Текст книги "Ложь грешников #1 (ЛП)"

Автор книги: Malcom Maroon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Надень обратно, – сказал Джей, протягивая мне халат.

Я наблюдала за ним, пока одевалась. Его полотенце было низко перекинуто через бедра. Мои глаза любовались его рельефным прессом, косыми мышцами, от которого у меня слегка потекли слюнки, несмотря на то, что он уже сделал со мной.

– Мне нравится, как ты выглядишь в нем, – пробормотал Джей, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в шею.

Я вздрогнула, когда его губы прикоснулись ко мне. Это был еще один интимный жест, который не сочетался со всем остальным в этом человеке.

– Завтрак, – добавил он, отступая от меня.

– Кофе, – поправила я с улыбкой.

Он не улыбнулся в ответ. Я никогда не видела, чтобы он улыбался. Это нервировало – улыбаться в пустоту.

– Завтрак, – повторил он. – Тебе нужна энергия. Поддерживай свое здоровье. Мне не понравится, если ты заболеешь и не сможешь приехать ко мне.

Я поджала губы, желая поспорить, но не знала, что сказать. Это же я решаю, что кушать, а что нет? Ладно, я же согласилась только по выходным подчиняться приказам Джея.

И я правда была голодна. Прошлой ночью мы почти ничего не ели. На ужине я довольствовалась только сырными палочками и орешками, потому что мой желудок был слишком чувствителен, чтобы вынести какую-нибудь другую еду.

Я не стала спорить.

– Я оденусь, – сказал он. – Ты иди на кухню. Пей свой кофе. И поешь.

Он не стал дожидаться моего ответа, повернувшись ко мне спиной, покрытой шрамами, происхождение которых я никогда не узнаю.

***

Завтрак был впечатляющим. Я не знаю, чего ожидала, но определенно не огромного количества круассанов, датских пирожных, свежих нарезанных фруктов, йогурта, мюсли. Все разложено искусно, эстетично. Конечно, это сделал не Джей. Если не он, то кто? В доме больше никого не было. По крайней мере, я не видела. Но это большой дом, со множеством мест, где экономка могла прокрасться, приготовить еду и исчезнуть. От этого пошли мурашки. И от тишины, которая меня окружала.

К счастью, я заметила колонки «Bose», к которым подключила свой телефон, выбрав утренний плейлист. Мягкая акустика, которую, я была уверена, Джей не оценит.

Вскоре после того, как я налила себе кофе и выбрала, что поесть, появился Джей. Он был одет в черную футболку и джинсы. Ноги босые.

Это меня удивило. Думала, он выйдет в костюме и туфлях.

Я изо всех сил старалась не таращиться на него, пока он наливал себе кофе, хватал немного еды на свою тарелку. Хотя я обратила внимание на то, как он пил кофе – черный, с двумя кусочками сахара, и что он взял на завтрак – банан, круассан, пирожное, кучу фруктов и мюсли. Мне не терпелось впитать в себя каждую маленькую деталь его жизни.

Это было действительно жалко, что я сидела там, выискивая эмоциональные обрывки, кусочки информации. Но сейчас я об этом не беспокоилась. Вместо этого я отхлебнула кофе, позавтракала и очень старалась вести себя нормально, когда Джей сел рядом со мной. Он ничего не сказал про музыку, не пытался побеседовать со мной. Мы ели в абсолютной тишине.

Когда мы закончили, я собрала тарелки и отнесла их в раковину, ополоснула, прежде чем поместить в посудомоечную машину, которая выглядела так, будто могла совершить путешествие на Марс. Джей не пытался остановить меня от этого или предложить какую-либо помощь.

– У тебя есть контейнеры, куда сложить еду? – спросила я его, осматривая невероятное количество шкафов и ящиков.

Он сидел за барной стойкой и наблюдал за мной. Без телефона. Без газеты. Перед ним ничего не было. Он просто наблюдал за мной.

– Можно я уберу здесь все? – уточнила я, махнув рукой на впечатляющий и, без сомнения, дорогой стол перед нами.

– Об этом позаботятся, – ответил Джей.

Я нахмурилась.

– Кто?

Он пристально посмотрел на меня, словно раздумывая над новым правилом по поводу задаваний таких вопросов, или просто проигнорировать меня. Я уставилась прямо на него. Если я буду разгуливать по этому месту в одном халате, я имею право знать, с кем столкнусь. И кто может услышать, как громко я кричу, кончая с Джеем в третий раз.

– Фелисити, моя экономка, – наконец ответил Джей.

Я ненавидела то, что получение такой единственной крупицы информации казалось победой.

– Она все время здесь? – спросила я.

– Нет, – снова ответил Джей. – Не тогда, когда я трахаю тебя, если это интересует. Никого не будет в доме, когда я буду внутри тебя.

Я сглотнула от того, как небрежно он говорил об этом, как будто мы обсуждали цены на молоко. Я мгновенно отреагировала, мои соски затвердели под толстой тканью халата. Да я весь завтрак возбужденно наблюдала, как Джей сидит рядом со мной в джинсах, пьет кофе и завтракает. Простые действия. Простая одежда. Такие простые вещи делали этого человека еще более необычным.

– Она будет готовить еду. Если тебе не понравится, можем заказать что-нибудь к твоему удовлетворению, – продолжил Джей.

Я моргнула при мысли о какой-то безликой женщине, готовящей мне еду, задаваясь вопросом, что она готовила для Джея. Что она знала о нем? Относился ли он к ней с таким же холодным безразличием, как и ко мне?

– Уверена, что бы она ни приготовила, это будет вкусно, – заверила я его, ненавидя себя за то, что не могу предложить приготовить самой.

Выросшая с отцом-одиночкой, большинство людей ожидали, что я возьму на себя все или большую часть домашних обязанностей, за которые могла бы отвечать мать. Приготовление еды. Уборка. Особенно в моем родном штате, где всех распределяли по гендерным ролям.

Но я выросла феминисткой. Мой папа сам мог приготовить, убраться и выполнить обязанности матери и отца в дополнение к десятичасовому рабочему дню. Он приходил домой после смены, принимал душ, а потом готовил для нас. Он любил готовить и не боялся экспериментировать. Читал кулинарную книгу Джулии Чайлд, месяцами учился готовить французскую кухню. Затем он перешел на вьетнамскую, итальянскую, испанскую. Людей всегда удивляло, когда мой отец приглашал их на ужин и подавал им глазированную утку и суп из омаров.

Я обожала своего отца. В подростковом возрасте мне было неинтересно учиться, готовить вместе с ним. Я болталась с друзьями и была подростковой сучкой. Хотя папа был строг, он избаловал меня. Думаю, что так он пытался компенсировать отсутствие мамы, кормил меня замечательной едой и не давил на меня, чтобы я каким-либо образом попыталась занять ее место.

Потом я переехала сюда. Где еда на вынос была религией, а званые обеды – обычным делом. Я дожила до двадцати восьми лет, только зная, как сварить яйца, и не более того. Я сделала мысленную заметку позвонить Зои, чтобы узнать, не хочет ли она пойти со мной на кулинарные курсы. Не только из-за Джея, но и потому, что тридцатилетняя женщина должна уметь готовить. И в какой-то момент мне захотелось завести детей. Хоть я и жаждала выйти замуж за мужчину, который верил в равное распределение домашних обязанностей, я хотела готовить для своей семьи. Делать что-то, чего не делала моя мать.

Во время моих мысленных каникул Джей встал со своего барного стула, подошел к ящикам и достал что-то, положив на кухонный остров.

– Это для тебя, – сказал он, подвигая предмет вперед.

– Для меня? – повторила я, застигнутая врасплох.

Неудивительно, что Джей не ответил, даже не кивнул. Я быстро поняла, что он не повторялся и не отвечал на вопросы, которые считал неуместными.

Из всего, что я ожидала от своих первых выходных с Джеем, я не думала о подарке. Особенно не о таком дорогом, судя по коробочке.

Когда я ее открыла, бриллианты заискрились в утреннем свете. Их было очень много. Очень. Я не специалист по драгоценным камням – Рен уже бы распознала огранку, карат и чистоту, – но я знала лишь то, что они дорогие. Браслет был из белого золота и выглядел бы потрясающе на моем запястье. Несмотря на то, что я была очень счастлива быть независимой, самодостаточной и способной покупать все свои собственные аксессуары, какая-то часть меня влюбилась в эти сверкающие бриллианты и сразу же захотела, чтобы они были на моем теле.

Но я ждала, глядя в изумрудные глаза Джея.

– Что это такое? – прошептала я.

– Это подарок, – сказал он.

Я приподняла бровь.

– Подарок? Для женщины, с которой ты спал одну ночь?

– Для моей женщины, – поправил Джей.

Я сделала глубокий вдох, позволяя его запаху проникнуть в мои ноздри, что напомнило мне чувство, когда он входил в меня всего несколько часов назад.

– Я мужчина, которому нравится видеть, как моя женщина носит то, что я ей купил. Следует привыкнуть, потому что я планирую купить тебе намного больше. В моем шкафу есть одежда для тебя. Должно подходить под твоей размер. Под твой вкус. Для предстоящих мероприятий, на которых ты будешь присутствовать вместе со мной. Для времени, которое мы будем проводить здесь, в доме, вместе.

Я тяжело сглотнула, переваривая его слова. У меня сложилось впечатление, что, когда мы будем вместе в доме, на нас вообще не будет одежды. Или он имел в виду нижнее белье? Я помешана на нижнем белье. Особенно на французском.

– Я знаю, что твоя работа связана с одеждой и модой, у тебя уже есть очень четкое чувство стиля, поэтому я открыл счета в различных магазинах. Можешь купить все, что захочешь, за мой счет, – добавил он.

Я поджала губы. У Джея много денег. Я знала это. Он полностью сосредоточен на контроле, еще один факт, который я знала. Зои даже сказала мне, что Джей «заботился» о своих женщинах до того, как все это началось. Но я приняла это всего лишь с капелькой соли по краям моего бокала с маргаритой. Я действительно не думала, что мужчины – даже очень богатые мужчины – делают такие вещи в жизни, а не только в фильмах с Джулией Робертс.

Джей не был Ричардом Гиром. Он не был похож ни на одного героя из фильмов. Ни в коем случае.

Но вот он здесь, дарит мне бархатную коробочку и совершенно новый гардероб.

Мой собственный гардероб уже был обширным и дорогим. Технически мне не нужна новая одежда. Но я была женщиной, работающей в бизнесе моды, и я любила новую одежду.

Но готова ли я, чтобы Джей покупал их для меня?

Фильм «Красотка», конечно, настоящая классика, но богатый мужчина, который подцепил секс-рабыню и заплатил за все щедрыми подарками?

Вот как это все выглядит?

Нет. Я была женщиной, которая сделала свой собственный выбор с исключительно привлекательным мужчиной, который потряс ее мир в спальне и который был не похож ни на кого другого.

Он хочет задарить меня? Так пусть. Я уже знала, что споры ни к чему не приведут.

Я перевела взгляд с коробки на Джея.

– Ты пытаешься произвести на меня впечатление? – я выгнула бровь, наверное, хотела подразнить его. Я жаждала чего-то легкого. Хоть какое-то простое взаимодействие с этим человеком.

– Мне не нужно производить на тебя впечатление, – сказал он, не поддразнивая в ответ. – Ты уже моя. С подарками или без них.

Моя дразнящая улыбка быстро исчезла, правда прогнала ее прочь. В том, как он это сказал, было что-то зловещее.

– Браслет – это символ, – продолжил он. – Для тебя и для всех остальных, что ты моя. Я куплю тебе еще, – его глаза скользнули вниз. – Это единственная вещь, которую ты должна носить все время. Снимешь только тогда, когда закончится соглашение.

– Как ошейник, – выпалила я.

Его челюсти сжались.

– Думай, как хочешь.

Я потрогала пальцами камни. Безупречные. Ошеломляющие. Дорогие. Холодные.

Ошейник, инкрустированный бриллиантами, означающий право собственности.

Джей не надел его на меня. Он даже не пошевелился. Он ждал, когда я сама это сделаю. Или захлопну коробку и уйду.

– Хорошо, что бриллианты сочетаются с чем угодно, да? – я выдавила слабую улыбку, вынимая браслет из коробки и застегивая его на запястье.

Легкий щелчок застежки эхом отозвался в моей голове, браслет придавил мою руку с большей силой, чем следовало бы. Логически рассуждая, я знала, что смогу с легкостью его снять. Но даже после всего одной ночи, смогу ли я с легкостью уйти от Джея?

Он уставился на меня без всякого выражения, потягивая кофе. Он поставил кружку на островок.

– Вставай, – сказал он.

– Вставать? – повторила я.

Он постучал по граниту острова.

– Вставай. Я хочу полакомиться твоей киской.

Без малейших колебаний я встала.

***

Позже в тот же день, намного, намного позже, я заглянула в гардероб Джея. И мой на… как бы долго это ни продолжалось.

Как и ожидалось, все было черным. От пола до потолка и каждого предмета одежды. По крайней мере, на стороне Джея. На моей стороне были цвета, не такие яркие, но сильно отличались на фоне темного интерьера шкафа.

В отличие от остальной части дома, здесь было ковровое покрытие. Темно-серое, мягкое. В середине шкафа был гладкий остров из черного гранита с ящиками, в которых, как я предположила, располагалась коллекция очень дорогих часов, ремней и, возможно, арсенал оружия. Большие черные стулья стояли в конце каждой стороны шкафа, в комплекте с оттоманками из черного бархата. Зеркала от пола до потолка были обрамлены серебром.

Мне не терпелось посмотреть, какую одежду купил для меня Джей. Или, точнее, кого он попросил. Я с трудом могла представить себе этого мужчину, бродящего по «Nordstrom» или другому дизайнерскому бутику. Мысль о том, что он будет делать что-то обычное в публичном месте, казалась мне невозможной.

Я шагнула дальше, а Джей стоял на страже в дверном проеме, наблюдая за мной. Я никогда не привыкну, как он смотрит на меня. Его глаза следили за каждым моим движением, поэтому я сильно сосредотачивалась на своих движениях, даже на дыхании.

Я пальцами прошлась по всем костюмам, висящим в шкафу, пробежалась по дорогим тканям, безупречно расставленным и организованным. Нигде не было никакого беспорядка, даже ни одного красного носка или рубашки, висевшей криво.

– Как думаешь, у тебя заберут карточку крутого парня, если ты оденешь цветное? – поддразнила я Джея, улыбнувшись.

Он снова был одет в черную футболку и джинсы. Хотя мы провели большую часть дня голыми, он никогда не оставался без верха надолго. Он сразу же снова оделся в те джинсы, ту футболку. На мне снова был халат.

Он не оценил моих слов. Просто стоял и смотрел. Его лицо было каменным, никаких эмоций. Мышцы на его руках вздулись, когда он скрестил их на мускулистой груди. Его волосы были растрепаны и вились на затылке так, что сводили меня с ума. Должно быть, он в какой-то момент побрился, потому что его угловатая челюсть теперь была гладкой и твердой. Я не могла понять реакцию своего тела и разума на такого отстраненного и жесткого мужчину. Но реакция была.

Хотя я все еще немного нервничала из-за его неизменно холодного присутствия, было нечто странно освобождающее, ощущать его рядом с собой. Несмотря на то, что он постоянно наблюдал за мной и не часто разговаривал, никогда не улыбался и не смеялся над моими шутками, он не осуждал меня. Не указывал, что делать, и я делала все, что хотела. Потому что, если бы он был против, то сказал бы. Мне нравилось быть под его контролем, открывать его пределы. Свои пределы.

Я перешла на другую сторону гардероба. На «мою» сторону. По крайней мере, на данный момент. Хотя Джей сказал, что там «немного вещей», там было, по крайней мере, одежды и аксессуаров на десять тысяч долларов. Пара вечерних, коктейльных платьев, все из гладких шелковых тканей. Всё дизайнерское, всё моего размера. Пять пар обуви. «Jimmy Choo», «Louboutin», «Manolo Blahnik», «Gucci». И одна пара кроссовок. Туфли подходили к платьям. Все было в оттенках бежевого, белого и светло-розового, и светло-зеленое коктейльное платье.

Ничего не говоря, я открыла встроенные в стены ящики. В первом ящике лежало нижнее белье. «La Perla». Не нужно было осматривать бюстгальтеры и трусики, чтобы знать, что все они моего размера.

Следующий ящик был заполнен более повседневной одеждой. Кашемировый свитер. Леггинсы. Там было много всего. И все очень красивое. По крайней мере, на первый взгляд. Но что-то во всем этом казалось неправильным. Я чувствовала себя дешевкой, независимо от того, сколько это стоило.

Я оглянулась на Джея.

– Ты будешь пытаться контролировать, что мне носить? – спросила я. Несмотря на то, что все в этом шкафу полностью соответствовало моему стилю – простые, женственные, роскошные ткани, однотонные, – странно, что все это висит здесь и ждет меня.

– Когда ты в моей постели, да, – сказал Джей, подходя ко мне. – Ты мне нравишься в шелке, – я смотрела, как он приближается, сопротивляясь желанию отступить, убежать от этого человека.

Он потянул за завязки моего халата, открывая мое обнаженное тело. Он откинул его подальше, но продолжал держать пояс.

– Ты мне нравишься голой, – пробормотал он, одной рукой обнимая меня за шею. – А что, ты против, Стелла?

Мои глаза были пойманы в ловушку его взгляда, тело – в ловушку его прикосновений. Я не ответила. Не могла. Я не была уверена, какой ответ был правдив.

– Ложись, – скомандовал Джей вместо того, чтобы приказать мне ответить на его вопрос.

Он отступил назад, отпуская мое горло.

Я посмотрела на пол, потом на него. Затем я сделал то, что он сказал. Ковер был мягким, теплым, прижимался к моей спине.

– Руки вверх. Над головой, – приказал Джей, опускаясь на колени у моей головы.

И снова я сделала то, что он сказал. Галстук от халата обмотался вокруг моих запястий, а затем он обмотал его вокруг чего-то, прикрепленного к моей стороне шкафа. Я не видела, что это, но мышцы моих рук слегка напряглись.

Джей все еще стоял, пока я лежала голая на полу со связанными над головой руками. Уязвимая. В его власти. Он не сразу лег ко мне. Вместо этого он обошел меня кругом, как будто осматривал каждый дюйм моего тела. Я поежилась под его каменным взглядом. Несмотря на то, каким мягким был ковер, мне было неудобно. Как будто он унижал меня. Тем не менее, ситуация все еще была чертовски эротичной.

– Ты моя, Стелла, – сказал мне Джей, нависая надо мной. – Ты будешь делать, как я говорю. Будешь полностью подчиняться мне. Твоя киска – моя. Твоя задница – моя. Какую бы боль ты ни почувствовала, она будет только от меня. Кончишь только тогда, когда я позволю.

Мои губы задрожали, а щеки запылали, когда возбуждение охватило меня.

– Скажи это, Стелла, – потребовал он сверху.

– Я твоя, Джей, – прохрипела я.

Он ждал.

Я сглотнула, пытаясь контролировать свое дыхание.

– Я сделаю, как ты говоришь, – прошептала я. Мои глаза пробежались по всей его длине. – Я полностью подчинюсь тебе, – добавила я. – Моя киска твоя, – продолжила я, вышеупомянутая область болела от его слов, от того, что он уже сделал со мной, но была готова к большему. – Моя задница твоя, – выдохнула я, желудок сжался при мысли о том, что Джей исследует эту запретную зону. – Какую бы боль я ни почувствовала, она будет причинена тобой, и… – я замолчала, прерывисто вздохнув. – Я кончаю только тогда, когда ты позволяешь.

Ненависть и потребность смешались во мне, когда я уставилась на Джея. Я ненавидела его за тот контроль, который он имел надо мной. Он знал, что может вот так стоять надо мной и требовать все, что захочет. Заставлять меня что-то говорить. Я злилась на себя за то, что сказала это и позволила ему контролировать себя. Но я также чертовски обожала каждую секунду этого всего. Несмотря на его вездесущую отчужденность, по какой-то необъяснимой причине я чувствовала себя в безопасности. Моя грудь быстро поднималась и опускалась, кровь становилась все горячее.

Мышцы на его шее пульсировали, от того, как сильно он сжимал челюсти, – единственный признак того, как я влияю на него. Выражение его лица оставалось холодным, отстраненным, но в глазах что-то горело. Искрилось.

Джей наконец опустился на колени. Его рот скользнул по моим бедрам, но в последний момент отвлёкся. Его одетое тело прижалось ко мне, он избегал моих сосков и завис в нескольких дюймах от моего рта.

Его твердый член напрягся сквозь джинсы, прижимаясь к моим бедрам.

– Больше никогда не сомневайся, – пробормотал он, его упоительный аромат согревал меня.

Мои запястья ослабли, когда он развязал пояс, а затем встал. Я моргнула, глядя на него, стоящего там, его лицо было пустым, без явных планов удовлетворить потребность, которую он создал во мне.

Он связал меня, голую, на полу, чтобы заставить меня сказать то, что он хотел услышать, и когда он услышал дрожь в моем голосе, он решил наказать меня.

Этот человек был злом.

Он меня погубит.

***

Солнце наконец село в мой первый полный день с Джеем.

Я не знала, чего ожидать. От Джея. Половина меня представляла, что на выходные меня закуют в какую-нибудь сексуальную темницу, будут давать еду и воду между оргазмами. К концу выходных я вся буду в засосах и синяках. У меня были красные запястья. Отпечатки больших пальцев на бедрах, распухшие губы, ноющие конечности. Но все было совсем не так, как я думала. Я не разочаровалась. Ни в коем случае. Даже если я все еще немного злилась после инцидента в шкафу. Но не могла долго на этом зацикливаться. После того, как я надела леггинсы и футболку поверх темно-красного кружевного бюстгальтера «La Perla» и подходящих к нему стрингов, на кухне заиграла тихая музыка.

Я пошла туда, готовясь дерзить Джею, даже если это было по-детски. Но на кухонном островке ждало вино, а французские двери были открыты на балкон. Джей сидел в плетеном шезлонге, наблюдая за волнами, с бокалом в руке.

Приглашение было невозможно проигнорировать.

Я была более чем осведомлена о тикающих часах в эти выходные. Скоро я засну в своей собственной постели, без сильных рук, обнимающих меня. Несмотря на то, что я была на пределе, я не хотела уходить. Не хотела быть вдали от Джея.

Он не заговорил со мной, когда я присоединился к нему на балконе. Вместо того чтобы сесть рядом с ним, я подошла к перилам балкона, прислонилась к ним, глядя на бурный океан. Он отражал мои мысли. Мои сомнения. Мой неуверенный, полный страха разум.

Я потягивала вино, наслаждаясь мягким вкусом и тем, как затуманились мысли, когда оно попало мне в горло.

Сильные руки сомкнулись на моих бедрах, Джей прижался ко мне. Я с шипением выдохнула, но не заговорила с ним, просто продолжала потягивать вино, притворяясь, что он не оказывает на меня никакого влияния.

Он убрал волосы с моего затылка, затем прижался к нему губами.

Я ждала, когда он заговорит. Прошепчет что-нибудь. Никаких извинений, конечно. Часть меня уже знала, что независимо от того, насколько сильно Джей причинит мне боль, обидит меня, он никогда не извинится. И все же я была здесь, смотрела на закат с руками Джея на моих бедрах, и пила вино, готовая ко всему.

_________________________

* Уильям Батлер Йейтс

«Он жаждет небесного плаща»

Будь у меня тончайшие шелка,

Что небеса расшили серебром и златом,

Ночною тьмою и сияньем дня

C игрой тонов рассвета и заката,

Устлать твой путь я ими был бы рад.

Но беден я, и лишь свои мечты

Смиренно я кладу к твоим ногам.

Будь осторожна… по мечтам ступаешь ты.

Комментарий к Глава 9

Ожидается книга про Рен и Карсона. Переводить буду я:)

========== Глава 10 ==========

Конечно, после первых выходных с Джеем у меня по плану обязательный инструктаж подружек. В течение дня мне звонили и писали сообщения, но я была занята редакционной статьей в журнале «Vogue» с шести утра, а ушла от Джея только после полуночи. Прошлой ночью я не могла заснуть, ворочаясь с боку на бок, чувствуя себя опустошенной, одинокой и нуждающейся. Я чувствовала злость. На себя. На Джея. Я провела ночь, беспокоясь о последних событиях, хотя раньше тоже редко спала по ночам.

Казалось, я отказывалась от старых демонов ради новых.

Мы пришли в какой-то модный ресторан, где Зои занималась пиаром. В эти последние несколько дней мне позвонил заместитель редактора «Vogue» – это всего лишь одна степень отделения от главного редактора самой Анны Винтур – они сообщили, что хотят нанять меня еще для трех редакционных статей, ради одной из которых нужно поехать на Капри, в Италию. Я получила бесчисленное количество электронных писем от агентов знаменитостей, продюсеров телевизионных шоу и даже от режиссера «Warner Brothers», который хотел меня для участия в большом блокбастере.

Жизнь была хороша.

Удивительна.

И все же зловещая, темная туча нависла надо мной. Или, может быть, это было безжалостное солнце Лос-Анджелеса, которое теперь казалось намного ярче, когда я привыкла к Джею и его теням.

– Он подарил тебе браслет с бриллиантами? – Рен вытаращила глаза, теребя мой подарок, который она заметила в тот же момент, когда я села за стол, еще не успев поздороваться.

– Да, чтобы я носила его, пока мы в соглашении, – ответила я, пытаясь скрыть свои чувства по поводу браслета и его значения.

– Как ошейник, – заключила Зои с бесстрастным лицом.

– Ошейник в четыре карата, – вставила Рен.

– Алмазная клетка все равно клетка, – сказала Ясмин.

– Это не клетка, – возразила я, хватая напиток, который Зои интуитивно догадалась заказать для меня.

Хотя, я не нуждалась в алкоголе для того, чтобы рассказать своим лучшим подругам о только что проведенных выходных.

– Просто посмотри на нее, – сказала Рен девочкам, указывая на меня. – Она вся светится. Пылает. Мы когда-нибудь видели Стеллу такой? – ее глаза встретились с моими. – Нет, ты всегда выглядишь превосходно, но это что-то светит изнутри.

Зои обычно закатывала глаза, когда Рен говорила что-то подобное. Она была полной противоположность Рен, которая верила в кристаллы, в чакры и духовное исцеление. Поэтому мы все были чертовски шокированы, когда Зои сказала:

– Она права. Ты выглядишь по-другому. Секс был настолько хорош?

Я сделала большой глоток своего напитка.

– Очень. И даже больше.

Рен хлопнула в ладоши.

– Вау, там была красная комната? Он заставлял тебя ползать по полу все выходные? – она осмотрела мой рот. – Я не вижу никаких следов от кляпа, и поверь, следы остаются.

Никто из нас даже бровью не повел. У Рен не было никаких секретов. И никаких ограничений.

– Нет. И кляпов тоже не было, – сказала я им.

Ясмин приподняла бровь.

– Ничего из разновидности БДСМ?

Я покачала головой.

– Ну… он командовал, – я вспомнила о том, как он связал меня поясом от халата. Каково это было. Это было совсем не романтично. – Но никакого БДСМ. Пока что.

– Пока что? – повторила Зои. – Поправь меня, если я ошибаюсь, девочка, но ты, похоже, рада этому.

Я прикусила губу, пытаясь скрыть улыбку.

– Разве это плохо? Быть радостной?

Лицо Зои смягчилось.

– О нет, детка. Это совсем не плохо.

Рен подняла свой бокал.

– За то, чтобы Стеллу хорошенько трахнули и, надеюсь, связали и растерзали в самом ближайшем будущем.

Официант выбрал именно этот момент, чтобы подойти к столику, изо всех сил стараясь вести себя так, будто ничего не слышал. Но плевать, что он там писал у себя резюме, актер из него никакой.

Мы все рассмеялись и чокнулись бокалами. Я потерялась в разговорах со своими подружками, изо всех сил стараясь забыть о Джее и вспомнить, кем я была до того, как встретила его.

Проблема заключалась в том, что после сорока восьми часов с Джеем эту женщину становилось все труднее вспоминать.

***

Остаток недели тянулся медленно. Я не могла сосредоточиться ни на чем другом, кроме как считать дни до выходных. Я одержимо проверяла свой телефон на какую-нибудь весточку от Джея.

Там ничего не было.

Но было некое свидетельство его присутствия – бриллиантовый браслет на моем запястье, ноющие мышцы и маленькие отметины, покрывающие мое тело. И синяки от его пальцев. Джей был везде, и все же его не было.

И у меня, конечно, не было свободного времени, чтобы зацикливаться на Джее, так как я работала с шести утра, не возвращалась домой раньше семи и потом снова уходила из дома после восьми вечера. Смесь деловых встреч и ужин с Рен, который закончился тем, что она уговорила меня пойти в бар до двух часов ночи.

Технически, у меня не должно быть времени думать о Джее. Но, конечно, так оно и было.

В пятницу вечером я пошла на открытие художественной галереи, которое Зои убедила меня посетить, несмотря на то, что она хорошо знала – меня совершенно не интересуют такие вещи. Конечно, мне нравилось искусство. Но мне это не нравилось настолько, чтобы тратить тысячи долларов, ходить с пластиковым бокалом дешевого шампанского и притворяться, что во мне вызывает какое-то чувство образ апельсина.

Не моё.

Зои также знала, что я ждала сообщения от Джея. Однако Зои не была подругой, которая позволила бы мне ждать у телефона, попивая дешевое вино и смотря «Друзей» в потной футболке. Поэтому, я попивала дешевое вино из пластикового стаканчика в галерее. Это не так уж жалко. Да я еще и принарядилась.

На мне были кожаные брюки, шоколадный топ с открытыми плечами и каблуки с ремешками, в которых я возвышалась над большинством присутствующих мужчин. Парикмахер на сегодняшней съемке был мне хорошим другом, поэтому мои волосы были гладкими, длинными и уложенными так, как я сама бы никогда не смогла.

Мой телефон зажужжал в сумочке, пока я полностью игнорировала мужчину средних лет, одетого с головы до ног в «Affliction», пытающегося поболтать со мной.

Я сейчас как в четырнадцать лет со своим первым парнем, смотрела на телефон, ждала его сообщения и отказывалась выходить из комнаты.

Стиснув зубы, я заставила себя не проверять телефон, хотя выход из этого разговора был крайне необходим. Джей может подождать. Ему придется подождать. Я уже дала ему достаточно, так что пусть не думает, что я сижу у телефона, готовая к нему выбежать в любой момент. Мы заключили сделку на выходные дни. Это он утверждал. Он владел только выходными.

Я закончила разговор после того как вежливо отклонила приглашение на ужин. Но потом не так вежливо отклонила приглашение посмотреть фильм в его домашнем кинотеатре.

Потом я ускользнула в угол, чтобы проверить свой телефон.

Машина будет ждать тебя у художественной галереи в одиннадцать часов.

Джей.

Он знает, где я нахожусь.

Конечно, он знает, где я нахожусь. Кто-то следит за мной. Он следит за мной. Это агрессивно. Это властно. Это не нормально во всех отношениях. С другой стороны, это были не отношения. Честно говоря, знать, что кто-то следит за мной, было своего рода утешением, учитывая, что прошел всего месяц с тех пор, как я избежала того адского нападения.

Даже общение с мужчиной в «Affliction» заставило меня почувствовать себя немного неловко. Я жила в этом городе почти десять лет и, будучи женщиной всю свою жизнь, привыкла к чрезмерно настойчивым мужчинам, думающим, что они имеют право на мое внимание. Но теперь, когда я поняла, что они чувствовали себя вправе распоряжаться моим телом, моим будущим, причинять мне вред, я уже не ощущала себя такой сильной, как раньше. Вот почему мужчина в «Affliction» подошел ко мне в первую очередь. Он почувствовал мою слабость.