Текст книги "Джентльмены предпочитают универсальный код (СИ)"

Автор книги: MadAlena Mor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

– Да! Мы учились вместе! Шерил постоянно у меня списывала!

– Да! А у Эммы были проблемы с физкультурой. Она постоянно отсиживалась в раздевалке и врала тренеру, что у неё месячные! По пять раз за месяц у неё месячные! Как жива осталась после такой кровопотери – до сих пор задаюсь вопросом!

– Шерил у нас большая шутница! А как она любила подшучивать над преподами! Бывало, подойдёт к учителю естествознания и скажет: «Мистер Гоббс, а солнце вертится вокруг земли!» А он потом пол-урока в обмороке лежит от такой безграмотности.

– Эмма ещё больше шутила! Когда препод по физкультуре не верил её фальшивым месячным – она выкрадывала его кроссовки и прибивала их ко дну бассейна. Такая затейница! А мистер Тёрнер потом голову ломал, как их со дна бассейна достать!

– О! Да что я! Вы не знаете, какая кличка была у Шерил в шестом классе! Атомная бомба! Она семь раз взрывала класс химии, пока её не отстранили от практических занятий.

– Про твою кличку до сих пор ходят легенды! Пикассо в юбке! Расписала баллончиками спортзал так, что старшеклассникам негде было отмечать выпускной. Помнится, тебя же потом и заставили отмывать все стены, пол и потолок. Такой маленький рост, и такие наполеоновские пакости!

– Ну, знаешь ли, Шерил! Твои опыты над животными вообще запрещены Женевской конвенцией! Что ты сделала с бедными лягушками, которые были подготовлены для лабораторной? Уборщик, старый мистер Дженкинс, отказался заходить в класс. Сказал, что в последний раз видел такое в фильме ужасов! Внутренности были размазаны по всем поверхностям! Кишки свисали с потолка! Вот смеху-то было, когда препод поскользнулся на жабьей селезёнке!

– Не стоит забывать, милая Эмма, что порезать ночью лягушек для тренировки была полностью твоя идея! И ты принимала в этом активное участие!

– Но только тебе могло прийти в голову подбрасывать уже выпотрошенные тушки и смотреть, которая из них прилипнет!

– Тебе, значит, можно в столовой подбрасывать котлеты, а мне лягушек нельзя!

– Котлеты просто невинная забава по сравнению с тем, ЧТО ты подсыпала в еду на раздаче. Половина школы просидела в туалете, а вторая простояла в очереди к ним! Занятия пришлось отменить!

– Зато в школьную столовую наконец-то наведалась санитарная инспекция!

– Веселое у вас было детство… – шокировано проронила одна из девушек.

Остальные не были способны сказать и этого. Они как-то странно уставились на Джима и Шерлока и уже не попадали вилкой в рот, а на их ушах висели приличные гроздья лапши. Лапша, впрочем, была метафорической и к еде отношения не имела.

Зато больше неудобных вопросов не возникало, и ужин закончился в самой что ни на есть непринуждённой дружеской обстановке, где нашим героям приходилось лишь поддакивать другим и хихикать за компанию.

========== Часть 3 ==========

После кафе предстояло самое страшное – репетиция. На которой выяснилось, что скрипка Шерлока будет солировать. Это был сущий кошмар. Гениальный детектив узнал о себе много нового. Оказывается, он всю жизнь неправильно держал инструмент. И смычок он, видите ли, сжимал будто хозяйство своего любовника… в общем, много разного нелицеприятного он о себе выслушал. Холмс уже зашиб бы скрипкой эту фригидную дрянь, если бы Джим периодически не шлёпал его смычком по мягкому, а в случае Шерлока – костлявому, месту. Вынужденный скрипач издёргался донельзя. Сами посудите: с одной стороны на него орала мерзкая тётка, с другой – по заднице, не без удовольствия, бил обнаглевший от своей безнаказанности виолончелист. Если бы не хвалёная выдержка семейства Холмсов, то, возможно, его бы сейчас окружала довольно живописная компания покойников.

«Вот бы местная полиция голову ломала, разгадывая эту загадку. Они наверняка не умнее ярдовских», – подумал Шерлок, и эта мысль его согрела, обнадёжила и придала новых сил терпеть гнусные нападки окружающей действительности ещё как минимум три часа. Как раз на время репетиции.

Но, как известно, чем сильнее страдания, тем приятней долгожданная награда за них. И вот наша невольная жертва хёрт/комфорта наконец-то сняла с себя туфли, тесную юбку, зудящий парик – в общем, всё, что было чуждо и неприятно, и с боевым воплем индейцев апачи закрылась в ванной – смыть косметику и распарить опухшие ноги. Ещё никогда водные процедуры не доставляли Шерлоку столько удовольствия. Можно было закрыть глаза и представить, что лежишь на любимом диване на Бейкер-стрит, что на соседнем кресле сидит Джон с ноутбуком и что-то бормочет себе под нос, просматривая последние криминальные новости… На секунду ему даже показалось, что он действительно слышал голос Джона, только тот не бормотал, а как будто угрожал кому-то вырвать кишки и сделать из них пособие для анатомического театра. Вдруг он понял, что ему не показалось, и там за дверью действительно ругается его верный блоггер. Не помня себя от радости, Шерлок в чём мать родила рванул из ванной – чтобы тут же застыть в полном недоумении.

Джона в номере не было, только Джим – он сидел в кресле, всё ещё в образе и с ноутбуком на коленках. Увидев застывшего Шерлока, всего такого обнажённого и в искрящихся каплях воды аки вампир из Сумерек в блёстках, Мориарти восторженно раскрыл рот, пока из динамика ноутбука снова не раздался голос Джона.

– Не увиливай! Я знаю, что ты его похитил!

– Правда, у меня отлично получается чревовещать голосом твоего доктора? – ослепительно улыбнулся Джим, что совсем не пошло на пользу его макияжу и глаза тут же расцвели лучиками морщинок, как и предрекал опытный Себастьян.

– Он связался по скайпу, – догадался Шерлок. На то он и Шерлок, чтобы быть догадливым.

– Сам напросился, – сказал Мориарти и развернул ноутбук с глазком веб-камеры на Шерлока. – Видишь, Джонни, я его не похищал! Он тут совершенно добровольно. И, как ты можешь заметить, неплохо проводит время без тебя.

На экране высветилась абсолютно обескураженная физиономия доктора. Справа, за его плечом, маячила фигура полковника Морана, который сосредоточенно кормил с ложечки связанную по рукам и ногам пленницу. Пленница уворачивалась, поэтому всё лицо у неё было перемазано едой. Какой именно, нам, к сожалению, не позволило узнать разрешение камеры.

– Шерлок! – наконец вырвался вопль негодования из уст доктора. – Чёрт подери! Я перевернул половину Лондона, разыскивая тебя! Я думал, что тебя уже в живых нет, пока не нашёл этого громилу…

– Неправда, – приглушённо донеслось со стороны Себастьяна. – Это я его нашёл, когда эта панда нарывалась на босса мафиозной группировки. Кстати, минус один желающий завладеть универсальным кодом. Осталось ещё четверо.

– А ты голый! – возмущённо продолжал Джон. – И с Мориарти! С этим… С этим…

– Скунсом, – подсказал Моран.

– Да! – подхватил Джон. – С этим гадким, вонючим животным! Трахаешься!

– Джон, по-моему, ты ведёшь себя как ревнивая жёнушка и делаешь поспешные выводы! – хотел всё объяснить Шерлок, но был прерван потоком отборной солдатской брани, сдобренной медицинской терминологией и комментариями Себастьяна.

– Ну, ты объясняйся, – шепнул Джим, отдавая ноутбук детективу, – а я пока пойду помоюсь. А то как-то не хочется быть скунсом. Кстати, насчёт потрахаться, я только «за»! – он подмигнул и поспешно скрылся в ванной, чтобы не словить своей безумной головушкой метко летящий старый добрый канцелярский нож.

Пока Джон ругался, Шерлок отложил ноутбук на диван и успел облачить свою наготу в первую попавшуюся под руку простынь. С Холмсом такое случалось постоянно – если нечего было надеть, то под рукой всегда каким-то магическим образом оказывалась большая белая простыня.

– Джон, – заговорил он снова, когда доктор наконец-то выдохся, – слушай меня внимательно. Я тут ни с кем не трахаюсь! Как я вообще могу заниматься чем-то подобным? Я ведь девственник-асексуал! Забыл что ли? Мне это неинтересно и не нужно! Я всего лишь вылез из ванной, естественно, голый – потому что услышал твой голос! Понимаешь?

– Какой он чуткий! – растроганно заметила пленница за спиной Джона.

– А почему тогда Мориарти был в таком виде? – недоверчиво спросил Уотсон. – Предупреждаю, если ты скажешь, что это часть его коварного плана, чтобы разрушить нашу дружбу, я тебе не поверю!

«Жаль, – подумал Шерлок, – хорошая была отмазка – свалить всё на Джима!»

Мориарти вообще был удобным козлом отпущения в жизни Шерлока. Не ел весь день – разгадывал загадки Мориарти, какая уж тут еда? Не спал неделю – какой сон, ловил по подворотням прихвостней Мориарти! Замучил скрипкой окружающих – разгадывал, как связаны между собой код Мориарти и мелодия Баха! Новая гадость в холодильнике – это по делу Мориарти! Обвал доллара – Мориарти! Глобальное потепление – Мориарти!

Семь бед – один ответ!

Как Холмс жил до его появления, он и сам не знал.

– Нет, Джон. Он так одет не для того, что бы разрушить нашу дружбу. Просто мы скрываемся от мафии и вынуждены таким вот образом маскироваться.

– Идиотизм! – тут же выпалил Джон.

– Да, – кивнул Шерлок, – ситуация действительно идиотская и план дурацкий…

– Он не дурацкий! Он креативный! – возмущённо донеслось из ванной.

– Неважно. Факт остаётся фактом. Нам придётся ездить по Европе, пока Себастьян не уберёт всех одержимых этим фальшивым кодом, – заключил Шерлок.

– Ага, – судя по нахмуренным бровям, Джон что-то усиленно обдумывал. – Значит, чем быстрее этот снайпер перестреляет всех боссов, тем быстрее вы вернётесь в Лондон?

– Именно.

– Тогда я буду ему помогать, – решительно выдал Джон. – Мне не впервой убивать людей во имя спасения твоей шкурки.

– Джон, думаю, не стоит тебе лезть в это дело, – поморщился Шерлок. – Себастьян профессионал. Ты будешь только мешать.

– Да чем он лучше меня? – обиделся Уотсон. – Тоже военный. Тоже служил…

– Угу, – усмехнулся вышедший из ванны Джим, в пушистом белом халате и с мокрыми волосами. – Только он в спецназе служил, и подготовка у него не чета твоей. Так что лучше не путайся под ногами у Моранчика и…

– Да колючие дикобразы! – послышался возмущённый рёв Себастьяна и звяканье ложки об пол. – Я тебя тысячу раз просил не коверкать мою фамилию!

– Хорошо, как скажешь, – привычно отмахнулся Джим, в уже тысяча первый раз. – В общем, Моран – профессионал, а ты, Джонни, любитель. Поэтому, если действительно хочешь помочь – не лезь не в своё дело. Понял?

– Я с тобой, вонючка, не разговариваю! – рявкнул Джон. – И обещать тебе ничего не намерен! Понял, ску…

Джон не договорил и, закатив глаза, медленно осел за пределы экрана. Послышался какой-то непонятный шорох, а потом на экране возник хмурый Себастьян, вытирающий ложку об рукав.

– В общем, так, цыпочки. Докладываю, – официально заговорил он, будто ничего и не было, и Джон Уотсон не валялся сейчас на полу, оглушённый столовой ложкой по голове. Сразу видно – профессионал!

– Из пяти претендентов на код осталось ещё четверо. На моей шее сидит заложница, а теперь и ещё один непредусмотренный пленник. Либо ты, хорёк, мне увеличиваешь гонорар, либо я привожу в чувство этого мишку-гамми, и он всеми своими силами портит мне работу и настроение. А я в свою очередь порчу ему конечности.

– Если ты хоть пальцем тронешь Джона, – зашипел Шерлок, угрожающе тыкая пальцем в экран, не иначе как пытаясь проткнуть им Себастьяна, – я тебя из-под земли достану!

– Ладно, Себастьян, – затараторил Джим, прерывая видеосвязь, – как скажешь! Пока!

Детектив непонимающе воззрился на Мориарти.

– Остынь, Шерлок. Себастьян постоянно угрожает, это часть его имиджа. Если бы я каждый раз вёлся на его угрозы, он бы уже получал больше меня и давно бы купил себе остров для личной охоты. А сейчас он успокоится, забудет про свой ультиматум и снова будет как ни в чём не бывало кормить скрипачку и ругаться животными на весь мир.

– Хорошо ты знаешь своего киллера, – заметил Шерлок.

– Ну… – Джим засмущался. – Мы же банда. С первого класса вместе!

– Тогда понятно, – Шерлок развернулся и, эффектно закинув на плечо край сползшей простыни, пошёл в спальню.

Джим пританцовывая пошёл за ним. Ничего удивительного в этом не было, так как спальня у них была одна – чему очень радовался Мориарти, зато постели были разные – что радовало Шерлока.

Они легли по кроватям и потушили свет. Холмс уже приготовился смотреть цветные шизофренические сны, которые его не покинули даже после того, как он перестал принимать наркотики, но тут в тишине зазвучал интимный шёпот Джима.

– Кстати, мне тут кое-кто обещал дикий животный секс!

– Ничего не выйдет, – пробубнил в подушку Шерлок. – Ты хорёк. Я жираф. Разные виды. У нас нет будущего. Прости.

– Ты не асексуал! Ты евнух! – злобно прошипели во тьме и смолкли до утра.

Следующее утро началось для Шерлока, как для любого пациента психоневрологического учреждения. Кругом безумие, беготня, крики, хаос – и всё это от одного мелкого на вид Джима, который ничего не успевал. Шерлок, к слову, тоже ничего не успевал, но он особенно и не торопился, потому как ещё не отошёл ото сна и вообще он просыпался медленно, как балерины.

– Шерлок! Где бритва? У меня щетина как у морского ежа! Мне нужна бритва! – пронеслось мимо Холмса нечто, одетое в кружевное бельё, с накрашенным левым глазом и заметной щетиной на лице.

– Всё было в чемоданах. Мы же вчера почти ничего не распаковывали… – сонно ответил детектив и, сделав шаг по направлению к дивану, споткнулся о выпотрошенный на пол чемодан.

Шерлок отполз от жертвы маньяка и стал судорожно на неё дедуктировать. По разбросанным вещам тут же забегали надписи и подписи, прямо как бирки в химчистке.

– Джииим! – тут же заорал разом проснувшийся Шерлок.

Потому что сначала всегда просыпалась дедукция, а уже потом сам её обладатель.

– Какого чёрта ты рылся в моих вещах?! Тут всё смято и перепутано!

– Прости, милый! – донёсся из ванной счастливый голос Мориарти, который, видимо, уже нашёл бритву. – Я не специально!

– Предположим, что не специально, хотя тут все улики указывают на предумышленные действия. Я причину не вижу! С твоей кривой логикой от тебя чего угодно можно ожидать! Позлить меня хотел? – спросил Шерлок, заходя в ванную комнату, и тут его взгляд упал на застёжку лифчика гениального преступника. – Хотя теперь мне становится понятно. Мерзкий фетишист!

– Что? – Джим, уже чисто выбритый, оглянулся на детектива с невинным взглядом, в комплекте к которому шла щётка во рту и капающая с подбородка пена от зубной пасты.

Шерлок на секунду подвис – как компьютер, выполнивший недопустимую команду и который теперь требует перезагрузки.

– Ты напялил мой лифчик, – медленно проговорил Шерлок, используя резервное управление мозгом – вернее, той его частью, которая отвечала за речевой аппарат и внятные ответы.

– Ну и что? – Мориарти отвернулся и дёрнул плечом, с которого съехала бретелька, а из чашечки кроличьим ухом вылез кончик белого носка. – Тебе же он не понравился, когда ты его примерял.

Как только зрительный контакт пропал, мозг мгновенно перезапустился и заработал в прежнем режиме. Первое, что он отметил – этот лифчик ему тогда действительно не понравился. Да и кому понравится, когда надевают бюстгальтеры на верхнюю одежду? Он же не супермен, чтобы носить нижнее бельё поверх всего? Второе – никогда не смотреть на Джима, когда тот чистит зубы. Категорически никогда! Потому что мозг отказывал, а тело начинало жить какой-то непонятной самостоятельной и, без сомнения, чуждой его гениальному мозгу жизнью. Третье – Джиму лифчик шёл гораздо больше, чем Шерлоку.

– Шерил! – снова окликнул его Джим. – Может, хватит торчать у меня за спиной как маньяк? Даже мне от твоего взгляда не по себе.

– Я пойду… – кивнул он не к месту, – Одежду подберу.

День прошёл скучно. По мнению Джима, он мог бы пройти намного веселее, если бы у него был хотя бы один килограмм взрывчатки. Шерлок был вынужден с ним согласиться, потому что тоже умирал от безделья, а под рукой даже пистолета не было, чтобы пострелять по стенам. Из всего оружия у них была лишь пара ножей, которые каким-то хитрым образом смог пронести Джим, и несколько аэрозольных баллончиков, которые были страшным оружием – если уметь пользоваться. Совершенно бесполезные в стрельбе по стенам вещи. Компания девушек из оркестра предсказуемо раздражала, а после того, как к ним в кафе присоединилась с вполне понятной целью мисс Кукумбер, стала вообще невыносимой.

– Эмма, детка… – томно шептала Мелисента, как можно теснее прижимаясь к Джиму. – Я бы хотела узнать тебя поближе…

Тот мечтал отодвинуться подальше, но мисс Кукумбер уже успела наполовину спихнуть его со своего собственного стула, так что тот держался только потому, что с другой стороны упирался рукой в колено Шерлока.

– Прекрати лапать мои ноги! – с другой стороны не менее интимно прошептал Холмс.

– Прости, – шепнул он, – ничего не могу с собой поделать! Руки прямо сами тянутся! Это выше моих сил!

– Это не мои проблемы, – практически прорычал Шерлок. – Ещё раз схватишь меня за коленку, я вырву твои пальцы и буду хранить в их холодильнике!

– Как романтично…

– Да? Значит, ты согласна? – обрадованно раздалось со стороны мисс Кукумбер.

– Что?! – Джим подскочил так, что всё-таки навернулся со стула. Коленка Шерлока – вещь, конечно, приятная, но для опоры совершенно не надёжная. – Ой! Я, кажется, сломала ноготь! Извините, мне нужно в туалет…

Позорно сбежал он в дамскую комнату и отсиживался в кабинке, пока к нему не постучал Шерлок.

– Выходи, я знаю, что ты тут.

– Я убью эту суку!!! – прокричали из кабинки так, что девушка, которая старательно мыла руки, выронила мыло и поспешила покинуть клозет.

– Эмма, успокойся.

Шерлок начинал понимать, как Джону бывает трудно с ним, когда он не в настроении.

– Чёрт! Я убью её! Прикончу! Разрежу на мелкие кусочки, чтобы она верещала как свинья!

– Обязательно прикончишь, – с олимпийским спокойствием соглашался детектив. – И я даже сам помогу тебе её резать на части. И труп помогу перевезти. Но это будет потом, когда мы будем в безопасности.

– А я хочу сейчас! – капризно раздалось из кабинки.

– Ты ведёшь себя как ребёнок, – Шерлок поморщился. Он говорил словами Майкрофта, и от этого его самого коробило. – Ты говорил, что ради дела нужно отбросить личную неприязнь, а теперь сам себе противоречишь.

– Ты такой рассудительный, что мне хочется подарить тебе зонт, – ядовито заметил Джим.

– Можешь продолжать сидеть на унитазе, а я пошёл в номер, – обиженно бросил детектив и ушёл.

– Какой же ты идиот, Шерлок, – печально прозвучало в пустом туалете. – Куда смотрит твоя хвалёная дедукция?

Вечером был концерт.

Шерлок и Джим лихорадочно готовились. Детектив имел сомнительное удовольствие убедиться, что Мориарти не врал, и разрезы у юбок действительно были очень высокие.

– Мы точно играем в симфоническом оркестре, а не в каком-нибудь стриптиз-шоу? – решил уточнить Шерлок.

– Точно. Гляди, блузки какие! Даже горло закрывают. Заметь, в твоём случае это нелишнее. Иначе бы ты был женщиной с самым огромным кадыком в мире!

– У тебя кадык не меньше, так что тоже особенно шею не выгибай. А то знаю я, как тебя начинает крутить, когда ты слышишь музыку.

– Это было один раз на этом чёртовом видео, – процедил Мориарти, причёсывая парик.

– Помню-помню! До сих пор не могу стереть со своего жёсткого диска эту надпись на стекле – «Приведите Шерлока»! В следующий раз, когда захочешь отправить мне сообщение – просто напиши смс. В газетах про это, конечно, не напишут, но…

– Я никогда не звоню первым! – фыркнул Джим. – И я тебе, кстати, давал бумажку со своим номером. Этого что, было не достаточно?

– Откуда мне было знать, что это записка от Мориарти?! Ты был накрашен, и эти трусы! Да никто бы не понял, что это Мориарти!

– Да? А как же все эти фильмы ужасов, где самая милая и невинная девчушка в конце оказывается кровожадным убийцей? Боже, Шерлок, это же закон жанра! Я думал, ты всё поймёшь.

Джим старательно пристёгивал чулки к поясу и не торопился, потому что Шерлок уже минут пять не мог застегнуть пуговицу на воротнике и не отрывал взгляда от определённой части джимова бедра.

– Во-первых, я не смотрю подобную чушь, а во-вторых, даже если бы и смотрел – ты же был не в костюме маленькой девочки, – бросил Холмс, справившись наконец с двадцать пятым кадром в лице Джима и упрямой пуговицей у себя на воротнике.

– У тебя совершенно нет воображения, – хмыкнул Джим, всё-таки пряча ноги под юбку.

– У меня есть логика! – Шерлок горделиво встряхнул рыжей гривой аки борзый скакун монгольских степей. Он был горд тем, что сам смог выбраться из этой ловушки – практически с честью.

– Нужно ломать эти стереотипы, – Джим влез в туфли, немного поморщившись. Моран то ли из мести, то ли по ошибке купил концертные туфли на размер меньше. Радовало только то, что играть на виолончели ему придётся не стоя.

– Отлично, и что ты предлагаешь? Представить тебя маленькой девочкой? – выдал Шерлок.

На только что наштукатуренною физиономию Джима лёг ровный фейспалм.

– Забудь. Просто забудь, что я сейчас сказал. А лучше сотри со своего жёсткого диска через «шифт».

– Без проблем! – усмехнулся Шерлок. – Ты уже готов?

– Всегда готов, – без особой радости ответил Мориарти, покрепче перехватив футляр с инструментом. – Пошли.

В Аудиторио-де-Тенерифе было не протолкнуться. Шерлок даже не ожидал, что оркестр какой-то там Розы Люксембург соберёт аншлаг. Судя по наплыву людей, можно было подумать, что они приехали не меньше, чем на концерт Пола Маккартни. Джим еле сдерживал удовлетворённую улыбку: зря что ли он просил Морана на его первый концерт распространить как можно больше билетов?

Музыканты рассаживались по местам, расчехляли инструменты, проверяли ноты. Сцена наполнилась какофонией звуков проверяемых инструментов. Джим занял своё место, эффектно раздвинув ноги – так, что стали видны подвязки чулок, и, водрузив между ними виолончель, медленно провёл смычком по грифу, проверяя, как звучат струны и не требуется ли инструменту дополнительная настройка. Шерлок, а за компанию и мисс Кукумбер, проследив за этими манипуляциями, почти синхронно сглотнули набежавшую слюну. Шерлок неосознанно, а мисс Кукумбер – вполне себе предвкушающе. Заметив краем глаза, как на Эмму пялится эта распутница Шерил, она недобро нахмурилась. Соперницы в этом деле ей были вовсе не нужны.

– Шерил, милочка! – позвала она её за кулисы. – Подойди на пару слов.

Шерлок, святая простота, всё ещё был под впечатлением двадцать пятого кадра по имени Джим Мориарти, поэтому в голосе дирижёрши подвоха не распознал и с расслабленной улыбкой пошёл за кулисы.

– Тварь! – неожиданно прижали его к стене с отнюдь не женской силой. Шерлок оторопел от такого нахрапа, а потому даже не сообразил дать отпор.

– Я тебя раскусила, милочка! – как взбешённая кобра зашипела Кукумбер. – Вздумала её увести у меня? Не выйдет! Эмма не такая развратная сучка, как ты! Она на тебя не клюнет! Ты для неё лишь досадная помеха, она нянькается с тобой – только и всего! Так что не рассчитывай на неё! Она моя! Усекла? И если не хочешь проблем – а если ты меня не послушаешься, поверь мне, проблемы у тебя будут – даже не приближайся к Эмме! До тебя дошло или мне пояснить? – и зловеще хрустнула пальцами, сжимая их в кулак.

Холмс судорожно кивнул.

– Хорошо, – Мелисента отошла, продолжая сверлить соперницу зверским взглядом. – Можешь идти.

Шерлок отлип от стены и на ватных ногах направился на сцену, когда за спиной контрольным выстрелом прозвучало:

– И ещё кое-что. Скажешь хоть слово Эмме – вылетишь из оркестра как пробка от шампанского. Я буду за тобой следить.

Шерлок старательно пытался даже не смотреть в сторону Джима и, только взяв в руки скрипку, начал успокаиваться и приводить мысли в порядок.

«Какого хрена!» – была его первая внятная мысль после разговора с этой страшной женщиной. Теперь Холмса уже ничто не смогло бы разубедить – всё зло от женщин. По статистике, наибольший процент убийств принадлежал женщинам, остальное были совершены мужчинами, но из-за женщин.

«Да кто она такая!» – была вторая мысль детектива, когда он извлёк смычком особенно мерзкий звук. Даже Джим заметил, что что-то не так, потому и спросил:

– Шерил, с тобой всё в порядке?

Под прожигающим взглядом мисс Кукумбер Шерлок коротко кивнул.

– Да, просто рука дрогнула.

Джим, само собой, не поверил. Факты он умел сопоставлять не хуже Шерлока, поэтому сразу понял, что тут не обошлось без мисс Огурец, которая умудрилась вывезти из равновесия самого Шерлока Холмса! Это было недопустимо – только Джим имел права изводить гениального детектива, и непутёвая дирижёрша тут же заняла в чёрном списке Джима Мориарти почётное второе место. На первом стоял Майкрофт.

Освещение потухло, гудящий зал притих, а затем из мрака высветилась сцена с оркестром, будто явившаяся из небытия. Мисс Кукумбер, церемонно чеканя шаг, прошла к своему месту и поклонилась аудитории. Раздались приветствующие аплодисменты. Дирижёрша развернулась к оркестру и сделала первый взмах палочкой.

Музыка медленно начала разливаться по залу, набирая тон и обрастая новыми мелодиями, а потом будто притихла – и вступила солирующая скрипка. Сейчас Шерлок в лице Шерил Морган был почти прекрасен. Высокая статная фигура в длинной чёрной юбке, из бокового разреза которой невольно выступала стройная нога в тёмном чулке. Идеальная осанка с гордо приподнятой головой, которую венчали тяжёлые медные кудри, уложенные в греческую причёску. Изящные руки и гибкие запястья, тесно затянутые в длинные манжеты с множеством чёрных пуговиц. Смычок эффектно порхал по струнам, радуя не только слух, но глаз.

Как только основная часть была сыграна, добавились остальные инструменты, уже не заглушая скрипку, а, точно золотая оправа для камня, поддерживая и дополняя её.

Как только стихли последние ноты, и Аудиторио-де-Тенерифе погрузился в почти звенящую тишину – зал взорвался аплодисментами. И даже мисс Кукумбер было понятно, кому принадлежали эти овации.

– Браво! – раздавалось со всех сторон.

Шерлок еле сдерживался, чтобы не расплыться в довольной улыбке, ещё помня, чем она могла грозить его макияжу. Он уже устал кланяться и в третий раз исполнял отрывки симфонии на бис. На краю сцены уже вырос приличный курган из подаренных цветов. Откуда ни возьмись на сцену выбежал усатый мужчина, коренной испанец на вид, и затараторил на родном языке:

– Tú eres grande, señorita! – вручил он Шерлоку огромный букет чайных роз. – Fantástico! Fascinante! Gran!

И, как будто без этого нельзя было обойтись, облобызал Шерлока в обе щеки, благо детективу удалось сбить нежданному поклоннику прицел, чтобы тот не попал в губы. Отвязавшись от него ради очередного поклона рукоплещущей публике, он наконец-то смог увильнуть за кулисы. Он не видел, как в суматохе Джим как бы случайно наступил на подол юбки патронессы, и та затрещала по швам, обнажая даже сквозь чулки заметно целлюлитные бёдра.

В отель они вернулись уже затемно. Мисс Кукумбер, закутавшаяся в чей-то плащ, была особенно нервной и с видом вахтёрши женского общежития разгоняла всех по номерам, вопя о том, что завтра у них поезд и нужно рано вставать.

Шерлок ощущал себя выжатым как лимон. Его хватило только на то, чтобы раздеться и сунуть голову под кран в попытке смыть слои косметики и слюни того любвеобильного испанца, после чего он рухнул в постель и перестал ощущать свои конечности. Джим ненамного от него отстал по шкале усталости. Из-за неудобных туфель ноги распухли, и даже конфуз дирижёрши несильно радовал.

Увидев спящего как сурок Шерлока, он как можно тише прокрался к изголовью кровати (хотя попробовали бы вы с такими мозолями бесшумно ходить, но он всё же сумел – что сказать – гений!), и, довольный своей безнаказанностью, поцеловал того в висок.

– Спи, Шерлок. Скоро тебе будет совсем не до сна.

Несмотря на предшествующий поцелуй, прозвучало сие совсем не романтично, а даже как-то зловеще и словно предостерегающе.

Но Шерлок этого не слышал. Он спал.

========== Часть 4 ==========

Утром Шерлок проснулся с тяжёлой головой, как если бы он весь прошлый вечер безостановочно пьянствовал. Джим держался бодрячком, в режиме электровеника собирая вещи и успевая издеваться над детективом. Шерлок от него только отмахивался, терпеливо ожидая, когда же подействует аспирин.

Следующей страной, в которой у них должен был состояться концерт, была Франция.

В купе поезда Шерлок старательно делал вид, что дремлет, успевая наблюдать из-под опущенных ресниц за попутчиками. Слой туши на ресницах очень хорошо этому способствовал.

Джим сидел напротив, и к нему, точно пластырь, прилепилась мисс Кукумбер, томно нашёптывая что-то тому на ухо. Мориарти краснел и отнекивался.

– Ну что вы, мисс Кукумбер! Я не такая девушка! – еле слышно отвечал он. – Я никогда и не делала ничего подобного… Я вас уважаю и ценю, но умоляю, не предлагайте мне… Мне право, так неловко…

А Кукумбер всё не останавливалась и, для уверенности сцапав Эмму – такую милую, стеснительную девушку – за обе руки, наглаживала и сжимала их, не давая вырваться и убежать до канадской границы. Джим, продолжая держать лицо наивной дурочки, мысленно решал немаловажный вопрос. Как целесообразнее будет поступить в данной ситуации? Отпилить обе руки и всё-таки убежать, или достать из сумочки ножик, вырезать сердце этой извращенке и наблюдать, что раньше перестанет биться – сердце или мисс Кукумбер в предсмертных конвульсиях?

«Это был бы неплохой эксперимент, – мечтательно подумал он. – Даже Шерлок оценил бы красоту момента. А тело можно было бы скинуть в реку, когда поезд будет проезжать через мост… Жаль, что эта сучка отвечает за всю поездку. Такой хороший план пропадает впустую. Что ей стоило завести хотя бы одного зама – и все бы проблемы тут же решились сами собой. А то взяла моду – я и лошадь, я и бык, я и дирижёр, я и организатор. Феминизм её до добра не доведёт. Воркуй, деточка, пока можешь, – губы Джима изогнулись в милую улыбку, а в глазах плескался адский огонь, который мисс Кукумбер наивно приняла за страсть. – Только потом не обессудь. Я тебе задолжал…»

Вообще, если так посмотреть, Джим был всем и всегда должен. А всё шло из детства, как утверждал товарищ Юнг. Сначала он должен был родителям – быть послушным и ответственным мальчиком, хорошо кушать и не прогуливать школу. Потом он должен был учителям – быть вежливым, готовиться к урокам и не делать пакостей одноклассникам. Редким друзьям, которых он заводил скорей из корыстных побуждений, чем по воле сердца – должен был быть хорошим парнем, помогать в беде и составлять компанию на их идиотских вечеринках. Соседям по улице – быть улыбчивым мальчиком, выгуливать пса старой миссис Уокер и здороваться при встрече. Он был должен даже друзьям родителей – каждый раз, когда они приходили в гости, как хороший мальчик, вытаскивать ненавистную виолончель и играть, а ещё обязательно мило улыбаться и терпеть, когда одна из подруг матери в приступе умиления пребольно трепала его за щёку. В университете ничего особенно не изменилось – он должен был посещать лекции, выполнять задания и терпеть тупых однокашников, которые постоянно клянчили его конспекты. И постоянно не возвращали. Джим должен был улыбаться. Должен. Должен! А потом он понял, что иногда быть должным кому-либо может быть весьма удобно. Главное, знать что задолжать. Можно было задолжать убийство, отравление, падение… Листочек с надписью «IOU» был хуже чёрной метки и те, кто её получал, с радостью бы простили Джиму все его долги на жизнь вперёд, но Мориарти не шёл ни на какие уступки.