Текст книги "Незнакомка в моих объятиях (СИ)"
Автор книги: Мануэлла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
Глава 13
Элайна не спала всю ночь, впрочем, и предыдущие ночи проходили в едином ритме– безумная радость от предстоящего материнства сменялась ужасом перед будущим, размышлениями – как ей поступить. Так, как велит сердце, или же так, как будет лучше всем? К тому же, возможно, только ее сердце стремилось к Джастину…
Услышав голоса из гостиной, Элайна поняла, что Джон вернулся домой, отпускает слуг. Она быстро накинула халат, сбежала вниз. Нахмуренное лицо Джона озарила улыбка при виде невесты. Он шагнул к ней, заключив ее объятия. Поцеловал, прошептав на ухо, что она– его счастье. Он выглядел словно усталый путник, нашедший оазис в пустыне, после многих дней поисков.
Элайна одеревенела– она не могла больше со спокойной душой слушать его заверения в любви, комплименты. Джон, такой верный, честный, искренний. И она, предательница, лживая женщина, что принесет в его семью лишь горе. Нет, нужно поговорить.
Но Джон начал первым, рассказав ей о про поездку, про встречу и с братом, и с его слугами. Когда он перечислял варианты, предложенные для спасения Джастина, Элайна вцепилась в подлокотники кресла с такой силой, что костяшки ее пальцев побелели– Джастин там из-за нее. Более того, он все это время не развлекался, не искал других, да и вообще, никогда этого не делал (все – ее склонность к самоуничижению и надумыванию) – Джастин искал лишь ее. Значит….Боже, Элайна даже боялась об этом подумать, чтобы снова не позволить себе мечтать, верить. Чтобы снова не разочароваться. Джастин любит ее. Любит! Он мог бы рассказать, кто она. Мог бы потребовать от врачей передать его слугам наказ искать ее в Ноттингеме, искать ее знакомых, соседей, после того, как он был у сэра Фредерика. Но он не стал. Он молчал.
И Беатрикс… Она существовала. Джастин– не сумасшедший. Теперь она была уверена в этом. Верила она и в то, что была похожа на нее. Элайне хотелось обнять весь мир, крича о своей любви.
Внезапно, перехватив уставший взгляд Джона, девушка вернулась к реальности:
– О, Джон, прости. Я отвлеклась…
– Ничего, любимая, я просто любовался тобой в это время– устало улыбнулся он.
Элайна не смогла сказать правды мужчине. Сейчас ему нужно отдохнуть, а завтра….завтра она скажет ему все. И разорвет запутанный клубок лжи и недосказанности. Поедет к Джастину. Даже если он оттолкнет ее, она сделает все, чтобы спасти его. Ради него, ради себя самой, ради их будущего ребенка.
Утром после завтрака Элайна попросила Джона поговорить наедине. Джон, увидев, что его невеста одета в дорожный костюм, немного опешил, но счёл, что она занята приготовлениями к свадьбе. Ведь все свадебные хлопоты теперь легли на ее хрупкие плечи.
В кабинете он хотел было притянуть ее к себе, но девушка отпрянула, сев в кресло напротив него. Скрестив руки на коленях, глядя куда-то в пол, Элайна начала:
– Джон, я прошу выслушать меня, не перебивая. Я очень долго думала…
Она кинула быстрый взгляд на Джона, ожидая возражений с его стороны– мужчина не мог не понимать того, что сейчас она скажет нечто важное. И очень большая вероятность, что дело будет касаться их самих, их будущего. Но Джон молчал, глядя на нее. Элайна продолжила:
– Так вот…Я…мне нужно поехать с тобой к твоему брату. Я…я должна его спасти. Понимаешь, я. Мы…словом, мы с ним знакомы…
Джон молча смотрел на нее, его лицо не выражало никаких эмоций. От волнения и неожиданного поведения жениха Элайна, решившая было все рассказывать постепенно, ляпнула:
– Он похитил меня. Я…словом, я беременна от него.
Джон резко встал, повернувшись спиной к девушке. Он подошёл к окну, пытаясь взять себя в руки, затем повернулся– эту маску презрения Элайна уже видела, у Джастина. Ненависть и презрение к женскому полу. Господи, из достойного и доброго человека, пришедшего ей на помощь, когда она так в ней нуждалась, готового дать ей свое имя, несмотря ни на что, она своими руками сделала женоненавистника…
Джон вдруг засмеялся:
– Я просто не верю….Это какое-то безумие. Если это правда, то он уводит у меня уже вторую невесту. И вторая невеста беременна от него…
Элайна поняла, что речь идёт о Беактрикс. Из разговоров слуг, ненароком подслушанных ею после отъезда Джона, она узнала, что некогда ещё юный Джон был обручен с малышкой Беактрикс. Но потом вернулся из армии его старший брат. И девушка разорвала помолвку. При том, что жених с невестой виделись лишь будучи младенцами, особой печали это у Джона, посвятившего всего себя науке, это не вызвало. Он просто уехал учиться. Но когда оказалось, что Беактрикс покончила с собой по вине Джастина– тогда Джон разорвал с братом все отношения.
Элайна встала:
– Джон, я пойму, если ты не захочешь меня больше ни минуты видеть в своем доме. Я готова уехать, прошу лишь одного– мне нужно к Джастину.
Тут ее решимость дала сбой– подбородок задрожал, из глаз полились слёзы:
– Я понимаю, что ты даешь мне все, о чем может мечтать женщина– любовь, семью, заботу, свое имя. Милли любит меня, и это чувство взаимно. Я понимаю, что потеряю не только это, поехав к Джастину– я потеряю свое имя, репутацию. Даже в нашем маленьком городе я стану парией. Подтвердив то, что я была с мужчиной несколько дней наедине, я перечеркну свое будущее…Но, Джон…я люблю его.
Элайна впервые открыто призналась в этом. Не только Джону, но и самой себе. Она любит Джастина, как бы больно это ни было. Что бы ни уготовила ей судьба…
Джон обнял ее, гладя по спине:
– Нет. Я не такой, как Джастин. Я не брошу тебя, прости меня. Мы поедем туда вместе. Я или заставлю его жениться на тебе, или сделаю это сам.
Он жестом заставил девушку замолчать, ведя ее к карете.
Путь решили проложить через дом Готторнов, упростив сэра Фредерика отозвать свои свидетельства, что казалось невероятным– это опозорило бы его в глазах общества, но выбора не было.
Дверь им открыл дворецкий. Взглянув на Джона, он только было начал говорить обычные формальности о том, что сэр Фредерик не принимает, как вдруг его взгляд упал на Элайну, стоявшую за спиной Джона. Слуга сперва побелел как рыба, глаза его расширились, а рот начал беззвучно раскрываться. Наконец, он начал в ужасе креститься:
– Господи, Господи! Помилуй мя, грешного. Настал мой час!
Джон, решительно взяв Элайну за руку, прошел мимо сумасшедшего дворецкого, заглядывая в каждую комнату по пути. Наконец, они услышали музыку и шум голосов из гостиной. Зайдя в нее, они увидели, что собралась небольшая компания. Леди Лорейн, жена сэра Фредерика, играет им на пианино. Внезапно музыка прекратилась, все головы повернулись к двери, глядя на вошедших. Раздался громкий вскрик– леди Лорейн упала без чувств. Ее супруг, сэр Фредерик, даже не встал, чтобы помочь жене– он замер, глядя на Элайну.
Пока леди Лорейн гости приводили в чувство, Джон, подошёл к сэру Фредерику, попросив его о разговоре. Мужчина, словно зомби, встал и пошел за ними. Он молча смотрел на Элайну, словно увидев призрак. И Джон, и Элайна уже поняли, в чем было дело. И их убеждения лишь подтвердились– в коридоре они прошли мимо портрета юной девушки, как две капли воды похожей на Элайну. Сэр Фредерик даже остановился, глядя на Элайну, словно бы провоцируя ее признать, что она– это Беактрикс.
Разговор был коротким, вернее, его и не было. Сэр Фредерик соглашался на все, смотря только на Элайну, все повторяя, что чудо господне вернуло ему дочь (он не слышал или не хотел слушать, что она – не Беатрикс), сокрушался, что упрятал невиновного в психиатрическую больницу. Наконец, велев слугам снять портрет Беатрикс, а также передать жене, что он уехал, будет через несколько дней, он вышел с Джоном и Элайной к карете.
По пути сэра Фредерика словно прорвало– история жизни Беактрикс была в подробностях рассказана им от колыбели до того момента, когда он потерял ее. Притом, рассказывая, он то и дело испытующе смотрел на Элайну, словно ожидая– она не выдержит, и с признаниями, что она– его вернувшаяся блудная дочь, бросится ему на шею. Но Элайна лишь вежливо отвечала, поддерживая безутешного отца.
Наконец они прибыли в больницу. Доктор, узнав сэра Фредерика, чьи свидетельства были приняты им при поступлении пациента, теперь растерянно переводил взгляд с портрета в руках сэра Фредерика на девушку, стоявшую перед ним. Сомнений не было– это его дочь. Значит, герцог говорил правду. Ньюгейт замаячил в глазах доктора– озлобившийся герцог мог отомстить врачу, объявив того шарлатаном. Доктор поспешил с ключами в руках в комнату своего знатного пациента, по пути принося извинения всем вокруг– Элайне, Джону, сэру Фредерику.
Глава 14
Джастин встал с кровати, услышав поворот ключа в замке– не время для процедур или лекарств. Он насторожился– нужно быть наготове. Но к тому, что он увидел, было невозможно подготовиться– в комнату вошёл Джон, сурово глядя на него, за ним семенил сэр Фредерик, держа за раму перевёрнутую картину и виновато улыбаясь, комичную процессию замыкал доктор, не решавшийся войти….А позади всех стояла она, Элайна. Такая нежная, такая родная. Их взгляды встретились, и то, что они прочли в глазах друг друга, было гораздо сильнее слов.
Элайна смотрела на Джастина– он похудел, но все равно остался мускулистым. Под глазами залегли неровные круги, свидетельствующие о недосыпе и усталости. Волосы отросли. Больничная пижама была ему коротка– видимо, пациентов такого роста и комплекции здесь раньше не было. И все равно, для девушки он был самый родной, самый красивый.
В дальнейшей сцене извинений, казалось, принимали участие лишь доктор и сэр Фредерик, оба подстегиваемые чувством вины. Джон раздавал указания, словно герцогом был он. Элайна же держала любимого за руку, не веря своему счастью. Джастин, отойдя от первого впечатления, вспомнил, что девушка его не только бросила, но и даже почти успела выйти замуж за его брата. Возможно, это вновь была знакомая ему со времен Беактрикс хитрая схема– заставить жениться хоть одного из братьев Сент-Джон, с их огромным состоянием. Все знали, что вопреки сложившимся правилам, отец поделил наследство поровну между сыновьями, по сути, Джастин отличался лишь титулом, так как Джон даже более умело управлял инвестициями и капиталом.
Элайна заметила перемены в лице Джастина, но ничего не сказала. По пути в имение Джона молчали все. Элайна пыталась не смотреть на братьев, сидящих напротив нее. Под неуемную трескотню сэра Фредерика она уснула. Проснулась девушка лишь у ворот имения, разбуженная ласковым голосом Джона:
– Вставайте, соня. Мы приехали.
Девушка открыла глаза, и тотчас встретилась взглядом с Джастином. Его глаза были наполнены презрением. Он усмехнулся в ответ на то, как нежно обратился его брат к девушке. Отвернувшись, он спустился с подножки, и пошел в дом, даже не оглядываясь назад.
Милли выбежала навстречу им, за ней шагала разъярённая няня с чемоданом в руке. Не успел никто и слова сказать, как няня накинулась на Джона:
– Я увольняюсь, сэр! Я больше не могу находиться при этом ребенке!
Джон, видимо, привыкший к такому, и глазом не повел. Он, извинившись перед спутниками, попросил няню пройти в кабинет, где они решат вопрос о компенсации ей, а также он распорядится, чтобы ее отвезли в город..
Милли, не обращая внимания на то, что творилось из-за нее, радостно бросилась на шею Элайне:
– О, я думала, вы никогда не приедете. Я так по вам скучала. Когда вы с папой поженитесь, я тоже буду везде ездить с вами! – она сердито топнула ножкой, и оглянулась вокруг– посмотреть, какой эффект произвели ее слова на окружающих.
Джастин, вновь презрительно глянув на Элайну, подошёл к девочке:
– Ну, привет, Миллисент. Я – твой дядя, Джастин.
Милли округлила глаза:
– Это вы?! Мама говорила о вас. Она даже говорила папе, чтобы вы с ним что-то закопали. Какой-то топор. Но папа тогда стал такой злой, я никогда его таким не видела– задумчиво произнесла девочка– зато потом он целый месяц извинялся за это перед мамой.
И девочка с интересом стала рассматривать своего вновь приобретенного родственника.
Элайна же, оставив их вдвоем, поднялась к себе. Она плохо себя чувствовала. С удовольствием приняв ванну, она переоделась в домашнее платье, нежно– зелёного цвета, сужающееся под грудью, а дальше спадающее волнами вниз. Платье выгодно оттеняло ее волосы. Их она решила распустить, перехватив лентой.
В таком скромном наряде она спустилась к ужину. Милли уже спала– она осталась без няни, но две горничные вызвались ее заменить, поэтому уставшая от игр с новыми подругами (горничные были юными девушками, лет 16), она быстро уснула.
Элайна взглянула на Джастина, сидевшего напротив нее– он также успел вымыться и переодеться. Вещи были подготовлены и переданы Джону заботливым секретарем Джастина ещё при встрече в Лондоне.
Герцог выглядел восхитительно, словно и не был в заточении. Только его красивое лицо искривилось в насмешке– он смотрел на Элайну с неприкрытой ненавистью.
Джон пытался разрядить атмосферу, намеренно уводя разговор то к прошлому, вспоминая пору юности, то говорил о Милли.
Но Джастин отвечал с неохотой. Все время он сверлил взглядом Элайну, чувствовавшую себя от этого ужасно неловко. Она растеряла всю свою воинственность, когда ее любимый был спасен. Душа ее пела от счастья. И все рухнуло в один миг– он снова ее ненавидит.
Наконец, то ли устав от того, что Элайна не реагирует на его издевки, то ли не желая портить брату, что спас его, вечер, Джастин повернулся к Джону:
– Я очень устал. Надеюсь вы с вашей прелестной невестой не будете возражать, если я отправлюсь наверх, спать? Доброй ночи, леди. Оставляю вас наслаждаться обществом вашего жениха.
– Да, конечно. Доброй ночи, Джастин– Джон задумчиво смотрел вслед брату.
Элайна тоже хотела было встать, уйти в комнату, чтобы выплакаться как следует, но Джон удержал ее за руку:
– Останьтесь со мной, дорогая.
Он провел ее в гостиную, к растопленному заботливыми слугами камину. Элайна вздрогнула, вспомнив, как ещё недавно они сидели здесь, строя свои планы на будущее, радуясь. Теперь же ужасная неловкость повисла между ними, словно они были совершенно чужие.
Джон начал первым:
– Я не забирал и не забираю свое предложение. Все ещё в силе. И подготовка к свадьбе будет идти и дальше, мы просто можем немного перенести дату, чтобы дать вам возможность все обдумать, выбрать. Ваше….кхммм…положение скоро станет заметным, поэтому затягивать ч решением не стоит – Джон накрыл ее руку своей– Вы расскажете ему?
– О, Джон, я не знаю… – Элайна снова заплакала– Простите. Я уже почти ненавижу себя за то, какой плаксой я стала в последнее время.
– Моя Эдна, упокой Господь ее душу, когда носила Миллисент, тоже плакала по любому поводу. Она в шутку называла себя тучкой– дождь мог пойти в любую минуту. Притом, радостное событие происходило или печальное– было второстепенно. Она плакала в каждом случае.
Элайна улыбнулась сквозь слезы.
Джон обнял ее, и ещё долго они сидели перед камином, говоря ни о чем, словно боясь коснуться важных тем– Джон вспоминал жизнь с женой, детство Миллисент, а Элайна рассказывала про няню, про жизнь в школе, про родителей.
Наконец, Джон поднялся, подав ей руку, проводил до лестницы, пожелав спокойной ночи. Сам же он собирался напиться до безумия. Но, естественно, девушка услышала от него, что он немного поработает с бумагами в кабинете.
Элайна устало поднялась, вошла в комнату. Свечи горели– слуги позаботились и об этом. Девушка стала не спеша раздеваться, как вдруг услышала шум– она взглянула в угол, где была гардеробная, и ахнула– развалившись в кресле, с бутылкой виски, там сидел Джастин. Даже в полумраке было видно, как он сверлит ее глазами:
– Ну, здравствуй, любимая. Решил лично засвидетельствовать свои пожелания невесте. Продолжай, я не мешаю– кивнул он на ее платье, уже наполовину спущенное с плеч
Элайна вздрогнула– настолько злым и жёстким был его тон. Она попятилась к двери, но Джастин, с удивительной для пьяного человека быстротой и ловкостью, вскочил с кресла, крепко схватив девушку одной рукой за талию, а другой зажав ей рот:
– Нет, моя милая. Я столько ждал, и ты не испортишь мне ни минуты.
Его дыхание обжигало шею девушки, стоя за ее спиной, он начал целовать ей шею, покусывать плечи. Элайна таяла в его объятиях. Его рука опустилась ниже, пройдя по животу девушки, опустившись на средоточие ее женственности. Сквозь тонкую ткань стал ласкать ее рукой. На девушке не было панталонов– этот фасон платья их не предполагал. Только пояс и чулки. Она каждый клеточкой кожи чувствовала его прикосновение. Его палец кружил вокруг самой чувствительной точки, волны удовольствия накатывали на девушку. Джастин рывком развернул ее к себе, впивались поцелуем в губы. Элайна с не меньшей страстью ответила ему, обхватив его руками за шею. Джастин же поспешно освобождал их обоих от одежды.
Герцог сжал ягодицы девушки руками, приподняв ее, прижал к себе. Она чувствовала его член, вся истекая соками. Он, словно бы издеваясь, провел им по ее влажной пещерке. Девушка застонала от восторга. Ее голые груди с дерзко торчащими от возбуждения сосками прижались к его торсу. Острый разряд возбуждения вновь пронзил обоих. С рычанием Джастин, держа ее на руках, прошел к туалетному столику, усадив девушку на него.
Элайна откинулась назад, опершись руками о края столика. Ее ноги в белых чулках были бесстыдно разведены, сама она дрожала от возбужения. Джастин вновь стал целовать ее, обняв рукой за шею. Она откинулась на его руку, наслаждаясь каждым мгновением близости. Он вошёл в Элайну, застонав от удовольствия. Девушка стонала в ответ. Он вбивался все сильнее и сильнее, словно хотел заклеймить ее, наполнить собой до предела.
Внезапно он прервался, выйдя из нее. Спустил девушку на пол, слегка нагнув над столом. И вошёл в нее сзади, обхватив рукой шею. Элайна выгнулась навстречу его толчкам, она стонала от экстаза. Джастин гладил ее груди, пощипывая своими длинными пальцами соски. Эта лёгкая боль отзывалась ещё большим экстазом. Внезапно он еще сильнее нагнул ее, заставив лечь на стол– разгоряченными грудью, щекой она чувствовала холодную поверхность стола, и это возбуждало ещё больше. Джастин сжал руками ее ягодицы, и начал ещё сильнее двигаться в ней, словно насаживая ее на себя. От контраста с его сильными движениями и тем, как тёрлись ее возбуженные соски о холодную поверхность стола, девушка задрожала в приближении оргазма. Почти сразу же кончил и Джастин, заполнив ее до краев.
Элайна попыталась встать– ноги не слушались ее, словно все кости растеклись как желе. Джастин подхватил ее на руки, отнеся к кровати. Заботливо укрыл одеялом. Элайна с улыбкой потянулась к себе, думая, что сейчас он ляжет с ней рядом. Но он лишь быстро натянул штаны, собрав остальную одежду, и, повернувшись к недоумевающей девушке, с усмешкой произнёс:
– Это – мой свадебный подарок невесте. Надеюсь, в брачную ночь ты тоже будешь это вспоминать.
И вышел из комнаты, оставив девушку рыдать от обиды в одиночестве.
Глава 15
Элайна всю ночь провела в слезах. Боль от того, как обращался с ней Джастин, от его ненависти, буквально снедала ее. Девушка ненавидела себя за то, что позволяет так с собой обращаться. И понимала, что останься она здесь– все будет только хуже. Она не могла противостоять силе чувств к Джастину…И верное решение пришло само собой, как результат мучительных раздумий. Оно осветило ее жизнь, буквально вдохнув новые силы в девушку.
Элайна спешно собрала вещи и, спустившись в кабинет к Джону, она была готова к его уговорам, но он лишь кивнул, прося ее присесть:
– Я давно понял, что вы любите его. Вам и не стоило этого произносить– все видно в ваших глазах. Что же, позвольте мне принести извинения за его недостойное поведение. Также я просил бы вас принять ежемесячное содержание – тут он махнул рукой, словно бы отсекая все ненужные возражения– теперь мы-родственники. Как бы ни хотелось мне, чтобы степень родства была ближе, но судьба распорядилась иначе.
Джон помолчал, набравшись сил для продолжения разговора– Элайна была ему не безразлична:
– Также я просил бы вашего позволения навещать племянника или племянницу. Со своей стороны я сделаю все, чтобы Джастин признал…
– Он не знает– прервала его Элайна– я просила бы вас…
– Вы не сообщили ему?! – Джон удивлённо взглянул на девушку– но я думал….
Элайна лишь грустно взглянула него, взгляд ее был столь печален, что Джон не стал продолжать, понимая, что сейчас не добьется ничего.
До дома Элайны они ехали в полном молчании. Каждый думал о своем– о том, что он потерял.
По приезду Джон помог Элайне разгрузить багаж, который теперь был немалым– все подаренные им украшения, все платья Джон, несмотря на возражения девушки, велел сложить в чемоданы.
Также Джон съездил в деревню, наняв пару слуг– дом стоило привести в жилой вид, прогреть. Наконец, когда он убедился, что девушка удобно устроена, он откланялся, напомнив, что если она передумает– он будет самым счастливым из мужчин. Элайна долго плакала, глядя вслед карете, увозившей самого доброго и благородного мужчину, что встречались в ее жизни.
Приехав домой, Джон, весь кипящий от злости, не нашел брата. Все его вещи были в комнате, но слуги отвечали, что господин уехал в деревню, его нет с самого утра.
Джастин вернулся лишь под вечер четвертого дня– выглядел он ужасно. Разорванная на груди рубашка, взъерошенные волосы, красные глаза и запах спиртного, исходивший от него, словно он упал в чан с вином, все это было так не похоже на его всегда собранного, ухоженного брата, что Джона передёрнуло:
– Я вижу, ты меня поджидаешь? А я думал, ты в кровати у своей молодой невесты– не хотел вам мешать– Джастин пьяно ухмыльнулся.
И тут Джон сделал то, что должен был сделать гораздо раньше– он ударил Джастина. Тот, не успев увернуться, рухнул на пол, задев вазу, разлетевшуюся на осколки на паркете.
– Вот так я должен был поступить раньше. Ты сломал не только свою жизнь, но и всем вокруг, жалкий самовлюблённый эгоист. Она любит тебя! Она носит твоего ребенка! – в гневе Джон был похож на проповедника, клеймящего оступившегося прихожанина.
– Моего… ребенка– Джастин, казалось, за минуту протрезвел, лицо его было комично недоумеващим. Затем, словно осознав что-то, он вскочил на ноги, рукой стирая кровь с разбитого подбородка. Джон попятился, но Джастин обнял его:
– Спасибо, брат. Только ты всегда решался сказать мне правду. Я это ценю. Я должен сейчас же ехать за ней!
И он бросился наверх, чтобы принять ванну и переодеться, велев слугам заложить экипаж. Джон же остался стоять в недоумении, уже не особо веря в полное психическое здоровье брата.
Элайна пекла хлеб, ароматы его носились по всему дому. Тинни, вдовушка средних лет, что иногда помогала Элайне по хозяйству, сейчас ушла на рынок, и девушка решила сделать все сама, не дожидаясь ее.
В дверь постучали. Элайна скинула фартук:
– Иду, Тинни.
Но, едва отперев засов, она замерла от неожиданности– на пороге стоял Джастин. Он был таким же красивым, каким она его запомнила (мысли показались ей глупыми– ведь они расстались всего 6 дней назад, из которых почти три каждый был в дороге, если судить по скорости его появления здесь). Разве что на идеально красивом лице его тянулся небольшой шрам от уголка рта к подбородку.
Джастин, не ожидая разрешения, шагнул в комнату. И…упал на колени, прижавшись лицом к ее юбке. Элайна молчала, не в силах найти слов
– Любимая, прости меня. Я так сильно тебя люблю. Прости за всю боль, что причинил тебе. Если ты найдешь в себе силы для прощения, то клянусь– я всю свою жизнь посвящу тому, чтобы ты была счастлива. Каждый день, каждую минуту
Элайна стояла, поражённая– было время, когда она готова была все отдать ради этих слов. Сейчас же она боялась– вновь поверить ему.
– Я не мог смотреть на то, как ты готовишься к свадьбе с братом. Я ненавидел его, себя, тебя. Я ревновал, сходил с ума от ревности.
Дрожь прошла по телу девушки, все закружилось перед глазами, и, не успей Джастин подхватить ее на руки, она упала бы в обморок. Он нежно отнес ее на небольшую софу в прихожей. Сел, нежно обняв ее, баюкая, словно ребенка. Элайна не поняла, когда он успел надеть ей на палец кольцо.
– Любимая, выходи за меня, пожалуйста. Если ты откажешь, я брошу все, поселюсь здесь как фермер и все равно буду рядом с тобой…и нашим ребегнком– он нежно положил свою большую руку на живот девушки, улыбнувшись какой-то мальчишеской улыбкой. Перехватив взгляд девушки, он, улыбаясь, сказал– да, Джон мне все рассказал. И его аргументы были весьма убедительны. Но я женюсь на тебе (Элайна фыркнула от его самоуверенности– словно она уже дала свое согласие) не поэтому, а потому, что люблю тебя.
Он нежно начал целовать ее, гладя рукой волосы…
– Возможно, ты любишь не меня– отстранилась Элайна, не желая поддаваться вновь сладкому обману.
Но Джастин, поняв ее беспокойство, чуть отстранился, внимательно глядя на нее:
– Я люблю тебя и только тебя. Беатрикс я никогда не любил– это я понял лишь тогда, когда встретил тебя. Все мои чувства были лишь уязвленной гордостью. И желанием доказать свою невиновность в ее гибели– она пришла ко мне со слезами, сказав, что беременна. Ребенок никак не мог быть моим. Она и сама признала это. Рыдая, умоляла спасти ее от бесчестья, не отказавшись от планов со свадьбой. Но я был молод, эгоистичен. Я….бросил ее. Она не выдержала, ее нашли в пруду на следующий день….
Голос Джастина задрожал.
Элайна сжала его руку, понимая, как тяжело ему даётся это признание…
– Я люблю тебя… Я согласна выйти за тебя.
Она нежно обняла его голову, гладя, словно дитя. В этот вечер маленький домик словно озарился светом любви и нежности.
