Текст книги "Джентльмены предпочитают универсальный код (СИ)"

Автор книги: MadAlena Mor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Сюрпри-из! – жизнерадостно протянул Джим, потому как Шерлока заклинило, и он только и мог кусать и облизывать губы, глядя на сеньора Чезарио как голодный кролик на удава.

– Приятный! – усмехнулся испанец. Или итальянец. При такой внешности сеньора Чезарио можно было назвать хоть армянином.

Джим прильнул к Шерлоку и, поймав взгляд мафиозного босса, стал усиленно посылать тому информацию напрямую в мозжечок.

Текст сей телеграммы гласил: «Сеньор Карлос (или как там тебя зовут, грязный итальяшка), мы вдвоём с Шерил покажем вам грандиозный стриптиз (который, ты, сука, до самой смерти не забудешь) с приватным танцем (до которого ты вообще не доживёшь) и чем-нибудь погорячее (если у тебя без виагры встанет, импотент несчастный), если ты отпустишь этих дурочек (а если не отпустишь, то сильно об этом пожалеешь)».

– А зачем их отпускать? – не понял сеньор Чезарио.

Мафиози уже растащили почти всех девочек и танцевали с ними медляк под аккомпанемент единственной скрипки. Девушка, игравшая на ней, даже не знала – радоваться ей, что до неё не добрались типы хоть и респектабельной, но наверняка бандитской наружности, или огорчаться, что даже в такой ситуации не получается избавиться от девственности в её тридцать с лишним лет.

Мориарти даже бровью не повёл.

«Вы когда-нибудь были на лесопилке? Брёвна видели?»

– Нет.

«А оставите их – увидите. Резиновые куклы из секс-шопа эмоциональнее! А мы с Шерил опытные, (особенно Шерлок, динамит просто профессионально), раскованные (нет, правда, вместо Шерлока нужно было с собой резиновую куклу в напарницы брать. В следующий раз так и сделаю). Шерил давно хотела разложить тебя на столе и поиметь, но стеснялась! Она у нас такая скромница! Пока до самого главного не дойдёт, конечно. Ну так что?»

– Вас двоих маловато будет, – вынес свой вердикт Чезарио. – Ещё трёх девочек нужно.

«Одну», – начал торговаться Джим. Бежать из логова мафии, имея на хвосте больше одной перепуганной бабы, в его планы не входило. А с ним ещё был Шерлок, что тоже ситуации не облегчало.

– Двух. Вон та высокая и блондинка – кажется, ничего себе.

Джим мысленно сделал поправку на то, что Шерлок возьмёт шефство над второй бабой на себя и согласился. Упираться дальше было чревато.

«Отличный выбор!» – очаровательно улыбнулся Шерлок, который внимательно следил за диалогом.

Чезарио потрепал его по щеке и встал, чтобы уладить ситуацию. Уже через пару минут лишних девушек вывели из ресторана, а Шерлок и Джим как могли эффектно выползли из-под стола.

Теперь их было четверо. Шерил, Эмма, Габби и Джулия, высокая скрипачка. И дюжина здоровых мафиозных боссов, а за дверью караулило ещё больше охранников. Но! У Джима был план! Шерлок видел это по его глазам и надеялся, что план сработает. Он придумал и свой план, если, конечно, джимов провалится. Зря он, что ли, таскает с собой костюм человека-паука…

Шутки шутками, а от героев требовали сейчас совершенно невозможное. Стриптиз! Один из сеньоров даже включил музыку на мобильнике – так сказать, в поддержку молодым дарованиям в новом для них деле…

========== Часть 7 ==========

Габби и Джулия сориентировались первыми и, пританцовывая, стали расстёгивать пуговицы на кофточках. Джим подмигнул Шерлоку и начал повторять за девушками. Шерлок, не будь асексуал, за компанию завилял бёдрами как заправская стриптизёрша, покусывая губы.

Мафиози расслабились и приготовились к шоу. Габби уже успела расстегнуть до конца кофточку, а Джулия так и вовсе – кинуть лифчиком в одного из боссов. Шерлок под шумок тоже кинул – свою туфлю сорок третьего размера с десятисантиметровым каблуком – и вырубил одного из сеньоров. Потерю товарища никто не заметил, все были загипнотизированы волшебным эффектом груди Джулии. Воодушевлённый успехом, Шерлок кинул вторую туфлю и снова попал. Первая часть плана уже выполнена – от неудобной обуви он избавился.

Джим тоже скинул туфли, быстро сравняв счёт с Холмсом, и принялся медленно и эротично снимать чулки, обнажая стройные незагорелые ножки. Послышался ободряющий свист и восторженное улюлюканье весьма поредевшей аудитории любителей клубнички. Чулки Джим выбрасывать не стал, у них была плохая дальность полёта и совсем никакая ударная сила самого снаряда – не метательное оружие, в общем. Поудобнее намотав оба чулка на руки, он танцующей походкой направился к одному из бандитов, специально выбрав самого мощного, чтобы максимально сократить силовое превосходство противника. Безмозглый чурбан только заулыбался, когда Джим обвил его шею чулками и потащил за собой в дальний угол за фикус. Там он его и придушил одним точным профессиональным движением, которое ему по секрету показал когда-то Моран. То, что Эмма вернулась уже одна, никто не заметил.

«Минус пять», – отметил Шерлок. Оставалось ещё семеро. Сам он чулки снимать не спешил, в банкетном зале было подозрительно холодно.

Габби тем временем не слишком охотно рассталась с бюстгальтером, мстительно кинув его в сеньора Чезарио и чуть не выбив тому глаз острой застёжкой. Попытка была, конечно, хорошая, но совершенно бессмысленная. Шерлок, вышагивая своими модельно длинными ногами, подошёл к одному из сеньоров, и, делая вид, что целует ему шею, аккуратно зажал сонную артерию и так же аккуратно уложил на ковёр, продолжая имитировать приватный танец. Клиент наблюдал уже со стороны, на пороге ворот в чистилище, как развратная рыжая баба извивается, сидя верхом на его теле как на гимнастическом бревне.

Седьмой и восьмой мафиози были уже почтенными старичками и померли сами, стоило им увидеть, как Габби плавно спускает с бёдер мини-юбку. Счёт сравнялся. Осталось четверо бандитов, среди которых по-цыгански довольно улыбался сеньор Чезарио. И улыбался он почему-то вовсе не Шерил, за которой бегал как привязанный, а Габби… Наверное, потому что флейтистка была уже в одних чулках и трусиках, а Шерил только начала медленно расстёгивать кофточку с миллионом крошечных пуговиц.

Пуговицы помогали сосредоточиться. Противников осталось слишком мало, чтобы можно было убирать их незаметно, а тянуть дальше с раздеванием было уже опасно. Раздеваться перед бандитами в их случае вообще было бы самым унизительным самоубийством в мире. Шерлок поглядывал на Джима, но тот, похоже, тоже не знал, как незаметно прикончить четырёх перевозбуждённых мафиози.

– А вы, куколки, чего отстаёте? Непорядок! Джорджио, давай поможем девушкам!..

Шерлок мучительно сглотнул, его выпирающий кадык казался ему предателем хуже Иуды, когда этот самый Джорджио старательно стягивал с его прекрасного, но совершенно не женского горла васильковый шёлковый шарфик. Шерлок бы так не волновался, даже если бы с него снимали юбку. И вот последний оплот шеи – шарфик – сдал позиции, напоследок мазнув холодным кончиком по кадыку-предателю. Детектив даже зажмурился, приготовившись использовать грубую мужскую силу, раз уж его рассекретили, когда Джим незаметно подошёл к этому Джорджио со спины и набросил тому на горло почти отброшенный шарфик, планируя быстро и без шума задушить. Но тут итальянец просунул руку между шеей и шарфиком и с подозрением обернулся на Эмму. Джим был уже без кофточки, но благодаря невысокому росту и наклону головы кадыка вообще не было видно. Из лифчика не торчали носки, что тоже немало радовало. Себастьян, когда выбирал им нижнее бельё, как знал, что они могут попасть в подобную ситуацию, и выбрал непрозрачные модели с поролоновыми чашечками, закрывающими мнимый бюст полностью.

– Что тебе, куколка? – деловито спросил он.

– Пошли со мной, эта девочка сеньора Чезарио, – доверительно сообщил Джим, покосившись на Чезарио, уже примеряющегося снимать трусики с Габби. – И, если уж начистоту, у той девушки фигурка намного лучше, чем у этой!

– Хорошо! – Джорджио понимающе подмигнул и пошёл к Габби.

Шерлок уже собрался благодарно улыбнуться Джиму, как тот подошёл к Шерлоку и сам стал расстёгивать его кофточку.

«Ты что делаешь, ирландская морда?» – поджал губы Холмс, когда Джим стянул с него означенный предмет одежды.

«Верь мне. Я знаю, что делаю», – подмигнул Мориарти.

«А по-моему, ты снова распускаешь руки!»

«Ты говоришь как моя училка естествознания в старшей школе!» – фыркнул Джим, зажимая его говорящие губы своими.

– О! Лесбийская эротика! – прокричал кто-то, не подозревая, что сейчас перед ним целуются два мужика в лифчиках, набитыми носками.

Джулия уже успела уединиться с кем-то прямо на столе, и, видимо, ничего не имела против, а Шерлок наконец понял манёвр Джима – не прерывая поцелуя, тот не только эротично, но и основательно наматывал шёлковый шарфик обратно на шею хозяина.

Но давайте будем честны до конца – намотать шарф он мог и без поцелуя, но разве Джим Мориарти хоть раз в жизни сделал бы что-то без выгоды для себя?

Целовались они недолго, их довольно-таки быстро растащили по углам и стали не шибко осторожно лапать по филейным и другим частям предположительно женского организма. Шерлок как раз собрался надавать коленом по уязвимым местам сеньора Чезарио, у Джима, предположительно, были схожие планы. По его глазам уже отчётливо читалось, что жить несчастному оставалось считанные секунды, когда двери банкетного зала с шумом распахнулись, и в помещение влетела встрёпанная, словно разбуженная гарпия, мисс Кукумбер, сжимавшая в руке своё единственное оружие – нотный пюпитр.

– Ублюдки! Руки прочь от моих девочек!

Ублюдки застыли в недоумении.

Следом за дирижёршей в зал виновато вошли охранники. У кого-то был подбит глаз, кто-то потирал ушибленное плечо, кто-то – огромную шишку на лбу. В общем, задержать её они не смогли, а ведь раньше с ними такого не случалось. Теперь секьюрити дружно подумывали сменить работу, а заодно и профессию. На что-нибудь поспокойнее – выращивать виноград или уехать на юг Италии и разводить коз. Лишь бы подальше от криминального мира, и как можно скорее. Закончить свои дни на дне реки с ногами в тазике с застывшим цементом им совсем не улыбалось.

– Да кто ты такая? – пренебрежительно вопросил Джорджио, в конце концов отлепившись от Джима.

– Я – Мелисента Кукумбер!

Повисла такая благоговейная тишина, как будто перед ними представилась английская королева. Ни Джим, ни Шерлок не поняли, с чем связан этот ступор. Что? Кто-то из них был знаком с Мелисентой? Или был наслышан о ней? Каким образом?

– О! – наконец выдохнул сеньор Чезарио.

Понятней не стало.

– Быстро отстали от моих девушек, грязные извращенцы, иначе пожалеете, что вообще родились мужчинами! Два раза я повторять не буду!

Шерлок старательно отстранил сеньора Карлоса. Или Чезарио… да какая теперь разница? Подобрав шмотки с пола, он рысью проскакал за спину некогда нелюбимой тётки. Джим, старательно строя из себя истинно невинную девушку, тоже быстренько спрятался за широкую спину Мелисенты, где уже пряталась Габби. Джулия весьма неохотно покидала столешницу и долго собирала с пола элементы своей одежды, разбросанные по разным углам. Наконец, когда она тоже прошла к выходу, Кукумбер ещё раз оглядела помещение – на случай, если какой-нибудь пройдоха зажал ещё одну девушку, и, никого не заметив, вышла из зала. Габби и остальные, одеваясь на ходу, побежали за ней.

Только когда они все вместе загрузились в такси, напряжение спало, и началась совершенно другая песня.

– Как?! Как вы могли пойти на это? Как вам только в голову могло такое прийти? Мозгов у вас нет! Крутить шашни с итальянской мафией! На утро вас бы нашли за городом в разных пакетах!

Джулия после этих слов разревелась. Ей так и не удалось распрощаться с девственностью.

Габби честно попыталась сказать, что они совсем не по своей воле там оказались. Они просто искали Шерил и Эмму, и в банкетный зал зашли совершенно случайно, откуда ж им было знать, что там заседает мафиозная верхушка… Но Кукумбер было уже не заткнуть, она и слышать ничего не хотела, и только продолжала читать свои нравоучения и поражаться их тупости.

В отеле она хотела затащить Эмму в свою спальню, но Джим отговорился трудным днём, что, в принципе, было правдой.

Как только они остались одни, Мориарти кинулся к ноутбуку. Себастьяна долго не было в сети, потом на экране появился Джон в заляпанном переднике и с лопаточкой.

– О, привет! Как у вас там дела? – бодро спросил он. – Извините, что долго не шли. Моран учил нас печь блинчики. Мы кухню отмываем…

– Очень за вас рад, – процедил Джим. – Позови Себастьяна, живо!

Ватсона как ветром сдуло. Уже через секунду перед объективом был серьёзный, как трактат о генетике, Моран.

– Что-то случилось, енот?

– Случилось, и этого достаточно!

Шерлок никуда не уходил, ему безумно хотелось почувствовать себя человеком, смыв с себя косметику и переодевшись, но было важно узнать то, что сообщит Моран.

– Так, суслик, хватит темнить, говори уже, что у вас там произошло?

– Скажи мне, мой милый Себастьян, как продвигается отстрел претендентов на код?

– Нормально. Только вчера убрал предпоследнего. Утконоса, как вы и хотели, на дело не брал. Да он и не пошёл. На поиски сеньора Чезарио брошены все силы, но на территории британских островов его нет. Думаю, он улетел на материк…

– Можешь больше не искать. Мы его уже нашли, – невесело усмехнулся Джим. – Он в Риме, мы с ним виделись сегодня. Чуть Шерлока не изнасиловал…

– О, чёрт! – Себастьян схватился за голову. – Он вас не узнал?

– К счастью, нет.

– Знал бы, что и там будет опасно, послал бы вас на Камчатку – добывать крабов! Хоть польза была бы.

– Себ, хватит психовать. Мы здесь и сейчас.

– Понимаю, – кивнул Моран. – Сейчас же собираюсь и вылетаю в Рим. До связи! – И вырубил комп.

Вот сколько раз Джим говорил ему не выключать компьютер, выдернув штекер из розетки, а тот всё равно продолжал это делать. Компьютеры летели только так…

– Ну и каков теперь план? Валим отсюда? – Шерлок как раз расстёгивал свои восемьсот пуговиц на кофточке.

Джим тоже стал расстёгивать пуговицы, но почему-то на кофточке Холмса. Всё это он делал совершенно непринуждённо, будто раздевать детектива было его ежевечерней обязанностью.

– Никуда бежать мы не будем. Нас не узнали, а если мы пропадём сразу перед концертом, это вызовет подозрения. Тебе так не кажется?

– Мне кажется, что чулки я и сам могу снять, – задумчиво ответил Шерлок макушке Джима, пока тот деловито отстёгивал застёжки пояса от кружевных резинок и плавно спускал чулки к щиколоткам.

– Джим, – Шерлок перешёл на учительский тон. – Я же тебе говорил, что…

– Не путай, это не я тут глухой, а ты. И я сто раз слышал это твоё – «Я асексуал! Я девственник!» Прекрати уже этим так гордиться. Даже в школе стесняются говорить такое на людях. И вообще, подними ногу, я туфли сниму.

– Ладно, – согласился Холмс, с интонацией «мне не нравится этот эксперимент, но посмотрим, что из этого выйдет». – В таком случае, почему ты всё ещё одет?

– Сначала ты.

– Вот глупость. Ты же уже видел меня голым, – Шерлок поёжился, когда Джим стягивал с него лифчик.

– Но это ведь не я тебя раздевал, – Джим коварно улыбнулся и переместил пальцы на бёдра под резинку трусов.

– Да-а! Это, несомненно, огромная разница! – Шерлок предстал в своём первозданном, голом виде, если, конечно, не считать парика и тонны косметики. Его-то он как раз и собирался снять, но Джим его остановил.

– Оставь.

– Да. Теперь всё сходится, – фыркнул Шерлок. – Ты всё это затеял, чтобы трахнуть меня в рыжем парике! Это очень оригинально и трогательно, ты меня убедил. Теперь можно прекратить этот фарс?

– Ты когда-нибудь останавливал уже запущенную цепочку из семнадцати взрывателей? – Джим толкнул Шерлока в большое кресло и достал из валявшейся под ногами сумочки тюбик со смазкой. – Вряд ли.

– То есть, у меня нет шансов?

– Ни единого, – Джим уже разделся до нижнего белья и снимал явно тесные ему трусы.

– А если я тебе врежу?

– Я тебе ноги сломаю. Так что давай обойдёмся без этой бессмысленной жестокости. Её и так слишком много в этом огромном нелогичном мире… – Мориарти уселся на колени к Шерлоку и нагнулся для поцелуя.

Дальше было всё то, о чём мечтал Джим, Ирен Адлер с биноклем в здании напротив отеля, и даже Тамара Ивановна из Житомира, глядя в свой хрустальный шар и доставая вторую упаковку бумажных салфеток. Да и сам Шерлок, в общем-то, был не против, даром что асексуал. Да какой дурак вообще будет против, когда у него на коленях сам Джим Мориарти? Шерлок стонал так, будто раскрыл преступление века. Мориарти – будто был его организатором. Все были вполне довольны и счастливы.

Никто не знал, чем руководствовался Джим, усаживая Холмса в кресло лицом к входной двери. Даже он сам. Наверное, ничем не руководствовался.

В номер вошла мисс Кукумбер, чтобы занести шляпку, которую она якобы в спешке забыла отдать Шерил, а на самом деле специально зажилила, чтобы был повод ещё раз наведаться к Эмме.

Но вместо Эммы она застала кошмарную, просто вопиющую по своей развращённости сцену полового акта, в коей участвовали два смутно знакомых мужика, почему-то в париках и частично в женском нижнем белье. Один из них, что довольно таки активно насаживался на достоинство другого своей пятой точкой, оглушительно закричал и выгнулся. Тот, что сидел в кресле, тоже вибрирующе застонал, кончая.

Из рук мисс Кукумбер донельзя драматично и довольно-таки шумно вывалилась та самая жёлтая шляпка.

Джим не торопился оборачиваться на шум. У него была послеоргазменная эйфория, томная лень, любовная ломота в теле и ещё довольно-таки длинный список эпитетов того счастливого состояния, которое он совсем не хотел прерывать ненужными потрясениями. Шерлок растёкся по креслу и закрыл глаза, притворившись, что он ничего не видел, не слышал и вообще – спит, и пусть Джим сам разбирается с этой бабой, раз он такой умный.

Проблема продолжала стоять в дверях с разинутым ртом. Очевидно, ждала, когда туда влетит муха, но отель был дорогой, поэтому мух здесь не водилось.

Джим с хрустом потянулся, слез с колен Шерлока и наконец удостоил Мелисенту своим вниманием.

– Что вы на меня так смотрите, будто я голый? – проворчал он, и, достав откуда-то сигареты с зажигалкой, закурил. Потом, как бы случайно оглядев себя, согласно кивнул. – Ну да, я голый. Но это же не причина так пялиться на людей? Это, в конце концов, неприлично! Вот если бы на вас так пялились, вам было бы приятно?

У мисс Кукумбер был полный и беспросветный когнитивный диссонанс. Лицо по прежнему принадлежало милашке Эмме Смит, только взгляд был какой-то не очень добрый, а вот тело – пусть в лифчике и чулках – какому-то незнакомому мужчине. И мозг никак не мог сопоставить два этих факта и сложить картинку воедино. Ей было проще поверить в то, что какой-то чудовищный маньяк отрезал её крошке Эмме голову и пришил к своей шее, чем в то, что под женской одеждой всё это время скрывался подлый мужик.

– Да! Я – мужчина! – наконец подтвердил страшную догадку Джим и даже выпотрошил на пол содержимое лифчика. – И он тоже мужчина! – указал он сигаретой на прикинувшегося спящим Шерлока. – И это совсем не наша вина. Кто ж виноват, что в вашем оркестре можно играть только женщинам? У нас не было выхода! И у вас его теперь тоже нет. Где вы в двенадцать ночи найдёте другую виолончель и скрипку? Новую программу вам репетировать некогда, а на афишах уже заявлен концерт Баха для виолончели… Это судьба, милочка! – специально выделил он это «милочка», передразнивая дирижёршу.

– Ты меня обман… обманул! – запнувшись, проговорила Кукумбер.

– Может, это не я тебя обманул? Может, ты сама себя обманываешь, и женщины просто не твоё? М? – Джим вплотную подошёл к Мелисенте и пустил облако дыма ей в лицо.

Та закашлялась, злобно посмотрела сначала на Шерлока, потом на бывшую Эмму, и стремительно выбежала из номера, даже не закрыв за собой дверь.

Такая вот невоспитанная дама.

Шерлок, чтобы убедиться, что угроза миновала, для разведки ситуации открыл один глаз.

– Хватит притворяться мёртвым, опоссум. Тебя рассекретили, – Джим подобрал упавшую шляпку и накрыл ею пах Шерлока. – Собственно, как и меня.

– Да, – не смог не согласиться с ним детектив. – Теперь она знает.

– Давай убьём её, – Джим вальяжно присел на подлокотник, нависнув над Холмсом, позволяя тому вдоволь дышать сигаретным дымом.

– Мы не будем этого делать, – Шерлок, глубоко дыша, молитвенно сложил руки.

– Почему нет? Свидетелей, которые слишком много знают, обычно убирают, – пропел Мориарти, аккуратно держа сигарету у рта Шерлока и позволив ему сделать затяжку.

– Верно, – кивнул Шерлок, выпустив облачко сизого дыма. – Она знает, что две женщины из её оркестра вовсе не женщины. Но она не знает ни наших имён, ни кто мы такие. Что она сделает? Заявит в полицию? Ей это не выгодно – ты сам сказал, что у неё нет другого выхода.

– В этом ты прав, – Джим переместил руку со спинки кресла на плечи Холмса. – Но ты упускаешь банальную женскую обиду. Она может ослепить её и заставить совершать глупые и совершенно не нужные нам вещи. Что ты скажешь на это?

– Скажу, что в женщинах ты разбираешься, но она всё равно не пойдёт в полицию. Она женщина, да. Но прежде всего она хозяйка оркестра. Она бы этого не добилась, если бы шла на поводу у своих эмоций.

– Так или иначе, срываться куда-то и бежать – привлекать к себе лишнее внимание. Будем плыть по течению. В любом случае, у нас в запасе есть план Б, – задумчиво изрёк Джим, наблюдая, как пепел падает с сигареты на солнечное сплетение Шерлоку, оставляя на коже розоватые следы.

– Придурок! Я тебе не пепельница!

Шерлок так резко подорвался с кресла, что Джим навернулся с подлокотника, больно ударился копчиком при посадке, а локтем въехал в незакрытый тюбик, выдавив всё содержимое на ковёр.

– Чёрт, последняя…

– Всё, я иду спать. И больше не суйся ко мне со своими домогательствами! – Шерлок, продолжая прикрывать шляпой стратегически важные места, отступал в ванную, чтобы наконец смыть свой макияж.

– Ну извини! – больше кривляясь, затараторил Джим, пока Холмс умывался. – Это старая вредная привычка! Знаешь, как сложно разграничить работу и удовольствие, когда куришь?.. Хочешь, я поцелую и всё пройдёт?

Шерлок, продолжая из вредности игнорировать Джима, стянул парик и пошёл в спальню.

– Я просто забылся! – продолжал Джим. – Я на допросах всегда стряхиваю пепел на живых людей! Ну не было у нас в допросной пепельницы! Не на пол же стряхивать! Меня Себастьян научил!.. Я больше так не буду! Ну, хватит уже на меня обижаться!

– Перестань стоять над моей кроватью, это раздражает, – проворчал Шерлок, завернувшись в простыню, и отвернулся к стенке.

– О! Так я прилягу…

И лёг. Рядом с Холмсом, отвоевав кусок простыни и громко пожелав спокойной ночи.

Иногда Джим умел быть хорошим мальчиком, и если ему говорили не лезть с приставаниями, то он и не лез. До утра так точно.

========== Часть 8 ==========

Это утро для Шерлока было отнюдь не добрым. Спать с Джимом в одной постели было всё равно что пытаться поудобней расположиться в железной деве. Раньше Холмс с гордостью думал, что это с ним неудобно спать. В детстве его плюшевый мишка под утро выглядел как жертва дознания фашистов. Джим же оказался крепким орешком. Мориарти умудрялся спать в любых позах, его было совершенно бесполезно толкать и пинать, зато сам он упорно тыкался локтями во все мягкие места. Один раз Шерлок даже проснулся с джимовой пяткой во рту и потом минут десять судорожно отплёвывался.

А ещё Джим разговаривал во сне, и даже пел – и это было самым ужасным. До этого Шерлок не слышал, чтобы Мориарти болтал во сне, должно быть, это было связано с его предшествующей сексуальной активностью. Других причин Холмс не видел. А из-за чего ещё, если он всю ночь звал какую-то крошку Лулу и предлагал угостить всех в этом баре мартини? И ладно бы он говорил что-то полезное, например, о своих будущих злодейских планах… Нет! Он плёл всё что угодно, от сказок братьев Гримм до исполнения песен Джастина Тимберлейка (причём безбожно фальшивил!), но планы не выдавал. Собственно, это была основная причина шерлоковой бессонницы – он внимательно слушал весь этот поток подсознания и пытался вычленить хоть что-то полезное.

В итоге Джим выспался, а детектив из-за своего профессионального шила в копчике – лежал в постели и пытался привести свою гениальную голову в порядок. Файлы лежали в самых неожиданных папках, точно в голове напроказничал особо зловредный вирус. Причина его бессонницы, ко всему прочему, оказалась ещё и жаворонком.

– Проснись и пой, душа моя! – пропел вирус, входя в спальню с чашечкой ароматного крепкого кофе. – Наступил ещё один прекрасный день!

– И чем же он прекрасен? – пробубнил Холмс.

– Очнись, амиго! Уже десять утра, а за нами не пришли полицейские. Ты был прав – наша зелёная и пупырчатая всю ночь ревела в подушку, но в полицию не обратилась. У нас есть ещё сутки!

– Лучше бы тебя забрали копы… Что ты разоряешься с утра пораньше?

– Вставай, лежебока! – продолжал излучать позитив Джим. – Нас ждут великие свершения! Нам нужно успеть обстряпать сотню дел до обеда. А потом у нас репетиция и концерт. Надо провести этот день так, чтобы не было мучительно больно!

– За что? – простонал Шерлок, тщетно пытаясь закопаться в подушку. В мире определённо было слишком много света, звуков и Джима Мориарти.

– Что значит «за что»?

– За что нам будет мучительно больно?

– Мучительно больно будет тебе – прямо сейчас, если ты не поднимешь свою прекрасную ленивую задницу! – пригрозил Джим, и, не дождавшись от Шерлока никакой реакции, неторопливо подошёл к нему и цинично вылил на оголенный торс остатки остывшего кофе.

– А-а! Гадёныш!

Шерлок не стал терпеть такого произвола. Он схватил Джима за руку и резко опрокинул на кровать, тот даже мяукнуть не успел. После чего подмял под себя и стал заламывать руки за спину. Джим, не будь дурак, начал сопротивляться – ужом вывернулся из захвата и хитро переплёл ноги между шерлоковых, вынуждая того перевернуться. Шерлок позволил провести ему этот манёвр, но только чтобы снова занять лидирующую позицию. Ну не наигрались мальчики. Они ещё полчаса так кувыркались, пока не порвали две подушки и не добились того, что из матраца вылезли пружинки и остальные потроха. В фильмах такие драки обычно ни к чему не приводят (если, конечно, это не «Горбатая гора» или что в этом роде), у нас оно привело лишь к тому, что в таком цыплячьем виде сладкую парочку застала мисс Кукумбер.

– Господи, вы бы хоть двери закрывали, – скривившись, процедила она.

– И вам доброе утро, – огрызнулся Шерлок, сдув с носа Джима перо из подушки.

– Что-то не так, мисс Кукумбер? – Джим иронично приподнял бровь.

– Ничего особенного. Просто пришла сообщить, что новую скрипку и виолончель я действительно не могу найти в такие сроки, поэтому сегодняшний концерт вы отыграете. Но после него я даже слышать не хочу о вашем существовании. Как вы будете возвращаться на родину, мне тоже неинтересно. В женском оркестре имени Розы Люксембург никогда не играли мужчины. Вы – первое и последнее исключение.

Она ещё раз презрительно на них посмотрела, будто они были пациентами Бедлама, и пошла на выход, по пути запнувшись о валявшийся на полу лифчик.

– Живёте как свиньи!

– Ну и? – спросил Шерлок, когда входная дверь закрылась. – Чем займёмся?

– Нужно подготовиться к приезду Морана, – тоскливо изрёк Джим с интонацией, коей Гамлет произносил своё «Бедрый Йорик, я знал его…».

– А что так невесело?

– А ты думаешь, Моран похож на Санта-Клауса и будет нам тут подарки раздавать?! Это он по скайпу был такой добренький, а как приедет, так за проваленную конспирацию весь мозг вынесет своими нравоучениями!

– Ты говоришь так, будто это твоя мама приезжает, а не твой подчинённый, – фыркнул Холмс.

– Ну, в каком-то смысле он мой родственник, – нехотя сознался Джим.

– Неужели? – Шерлок даже бровью не повёл. Это был не его конёк – бровями шевелить. – Вы совсем не похожи.

– Он мой троюродный дядя со стороны матери. Седьмая вода на киселе, словом. Тем не менее, он обещал моей дорогой матушке, когда она лежала на смертном одре, приглядывать за мной. Вот он и старается, из кожи вон лезет. Воспитывал меня с двенадцати лет, за каждым моим шагом следил!

– О! – понимающе закивал Шерлок. – А я-то думал, это мне с родственниками-параноиками не повезло.

– Да-да, – печально согласился Джим, улыбаясь украдкой, чтобы Шерлок не сделал соответствующих выводов о том, что Моран ему вовсе не родственник, даже не дальний. Зачем разочаровывать человека? Зато теперь у них есть что-то общее. По крайней мере, так думал Холмс, а Джиму этого было вполне достаточно.

– Я тоже тебе признаюсь, – вдруг заговорил Шерлок. – Майкрофт мне не брат. Мы ведь даже не похожи с ним. Разве что цветом глаз.

– Но у вас одна фамилия, – насторожился Джим. – И он столько всего знает о твоём детстве и вообще, всё!

– Просто он был сыном нашего дворецкого, а когда тот умер, отец усыновил Майкрофта. Я был против, но мне было десять лет и меня никто не стал слушать. Он всё время за мной следил, а меня это бесило. И родители любили его больше! Он ведь сиротка! Майкрофт такой умный! Он такой вежливый и так хорошо учится! – передразнил он. – Думаешь, почему у меня такой скотский характер, и я увлёкся наркотиками?

– Потому что тебя мало пороли в детстве? – навскидку предположил Джим. Он судил исключительно по себе. Вот его в детстве вообще не пороли, он для этого поводов не давал. И что из него выросло в итоге? Безнравственный антиобщественный тип, с богатым криминальным прошлым и букетом невыявленных психических заболеваний, которые он ласково называл «эксцентричным поведением». Вот своих детей он порол бы, даже если бы они были паиньками и хорошо учились в школе. На всякий случай, во избежание конкуренции в будущем.

– Нет! Всему виной был Майкрофт, – Шерлок скорбно поджал губы. – Он всё время намекал, что я ничтожество и родители меня не любят, и что лучше бы мне уйти из дома и не огорчать их своими выходками. Именно поэтому он мой враг.

Шерлок драматически замолчал, уставившись в пространство перед собой. Он изо всех сил сдерживал смех – Майкрофт, безусловно, заклятый враг и тот ещё контрол-фрик со снобистскими замашками, но всё же его брат. И сейчас Шерлок не то что бы соврал Джиму – скорее, рассказал одну из своих невинных детских фантазий, в которой Майкрофт был сыном дворецкого, а потом, с помощью интриг и врождённого коварства, добился доверия и любви его родителей. Это была самая правдоподобная фантазия. В других версиях Майкрофта подкидывали цыгане, или он был злобным инопланетянином, что сумел обмануть всех, кроме Шерлока, и затесаться в его семью, чтобы потом пролезть во власть и править миром. Ещё он был злобным приёмышем из детского дома, наподобие девочки из фильма «Звонок», который неоднократно пытался убить маленького Шерлока, и тот выжил только благодаря своему гениальному мозгу.