Текст книги "Симеон (СИ)"

Автор книги: Мархуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Глава 13

Китайский порох действительно хорош, прогорает лучше, поэтому и дыма гораздо меньше, как и нагара в стволе. «Кузьмичёвка» бьёт дальше, кучность выше. Вот только китайцы нудят, что много не могут делать при всём желании.

Ничего страшного, моя пуля тоже добавила плюсов в баллистику. Конический носик, длина в пару калибров, а на заднем конце ямка. Пулелейка представляет собой эдакую прессформу – заливаешь свинец и придавливаешь его. Ясен пень, что дороже выходит, зато как удобно в пользовании. Всех фрицев перестреляем, пока они стройными рядами до нас маршировать будут.

– Одна проблема, Павел Петрович, героизма штыкового боя не будет, так как слишком мало врагов до наших солдат доберётся.

– Так, что же, щадить противников что ли, Симеон?

– Нет, конечно, но множество офицеров недовольно будет, коли многих наград и чинов недополучат. Зато солдат-ветеранов гораздо больше останется в живых, а значит армия не столь большая потребуется. Ну и расходов меньше на их подготовку и содержание в мирное время.

Беседуем с его высочеством в узком кругу, обсуждаем итоги стрельб и возможность проведения реформы армии с учётом принятия оборонительной доктрины. Целый Храповицкий ведёт записи, так как обычному секретарю довериться не можем.

– Хорошо, Симеон, твои идеи я в общем понял. Делать армию качественной, от оружия до личной подготовки, как ты говоришь. Понятно, что выйдет дороже, но с годами окупится. А что ты по Польше надумал? Александр Васильевич сказал, что идея уж очень необычная.

– Видимо последующих разделов не избежать, но можно сделать следующее. В будущем забрать Курляндию и некоторые литовские земли навсегда для себя. Можно ещё и польских добавить сколько удастся, но на время, о чём Пруссию и Австрию не предупреждать.

Я развернул две карты: на одной примерное общее количество оттяпаного, на другой то, что в итоге останется для России.

– Можно попытаться выменять вот это воеводство на Мемельланд, чтобы установить границу с пруссами полностью по реке в тех местах.

– А что потом с лишними воеводствами делать?

– Их можно будет продать Франции и Англии, те наверняка заплатят.

– Семён Афанасьевич, – сообразил Храповицкий, – так они же сделают тогда независимое польское государство из этой части!

– Вот именно и это будет очень выгодно России. Во-первых казне лишние деньги не помешают. Во-вторых, появится буферная страна-баламут, поддерживаемая французами и англичанами.

Оба недопёртыша смотрели на меня, как на чудилу новгородскую, не врубаясь.

– Не переживайте, сначала Новая Польша будет пытаться отвоевать свои земли у Пруссии, как у самого слабого из владельцев. И лишь потом, через годы, начнёт войну с Австрией за малопольские земли.

– Симеон, но потом же они и на нас могут напасть.

– Не смогут. Одно дело коренные земли отвоёвывать, а другое – литовские. Кроме того, мы построим оборону на западе вот по этой линии, – очередная карта легла на стол.

Пользуюсь тем, что у Павла отобраны оба сына, зато третий (самый старший) находится рядом. Тот, который поддерживает многие идеи отца, включая уменьшение срока барщины для крепостных. Я неправильный попаданец, поэтому хлюздю, где считаю нужным, и пользуюсь бесчестными неблагородными методами воздействия.

Ещё через час взаимотрындёж закончился и все предпочли разбрестись по своим сусекам.

Февраль месяц суров от холода, но его следует пройти, ибо не перепрыгнешь. Попутно вернулись два химика из Франции. Те, кого полгода назад подрядили выяснить всё о бертолетовой соли и возможностях создания хоть какой-нибудь гремучей смеси. Теперь им нужны деньги, место под лабораторию, деньги, определённая "крыша" и снова деньги.

Я не жадина-говядина, а солёный огурец, поэтому всё предоставил. Нехай теперь взрываются от излишнего усердия, главное, чтобы капсюль сделали по моему техзаданию. Все флаги им в руки!

Отбор руководства для африканской экспедиции не обошёлся без курьёзов. Большинство кандидатов, как выяснилось, мечтают о покорении морей и о том, как они лично доложат Екатерине о новых землях.

– Поймите, Иван Иванович (Пётр Петрович, Жаксалык Жаксалыкович, Джеймс Джеймсович), доложить следует мне.

– Да как же так, Семён Афанасьевич, это же я открыл новые земли для России.

– Вы пока ничего не открыли, так как те места давным-давно посещали другие мореплаватели.

Людям сложно понять (даже когда это подробно объясняешь), что не казна и государыня организовали дальнее плавание.

/Хотя, если "по морям ходят", то правильнее сказать "дальнюю ходьбу"/

Какая-то шликолюмбия в России творится, ни разу не слышал, чтобы какой-нибудь купец отправил куда-нибудь свои корабли в поисках неведомого. Наверно не тем местом слушал.

Впрочем, нечего жаловаться, руководителей и капитанов покладистых и понятливых я всё-таки нашёл.

– Задача, господа путешественники, в том, чтобы вот здесь. в устье реки, чуть вверх по течению, основать пост, склады, причалы.

Подробные инструкции, конечно же, изумили определённой деталировкой, но руководители экспедиции согласились с поставленными задачами. Их жалованье и будущие премиальные достаточно велики, чтобы впоследствии прочно стоять на ногах. Причём часть суммы выдана авансом, дабы могли родным передать.

Жаль, что деньжищ маловато, а то я бы ещё и в Австралию корабли отправил. Чешутся у меня в одном месте заветные слова "балларат" и "бендиго". Каждый дурак знает, что там золота видимо-невидимо, все википедии указывают где это. Главное добраться и два-три годика поискать вокруг Мельбурна, которого ещё нет.

Единственная хохлома в том, что просто послать людей, чтобы золото нашли, опасновато. Или не найдут и весь поход впустую пройдёт. Ещё хуже, если найдут и привезут образцы хотя бы. Тогда инфа моментально разнесётся по всему свету и другие быстро запрягут, пока мы копаться будем.

Единственный разумный вариант это основать колонию. Да чтобы и охранников вдосталь (вроде вооружённых поселенцев), и тех, кто поисками золота займётся. Свои поля и скотоводство наладить… Причём придётся сию колонию за свой счёт содержать и где деньги на это взять?

– Екатерина Алексеевна, мать вашу, государыню нашу! А выдайте-ка мне мильон на поиски Терры Инкогнитовой, да кораблей с людями погуще, да побольше качеством. Хочу золото сам себе добывать вдосталь.

Блин, не поймут-с, Азия-с. Ещё и ночной вазой бросют-с, а вдруг попадут-с? То-то меня дерьмом ейным али Зубовским обольёт-с. Или у них единый панибратский горшок? Может по-другому попросить, сославшись на родственные чувства?

– Бабулечка-красотулечка, харе Платошку и его сродственничков баловать. Всё у них отбери и будет тебе моя благодарушка…

Зараза, мать-перемать, не успел договорить, как мне опять ночной вазой прилетело и дерьмом зубовским облило. Или всё-таки екатерининским?

Видимо не судьба пока стать богаче, чем тот же Елагин. Ну не масонов же в побратимы австралийские брать. Хотя Храповицкий говорил, что сей Иван Перфильевич Елагин вроде тоже золотом интересуется.

– Александр Васильевич, а вы знаете, что золото, добытое с помощью философского камня, вредно для здоровья его обладателя?

– А разве не золото драконов такими плохими свойствами обладает? – сразу заинтересовался наставник.

Он очень хочет приобщить меня к масонству, поэтому готов поддержать любую мистическую тему.

– Проблема трансмутации металлов в том, что в итоге получаются изотопы вещества, а они радиоактивны.

Куча новых непонятных слов сразу активизировала любопытство опекуна. Да любой масон за фразу, наполненную загадочностями, отдаст не только свою правую руку, но и подлокотник кресла, которым заведует в ложе!

– Семён Афанасьевич, а вы случайно не тайный розенкрейцер? Всё-таки, Джеймс Бенинген был именно из их ложи. Вдруг он принял вас и даже поделися знаниями на линкоре, где вы оба служили, а вы, потеряв память, тем не менее сохранили некоторые из них?

– Вполне такое возможно, ибо я не могу объяснить происхождение того, что сейчас сказал, но прекрасно понимаю и могу объяснить суть.

– Давайте встретимся с членами Провинциальной ложи? Наверняка ваши знания могут быть полезны.

– Извините, но с одним встретиться куда ни шло, а вот с группой мне не хочется. Я же, как вы знаете, люблю лишь точечные приёмы, а не массовость

– Тогда повторите, что вы сказали, а я запишу. Мне всё равно предстоит встреча с Иваном Перфильевичем на днях. И хотя он недолюбливает розенкрейцерство, но человек глубоких знаний и ему легче понять, что вы имеете в виду.

– Ради бога мне не сложно. Даже буду рад некоторыми знаниями о мироустройстве с кем-нибудь понимающим поделиться.

Конечно я масонство неприемлю, но в данный период они не уступают учёным, а в чём-то и превосходят их.

В конце февраля состоялось толковище с участием Елагина и я засрал ему мозги данными из учебника неорганической химии за 5-ый класс советской школы.

– Поразительно, но это же невероятно, хотя и логично, – восхищался 65-летний богач и глава самой сильной масонской лиги России, включающей в себя двенадцать лож, – почему вы, молодой человек, до сих пор не с нами?

На этот вопрос ответил Храповицкий, деликатно, но твёрдо.

– Дорогой, Иван Перфильевич. Я уже более полугода сотрудничаю с Симеоном. Его уровень мышления и анализа настолько высок, что даже государыня императрица ценит его. Поэтому, наш молодой друг скорее создаст свою лигу, если посчитает нужным.

– Так я готов помочь со всем своим опытом и связами.

– Уважаемый Иван Перфильевич, – тут же вмешался я сам, чтобы не перехвалили, – масонство, к сожалению, уже не успевает за собственными достижениями из-за определённой косности части своих адептов. Я готов сотрудничать в научных и исследовательских делах с кем-нибудь одним, но не с целой ложей или лигой.

Старик Елагин, чисто по-юношески, хочет приобщиться к неведомому, но ему придётся смириться с тем, что ни в какую ложу я не вступлю. Детей у него нет, их родовая ветвь иссякла, так что пусть сам подумает над своим дальнейшим поведением.

– Семён Афанасьевич, а вы не против, если иногда я буду вас навещать? Уж очень интересные вещи вы знаете.

– Да, конечно же. Мне не трудно поделиться с понимающим человеком, который оценит мои случайные знания. Правда я более практический человек. Например, предпочитаю не искать какой-нибудь философский камень, а вычисляю места на нашей планете, где можно то же самое золото добывать обычным способом.

Глава 14

В начале марта я осиротел, попрощавшись с Софьей Степановной и Петром Кирилловичем Разумовскими, отправившимися в очередное многомесячное турне в Европу. Ещё через неделю отбыла моя первая экспедиция, увезя с собой часть души, надежды на нечто необычное и три десятка «фергюсонок» и «кузьмичёвок». Заодно в дальнее плавание я отправил десять спешенных драгун вместе с другими эспедиционерами. Пусть проверят свои новые кондиции в реальных боевых условиях, если таковые случатся. Для персонального бронирования им изготовили кирасы из твёрдой седельной кожи с набитыми металлическими пластинами. Какая-никакая, но защита от стрел и иных наконечников туземцев и прочих аборигенов.

Ещё пять гвардейцев отбыли в Симеоновку, в качестве инструкторов для тридцати новых драгун, отобранных за зиму. Пусть пройдут КМБ, коли мне так хочется. Ещё 15 новичков остались со мной в Петербурге для регулярной атлетической подготовки, откармливания и на прочий убой.

Иноземным купцам я устроил подляну, скупив за зиму почти всех крупных соболей и чёрных лис. Пусть евроматрёны ходят в этом году в беличьих шубках и манто из рыбьего меха. А боа им сделают из… боа. Сами виноваты в моей глупости.

С двумя португальскими трейдерами я договорился о том, что они купят у меня всё это добро по двойний цене, о чём и "проговорятся" ненароком где-нибудь в Европе. Хотя разницу в 50 тысяч рублей я им здесь тайком верну, как ещё зимой по переписке сговорились.

Сделку обтяпали и я успеваю скупить классные меха самых крупных размеров, которые только что начали поступать из дальних регионов. К афере подключился и Храповицкий, рискнувший тридцатью тысячами. Царицу мы в курс дела не стали вводить, дабы не отвлекать её от государственных забот и столь же великих развлечений.

Достаточно с неё того, что я расписал подробный план "объединения с Мальтой" со всеми заманухами и даже образцом письма к Великому Магистру Ордена иоаннитов. Прикольно, если она именно это письмо, написанное от моего имени (образец же!) руками Храповицкого, засунет в конверт, наклеит марку и опустит в ближайший почтовый ящик.

Событием века стали финальные испытания ракетной обороны. Четыре десятка старых кораблей были подожжены серией залпов ракет самых последних модификаций. Представитель Адмиралтейств-коллегии даже был обнят Павлом на радостях от того, что отныне Петербург будет неприступен, благодаря созданию "абсолютного" оружия. Екатерина, практически без сопровождения (потому что инкогнито и всё секретно насколько возможно), тоже восхитилась зрелищем, покруче фейерверков.

– Павел, вознагради всех причастных орденами, чинами и денежными наградами. Прохора Кузьмича возведи в дворяне, он это заслужил.

Так что мне обломилось ещё 50 тысяч рублей, орден Владимира и чин капитана первого ранга (это в девятнадцать-то лет). Учитывая, что во главе Русского Флота фактически стоит Павел, у меня появился хороший союзник. Дело в том, что наш флот способен расхерачить Петербург, если тот вдруг придёт к неповиновению по какой-либо причине. Будет выглядеть наподобие того, как Ельцин расстреливал танками российский парламент, но гораздо эффективнее. И никакой гвардейский полк никакому Зубову не поможет в деле свержения монарха.

Встречи с Елагиным, как и беседы "старого с малым", постепенно подошли к кое-какой конкретике.

– Иван Перфильевич, ныне можно не только предположить, но и рассчитать нахождение регионов, где имеются месторождения золота и драгоценных камней. Но там практически везде необустроенные территории, которые нужно освоить. Если этого не сделает сейчас Россия, то завтра там будут англичане, французы или голландцы.

– Видимо расходы будут большие?

– Всё относительно. Я уже отправил самую дешёвую и начал подготовку к ещё одной, которую могу организовать за свой счёт. Но более дорогостоящие мне не по карману.

– Наши ложи могли бы предоставить финансы, но как проверить имеется ли в том месте золото?

Тут-то я и "объяснил", что проверка связана с риском для кошелька.

– Вот, например, программа действий в Альта Калифорния, – сразу разворачиваю примерную карту, – Здесь есть хороший залив, полный удобных бухт. Испанцы пока не имеют ни сил, ни возможностей для его освоения. И ещё лет 30–40 им будет не до него. Максимум, так это доминиканцы построят там парочку небольших миссий.

– И много ли там золота?

– В этом и интерес к региону. Золото имеется, но он важен так же для другого.

Храповицкий тоже внимательно вслушивается и вглядывается, видимо почуял нечто важное для государства.

– Здесь, внутри, имеется прекрасная плодородная долина по которой протекают две крупные встречные реки, тут и тут, – показываю пальцем, чтобы нагляднее было, – если эти места освоить, то можно организовать снабжение продовольствием и товарами всего тихоокеанского побережья России.

– Семён Афанасьевич, так у нас же нет особого выхода к Тихому Океану, да и далеко это.

– Иван Перфильевич, я молод настолько, что доживу до того времени, когда наша экспансия на востоке обеспечит владение тихоокеанским побережьем отсюда и до сюда, – шубуршу, разворачивая ещё одну карту.

Собеседники почёсывают репы, так как о таких глобалях не задумывались никогда. Юношеские мечты и детский лепет, а им хочется чего-нибудь попроще и поближе.

– Понимаю, господа, поэтому придётся продать калифорнийский проект более состоятельным и обстоятельным англичанам, французам или голландцам. Ничего страшного, не берите в голову.

Поступило предложение подождать и не спешить. Вдруг когда-нибудь кто-нибудь проведёт первичные исследования, и тогда по-готовому… Я специально промолчал, чтобы оппонент мог закончить фразу, но Елагин заткнулся. Сообразил, что получив результат после исследования, те же англичане сами добудут всё золото Калифорнии, если оно там есть.

– А попроще, господа, у меня проектов нет. Впрочем мы и в России неплохо живём, вон какую хорошую репу в имениях выращиваем, прямо загляденье.

Уважаемые ждуны почему-то притихли, наверное о любимой брюкве вспомнили.

Чую, что перегнул палку и потерял Елагина. Он уехал не только задумчивый, но и расстроенный. Видимо недоволен моим мальчишеством и благоглупостью, так как держал меня за серьёзного человека до этого.

Наставник тоже: то ли расстроен, то ли разочарован. Выпросил у меня калифорнийские карты, чтобы показать всю мою тупость императрице, выпросить у неё разрешение отказаться от меня, с чем и отбыл в Зимний на доклад. Вот и закончилось моё прогрессорство, не дождавшись какого-нибудь 1794 года. Или иного другого, роли не влияет…

– Храповицкий, что происходит? Почему я столь поздно об этом узнаю? – рассерженная Екатерина даже встала с кресла и ходила туда-сюда перед носом у вытянувшегося в струнку Александра Васильевича.

– Ты же не хочешь сказать, что карты лишь вчера подготовлены?

– Ваше величество, но я о них узнал только сегодня на встрече с Елагиным. Хотя они явно приготовлены давно, Симеон меня не во все планы посвящает сразу.

– В этом-то и дело! Пойми, я ничего плохого о Симеоне не думаю. Даже рада, что он столь разумен. Но как бы его не вовлекли в масонские игрища и интриги.

– Государыня, поверьте, скорее Семён вовлечёт в свои проекты масонов, убедив их оплатить и организовать какую-нибудь полезную для России экспедицию.

– Это тоже вводит в сомнения. Вчера он приручил Разумовского, сегодня Елагина, а завтра?…

Храповицкий поёжился, поминжевался, а потом честно признался.

– Виноват, но у нас запланирована встреча с князем Таврическим.

– Вот даже как, Симеон выпросил у тебя возможность и с ним пообщаться?

– Извините, ваше величество, но всё наоборот. Это Григорий Иванович попросил организовать встречу с Семёном и хочет нанести нам визит.

Императрица бесилась оттого, что хотелось, чтобы шаги, которые делал Симеон, принадлежали бы Александру. Все эти проекты, связи, разработки. Проблема в том, что их не удастся привязать к Саша, настолько они не соответствуют мышлению будущего императора. Хоть самого Симеона сажай после себя на трон…

– Нет, это глупость несусветная!

– Вы о чём, государыня?

– Не обращай внимания, слегка призадумалась.

Вернувшись, Александр Васильевич пригласил меня потетатетничать в свой кабинет.

– Семён Афанасьевич, ваши карты скопируют и вернут. Государыня попросила в ближайшие две недели ни с кем не договариваться по поводу Калифорнии.

Меня, честно говоря, смутило слово "попросила", но я не стал акцентировать на этом внимание.

– Ещё её заинтересовал проект о должности "Правителя России". Примеряет её к Платону Зубову, как верному помощнику ей самой и Александру.

– Им, наверху, виднее как и что делать. Моё дело лишь идеи перерабатывать в проекты и подавать на рассмотрение.

– Эдак вы раньше меня сенатором станете, – рассмеялся опекун – уж очень проекты необычные. Русский кофе, русский сахар, русские винтовки, русские ракеты, а завтра вам из-за моря ещё и русские алмазы привезут.

Теперь мы уже вдвоём расхихикались, почувствовав облегчение. Всё-таки после встречи с Елагиным возникла какая-то непонятная напряжённость. Впрочем и она развеялась, когда тот через несколько дней снова нанёс визит.

– Семён Афанасьевич, я много думал эти дни и пришёл к неожиданному выводу. Посвящать масонство, как и привлекать его к вашим проектом я почему-то не хочу. Эдакое внутреннее противоречие возникло, не могу даже себе объяснить отчего. Я стар и не знаю сколько мне ещё лет отпущено.

Не такой уж старый, хотя и солидный влиятельный человек мялся, явно стесняясь что-то необычное высказать.

– Ладно, была не была, но пусть это останется в секрете между нами троими. Я почему-то имею внутреннее чувство, что вместе с вами можно что-нибудь великое совершить. Я всю жизнь жил для общества, хочется и о себе память оставить, а её за деньги не купишь.

Возрастной масон опять замялся, видимо трудно перед юнцом откровенничать, но посмертной славы тоже хочется.

– Нет ли у вас какого-нибудь проекта века? Я очень богат и могу не только его проплатить, но и любой другой, даже очень дорогой, из ваших собственных. Лишь бы моё имя было упомянуто.

Вот так "блямс", шайтан раздери! Шутки шутками, но есть у меня такой проект, как раз можно привязать к ситуации. Идеально подходит для этого века и его нравов, взглядов и обычаев.