Текст книги "Кто такая Элис Браун?"
Автор книги: Мадлен Атталь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
Я обняла его за торс крепко-крепко, положила голову в шлеме ему на спину, растягивая губы в улыбке. Перед глазами мелькали яркие вывески, деревья, люди. Всё быстрее и быстрее. А потом он начал маневрировать между машин, влево…вправо…влево… Я кричала ему, чтобы он прекратил, но он лишь смеялся. Объехав грузовик, Марк не заметил выезжающую из-за поворота машину, и мы врезались. Страх, вспышка света и я во тьме. Было больно…чертовски больно…
– Марго, не бойся. Я не он. Я – твоя сестра и с ответственностью подхожу ко всему что касается тебя. Тебе не нужно волноваться. Просто доверься. – сказала Бриджит и протянула мне руку. Я нерешительно вложила в неё свою и надев шлем села на мотоцикл. – Если хочешь можешь закрыть глаза. – произнесла Бриджит перекрикивая рёв мотора.
Мои руки схватились за её талию, а веки опустились.
В пути мы были примерно пол часа. Дороги были полны машин и нам приходилось объезжать некоторые участки, что увеличило затраченное время.
Я слезла с мотоцикла, сняла шлем и выдохнула, чуть пошатнувшись. Бриджит схватила меня за руку и обняла за талию, не давая упасть.
– Ты молодец, милая. – сказала она и нежно поцеловала меня в висок.
Мне было приятно видеть в ней деликатность и поддержку в этом вопросе. Она знала, через что мне пришлось пройти, чтобы стоять на своих двоих. Я помню, как она приносила мне чипсы, не взирая на слова медсестры.
Мы зашли в лифт. Бриджит нажала на кнопку «5» и железная коробка плавно поехала вверх. Как только мы вышли из лифта, мой телефон пискнул. Я посмотрела и увидела одно новое сообщение от моего коллеги Стива: «Марго!! Твой пациент Джон Смит в столовой начал задыхаться. При осмотре ничего не выявили. Как ты понимаешь это связанно с психикой.»
– Охренеть…
– Что случилось? – спросила Бриджит и нахмурилась, её рука застыла возле звонка.
Я показала ей сообщение.
– Я полностью с тобой согласна. – сказала она и вернула мне мобильник.
– Интрига такая, только завтра узнаю, что там такое случилось.
Бриджит позвонила в звонок. Дверь открыла блондинка лет тридцати. Она посмотрела на нас снизу-вверх и вопросительно вскинула брови.
– Вы к кому? – спросила она, облокотившись на дверной проём.
– Мэттью Смит дома? – спросила Бриджит.
– Да. Он дома. А вы кто?
– Я детектив Бриджит Валентайн, а это психиатр Марго Валентайн. – кивнула головой указывая на меня. – Позовите своего мужа. У нас к нему серьёзный разговор.
– Ладно, проходите. Подождите в гостиной.
Она пропустила нас в квартиру, закрыла дверь и прошла в другую комнату. Мы разулись и прошли в просторную гостиную с новым ремонтом. Прекрасное сочетание цветов – фиолетовый и белый. Мебель была в основном белая, три стены были покрашены в фиолетовый, а стена с навесным телевизором была слвно снег в лучах солнца. Красиво и недорого.
Мы сели на мягкий диван и переглянулись. В этот момент из соседней комнаты вышел мужчина в белой рубашке и чёрных брюках, его тёмные волосы были взъерошены, на лице лёгкая щетина. Как таковой схожести с Джоном я не увидела, только цвет глаз и всё. Он поприветствовал нас и сел в кресло.
– Мистер Смит, мы здесь по поводу вашего брата. Как вы знаете сейчас он в психиатрической лечебнице Астерн и Марго как раз является его лечащим врачом. – сказала Бриджит и Мэттью кивнул. – Меня как детектива очень заинтересовало это дело. Джон на сеансах всё время говорит о некой Элис, точной фамилии мы не знаем, но предполагаем, что это Браун. Мы хотели спросить, знаете ли вы что-нибудь о ней?
– Знаю. Она с моим братом состояла в тесных отношениях.
– Так, а теперь давайте по подробней и по порядку.
– Элис ушла из родной деревни в домик возле фермы моего деда. Позже меня выпустили из детдома, и я поселился на ферме, а через год компанию мне составил мой брат – Джон. Он влюбился в Элис, а по пьяне переспал с Скарлетт. На утро стало известно, что к ферме приближается полиция, Элис запихала Джона в машину и увезла. А потом мне стало известно, что она не справилась с управлением. Джона нашли, а вот тело Элис до сих пор не найдено.
– Его могло унести течением. – предположила я.
– А вы не замечали за братом странностей? – спросила Бриджит.
– Например?
– Частое изменение настроения. Агрессия, злость.
– Он был добр ко мне. – ответил Мэттью, отводя взгляд в сторону.
– Да? А как насчёт родителей? – спросила Бриджит.
– Тоже.
– Вы хитёр, мистер Смит. Думаю, Вам не составит труда рассказать, как так вышло, что Лариса, Ваша начальница села в тюрьму вместо Вас?
Я с открытым ртом посмотрела на сестру. Мэттью молчал.
– Спасибо, мистер Смит. Этого мне достаточно. – сказала Бриджит вставая с дивана. Мои глаза округлились, и я нерешительно последовала примеру сестры.
Мы вышли из квартиры, и я накинулась на неё с вопросами.
– Почему так быстро?
– Ты что и вправду не понимаешь?
Я отрицательно помотала головой.
– Мэттью Смит превосходный коп, он за все свои года повстречал кучу убийц и понахватался уловок, способных скрыть истину. Он резко отстранился, как только я задала вопрос об нормальности Джона, а его ответ, ты слышала его ответ? «Он был добр ко мне.» – процитировала она и мы вышли из лифта. Она шла широким шагом, и я не очень за ней поспевала. – Он отделил себя от всех. Отделил правду от лжи. Джон хорошо относился к нему, а вот с другими… А вот с другими у него не ладилось. От этого Джон сначала ненавидит родителей, потом любит, а к Мэттью у него ровное чувство, потому что он полностью уверен в этом чувстве.
– Выходит, что диагноз Джона подтвердился… – тихо сказала я, скорее для себя, чем для Бриджит. – А что насчёт Элис?
– А вот тут уже посложней. Но если Мэттью говорит, что она существовала значит – она существовала и к болезни Джона это не относится.
– Бриджит, но Джон уверял меня что она с ним в одной психушке, но там её нет и в тюрьме её тоже никогда не было
Бриджит остановилась. Сигарета между её губ дымилась и трещала. Она взглянула на меня и выпустила дым в сторону. В её глазах отразилось неподдельное удивление. Вот как она меня вчера слушала…
– Тогда выходит, что с самого своего выхода из тюрьмы он видел Элис как часть воображения, а на самом деле её не было. Она умерла в той аварии.
– Но тело!... – воскликнула я и Бриджит меня тут же перебила.
– Тело могло унести течением, ты же сама сказала.
– А если она жива? Если она сумела скрыться?
– А если, а если! – закатила глаза сестра. – Пока что это единственное объяснение. Если ты так хочешь можешь продолжать. Для меня это точка. – сказала она и бросив сигарету на асфальт, затушила туфлей.
Глава 17. Марго.
Я была влюблена всего один раз. В школе. Ещё в младшей школе главный плохиш класса признавался мне в любви, глядя прямо в глаза. Моя самооценка была чуть выше плинтуса, и я посчитала это шуткой. Прошло три года. Я стала красивей, умней и женственней. И на уроке математики он снова сказал это, произнёс священные три слова, которые как оказалось мало что для него значили.
Наши отношения были не такими как у всех. В переписках он геройствовал, кричал о чувствах, грозился убить каждого кто посмеет меня обидеть, а в реальности всё было далеко не так. Когда мой одноклассник шлёпнул меня по попе во время игры, мой недопарень лишь рассмеялся и пожал плечами. Меня не устраивало такое расставление приоритетов: на первом месте друзья, на втором девушка и мы обоюдно расстались, оставшись в дружеских отношениях.
Девственность я потеряла на холодном полу в подсобке университета, с парнем которого знала от силы часов пять. Я обдолбалась таблетками и не чувствовала абсолютно ничего.
По прошествии стольких лет я снова что-то почувствовала. Тягу. Неистовую тягу к чему-то запрещённому, плохому. И самое страшное что это чувство возгоралось во мне только при воспоминании о Кристиане. В моём сне он целовал меня, ласкал, трогал везде где только мог, и я получала от этого кайф. Он стал причинной моих бессонных ночей, он жил в моей голове и не собирался уходить, занимал мои мысли собой.
Это утро было самым ужасным в моей жизни. Я не спала всю ночь и много думала.
Выпив кофе я поплелась на работу, совсем позабыв о вчерашнем звонке. У входа меня встретил Стив. Он смотрел на меня сквозь линзы очков и шёл рядом.
– У тебя срочный сеанс. – сообщил он.
– Когда? – зевнув спросила я, в уме рассчитывая выпить в кабинете ещё одну чашечку кофе и съесть вчерашний круассан.
Стив остановился со мной у лифта и взглянул на наручные часы, пока я прислонилась к холодной стенке.
– Сейчас. – ответил он.
Я вышла на своём третьем этаже, как можно быстрее вошла в кабинет, подготовилась и отправилась на сеанс.
Джон сидел без смирительной рубашки, в одной лишь белой футболке. Его взгляд был направлен на стол.
– Здравствуйте, Джон.
Он, чуть помедлив, поднял глаза на меня. В них отражалась боль и грусть, как будто его кто-то обидел.
– Здравствуйте, доктор. – произнёс он приглушённо.
– Расскажите, что произошло вчера? Мне передали, что в столовой Вам стало плохо. Это как-то связанно с Вашим эмоциональным состоянием?
Он молчал.
– Джон, здесь только мы вдвоём Вам нечего бояться.
Он усмехнулся:
– Да что вы? А камеры просто так для интерьера?
– За ними сидит охранник, он мало что смыслит в психологии. – ответила я кинув взгляд на камеру в углу комнаты. Уверена на сто процентов что старина Хоуп спит, но это я решила утаить от потенциального убийцы. А вообще эта мысль заставила меня напрячься, ведь выходит, что я с ним и вправду один на один.
Джон улыбнулся и всё же поднял глаза на меня. Но улыбка медленно сползла с его лица и вернулось выражение грусти и душевных страданий. Его что-то точно тяготит, как и меня в общем…
– Она узнает… Я не хочу убивать её. – сказал Смит и отрицательно покачал головой.
– О ком Вы? – спросила я, крутя ручку в руках и закинув ногу на ногу под столом.
– Элис. Если я расскажу, вы убьёте её.
Эм… Я даже не знаю, что можно сказать. С чего он взял что мы убьём её?
– Обещаю, никто её не тронет. Расскажите мне. Клянусь, она не пострадает.
Она несколько секунд молчал, а потом заговорил:
– Я начал задыхаться и… и из моего рта полилась вода. Будто я выпил реку и меня ею стошнило.
– Вода? – переспросила я, попутно записывая.
– Да. Она. – ответил он и сцепил пальцы в замок.
– Хорошо. Вы уверены, что познакомились с Элис в тюрьме?
Он кивнул:
– Я этот день никогда не забуду.
– Хорошо, – сказала я и замолкла, делая заметку в блокноте. – А со Скарлетт?
Между бровей Джона пролегла морщинка.
– Скарлетт… – задумчиво повторил он. – В баре «Дикий кабан». Я с деревенскими напился, и мы пошли туда тусить.
– Это было в две тысячи десятом году?
– Да… Вроде бы. – ответил Джон.
Я задавала ещё множество вопросов, но все они были самими очевидными. Начало сеанса – вот что главное. Больше всего меня зацепила фраза «Я не хочу убивать её», что он имеет в виду под этой фразой? Не уж то кто-то следит за ним и если он скажет что-то лишнее Элис убьют?
Но всё же все факты говорят о том, что Элис всего лишь воображение Джона. Он перенёс погоню, ещё не ясно что она там говорила ему в машине, а после перенёс кому. Его сознание могло поменяться на триста шестьдесят градусов. Последнее кого он видел это была Элис и с большей вероятностью в коме он видел именно её.
Я поймала Кристину за локоть и потащила за собой в обратную сторону.
– Пойдём, прогуляемся.
Кристина держала в руках баночки с анализами крови, видимо направлялась в лабораторию на первом этаже. Как раз провожу её до лифта.
Она кивнула, я разжала руку и засунула в карман халата.
– Сейчас я напишу на бумажке препараты, которые ты будешь давать Джону. – я вырвала листок из блокнота и написала на нём названия препаратов. Отдала ей. – Следи тщательно. Смотри что б принимал, если нужно в рот ему заглядывай.
Блондинка, кивнула своей пустой головой и растянула красные губы в улыбке:
– Хорошо. Слушай, а ты не видела моё зеркальце? Оно такое розовенькое, кругленькое с маленькими белыми цветочками? – прощебетала Кристина.
– Нет, не видела. – ответила я.
– Скажешь, если найдёшь, хорошо?
– Обязательно, Кристина. – с улыбкой на лице ответила я.
– Мне нужна Марго Валентайн! – послышалось за углом, и я быстрым шагом направилась на знакомый женственный голос.
– Простите, сейчас она занята. Запишитесь на приём. – спокойным голосом сказала главная медсестра.
Я узнала его спину. Это его стиль, узенькие джинсы, серая футболка и чёрный жилет.
– Кто это, Марго? – спросила Кристина, напоминая о своём присутствии.
Я ничего не ответила и быстрым шагом направилась к парню. Тихо подошла к нему сзади и схватила за дульку из волос, он подскочил:
– Ай! – простонал, широко раскрыв рот. – Ах ты сучка, Марго!
Алекс заключил меня в тёплые объятья из которых я поспешно вырвалась.
– Что ты тут делаешь? – сквозь зубы процедила я и схватила его за локоть отводя подальше от всех.
– Я хочу прекратить вражду. Я так по вам скучал. – сказал Алекс и снова потянулся ко мне с объятиями, но я его оттолкнула, схватила за воротник жилета и прижала к стене.
– Послушай меня, братик, лучше тебе по-хорошему свалить отсюда и как можно дальше. – смотря ему в глаза, прошептала я.
Он громко сглотнул и попытался убрать мои руки, но я вжала его в стену ещё сильнее.
– Пожалуйста, успокойся. Я приехал с миром.
– Он тоже?
– Нет. Мы с ним расстались. Он от меня ушёл к бабе. Придурок. Скачет от бабы к мужику от мужика к бабе. – улыбнулся брат.
– Пошёл нахрен, Алекс! – я оттолкнула его в сторону. Он споткнулся и чуть не упал. Алекс повесил сумочку жёлтого цвета на руку и, поправив причёску, ушёл виляя бёдрами.
Невыносимый человек. Правильно мама с ним разругалась, он же просто не выносим! Алекс опозорил меня перед всеми, начав встречаться с моим парнем. Вроде бы маму просила приехать, а приехало это чудо в перьях. Наверное, мама с новым хахалем улетела прогревать косточки под палящим солнцем.
Я провела руками по халату, скинула волосы с плеч назад и поспешила переодеться и отправиться домой.
Подойдя к дому я увидела миникупер красного цвета, припаркованный напротив нашего дома. Надеюсь это не тот о ком я думаю…
Я открыла дверь, везде было темно, лишь сквозь приоткрытую кухонную дверь пробивалась полоска света. Я разулась, сняла пальто и старенькую коричневую сумочку из кожи кукурёза, не знаю кто это такой, но звучит он намного лучше, чем кожзаменитель. Я кинула её на пол и прошла в кухню. Облокотилась на косяк, чувствуя, как под ложечкой неприятно засосало.
Бриджит и Алекс сидели спиной и не замечали меня, пили вино и смеялись. Им было весело. Родственные души. Во мне поселилось то забытое годами чувство – ревность. Не такая, как между парнем и девушкой, а именно семейная ревность. Бриджит с самого детства любила Алекса больше чем меня. Они даже когда садились есть, сидели на одной стороне стола. Может я плохая сестра, но когда Алекс поругался с мамой и свалил к отцу в Бразилию, я обрадовалась, в то время как Бриджит страдала и с каждым днём гасла. Нам тогда было по четырнадцать и Бриджит впала в глубокую депрессию. Один раз она меня чуть не убила, не знаю хотела ли она попасть в меня ножом или просто кинула не глядя, но я до сих пор помню, как нож пролетел мимо моей руки и воткнулся в тонкую стену из гипсокартона. Она даже не извинилась, молча прошла мимо в свою комнату.
Её реакции послужили мои слова о том, что Алекс забыл о нас, что мы ему не нужны. Это была ложь, за которую я поплатилась. И вот он вернулся чтобы снова возвести стену между мной и сестрой.
– О, Марго вернулась! – воскликнула Бриджит и отсалютовала мне бокалом.
– Твоя сестрица, меня сегодня чуть не убила. – рассмеялся Алекс и положил голову Бриджит на плечо.
«…Твоя сестрица…»
– Да, что ты? – удивилась она, посмотрела на Алекса и пошатнулась, чуть не упав со стула. Она ударила кулаком по столу и посмотрела на меня. – Я что тебя так воспитывала!?
Я, сдерживая слёзы, поднялась к себе в комнату и упала на кровать. Бриджит была похожа на мать. Она тоже, когда напивалась в стельку, ругала меня при очередном хахале. Летом Алекс просил отца забирать Бриджит на каникулы, и я оставалась одна. Мне приходилось каждый год на протяжении трёх лет наблюдать в окно за тем, как к дому подъезжает дорогая машина, в багажник кладут яркий жёлтый чемодан, а на заднее сиденье не оглядываясь садится Бриджит.
Перед началом второго лета, я спросила у Бриджит не хочет ли она взять меня с собой, её ответ я запомнила на всю свою жизнь: «Ты соврала мне, Марго. Мне будет не комфортно, видеть, как ты мило общаешься с Алексом, хотя говорила про него плохие вещи. Зачем мне испытывать дискомфорт, если я его могу не испытывать?» «…Зачем мне испытывать дискомфорт, если я его могу не испытывать?..» С того момента я начала жить согласно этой фразе. Возможно я не правильно поняла суть фразы, но чтобы не испытывать дискомфорт три жарких месяца я стала курить травку.
Это был мой первый опыт в подобном. Одноклассники почти каждую перемену бегали то за школу, то в туалет что бы затянуться. Лейла – девчонка с фиолетовыми волосами и пирсингом везде где только можно (говорят даже на киске) пригласила меня в туалет. Стоять в сторонке она мне запретила и дала затянуться. Дискомфорт пропал всего лишь на день. Следующим утром моя голова раскалывалась, ноги болели, а глаза были красными. Только потом от мамы я узнала, что в десять ночи я выбежала на пробежку и стала бегать во круг дома с такой скоростью, будто убегала от насильника.
Я сообщила Лейле о своей проблеме, и она дала мне белый порошок. Меня вштырило ещё сильнее. Я придя домой, стала нести бред про гусеницу и инопланетян, что они похожи и всё в таком роде, мама просекла что я под веществами и на утро отходила ремнём по жопе так, что мне было больно сидеть. Больше я не баловалась запрещёненьким.
Следующие два месяца и год я не жила в дискомфорте, я с ним боролась. Завела друзей, стала модно одеваться, развлекаться, целоваться с парнями.
Наверное, я совершаю ошибку, но… зачем мне испытывать дискомфорт, если я могу его не испытывать?
Я встала с кровати, размазывая слезы по щекам и пошатываясь, подошла к рабочему столу. Оторвала пакетик, прикреплённый снизу к столешнице, высыпала немного на деревянную поверхность. Разделила на дорожки пластиковой картой и… в этот момент зажёгся экран телефона, и я увидела сообщение с незнакомого номера: «Привет, милая. Трудно было достать твой номер.».
Марго, 20:44.
Кто это?
Незнакомый номер, 20:45.
Крис.
Марго, 20:46.
Чего ты хочешь?
Крис, 20:47.
Тебя.
Между мои ног запульсировало. Воображение рисовало непристойные картинки. Я села на кровать, прожигая взглядом экран телефона.
Крис, 20:49.
Как твои дела?
Марго, 20:50.
Могло быть и лучше, если честно…
Утро у меня началось в обед. Моё лицо было мокрым от слёз, на подушке остались следы от туши. Не помню, что мне снилось, но я плакала. И, наверное, это было что-то плохое, ведь от счастья так не плачут.
Хорошо, что сегодня у меня выходной, иначе мне со своим опухшим лицом пришлось бы нестись в лечебницу и выслушивать «не умер ли у меня кто» от женской части коллектива.
Я прислушивалась к каждому шороху снизу, пытаясь определить количество человек в доме. Если честно, ничего не было понятно и я, уже еле сдерживая мочевой пузырь, побежала вниз. Возле лестницы точно никого не было, как и в туалете, где я заперлась и справила нужду, а вот на кухне точно кто-то чем-то занимался.
Я приоткрыла дверь и высунула голову, оглядываясь по сторонам. Никого. Я на цыпочках прошмыгнула к входу в кухню, и прижавшись к стене краем глаза заглянула в комнату. Бриджит стояла в позе цапли и мыла посуду. Я выдохнула и уже собиралась зайти, как возле меня раздался мужской голос:
– Ты что в шпионов играешь?
Я дёрнулась от неожиданности и повернула голову на звук. Алекс стоял напротив меня с кружкой кофе в руках. На его лице красовалась ехидная улыбочка. Волосы как всегда были в аккуратном пучке, на руках модные браслеты, даже часы на бархатном коричневом ремешке были перевёрнуты: циферблат находился на внутренней стороне руки, как будто ремешок является главной частью часов. На нём были серые свободные штаны и майка на тон темнее штанов с дебильным рисунком.
– Иди куда шёл, Алекс. – огрызнулась я и прошла в кухню.
– И тебе доброе утро, сестричка.
Мне захотелось выцарапать ему глаза, но вместо этого я лишь села за стол, со скрипом отодвинув стул, что и привлекло внимание Бриджит.
– Доброе утро, Марго. – улыбнулась она. – Алекс приготовил яичницу, и мы тебе оставили немного. – Бриджит поставила передо мной сковородку с аппетитной яичницей с колбаской и помидорами. Я облизнулась.
В дверь постучали. Закинув в рот дольку помидора я побежала открывать. На пороге стояла мама. Я кинулась к ней на шею с улыбкой до ушей.
– Мамочка, ты приехала! – прошептала я, прижалась к ней всем телом, вдыхая запах никотина от её тёмных волос.
– Приехала. Ты меня так просила, я не могла не приехать. – Кэролайн высвободилась из моих объятий и положила руки мне на плечи, вглядываясь в моё лицо.
– Марго, кто там? – спросила Бриджит и вышла в коридор, протирая тарелку полотенцем. Обернувшись, я сделала шаг в сторону, открывая вид на маму.
Тарелка выскользнула из её рук и разбилась на мелкие кусочки. На шум спустился Алекс и замер, увидев мать.
– Боже и он тут… – прошептала мать.
– А она что тут делает? – спросил Алекс, скрестив руки на груди и делая несколько шагов вперёд.
– Я хочу, чтобы мы все поговорили. Я понимаю, что все таят друг на друга обиду, но нам нужно поговорить. – мои глаза бегали с матери на брата, с брата на сестру.
– Я согласна. – сказала Кэролайн.
– А я нет. – сказал Алекс и пулей поднялся на второй этаж.
Бриджит кинула полотенце на кухонный стол, взяла кожаную куртку и пройдя мимо нас сказала:
– Я тоже нет.
– Я тогда тоже нет! – крикнула Кэролайн так, чтобы услышали и Алекс и Бриджит.
Я осталась одна стоять на крыльце, босиком на колючем коврике с надписью «Добро пожаловать». Добро пожаловать в семейный ад.
Глава 18. Бриджит.
По прошествии трёх дней нашего общего проживания, обстановка в доме была всё такая же накалённая. Алекс ничего не сказав, убежал, Марго всё утро провела в своей комнате, а я лежала в гостиной на диване и читала детектив. Зевнув от скуки я приняла сидячие положение и бросила книгу на журнальный столик. Громкий писк взорвал мои ушные перепонки. Мне на телефон пришло сообщение от матери: «Помоги мне, пожалуйста. Мне очень плохо. Я сейчас умру.» Во мне ничего не шелохнулось. Она всегда мне писала нечто подобное в пьяном угаре, и я привыкла. Пусть Марго сама разбирается со своей матерью. Я думаю ей будет не трудно, до этого же все двадцать лет ей трудно не было.
Я поднялась к Марго в комнату, чтобы передать ей мамино сообщение.
– Марго! – крикнула я и постучала несколько раз по двери. Ответа не последовало. Обиделась, наверное…
Моя гордость позволяла мне сделать первый шаг к примирению, и я решила войти без разрешения.
В комнате оказалось пусто, лишь скомканное одеяло и вмятина на матрасе говорили о том, что сегодня здесь кто-то был. Фиолетовая шторка колыхалась от сквозняка, как в фильмах о пропаже человека. Мало вероятно, что какой-то дебил решил залезть в окно, украсть мою никому не нужную сестру и бесшумно скрыться в этой глуши. Ведь любой шорох в такой тишине, уже не шорох, а громкий звук шагов, треск веток и даже шум приглушённого мотора.
Я взялась за круглую ручку и, в последний раз осмотрев глазами комнату, собралась выходить, как взгляд уцепился за блокнот, лежащий на белом письменном столе, заваленном разными бумагами и другими вещами.
Я сверлила взглядом записную книжку, не решаясь что-то делать. Возможно, я поступлю не правильно, и моя любопытность сыграет со мной в злую шутку, но, соблазн был слишком велик. Я выглянула в коридор и, убедившись, что в доме кроме меня никого нет, медленно подошла к столу.
Взяла в руки толстый блокнот с кожаным ремешком. Магнитная застёжка не стала мне помехой, и я открыла его на последней странице:
«Одна женщина сказала мне: „Неожиданный приезд – самый ужасный сюрприз. Во-первых, полный бардак, во-вторых в шкафу нет места для любовника“. Жаль, что моя мать не прислушивается к своим же советам. Сегодня в один день приехал и мой брат, и моя мать. Это всё равно что к канистре с бензином поднести горящую спичку. От нашей семьи остался лишь пепел, которым каждый день я дышу, боясь задохнуться. Каждый из нас по-своему не прав, и никто не хочет признавать свои ошибки. Я всё ещё надеюсь, что между Бриджит и мамой настанет мир. А пока я обречена разрываться, как в детстве. Обидно то, что Бриджит даже не понимает, что мама сделала ей много хорошего. Ведь это именно она попросила отца разрешить Алексу пригласить на лето Бриджит, это она попросила Кевина сходит с Бриджит на свидание. За чёртовы десять баксов. Нам пришлось целую неделю сидеть на хлебе и воде. Мне очень обидно, да и маме, наверное, тоже…»
Одинокая слеза скатилась по моей щеке и упала на бумагу, оставляя тёмное пятно. Внутри всё сжалось. Сердце бросилось вскачь. Я положила блокнот на место и быстро заморгала, останавливая поток. Телефон в моем кармане завибрировал. Потной рукой достала телефон, который так и норовил выскользнуть. На экране высветилось имя моего старого друга Дью Блэйна. Я несколько секунд смотрела на экран, после чего, прочистив горло, я взяла трубку и приложила телефон к уху.
– Алло?
– Бриджит… – прозвучало по ту сторону.
– Да?
Я подошла к окну и взглянула на звёздное небо. Опустила взгляд на поляну с парой деревьев. На ней резвилась пара звонка смеясь. Парень остановился, повернул голову, и я встретилась взглядом с Энтони. Задёрнула шторы, прогоняя видение, и села на край кровати.
– У меня для тебя не очень позитивные новости…
– Говори.
– Сегодня с утра Хокони нашли мёртвым.
Я замолчала прислушиваясь к своему внутреннему "я". Пустота. Ничего, как будто рассказали о смерти таракана. Сердце бьётся медленно…Тук…Тук
– Достаточно радостная новость, Дью. Не понимаю где здесь что-то плохое? – спросила я, слегка улыбнувшись.
– Он умер от СПИДа, Бридж… – его голос прозвучал глухо. На заднем плане тишина.
Рот приоткрылся, я вдохнула прохладный воздух полной грудью и шумно выдохнула.
«До скорой встречи, Бридж. Я оставил тебе маленький подарочек, он тебе точно понравится!»
– Нет… – произнесла я хриплым голосом, крепче сжимая трубку.
– Я никому не скажу, Бриджит. Даю слово. Будь осторожней.
Я бросила трубку и со всей злостью кинула телефон в стену. Слёзы пеленой застелили глаза. Я скатилась с кровати на пол и поджала ноги к груди, обняв за колени.
– Твою мать… Мама!
Я вскочила с пола, попутно размазывая слёзы по щекам, спустилась вниз по лестнице и надев куртку, села на мотоцикл.
Стрелка спидометра была на 180 км/ч. Я ехала обгоняя машины, останавливаясь лишь на светофорах. Мысли давили и сковывали, я не могла нормально думать.
Самое ужасное началось тогда, когда я въехала в Корол-стрит. Люди передвигались словно зомби в рваных одеждах и босиком. Дети подбегали ко мне чтобы попросить кусочка хлеба, пока я медленно ехала, стараясь не наехать на людей. Они тянули ко мне свои крохотные ручки и молили о помощи. Я старалась не обращать на них внимание.
Подъехав к нужному дому я рванула в квартиру матери. Дверь оказалась не заперта.
– Мам?
Я открыла дверь и прошла в гостиную, её даже гостиной не назовёшь. Стены без обоев, с открытым бетоном, пол также холодный. В квартире стоял запах сырости. Мебель старая и потрёпанная, окна разбиты. Здесь вообще кто-нибудь жил?
– Мам! – позвала я и прошла в соседнюю комнату, оказавшейся спальней.
Некто приложил тряпку к моему носу и рту. Я брыкалась, дёргалась, но провалилась в сон, как в чёрную дыру.
Я с трудом разлепила тяжёлые веки. Первое что мне бросилось в глаза это пустота. Ни мебели не обоев, лишь тусклая лампочка на пыльном проводе. Я попыталась встать, но ничего не вышло – была туго привязана к стулу веревками.
Дверь позади меня с противным скрипом распахнулась. Шаги были тяжёлыми и чёткими, я смогла определить по ним что это мужчина.
– Что Вам от меня нужно? – спросила, повернув голову, но даже боковым зрением я не смогла увидеть того, кто вошёл.
– Твой богатый отец очень любит тебя и наверняка готов многое отдать за твоё спасение. – сказал мужчина.
– Выкуп, да? – я запрокинула голову, но так тоже никого не увидела. – Как же банально! – воскликнула я, усмехнувшись.
– Банально не банально, а деньги я получу хорошие. – сказал он и вышел из за моей спины.
Им оказался на вид тридцатилетний бомж. Его сальные длинные волосы были собраны в хвост, на лице густая борода. Белая нательная майка была вся в пятнах, а пожелтевшие штаны в дырках.
Он стал кружить во круг меня, словно коршун над своей добычей. От него неприятно пахло, и я на время задерживала дыхание.
– А ты очень красивая. – он вдохнул запах моих волос, и я дёрнула головой, чувствуя отвращение.
– Чего ты тянешь? Звони отцу, посмотрим ответит или нет…
Я точно знаю, что не ответит. Что будет, когда этот бомж поймёт, что никаких денег ему не светит? Убьёт. По крайней мере это логично, но возможно у него кишка тонка идти на такое.
Он встал мне за спину и стал делать массаж плеч, достаточно грубо и совсем не приятно. Я прикусила нижнюю губу и сморщила лоб, стараясь сдержать стон рвущийся из груди.
– Тихо, милая. Не торопи события. – прошептал мне на ухо, и я поёжилась.
Звук удара и мужчина упал рядом со мной. Под его головой растеклась лужа крови, глаза остались открытыми. Я легонько толкнула его ногой и обнаружила, что он скоропостижно сдох. Собрав побольше слюны, я плюнула ему в лицо.
– Милая! – прозвучал женский голос.
Глава 19. Кэролайн.
Два дня пробыв в городе, я поняла, что это далеко не Лас-Вегас. Где весёлая музыка, яркие вывески, громкий смех? Этот город можно отметить как самый скучный из всех, в которых я побывала. А бывала я много где, поверьте, особенно когда работала моделью и подрабатывала проституткой. Да я бы и сейчас работала если бы не рождение трёх детей, обвисшие сиськи и морщины на лбу, появившиеся в результате бессонных ночей, проведённых с Алексом (он орал так, что соседи прибегали к нам и просили запихать ему в рот тряпку).
Когда дочь позвонила мне и попросила приехать, я была рада. Мы с Брэндоном бросили свою халупку и двинулись сюда, в ничем не лучшие условия, чтобы увидеть ненавидящую меня дочь и сына гомосексуалиста, считающего меня гомофобкой.
Я помню, как застала его за надеванием моего платья. Ему было тогда шестнадцать. Он расхаживал по комнате словно модель по подиуму. Мой безбрительный лифчик спадал с его плоской груди и соски выглядывали из-под платья. Я тогда сильно на него накричала, пригрозила что расскажу отцу. «Чтоб ты сдохла!» – крикнул он и, хлопнув дверью, ушёл. Его не было три дня. Я волновалась, но из-за обиды сидела на кухне и пила, в то время как рядом со мной ходила Бриджит и обзванивала всех его друзей. На четвёртый день нам его привёз какой-то мужик. Алекс был пьяный в стельку. И с этого момента мы перестали общаться.
