Текст книги "Песнь порицания (СИ)"

Автор книги: Lustful Black Fox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

  Удар ребром ладони – какая банальность, но в тех условиях самые банальные вещи были самыми эффективными. Найл вложил в этот удар все силы, которые смог собрать.

  Найл помнил испуг в глазах брата и собственное ликование – раз Бездна отказалась подчиниться, он направит ее энергию сам. Хейг успел лишь закрыться, согнув ногу перед собой, принимая всю ярость Каутри на конечность.

  Следующий миг – Найл лежит на арене, ревет взахлеб, баюкая руку, с которой сползали обугленные кусочки плоти, Хейг же лежит без сознания с неестественно вывернутым коленом. Тогда старший брат еще не знал, что можно перегореть, если взять слишком много энергии, а младший не знал, что достаточно мощным выбросом такой энергии можно лишить Каутри связи с Бездной.

  Вдалеке раздались странные звуки – будто карета едет… и не одна. Гости? О них не предупреждали. Значит враги.

  Найл улыбнулся. Можно отвлечься от тягостных воспоминаний, размяться и отвести душу на тех, кто посмел прийти в родовой замок Каутри без приглашения. Он пару раз сжал правую руку, дабы вернуть чувствительность некогда почти отмершей конечности, и извлек из своей тени боевую косу, выкованную из самой тьмы.

  – Если брат вернется – надо будет извиниться, – произнес Найл, шагая навстречу нескольким небольшим дилижансам, радостно приветствуя врагов:

  – Добро пожаловать в баронство Каутри!

  ***

  Милена

  Милена открыла глаза, зафиксировав их на беленом потолке с несколькими желтыми пятнами и в определенном смысле красивой вязью трещин.

  – Кто здесь? – решила на всякий случай спросить она, не уверенная в том, что именно явилось причиной ее пробуждения. Ветер ли, взвывший за окном, или скрип рассыпающихся досок дома, или вовсе чей-то разговор, что пронесся эхом по всему гостевому домику и проник даже сюда?

  С раннего детства Милена отличалась от других людей двумя вещами: красотой и очень чутким сном, настолько, что даже кошка не могла прокрасться мимо, не разбудив ее, что уж говорить про неуклюжего брата, что иногда пытался подшутить над спящей сестрой.

  Грегор… Как же глупо он погиб. Нарваться на Дикого – одно дело, даже с ним можно договориться, извиниться или откупиться. Воспоминания захлестнули разум хозяйки Гурьенов и еще минуту она лежала, все еще наблюдая за недвижимым потолком, бронзовой люстрой и шевелящимися занавесками.

  Стоп. Милена вспомнила, что точно закрывала окно перед сном. Откуда ветер?

  Может это сквозняк, что может начаться хоть в противоположном конце дома, забежал? Дуновение ветерка от окна развеяло эту теорию.

  – Кххх, – закряхтела Гурьен, выбираясь из-под слоев одеял, с намерением разобраться, в насколько плохом состоянии окно, чтобы самопроизвольно открываться.

  – Здравствуйте, – за открытым настежь окном обнаружилась чья-то вымазанная углем рожа. – До свидания.

  Последние слова предназначались неосторожному воришке, который получил в лоб бронзовым канделябром, оказавшимся под рукой.

  – Биль! Сюда! – крикнула Милена, готовясь отдать распоряжения для поимки вора и последующего его наказания. Она еще не решила, что это будет: петля, перекинутая через ветку дерева, чурка, на которой ему отрубят пальцы, или кожанно-металлическая плеть, которой его будут бить, пока он не потеряет сознание.

  Дверь распахнулась и внутрь влетела фигура. Фигура слишком крепкая, для того, чтобы быть служанкой Милены….

  – Тише, дорогая, – незнакомец прижал к лицу Гурьен сильно пахнущую тряпку и зашептал успокаивающие слова на ухо, что, впрочем, не помогало, брыкалась хозяйка сильно, пока яд не подействовал, лишая возможности контролировать свое тело. – Вот и все.

  Ее аккуратно положили на кровать, завернули в несколько одеял, на манер пеленок младенца и вынесли из дома.

  На улице ее ждала еще шестерка сообщников похитителя, скрывающихся в саду.

  – Принес? – среди них оказалась Биль, на что Милена смогла только скривиться. Конечности отказались работать совершенно, а лицо постепенно теряло чувствительность. – Тебя никто не видел, Эдгар?

  – Да успокойся ты, – наемник положил тело Гурьен на землю и сел рядом. – Она еще в сознании, так что не называй нас по именам, служанка…

  – Еще в сознании? – обеспокоенно глянула на лицо Милены Биль.

  – Да, тварь, – хозяйка наконец разлепила непослушные губы и плюнула в предательницу. – Я вас всех запомнила….

  – Вот это да! – восхитился Эдгар, переворачивая сверток на спину. – Вдохнула полноценную дозу и может говорить! Первый раз такое встречаю.

  – Биль…. Тебе конец, – пообещала Милена, смотря, как служанка вытирает лицо кружевным платком.

  – Послушай, – Биль присела на сверток и посмотрела хозяйке в глаза. – Когда граф узнает обо всем, он убьет всех. Тебя, может, и пощадит, но точно ни меня, ни прислугу, ни рабочих.

  – А как же Грегор? Ты же с ним….

  – Грегор стал жертвой собственного идиотизма. Ты же не знала, что в день отъезда он получил письмо, в котором некая Виктория Мальтего слезно умоляла его прикончить чудовище, прозванное Диким, обещая герою в награду свою руку и сердце? – добила ее Биль.

  – Что?! – Милене явно нужно было переосмыслить происходящее, но времени ей для этого не дали, надев на голову мешок, непроницаемый для солнечного света. – Отпусти меня!

  – Нет, милочка, – ответил ей Эдгар. – Мы получим за твою барскую тушу большой выкуп, а потом свалим в далекие земли Бирюзового Берега….

  – Эй, план же был другим! – голос Биль, она чем-то возмущена.

  – А с тобой, прихвостень аристократов, у меня отдельный разговор будет, – удар, полузадушенный женский хрип. – Еще и предательница. Ее надо наказать за такое, как думаете, парни?

  – Ага! – с энтузиазмом отреагировала банда.

  Отрешившись от женских криков, Милена подумала о том, что если кто-то и может ее спасти, то это Хейг и Дитрих.

  – Вот только они скорее друг дружку перебьют, – пробурчала Гурьен в мешок, чувствуя как ее и еще одно тело грузят на повозку.

  Глава 3

  Найл

  Найл открыл глаза. Это было больно. Нет, не так. Это было БОЛЬНО. Настолько больно, что только превратившиеся от жара в единую лепешку из плоти губы не давали закричать в полный голос. Левая рука перестала ощущаться – ее место заняла обгоревшая головешка.

  – Брат! – воскликнули рядом. – Что с тобой?

  «А ты не видишь?!» – хотелось заорать от злости. Все пошло не так, как должно было пойти, а тут еще и Люси масла в огонь подливает своим невинным выражением лица.

  Первая карета была рассечена пополам косой, не встретившей сопротивления. Все пассажиры погибли мгновенно. Дальше Найл «прыгнул» на крышу следующего дилижанса, отсек голову неосторожному стрелку, что высунулся через отверстие для вентиляции, и…

  Найл упал. Ноги отказались слушаться, а глаза настолько хорошо пропеклись, что вряд ли когда-нибудь снова откроются. Отвратительное чувство собственного бессилия затопило разум, лишая воли к движению.

  Из того же отверстия в дилижансе показалась рука с револьвером. Улыбка сама наползла на лицо Каутри – совсем ничему не научились из смерти товарищей. Коса уже пошла на замах, когда пистолет вспыхнул ярким пламенем, узоры на стволе яростно загорелись, после чего палец нажал на курок. А потом еще раз и еще…. Каждый выстрел был подобен пушечному залпу, разрывая плоть Каутри на куски, выжигая его сущность. Из последних сил Найл «прыгнул» в замок.

  – Кто это сделал? – спрашивала сестра, ощущавшаяся сейчас сгустком холодного осеннего тумана. – Где они?!

  – Брат! – новый голос, остальные Каутри собирались вокруг раненого родственника, считавшегося до сего момента сильнейшим после отца. – Как так?

  Найл собрал все оставшиеся в нем силы, прижал правую руку к лицу, до боли сжал все, что осталось от пальцев и рванулся всем телом.

  – ААААА! – ревел оставшийся без губ Каутри. – Враги! На подходе! Будите отца….

  Последние слова обратились в хрип – кровь достигла горла и заставила Найла закашляться.

  – Лежи, братец, – прошептала ему на ухо Люси, касаясь его обожженного тела холодными руками, снимая боль, успокаивая душу. – Ты справился, теперь отдыхай. Мы позаботимся о гостях….

  Боль начала отступать, восприятие затуманилось, а сознание провалилось во мрак. Найл Каутри отправился в последнее путешествие в глубины Бездны.

  – Спи спокойно, братец… – тихо всхлипнула Люсия. – Мы отомстим за тебя.

  Снаружи раздался грохот взрыва, но никто в зале не шелохнулся. Каутри готовились убивать.

  ***

  Хейг

  – И куда она пропала? – Милена исчезла очень невовремя. Я все понимаю, молодость, хочется приключений, но… Кто будет принимать бригаду рабочих, что вот-вот прибудет?

  Взяв трость, я отправился в гостевой домик, надеясь застать хозяйку там спящей, но комната была пуста.

  Вид из окна открывался неплохой. Как раз под ним располагались несколько рядов цветущих роз, рядок каких-то ароматных трав, названия которых мне неизвестны. Ну и конечно же гордость Гурьен – дерево из дальнего Берега, которое звалось там гурьеной.

  До сих пор неизвестно, как удалось его приживить, но сейчас оно красуется под окном гостевого дома. Поздней осенью гурьена расцветает и покрывается ярко-фиолетовыми цветами. Выглядит это безумно красиво, пусть цветки и опадают через месяц цветения. Сейчас же это просто голое деревце с светло-серой корой.

  – Какого…. – я присмотрелся к стволу дерева и заметил одну любопытную деталь – следы «кошки», которой пользуются скалолазы. Они отчетливо виднелись темными пятнами на сером стволе и ветке, как раз той, что подходила к окну.

  Милена куда-то выбирается по ночам? Или это к ней кто-то лазит?

  – Мастер Хейг! – рядом раздался окрик служанки. – Рабочие прибыли и требуют хозяев на разговор! Мастер Дитрих заговаривает им зубы, но стоит поторопиться.

  Мальтего задерживает рабочих? После нашей полуночной трапезы я уже не знаю, как к нему относиться. Одно я знаю точно – больше он мне не враг. Но и поводов для сотрудничества у нас особых нет… В Бездну пространные размышления! На месте разберусь.

  «Побыстрее» идти получилось не очень, мешала травмированная нога, но я старался как мог, так что к главному входу в Гурьены прибыл запыхавшимся.

  – И все же мы настаиваем на том, что цена на ваши услуги несколько завышена, – закончил фразу Дитрих, разговаривающий с рослым мужиком, за плечами которого виднелся еще десяток таких же. Каменное лицо начальника рабочих не выражало ни единой эмоции, но опасливый взгляд с Мальтего не сходил.

  – Приветствую вас, господа, – дождался я завершения фразы, постаравшись отдышаться, пока они болтали. – Хозяйка сейчас не может принять вас, она отбыла по делам. В данный момент поместьем управляем мы.

  Сопроводив последнюю фразу широким жестом, указывающим и на меня и на виконта, я чуть поклонился.

  – Обычно Милена нас встречала, – почесал голову главный, но все же покорился воле судьбы и извлек из-за пазухи скомканный конверт, больше похожий на неопрятный сверток. – Нас по дороге какой-то посыльный встретил и попросил передать самому главному здесь. А раз хозяйки нету – это вам.

  – Благодарю, – принял я конверт, сразу же разворачивая его, и посмотрел внутрь. – Как, говорите, вас зовут?

  – Калеб, господин, – пожал он плечами.

  – Дитрих, – я обратился к виконту, не отпуская сверток. – Могу я попросить тебя об услуге?

  – Возможно… – с подозрением ответил Мальтего и, сделав пару шагов, посмотрел внутрь конверта.

  – Подержи мастера Калеба, только без насилия, – виконт метнулся к рабочему, когда я, выронив конверт, выхватил револьвер и направил его на главного. – На колени. Кто дернется – умрет.

  Из раскрытого конверта на землю выпал окровавленный клочок волос. Очень похожих цветом на волосы Милены.

  ***

  Граф Мальтего

  Бумаги, документы, накладные, декларации, доклады разведки и прошения. Калейдоскоп белых, желтоватых и даже темно-коричневых листков слился в единый беспросветный кошмар, которому не было конца. Жизнь графа была совсем не сахар, даже с учетом помощи множества секретарей, которые брали на себя большую часть такой работы, и к ночи весь кабинет оказывался завален грудами бумаги.

  – Эххх, – Мальтего с грустью посмотрел на масляную лампу – своего единственного друга в этом безумном мире, где от человека оставались лишь безликие буквы и цифры в налоговых декларациях.

  Так хотелось взять эту лампу, швырнуть в самую большую кучу, забрать со стены рапиру и отправиться куда-нибудь в неизведанный Берег, как в молодости. Молодость… как там Дитрих? Уже успел нарваться на Каутри, или оказался умнее, чем показывал семье?

  – Брат… – граф посмотрел на стойку с оружием, где лежали Хранящий кровь и Маска с Кинжалом, которые забрал Лис. Мальтего не верил, что он решится убить племянника, скорее уж разберется с Ирденом и поможет с Каутри.

  Ирден был очень достойным бойцом с огромным боевым опытом, но тешить себя надеждами, что он сможет хотя бы задержать Лиса с двумя родовыми артефактами, граф не собирался. Да и Каутри придется несладко, если этот Хейг вообще хоть что-то сможет сделать.

  – Надо нанять убийц, – решение пришло быстро. Осталось выбрать исполнителей воли графства…. – Кто там?

  Граф отчетливо чувствовал чье-то присутствие за дверью, приготовившись к внезапной атаке.

  – Отец? – еще раз поскреблись в дверь голосом Виктории, любимой дочери графа. – Можно к тебе?

  – Я занят! – расслабил плечи Мальтего. Несколько неудачных покушений оставили пару шрамов на его теле и пару фобий на его разуме. – Иди спать, уже поздно!

  – Это важно, отец! – какая настойчивая. Впрочем, раз Виктория решилась на такой поздний визит – у нее там нечто действительно стоящее внимания. Рука нащупала под столом рычажок, который блокирует запорный механизм, и надавила.

  – Чего у тебя там? – граф уже приготовился к плохим новостям – сжал зубы, прикинул какой шкаф будет удобнее пинать от злости и где спрятана бутылка, чтобы сначала ее выпить, а затем разбить об голову, возможно даже не свою.

  – Я давно хотела тебе сказать, – сообщила Виктория, оказавшись внутри кабинета. За дверью все еще кто-то стоял. Слуга? – Я беременна.

  – Мне сообщили, – кивнул своим мыслям граф, взгляд которого пробежался по лицу дочери, прошелся по талии и остановился на запястьях. Золотой браслет с черными камнями. Мальтего не помнил, чтобы дарил Виктории это украшение, но никто другой в графстве не мог себе позволить себе такую покупку. – Новая игрушка?

  – А это, – Виктория одернула рукав, чтобы он закрывал браслет, и продолжила. – А это вторая вещь, с которой я пришла к тебе.

  Кто-то за дверью шевельнулся, открыл дверь и вышел на свет. Лампа высветила мужскую фигуру в плаще.

  – Позволь представить тебе моего жениха, – она широким жестом указала на парня в плаще, который наконец снял с себя капюшон и явил графу огненно-рыжие волосы, прямые черты лица и дружелюбную ухмылку.

  – Какого черта… – приподнялся было граф, но новоприбывший оказался очень близко к Мальтего и произнес:

  – Меня зовут Бьерн Алангай, – парень протянул к графу раскрытую ладонь, будто желая погладить его по голове. – Рад знакомству с уважаемым зятем. И прощай.

  Граф почувствовал, как кожа на его лице начинает плавиться от жуткого жара, исходящего от рук парня, и в отчаянии бросил последний взгляд на дочь.

  Виктория счастливо улыбалась.

  ***

  Дитрих

  – Как ты можешь быть такой безучастной сволочью?

  – Это моя работа, если ты забыл, – отвернулся к стене Ирден. Его никак не удавалось уговорить на авантюру по освобождению Милены. – Так что сядь за стол и положи нож на место.

  Дитрих тихо выругался наблюдательности гвардейца и вернул нож для писем на стол, некогда принадлежавший Грегору. Этого старого волчару ни что не брало, почти все аргументы исчерпаны. Кроме одного.

  – Ирден, – вкрадчиво начал говорить виконт. – Напомни мне, сколько лет графу.

  – Сорок пять, – отмахнулся гвардеец от Мальтего, будто от назойливой мухи. – Если решишь пойти туда – я вырублю тебя, свяжу и запру в подвале. Если Темный лезет на рожон – туда ему и дорога, а ты такого себе позволить не можешь.

  – Самым долгоживущим из моих родственников был прадед, – продолжил Дитрих, пропустивший слова о подвале мимо ушей. – Он прожил ровно пятьдесят лет, умерев от старости в кругу родственников и слуг. Хороший был человек. Графом после него стал старший сын, который принял титул, несмотря на завещание отца….

  Лицо Ирдена перекосилось. Гвардеец понял, к чему клонит виконт, но позволил ему продолжить, обдумывая ответ.

  – Говорят, ему помогли гвардейцы Мальтего, которые после этого стали заведовать самыми богатыми месторождениями угля и металлов, – Дитрих подвинул ногой сумку Каутри, которую тот оставил на полу кабинета. Прикасаться к этой дряни не хотелось совершенно. – К счастью, история циклична, и все, что когда-либо произошло в прошлом, обязательно повторится в будущем…. А ты как считаешь?

  Открытое предложение заговора – рискованный ход, который может привести к немедленной смерти заговорщика. Опасно, но выбор невелик, Хейг ясно сказал, что им понадобится помощь «твоего ручного убийцы».

  Милену надо было вызволять. Здесь не имеют значения ни личные симпатии, ни деньги, которые приносят Гурьены. Второе убийство, несомненно, повесят на виконта, который уже имел опыт мокрых дел, а такого ему даже дядя Лис не простит.

  Мотивацию Каутри Дитрих понимал смутно. Несмотря на общую трапезу, отвращение к Темному никуда не делось, было физически неприятно находиться рядом с ним. Но в том, что Хейг не собирается его убивать – Мальтего был уверен. По крайней мере, можно было не опасаться удара в спину.

  – Слушай, Ирден, – прервал размышления гвардейца Дитрих. – Я все понимаю, тебе подняли из кровати в ранний час с непростым разговором, но вот что я тебе скажу – несмотря на то, что меня сюда привезли на убой, если погибнет хозяйка – ко дну пойдем все. Мне второго трупа не простят, пусть даже не на моих руках ее кровь, а тебя уберут как сообщника. Можешь не сомневаться – я смогу убедить отца пустить и тебя в расход!

  Ирден поднял глаза и по-новому взглянул на виконта. Такое развитие событий не приходило ему в голову. Верность к графству – то, что прививалось каждому гвардейцу с детства, мешало думать в подобном ключе, ведь, как говорил брат графа: «Мальтего строги, но справедливы, жестоки к врагам и ласковы с друзьями. Наш девиз – каждому по делам его». Граф и правда может сделать ход конем – избавиться от гвардейца, который позволил свершиться преступлению….

  – Ладно. У вас есть план? – смирился со своим вынужденным участием Ирден.

  – Ну… – протянул Дитрих. «Мне надо подготовиться, встретимся в кабинете» – сказал Хейг перед уходом. – План есть, и он скоро подойдет сюда.

  – Не уверен, что понял тебя….

  – О, вы уже здесь? – Каутри вошел в кабинет, удерживая под мышкой книгу. – Итак, у вас есь план действий?

  ***

  Неизвестно

  Зарядка, запал, прицеливание, выстрел. Эта последовательность действий уже слилась в единое движение, в котором сложно отличить одну стадию от другой. Алангай учился стрелять с того момента, как смог поднять пистолет. Больше пятнадцати лет практики дали результат – каждая пуля находила свою мишень.

  – Надеюсь, хотя бы половина из вас проберется внутрь, – пробурчал себе под нос стрелок.

  Зарядка – в винтовку входит золотистый патрон со странной траекторией полета, из-за чего некоторые выстрелы уходили в стороны.

  А вообще штуки замечательные. Вроде пуля небольшая, но при попадании взрывается как бомба, разбрызгивая вокруг пламя, которое отчего-то совсем не тухло. Жаль, что раритет и нынче ни один Берег не производил такого чудесного оружия.

  Запал – из-за старости боеприпасов приходится использовать не менее старую винтовку, с отвратительно неудобным механизмом стрельбы. Впрочем, Алангаю не привыкать – в сумке еще два десятка таких патронов – и вряд ли на всем Побережье найдутся еще.

  Прицеливание – следующий выстрел ляжет внутри, ведь паника – лучший друг атакующего замок. «Их вроде как использовали для того, чтобы всякое, что из лесов приходило, отгонять» – сказал Бьерн, когда передавал ему патроны. При такой огневой мощи и «отгонять»? Отчего-то совершенно не хочется знать, что же приходило из лесов на заре покорения этого Берега людьми.

  Выстрел – яркая вспышка вырвалась из ствола, затем удар и взрыв, после чего окно, в которое целил Алангай, выплеснуло пламя наружу. Вряд ли в этом помещении остались живые. Каутри – опасный и хитрый враг, но вряд ли они могли предугадать ночное нападение с использованием такого оружия.

  Усмешка сама собой появилась на лице стрелка, когда он вспомнил лицо Темного, когда в него первый раз выстрелил брат. Они все сегодня умрут….

  – Так-так, кто тут у нас? – раздался голос над ухом. Разворот с ударом ножом вокруг себя – рефлекс сработал еще до того, как смысл фразы дошел до сознания Алангая.

  Прямо за стрелком стояла хрупкая девушка, одетая в простое серое платье. В этой картинке было две детали, выдергивающие ее из рамок нормальной ситуации: там не было двух бойцов, охраняющих тыл, а в руке визитерша держала нож, который отчего-то совсем не бликовал. От нее буквально смердило Бездной. И ванилью. Интересное сочетание.

  Перезарядить винтовку – слишком долго, рука потянулась к револьверу за поясом, пока Алангай внимательно смотрел на девушку, гадая, куда отпрыгнет Каутри от выстрела:

  – Люсия, верно?

  – Надо же, какой информированный враг, – улыбнулась девушка. – Может еще и достаточно вежливый, чтобы представиться?

  – Юлий Алангай, к вашим услугам, – чуть поклонившись, выхватил оружие стрелок, уже зная, что не промахнется. Но Темной там не было.

  – Прощай, Юлий, – вонзила Люси кинжал ему в затылок, оказавшись за спиной противника. – Спасибо за информацию.

  – Прости, но я вынуждена тебя покинуть, Алангай, – вытерла Каутри нож об одеяние врага. – Мне предстоит еще много грязной работы….

  ***

  Хейг

  «Уговор дороже денег» – говорят торговцы, приехавшие из других Берегов, что несут эту простую, но очень правильную мудрость во все уголки Побережья. Вот только даже эти самые торговцы не знают, как быть, если уговор был навязан другой стороной, а денег нет и никогда не было.

  «Сто тысяч гривен, или следующая посылка будет содержать пальцы Милены» – значилось уже во второй строчке послания. Несмотря на то, что почерк был ужасен, а в каждом третьем слове имелась ошибка, похититель все же уделил время вежливости: поприветствовал, попрощался, «пожалуйста», «спасибо»….

  – И все-таки, почему сто тысяч? – задумался я. Сумма большая, не спорю, но они могли требовать миллионы за жизнь хозяйки столь прибыльного заведения. Этого хватит, чтобы уехать очень далеко, но и только. Может не знают об истинном размере дохода Гурьенов? Или просто идиоты?

  Ветер бросил мне в лицо охапку запахов леса: травы, листья, грязь после недавнего дождя, из-за которого я вынужден стоять в довольно большой луже. Луна освещала немногие метры вокруг меня – лесная опушка, выбранная похитителями для передачи денег.

  – Прохладно, однако, – поежился я. Летние ночи в графстве Мальтего имели одну очень неприятную особенность – они были довольно холодными. Если похитители не прибудут в течении пары минут, я здесь и замерзну.

  – Покажи руки! – выкрикнул ягодный куст неподалеку. Помяни усопшего – он и восстанет, как говорится….

  Я молча развел руками, показывая, что кроме трости в них ничего нет.

  – Палку брось, – продолжил тот же куст.

  – Дурака валять брось, – саркастично ответил я. Значит все-таки идиоты…. – Выходи уже, я замерз вас ждать.

  Молчание. Едва слышимый шелест куста. Похитители сомневаются.

  – Давай быстрее, у меня времени мало! – попытался я ускорить принятие решения, не особенно надеясь на результат. – А еще здесь холодно!

  Куст еще раз шелохнулся, и из него вышел человек. Вымазанная в чем-то черном рожа, какие-то кожаные обноски, крюк-кошка в левой руке. Так вот ты какой – древолаз….

  – Где деньги? – хрипловатый голос выдал пристрастие похитителя к курению. Странно, что я раньше не почувствовал этот запах серы.

  – Где Милена? – за спиной раздались шаги, сначала по земле, потом хлюпание подсказало, что в моей луже оказались еще бандиты.

  – Как только получим деньги – доставим ее к Гурьенам, – отмахнулся чумазый и раздраженно продолжил: – Ты деньги сюда принести должен был или трепаться?!

  Я сунул руку за пояс, где висел скрытый плащом мешок, достал его, тряхнул, чтобы содержимое позвенело. Древолаз сразу расслабился, глаза загорелись алчностью, а ноги против его воли сделали шаг вперед. Хотелось бы увидеть его лицо, когда он узнает, что внутри мелкие железные обрубки, оставшиеся с предыдущего ремонта.

  Мешок повисел на вытянутой руке ровно секунду, затем упал в лужу, окатив брызгами меня, закрывшегося плащом, и чумазого, который чуть отшатнулся, в то время как его сообщники шагнули ближе ко мне.

  – Подними, – сказал мне похититель, но после моего выразительного взгляда на трость, наконец решился. Шаг вперед, еще один. Теперь и чумазый в одной луже со мной. Наконец-то.

  – Вы хоть знали, кого похищаете? – мой вопрос застал врасплох древолаза, который нагнулся за мешком.

  – Не твое дело, – буркнул в ответ, протягивая руки к «выкупу».

  – Значит, должны были знать, кто приехал в Гурьены два дня назад, – похититель с трудом поднял мешок из лужи и, прищурив глаза, посмотрел на меня. – Позвольте представиться….

  Я переметил вес тела на другую ногу, с чавканьем выдрал трость из раскисшего дна лужи, скрывая за этим звуком падение деревянной плашки в воду.

  – Меня зовут Хейг Каутри, – с каждым словом глаза чумазого расширялись все сильнее, а когда он заметил, что отчего-то вода в луже стала очень-очень черной, и ноги из лужи совсем не хотят выходить, и вовсе стали похожими на блюдца. – И сегодня я покажу вам, что сказки, что слагают о моей семье имеют под собой реальную основу….

  Я шагнул вперед, доставая из-за пояса револьвер, когда похититель взвыл от ужаса – черные корни пробили сапоги и начали погружаться в плоть.

  ***

  Казимир

  – Помоги, – просипел сквозь льющую изо рта кровь командир. Судя по всему – пробито легкое, но пуля прошла наружу. Казимир прикинул – если прямо сейчас отступить, то может и получиться спасти его. – Прошу.

  – Зачем тебе жить? – склонился наемник над телом. – Ради чего?

  – Я… – в глазах командира сверкала одна единственная эмоция – страх. Страх смерти. – Я заплачу вдвое больше….

  – Ясно, – выдохнул Казимир, отстраняясь от него. Решение было принято, арбалет направлен раненному в глаз. – Прощай.

  – И зачем? – спросил старший Алангай их тех, что пошли вместе с отрядом внутрь замка. – Его можно было спасти.

  – Его жизнь имеет ценность только как денежный мешок, она не стоит отступления, – улыбнулся наемник, забирая оружие командира. – Цена его души – арбалетный болт.

  – А ты мне нравишься, – кивнул Алангай под красным капюшоном, обернулся к останкам отряда и провозгласил: – Казимир теперь за главного!

  Конец пути уже был близок – за этим коридором находился большой зал, в котором находится хозяин местных владений. Убить его – самая важная задача.

  Наемников осталось немного. Пятеро из той дюжины, что вошла в замок. Но это была пятерка матерых волчар, что прошли не одну войну и готовы поучаствовать еще не в нескольких.

  – Твою мать! – в соседней комнате что-то разорвалось, жар был ощутим даже через закрытую дверь. Стрелок Алангай решил бить по окнам. Остается надеяться лишь на то, что в своих он не попадет.

  Тихо шагая по темному коридору, подсвечивая себе путь ласляной лампой, Казимир слушал. Потому что хозяева замка отлично умели скрываться во тьме, а вот тихо ходить – совсем другое дело….

  – Что-то не так, – остановил Алангай наемника. – Слышишь?

  – Ты о чем? – слух говорил лишь о нескольких дыханиях позади – его бойцах.

  – Брат. Он перестал стрелять, – теперь парень в красной робе, щурясь, смотрел в темноту, стараясь что-то разлядеть там.

  – Патроны кончились? – предположил Казимир, на всякий случай поднимая арбалет.

  – Нет, – сказал темнота справа женским голосом. Свист арбалетных выстрелов показал, что реакция – не самая слабая сторона отряда. – Он мертв.

  В той тени стояла девушка – худая, с усталыми глазами, чуть заляпанная кровью, но все еще очень красивая. На губах Каутри висела кровожадная ухмылка.

  – Вы пришли в мой дом, убили двух моих братьев и собираетесь заняться отцом… – тихо шипела она, стискивая нож в руках. – За мою семью… Никто отсюда не уйдет.

  – Ошибаешься, – Алангай шагнул вперед, махнув остальным, чтобы шли дальше. – Идите, это не ваша битва.

  – Пусть идут, – рассеянно кивнула Люси. – Я их все равно догоню….

  Наемники, оглядываясь, пробежали мимо, еще один Алангай хотел остаться, но после взмаха руки старшего, направился к тронному залу.

  – Юлий умер очень быстро… – Каутри наконец подняла глаза и посмотрела на противника, который извлек из-под плаща палаш. – Может хоть ты сможешь меня позабавить?

  Казимир толкнул дверь зала, когда услышал грохот и крик за спиной, но даже не сделал попытки обернуться. Запах паленой плоти перемешался с ванильным ароматом и ударил в нос. Но у него была своя задача….

  ***

  Неизвестно

  Ночной лес восхитителен. И тут даже дело не в красоте отдельных элементов, таких как кусты, небо или больше литра крепкого вина в желудке, а в их гармоничном сочетании, которое и вызывает то самое волнение души, что принято называть благоговением. Ну и непреодолимое желание избавиться от выпитого, само собой.

  – Все-таки это очень красивое место, – рассуждал бандит, развязывая штаны. В процессе этого сложнейшего процесса, ураганный ветер, что коварно поджидал момент для атаки, решился действовать.

  Покачнувшись, человек едва успел удержаться на ногах, оперевшись правой рукой о дерево.

  – Какой я все-таки умный, – похвалил бандит сам себя за смекалистость, стараясь принять наиболее устойчивую позу. – И скоро буду не только умным, но и богатым!

  Тройка бандитов недавно ушла за деньгами, которых, если поделить, хватит, на небольшой магазин в городе, поездку далеко-далеко, или на неистовую пьянку с девушками, привлеченными звоном кошелька, подобно мотылькам, что летят на свет лампы.

  – Фух, – ветер предпринял еще пару попыток нападения, но дерево оказалось на редкость удобным для удерживания пьяных бандитов. Пьяных умных бандитов, которые скоро станут очень богатыми бандитами. Один из которых уже принял решение, как распорядиться деньгами, ведь магазинчик может подождать, а поездки он не любил. – Я достаточно умен, чтобы найти деньги, когда они мне понадобятся.