. Пока я разбирался с обувью, она быстро выскочила из босоножек и поскакала по лестнице наверх. Эхо от ее частых шажков разошлось по большому, пустому дому. Когда я вошел в спальню, а сделал я это после того, как снял обувь и выпил на кухне стакан яблочного сока, она уже лежала в нашей белой постели. Мэри обнимала подушку с закрытыми глазами, но я знал, она не спала. Начав снимать с себя уличную одежду, я услышал, как она тихонько меня позвала. Но глаз так и не открыла.

– Гарри.

– Мэри.

Она слегка нахмурилась, но ее брови тут же приняли безмятежное положение.

– Мне больше нравится «малышка».

Ее слова заставили меня слегка посмеяться. В ту минуту я как раз расправлялся с брюками.

– А мне нравится называть тебя по имени, – дразнил я.

У нее правда красивое имя.

– Меня все называют по имени, – ответила она. – А ты… ты не все.

Я отошел к стенке возле двери, чтобы выключить свет. И когда нас окутал мрак, Мэри позвала меня лечь.

– Я тогда никто? – усмехаясь, спросил ее я.

Я залез под одеяло, отобрал у нее подушку, потому что обнимать она должна не ее, а меня, пододвинулся ближе и тут же ощутил, что у нее холодные ноги. Она снова замерзла.

– Нет, – ее нежная рука нашла мою щеку. – Ты не никто. Ты просто не относишься к тем «всем», о которых я говорю.

Мэри шептала эти слова, лишь иногда я слышал ее посвистывающий голос, будто у нее болело горло. Я потянул ее на себя. Она была словно ледышка.

– К кому я отношусь?

Мои глаза уже адаптировались к темноте, я мог различать предметы. Я посмотрел на девушку, которая лежала, обнимая меня за талию, и убрал волосы, упавшие на ее лицо. Вырез ее растянутой домашней майки из-за ее лежачего положения открывал мне практически все. Осторожно освободив руку от ее волос, я поправил одежду на ней. Но Мэри вернула все, как было.

– К кому-то особенному. И поэтому я разрешаю тебе всё.

========== Глава 54. ==========

Комментарий к Глава 54.

Ребяткии, держите новую главу❤ Думаю, теперь долго не будет обновлений. Но я сейчас в процессе корректирования первых глав, так что можете зайти и поглядеть:D Вспомните, какие они сначала ужасные были хд

POV. Мэри

Утром я проснулась вместе с лучами солнца. Я открыла глаза и тут же увидела темно-голубое небо, отливающее всеми оттенками желтого на горизонте. Вчерашняя ночь постепенно формировалась в моей памяти, но мне не было стыдно. Я не смущалась, и это удивляло меня саму. Я даже была довольна собой. Мы с Гарри были близки все время моего пребывания в Лондоне. И я была счастлива в этом городе, с этим человеком. Прошлой ночью я решилась сделать то, что клялась не делать, пока не переживу свое восемнадцатилетие. Я знала, такое решение легкомысленно, неразумно, что этого человека я возможно никогда больше не увижу. Но еще я знала, что такого же человека больше нет нигде, и поэтому в тот, почти последний, день, я была готова на все. С ним.

Однако он не посмел меня тронуть. Он лишь приложил палец к губам, заставляя меня молчать и ничего не делать, притянул к себе, надежно обняв, и спросил:

– Почему ты это сказала?

– Потому что мне никто не нужен так, как ты. И я хочу только тебя.

Моя речь была уверенной, и я внимательно смотрела в эти прекрасные зеленые глаза. Возможно, в ту ночь я чувствовала себя так, потому что с наступлением темноты мы все теряем рассудок, но даже если бы произошло то, на что я решилась, по утру я не стала бы жалеть.

– Я не хочу, чтобы ты решалась на это только лишь из-за того, что скоро улетаешь, – сказал он, потирая мою щеку большим пальцем.

Я любила его в игривом настроении больше, чем в таком. Хотя возможно я заблуждаюсь. Возможно я любила его во всех смыслах, в любом настроении. Притянув меня к себе вплотную, он сделал одно быстрое движение, и я оказалась сверху. Его большие ладони лежали на моей пояснице, и мы оба смотрели друг на друга. Мне казалось, это было бесконечно. Своими тонкими пальцами я крутила его кудрявые волосы и запоминала черты лица: мелкие родинки, цвет глаз, цвет губ. Все то, что невозможно разглядеть на фото.

– Я…

– …буду хранить вечно наше бесконечное лето.

– Но оно скоро закончится.

– У него не будет конца в моей памяти, – я замолчала в облегчении, что выговорила ему то, что так давно хотела.

Гарри всегда будет неотъемлемой частью моей жизни, хоть и маленькой. Я смотрела на него и казалось, что мы просто изучали друг друга, стараясь запомнить. Но оба знали, что это невозможно. Мы не можем запомнить всё на свете. Медленно, но всё – абсолютно всё – уничтожается, стирается, забывается.

– Я лечу в Сидней в тот же день, когда и ты. Только вечером, – произнес Гарри, смотря и путая пальцы в моих волосах.

Мне хотелось остаться, поцеловать его, отдаться ему, бросить всё. Но какая-то частичка разума, еще присутствовавшая в моей голове, говорила мне «нет». Я должна жить дальше. Гарри развеял мои мысли, осторожно перекладывая меня на кровать, и закрыл свое лицо ладонями.

– Мы… Мы не подходим друг другу.

Я посмотрела на него. Мне хотелось кричать, как он может так говорить после того, через что мы прошли, но я не сделала этого. Ведь это было правдой. Так себя вести – просто-навсего несправедливо по отношению к нему, потому что он был прав. Мы оба понимали это и принимали.

***

Я встала с кровати, поглядывая, как волосы Гарри слегка рассыпались по подушке. Он неосознанно стал щупать место на кровати, где лежала я. Наткнувшись на вторую подушку, Гарри притянул ее к себе и, слегка приобняв, облегченно вздохнул. Мне срочно нужно было выкинуть эту картину из своей головы, иначе она просто застряла бы, постоянно повторяясь в моем воображении, когда всё это закончится. Я вышла в коридор и бесшумно прикрыла за собой белую дверь. Я никогда не любила ныть, но в такой ситуации невозможно было сделать что-то иное. Но звонить кому-то, чтоб проплакаться я была не в силах. Лестница со второго этажа на первый была покрыта мягким ковром, которого я никогда не замечала прежде, точно так же, как перила из белого крашеного дерева. Стены всего дома были украшены искусно сделанными розетками. Одно из тех качеств, которые я любила в Гарри, это его вкус. Я зашла на кухню. На столе стояла кружка недопитого Американо, и пустая коробка от яблочного сока аккуратно лежала у мусорной корзины. Это самый большой беспорядок в доме Гарри, который я видела за все это время. Он любил чистоту и порядок. Не до фанатизма, но все же. Помню, как в ночь, когда мы с ним вернулись с его концерта и устроили бардак, Гарри раньше меня отправился спать, даже предлагал донести меня, но я отказалась. Тогда я просидела несколько минут за столом в гостиной, а потом оглядела комнату и не смогла не прибраться. Утром Гарри сказал, что ему приснился сон, и пересказал точь-в-точь ту ночь. А я засмеялась, но так и не призналась в том, что это было совсем не сном. Наверное, он увидел чистоту в доме и решил, что той ночи не было. Может быть, я тоже прилетела бы домой, легла спать, а утром проснулась и решила, что всё это было сном. Я направилась к холодильнику. Но как только открыла его, увидела остатки пиццы. Гарри не мог без завтрака, поэтому я вытащила коробку и оставила на столешнице. А мне не нужен был завтрак, во-первых, аппетита совершенно не было, а во-вторых, если я не позавтракаю, мне не будет хотеться есть весь день, а я не собиралась сегодня объедаться. Я направилась к буфету за небольшой тарелкой для Гарри. Слева от меня ослепляюще загорелся экран телефона, заставляя хмуриться и забывать о том, что собиралась делать. Солнце еще не полностью поднялось над горизонтом, и мои глаза не сразу отреагировали. Это был телефон Гарри. Он поставил его на беззвучный режим, а звонивший ему абонент был неизвестным. Я решила не брать трубку без Гарри. Но, видимо, человек на той линии отставать не собирался. На четвертой его попытке, я провела пальцем по экрану блокировки и приложила гаджет к уху.

– Алло.

– Э-э, простите. Кажется, – послышался шорох бумаг. – Я не туда попал.

Мужчина продиктовал номер по цифрам и еще раз убедился, что попал именно туда.

– Могу я поговорить с мистером Стайлсом?

– Представьтесь, и я передам, что вы звонили.

– Агент МакИвер.

Агент?

– И передайте мистеру Стайлсу, что это срочно.

Гарри ничего не говорил мне.

– Постойте, – мой голос звучал не так повелительно, как я того хотела. – Я хотела сказать: простите, а по какому поводу вы звоните? Мистер Стайлс не принимает звонки без особых причин. Тем более сегодня у него очень забитый график.

Договорив это нечеловеческое предложение, я тихо выдохнула и снова набрала в легкие воздуха. Работа личным секретарем – не мое.

– Это засекреченная информация, мисс. Просто передайте ему мое имя. Полагаю, мистер Стайлс не станет пренебрегать моим звонком.

– Агент МакИвер, при всем моем уваж…

Телефон буквально оторвался от моего уха и выскользнул из рук, что мне на мгновенье показалось, словно он падает. Но как только я обернулась, я поняла, в чем дело. Гарри смотрел прямо в мои глаза.

– Что ты делаешь?

Смартфон беззвучно лежал в его большой ладони с отключенным экраном.

– Я…

– Ты рылась в моем телефоне?

– Нет, он просто зазвонил и… А вообще почему я должна оправдываться?

Гарри в последнее время был вечно повернут на своем телефоне и том, что он скрывает.

– Этот мужчина трезвонил тебе все утро, я не могла тебя разбудить! – лицо Гарри оставалось непроницаемым, как бы я не кричала. – Что ты скрываешь? – добавила я спокойней.

– О чем это ты?

Он стоял так близко. И его глупая привычка медленно моргать меня притягивала, заставляла что-то внизу живота завязываться в тугой узел, несмотря на то, что мы спорили. И изображение Гарри, интуитивно ищущего меня во сне, всплыло в моем воображении. Его грудь медленно вздымалась и опускалась в нескольких сантиметрах от меня. А он знал, как влияет на меня?

– Нет, отойди.

Я положила руку на место, где под белой футболкой просвечивает четко очерченная бабочка, и оттолкнулась сама. Все равно оттолкнуть его у меня не хватило бы сил: ни физически, ни морально.

– Ты мешаешь мне думать.

Повернувшись в другую сторону и стоя к нему спиной, я перекрестила руки и прикусила губу. Я была готова поспорить, Гарри нацепил на себя свою самую глупейшую улыбку в ту секунду. Когда я обернулась, он тоже кусал губу, определенно сдерживая смех.

– Я мешаю тебе думать?

Ему снова нужно было это услышать. Козел.

– Меня раздражает твоя улыбка, – я надула губу.

Хотя меня вовсе не раздражала его улыбка. Ну может, чуть-чуть.

– Значит, мне нужно отойти?

Он буквально издевался надо мной. Гарри указал рукой к выходу, медленно спиной шагая к нему и удерживая зрительный контакт со мной.

– Нет.

Стайлс снова моргнул, как он привык это делать.

– Ты… – я не знала, как подобрать слова, которые бы точно его описали. – Ты просто… Ты…

– Прекрасен? Идеален?

Он получил от меня толчок, когда засмеялся.

– Невыносим, вот.

Гарри тепло улыбнулся, а потом не выдержал и, усмехнувшись, показал свои белые зубы. Я не могла долго изображать из себя миссис Гантрел, и тоже засмеялась.

– Ты опять увел меня от темы, – улыбка пропала с моего лица. – Почему ты скрываешь что-то от меня?

На самом деле, я была даже не зла, а опустошена.

– Я ничего не скрываю от тебя, Гарри. Почему ты не доверяешь мне?

Его взгляд стал серьезней. Он подошел ближе, приложив теплую ладонь к моей холодной щеке. Я неосознанно закрыла глаза и прижалась к его руке.

– Я доверяю тебе, малышка.

Гарри нежно приподнял мой подбородок и провел пальцем по нижней губе, заставляя посмотреть на него.

– Ты не должна была узнать об этом, потому что я пытаюсь защитить тебя, а не скрыть что-то от тебя.

Мои пальцы вцепились в край его тонкой белой футболки, и я потянула ее на себя.

– Но мне не угрожает никакая опасность.

– Я объясню позже.

У меня скоро самолет, Гарри. Когда еще позже? Я не сказала этого. Мне не хотелось спорить с ним. Наши последние дни вместе не могли пройти в ссоре.

– Тогда скажи, почему ты делаешь это для меня?

– Это самый бессмысленный вопрос из всех, которые мне когда-либо задавали.

Незаметная ухмылка появилась на его лице. Она не могла ускользнуть от моего внимания, и Гарри тоже понял это.

– Можно мне просто поцеловать тебя?

– Это самый бессмысленный вопрос из всех, которые мне когда-либо задавали, – я хихикнула.

Гарри резко дернул меня на себя, и я ощутила плавную ямочку, когда уронила ладонь на его щеку. Его губы коснулись моих, и низ живота мгновенно стал в несколько тысяч раз тяжелей.

– Ты когда-нибудь научишься целоваться? – он смеялся.

– Научи меня.

Гарри слегка отстранился, а мне показалось, словно я что-то упустила, потеряла. Слова вертелись на языке, но ничего не строилось в нормальное предложение. Гарри испустил смешок, привлекая мое внимание.

– Мэри?

– Гарри.

Он снова бережно убрал локон мне за ухо.

– Можно я заберу назад свои слова?

Я не поняла, хотел Гарри забрать фразу, что я не умею целоваться? Или что он ничего не скрывает? Он задал вопрос так, словно за все наше знакомство сказал только одно слово и хочет забрать его назад. Но Гарри развеял мои вопросы, просто добавив:

– Мы подходим друг другу.

***

– Гарри, – крикнула я и, дождавшись ответа, продолжила: – Ты не видел мою расческу?

Я бегала по гостиной, подкидывая к потолку все подушки и выискивая в различных углах потерянный предмет. Я уже успела оббегать все спальни, но так и не нашла.

– Я не трогал ее, – послышалось со второго этажа, и я закатила глаза, что Гарри не понял намека помочь мне. – А где ты в последний раз ею пользовалась?