Текст книги "Запятнанная репутация (СИ)"
Автор книги: Magnus Kervalen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
Переведя дух, Снейп вышел из своего укрытия. Он послушал немного у двери – Снейпу показалось, что он различает приглушенные голоса, а после – шаги, словно кто-то поднимался по лестнице. Вслед за этим вновь воцарилась тишина. Снейп постоял на крыльце, – его несколько беспокоила перспектива столкнуться в дверях с кем-нибудь из посетителей – но, наконец, решился и вошел внутрь.
Он оказался в тесной комнатушке, служившей, по-видимому, прихожей. Неровный пол был застлан затертым, когда-то пурпурным и узорчатым, а теперь – тускло-розовым и пятнистым от грязи ковром, и такой же ковер – только чуть менее запачканный – украшал одну из стен. Рядом с входной дверью стоял колченогий табурет; под ним лежала лопаточка для обуви, обувная щетка – и почему-то ошейник с бубенчиком, какие надевают на маленьких дамских собачек. У дверного проема напротив, в котором виднелась темная, ничем не освещенная лестница, стоял ломберный столик с зеленым сукном, исчерченным мелом; одна ножка столика отсутствовала, и ее заменял ящик из-под колониальных товаров.
Пока Снейп, растерянный, обводил взглядом это убогое великолепие, в дверном проеме, ведущем на лестницу, возник вычурно одетый молодой человек.
– Добрый вечер, добрый вечер, сэр! – проворковал он жеманно, на ходу оправляя атласный жилет цвета незабудок – в тон голубым глазам. – Позвольте представиться, – он поклонился, тряхнув крупными золотистыми кудрями, – Гилдерой Локхарт, литератор и ценитель прекрасного.
Расплываясь в улыбке, молодой человек устремился к Снейпу. При ближайшем рассмотрении «юноша» оказался вовсе не молодым, а просто изо всех сил молодящимся плотным мужчиной с отвисшими щечками, бородавки на которых были тщательно замазаны белилами, с двойным подбородком и уже изрядно поношенным золотистым париком. В руках он держал нарядную трость из вишневого дерева и, разговаривая, беспрестанно покручивал ее и поглаживал.
– От всего сердца приветствую вас в моем саду наслаждений, – Локхарт широким жестом обвел стены с осыпающейся штукатуркой, кособокий столик и узкую темную лестницу. – Могу искренне вас заверить, сэр, – я сделаю всё, что в моих силах, чтобы ваш первый визит подарил вам поистине незабываемые минуты. Также осмелюсь заметить, что многие влиятельные господа… чьи имена слишком известны, чтобы их называть… вот уже много лет являются моими добрыми друзьями и покровителями, в то время как их репутация остается безупречной, – он доверительно взял Снейпа за лацкан сюртука. – В качестве начала нашего приятного знакомства позвольте предложить вам мое собственное сочинение под названием «Встречи с вампирами, или Увеселение с упырями», – в руке Локхарта появилась напечатанная на плохой бумаге книжонка вроде тех, какими приторговывали рыжие близнецы. – Уверяю вас, многие джентльмены, ознакомившись с книгой вашего скромного слуги, нашли ее весьма вдохновляющей и воодушевляющей. В ней вы отыщете массу разнообразных изысканных сцен и, если пожелаете, сможете воплотить их в жизнь в обществе одного из моих утонченных юных подопечных, следуя вашим собственным фантазиям.
Снейп с отвращением взглянул на засаленную книжонку.
– Прошу меня извинить, – резко перебил он Локхарта, – но меня привело сюда далеко не то, в чем вы имели наглость меня заподозрить, сэр. Я ищу благовоспитанного юношу из респектабельного семейства – стройного, светловолосого…
Улыбка Локхарта стала еще шире.
– О, понимаю, – сказал он вкрадчиво. – Прекрасно вас понимаю. Видите ли, если бы вы почтили нас своим визитом чуть раньше, то застали бы одного моего чудесного питомца, весьма талантливого юного джентльмена, подающего большие надежды, который, как я полагаю, полностью удовлетворил бы вашему взыскательному вкусу – но, увы, он не так давно удалился, чтобы составить компанию одному из своих старших друзей. Однако если вы соблаговолили обратить внимание, я и сам блондин, – Локхарт поправил фальшивые золотистые кудри, – да и к тому же летами ненамного превосхожу своих подопечных. Если джентльмену будет угодно, я приложу все свои старания… – Локхарт изящно расстегнул свой жилет, продемонстрировав по-юношески стройный стан, явно стянутый корсетом.
Задохнувшись от негодования и отвращения, Снейп, в запале не рассчитав силы, оттолкнул Локхарта так, что тот отлетел к противоположной стене. Локхарт упал – с ковра поднялось облако пыли.
– Как это неучтиво с вашей стороны, сэр! – воскликнул Локхарт, нервно поправляя съехавший набекрень парик. – Если вы сочли меня несколько более зрелым для вас (что, позвольте заметить, не такой уж большой изъян, если учесть преимущества опыта и благоприобретенного умения), – в голосе Локхарта послышалась обида, – то для истинного ценителя, так уж и быть, я могу предоставить великолепного эфеба – только, разумеется, и вознаграждение за столь редкий товар должно быть соответствующим!..
Тирада Локхарта стала для Снейпа последней каплей – резко развернувшись, он бросился к двери, не желая больше ни минуты оставаться в этом гнездилище содома.
Но неожиданно дверь перед ним распахнулась, и Снейп непременно налетел бы на молодого джентльмена, если бы тот не посторонился и не пропустил Снейпа к выходу, извинившись перед ним в весьма учтивых выражениях. Снейп, изумленный, не ответил – настолько его поразил облик юноши, столь несоответствующий всему, что Снейп до сего мгновения видел в Ноктюрн-аллее. Безобразная нищета, грязь и вонь, царившие здесь, и звучавшая отовсюду хриплая пьяная брань будто бы не смели коснуться этого юноши, хрупкого, как фарфоровая кукла, и белокурого, как ангел. Он стоял на облезлом ковре в доме свиданий, а его спутник, вошедший следом, обнимал его самым неподобающим джентльмену образом, но сам юноша, казалось, принадлежал иному миру – миру благовоспитанных детей, заботливых матушек, почтительных слуг и тихих бесед у камина; миру поучительных рассказов для юношества. Он словно и сам не понимал, где находится, и растерянно посматривал то на своего спутника, то на Снейпа, точно спрашивая: «Как я здесь оказался?» И, поймав на себе его доверчивый взгляд, Снейп, наконец, обрел дар речи.
– Мистер Малфой? – произнес он почти шепотом. – Драко Малфой?
Слабая улыбка тронула маленький бледный рот юноши.
– Да, сэр?..
– Я здесь по поручению вашей матери, – сказал Снейп, пытаясь за резкими сухими фразами скрыть свое смятение. – Я дал ей слово, что отыщу вас и верну в Уилтшир. Идемте со мной, мистер Малфой. – Снейп распахнул дверь и жестом велел Драко следовать за ним. Но спутник юного Малфоя, до этой минуты хранивший молчание, вдруг вмешался:
– Позвольте, сэр! П-п-прошу прощения, не имею честь знать вашего имени… – от волнения он начал заикаться. – По какому праву вы с такой в-возмутительной бесцеремонностью забираете моего… м-молодого друга, в компании которого я намеревался провести вечер? П-п-позвольте заметить, сэр, что ваше поведение по м-меньшей мере неучтиво и н-н-недойстойно воспитанного джентльмена.
– Мое поведение?! – Снейп задохнулся от негодования. – И это вы… вы, толкающий благонравного юношу (между прочим, сына уважаемых родителей!) на путь ужасного порока… вы обвиняете меня в недостойном поведении, сэр?!
Услышав это обвинение, заикающийся джентльмен весь затрясся.
– Я н-не п-понимаю, о ч-чем в-вы… – проблеял он, дергая головой.
Снейп окинул заику уничижающим взглядом. Тот был одет не по погоде, в смокинг с шелковыми лацканами, нелепо контрастирующий с фиолетовым тюрбаном. Восточный тюрбан красовался на его вполне европейской голове, отчего и без того странный вид заикающегося джентльмена показался Снейпу еще более отталкивающим.
– Вы прекрасно знаете, сэр, о чем я говорю.
Господин в тюрбане открыл было рот, но не смог выдавить из себя ни звука; закрыл, болезненно сглотнул и неожиданно выпалил, едва не срываясь на визг:
– К-к-как… Как смеете вы, сэр, осуждать меня?! Я п-п-проливал свою кровь за Б-б-британию и королеву, в то время как вы и в-вам подобные отсиживались в тылу! В-в-вы никогда не видели того, что видел я! Вы и воо… вообразить себе не можете того ужаса и с-с-страданий, что мне д-д-довелось пережить! И т-т-теперь, когда я вернулся, в-в-вы смеете указывать м-м-мне, что н-н-нравственно, а что – б-без… безнравственно? – лицо заики побагровело – вернее, побурело, потому что кожу его покрывал сильный загар. – В-в-вот как отплатила мне Родина, з-за которую я сражался, н-н-не жалея ж-жизни! М-м-меня ос-суждают за д-д-дружбу с м-мальчиками… А з-знаете ли вы, с-с-сэр, что в-все мои п-п-прежние друзья лежат т-там, в Индии, н-н-непохороненные, и их клюют грифы, к-к-как… как падаль!..
Снейпу показалось, что у его оппонента вот-вот случится эпилептический припадок. С брезгливостью отвернувшись от него, Снейп взял Драко под локоть и уже вышел с юным Малфоем на крыльцо, когда перед ним вновь словно по волшебству возник Локхарт.
– Я безмерно счастлив, любезный сэр, что вы нашли в моем изысканном заведении молодого друга, полностью удовлетворяющего вашему, позвольте выразить свое восхищение, утонченнейшему вкусу, – проворковал он, бегая глазками и нервно оправляя свою кружевную манишку. – Юный Драко – лучший из моих прелестных питомцев; многие влиятельные господа, мои добрые друзья и покровители, не единожды одаряли его своей благосклонностью. Как заботливый и понимающий попечитель я не могу не напомнить достойному джентльмену, что содержание, подобающее юному Драко, обошлось мне в немалую сумму, и если джентльмен желает забрать его…
– Извольте пропустить нас, сэр, – перебил его Снейп с раздражением, вспомнив обо всех своих незапланированных расходах. – Как стряпчий я имею честь представлять компанию «Томас Риддл и Ко»; родители юного Малфоя уполномочили меня блюсти интересы молодого джентльмена. Вы должны быть благодарны, если уважаемое семейство не подаст на вас в суд! Поверьте, мистер Локхарт, вам не нужен такой враг, как я.
Едва прозвучало слово «суд», хозяин «Дырявого котла» мгновенно сник – Снейп с отвращением заметил, как задрожали бородавки на отвисших щеках Локхарта. Локхарт юркнул обратно в дом и захлопнул дверь; послышался скрежет засова. Кивнув юному Малфою, чтобы тот следовал за ним, Снейп двинулся прочь, надеясь, что в самом скором времени покинет Ноктюрн-аллею навсегда.
========== Глава пятая, в которой почтенная пожилая леди, несмотря на поздний час, оказывает мистеру Снейпу и его новому другу теплый прием. Юный Малфой повествует о своих роковых злоключениях ==========
Снейп сидел в старом чиппендейловском кресле, укрывшись пледом и вытянув ноги к узорчатой каминной решетке. Его слегка знобило. Во время своего не слишком приятного, но весьма поучительного путешествия по Ноктюрн-аллее Снейп промок, замерз и вдобавок ко всему промочил ноги; поэтому, добравшись до пансиона, он был чрезвычайно обрадован тем, что камин в его комнате уже разожгли. Больше всего на свете ему сейчас хотелось лечь в согретую грелкой постель – события минувшего дня, чересчур насыщенного после монотонных, ничем не примечательных будней в Уилтшире, не только пошатнули душевное равновесие мистера Снейпа, но и подорвали его силы. Сомлев от тепла и усталости, Снейп уже начал дремать сидя в кресле, когда в комнате раздался голос хозяйки пансиона.
– Я бы попросила вас, мистер Снейп, – проговорила она, появившись в дверном проеме с подносом в руках, – впредь не являться в столь поздний час, да еще и с гостями, – она бросила многозначительный взгляд поверх очков на юного Малфоя. Тот учтиво встал, приветствуя миссис Макгонагалл; Снейп тоже нехотя приподнялся в кресле. – Мы ждали вас еще днем, как вы изволили известить в своем письме, и я велела горничной разжечь камин. Мало того, что из-за вас мне пришлось совершенно напрасно потратить уголь (а ведь он нынче дорог!), так еще и накрывать на стол лично для вас, тогда как все постояльцы уже отужинали! Позволю себе заметить, мистер Снейп, – миссис Макгонагалл, выглядевшая сурово даже в ночном чепце и зеленом халате со стеганым воротником, с неодобрением поставила на стол чайник, – я приняла вас в свой семейный пансион только благодаря рекомендательному письму профессора Дамблдора, которого я глубоко уважаю, и не намерена терпеть ваши опоздания.
У Снейпа опять разболелась голова.
– Послушайте, – процедил он сквозь зубы, чувствуя себя слишком уставшим для того, чтобы скрывать раздражение. – Я отнюдь не настаивал на том, чтобы вы лично накрывали для меня на стол.
Миссис Макгонагалл со звоном поставила на чайный столик блюдце с имбирной коврижкой, оставшейся еще с Рождества.
– А что прикажете мне делать, мистер Снейп? – парировала она. – Не могла же я поднять горничную с постели посреди ночи и устроить суматоху во всем доме!
– При всем моем уважении, миссис Макгонагалл, – произнес Снейп резче, чем следовало, – позвольте напомнить вам, что я плачу за пансион полный срок, в то время как пользуюсь вашим гостеприимством всего лишь несколько недель в году. Полагаю, этого достаточно, чтобы я не выслушивал ваши упреки?
Почтенная пожилая леди поджала губы.
– Вы совершенно напрасно приняли мои слова так близко к сердцу, мистер Снейп, – сказала она с видом оскорбленной добродетели. – Я зашла только лишь поинтересоваться, останется ли ваш… гость на ночь, – миссис Макгонагалл с любопытством покосилась на Драко. Тот, не отрываясь от своего занятия (юный Малфой аккуратно намазывал кусочек коврижки ревеневым джемом), ответил на ее взгляд вежливой улыбкой.
– В такой час юному джентльмену уже давно пора быть в постели, – продолжала миссис Макгонагалл. – Я могла бы постелить вам на софе, молодой человек, – правда, боюсь, вам будет не слишком удобно. Но не станете же вы спать с мистером Снейпом в одной постели, верно? – добавила она подчеркнуто-деликатным тоном.
Драко щедро добавил себе в чай сливок – да так ловко, что не пролил на стол ни капли.
– О, не беспокойтесь, мне будет очень удобно у вас, мэм, – отозвался он, подняв на миссис Макгонагалл свои красивые, будто кукольные, серые глаза. – Это очень любезно с вашей стороны. Кстати, не будете ли вы столь добры поделиться со мной рецептом вашей чудесной имбирной коврижки? Для моей милой матушки, – и Малфой, вновь улыбнувшись, откусил крохотный кусочек черствой коврижки.
Миссис Макгонагалл, тронутая до глубины души, погладила учтивого юношу по мягким белокурым волосам и, совсем расчувствовавшись, тихо вышла. В комнате воцарилась долгожданная тишина. Снейпа клонило в сон, он мечтал поскорее оказаться в своей кровати под тяжелым теплым одеялом, но ему было неловко ложиться в постель при госте, и Снейп, полусонный, по-прежнему сидел в кресле, дожидаясь, пока юный Малфой покончит с ужином. Из-под полуприкрытых век Снейп наблюдал за тем, как Драко подливает себе чаю, наливает сливки, пробует, изящно поднося чашку к губам, словно на уроке хороших манер; потом берет с блюдца кусочек коврижки, намазывает его джемом и откусывает мелкими белыми зубками… И всё это аккуратно, поразительно аккуратно, даже с какой-то степенностью, забавной для столь юного создания. Снейпу вдруг подумалось – как странно: юноша, еще недавно пребывавший в грязи и мерзости Ноктюрн-аллеи, сидит за чайным столиком в семейном пансионе почтенной вдовы и лакомится ревеневым джемом как ни в чем не бывало – благовоспитанный юноша из респектабельной семьи.
Ощутив на себе взгляд Снейпа, Драко повернул голову.
– Мистер Снейп, сэр?.. – проговорил юный Малфой с робко-вопросительной интонацией. – Не хотите ли чаю?
Снейп молча покачал головой. Все-таки как же это странно: Ист-Энд, Ноктюрн-аллея, растрепанная шлюха с испитым лицом, лезвие, исчезающее в рукаве, «Дырявый котел»… Будто и не было никогда.
Не дождавшись ответа, Драко потянулся за следующим кусочком коврижки.
Вновь, к неудовольствию Снейпа, появилась миссис Макгонагалл. Бросив взгляд на блюдце, на котором остался всего лишь один кусочек, она просияла, одарила юного Малфоя благосклонной улыбкой и принялась застилать софу.
– Доброй ночи, милое дитя, – сказала она, наконец закончив с постелью и еще раз с умилением погладив Драко по голове. – И вам доброй ночи, – она повернулась к Снейпу, вмиг сменив тон с ласкового на свой обычный, суровый. – Попрошу вас явиться к завтраку вовремя. Я надеюсь, мне не придется просить Винки разогревать завтрак для одного только вас! – строго посмотрев на Снейпа – похоже, хозяйка пансиона не сомневалась, что к завтраку он всё же опоздает, – миссис Макгонагалл с достоинством поправила ночной чепец и покинула комнату.
Юный Малфой тем временем доел последний кусочек коврижки, допил свой чай и промокнул губы салфеткой. Мельком взглянув на столик, Снейп подивился тому, как этот хрупкий, тоненький, казавшийся совсем прозрачным юноша ухитрился съесть всю коврижку, выпить целый молочник сливок и опустошить вазочку с джемом, да притом настолько аккуратно и пристойно, что казалось, он ел лишь из уважения к хозяйке. Снейп посмотрел на Драко, невольно отметив про себя его худобу и бледность – должно быть, юный Малфой давно не ел досыта. Устыдившись собственной жалости, Снейп сказал ему несколько холодно:
– Ложитесь в постель, мистер Малфой. Завтра утром вы отправитесь домой, в Уилтшир, к вашей матушке.
Драко послушно кивнул.
– У меня нет с собой пижамы, – сказал он извиняющимся тоном. – Боюсь, мне придется спать нагишом, – и он виновато улыбнулся, словно не возражал, а даже покорно принимал все эти неудобства.
Снейп отвернулся к кровати, чтобы скрыть свое смущение.
– Вы можете переодеться в мою пижаму, – буркнул он. – Возьмите там… в комоде… на средней полке, – и быстро погасил лампу, опасаясь ненароком увидеть, как Драко раздевается.
Отступив в темный угол, которого не достигал свет уличного фонаря, Снейп торопливо, неловко из-за этой торопливости, снял верхнюю одежду и поспешил нырнуть под одеяло. Он услышал, как стукнул, выдвинувшись, ящик комода, и Драко, судя по шороху, принялся перебирать его белье. Снейп вгляделся в полумрак.
– Нашли, мистер Малфой? – наконец спросил он нетерпеливо – ему показалось, что Драко роется в комоде дольше, чем необходимо.
– Да, сэр, – ответил тот. – Благодарю вас, сэр.
Вновь воцарилась тишина. Снейп закрыл глаза, но сон, столь желанный прежде, отчего-то теперь не шел к нему. Снейп различал какие-то шорохи, легкие шаги Малфоя, его тихое дыхание, и чувствовал себя невыносимо неловко от того, что ему придется ночевать в одной комнате с юношей, чья репутация оставляла желать лучшего; да и вообще мистер Снейп не привык ночевать с кем бы то ни было. В конце концов он открыл глаза; массируя виски – его мучила мигрень – Снейп спросил недовольно:
– Вы уже легли, мистер Малфой?
– Ах, прошу меня простить, сэр, – в голосе Драко прозвучало искреннее сожаление. – Я, наверное, мешаю вам уснуть? Сейчас… Я уже разделся.
Снейп невольно повернул голову в его сторону, и, прежде чем спохватился и отвел взгляд, успел увидеть нагое юношеское тело, словно бы сияющее бледностью в свете фонаря. Драко аккуратно, не спеша, развешивал свою одежду на спинке стула, отчего лопатки, позвоночник и косточки над худыми ягодицами то выступали, подчеркнутые тенью, то вновь исчезали под гладкой, будто фарфоровой, кожей. Снейпа бросило в жар; судорожно втянув носом воздух, он отвернулся и упер взгляд в стену.
Тщетно пытаясь заглушить мучительное чувство стыда, Снейп потянулся к прикроватной тумбе, нащупывая карманные часы – каждый вечер он заводил их перед сном, и это всегда его успокаивало. Но часов не оказалось – должно быть, от усталости он позабыл выложить их, когда раздевался, и часы всё еще лежали в кармане жилета. Однако ни в жилете, ни в сюртуке Снейп часов не нашел. Поморщившись от тревожного подозрения (и от приступа головной боли, вызванного этим подозрением), Снейп сел в постели и, наклонившись, пошарил рукой под стулом с одеждой и под тумбой. Драко, уже одетый в пижаму, приблизился к нему.
– Что вы ищете, сэр? Возможно, я смогу помочь? – вежливо поинтересовался юный Малфой.
Снейп, несмотря на то, что лег в постель в сорочке и кальсонах, поспешно натянул на себя одеяло.
– Мои карманные часы, – ответил он нехотя. – Подарок моего шефа, лорда Волдеморта, – они мне очень дороги. Вы не могли бы поискать под своей софой?
Драко не сдвинулся с места. Когда Снейп, недоумевая, поднял на него взгляд, Малфой объяснил, заметно колеблясь:
– Мне очень жаль говорить вам об этом, сэр, но, скорее всего, свои часы вы больше не увидите. Понимаете, если рядом с вами находился мистер Локхарт…
Снейп застыл, неприятно удивленный его словами.
– Что вы имеете в виду, мистер Малфой?
– Увы, именно то, о чем вы подумали, сэр, – Драко со вздохом присел на краешек кровати. Снейп отодвинулся. – Мистер Локхарт и нас заставлял воровать. Учил, как делать это незаметно, чтобы джентльмены, проводившие с нами время, ничего не заподозрили, – Драко опустил голову. – У вас, наверное, сложилось обо мне совсем не лестное впечатление, я прав? Мне горько думать о том, что вы, сэр, считаете меня испорченным… порочным. Но я вас не виню: каждый на вашем месте решил бы точно так же.
Снейп порадовался, что в темноте Драко не может разглядеть выражение его лица.
– О нет, мистер Малфой, – сказал он сухо, не потрудившись придать своему голосу хоть немного сочувствия. – Я вовсе так не думаю.
– Не стоит меня утешать, – горестно отозвался Драко. – Вы очень добры ко мне, сэр, но, боюсь, вы полностью правы. Я сошел с пути… Не по собственной воле, но это так. Когда папу отправили в Кингз Бенч, моей маме пришлось очень нелегко: она осталась в долгах и бедности. Увы, матушке неоткуда было ждать помощи: родственники ее совсем не принимают, ведь дедушка Абраксас отказался от своего сына, моего папы, когда тот вопреки его воле обвенчался с мамой. Моя бедная матушка едва сводила концы с концами и, разумеется, не могла оплатить мое обучение в Хогвартсе. Мне сказали, что меня исключат, если никто не внесет за меня необходимую сумму денег… Я знаю, вы можете себе представить, в каком отчаянии я был тогда. Я оказался совсем один, без родительской поддержки, и был вынужден согласиться на… сомнительное предложение, – голос Малфоя дрогнул. – Этот человек… лорд Волдеморт… говорил, что намеревается лишь принять во мне участие, заботиться обо мне, как опекун… Понимаете, я поверил ему, сэр, – Драко тихонько всхлипнул. – Я был так юн и невинен… Мне и в голову не приходило, что мужчина может… совершать с юношей нечто подобное. Моя бедная милая матушка предупреждала меня только, чтобы я не позволял себе лишнего с девушками и не водился с хулиганами в Хогвартсе, а он… лорд Волдеморт… он воспользовался моей неопытностью, а после выбросил, как наскучившую игрушку. Вы сказали, что лорд Волдеморт подарил вам часы, мистер Снейп, – Драко придвинулся ближе. – Мне он тоже делал подарки… Я не знал, чего он желал от меня, – иначе, разумеется, ни за что бы не принял их, меня матушка так воспитала… О, если бы вы знали, сэр, какие ужасные, ужасные вещи он со мной творил! – у Драко вырвалось сдавленное рыдание. – Лорду Волдеморту было недостаточно… простого удовлетворения, он привязывал меня к «лошадке Беркли», стегал плеткой, а однажды… однажды он прижег мне метку своим перстнем с именным гербом, вот, посмотрите… – Драко привстал, намереваясь приспустить пижамные штаны, и Снейп, вспыхнув от стыда, остановил его:
– В этом нет никакой нужды, мистер Малфой.
Драко, вновь опустившись на кровать, закрыл лицо руками – Снейп увидел, как дрожат его худые плечи под просторной пижамой. Испытывая крайнюю неловкость и оттого еще больше раздражаясь, Снейп бросил ему:
– Потрудитесь успокоиться, мистер Малфой, и отправляйтесь в вашу постель. Завтра я постараюсь позаботиться о вас.
Драко, отняв руки от лица, посмотрел на Снейпа блестящими от слез глазами.
– Спасибо вам, мистер Снейп. Какое счастье, что я вас встретил! Вы совсем не похожи на тех, что были со мной прежде, – они лишь играли со мной, а вы… я чувствую, вы желаете мне только добра.
– Не стоит благодарности, – поспешно возразил Снейп. – Я всего лишь выполняю обещание, данное мною вашей матери.
Он отвернулся к стене, чтобы не видеть бледневшего в полумраке заплаканного лица Драко, и с облегчением почувствовал, что тот, наконец, поднялся с его кровати. Прислушавшись, Снейп убедился, что Драко лег в свою постель, но еще долго слышал его прерывистое дыхание и сдавленные, невыносимо-жалобные, точно у наказанного ребенка, всхлипы, от которых у Снейпа заныло сердце. Пребывая в мучительном смятении, Снейп закрыл глаза. Всю ночь ему снились тяжелые тревожные сны.
========== Глава шестая, в которой наш респектабельный сельский стряпчий находит свои часы не там, где он предполагал, и противостоит неотразимым соблазнам Ноктюрн-аллеи ==========
Снейп проснулся с головной болью. Он со стоном сел в постели, чувствуя себя совершенно разбитым, и хотел было взглянуть на часы, но почти сразу же вспомнил, что их украли. Вместе с тем Снейпу вспомнилось, что юный Малфой рассказал вчера ночью о лорде Волдеморте. Снейпу вдруг стало омерзительно – он предпочел бы и вовсе не узнавать о своем начальнике нечто подобное; ему мнилось теперь, что и сам он, Снейп, поневоле оказался запятнан этой неприглядной историей. Его и без того хмурое настроение испортилось окончательно. Снейп бросил взгляд на софу, ожидая увидеть спящего Малфоя (и уже заранее готовясь отвести взгляд) – но софа была аккуратно заправлена, а одежда Драко больше не висела на спинке стула. Должно быть, юный Малфой вышел к завтраку вовремя – а вот он, Снейп, опоздал, и ему предстояло опять выслушивать упреки миссис Макгонагалл. Усилием воли заставив себя не думать об извращенных наклонностях мистера Риддла и обо всей вчерашней «исповеди» Драко, Снейп медленно поднялся с постели и принялся одеваться.
В дверь коротко постучали.
– Мистер Снейп! Мистер Снейп! – послышался строгий голос хозяйки пансиона. – Вы опять опоздали на завтрак! Разве я не предупреждала вас вчера? Какое возмутительное легкомыслие! А между тем ваш гость – ах, какой милый благовоспитанный юноша! – позавтракал вовремя, да еще и любезно меня поблагодарил, тогда как от вас, мистер Снейп, за всё время вашего пребывания в моем пансионе я не услышала ни слова благодарности! Я отнюдь не упрекаю вас, мистер Снейп, – добавила миссис Макгонагалл обвиняюще, – но из-за вашей собственной непунктуальности вам придется завтракать холодным мясом и салатом!
– Этого вполне достаточно, миссис Макгонагалл, – фыркнул Снейп, надеясь, что у пожилой леди хватит такта не входить в комнату: он как раз надевал брюки. – Я скоро выйду.
– Кстати, считаю своим долгом напомнить вам, мистер Снейп, что за двоих постояльцев я намерена получить двойную оплату, – заявила Макгонагалл весьма категоричным тоном.
Снейп насторожился, на несколько мгновений даже перестав возиться с брюками, после его вчерашней прогулки по Ноктюрн-аллее запачканными едва ли не до колен.
– Молодой джентльмен не останется у меня, – возразил он. – Я сегодня же отправлю его к матушке в Уилтшир.
– Вот как? – за дверью помолчали. – В таком случае, я засчитаю вам двойную оплату только за два дня.
Не дав Снейпу времени на то, чтобы оспорить ее соломоново решение, миссис Макгонагалл удалилась – Снейп так и остался стоять с открытым ртом. Проклиная всё на свете, он направился к комоду за деньгами: Снейп прекрасно знал, что дотошная хозяйка не оставит его в покое, пока он не расплатится. Он вновь начал перебирать в уме все свои лишние расходы, которые расстраивали Снейпа еще больше от того, что он, отправляясь в Лондон, их не планировал. Кроме всего прочего, Снейп полагал, что настоятельно рекомендованный ему профессором Дамблдором пансион миссис Макгонагалл и так обходится ему слишком дорого, пробивая значительную брешь в скромном бюджете сельского стряпчего, – теперь же ему придется платить почтенной пожилой вдове сверх цены.
Погруженный в эти невеселые мысли, Снейп не сразу осознал, что отчего-то никак не может отыскать деньги там, где им полагалось быть. Встревожившись, он пошарил в ящике, куда всегда их складывал, но там ничего не было. Тогда, почувствовав, как кровь застучала в висках, Снейп принялся выдвигать все ящики подряд, хотя и был уверен, что не мог положить деньги в какое-либо другое место, кроме раз и навсегда отведенного им самим среднего ящика комода. Деньги пропали. Выдернув ящик из комода, Снейп вытряхнул из него пижаму, которую вчера одалживал Драко, и вдруг вспомнил, как юный Малфой прошлой ночью рылся в комоде несколько дольше, чем было необходимо. Снейп застыл, ошеломленный своей догадкой. На ум мгновенно пришли жалобы Драко: «Мистер Локхарт и нас заставлял воровать, – пронеслось в памяти Снейпа. – Учил, как делать это незаметно…»
Сдернув с крючка свой сюртук и на ходу обматывая шею шарфом, Снейп выбежал из комнаты, забыв побриться, чего никогда прежде себе не позволял. Пронесшись мимо изумленной миссис Макгонагалл, он хлопнул дверью, сбежал по ступеням крыльца и направился в Ноктюрн-аллею.
При свете пасмурного дождливого дня Ноктюрн-аллея показалась Снейпу еще более жалкой и безобразной, чем ночью: всё, что скрывала тьма, теперь обнажилось, подобно тому как в обмелевшей реке обнажаются струящиеся по ее руслу нечистоты. Ноктюрн-аллея обезлюдела, словно ее обитателей утомили воровство, пьянство и блуд, которым они предавались ночью, – лишь несколько одетых в лохмотья детишек рылись в мусоре, отыскивая кости и тряпки для старьевщика, да облезлая собачонка, надеясь поживиться объедками, крутилась рядом. У входа в паб, прислонившись к стене, сидела давешняя черноволосая шлюха. Завидев Снейпа, она с трудом разлепила набрякшие веки и хрипло крикнула:
– Эй, красавчик, не желаете посмотреть на мои прелести? Тогда угостите девчонку кружечкой!
Дождавшись, когда Снейп поравняется с нею, она принялась задирать свою драную юбку, являя его взгляду грязные тощие ноги. Снейп, содрогнувшись от отвращения, торопливо обошел ее. Оскорбленная столь пренебрежительным обхождением, шлюха заорала ему вслед, от возмущения позабыв опустить юбку:
– А-а-а, жлоб, задарма удовольствие получил! Хрен я в следующий раз буду тебе показывать, пока не заплатишь! Слыхал? Да, да, держись от меня подальше, пока не подкопишь деньжат!..
Провожаемый ее бранью, Снейп прибавил шагу, опасаясь, что той может взбрести в голову потащиться за ним. Стараясь не прислушиваться – что было нелегко, потому что в утренней тишине голос пьяной шлюхи гулко разносился по всей Ноктюрн-аллее – Снейп двинулся вперед и вскоре оказался у «Дырявого котла». Только сейчас, остановившись, он почувствовал, что вспотел, и каждое дуновение ветра теперь заставляло его зябко ежиться. Снейп вытащил из кармана платок, высморкался, надеясь, что не подхватил простуду, и постучал в дверь.
