Текст книги "Незнакомка в моих объятиях (СИ)"
Автор книги: Мануэлла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
Глава 10
– Ой, Элли – восторженно проговорила Миллисент, подпрыгивая от радости и восхищения– ты похожа на торт.
Элайна, примерявшая свадебный наряд, стоя на небольшой танкетке у зеркала, невольно улыбнулась такому сравнению, а также тому, что Милли в последнее время буквально расцвела рядом с ней. Девочка все время ходила за ней хвостиком, внимала каждому слову Элайны, словно та была кладезем житейской мудрости. А уж после того, как девушка уговорила Джона позволить девочке принести в дом с конюшни одного из недавно родившихся котят, любовь Милли к Элайне стала поистине безграничной.
– Нужно будет постараться встать дальше от свадебного торта, чтобы меня не перепутали с ним, и не съели вместо него– портниха, доделывающая наряд, улыбнулась. А Милли засмеялась так, словно это была самая смешная шутка на свете. В комнату вошла миссис Стоун– приглашенная Джоном компаньонка Элайны. Она цокнула языком, выражая свое восхищение нарядом:
– Да вы прекрасны, милая.
Женщина подошла к Милли, увлекая их с Лютиком, котёнком девочки, из комнаты, чтобы невеста могла спокойно окончить примерку.
Элайна глянула на свое отражение в зеркале– оттуда на нее смотрела ослепительная красавица. Платье цвета слоновой кости, лиф которого был отделан жемчужинами, с пышными рукавами, узким корсетом и юбкой, что собрала на себя наверное все кружева в королевстве, было бесподобно. Элайна не раз пыталась сказать Джону, что подобная расточительность ей не нужна– она вполне себе удовлетворится и скромным венчанием в маленькой церкви, и гораздо более скромным нарядом. Но Джон ничего не хотел слушать – его любимой присказкой было " мои девочки должны получать лишь все самое лучшее". Он преподнес ей не только фамильные драгоценности, как того требовал обычай, но и купленные им лично, чтобы у Элайны и их истории, как он выразился, было что-то только свое. Сейчас девушка стояла в его подарке– чудесных бриллиантовых серьгах, переливающихся в свете ламп всеми гранями.
Модистка закончила, расправив подол платья:
– Вы покорите всех, мисс. Таких прелестных невест я ещё не видела.
Элайна поблагодарила женщину за комплимент, в душе подумав, что из ее уст подобного удостаивается каждая невеста.
После примерки они с Милли и Лютиком пошли прогуляться по саду, а Джон ушел к себе в кабинет– немного поработать. Глядя на то, как резвятся девочка и кот, Элайна в очередной раз подивилась беззаботности юности. Она и сама лишь недавно была такою, но похищение и ночь с герцогом изменили всю ее жизнь, да и саму девушку– исчезла детская беззаботность, наивность, восторженное отношение к жизни. Казалось, в один миг Элайна постарела на 10 лет.
Герцог почти перестал приходить к ней во сне. Каждый день его образ словно по одной детали вымывался из ее памяти. Но та ночь…когда они признались друг другу в любви. Когда Элайна была счастлива так, что сердце готово было разорваться от любви….Та ночь навеки остаётся в ее душе. Она будет верной женой Джона, доброй матерью Милли и тем детям, что родятся у них в браке, но свое сердце она уже отдала, и, скорее всего, навеки. Жаль, что любимый ею мужчина оказался лишь скучающим аристократом с больной фантазией. И ее сердце он присоединил к огромной коллекции своих завоеваний.
Из грустных раздумий девушку вырвал голос Милли:
– Смотри, Элли, какая красивая бабочка!
И они вместе стали догонять бабочку, хохоча как безумные.
Такими их и застал Джон– раскрасневшимися от беготни, смеющимися. Он подхватил на руки Милли, сразу же подбежавшую к нему, обнял Элайну, и они вместе пошли к дому.
Вечером, когда Миллисент уже спала в детской, Элайна с Джоном, сидя у камина, пили вино и говорили о будущем, беззлобно подшучивая друг над другом:
– Ты ещё не пожалела о том, что встретила такую старую развалину как я? – улыбаясь, спросил Джон.
– А ты уже надёжно запер столовое серебро от такой сомнительной особы как я? – не осталась в долгу Элайна.
И они дружно прыснули со смеху. Джон, отставив в сторону бокал, подошел к Элайне и подал ей руку. Девушка встала напротив него, их ладони сплелись вместе. Внезапно ей стало очень жарко– камин, выпитое вино и присутствие мужчины, все вместе действовало как волшебство. Джон, казалось, чувствует то же самое– он буквально поедал девушку глазами. В его взгляде было столько нежности, любви, что Элайне стало не по себе. Протянув руку к ее волосам, он гладил их, любуясь отблесками пламени, играющими в рыжих прядях. Затем, обняв девушку, он притянул ее к себе и поцеловал. Поцелуй как всегда был нежным. Даже слегка печальным, как показалось Элайне. Но она с удовольствием отвечала ему, гладя его плечи, волосы. Джон, ободренный такими поощрениями, стал действовать более решительно, начав гладить грудь девушки под шелком платья. Его поцелуй стал жёстче, внезапно он прервал его, почувствовав, как девушка застыла:
– Прошу прощения, дорогая. Я увлекся– с этими словами Джон, словно не доверяя себе, отошёл от Элайны– Мне кажется, я люблю вас. Не отвечайте– я понимаю, что не имею права требовать от вас никаких чувств, но хотел бы признаться в своих. Думаю, я полюбил вас с той минуты, как увидел скачущую словно гордую амазонку….
Девушка буквально упала на кушетку– реальность накатила на нее с ужасающей внезапностью. Она не любит Джона. И никогда не полюбит. И ее тело отказывалось принимать нелюбимого. Более того, заходя с Джоном дальше, чем невинные поцелуи помолвленных, она чувствовала себя предательницей, изменщицей. Словно изменяла своей любви к Джастину, ему самому…
– Не смей! – мысленно приказала себе Элайна– сейчас он окучивает очередную несчастную, предлагая ей ту же слезливую историю о нем, брошенном женихе, и об удивительной схожести ее и его невесты.
Неожиданный взрыв злости и ревности поразил Элайну– она думала, что уже смирилась и с подлостью герцога, и с тем, что никогда больше его не увидит. Но вот принять то, что его будущее будет связано не с ней, что другая будет шептать ему о любви – нет, принять это оказалось невозможно.
Джон, озадаченный внезапной переменой в невесте, но посчитавший ее вполне объяснимым волнением невесты перед свадьбой, понял, что должен дать ей побыть наедине со своими мыслями, привести их в порядок. Она все же– юная невинная девушка. И, хоть Элайна и рассказала ему о том, что больше не невинна (она сочла нужным первым делом уведомить его об этом, дабы он мог забрать свое предложение назад. Но Джона это совершенно не волновало, более того, он отдал должное ее честности) физически, нравственно, духовно она оставалась на все том же уровне робкой девственницы– это было ясно по ее реакции на поцелуи, ласки. Такого не сыграть даже самой известной актрисе с Друри Лейн
Мужчина подошёл к Элайне, предложив сопроводить ее в комнату. И они рука об руку вышли из гостиной.
Ночью Элайна проснулась от своих же слёз– вся подушка была мокрой. Ей снился Джастин. Он был не то в тюрьме, не то в подвале. Он просил не помочь, говорил, что любит, что не бросил бы ее никогда. Она протянула к нему руки, чтобы обнять, но обхватила лишь пустоту– мужчина растворился в воздухе.
Элайна долго ещё не могла уснуть, размышляя, почему же во сне он оказался там, что на самом деле с ним происходило все это время, а, проснувшись, утром чувствовала себя ужасно усталой, разбитой.
Глава 11
В этот день за завтраком взрослые пребывали в состоянии нервозности. Милли и слуги удивлённо поглядывали на каждого, пытаясь понять, что же случилось. Вдруг оба они одновременно произнесли, обращаясь друг к другу:
– Мне нужно с тобой поговорить…
Неловкость, повисшую в воздухе их слов, развеял весёлый смех Милли. Уж она-то никогда не упустит случая посмеяться над тем, как взрослые попали в глупое положение. Улыбнувшись дочери, Джон подал руку Элайне, ведя ее в свой кабинет.
Закрыв двери, Джон сел на кушетку, где уже сидела нервно дергающая рукав платья Элайна:
– Итак, дорогая, что ты хотела мне сказать?
Элайна попробовала было возразить, предложив, чтобы он говорил первым, но он ответил, что уступает эту честь даме, да и, к тому же, его история настолько долгая, что ещё пара минут промедления ничего не решит.
Элайна, кивнув, несмело начала:
– Я… Понимаешь, Джон, ты– чудесный мужчина, и…
Джон прервал ее, сжав ее руки своими, глядя ей в глаза:
– Так начинаются самые худшие слова, милая. Ты хочешь разорвать помолвку, да?
– Я? О, нет! Нет…я…я хотела. Я – Элайна не знала, как подобрать слова так, чтобы не обидеть самого лучшего, самого доброго к ней мужчину– понимаешь, Джон. Я боюсь, что не испытываю к тебе должной глубины чувств и…
Джон лишь облегченно рассмеялся:
– Милая, я и не рассчитывал, что ты без памяти влюбишься в меня за это время. Поверь, у нас уйма лет впереди, а жизнь с таким неотразимым красавцем как я не сможет оставить ни одну женщину равнодушной к моим чарам– не удержался от шутки Джон.
Элайна вздохнула с облегчением, но продолжала:
– И я…я. хотела бы не начинать супружескую жизнь со лжи– возможно, я люблю другого…
Но Джон и тут прервал ее:
– Я понял это с самого первого момента, Элайна. Твои глаза все время затуманиваются, когда ты вспоминаешь прошлое. Он бросил тебя?
– Я…он…ну, можно сказать и так, бросил. Нет, верне, он и не собирался жениться на мне, я для него была лишь развлечением. Да и, следует отметить, что я и сама не узнавала его намерений относительно меня…Наверно, я – падшая женщина– Элайна склонила голову, побагровев от стыда. Но внезапно зазвучал громкий смех, девушка подняла глаза– Джон смеялся так, словно ничего в жизни смешнее не слышал. Отсмеявшись, он с улыбкой прижал ее к себе:
– Какое же ты ещё дитя, любимая. Ты– самая чудесная женщина на свете. Я буду счастлив назвать тебя своей. И прошу – отмел он ее робкие попытки вновь начать покаяния– не кори себя ни за что. Все, что случилось раньше– все это привело тебя ко мне. Я благодарен небесам за тебя. А по поводу… кхммм…супружеских отношений между нами– уверяю тебя, все, что внушают благовоспитанным леди– сущая ерунда. Любой мужчина будет только счастлив обнаружить в своей жене страсть и желание, а всей эти " принимай мужа в ночной рубашке, застегнутой по самое горло…."– и Джон комично закатил глаза. Элайна засмеялась.
Несколько мгновений они сидели в тишине, обнявшись, словно два спасительных круга друг для друга в море одиночества и коварства этого мира. Затем Джон, откашлявшись, начал:
– Что же до меня, то, боюсь, мне нужно будет уехать на несколько дней– семейные неурядицы.
Элайна взглянула на него– он говорил, что его родители давно погибли. А о других родственниках и вовсе не упоминал.
Джон продолжил:
– Я вижу, ты удивлена. Да, у меня есть брат, но мы очень давно не общаемся. Видишь ли, мы оба с характером, хотя то, что он– герцог, а я– лишь второй наследник, запасной, не рассороило нас как многих, а наоборот, сплотило. Но некоторые его поступки я не смог принять, мы отдалились. А потом…потом он совершил поступок, которому нет прощения…
Джон замолчал, глядя перед собой в пол.
Элайна удивлённо перепросила:
– Ты– брат герцога? Но я думала…ты не говорил…
– Ты думала, что я – простой сквайр? Каюсь, это вина моей гордыни. Мне хотелось, чтобы ты выходила замуж за меня, простого управляющего. И да– этот дом наш – Джон лукаво подмигнул девушке, ожидая, пока до нее дойдет смысл его слов.
– Но я думала, что ты здесь живёшь, пока его светлость в Лондоне, а вне сезона у тебя есть какой-нибудь маленький домик неподалеку…. Впрочем, прости, ты говорил о необходимости поездки…
– Да, я послал брату приглашение на нашу свадьбу. Думал, так и начнем наши отношения вновь. Но вот на днях мне пришёл ответ от его поверенного из Сент-Джон-холла, что Джастин в больнице. Более того, сэр Мэтьюз намекает, что Джастин не вполне здоров психически….
– Джастин– как заворожённая повторила Элайна, глядя невидящим взором перед собой.
– Да, Джастин. Герцог Сент-Джон. Видимо, я должен тебе представиться по всей форме– сэр Джонатан Сент-Джон. Фамилия Конрад была матушкиной, но мы с Милли с удовольствием ею пользуемся, когда не хотим афишировать родство с герцогом…. Элайна, что с вами– Джон попытался перехватить девушку, тихо сползавшую по кушетке…
Очнулась Элайна уже у себя в комнате. На голове ее лежало мокрое полотенце, рядом стояла служанка с флакончиком нюхательной соли, а Джон с улыбкой спешил к ней от окна, даавая знак служанке, что ее услуги больше не понадобятся:
– Вы нас всех перепугали– сказал Джон, нежно взяв девушку за руку– Невесты перед свадьбой частенько грешат подобным, но я почему-то думал, что вы будете посильнее духом. Доктор будет через пару часов, чтобы осмотреть вас. И меня– я немного перебрал с бренди, пока волновался за вас.
Джон так умилительно пытался ее приободрить, отвлечь. Но в голове Элайны вновь набатом зазвучало: " Он– брат Джастина! Джастин в больнице!". Девушка привстала, откинулись на перину, заботливо поправленную Джоном. И взглянула на него– она пыталась найти в нем хоть что-то, что оттолкнуло бы ее, что подготовило бы к той правде, которую обязана была ему рассказать. Но взгляд Джона выражал лишь обеспокоенность и бесконечную нежность:
– Любимая, я вынужден уехать сегодня, я вернусь через неделю. Думаю, Милли не даст тебе заскучать.
– Да, конечно. Мы будем ждать твоего возращения– Элайна обняла Джона, поцеловала.
После того, как Джон ушел, Элайна ещё долго обдумывала непростую ситуацию, в которой все они оказались. Девушка так и не решилась ему все рассказать… Он был такой чудесный, милый. Он мечтал помириться с братом, а она…она могла бы в считанные минуты испортить все.
Через полчаса пришел доктор. Он осмотрел девушку, задавая немного странные вопросы. Вопрос про регулярность ее женских недомоганий вогнал девушку в краску. Но она вспомнила, что они задержались– такое бывает, когда девушки волнуются, переживают, сказал ей доктор. Но все же рекомендовал пройти осмотр на предмет беременности. Доктор откланялся, закрыв саквояж, и вышел из комнаты, по пути тихонько посмеиваясь– ох уж эти женихи и невесты. Всегда так смешно округляют глаза, когда он им намекает на признаки беременности. Словно бы просто целовались из всего дозволенного, а ребенок появился в результате непорочного зачатия. Вот и сегодня– невеста пребывала в таком удивлении и смущении. А сэр Джон? С виду – такой скромный, а все туда же– женится, чтобы закрыть рот сплетникам. А там – старая история про " родился чуть раньше срока"…
Элайна, лёжа в кровати, невидящим взглядом смотрела в потолок. Ее утренние недомогания, отсутствие аппетита…О, Боже. Неужели? Неужели нужно наказывать ее сильнее, чем оно уже было?! О, нет! Ребенок! У нее будет ребенок! Это же– дар небес, чудо!
Но, вспомнив, что ребенок будет у нее и Джастина, который, к тому же, сейчас в больнице, на грани сумасшествия, а она через пару недель выйдет за его брата, девушка разрыдалась.
Это – трагикомедия, фарс. Просто безумие. Джон станет отцом своему племяннику. А Джастин….он будет дядей своему сыну…
Такой, одновременно плачущей и смеющейся, и нашла Элайну миссис Стоун, пришедшая осведомиться о ее здоровье. Женщина сразу перешла к делу– отдернула шторы, позвонила слугам, велев тем принести чаю и лёгкий перекус.
А сама села у кровати, держа девушку за руку, и стала рассказывать о том времени, когда сама была невестой– что волновалась не меньше, чем Элайна. И что три раза на дню могла передумать о замужестве, а уж сколько ее Эдвард, упокой Господи его душу, вынес от нее отказов или требований доказать свою любовь– и не перечесть.
Глава 12
Джастин пребывал словно в бреду– его насильно пичкали лекарствами, теперь уже усиленной дозой. Доктор объяснил это тем, что Джастин набросился на санитаров, требуя выпустить его из больницы. Сам герцог про это ничего не помнил, он словно бы находился в лимбе, где каждый последующий день бы похож на предыдущий.
Лишь усилием воли он заставил себя бороться, не сдаваться. Он ухитрился найти новый способ не проглатывать таблетки, и прятал их теперь более надёжно, сперва растворяя в приносимой ему воде, а затем выливая через решетку окна на землю, куда она мгновенно впитывалась.
Сейчас он лежал в на кровати, уставившись в потолок. Какая ирония– его брат женится на его любимой. Джастин понимал, что это не могло быть его безумной фантазией– он раскрыл врачу все, кроме имени девушки. Он просто назвал ее " леди из предместья Лондона". После приема таблеток было невозможно, чтобы его сознание вновь выдавало ему смутные образы и фантазии за реальность…
Вдруг послышался скрежет ключа в двери– Джастина вновь запирали, лишив, на всякий случай, и прогулок по саду.
Джастин поднялся. На пороге стоял санитар и какой-то джентльмен. О, Боже! Это – Джон!
Джон вошёл в комнату, в его глазах плескалось невыносимое сочувствие:
– Джастин, о, Джастин. Как я рад тебя видеть.
И Джон обнял брата. Обнял так, словно и не было стольких лет отчуждения, взаимной неприязни.
– Джон, как ты…как здесь– казалось, Джастин лишился не только самоуважения и достоинства с тех пор, как его поместили сюда, связывали и насильно кормили лекарствами после обострения, но и дара речи.
– Мне ответил твой поверенный. Не волнуйся, Джастин, я вытащу тебя отсюда. Я поеду в Лондон, мы с твоими адвокатами все сделаем, чтобы как можно скорее….
– Ты знаешь, почему я здесь? – прервал его Джастин, все ещё не веря себе– Джон, его любимый брат, связь с которым, казалось, прервалась навсегда, теперь стоит здесь, готовый бороться за него, своего беспутного брата.
– В общих чертах. Мне рассказал доктор. Ты вломился в дом к сэру Фредерику, с утверждением, что его дочь жива. Здесь ты говорил о том же– что она живёт под другим именем, в другом месте…
" Да, чертов ты болван! Она живёт под именем Этайны Вудли, в твоём доме! И ты женишься на ней!" – хотелось закричать Джастину. Волна ненависти затопила Джастина– он ненавидел брата, который, бросив все дела, невесту, приготовления к свадьбе, примчался к нему– спасать. И был готов и дальше биться за него.
И тут Джастин понял– это ревность. Он ревнует! К родному брату! Он любит Элайну. Но, разве, ради их любви не стоит отпустить ту, которой и так причинил столько горя? К тому же, если она знает все (а Джастин не сомневался, что Джон как честный человек, посвятил ее во все детали), и не приехала/ не рассказала все Джону, то она не хочет его знать. Да и почему бы ей хотеть этого? Он причинил ей столько горя. Он дарил ей одни лишь страдания…
В отведенные братьям несколько минут вместились и обоюдные извинения, и краткие воспоминания о детстве– наиболее счастливой его поре, когда были живы и отец, и матушка Джона (мать Джастина погибла во вторых родах вместе с младенцем, отец, спустя три года, женился вновь). Джастин обнял брата:
– Джон, если мне не удастся выбраться, запомни– я составил завещание, все перейдет к тебе. Я…
Джон прервал его:
– Ничего не хочу слышать, я вытащу тебя отсюда, ещё до свадьбы. Так что готовь поздравительную речь молодоженам– отвертеться не получится.
Ещё долго, после ухода Джона, Джастин вспоминал ту ночь, их взаимные заверения в любви, то счастье, что наполняло маленькую комнатку гостиницы…
Джон ехал обратно, одержимый мыслью спасения брата. Он заехал в Лондон, в контору лондонского поверенного брата. Туда же он заранее вызывал и секретаря.
Пухлый толстячок поверенный, мистер Дигсби, любитель ярких вещей в гардеробе и нелепо напомаженных волос, нетерпеливо постукивал пальцами по столу, слушая рассказ Джона. Он не мог взять в толк– так леди не существовало? Или же имела место быть нереальная схожесть, ведь история знает немало двойников великих людей, так отчего им не быть у простых? С другой стороны, девушка не могла испариться. Свидетельские показания, которые впопыхах сумел добыть секретарь Джастина, разославший слуг по тем местам, где, по словам герцога, он был с этой леди (хотя, весьма сомнительно, чтобы она ею была) также ничего не принесли– судья и владей гостиницы в один голос уверяли, что да– герцог был. Но был…один. безумие налицо.
Показания же слуг герцога были бы приняты во внимание, но основополагающими бы не стали– любому понятно, что слуги напрямую зависят от хозяина, к тому же, столь богатого и щедрого как герцог. И подтвердят любое его слово.
Вот если бы та девушка появилась…Или же. Дигсби нахмурился, пристально посмотрев на Джона:
– Кхмм…Сэр Джон, скажите, вы имели честь быть знакомым с леди Беатрикс Готторн?
– Увы, нет. В ту пору учился, далеко от дома. Я как раз должен был через пару месяцев приехать домой, на свадьбу брата и леди Готторн, но последовала трагедия…. Она погибла.
– Мммм…Что же. А у сэра Джастина не осталось какой-либо ее миниатюры или портрета? – Дигсби смотрел на Джона, словно ожидая от того понимания.
И Джона осенило:
– Вы хотите сказать, что если удастся найти девушку, похожую на леди Беатрикс, и та подтвердит, что была с герцогом, то обвинения в помешательстве можно будет снять?
Дигсби кивнул, налив мужчинам бренди.
– Но кто же согласится на это? Ведь это– все равно, что своими руками разорвать репутацию в клочья– задумчиво произнес Джон, потягивая напиток– к тому же– он отставил стакан в сторону и посмотрел на Дигсби– у нас так мало времени, а поиски похожей девушки могут тянуться довольно долго….
– Девушка не обязательно должна быть похожей– это подал голос молодой Уильям Герри, секретарь Джастина. Он сделал большой глоток бренди и закашлялся. Слезы потекли из глаз юноши, спрятанных за ужасными очками с толстыми стеклами.
Мужчины разом повернулись к юноше. Тот, заметно смущаясь, перевел дыхание, поправил очки и продолжил:
– Нас достаточно найти девушку лишь отдаленно напоминающую ту леди, а остальное….Остальное в любом театре сделают за нас.
И действительно– уровню мастерства гримёров лондонских театров стоило отдать должное. Из стареющей актрисы они могли сделать юную Джульетту или меланхоличную Офелию в считанные часы. Недаром столько дам полусвета, да и представительниц высшего общества, приезжавших тайком в наемных экипажахж, обращалось непосредственно к ним перед важными свиданиями, где им надлежало быть в лучшем виде.
– Да, но искать нужно будет среди дам полусвета, ведь даже бедные девушки ни за что не согласятся на подобную авантюру, даже за огромные деньги– Джон не разделял оптимизма остальных.
Уильям, происходивший из бедной семьи, лишь горько усмехнулся, подумав, что господа были бы удивлены, зная, на что готовы люди из бедных семей. А, в особенности, девушки.
– Что же, господа– начал Уильям– я попробую заручиться поддержкой других пэров, буду действовать напрямую, от имени герцога, если вы позволите? – он взглянул на Джона…
Джон кивнул.
– Если же не получится, то можно ли будет подкупить доктора– опять выдвинул версию на грани Дигби…
Ещё долго в этот вечер в конторе не смолкали разговоры, ещё долго мужчины обсуждали, как вызволить Джастина из неволи…
Домой Джон вернулся лишь поздним вечером.
