Текст книги "Ложь грешников #1 (ЛП)"

Автор книги: Malcom Maroon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Должно быть какое-то объяснение.

К счастью, в интернете их было предостаточно. Предположительно, это был «Час дьявола». Когда демоны и черная магия были сильнее всего. Где грешники совершали самые темные деяния.

За эти годы со мной в это время ничего не случилось, кроме того, что я видела в своем уме. Но сейчас что-то реально происходило. Это был, конечно, не дьявол, но это был грешник.

Мои ноги онемели, когда коснулись пола. Я положила телефон обратно на тумбочку и схватила кимоно, который Джей подарил мне прошлой ночью. Самое красивое, роскошное кимоно ручной росписи, которое я когда-либо видела. То самое, которое я всерьез подумывала купить в течение последних шести месяцев, но так и не смогла заставить себя, потому что оно было возмутительно дорогим даже для меня.

Я даже не спросила, как он узнал об этом. Я бы не удивилась, если он нанял какого-то хакера для выслеживания моей интернет-активности. Страшно, как быстро я приняла – приветствовала – всеобъемлющее присутствие Джея в моей жизни.

Но прямо сейчас меня пугало его отсутствие. Зная, что гудение голосов за дверью спальни – к которой было прижато мое ухо – означало только плохие вещи.

Мне следовало вернуться в постель. Что бы там ни происходило, это не мое дело. Что бы ни происходило, это касается Джея. Дьявольское дело. Не мое. Я знала, что открытие двери и движение навстречу этим голосам может стать концом нашего с Джеем соглашения. Я не должна ничего о нем узнавать.

Но я жаждала узнать о нем больше. А может быть, на каком-то уровне я хотела, чтобы это соглашение закончилось. Может быть, стоило рискнуть и узнать, с каким дьяволом я сплю.

Дверь скрипнула, когда открылась, и я вздрогнула, затаив дыхание. Низкий гул не смолкал. Я продолжала идти по коридору в сторону кухни, откуда лился свет. Чем ближе я подходила, тем яснее становились голоса.

– Они осмелели, – голос Карсона. я не удивилась, что он тоже замешан в чем бы то ни было. Карсон был главным в жизни Джея. И, как следствие, в моей. Если я была не на машине, Карсон забирал меня оттуда, где бы я ни была. Не часто, потому что в его должностные обязанности, вероятно, не входил шофер, но иногда. Чаще всего в тех случаях, когда я была с Рен.

Он входил и выходил из дома, когда я была там. Я подумала, что он, должно быть, получил какое-то разрешение от Джея, потому что было много случаев, когда я ходила голой по всему дому.

Он никогда много не говорил, но я сделала все возможное, чтобы подружиться с этим человеком и добродушно дразнить его по поводу Рен. Что теперь вполне можно было назвать отношениями. Настоящими. Без правил, без границ, хотя Карсон казался именно таким парнем. Они еще не появлялись вместе на публике, учитывая, что большую часть времени проводили за закрытыми дверями. Рен по-прежнему молчала об их сексуальной жизни, а это означало, что он ей нравился.

Реально нравился.

Мы все хотели этого для нее. Стабильного, сильного мужчину, который смог бы защитить ее. Может быть, даже приручить, совсем чуть-чуть. Мы не хотели, чтобы наша дорогая Рен изменилась ради мужчины, но мы также не хотели потом забирать ее из какой-нибудь тайской тюрьмы. Я была рада их отношениям и переменам, которые видела в своей подруге. До сих пор. До того момента, когда я вошла на кухню, где стояли Карсон, Джей и девушка.

Девушка, о которой шла речь, была одета в обтягивающее, короткое, разорванное платье и шестидюймовые каблуки. Тушь запачкала все ее лицо. Вместе с кровью. Похоже, она из пореза на губе и одного чуть ниже глаза. Глаза, который был распухшим и даже не открывался.

Ни один из мужчин, казалось, не был слишком обеспокоен тем, что перед ними стояла окровавленная, избитая девушка, нуждающаяся в медицинской помощи и, может, в каком-то утешении.

Они увидели меня прежде, чем я успела что-либо сказать, и это было хорошо, так как я понятия не имела, что говорить. Я была так потрясена этой ситуацией. Очень наивно с моей стороны. С самого начала я знала, что жизнь Джея связана с каким-то насилием. Я знала, что за поверхностью скрывается многое. Много опасных вещей. Вещи, о которых я добровольно не знала, потому что доверяла Джею. Я верила, что у него есть какой-то моральный кодекс, каким бы извращенным он ни был. Я знала, что он не был прекрасным принцем, но и не думала, что он злой серый волк.

– Стелла, в постель. Сейчас же, – скомандовал Джей, его мутные зеленые глаза пристально уставились на мое лицо, руки были крепко сжаты в кулаки по бокам.

Обычно я повиновалась бы такой команде, уже привыкла это делать, и его тон прямо-таки напугал меня. Но эта ситуация не была нормальной. Вместо того чтобы сосредоточиться на Джее, я обратила внимание на девушку. Истекающую кровью девушку.

– Ты в порядке? – спросила я мягким голосом. – Может, кому-то позвонить?

В полицию. Вот кому сейчас я должна позвонить. Полиция уже должна быть здесь. Но поняла, что ни Джей, ни Карсон не планировали этого делать.

Она моргнула, затем посмотрела на Джея, который все еще смотрел на меня.

– Я в порядке, – прошептала она. Ее голос был хриплым. Едва слышный скрежет. Мои глаза сузились на ее шее, на красных отметинах. Кто-то пытался ее задушить. Кто-то избил эту девушку, а затем пытался ее убить.

Она не в порядке. Она в ужасе. Она стояла с двумя мужчинами, которые не утешали ее и не помогали. Черт возьми, они могли быть ответственны за это.

Не думая дальше, я двинулась. Чего я не сделала, так это не посмотрела на Джея. Я знала, что его глаза следили за мной через всю комнату. Скорее всего, она полны ярости за то, что я ослушалась его, но сейчас меня это не волновало. Я прошла между Джеем и Карсоном и взяла девушку за руку.

Она слегка вздрогнула, когда моя рука коснулась ее, но не отстранилась. Она сильно схватилась за меня.

– Я Стелла, – тихо сказала я, так мягко и успокаивающе, как только могла.

– Диана, – прохрипела она в ответ мучительным хрипом.

Я улыбнулась ей, делая все возможное, чтобы она чувствовала себя спокойной и в безопасности. Я сделала все возможное, чтобы не разрыдаться.

– Диана, хочешь пойти со мной в ванную, я помогу тебе привести себя в порядок? – тихо спросила я.

И снова ее глаза со страхом метнулись к Джею, как будто она боялась, что ее ответ будет неправильным.

– Тебе не нужно смотреть на него, – сказал я ей, очень осторожно двигая другой рукой, чтобы взять ее за подбородок и повернуть ее обратно ко мне. – Он не твой начальник. И не мой. Я о тебе позабочусь, – я постаралась, чтобы мой голос звучал твердо. И для Дианы, и для Джея.

– Если хочешь уйти, то можешь пойти со мной, я оденусь и отвезу тебя туда, куда нужно, – добавила я на случай, если она хочет сбежать. Хотя, не на всякий случай. Ей определенно нужно было какое-то спасение. И мне тоже. – Никто тебя не остановит, – опять же, это мог сделать только Джей.

– Нет, я останусь, – кротко ответила она. – Здесь я в безопасности.

Я не была уверена, обращалась ли она ко мне или к себе.

– Все верно, дорогая, здесь ты в безопасности, – повторила я. – Пойдем в ванную.

Затем я посмотрела на Джея. Его взгляд был чистым льдом, сфокусированным прямо на мне. Вся его угроза, вся его сила. Но я не испугалась. Ни капельки. По крайней мере, не сейчас.

– Мне нужна аптечка, – сказала я ему, убедившись, что мой голос был твердым, бесспорным. – Принеси в ванную.

Не дожидаясь его ответа, я вывела Диану из кухни и повела в ванную. Как только мы оказались там, мне не терпелось запереть дверь, но нужен был Джей с аптечкой.

– Хочешь принять душ? – спросила я, потом заколебалась, потому что, если бы ее изнасиловали, нужно пойти в больницу за сбором анализов. Я была почти уверена, что именно это и произошло. К счастью, мой собственный опыт был иным. У меня не осталось синяков, кроме как внутри. А у этой девушки останутся шрамы. Навсегда.

Глаза Дианы расширились. Затем она посмотрела на душ.

– Нет, – спокойно возразила она.

Я кивнула, идя за мочалкой, а затем намочила ее теплой водой.

– Садись, если хочешь, – я указала на черный стул, стоявший в углу ванной.

Она подошла и опустилась на него. Почти рухнула, как будто все это время хотела упасть на колени. И то, как она поморщилась, когда села, сказало мне все, что нужно было. Мой желудок скрутило, но я попыталась успокоиться. У меня до такого не дошло. А эта девушка… При близком расстоянии ей не могло быть больше двадцати одного года. Она была ростом около метр-шестьдесят на каблуках и, возможно, весила килограмм пятьдесят, вся промокшая насквозь.

Прямо сейчас ей нужен был кто-то сильный, сострадательный и уверенный. А не какая-то сломленная шокированная женщина, увидевшая девчонку в таком состоянии.

Я опустилась перед ней на колени и осторожно поднесла мочалку к ее лицу. Она вздрогнула, когда я провела ею по коже. Слезы смешались с кровью и тушью, которую я смывала. Я впилась зубами в губу, пока не почувствовала вкус крови, заставляя себя не рухнуть.

– Какой у тебя любимый фильм, – выпалила я, не в силах выдержать тишину, но не зная, можно ли спросить ее, что случилось.

Диана моргнула пару раз, прежде чем сосредоточиться на мне.

– Мой любимый фильм? – повторила она.

Я кивнула.

– Эм, это, – она на мгновение задумалась. – «Реальная любовь».

– Хороший выбор, – согласилась я с улыбкой. – Один из моих любимых рождественских фильмов.

Она грустно улыбнулась в ответ.

– У меня тоже. Я люблю рождественские фильмы. Смотрю круглый год. Потому что Рождество – мой любимый праздник.

– И мой тоже, – ответила я, стараясь не зацикливаться на том, как белая мочалка становится темно-розовой.

– Мы с мамой всегда очень хорошо справляли Рождество, – продолжила она. – В остальное время года все было не очень, но в декабре она… пекла печенье. Украшала дом. Включала музыку. Фильмы. Делала все особенным.

Ее голос все еще был хриплым, но звучал лучше. Она говорила каким-то детским тенором.

– Диана, могу я задать тебе вопрос? – спросила я, опуская мочалку.

Ее маленькая фигура напряглась, и все то утешение, которое могло быть раньше, исчезло. Я потянулась, чтобы сжать ее руку.

– Сколько тебе лет?

Ее лицо слегка расслабилось.

– Мне, гм, девятнадцать.

Иисус, бл*дь, Христос. Ей девятнадцать. Девятнадцать.

Тихий стук в дверь заставил нас обеих подпрыгнуть, и я инстинктивно заслонила Диану, встав между ней и дверью. Джей открыл дверь, не сводя с меня глаз. В руках у него была аптечка.

Я сжала руку Дианы.

– Все в порядке, – пробормотала я, смотря ей в глаза, прежде чем встать, чтобы подойти к Джею.

Я взяла у него аптечку, тоже смотря ему в глаза. Я постаралась вложить в этот взгляд все свое обвинение и ярость.

– Теперь можешь уйти, – выпалила я.

Взгляд Джея был каменным. Он не пошевелился.

– Позвольте перефразировать, – я вздернула подбородок. – Ты уходишь.

Мускул на челюсти Джея дернулся, чего я никогда раньше не видела, – внешний признак гнева. И прямо сейчас мне было наплевать на это. Мне было все равно, что я что-то порчу. Прямо сейчас я была в ярости на него. Этого было достаточно, чтобы погасить любой страх, который я испытывала перед ним.

Я выдержала его пристальный взгляд, давая понять, что не отступлю и ничего не сделаю, пока он не уйдет. Джей бросил мне вызов еще на несколько секунд, прежде чем развернуться и уйти.

– Не могу поверить, что ты так разговаривала с Джеем, – прошептала Диана, как только дверь закрылась. – Никто так не разговаривает с ним.

Я улыбнулась ей, ставя аптечку на тумбу и открывая ее.

– Может быть, следует чаще с ним так разговаривать.

– Не думаю, что кто-то остался живой, если так делал, – пробормотала она.

Что-то в этом заставило меня похолодеть. Прямо до костей. Но я не могла сосредоточиться на этом. Сейчас я должна быть успокаивающей.

– Он присматривает за нами, Джей, – продолжила Диана, когда я принялась за ее лицо.

– Не похоже, – усмехнулась я.

– Если бы не Джей, я бы…

Она резко замолчала, ее голос дрогнул, когда одинокая слеза скатилась по ее щеке.

Я вытерла ее.

– Диана, посмотри на меня, – приказала я.

Ее потерянные и испуганные голубые глаза нашли мои.

– Ты в безопасности. Ты цела. Ты переживешь это, – прошептала я.

Я наблюдала, как слова резонируют, просачиваются сквозь весь ее страх, боль и травму. Я сжала ее руку.

– Что думаешь о «Крепком орешке»?

Она моргнула в ответ на мой вопрос.

– Некоторые спорят, относится ли этот фильм к рождественскому или нет, – объяснила я. – И поскольку ты в некотором роде эксперт, я бы хотела услышать твой ответ.

Ее лицо чуть-чуть расслабилось, часть напряжения вокруг нее рассеялась.

– Определенно рождественский фильм.

– Согласна, – ответила я, снова копошась над ее лицом.

Я продолжала задавать ей легкие вопросы, отвлекающие, несмотря на то, как отчаянно я хотела узнать о Джее и о том, как она связана с ним. Задавать такие вопросы было бы эгоистично. Мне нужно защитить эту девушку.

Позже придумаю, как защитить себя.

– Где она? – потребовал Джей, когда я вошла на кухню.

Карсон тоже стоял там. Наблюдал за нами двумя. Если бы я не знала его лучше, я бы подумала, что в его глазах было какое-то веселье. Но, конечно, он не мог веселиться прямо сейчас, когда в доме находилась девятнадцатилетняя жертва изнасилования.

– Переодевается, – ответила я, скрестив руки на груди. – Потом она отправится в больницу, где ее будет лечить человек, чьи медицинские знания не основаны на девяти сезонах «Анатомии Страсти», – продолжила я. – После этого нужно будет написать заявление, чтобы они заставили виновника заплатить за это.

– Они заплатят, – объявил Карсон резким тоном.

Я посмотрела на мужчину. Теперь в его глазах не было веселья. Там был гнев, ярость, которая напугала меня до смерти.

– Прости, но я не верю тебе, – огрызнулась я, прежде чем оглянуться на Джея. – Я не поверю ни единому слову из того, что вы говорите.

– Мы позаботимся о Диане, Стелла, – сказал Джей, слова прозвучали как клятва.

Я изогнула бровь, глядя на него.

– Правда, Джей? Как выглядит забота? Потому что, когда я вошла сюда, вы двое болтали, в то время как истекающая кровью и чертовски травмированная девчонка стояла перед вами!

Теперь я почти кричала. Никогда в жизни я не думала, что буду кричать на Джея. Но никогда в жизни я не думала, что окажусь в такой ситуации.

– Мы справимся с этим, – выдавил он. Его голос больше не был ровным. В него просочилась ярость. Такая ярость, которой никогда раньше не было в его тоне. Это что-то значило. Или так и было, если бы ситуация сложилась иначе. Сейчас я не следила за эмоциями Джея. Не считала их победами.

– Я тебе не верю, – ответила я, заставляя свой голос звучать ровно, легкомысленно.

– Мы знаем, кто сделал это с Дианой, – процедил Джей сквозь зубы. – У нас есть люди, которые ловят его сейчас, пока мы разговариваем. Позже мы позаботимся о нем.

– Позаботитесь о нем? – повторила я. – Я полагаю, это не значит, что вы собираетесь отвезти его в местный полицейский участок?

На челюсти Джея дернулся мускул.

– Это не твоя забота.

Это моя забота, если мужчина, с которым я сплю, говорит об убийстве человека. С другой стороны, если тот мужик изнасиловал девятнадцатилетнюю девушку, а затем избил ее, я не буду плакать на его похоронах.

Но в этом мире все было не так. По крайней мере, не в моем мире.

– В первую очередь меня беспокоит Диана, – ответила я, вздыхая. – Ей нельзя находиться рядом с двумя роботами, которые ничего не знают о ее травме и биологически неспособны относиться к ней с той заботой, которую она заслуживает.

– Ее соседка по комнате уже едет, – сказал Карсон.

Я на это не купилась.

– Мы вызвали врача на ее квартиру, – добавил Джей, выглядя довольно раздраженным из-за необходимости объясняться передо мной. Его брови были нахмурены. – И мы будем следить за ней так долго, как ей понадобится.

Мои зубы снова впились в нижнюю губу. Я почему-то верила, что все пойдет не так.

– Хочешь, чтобы она поехала в больницу, застряла в очереди вместе с жертвами ножевых ранений и наркоманами, – продолжил Джей. – А потом будет сидеть в кабинете с уставшим врачом, который, в свою очередь, свяжется с полицией, которая, более чем вероятно, взглянет мельком и отнесется к ней так, будто она заслужила то, что произошло.

Он подошел к французским дверям, уставился в темноту и несколько мгновений молчал.

– Они заставят ее чувствовать себя настолько маленькой, насколько это возможно, если вообще потрудятся поговорить с ней, – продолжил он, поворачиваясь, чтобы полностью сосредоточиться на мне. – Если каким-то чудом они поверят ей, поймают того, кто это сделал, тогда её будут вызывать в суд. Всю ее жизнь разобьют на части и снова заставят чувствовать себя ничтожной, рассказывая о худшей ночи в ее жизни. И поскольку у этого человека есть деньги и фамилия, ему это сойдет с рук. Потому что так работает наша система правосудия. Если ты богатый, важный, белый, то ты обходишь любое правосудие. Ты этого хочешь для Дианы, Стелла?

Это был вызов. Ясный как день. Обвинял меня, несмотря на то что это он виноват за то, что он не относился к девушке, которая любила рождественские фильмы, с той заботой, которую она заслуживала.

Я вздернула подбородок вверх.

– Нет, это не то, чего я хочу для нее. Но я также чертовски не хочу, чтобы двое мужчин, которые не смогут понять, что она может чувствовать, принимали за нее какие-либо решения.

После моих слов воцарилась тишина. Джей не привык, чтобы я бросала ему вызов таким образом. И я не привыкла это делать. Но я также никогда не оказывалась в подобной ситуации.

– Со мной все будет в порядке, – пробормотала Диана. – Я пойду с ними.

Мы все посмотрели туда, где она стояла, одетая в кашемировые спортивные штаны и мои кроссовки – на два размера больше, – неловко придерживая свою одежду и каблуки.

– Ты не обязана, Диана, – ответила я, сосредоточившись на ней.

Ее глаза остановились на мне. Она улыбнулась самой грустной улыбкой, которую я когда-либо видела, улыбкой, которой не должно быть на лице девятнадцатилетней девушки.

– Ты была так добра ко мне сегодня вечером, Стелла. Ты не представляешь, как много это значит. Но я доверяю мистеру Хелмику. Я знаю, что он позаботится обо мне.

Я переводила взгляд с нее на Джея, жалея, что не могу ей поверить. Поверить в него. Ее тон, хотя и мягкий, был твердым. Я никак не могла заставить ее делать то, чего она не хотела, особенно учитывая все, через что ей пришлось пройти. Поэтому я пересекла комнату, схватила потертую черную сумочку, которая лежала на кухонном столе.

– Твой телефон здесь?

Она кивнула.

Я протянула его ей, и она взяла его дрожащими руками. Мое сердце болело, наблюдая за ней, но я решила сохранить решительное выражение лица.

– Достань свой телефон, и я запишу в него свой номер, – сказала я.

Она сделала, как я просила, протянув мне телефон с ярко-розовым блестящим чехлом и треснувшим экраном. Я ввела свой номер.

– Можешь звонить мне в любое время, хорошо? – я потянулась, чтобы сжать ее руку. – Если тебе что-нибудь понадобится. Или если ты просто захочешь поговорить о рождественских фильмах.

Она слабо улыбнулась.

– Пора идти, – сказал Карсон, прерывая момент. Я была рада, потому что не знала, сколько еще смогу смотреть на покрытое синяками лицо Дианы, не разрыдавшись.

– Хорошо, – ответила Диана, расправляя плечи, собираясь с силами. Она снова обратила свое внимание на меня. – Спасибо тебе, Стелла. За все. Это так много значит для меня.

Слезы защипали мне глаза, но я сморгнула их.

– Просто помни, что ты не одна.

Она кивнула и послушно подошла к Карсону.

– Спасибо, мистер Хелмик, – тихо сказала она, не глядя на него.

Джей не ответил. Не уделил ей своего внимания. Или какой-то любезности. Он просто продолжал смотреть на меня. Я проигнорировала его и смотрела, как Карсон выводит Диану из кухни.

– В спальню. Сейчас же, – скомандовал Джей, как только Карсон и Диана ушли.

Хотя я должна была бороться с этим, бороться с ним, я этого не сделала. Я ничего не сказала, не задала ни одного вопроса. Я просто… пошла.

Мое сердцебиение учащалось с каждым шагом и ревело в ушах к тому времени, как я добралась до спальни.

– Ты меня не послушала, – тихо сказал Джей, закрывая дверь.

Все мое тело дрожало, когда он повернулся ко мне лицом. Я ничего не сказала. Вместо этого я отступила, когда он двинулся на меня, и не останавливалась, пока спина не уперлась в стену. Джей не останавливался, пока не запер меня в клетку. Страх пробежал по моей коже, ледяной, как взгляд Джея.

За исключением первых лет моей жизни, я не испытывала никакого насилия. Мне повезло. Я была под защитой. Ни один парень не бил меня, даже не был слишком груб. Я не ввязывалась даже в кошачью драку. В первую очередь потому, что я была достаточно умна, чтобы знать, что я никогда не выиграю кошачью драку.

От меня не ускользнуло, что с тех пор, как Джей вошел в мою жизнь, я испытала больше тьмы и опасности, чем когда-либо. Несмотря на то, что я ничего о нем не знала, понимала, что его жизнь была опасной, жестокой. Потому что, как бы хорошо он ни одевался, в каком бы особняке ни жил, он прочно укоренился в преступном мире. И никогда не собирался покидать его. Не собирался подниматься к какой-то нормальной жизни ради меня. Или любой другой женщины. Он втянет меня в это.

Я спросила себя, почему все еще здесь, почему вернулась в эту комнату, а не вышла через парадную дверь. Но каким бы ни был ответ, теперь слишком поздно, когда меня прижал к стене человек, которого я боялась.

Его губы зависли над раковиной моего уха, от его теплого дыхания у меня мурашки пробежали по пальцам ног.

– Я сказал тебе, что произойдет, если ты попытаешься вмешаться в мою жизнь. В мой бизнес, – пробормотал он.

Я вздернула подбородок, отказываясь отводить взгляд от его устрашающих глаз.

– Я не знала, что твой бизнес состоит из избитых и истекающих кровью девушек, – выплюнула я.

– Тебе следовало уйти, – процедил он сквозь зубы. – Теперь ты подвергаешь себя опасности.

Было неясно, это опасность от каких-то внешних сил, или от человека, стоявшего передо мной. Или это одно и то же.

– Мир – опасное место, – прошептала я. – Не из-за тех, кто творит зло, а из-за тех, кто смотрит и ничего не делает.

Что-то промелькнуло в глазах Джея. Что-то крохотное. И все же что-то важное для него. Эмоция.

– Эйнштейн. Умный человек, – его пальцы сами собой сомкнулись на моей шее. Он не оказывал никакого давления, просто положил их туда в качестве предупреждения. – Ты умная женщина, Стелла. И все же сострадание, доброта… это не то, что демонстрируют умные люди. Потому что они знают, что такие вещи могут закончиться крахом.

Я сглотнула, и от этого движения пальцы Джея слегка сжались.

– Лучше жить в крахе, чем ничего не делать, – возразила я шепотом.

Он слегка наклонил голову.

– Ты уже там.

Я ничего не сказала. Не стала с ним спорить. Он был прав.

– Я ясно дал понять, что эта договоренность закончится, когда ты узнаешь то, что нельзя, – продолжил Джей после долгой, тяжелой минуты молчания.

– Я ничего не знаю, – прошипела я ему. – Я знаю лишь то, что у тебя есть работа, которая включает в себя испуганных, истекающих кровью девушек на твоей кухне в три часа ночи. Я знаю, что у этой девушки останутся шрамы на всю жизнь. И что ты каким-то образом в этом замешан. Так что я не боюсь твоих угроз покончить с нами, потому что теперь даже не знаю, хочу ли этого.

Джей моргнул. Что-то шевельнулось на его лице, похожее на шок. Возможно, страх.

Но потом это исчезло. Угроза вернулась.

– Что заставляет тебя думать, будто у тебя есть выбор? – прошептал он.

Страх пробежал по моей коже, но я отказалась показывать его, отказалась давать Джею это удовлетворение.

– А что ты сделаешь? Будешь держать меня здесь взаперти против моей воли только для того, чтобы продолжать трахать? – сплюнула я.

– Мне не нужно держать тебя взаперти, – ответил он. – Ты не бросишь меня. Ты не можешь бросить меня.

В тот момент я ненавидела его. За то, что он так чертовски хорошо меня знал. За то, что был таким уродливым, злым, безразличным человеком.

– Я смогу и оставлю тебя, если не получу объяснений, – прошипела я. – Потому что ты прав. У тебя есть власть надо мной, которую я не могу понять. Поэтому ты так ко мне относишься. Так говоришь со мной. Но эта девушка? – я указала в сторону кухни, хотя едва могла поднять руку. – Через что она прошла? Чему мне пришлось стать свидетелем? Даже того, что я чувствую к тебе, недостаточно, чтобы запутать меня в этом, – я сделала паузу, чтобы перевести дыхание, надеясь, что мои слова проникнут сквозь его стенки. – Нет, если ты не скажешь мне, какого хрена ты делаешь, и что тебя втянуло в такое дерьмо… и мне плевать на твои гребаные правила соглашения. Меня не волнует указ «без вопросов, без информации». Тебе нужно принять решение. Прямо сейчас, черт возьми, либо ты расскажешь, либо позволишь мне выйти за дверь.

– Я не люблю ультиматумы, Стелла, – тихо сказал Джей, сухожилия на его шее напряглись.

– А я не люблю, когда насилуют женщин, Джей, – упрекнула я с ядом в голосе.

Между нами повисла тишина.

Джей думал над вариантами, вероятно, взвешивая мою искренность.

Он был прав насчет моей связи с ним. Насчет моей неестественной потребности в нем. Но я была права насчет того, что все это может нарушить сделку. Эта ужасная ночь стала поворотным моментом в наших отношениях.

– Если я скажу тебе правду, ты все равно можешь уйти, – наконец сказал Джей.

– Может быть, – я пожала плечами.

Он уставился на меня, его глаза пробежали по моему лицу, как будто он запечатлевал его в памяти.

Затем он отступил назад.

Потеря его была мгновенной.

Он должен был вызвать у меня отвращение. Я должна испытывать отвращение к себе за то, что хотела его, даже сейчас. Но все, чего я хотела – это вернуть Джея. И его руки себе на шею.

– Я преуспеваю в обычном мире, Стелла, – начал он. – Я хорошо играю. Хорошо справляюсь с ролью, которая от меня требуется. В обычном мире я очень богатый человек. Я безжалостный бизнесмен, жертвую на благотворительность для налоговых льгот. Но я не могу существовать только в этом мире. Я занимаюсь другими видами бизнеса. Диана была сотрудницей одного из моих самых прибыльных сексуальных предприятий.

– Сексуальных? – повторила я.

Он кивнул.

Я переварила эту информацию.

– Ты что, какой-то сутенер?

– Не в общепринятом смысле, – сказал Джей. – Я не поднимаю руку ни на одну девушку и не беру несправедливый процент. Я просматриваю их списки клиентов. Обеспечиваю безопасность. Здравоохранение. Слежу за тем, чтобы к ним никто не пытался приблизиться. Более конкретно, я удостоверяюсь, чтобы никто не пытался их продать.

Все это могло бы звучать благородно, если бы не сегодняшний вечер.

– Что случилось с Дианой? – потребовала я. Тот факт, что Джей управлял какой-то сетью проституток, был шокирующим, но не главной моей заботой.

Джей вздохнул и потер затылок.

– Провал. Огромный провал. Ее клиента неправильно проверили. Это был кое-кто из… мой конкурент пытался отправить сообщение.

Я уставилась на него.

– Значит, в вашем бизнесе конкурент посылает сообщение, насилуя и избивая девятнадцатилетнюю девушку? – я попыталась подавить отвращение. – Девятнадцатилетнюю секс-работницу, которая до сегодняшнего вечера работала у вас.

– Я не могу контролировать выбор, который делают молодые девушки, – ответил Джей. – Диана юридически совершеннолетняя. Что я могу сделать, так это убедиться, что о ней позаботятся. И что с человеком, который сделал это с ней, разберутся.

– Убьют, – истолковала я его слова, молясь, что я ошибалась, но зная, что это не так. – Ты хочешь сказать, что собираешься убить его.

Джей не остановился, не стал ждать, чтобы подумать, оградить меня от этого. Нет, я просила об этом, и он давал мне.

– Да, – ответил он.

Да, он собирается убить человека. Насильника. Того, кто избивал женщин. Девочек.

– Твои конкуренты, – продолжила я. – Они хотят женщин?

– Они хотят мою территорию, – пояснил он.

Я сглотнула, пытаясь осознать тот факт, что мы действительно ведем этот разговор.

– Территорию? – повторила я.

Джей сделал еще одну паузу, по-видимому, пытаясь понять, стоит ли говорить мне это или нет. Стоила ли я того, чтобы раскрывать так много информации.

– Мы с некоторыми деловыми партнерами контролируем большую часть Лос-Анджелеса и деловые операции, осуществляемые по всему городу. Это прибыльно. Это опасно. И часто такие женщины, как Диана, попадают под перекрестный огонь.

Мой разум работал над этим. Над всей информацией, которую я получила. Этого было слишком много и в то же время недостаточно. Джей был осторожен в своих словах. Он говорил, что был главой какой-то организованной преступной группировки, которая включала проституцию и убийства.

И часто такие женщины, как Диана, попадали под перекрестный огонь.

Он говорил это так просто. Как будто заказывал кофе без сливок.

Попадали под перекрестный огонь.

– Ты причиняешь людям боль? – спросила я. – Невинным людям?

– Не существует невиновных, Стелла, – ответил Джей. Он шагнул вперед и убрал волосы с моего лица. Я вздрогнула, но он не остановился, не отступил от моего страха. – Только не ты. Не сейчас. Я забрал всю невинность, которая еще оставалась в тебе. И я не сожалею об этом.

Он обхватил мою щеку, до боли сжимая челюсть.

– Я буду продолжать брать от тебя все так долго, как смогу. Я не дам тебе того, чего ты хочешь. Я не буду рассказывать тебе о своей жизни, о самых темных ее сторонах, потому что так ты будешь в безопасности. Но просто знай, что в большинстве рассказов я считаюсь злодеем. Я не спасаю людей. Руки, которыми я прикасаюсь к тебе, отнимали жизни. Причиняли боль. Жизнь, которой я живу вне тебя, уродлива. И это никогда не изменится.

Так оно и было. Тут ответы на все мои вопросы. Подтверждение всех моих подозрений. Джей жил уродливой жизнью. Той, от которой он не защитил бы меня. Той, которая еще больше запятнала бы мою душу, если бы я решила остаться с ним.

Как будто у меня есть выбор.

Я отступила от него, и он позволил мне.

– Мне нужно в душ, – пробормотала я, направляясь в ванную. Я остановилась, положив руку на дверь, и бросила взгляд на Джея. – Ты идешь?

Он без колебаний последовал за мной.

========== Глава 17 ==========

МЕСЯЦ СПУСТЯ

Прошедший месяц пролетел как в тумане. Та ночь запечатлелась в моей памяти в мельчайших подробностях. Иногда мне снились кошмары, я резко просыпалась в три часа ночи, и мне даже не нужно было смотреть на телефон, чтобы убедиться в этом.

За последний месяц я много раз подумывала о том, чтобы покончить с Джеем. Даже практиковалась в этом. Представляла, каково это – вычеркнуть его из своей жизни. Это было самое разумное, что можно сделать. Я знала только обрывок того, какой на самом деле была его жизнь, и этот обрывок был покрыт кровью, синяками и смертью. Чем дольше я здесь пробуду, тем больше буду покрываться теми же синяками.