Текст книги "Паб "Джонни и Пес" (СИ)"

Автор книги: Margo_Poetry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Я почти засыпал, когда муж погибшей, вдруг, постучался в боковое окно моей машины. Приложив палец к губам, он попросил меня пройти с ним в его дом, ибо есть у него кое-что, что поможет поймать преступника. Заинтригованный, я последовал за ним, и был весьма разочарован, когда мужчина показал мне потрепанную книгу, полную сказок и легенд.

– Это вовсе не безумие, это правда! – уверял он, лихорадочно перелистывая страницы в поисках нужной истории, – Вот, смотрите. Это каппа!

– Каппа? – переспросил я, чувствуя себя так, словно попал в психиатрическую лечебницу, каждый пациент которой живет в своем выдуманном мире.

– Болотное чудище, водяной, который обманом затаскивает людей в воду и топит их, а потом вытаскивает их внутренности. Ради забавы, понимаете?

– Нет, и даже не буду пытаться, – покачал я головой, отступая к двери, – Вам не помешало бы отдохнуть немного…

– Пойдемте со мной, и я докажу вам, что в словах моих одна лишь правда, – мужчина вцепился железной хваткой в мою руку, не давая уйти.

Может, дело было в моей молодости или глупости, но я согласился. Когда за окном стемнело, мужчина, которого, к слову сказать, звали Оливер, закинул на свое плечо большой рюкзак, и пошли мы с ним вместе к реке. Я думал, что дойдя до того места, где были найдены все три трупа, мы остановимся, но Оливер пошел дальше, пробираясь через густые заросли. Не сразу я понял, что путь свой он держит прямиком к болоту, что располагалось выше. Из болота этого река и брала свое начало, и я невольно задался вопросом – а, может, все трое убиты были именно там, а течением потом их тела отнесло ниже? Если так, то… То, может быть, слова Оливера о каппе могут быть вполне правдивыми. Хотя нет, что за вздор? Болотное чудище, как же…

Как же был я тогда наивен. В скором времени услышали мы с Оливером тихие крики, словно кто-то звал на помощь, заплутав возле болота. Я бросился было на звук, чтобы помочь несчастному, но мужчина остановил меня, ухватив за плечо.

– Нет там никого, кроме каппы, – шепотом сказал он, – Он просто заманивает тебя, как заманивал до этого других.

– Нет никакого каппы, – начал злиться я, ибо крики становились все тише, и бросаться на помощь следовало немедленно. – Зато есть кто-то, кому нужна помощь, так что отпустите меня, или я вас арестую!

Оливер убрал руку, а я бросился на звук, все глубже уходя в темный лес. Слишком увлеченный тем, чтобы вновь услышать затихший голос, я и не заметил, как почти по колено зашел в болото. Я собрался развернуться и выбраться из этой ледяной жижи, как, вдруг, из воды появилось какое-то существо, совсем не похожее на человека. У него была зеленовато-желтая кожа, перепонки между пальцев длинных тощих рук, а на обезьяньем лице сверкали злобой большие круглые глаза. На спине его виднелся панцирь, как у черепахи, а в остальном он был голым. И от него жутко несло рыбой, отчего меня даже стало тошнить.

Существо издало свирепый рык, после чего его тощие руки, которые оказались довольно сильными, вцепились в мои плечи. Каппа (а я уже не сомневался, что это был именно он) стал отходить все дальше от берега, заодно утаскивая меня за собой. Я попытался отбиваться, но быстро понял, что сил моих против этого существа не хватит, а поверхность болота уже добралась до моего пояса.

Каппа вновь издал громкий гортанный вопль, когда Оливер выстрелил в него из охотничьего ружья. Чудище пуля не сильно-то и ранила, скорее больше рассердила, из-за чего каппа отшвырнул меня в сторону, а сам бросился к мужчине. Я рухнул в мутную жижу, и на какое-то время перестал следить за всем происходящим, пытаясь выбраться. Тина забивалась в рот и застилала глаза, так что, когда я, с большим трудом, добрался до берега, я не сразу понял, что происходит.

А каппа, тем временем, уже сломала пополам ружье Оливера, и тащил теперь упирающегося мужчину в свое болото. Я вытащил пистолет в тот момент, когда каппа вместе с Оливером стал погружаться под воду, и сделал несколько выстрелов. Чудище, недобро сверкнув своими большими глазами, скрылось на глубине болота, оставив меня одного в этой ночной тишине…

– И что было дальше? – с нетерпением спросил старик, когда я остановился, чтобы немного перевести дух. – Неужто на этом все?

– Нет, тут есть продолжение, – покачал я головой, переворачивая страницу, на которой был еще один рисунок болотного чудища – на темном фоне очень хорошо выделялись его круглые глаза, увидев которые один раз вживую, точно никогда больше не забудешь.

На следующее утро из реки выловили изуродованное тело Оливера Грамма. Найденное в лесу сломанное ружье приписали к уликам, решив, что мужчина пытался защищаться от кого-то намного сильнее его. В конечном итоге стали думать на медведя гризли, который мог случайно забрести так близко к городу, а я в это время тщательно копался в интернете, выискивая любую информацию о каппе. Меня гложило чувство вины за смерть Оливера – он погиб из-за моей глупости! Почему я не послушал его? Быть может, уже этой ночью мы избавились бы от болотного чудища раз и навсегда.

Лучшее, что я мог сделать для Оливера – это поймать и убить каппу. И мне повезло в том, что я нашел, как это можно сделать. Вся сила каппы была в небольшом углублении в его макушке, в котором плещется вода. Углубление это всегда должно быть заполнено водой, иначе каппа умрет. Еще не до конца понимая, как я это сделаю, я дождался ночи и отправился к болоту, намереваясь вылить эту водичку.

В этот раз, услышав крики помощи, я не спешил. Шел очень медленно, держа наготове длинную крепкую веревку, к одному концу которой примотал старый крюк. Надо было, наверно, взять с собой сеть, но я почему-то подумал об этом только когда каппа вновь появился из болота, сверкая глазами. Он кинулся ко мне, издавая гортанные звуки, а я отскочил в сторону, изо всех сил швыряя в него крюком. Крюк зацепился за панцирь каппы, и я тут же принялся наматывать веревку на ближайшее дерево. Правда, не успел сделать все, как надо, ибо чудище это уже ухватилось за мою ногу, утаскивая меня на дно.

Я вытащил пистолет и сделал несколько выстрелов, благодаря чему сумел освободиться из крепкой хватки существа. Отполз в сторону, цепляясь за растущие кругом деревья, а каппа направился прямиком ко мне. Только вот веревка заставила его остановиться в паре метров от меня, не позволяя двигаться дальше. Чудище издало возмущенный рев, когда поняло, что что-то удерживает его на месте, а я, воспользовавшись тем, что каппа отвлекся на крюк, кинулся на него. Вцепившись обеими руками в его голову, я навалился на него сверху, из-за чего каппа начал падать. Не придумав ничего лучше, я стал ладонями вычерпывать воду из углубления в его макушке, и, чем меньше воды там оставалось, тем отчаяннее начинал вопить каппа. Он успел довольно сильно оцарапать меня, пока я не вычерпал всю воду из углубления. А потом он замертво рухнул в болото, и тело его медленно опускалось на дно, пока не скрылось из вида. А я, цепляясь за деревья и коряги, выбрался на берег и еще долго лежал на земле, пытаясь отдышаться.

– С той ночи в городе вновь все стало хорошо. Не было больше загадочных утопленников, и никто не заманивал людей на болото, и в мире стало на одно болотное чудище меньше, – закончил я, закрывая книгу.

Долго еще мы со стариком обсуждали эту историю, по большей части радуясь тому, что в нашем городе никаких болот нет, и никогда не было…

========== “Однажды в сказке” ==========

“…у ручья уже кто-то сидит, свесив в воду раздвоенные копыта и задумчиво

почесывая кончик острого и волосатого уха.

…козлоногий… скалился щербатой пастью… морщинистая физиономия

Силена с вывороченными губами и хитрыми, близко посаженными глазками

выглядела в этот миг вполне… вполне”. ©

– Что? Нет, я думал, что они добрые, – возмущенно покачал я головой в ответ на реплику одного из собравшихся на «ночную сказку». Часы уже показывали далеко за полночь, а значит, спорим мы тут уже давненько.

– Не только ты так думал,– усмехнулся парень лет двадцати пяти. По его лицу видно, что спорить с ним дальше просто бесполезно.

Потому я лишь вздыхаю и вновь вытаскиваю из тайника книгу. Надеясь найти в ней какие-нибудь аргументы в свою пользу, я начинаю перелистывать страницы, ища что-нибудь, связанное с Фавнами. Да, я тоже всегда считал этих существ добряками, они ведь считаются добрыми, милостивыми богами. По крайней мере, так считают в Испании. Но, когда я ради любопытства спросил о Фавнах у тех, кто уже не раз встречался лицом к лицу с нечистыми силами, меня тут же стали убеждать в том, что существа эти не менее опасны, чем те же Химеры, к примеру. Конечно же, у нас завязался долгий спор, который, похоже, выиграть мне было не суждено.

– Ну вот, Фавн, одно из древнейших божеств Италии, обладает способностью являться человеку во сне и… мучить его кошмарами. Мда, не совсем так я их себе представлял, – я задумчиво почесал затылок, переведя взгляд на парня, с которым спорил. На его лице медленно расползалась торжествующая улыбка.

– Чтобы окончательно развеять все твои сомнения, послушай одну историю, которая приключилась со мной и моей девушкой, – заговорил парень, призывая всех собравшихся к тишине. – Началось все около трех лет назад, когда мы с Самантой переехали в нашу новую квартиру…

Мы тогда только-только приняли решение, что будем жить вместе, а потому переезд для нас был делом волнительным. Оба нервничали, вслух представляя, как будем просыпаться каждое утро в одной постели, завтракать на нашей кухне, а вечерами смотреть телевизор. Наши вещи будут лежать в одном шкафу на соседних полках, и не будет больше ничего типа «Ну что, до завтра?». Это все казалось нам таким прекрасным, но лишь некоторое время.

Когда большая часть вещей была уже распакована, и квартира потихоньку начинала вновь приобретать жилой вид, к нам в гости заглянул сосед, мужчина сорока лет, довольно солидной внешности. Он был несказанно рад, что теперь на одной лестничной клетке с ним будет жить почти семейная пара, ибо он уже устал от бесконечного потока одиноких людей, которые раньше снимали эту квартиру. На мой вопрос, почему же люди так часто отсюда съезжали, он лишь пожал плечами, уверяя нас, что понятия не имеет, чем же им так не угодила квартира.

– До вас жила здесь молодая девица, постоянно таскала парней всяких, – жаловался сосед, звали которого, кстати, Тобиас. – А потом, вдруг, перестала, стала какой-то чудной затворницей. В покое прожила тут неделю, да и сбежала, даже не заплатив владельцу за аренду. До нее мать с дочерью жили, да только тоже быстро уехали. Вообще, женщины из этой квартиры всегда быстро уезжают. Говорят, здесь обитает какое-то зло.

Тобиас рассмеялся над своими же словами, и я сам не смог сдержать улыбки. Ох уж эти женщины, готовы поверить в любую необъяснимую глупость. Что ж, мне остается только надеяться, что моя Саманта не окажется такой суеверной. Наверно, не стоит пока рассказывать ей о тех чудачках, что жили тут до нас. А то ведь и правда поверит.

Первые несколько дней в новой квартире пролетели на удивление быстро и спокойно. Я мотался на работу, в строительный магазин, на рынок, под вечер возвращался домой, где меня уже ждала Сэм, успевшая за день разобрать еще целую гору коробок, а потом мы вместе садились ужинать и не только. Но к чему такие подробности? Перейдем сразу к сути.

Третья ночь стала первым звоночком, что в новой квартире действительно что-то не так. В районе четырех часов я проснулся от того, что моя девушка с криками мечется по кровати. С большим трудом, напуганный, я сумел ее разбудить и, прижав к себе, долго твердил, что все в порядке. Саманта же, успокоившись, сказала, что ей снился жутко реалистичный сон. Что вся наша квартира тонет в огне, и девушка не может выбраться. Не столько из-за окутавшего все вокруг дыма, сколько из-за какого-то чудовища, что вышло к ней навстречу из пламени. У него были большие, закрученные рога, а вместо ступней – копыта. Он был под два метра ростом, и в глазах его жутко отражалось пламя.

Вскоре Саманта вновь уснула, и в этот раз никакие кошмары ее больше не мучили. Утром мы оба посмеялись над этим, а я в штуку посоветовал своей девушке начать пить какие-нибудь успокоительные. Она чуть не кинула в меня чашку, но к вечеру мы уже забыли о ее ночном кошмаре. А вот он, похоже, нет. Так что и этой ночью Саманта вновь разбудила меня своими криками.

На третью ночь повторилось все то же самое. Я понятия не имел, что надо делать в таких ситуациях, а Саманта стала уверять меня, что дело в этой квартире.

– Она постоянно горит, сгорает до самого тла, – безумно шептала девушка, в очередной раз, умоляя меня уехать, – А потом приходит он, и с каждый разом он все ближе. Сначала он стоял там, возле самой двери, а сегодня уже в паре шагов от меня. Я боюсь, Ник, безумно боюсь…

Не считайте меня бесчувственным уродом, но я не собирался куда-либо переезжать, решив докопаться до самой сути проблемы. Саманта упорно отказывалась идти к врачу, хотя я отыскал лучшего во всем городе специалиста. А потом стал искать тех женщин, что жили в этой квартире до нас. Но проблема была в том, что все они сейчас находились вне зоны досягаемости. В психиатрической лечебнице за городом.

Это не могло не напугать меня. Я собрал целый список имен, а набралось их не меньше двух десятков, и были это все женщины и девушки, живущие когда-то в этой квартире. Две из них и вовсе покончили жизнь самоубийством, а остальные находились под наблюдениями врачей. Правда, была одна женщина, чьего адреса я так и не смог найти. Но зато отыскал ее телефон и, когда Саманта вновь стала упрашивать меня уехать, решился позвонить ей.

Женщина это жила, к сожалению, в другом городе, потому на личную встречу с ней я мог не рассчитывать. Но, зато, она спокойно выслушала меня, не бросив трубку и не назвав чокнутым, а потом обронила такую фразу: «Дело не в твоей девушке или этой квартире. Дело в человеке, что живет с вами рядом. Уезжайте, пока не стало слишком поздно». После этого она отключилась, оставив меня со странными мыслями и вопросами в голове. Я уж решил, что и эту женщину надо было все же упечь в психушку, как тут стали происходить еще более странные события.

Я вернулся с работы ближе к вечеру и с удивлением обнаружил у нас дом гостя. Это был Тобиас. Вместе с Самантой они пили чай и болтали о всякой ерунде, причем девушка была в довольно хорошем настроении, словно не было никаких кошмаров, мучивших ее три ночи подряд. И, когда наступила ночь, она спокойно отправилась спать, хотя еще утром кричала, что ни за что не сможет уснуть в этой квартире. Всю ночь я не сомкнул глаз, карауля девушку, и, когда уже готов был сам уснуть, заметил, вдруг, что Саманта вновь стала нервно дергаться. Я разбудил ее прежде, чем она начала кричать.

– Он стоял прямо возле кровати, – едва слышным шепотом сказала она, прижимаясь ко мне всем телом, – Так близко, что я чувствовала его горячее дыхание и слышала стук его сердца. Я боюсь представить, что будет, когда я снова усну. Вдруг, он окажется еще ближе? Схватит меня, и я уже никогда не проснусь?

– Он не причинит тебе вреда, это я тебе обещаю, – ответил я, – Он больше не явится к тебе. Не знаю как, но я вышвырну его прочь из твоих снов.

Наверно, наступил тот момент, когда я стал готов поверить во все, что угодно. В злых духов, домовых и эльфов, зубную фею, в кого там еще? Не важно, в кого угодно, ведь иначе я не мог объяснить, что происходило с Самантой. Но еще больше меня волновало то, что в гости к нам снова явился Тобиас. Непринужденно улыбаясь, он принялся расспрашивать Саманту о ее самочувствии, и – вот что странно! – она мило улыбнулась ему в ответ и заявила, что у нее все прекрасно. Рядом с этим человеком она словно забывала о своих ночных кошмарах. И тут я невольно вспомнил слова той женщины, единственной, которая, прожив какое-то время в этой квартире, сумела вырваться на свободу.

Ощущая себя безумцем, я потратил несколько часов на поиски в интернете всяких легенд и баек о тех, кто может проникать в чужие сны и запугивать людей. Несколько раз я вчитывался в описание Фавна, на которого пересылали меня почти со всех сайтов, и вскоре понял, что он очень похож на то чудище, которое описывала мне Саманта. Рога, копыта вместо ног, способность проникать в чужие сны. И еще Фавны любят женщин. Может, по этой причине я не вижу никаких кошмаров.

Я не нашел ни единой строчки о том, как избавиться от Фавна, а потому пришел к выводу, что уехать из квартиры будет мало. Значит, прежде чем переходить к серьезным действиям, надо убедиться, что я действительно столкнулся с настоящим Фавном. Иначе грозит мне психушка до конца дней моих.

Тобиас ушел от нас вечером, и вновь Саманта, словно находясь под каким-то наркотиком, сияла улыбкой, позабыв о своих ночных кошмарах. Я подождал, пока девушка не скажет, что пора бы ложиться спать, а потом сел вместе с ней на диван, взял ее руки в свои и попытался объяснить немного то, что происходит. Сначала, конечно, нужно было напомнить Саманте о ее кошмарах, и лицо девушки сразу же переменилось.

– Кошмары… он… о Боже, я ведь совсем забыла о них, – ужаснулась она, округляя глаза, – Как я могла забыть о них? Я ведь… Нет, эта квартира точно какая-то странная.

– Послушай, Саманта, дело не в квартире, – покачал я головой, – Я не знаю, поверишь ты мне или нет, но, кажется, я нашел объяснение твоим кошмарам. – Я протянул девушке распечатанные листы, на которых было несколько изображений Фавна и его описание, и Саманта какое-то время молча смотрела на снимки, не зная, верить ли ей в это или нет.

– Но ведь это… просто сказки, – неуверенно заметила девушка.

– То есть твои кошмары, моменты забытия после визитов Тобиаса – это все просто случайности? Все это ничего не значит?

Долго упрашивать девушку поверить мне не пришлось. Я не знал, кто из нас двоих более безумен, но твердо был уверен лишь в том, что сосед наш уж точно имеет какое-то отношение ко всему, что происходит с женщинами в этой квартире.

– Тебе придется довериться мне, ясно? Ты доверяешь мне, Сэм?

– Да.

– Тогда ложись вот здесь, на диван, и попытайся уснуть. Доверяй мне, Сэм, пожалуйста. Я обещаю, что все будет хорошо.

Это было очень рискованно, но как еще можно было выманить Фавна? Я знал, что, пока он будет увлечен снами Саманты, у меня будет возможность подкрасться к нему очень близко. И, дождавшись, когда Саманта уснет, я пошел к квартире Тобиаса, осторожно и тихо вскрыл замок и толкнул входную дверь. Квартира у него была совсем обычная, не что-то вроде пещеры, как я ожидал. Разве что вся мебель была старая и местами потертая, отчего в целом квартира, казалось, принадлежала какому-то старику. Я прошел дальше по коридору, сжимая в руке нож, прихваченный из своей кухни, пока не добрался до крохотной спальни. Комната эта граничила аккурат с нашей гостиной, и у той самой стены, что разделяла наши квартиры, я увидел его.

Под два метра ростом, широкоплечий и с большими рогами, он касался своими руками стены, и что-то бормотал себе под нос. Я растерялся на какое-то время, потому что никак не ожидал увидеть кошмар Саманты вживую, и потому потерял драгоценные минуты, что могли мне пригодиться. Зато Фавн, заметив меня, тут же кинулся ко мне, выставив перед собой свои рога. Я едва успел отскочить в сторону и задеть ножом мощное плечо, а потом он сбил меня с ног, швырнув через всю комнату в стену. Я защищался, как мог, размахивал ножом, кидал в него все, что попадалось под руку. В какой-то момент я уж подумал, что сумел одолеть Фавна – он рухнул прямиком к моим ногам, когда я осмелился швырнуть в него нож. Лезвие по самую рукоять вошло в широкую грудь, и я уже начал радоваться, как, вдруг, монстр злобно оскалился и ухватил меня за ноги.

Со всей своей силы он вышвырнул меня через коридор прямо в дверь, которая тут же распахнулась, выкидывая меня на площадку, а оттуда – прямиком на лестницу. Я скатился вниз, пересчитав ребрами все ступеньками, и сильно приложился головой о бетонный пол. Что было дальше, я помню смутно – огромная фигура Фавна возвышалась надо мной, как гора, а затем он скрылся за дверьми моей квартиры…

Парень замолчал, и улыбка больше не сияла на его печальном лице. И весь паб терпеливо хранил молчание, пока Ник собирался с мыслями и подбирал слова, чтобы закончить свой рассказ.

– В общем, я очнулся спустя какое-то время. Сразу же бросился в квартиру, но там никого не было. Никого, в смысле, ни Фавна, ни даже Саманты. Он ушел и забрал ее с собой. И я… не знаю, до сих пор даже понятия не имею, где она, – он вздохнул и подвинул ко мне опустевший стакан. Я налил ему пива, за счет заведения, и закрыл книгу, даже не рискнув спрашивать, можно ли записать этот рассказ. Уверен, Ник захочет, чтобы эта история попала в книгу лишь тогда, когда голова этого Фавна будет покоиться отдельно от тела.

– Не убирай ее слишком далеко, – подмигнул мне Ник, вмиг теряя свой пессимистичный настрой. – Вот увидишь, придет день, когда я войду в твой паб под руку со своей девушкой, закажу нам с ней выпить, и вместе мы расскажем тебе эту историю, во всех подробностях описав финал.

Ник ушел из паба в хорошем настроении. Или, вернее сказать, с огоньком надежды в своем любящем сердце. И я могу лишь мысленно поддержать этого человека, оставив в книге пару пустых страниц для его еще незаконченной истории…

========== “Быть человеком” ==========

«На нас навешивают ярлыки, метят нас, разделяют,

пока мы подобно призракам не начинаем вторгаться

в жизнь других людей. Но мы вправе снять с себя ярлыки». ©

Пусть я работал в пабе не так уж и давно, но к людям здешним успел привыкнуть, да и не только привыкнуть, но и привязаться. Я знаю, что старик в черной шляпе, заходящий ко мне только по пятницам, любит истории про чудищ, что обитают далеко в лесах и редко добираются до города. А женщина, чье лицо по большей части скрыто цветастым платком, выглядящим немного нелепо, одержима байками про вампиров. Есть еще два молодых парня, которые только и ждут, что какую-нибудь незаконченную историю, концовку для которой они смогли бы дописать сами, и мужчина лет сорока, чьи руки покрыты глубокими ссадинами, который всегда молча слушает и пьет, пока не наступает время покидать паб.

Все эти люди всегда вели себя довольно дружелюбно, позволяя мне самому решать, какую историю слушать. Обычно я позволял людям самим рассказывать что-то, ибо часто к нам заходили те, кто только и искал местечко, где можно высказаться. Но, когда рассказчиков не находилось, я доставал свою книгу и наугад открывал страницы. А там уж, что выпало, то и слушаем.

Потому сегодня ночью, когда паб опустел, ибо наступило очередное время затишья между историями, я был весьма удивлен, когда один посетитель попросил меня задержаться. Время было позднее, да и я валился с ног от усталости, потому не собирался торчать тут еще.

– Я просто хочу послушать одну историю, – хриплым голосом завел незнакомец. Он поднял на меня взгляд, и я невольно поежился. По правой стороне его лица проходил бледный шрам, едва не задевая уголок его глаза. – Это история Джеймса Блэка.

Не знаю, почему я все же остался и вытащил книгу. Может, меня просто пугал этот незнакомец, одетый в длинный черный плащ. Хотя в его глазах читалось что-то совсем не злобное. Какая-то усталость, если я ничего не путаю. И все же, найдя нужную историю, я вздохнул и принялся ее читать…

Это история Джеймса Блэка. То есть, меня. Я не знаю, с чего лучше начать. И не знаю, успею ли записать все, как есть. Возможно, силы покинут меня на середине пути, и никто из тех, кто когда-нибудь прочтет мои записи, так и не узнает, чем все закончилось.

Все случилось летом 1976 года. Тогда мне было пятнадцать. Я был молод, наивен и глуп, какими бывают все подростки в это время. Я считал, что достоин большего, нежели то, что было у меня, и смогу перевернуть горы, если захочу. Я думал, что ранчо моих родителей – это пустая трата времени. Оно медленно вымирало, вгоняя всю нашу семью в долги. А когда пришло мое время сменить отца и взять бразды правления в свои руки, я сбежал. Собрал вещи и бросился искать свой путь, свою новую цель в жизни. Не сказав никому ни слова, я покинул отчий дом и потратил немало времени на то, чтобы встретить свою смерть лицом к лицу. Я был глуп.

Он появился из ниоткуда. Я просто брел вдоль пустынной дороги, и мне оставалось всего пара миль до большого города. Но тут дорогу мне преградил темный силуэт, который вначале я принял за человека. Как же я был глуп. Мне следовало сразу же убегать, прятаться, делать хоть что-нибудь, но не отдавать свою жизнь за пару старых брюк и немного еды. Он забрал у меня все, а потом наградил несколькими шрамами. Я истекал кровью, лежа на холодной земле, до тех пор, пока меня не нашла одна пара, случайно проезжавшая мимо.

Я умер уже утром. Вернее, умер человек внутри меня. А его место занял кто-то новый. Кто-то очень опасный. Хищник, наводящий страх на целые деревни. И вечная спутница его – луна.

Я не знал, что со мной происходит, и почему я так быстро пошел на поправку. Пара, что приютила меня, была довольно бедной, и на хорошие лекарства денег у них не было. Они отпаивали меня какими-то отварами, без конца меняя бинты на моих ранах, и не давали вставать с постели, уверяя, что мне нужен сон. Я и спал целыми днями, пока не проснулся однажды ночью в жуткой агонии. Раны мои почти зажили, так что уже и не болели, но сначала я решил, что все дело в них. А потом от боли все перед глазами поплыло, и, что было дальше, я уже не помню.

Эта ослепляющая боль, от которой хотелось лезть на стены, была ерундой в сравнении с тем, что я ощутил утром. Страх, животный ужас, поглотивший меня за считанные доли секунды. Я проснулся в комнате, залитой кровью, на полу, среди разорванной одежды и кусков мяса. А та пара, что была так добра ко мне… Не думаю, что их вообще потом смогли опознать. Дикий зверь разорвал их на части, огромными когтями, острыми зубами… Этим диким зверем был я.

Мои руки были в крови. Мое лицо было в крови. И одежда, она вообще свисала с меня жалкими лохмотьями. Зато мои раны зажили полностью, не оставив после себя ни следа. И это было единственным положительным моментом.

Мне пришлось бежать. Бежать из этого города как можно дальше, туда, где никто не знал меня. Впрочем, меня нигде не знали, но мне этого было мало. Я старался искать себе жилье как можно дальше от людей, забираясь все глубже в бескрайние лесные чащи, пока, в конце концов, не остался совсем один. Тогда я умер во второй раз. Похоронил себя под старой сосной, оставив в земле свою старую жизнь. И полностью поддался своим новым инстинктам.

Бороться с этой болезнью (или не знаю, что это, называйте, как хотите) у меня не было ни сил, ни желания. Я обращался каждое полнолуние, охотился, убивал. Не только животных, но и людей, изредка встречающихся мне в лесу. Я смутно помню те времена. Они были ужасны. Я был ужасен. Я был слишком слаб, слишком напуган, чтобы пытаться что-то изменить. Проще ведь плыть по течению, верно? Ведь так делает большинство.

Я оправдывал звание оборотня. Был сильным, быстрым, жестоким и беспощадным. И очень скоро молва обо мне дошла до близлежащих городов. Как вы думаете, что стали делать люди, узнав о злобном монстре, со времени все ближе подбирающимся к их домам? Конечно же, они стали требовать мою голову на палке. И потому люди стали собираться в небольшие группы, вооружившись ружьями и арбалетами, чтобы изловить меня.

Шли годы, но никому из охотников так и не удалось до меня добраться. Мне нравилась эта игра. Я позволял им подойти к себе настолько близко, что они могли ощущать вонь из моей пасти, которая заставляла их дрожать от страха. Еще бы, запашок был еще тот. Кровь и трупы. Лучше и не придумаешь.

Но, в конце концов, даже от такой «забавной» игры можно устать. Мне надоело постоянно убегать, прятаться, оставаться в стороне и наблюдать. Охотники шли по кровавому следу, что я оставлял после себя, и путь этот мог быть бесконечным, если бы не одно происшествие, полностью изменившее меня. Я понял, что не хочу больше быть этим чудовищем, монстром с горящими в темноте красными глазами, густой черной шерстью и острыми, как бритва зубами. Я снова захотел стать человеком.

Точно не помню, как я оказался во дворе одного из частных домов близ города. Я просто убегал от очередных охотников, пытался найти временное убежище. Думал, что в доме никого нет – там ведь и свет в окнах не горел. А если бы и горел, какая мне разница? Пара взмахов громадной лапой и дело сделано. Так что, перемахнув через высокий забор, я очутился в небольшом, но ухоженном дворике. Первое, что бросилось мне в глаза – это детские качели, на которых сидела маленькая девочка лет пяти.

Она повернула голову и посмотрела на меня. Она не боялась, клянусь, в ее глазах не было ни страха, ни ужаса, вообще ничего подобного. Лишь любопытство, настоящее, искреннее детское любопытство. Я замер, в ответ глядя прямо в глаза этой девчушки. Может, в этот самый миг мое сознание, наконец, прояснилось, и я понял, что моя «новая» жизнь была сущим адом. Я сам был посланником этого ада, уничтожая все живое, что попадалось мне на глаза.

А охотники приближались. Я слышал их топот, крики, выстрелы в воздух. Девочка не боялась меня, но испугалась этих людей, которые в скором времени возникли прямо рядом с забором. Она вскочила со своих качелей и села на корточки, словно пытаясь спрятаться за деревянным сиденьем от тех, кто приближался к нам.

Еще несколько выстрелов. В воздухе запахло порохом, и запах этот вновь вернул меня в реальность. Зверь внутри меня куда-то исчез, уступив место чистому разуму, разуму человека. Я вышел вперед, прикрывая собой эту маленькую девочку, когда охотники ворвались во двор. Я знал, что им нужен лишь я, но в порыве азарта, охваченные жаждой мести, люди не замечают вокруг ничего. Я бросился вперед, в воздух вновь взмыли пули, а потом по двору прокатился крик.

Это кричал мальчик. Лет семи, видимо, брат той девочки, что лежала сейчас на земле в траве, обагренной кровью. Невозможно было понять, чья пуля сразила ребенка, но один лишь вид ее мертвого тела вновь пробудил во мне ярость. Глаза снова вспыхнули адским пламенем, а мощные челюсти разрывали всю плоть, что попадалась на пути. Не прошло и десяти минут, как все охотники были мертвы. Остался только я, плачущий мальчик и его мертвая сестра, который уже ничем нельзя было помочь.