Текст книги "Кто такая Элис Браун?"

Автор книги: Мадлен Атталь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Брэндону тут не нравилось. Особенно этот район Корол-стрит, который больше походил на свалку, где бомжи и наркоманы – это мусор.

С самого утра он был в плохом настроении. Его носки сгрызли крысы, а в кружку с кофе упал таракан. Чтобы как-то успокоиться он перетянул вену на руке жгутом и воткнул шприц, вводя какой-то новый наркотик, купленный у косоглазого деда.

– Твои две дочери живут в богатстве, а нам приходится копаться в мусорках! – жаловался он, облокотившись спиной об стену.

Он сидел на холодном полу, широко раскинув ноги и расслабив обколотые руки.

– Я была у них в доме, они не такие богатые как я думала. – сказала я, погладив куклу по рыжим волосам, сделанным из верёвочек.

Эта та самая кукла, которую Майкл подарил перед своим уходом маленькой Бриджит. Он ей наврал, сказав, что они будут видеться, что он её сильно любит и что она ему нужна как воздух. В тот момент стоя рядом мне до тошноты было противно слушать его враньё. Он только и мог что разбрасываться красивыми словами, чтобы не выглядеть мудаком.

Брэндон опираясь на стену встал с пола и выхватил куклу из моих рук. Он повертел её в руках и кинул на пол в другой конец комнаты.

– Убери это! Что ты как маленькая девочка. – воскликнул он.

Я вскочила, схватила куклу и ушла, громко хлопнув дверью и не обращая внимания на его извинения и крики.

На улице было очень жарко. В воздухе стоял запах пота, дерьма и дешёвого мужского одеколона. Какой-то бомж шикует, наверное, день рождение сегодня вот и напшикался просроченными духами из мусорного бака, стоящего возле парфюмерного магазина.

Люди проходили мимо меня в рваных одеждах, чумазые, некоторые даже босиком. Их глаза были пустыми, без блеска и жизни, словно они уже мертвы и им всё по боку.

Я прижала куклу сильнее и прошептала:

– Ну что Додо, нам предстоит большой путь.

Я прошла нашу улицу, потом ещё какую-то и ещё. Потом я вспомнила что забыла купить цветы и направилась на поиски магазина цветов.

В магазине стоял запах свежих роз, перебивавший все остальные. На полу лежали не убранные лепестки. Если хочешь сделать своей второй половинке приятное – набрать ванну с лепестками роз, то можно просто прийти сюда и набрать в пакетик. Итого: ты потратишь деньги только на пакет, но если ты скупердяй миллионного уровня, принеси его из дома, тот самый в котором до этого ты нёс продукты из магазина. По-моему, гениальная идея.

Я подошла к прилавку и из-под него вылезла женщина с дешёвой сигаретой в зубах.

– Давайте мне две гвоздики. – я указала на два одиноких красных цветка в пластиковой вазе, стоящей рядом с розами.

Она поплелась к вазе, достала цветы из вонючей желтой воды, не буду говорить на что она была похожа, и так же медленно без настроения зашла обратно за прилавок.

– Оборачивать будем? – прокуренным голосом спросила она и выдохнула дым, спасибо, что не мне в лицо.

– Нет. – ответила я, положила на прилавок доллар и ушла, забрав цветы.

Кованные тяжелые ворота и такой же забор отгораживали смерть и жизнь. Это маленький городок мёртвых. Живые там как гости или туристы (сатанисты, готы или просто пьяные придурки, ищущие на жопу приключений), а мёртвые там как жители. Они там главные. Приносить можно забирать нельзя. Я думаю любому было бы неприятно, если бы какой-нибудь незнакомец пришёл к вам в дом и забрал цветы – подарок от любящего мужа.

Я шла вперёд, ища глазами нужное имя. Сказать по-честному мне было слегка страшновато. Я всё время оглядывалась и прислушивалась к тишине.

Мне пришлось остановится и осмотреться. В этот момент что-то холодное коснулось моей ноги, я закричала и резко обернулась. В могильной яме стоял парень и громко смеялся, согнувшись по полам.

– Совсем больной что ли!? – воскликнула я.

Он указательным пальцем убрал с глаза невидимую слезу и оперившись на лопату в земле сказал с улыбкой на лице:

– Простите, не удержался.

– Придурок малолетний. – пробурчала я и сжав кулаки, пошла вперёд.

В голову мне пришла отличная мысль, я остановилась и обернулась:

– Эй, гробовщик! Знаешь где тут могила Мэйсана Кинга? – крикнула я.

Из ямы высунулась голова.

– Знаю! – ответил он.

– Пошли, проведёшь! – я махнула рукой, подзывая к себе.

Парень вылез из ямы, отряхнул грязь с одежды и подошёл ко мне.

– А вы ему кем приходитесь? – прищурившись спросил он.

—Тебе какая разница? – нахмурилась я.

– Мало ли может вы некрофилка, потом с меня спрашивать будут. – ответил он, скрестив руки на груди.

У меня от его хамства рот открылся.

– Слышь сюда малолетка, – я сделала шаг к нему, он сделал шаг назад. – я родила троих детей, стала вдовой в квадрате и думаешь, я буду тратить силы на то, чтобы с трупами трахаться? – сделала шаг вперёд, он сделал шаг назад. – Быстро веди меня к могиле, иначе я посажу тебя на железную ограду со штырями, ясно?

– Ясно. – ответил он, ничуть не испугавшись. – Пошлите.

– Пошлите? Кого послать? Надо говорить пройдёмте, бескультурщина.

Парень усмехнулся. Его походка была непринуждённой: руки в карманах, чуть покачивался.

– А вы прикольная. Вашим детям повезло с матерью.

– А то! – воскликнула я.

Моё самолюбие только что забилось в оргазме. В парне отличное сочетание: дерзость и обаяние. Какого чёрта он делает на этом кладбище если может стать кем-то более известным?

Мы прошли в самый центр кладбища. Во круг стояли высокие ели, каркали вороны, каменные памятники не сводили с нас глаз.

– Вот мы и пришли. – констатировал он очевидный факт, я уже за несколько метров видела эту изысканную надпись золотом «Мэйсан Кинг»

– Спасибо.

Молча кивнув, он ушёл, вставив в рот сигарету и засунув свободную руку в карман выцветших брюк.

Перешагнув через ограду, (мне было лень делать круг чтобы войти через калитку) я, считай, оказалась у него в доме и думаю, не проходили бы его руки сквозь материи, он бы меня вытолкнул от сюда к чертям собачьим.

Интересно, его душа отправилась на небеса? Или он не упокоился с миром и скорее всего сейчас и вправду стоит рядом со мной, скрестив руки на груди и прожигая взглядом. Да я чувствую! Чувствую на себе чей-то взгляд, да ещё и с ненавистью.

– Привет, старый пердун. – я усмехнулась и посмотрела вдаль, не в силах говорить в таком тоне, смотря на могилу. – Ты получил по заслугам. Я тебе говорила, что ты грех совершаешь? Говорила. Вот тебя сынок твой и убил. А моя дочь его лечит представляешь? Пытается вылечить то чудовище, что ты вырастил. – я тяжело вздохнула. – Что ты натворил? Анна плакала по ночам из-за тебя, рыдала от отчаянья, от боли в груди. Её сердце разрывалось и каждый день она терпела эту адскую боль.

– Джон сын Мэйсана Кинга? – послышался женский голос за моей спиной. Я резко обернулась и увидела Марго. Она стояла в пару метрах от меня, скрестив руки на груди и нахмурившись.

– Я не об этом звала тебя поговорить… – я постаралась уйти от этой темы, но Марго была настроена серьёзно.

– А я хочу поговорить именно об этом. – стояла она на своём.

– Да тут и нечего рассказывать. Анна – мать Джона полюбила Мэйсана, но тогда она была в браке. Тут она забеременела от Мэйсана, но побоявшись хрен знает чего сказала Алану что ребёнок его.

– Боялась потерять деньги? – спросила дочка и встала возле меня.

– Без понятия. Но вообще она была бескорыстная и возможно были такие обстоятельства о которых она мне не говорила.

– Вы были лучшими подругами?

Марго в отличии от меня воспользовалась калиткой и подошла ближе к мраморной плите. Я увидела, как она водит пальцем по завиткам и воспользовалась моментом:

– Обещай, что мне на могиле такую же красоту сделаешь.

– Мам!

– Что? Рано или поздно я крякну, надо обо всём продумать заранее. У тебя сигаретки не найдётся? – спросила я.

Она посмотрела на меня:

– Я не курю.

Между нами повисло неловкое молчание. Как я могла забыть, что из всех моих детей курит только один ребёнок и это Бриджит?

– Передай, пожалуйста, это Бриджит. – я вложила в её руку куклу.

Она подняла голову и уставилась на меня:

– Это что та самая кукла? – спросила Марго и принялась её рассматривать.

– Да. Та самая. Передай ей куклу и скажи, что я её люблю.

– Мам, ты так говоришь, будто мы больше не увидимся.

Из жёлтой сумочки дочери раздалось пеликанье, она покопошившись в сумке наконец достала телефон и в миг её глаза стали как два блюдца, рот открылся в виде буквы «О».

– Что случилось? – поинтересовалась я и внутри меня стала нарастать тревога. Я хотела заглянуть в телефон, но она быстро спрятала его в сумочку и, вложив в мою руку куклу, произнесла:

– Мам, Бриджит больше оценит, если ты сама принесёшь ей эту куклу. А сейчас прости, мне пора, у меня ЧП на работе. Нужно срочно бежать. – протараторила Марго на одном дыхании, поцеловала меня в щеку и через минуту её и след простыл.

Я опустила взгляд на куклу. Она всегда улыбается, ей всегда хорошо, даже если окажется без конечностей и без внутренней ваты. Жаль я так не могу. Только смерть поможет мне наплевать на всё, привыкнуть к внутренней пустоте, к одиночеству.

– А кто эта красивая девушка что стояла рядом с вами? – прозвучало за спиной. Я дёрнулась от неожиданности и впервые в жизни перекрестилась, ладно, впервые за тридцать лет, просто те десять лет что я жила с биологическими набожными родителями жизнью я назвать не могла.

– Ты меня напугал. – сказала я, повернувшись к нему лицом.

– Так кто та милая девушка?

– Моя дочь.

– Красивая… – облизнулся он, смотря выше меня. Я отвернулась. – Дадите её номерок? – парень перевёл взгляд на меня.

– С чего это? – я нервно усмехнулась. – Возьми на заметку моя дочь не дешёвая шлюха, чтобы общаться с таким как ты. – я с вызовом посмотрела на его самодовольную рожу.

– Знаете, никогда не судите человека по тому как он выглядит. Дайте номер вашей дочери и обещаю она станет самой счастливой на этой планете.

– Хорошо, но только смотри, обидишь мою дочь я тебя голыми руками задушу. – я пригрозила ему пальцем, на что он опустил мою руку и улыбнулся.

Я дала ему её номер и поспешила домой.

Бродяг стало больше, но теперь они разделились на группы и грелись у костров в железных бочках. Я прошла в дом, поднялась на свой этаж и увидела, что дверь в квартиру была приоткрыта. Что-то внутри заболело, я насторожилась ещё больше. Тихо, стараясь не шуметь, вошла в квартиру. Из дальней комнаты до меня донесся голос Брэндона:

– Банально не банально, а деньги я получу хорошие.

Я на цыпочках подбежала к двери и приложила ухо к деревянной поверхности.

– Чего ты тянешь? Звони отцу, посмотрим ответит или нет… – прозвучал тихий голос дочери.

Мне стало понятно, что он собирается сделать. Злость переполняла меня. Я схватила лежащую на полу железную трубу и, тихо открыв дверь, огрела ей Брэндона.

Он упал, как мешок картошки, в данном случае, как мешок дерьма. Я брезгливо отбросила трубу с кровью на конце и кинулась к дочери.

– Милая! – я прижала её голову к своей груди, поглаживая волосы. Слезы скатывались по щекам и падали на её блондинистые локоны.

– Мама… – прошептала она и мое сердце сжалось ещё сильнее.

Я присела на корточки и, взяв в руки её лицо, стала его осматривать на наличие ран или ссадин, потом спустилась к груди, талии, ногам. И мой взгляд зацепился за длинную, не глубокую царапину ниже колена.

– Мам, всё хорошо.

– Он ничего не сделал тебе? – я положила руки ей на плечи.

– Нет. Успокойся и развяжи меня. – она кивнула на веревку вокруг талии.

Я с легкостью развязала узлы и Марго встала. Она размяла шею, похрустела костяшками пальцев и посмотрела на меня.

– Надо вызвать полицию.

Я кивнула и побежала за телефоном.

После длительного допроса, мы уставшие отправились домой. Бриджит разрешила мне остаться у неё, хотя бы на эту ночь.

– Есть красное полусладкое, есть сухое, есть белое… – стала перечислять Бриджит, открыв большой белый холодильник.

– Сухое. – одновременно сказали мы и переглянулись.

– Между нами есть что-то общее. – улыбнулась я и Бриджит тоже. – Кстати, у меня для тебя кое что есть, – я положила сумку на колени и достала оттуда куклу, выпрямив конечности, протянула ей. – твоя любимая Додо.

Бриджит замерла, она подняла на меня глаза полные слез и неожиданно накинулась с объятиями.

– Я люблю тебя мам, прости за все. – горячее дыхание обожгло мне шею.

– Я тоже люблю тебя. Ты тоже меня прости. – я прижала её к себе ещё крепче. Вдыхая родной запах и чувствуя в своих руках не девушку, а маленькую девочку. – Я больше никогда тебя не отпущу.

Глава 20. Бриджит.

Солнечные лучи грели мне спину. Пыль витала в воздухе, попадала мне в нос от чего я чихала, прикрывая рот рукой. Я всем телом наваливалась на стол, чтобы выжить сок из апельсина. Отходы я выбрасывала в мусорное ведро под ногами.

Энтони вошёл в кухню с улыбкой на лице. Его рубашка была распахнута, и я невольно скользнула взглядом по его прессу. А потом взглянула в глаза, горящие животным желанием и поблёскивающие на солнце. Его походка была вальяжной, руки были в карманах джинс.

Я чувствовала, как внизу моего живота растекается приятное тепло. Он обнял меня сзади и уткнулся носом в мои волосы, шумно вдыхая запах.

– Ты у меня такая сладкая… – прошептал он, обжигая кожу шеи горячим дыханьем, от которого пробежали мурашки по моему телу.

Он положил руки мне на плечи и всем телом прижал меня к столешнице.

– Как жаль, что мне нужно продолжить работу, но обещаю, что сегодня ночью ты будешь в моей власти.

Он вышел из кухни, предварительно шлёпнув меня по попе.

– Ночь не наступит для тебя…

Я разлила сок в два стакана и сняв фартук, достала из кармана небольшой пузырёк с зелёной жидкостью. Открыв флакон я капнула несколько капель в сок. Правый – жизнь, левый – смерть.

В коридоре послышался шум. Я быстро убрала пузырёк обратно и сделала вид что ищу что-то в подвесном шкафу над мойкой.

– Готовишь? – раздался голос сестры.

– Ага.

– Понятно. А я вот маме звонила, она замуж выходит. За какого-то библиотекаря, говорит, хороший мужик.

– Я рада за неё. – ответила я, поворачиваясь с упаковкой трубочек в руках.

– Ладно. Я пойду не буду вам мешать. – сказала сестра и входная дверь за ней захлопнулась.

Я бросила трубочки в стаканы с соком и поставила их на железный поднос. Правый – жизнь, левый – смерть.

Поднявшись по лестнице, я прошла в конец коридора и остановилась перед тёмной деревянной дверью. За ней его мир. Он наверняка сейчас сидит в кресле и пишет очередную книгу, которая так и не выйдет за пределы этой комнаты. Это его так называемая работа. Я постучалась и с разрешением вошла. Всё как я и представляла.

Я поставила поднос на стол и взяла стакан с соком. Правый – жизнь, левый – смерть. Губы обхватили трубочку, а глаза внимательно следили за его движениями. Он взял стакан и сделал глоток, вынув трубочку и выкинув её на пол. Только после него я втянула жидкость и проглотила. Он поднял взгляд на меня и вскинул брови.

– Что? – спросил он. И через секунду схватился за живот. Упал на пол, опрокинув кресло. Из его рта пошла пена, руки и ноги подрагивали в судорогах, глаза закатились.

– Прощай, Энтони… Гори в аду, тварь. – процедила сквозь зубы и кинула стакан на пол, осколки разлетелись в разные стороны.

Глаза распахнулись. Взгляд сфокусировался на времени «6:03». Это всего лишь сон, не вещий, не воспоминания, а второй вариант событий. Правильный, тот, который должен был случится, но не случился. Всё прошло с точностью да наоборот. Это я тогда билась в судорогах с пеной из рта, это Энтони уронил стакан и звон бьющегося стекла ещё долго преследовал меня. Но он отвёз меня в больницу и спас. Жаль, что всё пошло не по плану…

Бессонница не давала мне поспать ещё хотя бы два часа, и я спустилась вниз, стараясь сделать это как можно тише. Включила свет, телевизор, взяла тарелку хлопьев с молоком и села с ногами на диван.

Энтони Хокони должен был умереть ровно два года назад, сегодня должно было отмечаться два года с его смерти. Я должна была быть здоровой, с любящим мужем и детьми, жить размеренно и с умом подходя ко всему, не спеша, но как в последний раз. Так должно было быть, но не случилось. У меня нет детей, мужа, а самое главное времени на приобретение всего этого. Скоро я умру, оставив после себя пустоту. Горько думать об этом.

Слеза скатилась по моей щеке и упала в тарелку с хлопьями. Я шмыгнула носом, возвращая поток соплей. Не время распускать слюни. Я усмехнулась. А ведь когда-то во время очередной ссоры, он сказал мне что один в живых не останется. Умирает один за ним второй. Мимолётная фраза оказалась вещей.

– У Эмми случайно фамилия не Смит? – раздался голос сестры, громкий на фоне этой тишины. Я, быстро вытерев слезы, обернулась. Марго стояла на последней ступеньке лестницы, держась одной рукой за деревянные перила. Глаза горели от света телевизора.

– Что? – нахмурилась я. До меня не сразу дошло о ком она.

– Эмми с которой ты подружилась в монастыре. Скажи мне её фамилию.

– Смит. Но это распространённая фамилия.

– Это да, но послушай. – Марго села в кресло и лихорадочно забегала глазами по моему лицу. Вид у неё был возбуждённый я бы даже сказала безумный. – У Джона была сестра. Он сказал, что она умерла из-за его брата, типа Мэттью играл с ней и случайно столкнул с лестницы.

– С чего ты взяла что Эмми не умерла? – спросила я, поставив тарелку на кофейный столик.

– У Джона расстройство личности. Его настроение меняется сто раз в минуту.

– И?

– Что если бы это Джон столкнул Эмми с лестницы, родители сообщили об её смерти, а сами упекли её в монастырь.

– Бред. – сказала я.

– Подумай сама, что если бы твой сын пытался убить сестру.

– Почему же тогда они не упекли куда-нибудь Джона? – задала я наводящий вопрос.

– Потому что в таком случае у Мэйсана Кинга развязались бы руки…

– Он бы смог забрать сына, и семья Анны разрушилась. А если бы он знал о том что Эмми жива, начал преследовать. – завершила я и всё осознала. Пазл сложился.

– Дождёмся утра и поедем к Эмми. Она будет нашей подсказкой к разгадке. Не забудь принять таблетку.

А зачем?

С первыми лучами солнца мы отправились в Новый Орлеан. Дорога была муторной и долгой. Мы убивались со скуки и половину проспали. В монастыре нас встретила тётушка Агата, самая пожилая монашка, и провела нас в кухню, где Эмми раскатывала тесто. Услышав зачем мы пришли, она сразу же побледнела, и улыбка сползла с её лица.

Она била кулаками по тесту, мяла его руками и морщила лоб.

– Эмми, расскажи нам что произошло в ту ночь? Ты же должна быть мертва. – сказала я и сделала шаг к ней.

Она взяла горсть муки из железной чаши и бросила на тесто.

– Должна. Но я не умерла. – она выдержала паузу и громко вздохнув продолжила. – Джон меня недолюбливал с самого детства. Я была третьим ребёнком, да и к тому же девочкой. Мама дарила мне больше любви, и, наверное, Джон это чувствовал. Мама и папа замечали его отношение ко мне. Он заставлял меня плакать, оскорблял, ставил мне подножки, толкал, пихал. Из-за него я получала множество травм.

– Ты знаешь почему ты оказалась здесь, почему не его упекли куда-нибудь?

– Когда я была маленькой – нет, сейчас я многое узнала. Я не глупая смогла сложить два плюс два.

– Стойте, стойте. – послышался голос Марго за моей спиной. – А почему отец согласился на это?

– А я что говорила, что он меня любил? – Эмми подняла глаза на мою сестру. – Мама с лёгкостью уговорила его, учитывая его приоритеты. Не думайте, они от меня не отказывались. Они навещали меня каждую неделю по воскресеньям. Сейчас, я понимаю, что мама спасла мне жизнь. Тогда, не уехав, он бы рано или поздно убил меня.

– Это он столкнул тебя с лестницы? – спросила я и она замерла, сжимая в руках комок теста.

– Да. Он думал, что я мертва. Меня увезли в больницу и оттуда сюда. А ему сообщили о моей смерти.

– Джон в психбольнице, ты можешь уходить отсюда, если хочешь.

Эмми слабо улыбнулась.

– Здесь мой дом, Бридж. За этими стенами неизвестность. Я как зверь выросший в клетке и не знающей свободы.

– А разве зверь не хочет быть свободным?

Её плечи опустились, и она задумчиво перевела взгляд на стол, усыпанный мукой.

– Звери поодиночке не выживают. Там, у меня ничего нет.

Я положила руку ей на плечо.

– У тебя есть я.

Глава 21. Марго.

Смерть преследовала меня всю жизнь. Начиная с самого рождения. Она шла за мной по пятам, растила меня. Она передалась мне от моего отца – неизвестного убийцы, и покинула меня, как только мне исполнилось восемнадцать и гормоны вернулись к норме.

Жестокость стихла, и я старалась забыть о многих смертях, произошедших по моей вине. Мне до сих пор невероятно стыдно за тот случай с подкидыванием хомяка, за погоню за собаками с палкой в руках, за сбитого на велосипеде воробья.

Я всегда рассматривала трупы животных и никогда не испытывала рвотных позывов. Всё было привычным и обычным.

Ничего из этого не сравнится с смертью человека. Я чувствовала себя разбитой и пустой. Моё сердце болело.

Когда я увидела тело Джона, накрытое простынёй, ноги подкосились. Всё внутри сжалось. Из-под ткани торчали руки, и я смогла заметить кровоточащие царапины на его запястьях.

Стив взял меня за плечи и оттащил к окну. Я вырывалась, но он держал меня железной хваткой, даже удары по груди моими маленькими кулачками не расслабили его рук. У меня началась истерика. Со мной такое не в первый раз, из за употребления наркотиков моя психика начала не правильно работать.

– Марго, посмотри на меня! – сказал Стив и хорошенько меня встряхнул.

Я подняла на него глаза полные слёз, из-за пелены его лицо было размытым и не чётким.

– Это не твоя вина. Ты сделала всё возможное. – успокаивал меня Стив. Он замолк как к только к нам подбежала Кристина.

– Марго, я узнала от Питерса что в палату к Джону недавно заходила странная женщина. Лицо её он рассмотреть не смог, так как она была в чёрной шляпке с… – протараторила она, широко раскрыв глаза, но я её перебила, не желая слушать.

– Чем Джон в абсолютно пустой палате мог порезать себе вены? – спросила я, прожигая Кристину взглядом.

Она опустила глаза и отошла от меня на шаг назад.

– Я не…

– Замолкни! С тобой я разберусь потом. А сейчас отведи меня к Питерсу.

Кристина кивнула и повела меня к посту главной медсестры. Самой медсестры на посту не было, скорее всего она сидела у себя в подсобке пила чай и шепталась с шлюшками медсестричками. Питерс стоял облокотившись на пост и разглядывал какие-то бумаги.

– Рассказывай. – с ходу бросила я.

Он поднял на меня глаза полные недоумения и нахмурился.

– Что рассказывать?

– Как выглядела та женщина, которая заходила к Джону Смиту перед его смертью?

– Она была невысокого роста, где-то вот по сюда – Питерс приставил ладонь чуть выше груди. – Была во всём чёрном, волосы были чёрные это я точно помню.

– А лицо?

– Лица не видно было под…

– Ясно. Все предельно ясно. – сказала я, взялась за голову и с улыбкой на лице стала расхаживать туда-сюда.

Вот же сука! Такого я не ожидала. Она жива…Она жива! Я была права.

Стив прервал мои раздумья.

– Это было в палате на столе. – сказал он и протянул мне белый конверт.

Я взяла его и молча кивнула в знак благодарности. На конверте большими кривыми буквами было написано «Мэттью».

Кончики пальцев зачесались, мне хотелось раскрыть конверт и посмотреть, что же там, но я приняла решение сама передать его Мэттью и только с его позволения прочитать написанное.

Взяв себя в руки я решила ещё раз зайти в палату к Джону. Его тело все ещё покоилось на белом полу залитом алой кровью. Рядом с телом валялись осколки и само маленькое розовое зеркальце с белыми ромашками.

Внутри всё так же пахло таблетками и спиртом, словно недавно медсестра делала Джону укол и медицинским спиртом обработала нужный участок кожи.

Мои руки потянулись к белому покрывалу, я лишь хотела в последний раз увидеть лицо своего пациента, но в этот момент мой телефон зазвонил. Я отдёрнула руку и достала из кармана белого халата телефон.

На дисплее высветился незнакомый номер, я с опасением взяла трубку, перед этим собираясь нажать на отбой.

– Алло…

На том конце играла громкая музыка.

– Прошу прощенья. – сказала я посмотрев на Джона и вышла из палаты.

– Алло, Марго? – донесся невнятный голос по ту сторону.

– Я, а кто это?

– Это Алекс…ик…забери меня отсюда, мне тут так одиноко. – пробубнил брат.

– У меня сейчас очень важные дела. – сказала я.

Мой взгляд случайно наткнулся на один большой чёрный глаз.

– Камеры. – прошептала я и быстрым шагом направилась к охраннику на входе.

– Что?

– Я сейчас не могу, попроси Бриджит или маму. – я говорила сбивчиво с огромными паузами, так как не могла одновременно бежать и говорить.

– Я им звонил они трубки не берут, что одна что вторая.

– Хорошо, давай так, я доделаю все свои дела и заберу тебя, ок?

– Да.

– Вот и славненько. – сказала я и бросила трубку.

Пухляш стоял на входе и как обычно делал вид, что занят очень важной работой. Он просто смотрел на потолок, видимо высчитывая количество лампочек в светильниках.

– Эй, дядя. – позвала я и он опустил взгляд на меня. – Тебе нужно показать мне сегодняшнюю съёмку с камер видеонаблюдения.

Он посмотрел на бейджик и поднял взгляд.

– Можно спросить, а с какой целью, уважаемая Марго Валентайн врач психиатр? – улыбнулся охранник.

– С того что мимо вас прошла подозрительная личность, которая возможно причастна к смерти моего пациента. – я скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела ему в глаза.

– Не знаю, о чем вы, но за сегодня мимо меня не проходила не одна подозрительная личность. Только наши врачи.

– У меня есть парочка свидетелей, которые видели незнакомку, и я настоятельно требую показать мне видео с камер наблюдения.

– Ладно, чёрт с вами. – отмахнулся мужчина и повёл меня в маленькую комнатку с кучей мониторов.

Стул заскрепел под весом охранника, я испугалась что он под ним развалится. Для меня куда сесть не нашлось и я так и осталась стоять рядом рядом вглядываясь в мониторы. Он стал отматывать съёмку на сказанное мной время и тут на мониторе появился чёрный экран.

– Чёрт! – выругался он.

– Что случилось? – я облокотилась рукой на край стола.

– Камеры были отключены в этот момент.

– Господин охранник, а правильно я понимаю, что доступ к этим мониторам есть только у вас и глав врача, который сейчас в отпуске?

Он кивнул:

– Верно.

– Хорошо. – протянула я. – А вы хорошо помните, что делали за несколько минут до убийства Джона Смита? – я сцепила руки в замок за спиной, меряя комнату шагами.

Я почувствовала себя детективом из дешёвой телевизионной передачи с ужасными актёрами. Я была готова глумиться над этими идиотами в психиатрической лечебнице, а самое главное мне хотелось глумиться над собой. Элис провела нас как детей. Она вела свою игру пока все бродили с закрытыми глазами, как жалкие слепые котята в поисках титьки матери.

Охранник задумчиво потёр подбородок:

– Как обычно стоял на входе.

– Хорошо. – сказала я, уже всё для себя решив.

Я вылетела из кабинета и в моей голове был построен маршрут к дому. Мне нужно было обо всём рассказать, но тут я остановилась вспомнив о Алексе.

Мне ничего не оставалось как сдержать обещание и забрать его из клуба «Ламбада».

Такси подъехало к зданию с яркой вывеской. Проститутки стояли шеренгой около входа, охранники то и дело косились на бюсты развратных девиц, наркоманы скрывались в тёмных углах и принимали запрещённые препараты – кокаин, я это определила по частому шмыганью носом.

Стоять долго во всей этой грязи у меня не было желания. Я дёргала ногой от передозировки чувств. Всё смешалось, хотелось блевануть, броситься домой, заплакать, кричать. Внутри всё было кувырком, когда снаружи я старалась не подавать виду и держать себя в руках.

Прошло несколько минут с его СМС-ки «Я вывыхшсу», переводится с пьяного как «Я выхожу» и я зашла в клуб, не желая больше ждать. Мои уши заболели, от громко играющей музыки. От басов, вылетающих из колонок всё тряслось, даже мои барабанные перепонки. Было достаточно темно, в воздухе весел запах табака и алкоголя. Разноцветные светильники бросали яркий свет на полный людьми танцпол. Они дрыгались так, словно у них приступ эпилепсии.

Через людей кое как пролезла к бару, парочку раз наступала на ноги людям, но они были в пьяном угаре и даже не заметили.

Мой брат сидел на высоком стуле и спал, положив голову на барную стойку. Мне совсем не хотелось тащить его к такси на своём плече, и я даже думала уйти, но тут он открыл глаза и поднял голову:

– Привет, сестрёнка! – воскликнул он и улыбнулся.

Я подошла к нему ближе и помогла встать на ноги. Его качало из стороны в сторону, как надувного человечка возле магазина машин.

– Привет.

Я, поддерживая его за талию, вывела на улицу и кое как усадила в такси. Там он снова заснул, положив голову мне на плечо.

Вспомнив всё что сегодня происходило, слёзы встали комом в горле. Я так устала… Чувство вины сдавливало со всех сторон, я как будто сорвала с себя защитную экипировку и удары ножа раз за разом приходились на сердце.

Я старалась плакать тихо, закрыв рот рукой и не издавая всхлипов. Каждый мой вздох был рваным и дрожащим. Лишь бы только ко мне не пришла истерика, а она у меня была частым гостем.

– Почему ты плачешь, а? – пробормотал Алекс, я посмотрела на него и увидела, что его глаза были всё ещё закрыты.

– Ничего. – ответила я, вытирая тыльной стороной ладони сопли, текущие из носа.

– Зачем тогда сопли на кулак наматывать, раз ничего не случилось? – невнятно спросил Алекс и зарылся носом в мои волосы.

– Иногда нужно просто поплакать. – ответила я, устремляя взгляд в окно, на небо, усыпанное звёздами.

Алекс улыбнулся:

– Я тут вспомнил как ты в носу ковырялась, думая, что тебя никто не видит. А все видели.

Я улыбнулась, вытирая с щёк горячие слёзы.

– А ты ковырял прыщи. – парировала я.

– Врёшь ты. Не было такого.

– Не вру, а вот с носом ты соврал. – сказала я и убрала с рта прилипшие пряди волос.

– Ничего не врал. Я помню, как ты там поковыряешь и в рот.

Я ударила его рукой по плечу.

– Кое кто тоже сегодня в рот взял. – пробубнил он и открыл глаза, повернув голову к окну.

– В смысле? – спросила я, нахмурив брови и сморщив лоб.

– Я же сюда не просто так приехал, а на модный показ. Приехали мои модели, ну и мой парень визажист и оказывается, что этот хрен спит с менеджером. – рассказал Алекс.

Я ободряюще похлопала его по колену.

– Не расстраивайся. У тебя хотя бы не умирла модель по твоей вине.

– О чём это ты? – спросил Алекс, вопросительно вскинув брови и приняв сидячее положение. Он смотрел мне в глаза, стараясь анализировать моё состояние.

– Джон Смит, мой пациент, сегодня порезал вены у себя в палате. Какая то девушка сумела заставить его сделать это. Я не справилась со своей работой. Я не спасла его… – я опустила голову и тут Алекс взял меня за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.