Текст книги "Незнакомка в моих объятиях (СИ)"

Автор книги: Мануэлла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава 5

Идя перед герцогом Элайна размышляла о том, стоит ли кричать и просить помощи сейчас– ведь хозяин, увлеченный блеском золотых монет и мечтами о щедрости его светлости перед выездом, вряд ли встанет на сторону Элайны. Да ещё этот хитрый ход с алкоголем– мерзкий ум этого человека работает и в нужную сторону, стоит отдать ему должное… Ну а в довесок на его чаще весов– его властность, неотразимость и шикарная одежда– Элайна уверена была, взгляни она на его начищенные дорогие ботфорты– там отразилась бы потрёпанная девушка с опухшими от слез глазами в плаще с чужого плеча…

Может, улучить момент, и попросить о помощи одну из служанок, ту, что выглядит моложе и добросердечнее напарницы? Из раздумий ее вырвал голос герцога:

– Присядь, дорогая, сейчас принесут ванну и еду.

Элайна обернулась– герцог, ничуть не смущаясь, снимал сюртук, затем наступила очередь сапог, потом он расстегнул верхние пуговицы рубашки и закатал рукава– у Элайны аж дух перехватило от восхищения, настолько он был красив. И он осознавал это– делал все нарочито медленно, с ленивой грациозностью человека, знающего цену себе и своей красоте.

Элайна не заметила даже, что герцог уже несколько минут смотрит на нее в ответ:

– Вместо того, чтобы вот так любоваться украдкой, моя милая, я мог бы быть твоим. У нас могли бы быть дети, наши семьи были бы счастливы…ты лишила нас всего…Зачем?

Вопрос повис в воздухе, напряжённость увеличивалась.

Элайна, не выдержав, выпалила:

– А вам зачем?! Зачем похищать того, кто вас не желает? Если с вашим богатством и…и внешностью вы можете получить любую?!

– А любить? Любить я тоже могу себе приказать другую? Если бы не запустила свои цепкие пальчики в мое сердце, я был бы самым счастливым мужчиной на свете. Но тебе и этого было мало– у меня нет уважения семьи, я опозорен перед всем светом, я негласно считаюсь твоим убийцей….а ты?! Ты в это время живёшь, смеёшься надо мной, радуешься жизни? Тогда как моя жизнь разбита.

Герцог с силой ударил по столу рукой, отвернулся, чтобы отдышаться, успокоиться.

Элайна же застыла как статуя. В мозгу крутилась лишь одна мысль: " Он ее убил! Он ее убил! Он ее убил!". И также, как раньше она проматывала в голове различные сценарии спасения, сейчас в ее голове роились представления о том, на что он способен в гневе: вот она кричит, бьёт по стенам, окну, чтобы привлечь внимание, спастись. Герцог подбегает к ней, смыкает руки на ее шее…

Или же ей удалось вырваться на свободу, она скачет на лошади, но сзади слышен топот лошади преследователя. Она в ужасе оборачивается– это герцог. Он настигает ее, достает пистолет, целится…

В дверь постучали. Элайна, вздрогнув, вышла из оцепенения, подошла к кровати и села. Слуги быстро внесли эмалированную ванну, наполнив ее водой, принесённой в больших вёдрах, а также издававшее чудесный аромат роз мыло, полотенца. Затопили камин, поставив резную заслонку. Кучер герцога внёс небольшой дорожный саквояж и пожелал доброй ночи– оказывается, он ночевал на нижнем этаже, герцог, видимо, тоже снял ему комнату. Что не могло не удивить девушку– такое доброе отношение к слугам, когда обычно знать не утруждала себя подобным, оставляя слуг спать на конюшне или в людской, подчас вповалку. Последним вошёл слуга, несущий огромный поднос с дымящейся едой.

Дверь за ними закрылась, но тут снова раздался стук– вошла та молоденькая служанка, на помощь которой так отчаянно рассчитывала Элайна. Она несла поднос с вином и фруктами. Герцог поблагодарил ее, дав ей монету, девушка, смутившись и от щедрости, и от красоты и властности гостя, зарделась, присела в неуклюжем подобии реверанса, и нырнула за дверь.

В наступившей тишине послышалось хихиканье служанок где-то в отдалении, и отголоски их разговора: " Красивый как сам дьявол", " Эх, я бы с таким провела ночку на сеновале да под звёздами", " Да только он бы с тобой не провел", и снова брызнул смех, все отдаляющийся от комнаты.

Элайна подняла глаза на герцога, он сидел за столом, жестом приглашая ее:

– Вы желаете сперва поужинать или принять ванну, миледи? Если второе, то поверьте– подглядывать не буду– мои желания сейчас гораздо приземлённее. Я проголодался, потратив половину дня на ваши поиски.

Элайна подошла за стол и села напротив герцога, тот налил ей горячего чаю, передав чашку с усмешкой:

– Знай я о вашей любви к горячительному, напоил бы вас ещё с утра. Но пока вам нужно лишь согреться.

Девушка невольно улыбнулась, и улыбка эта отразилась в глазах герцога, осветив их такой нежностью, что Элайна готова была тотчас броситься в его обьятия (предложи он их, ведь мужественность и чувственность этого великолепного образчика мужской красоты, не оставались без внимания любой из дам– Элайна вспомнила томные взгляды деревенских жительниц на герцога, взгляды служанок в доме судьи, когда они выходили к карете).

Как ни странно, но ужин прошел в довольно благожелательной атмосфере– объявив негласное перемирие, герцог и Элайна выбрали нейтральные темы для разговора, и девушка ещё раз удивилась – только уже не внешности мужчины, а его уму, эрудированности и великолепному чувству юмора. Элайна как заворожённая смотрела на него, слушала, не понимая, как в нем могут уживаться два разных человека– чудесный и галантный молодой мужчина, мечта любой девушки на выданье (и ночная фантазия замужних дам) и неуравновешенный псих, подстраивающий реальность под свои больные фантазии, впадающий в буйство, когда ему начинали в них перечить.

– И тут король эльфов пожертвовал мне титул Лэрда-рыцаря и подарил Экскалибур.

– Что, простите? – девушка, замечтавшись, потеряла нить разговора.

– Я просто хотел поверить, слушаете ли вы меня– улыбаясь сейчас, герцог был похож на мальчишку.

– Конечно, вы рассказывали о рыбалке, о том, как ваш дворецкий однажды с утра обнаружил двух раков в своих туфлях за то, что выдал ваш с братом секрет…

– Да, то были славные времена… Герцог вновь посуровел, кивнул на все ещё дымящуюся ванну– после вас, миледи.

Элайна покрылась румянцем от столь интимного предложения. Герцога, казалось же, это забавляло:

– Знаете ли вы, моя милая, что в странах Востока существует обычай– вся семья моется в одной воде. Но галантность там не в почете– первым моется мужчина. Я же, прося учесть мою, предлагаю вам первой эту честь.

– Я…я…я уже принимала ванну сегодня, благодарю.

В ответ на молчаливый вопрос в глазах герцога, Элайна поспешно добавила, путаясь в словах:

– Это было…до…кхммм…до того, как он….Он казался таким добрым, хорошим. Предложил отдохнуть, принять ванну…он…

Герцог жестом остановил дальнейшие попытки Элайны пояснить, что же произошло у судьи:

– Я спросил слуг, вам не причинили вреда. Нет необходимости мучить себя, заново вспоминая все это. Тогда, если вы не возражаете, моя дражайшая вторая половина, (Элайна могла бы поклясться, что именно сейчас герцог ее поддразнивает и даже пытается разозлить, чтобы заставить отвлечься от мыслей о том, что произошло в доме судьи), то ванной воспользуюсь я. А вы пока можете переодеться– в саквояже есть пара ваших вещей.

И с этими словами герцог встал, подойдя к девушке, отодвинул ей стул, подав руку. Элайна отошла к кровати, чувствуя ужасную неловкость. Села на кровать, и стала смотреть в окно, в попытке сосредоточиться и не слышать шума ни одежды, сбрасываемой герцогом, ни лёгкого всплеска воды, свидетельствующего о том, что он уже погрузился в ванну. Затем, чтобы занять себя, девушка боковым зрением нашла чемодан, полубоком под тихий смешок герцога добралась до него, вытащив оттуда простое темно-серое шерстяное платье и тонкую ночную сорочку. Колебания были недолгими– если она наденет сорочку, то не сможет и убежать в ней, да и герцог обязательно воспользуется открывшимися возможностями– снять сорочку гораздо легче, нежели расстегнуть все пуговицы на платье. Правда, служанки уже спят, некому будет застегнуть их. Да и в платье ей будет ужасно жарко– комнату сильно натопил камин. "Нет– резко оборвала себя Элайна– в аду, куда она попадет, совершив грехопадение (а до него недалеко, если остаться с эти красавцем – герцогом ещё некоторое время), будет ещё жарче". И девушка, взяв платье в руку, гордо прошествовала мимо ванны с закрывшим глаза от удовольствия герцогом в гардеробную. Там Элайна скинула плащ, вновь ужаснувшись растерзанному состоянию купленного судьей платья. Няня не раз говорила ей насчёт недопустимости того, чтобы мужчина делал леди дорогие подарки, а уж покупка вещей, белья в глазах нянюшки и вовсе делала леди чуть ли не содержанкой. И она, Элайна, это правило нарушила– вот и поплатилась…с горестным вдохом надев платье, девушка кое-как расправила его на спине, застегнув почти половину пуговиц от талии вверх собственноручно, вышла из застыла на месте– герцог стоял совершенно голый у камина, вытирая свои темные как ночь волосы. Огонь в камине бликами играл на его влажной коже, освещая литые мышцы, большие плечи, упругие ягодицы…Элайна сглотнула, не зная, что делать– бежать, идти обратно, да хоть просто пошевелиться, тем самым обнаружив свое присутствие. Она смотрела на него как загипнотизированная. Наконец, герцог вытерся, отбросил полотенце, и повернулся к девушке. Тотчас в его глазах отразилось удивление, но оно быстро сменилось уже привычной насмешкой:

– Не знай я тебя так хорошо, моя дорогая, в этот момент я бы точно поверил в твою искренность– твое удобство для тебя всегда было важней всего. Бога ради, Беа, сними это чёртово платье– ты получишь тепловой удар, если ляжешь спать в нём!

Элайну резкий окрик герцога вывел из ступора:

– И не подумаю! Не все же дикари как вы– готовы разгуливать голыми!

Герцог, смеясь, стал подходить к ней:

– Ну, про всех умолчу, а вот что ваше воспитание отлично от моего– действительно, жаль. Я бы не прочь поразгуливать с вами голым. Вы подарили мне новую мысль для бессонной ночи, милая.

Элайна попятилась от герцога назад, а потом резко повернула влево, побежав к двери, она уже открыла рот, чтобы позвать на помощь, но герцог достиг ее раньше, чем она успела это сделать. Схватив ее сзади, он одной рукой зажал ей рот, а другой обнял талию– обнял так крепко, что девушка еле дышала. Волосы Элайны откинулись на грудь, спина была обнажена в борьбе– часть пуговиц, вдобавок, отлетела. И тут она почувствовала прикосновение его голой груди к своей спине. Затем…о, Боже. Он начал целовать ее, щекоча своей щетиной, но при этом безумно возбуждая. Лёгкие поцелуи словно клеймили ее, заставляя безраздельно принадлежать герцогу, оставить попытки любого сопротивления.

– Ваша светлость… – начала было Элайна, когда рука герцога перестала закрывать ей рот, соскользнув к груди.

– Джастин, Беа. В самые нежные моменты ты начинаешь вспоминать мой титул? Ты видишь перед собой голого мужчину, который желает тебя– (и, словно в доказательство, в ягодицы Элайне упёрся твердый жезл его желания. Герцог провел им по ложбинке между ними, словно показывая силу своего желания).

Герцог продолжал целовать девушке спину, шею, откинув волосы, начал нежно покусывать мочку уха. Элайна тонула в доселе незнакомых ощущениях, ее страхи и мысли уносило желание. Дрожь проходила волнами по всему телу, внизу живота собралось странное тепло, оно пульсировало, разрастаясь по всему телу.

Девушка повернулась в объятиях герцога. Она увидела его лицо, взгляд, выражавший желание. И сдалась– с нежным стоном она прильнула к герцогу, начав целовать его с не меньшей страстью, она гладила его плечи, грудь. Герцог же, не теряя времени, спустил платье с плеч Элайны, девушка осталась лишь в тонких панталонах, чулках и короткой кружевной рубашке. Герцог схватил Элайну на руки и понес к кровати. Девушка же и не сопротивлялась– наоборот, она обвила руками шею мужчины, даря ему поцелуи.

Глава 6

Герцог нежно уложил девушку на кровать, и сам лег рядом. Он начал ласкать ее грудь сквозь тонкую ткань сорочки– сперва пальцами, играя с вершиной каждой груди, пока соски не стали отчётливо видеться под белизной шелка. Затем он приспустил кружевные бретели сорочки, сняв ее до талии. Груди Элайны предстали его взору– он был просто очарован, сколько он мечтал об этом, вспоминал. Да, они стали немного меньше, но это от того, что и Беа сама похудела, но остались такими же желанными, совершенными. Джастин стал целовать и ласкать языком каждую грудь. Элайна застонала и запустила руки ему в волосы, гладя его, выгибаясь навстречу его жадному языку, наконец-то, словно мелодией для его ушей, в комнате зазвучало:

– Джастин, о, Джастин…

Герцог привстал, спустил панталоны с девушки, охваченной страстью, и поэтому уже даже отчаянно помогавшей ему избавить ее от столь стесняющей одежды, затем освободил ее от сорочки, лег на нее. От ощущения всей кожей мужчины, которого она хотела, Элайна застонала, герцог, ободренный этим призывом, древним как мир, с силой вошёл в нее. И тут же замер, почувствовав преграду, а из уст девушки вырвался невольный вскрик. Джастин не мог поверить– она девственна! Девственна! И вдруг он увидел, как по щеке девушки скатилась слеза. Тут же он начал целовать ее, обнимать, говоря ей самые нежные, самые ласковые слова. Понемногу Элайна успокоилась, расслабившись в его объятиях. И даже начала целовать его в ответ, снова застонав от желания, лихорадочно гладя его плечи, спину, выгибаясь навстречу его сильному телу. Элайна обхватила руками его упругие ягодицы– тогда Джастин продолжил движение, одновременно гладя точку средоточия ее желания– Элайна раскрыла от удивления глаза. Наплыв новых чувств, ощущений, был столь велик, что, казалось, невозможно было выдержать– слишком хорошо, слишком приятно. А герцог ускорял темп. Ноги девушки сомкнулись вокруг его талии, она чувствовала всего его полностью в себе. Наконец, судорога страсти прошла по ее телу– Элайне показалось, что ее душа улетает, расставшись с телом– настолько хороши были эти новые ощущения. Она снова застонала, не в силах сдержать себя:

– Да, Джастин. Сильнее, мне так хорошо. О, да.

Герцог содрогнулся от приближающегося оргазма, застонав в ответ, и опустился на девушку, гладя ее разметавшиеся по кровати огненные волосы, словно ожившие в отблесках огня от камина. Его сердце было переполнено счастьем и любовью, словно и не было всего, что сотворила Беатрикс. Небо, словно услышав его мольбы, послало ему новую любовь. Его Элайну. Герцог смаковал это имя, упивался своим неожиданным счастьем.

Элайна лежала и ждала слез, раскаяния– но их не было. Было лишь всеобъемлющее счастье, радость, а сердце разрывалось от избытка чувств и эмоций. Элайна вдруг поняла, что влюбилась в этого ненормального. Влюбилась…за день. Да она, видимо, и сама ненормальная.

Герцог привстал, с улыбкой поцеловав девушку в нос, лег рядом:

– В нашем с вами случае, милая, все наоборот– лишь сейчас состоится наше знакомство. Но я не жалею, Элайна, (девушка с удивлением взглянула на него, все ещё не понимая ничего). Я женюсь на вас, мы получим специальное разрешение– герцогу не сложно будет его добиться. Простите, что принял вас за другую, но я ни о чем не жалею– безумием было бы говорить так, но сама судьба подарила мне вас. Чистую, честную. Я люблю вас.

Элайна впервые не считала герцога безумцем– она и сама разделяла все его чувства. Без слов девушка потянулась к любимому:

– Джастин – девушка робко подняла голову и увидела в глазах мужчины столько любви и нежности, что ее сердце запело от счастья– кажется, я тоже вас люблю.

Герцог обнял ее, вдыхая лёгкий аромат лимона, исходящий от волос девушки, некоторое время они лежали молча, каждый находясь под впечатлением от того чуда, что творилось с ними.

Наконец, герцог встал, зажёг ещё пару свечей вместо уже начинавших таять, и проследовал через комнату. Набрав холодной воды в небольшой таз, он добавил к ней уже теплой из ведра для ванной. Взяв одно из полотенец, он подошёл к кровати. Элайна, смутившись от его ласкающего взгляда, залилась румянцем, натянув одеяло до плеч. Герцог, поставив таз, намочил в нем полотенце. С улыбкой, которая превращала его в мальчишку, он стянул с сопротивляющейся девушки одеяло:

– Не нужно стесняться, Элайна. Ты преподнесла мне самый чудесный подарок.

Элайна перестала бороться, лишь ее щеки пылали, словно в огне.

Герцог нежно раздвинул ноги девушки, и стал смывать следы их страсти, ее девичества, нежно прикасаясь полотенцем к шелковистым бёдрам юной красавицы. Вода приятно облегчала саднящую боль между ног, Элайна зажмурилась от удовольствия. Но отвела взгляд– ей было очень неловко.

Наконец, герцог закончил. Отставив к стене таз с полотенцем, он вновь лег на кровать, обняв девушку и укрыв их одеялом.

Элайна лежала, положив голову ему на плечо, рассеянно гладя его грудь.

– Завтра мы вернёмся домой– нарушил тишину тихий голос герцога– и я сразу же поеду за разрешением. У тебя есть те, кого бы ты хотела пригласить на свадьбу, мисс Вудли из Ноттингема?

Обольстительная улыбка герцога отвлекала Элайну от всех мыслей:

– Да, есть пара подруг по школе, я хотела бы их пригласить, а ещё викария с семьёй– они очень помогли мне после смерти няни.

Вдруг реальность страхом закралась в душу девушки– что она говорит, Боже мой! Безумие заразительно– как можно даже позволить себе мечтать о таком…

Среди ночи Элайна проснулась в холодном поту– камин ещё горел, видимо, герцог, засыпая, подбросил туда ещё дров. Но девушка дрожала как в лихорадке. Ей снилась то ли таинственная Беа, то ли она сама– бледная, в белом саване, с грустным лицом. Волосы были распущены по плечам, руки тянулись в пустоту, губы изогнулись в подобие безмолвного крика. Вдруг Элайна отчётливо услышала: " Беги, он убил меня". И в ужасе проснулась. Девушка привстала, опершись на локоть– Сент-Джон лежал рядом, до талии накрытый одеялом. Даже во сне он был безумно привлекателен, хотелось просто лежать и любоваться его рельефным телом, его правильными чертами лица– казалось, природа, создавая его, осознавала, что делает эталон. Эталон мужской красоты и силы. Мечту любой женщины.

И тут Элайну больно кольнуло осознание того, что этой " любой женщиной" была и она– глупая молоденькая девушка, поверившая в любовь с первого взгляда такого влиятельного и богатого красавца как он. Возможно, эта история с похищением была лишь прихотью, развлечением скучающего аристократа. А слуги с готовностью подыгрывали ему в его планах– звон денег заглушал голос совести. Возможно даже– она не первая, с кем разыграл подобный спектакль этот повеса. И не последняя.

Слезы сами по себе покатились из глаз Элайны– ну да, как можно быть такой дурой?! У влюбленного жениха остался бы хоть портрет возлюбленной. Но как тогда объяснить слова судьи о ее смерти? Значит, она действительно существовала. Да, решила Элайна, Беатрикс действительно существовала, но похожа она была теперь для этого безумца на любую из женщин, коварных дочерей Евы.

Вся дрожа, Элайна тихонько сползла с кровати, боясь потревожить сон своего лживого, но такого прекрасного, любовника. Девушка решила не медлить– она быстро натянула снятую в порыве страсти одежду, взяв догорающую свечу осветила комнату, пытаясь найти ключ– если герцог положил его в карман своего сюртука, то достать его будет сложно. Но нет– ключ лежал на столе. Там же лежал и кошелек герцога, из которого он вчера так щедро одаривал слуг и хозяина. Элайна, мучимая противоречиями, все же взяла пару монет– глупо бежать в никуда без денег, вещей, не зная даже, где она и как добраться домой Аккуратно поставив свечу обратно, Элайна подошла к двери, боясь обернуться– ей казалось, что герцог встал и сейчас с усмешкой наблюдает за ней. Тихонько вставив ключ в замочную скважину, девушка очень медленно провернула его два раза, нажав на ручку– дверь открылась. Элайна выскользнула из комнаты, тихо затворив за собой дверь. В коридоре не было ни души. Осторожно ступая по лестнице, девушка спустилась на первый этаж. Дверь в людскую, где спали слуги, была чуть приоткрыта, но свечи погасли– было темно. Девушка тихо скользнула к выходу, дёрнув ручку двери– та была заперта. Чувство обречённости нахлынуло на Элайну. Но тут она вспомнила, что двери людской не всегда закрывают– для вновь прибывших путников и для того, чтобы слуги могли проверить лошадей. Аккуратно лавируя среди лежавших вповалку мужчин, Элайна подошла к двери– и, о, чудо, та была открыта. Выйдя за дверь Элайна бросилась бежать так быстро, словно за ней гнались все гончие ада.