Текст книги "Изумрудный ЛуноМИФ (СИ)"

Автор книги: Лунный Жнец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Лунный Жнец
Изумрудный ЛуноМИФ

Глава первая, в которой принцесса изволят гневаться, но прибегают к высокому искусству дипломантии

– Ну, спасибо, сеструнь, «порадовала»… – бурчала Луна, шлёпая по болоту. – Нет, я не против отпуска, но тысячу лет где-то шляться – благодарю покорно! Дёрнуло же тебя сесть на пульт голопроектора – теперь из-за той несчастной записи с Ночи Кошмаров меня считают исчадием зла. Иначе, видите ли, выяснится, что и солнце и луна у нас нарисованные, крах государства, ужас и чёрствые тортики, а то. Ляпнула с перепугу, а я отдувайся? Найтмер Мун, ха! Ты б ещё какую-нибудь Лунную Пони придумала, чтоб тебя цыплята забодали!

Луна выдрала ногу из трясины и дала пинка невовремя расквакавшейся на кочке лягухе. Проводила взглядом улетающую с выпученными глазами амфибию, попыталась испытать угрызения совести, но совесть вяло дрыгнула левой задней лапой и просыпаться не пожелала. А может, была на диете. Принцесса со вздохом умостила царственный круп на освобождённой кочке, подпёрла голову крылом и задумалась. Где-то в мокрых кустах непоцелованный принц, крайне порадовавший спавшего там ужа, плавно переходил из сказки в быль, и история одного королевства навсегда изменилась, но Луна об этом так и не узнает…

– Это почему не узнаю? – мрачно спросила принцесса. – Я же в этом принимаю участие, как-никак.

– Ну, не факт, что это на самом деле был принц, может, это просто художественное преувеличение.

– Ты ещё скажи – преумножение, – фыркнула Луна и пошарила магией в кустах. Выудила оттуда ужа с раздутым пузом и блаженной мордой. – Хм, дилемма… Сытый уж или живая жаба. Не, проклятия я не чую, так что леший с ней, с жабой. И мне начхать, что это лягушка – всё равно они склизкие и противные!

Принцесса уронила индифферентно висящего ужа обратно в кусты и вернулась к раздумьям. Бродить автор-знает-где тысячу лет ей не хотелось, а следовательно…

– Ну, немного побродить придётся. Ты же хотела каникулы с путешествиями и без Селестии? Как же обойтись без приключений?

– Лишь бы приключений было в меру. Спасибо, хоть лазейку оставил и «стоп-слово», – пробурчала Луна и встала. – Кстати, если я – крылатая пони, почему я по болоту пешедралом шлёндраюсь?

– А потому, что ты ищешь нечто, скрытое под деревьями – много ты сверху углядишь?

– Н-ну… логично, – принцесса прищурилась, озираясь. Кочки, деревья, камыши, тина… притихшие лягушки и клятые комары! Повела рогом, сканируя окрестности. – Наверно, туда, там что-то есть. Кажется. Надеюсь, не какая-нибудь деревня шинопоней?

– А ты что, хотела бы стать у них каге?

– Ни за какие коврижки! Я один трон не знаю, куда девать, не хватало ещё раз заблудиться на дороге жизни. О, приехали… Как там? А. Избушка, избушка, стань к лесу задом, ко мне передом, и чуть-чуть… э-э-э, кажется, я что-то напутала…

– Кто?! Где?! Шо, опять?! Я не избушка, я Тардис! Высокоинтеллектуальная компьютерная система! Мало мне было той косоглазой покемонши, теперь ещё и ты… ой, то есть вы… то есть… извините, ваше высочество, погорячилась. Что вам угодно?

– Извиняю. – Луна Тардис даже где-то сочувствовала после недавних приключений. – А угодно Нам попасть в мир, где время течёт намного медленнее, нежели в Эквестрии, дабы минула там тысяча лет, пока Мы изволим отдыхать… ну скажем, год. Этого хватит для сюжета? – она задумчиво посмотрела вверх.

– Вполне.

– И чтоб там не было каких-нибудь особых ужасов, желательно. Мы жаждем лёгких и необременительных приключений, а не беготни по Пустоши с плазмоганом. Кстати, где доктор?

– Женился, – всхлипнула Тардис. – На этой… этой озабоченной пегасучке! У них медовый месяц и рай в шалаше, а я кукую в болоте и жду, пока они на… размножаются своим примитивным способом! И никому нет дела до моих чувств… но я выше этого! Однажды доктору понадобится моя помощь – и вот тут-то мы и посмотрим, кто из нас нужнее, да! Высочайшие технологии или блудливая крылатая коза!

– Ну так пошла бы к доктору в табун, – вздохнула Луна. – Ты же можешь управлять роботами, вот и сделай себе телеуправляемое тело пони, какое пожелаешь. Чтобы ощущения передавались и всё такое. А доку ты точно небезразлична, и ваша войнушка с Дитзи, я наверняка знаю, его крайне огорчает.

– Что, правда? – синяя будка даже подпрыгнула.

– Могу дать пинки-клятву, – серьёзно сказала Луна. – Я же была в его снах.

– Робопони… робопони, – пробормотала Тардис. – Ладно, я могу поступиться низменным желаниям, если доку это интересно, но… я же в этом не разбираюсь!

– А я помогу, – Луна подмигнула. – Расскажу, пока мы будем добираться до… кстати, докуда?

– О, восхитительно! Спасибо, принцесса! – Тардис отворила дверь. – А тут как раз за пару хронов есть такое местечко… думаю, вам понравится!

– Не сомневаюсь, – хмыкнула Луна, на миг задержавшись на пороге, оглянулась. – Ты с нами?

– Мне-то зачем? Я же не сохнущая по Хувзу кобылка.

– И слава Тие, а то от их страстей сны и так люто колбасит.

* * *

– Ну вот, мы на месте… пока что смотрится неплохо, – я осмотрелась. Ясный лесок, пронизанный солнечным светом, пичужки чирикают, в синем небе белые завитки редких облаков – идиллия, словом. Тардис, которой я рассказала и показала всё нужное – найтмернет рулит, ага – обрадованно убыла охмурять своего доктора, обещалась заглянуть через пару здешних месяцев. Автор отправился дрыхнуть, так что я вступаю в неизвестность в гордом одиночестве… о, ягодки! Кисленькие, но вкусные. И листочки тоже ничего, жевабельные…

Так, а что это у нас за кустиками? Полянка и пещера, из пещеры тянет нехорошим таким душком, весьма невместным на фоне зеленой травки, цветочков и прочих прелестей прям-таки сказочного лета. Ну ясен пень, что без чего-то эдакого не обойдётся, значит, приключения начинаются. Надевши невидимость и заглушив звуки, я полезла внутрь, навстречу злобному бормотанию. Источником оного оказалась мерзкого вида зебрушенция, приплясывающая вокруг зловеще булькающего здоровенного котла с помелом – почему-то рогатым – наперевес среди куч какого-то хлама, видимо, призванного изображать логово ведьмы.

Зебрушенцию я с некоторым трудом, но всё же узнала – её звали Джин Джем и несколько лет назад ловили за всё хорошее всем Кантерлотом. Она мнила себя апологетом Кулинарии как Высочайшего из Искусств с Больших Букав, вот только ингредиенты, которые она во имя вкуса и гармонии пускала в дело, к ничтожным мелочам вроде съедобности или безвредности не имели ни малейшего отношения.

После морковного пирога с кирпичной крошкой, промокашкой и медным купоросом, который, по счастью, выявили ещё на стадии изготовления, её вышвырнули из экзотического ресторана – как, впрочем, и ранее из Зебрики, где она начинала карьеру, подозреваю, с блюд из каннабиса, а ловить всерьёз сумасшедшую начали после попыток одарить прохожих мороженым, для гармонии цвета и содержания выкрашенным синей краской, упёртой со стройки, и приправленным синильной кислотой.

Благо она ничего не скрывала и истово обвиняла всех в непонимании подлинного искусства. А что от этого искусства и копыта можно откинуть – так оно жертв требует! Уникальный, в общем, экземпляр. Видно, нашёлся маг, который выкинул её с Эквуса, или в аномалию какую вляпалась. А тут она явно поехала чердаком оконьчательно и заделалась в местные ведьмы. И мне очень не нравится ни то, что она бормочет про месть, змей и пиявок, ни та каша, которая заваривается у неё в котле… слишком уж она ядовито-розовая. Сомневаюсь, что получится именно ураган, уж точно не после размешивания помелом, которое в процессе ведьмоплясок собирает всевозможную дрянь и паутину со стен и пола. Попало даже траченому молью чучелу крокодила под потолком… Стоп.

– Эй, это перебор! Чего там жрать моли?

– А это была центаврийская моль. Не отвлекайся, ты же собиралась пресекать? А она вот-вот доварит.

– Пресекать… Хм, а это идея.

Я прицелилась и обрезала тонким лучом привязь крокодилу. Чучело мстительно рухнуло на вякнувшую зебру и погребло её под кучей гнилых опилок из лопнувшего брюха. Взбурлившее было зелье я примерилась снять с огня, однако тут чучело филина на шесте у стенки открыло глаза, заухало и взлетело под потолок. Якомать!.. он настоящий! А невидимость от выстрела и магии тю-тю, ессно. Я пригнулась, пропуская наглую птичку, вознамерившуюся вцепиться мне в морду, и на втором заходе треснула её лучом на подлёте. Филин кувыркнулся и дымным штопором булькнул прямо в котёл, только перья полетели. Зелье вспучилось, пошло пузырями и стало пурпурно-зелёным. Я попятилась к выходу и выставила щит. Сферический и наглухо перекрывающий вход. Если что – завалю пещеру с коньцами и заплавлю всё сверху. А теперь попробую убрать это безобразие…

Я создала миниатюрную чёрную дыру, и та со свистом втянула в себя зелёную дрянь, из которой вроде бы пытались вылезти какие-то щупальца. Фух, успела. Схлопнув по-тихому дыру, повернулась… и оказалась нос к носу с каким-то носатым человеком. Тот в ступоре квадратными глазами смотрит на весь учинённый нами кавардак и на меня, я пялюсь на него…

– А-а-а, человек!

– А-а-а, говорящая синяя лошадь! – мужик сорвался с места и ломанулся в кусты, только каблуки засверкали. – Говорила мне мама – Урфин, не пей абсент! Не буду больше вырезать страшных деревянных пони-и-и!

Вот и поговорили… Я теперь – синий абстинентный глюк! Дожилась.

– Вот можно подумать, ты людей не видела.

– Людей – да, но Джем же зебра! Я просто не ожидала встретить здесь людей.

– Ты лучше подумай – если он шёл к зебре, почему он так отреагировал на тебя?

– А почему… а, ну да, – я подняла обронённую Урфином корзину, сунула в неё нос и брезгливо забросила её в кусты. – Пиявки с лягухами, фу-у… Джин явно рехнулась вконец – жрать такое. Посмотрим.

Я вернулась в пещеру и подняла злорадно ухмыляющегося сплющенным перекошенным рылом похудевшего крокодила. Смахнула метлой труху. Зебра вяло дрыгнула задней ногой, смачно рыгнула и захрапела, распространяя дикий перегар.

– Да она в дугу через полосу! – я отшатнулась, вытирая слезящиеся глаза. – Чем можно так ужраться?!

– А вон, бутыли на полке.

– «Царская водка на мухоморах»?! А, не, вон деревенская сивуха, ею и несёт. Я уж было перепугалась… На мухоморах, поганках, жабах и гадюках. Убойный набор, однако…

Я осторожненько отошла. Да ну его, это любокопытство, я ещё жить хочу.

– Ну, если семейка Пай камни лопает за милую душу, у кого-то может быть талант и на такую экзотику.

– Свои блюда она точно не ела, так что это опять шедевры для ценителей. Одноразовых, – я поморщилась, но всё же начала осматривать дрыхнущую горе-ведьму. – Так, что тут у нас… серебряные подковки на цепочке. Других магических артефактов, кроме помела, здесь нет, откуда заключаем, что эти штуки как минимум могут создавать личины. Знать бы, как. Кстати, интересно, зачем метле рога?

– Упоры для ног, полагаю.

– То есть эта штука ещё и летает? – я аккуратно поставила помело от греха подальше в угол. – Тут какое-то клеймо даже есть. Ни… «Нимбус», что ли, дальше всё затёрто. Ладно, неважно. Отдавать местным эту дурищу нельзя, могут и прибить, отпускать – тем более. Что ж… подойдём к вопросу творчески.

Спустя час я вышла к небольшому селению. «Упакованная» в статуэтку трёхгорбой зебры из моей коллекции артефактов Джин Джем лежала в нагруднике, пещеру я завалила, заодно малость обнесла – забрала немногие съедобные припасы и то самое помело. Ну да, мне его стало жалко. Может, оно и не очень «живое», но что-то такое ощущалось. Серебряные подковки тихо бренькали, повязанные на метловище – не цеплять же на себя неизвестно как работающий артефакт, а иллюзию я и свою наложить могу, но сперва хочу посмотреть на реакцию местных. Метле висюлька вроде понравилась. Почивший в бозе крокодил обзавёлся роскошным склепом, тот угрюмый мужик бросил бухать, неведомая хрень предотвращена – пока всё идет неплохо. Так… А где все?

– Фея! Фея Убивающего Крокодила! Она идёт, спасайтесь!

Ч-чего?! Кто – я?! Какого сена? Ух ты, как тараканы из всех щелей, и все почесали… в лес. Аж вон кто-то из штанов выпрыгнул. Интересные у местных отношеньки с феями… Может, они все беглые пони? Да не, вряд ли. А вот и мой знакомец. С вилами. Один из всей деревни. Суровый товарищ, уважаю. Надо полагать, фейной крокодилой меня с его подачи обозвали?

– Зачем ты пришла? Хочешь занять её место? – Урфин старательно целился в меня вилами.

– В каком смысле? – я остановилась, медленно положила разочарованно скрипнувшую метлу и села. – Что она делала?

– Собирала дань всякой пакостью, иначе она грозилась всех превратить в лягушек, будто ты не знаешь! – рявкнул он, насупившись. – А чего ты от нас захочешь?

– Ничего я не знаю, я нездешняя, – я пожала плечами. – А чего хочу… Была мысль попросить или купить немного еды, а так – я просто иду мимо. А Фея Убивающего Крокодила – твоя работа?

– Ну а как ещё прикажешь назвать колдунью, прихлопнувшую ведьму тем вонючим чучелом? Будь она хоть крылатой роголошадью, – пробурчал Урфин, отводя вилы. – Ты правда здесь не останешься?

– Правда, правда. Харчей-то дашь? Я заплачу. И я аликорн, а не «крылатая роголошадь».

– Ладно, сейчас вынесу, – сказал мужик, минут пять пропадал в ближнем доме, мелькая в окнах, потом выволок здоровенную торбу. Отмахнулся от приготовленного кошеля. – Денег не надо. Это дом моей тётки, я сам вон там живу, на опушке, овощи-фрукты с огорода и прочий провиант ей иногда подкидываю, так что всё это от меня. Ведьма-то точно сдохла?

– Больше вы её не увидите, зуб даю, – я прибрала торбу к статуэтке, Урфин уважительно крякнул, я шутливо отсалютовала ему метлой – он машинально взял на караул вилы и слегка смутился.

– Служил?

– У Дин Гиора в Изумрудной Гвардии… пока она была. – Урфин помрачнел. – Урфин Джюс, гвардии лейтенант, честь имею.

– Очень приятно, меня зовут Луна. – я церемонно склонила голову. – А что случилось с гвардией? Раз ведьмы распоясались, она была бы весьма кстати.

– Гвардия не нужна Великому Гудвину… а до всех прочих ему давно нет дела. Кому что надо – идите в Изумрудный Город и обращайтесь к нему, вот и весь сказ, – Урфин невесело усмехнулся. – Если величайший из волшебников отыщет время и снизойдёт-с, так сказать, с высот… раньше было иначе, но нынче Гудвин не покидает стен дворца и никто уже и не помнит, каков он. К тому же, говорят, он умеет менять облик.

– Интересно тут у вас… – у меня появились кое-какие подозрения. – А если я пойду к Гудвину, и у меня будет к нему просьба – как попасть в столицу?

– Ничего нет проще, – хмыкнул Урфин. – Как выйдешь из села – сразу увидишь дорогу, вымощенную жёлтым кирпичом. Там, – он махнул рукой куда-то вправо, – всё давно заросло, наши границы стерегут неприступные горы, но дорога ведёт прямиком в Изумрудный Город. Только если ты хочешь, чтобы Гудвин отправил тебя домой – это вряд ли получится. Ты явно очень издалека – у нас тут всякое водится, но синие ро… то бишь аликорны – даже для Волшебной Страны перебор, а власть Гудвина дальше гор не простирается. Впрочем, кто там его знает.

– Домой мне пока не надо, да и попасть туда я могу сама, – я подобрала метлу. Подковки мелодично зазвенели. – А про эти бренчалки ты ничего не знаешь?

– Слышал от Гингемы, что они волшебные, но сдаётся мне, она и сама толком не знала всех возможностей этого амулета, – пожал плечами Джюс. – У неё была привычка бормотать под нос, обычно всякие гадости.

– Понятно. Что ж, я, пожалуй, пойду. Спасибо за помощь.

– Кто кого благодарить должен… М-да, неловко вышло, – Урфин почесал затылок.

– Да ладно, – я махнула крылом, – деньги мне не нужны, а еды теперь хватит надолго. Считай, что квиты. Только исполни своё обещание насчёт абсента и пони, ладно?

– Непременно, – Джюс неожиданно широко улыбнулся, совершенно преобразившись. – Повод есть весьма веский, даже два.

– Думаешь, я всё ещё тебе мерещусь? – уточнила я на всякий случай с лёгкой ехидцей.

– Я-то нет, а вот деревня… Любоваться этим надо исключительно в трезвом виде!

– И продолжать всех пугать уже «правильными» пони? – я засмеялась.

– Именно!

…Возникшей спустя несколько минут на опустевшей вновь площади старушке в жёлтой мантии осталось лишь с недоумением озираться по сторонам, ибо Урфин Джюс, заперев дом своей тётушки, предпочёл испариться вслед за загадочно исчезнувшей провизией, благоразумно полагая, что объяснения вполне могут и обождать.

Глава вторая, в которой происходят удивительные встречи и склеивают крылышки бабочки

– Дорога, дорога, ты знаешь так много… – я размеренно махала крыльями, жёлтая лента проносилась внизу, солнце вскоре после вылета почти скрылось за горизонтом, но лететь ещё можно было. Немного. Ну, если не изображать броненосец в потёмках с прожектором, но смысл привлекать внимание всякой ночной живности? Да и спешить некуда. Вон, кстати, пшеничное поле, оч-чень удачно, и не видно со стороны, и если кто ночью сунется – сильно пожалеет. По этой шуршащей хвостне хуфиг пройдёшь бесшумно, к тому же она и сама по себе не перина, а уж с кой-какой боевой магией так и вовсе… бамбук отдыхает.

– Откуда такая кровожадность?

– Это не кровожадность, а осторожность! – Я спланировала на середину поля, расчистила магической вспышкой делянку и сложила крылья. – Гвардии нет, этот их Гудвин мышей давно не ловит, мало ли, что здесь водится? О, смотри-ка, пугало. И совсем нестрашное. Его тут бросили, пшеницу скосили уже давно, значит, никто не обидится, если я его пущу на растопку, как думаешь?

– П-простте… простите, то есть, но я, наверно, обидюсь… то есть обижусь, извините покорно.

Ч-что?! Оно на меня посмотрело! Мама моя Селестия…

– Обалдеть… – я в ступоре воззрилась на пытающееся неуклюже помахать шляпой чучело на палке. – Ты живое и говорящее? Как?!

– Кагги-карр! – фыркнули сбоку. – Сказала синяя говорящая лошадь! Ты точно издалека, а то бы знала, что в стране Гуррикапа могут заговорить все… было бы желание. Вон, даже пугало.

Говорящая ворона меня уже не особенно удивила – ей хоть было чем!

– Ну и если случайно сорвать одну, гм, растительность… и набить ею чучело, – ворона склонила голову набок и лукаво блеснула глазом, – то бывает всякое. Кагги-Карр!

– Это мы уже видели… то бишь слышали, – пробурчало ёрзающее на шесте пугало.

– Это меня так зовут, балда! – возмутилась ворона. – Да сними ты его уже с этой палки, пока не лопнул с натуги. Аж смотреть больно. У меня-то лапки…

– Я – Луна. Ой, прости, мне следовало сразу… – я осторожно стащила пыхтящее – вот ЧЕМ?! – пугало с кола. Оно пошаталось на мягких ногах и под насмешливое фырканье вороны с моей поддержкой проковыляло несколько шагов, затем, кое-как утвердив равновесие, попыталось изобразить поклон, вновь сняв шляпу. Пришлось опять ловить.

– Премного виноват… простите, признателен вам обеим. – На редкость учтивое пугало, однако. – Вот только представиться не могу, меня никак не назвали при рождении… или сделании? Разве что хозяин говорил – вон какой страшила вышел, всех ворон распугает…

– Ага, счас, – ворона ехидно кивнула. – Распугал один такой. Вот и будь пока Страшилой, а там и что другое подберёшь, подходящее. Если мозгами пошевелишь, кагги-карр!

– Я б и рад, да нету их у меня, – вздохнул Страшила. – Вот если бы их раздобыть, тогда уж…

– Ха, додумался, – махнула крылом ворона. – Такое только Гудвину под силу, но где тебе до него добраться. Разве что вон Луна отвезёт в Изумрудный Город, да только на кой ты ей сдался? Ладно, это уж вы сами разбирайтесь, а мне спать пора, карр!

С тем и улетела. Тяжело вздохнувший Страшила пригорюнился. Ходок из него и впрямь никакой, что верно, то верно, но не в этом дело.

– Думаешь, он знает, как выглядят мозги?

– А ведь верно… – забрезжившая идея оформилась, и я полезла в то немногочисленное барахло, которым разжилась после сеанса фехтования на крокодилах.

Красиво вышитая подушечка для булавок – с иголками и булавками, ессно – туго набитая чем-то пахучим, чего даже вонючая пещера не отбила. Я потому её и взяла – собиралась выяснить, чем именно, явно какие-то травки, но пахнут совершенно незнакомо. Однако раз такая оказия, почему бы и нет? Немножко иллюзии…

– Знаешь, у меня тут случайно при себе оказалась одна штука, – я подошла к Страшиле, задумчиво глядящему вслед Кагги-Карр. – Обычные мозги тебе не подойдут, ты же не из плоти и крови, а вот такие – вполне. Смотри, какие острые мысли из них лезут.

– Ого… – Страшила потрогал «мысли» пальцем и уставился на дырочку в перчатке. – И я поумнею?

– Конечно! – вот уж в чём я не сомневалась, учитывая, насколько быстро мой новый приятель обучался – вон, уже и не спотыкается… ну, почти. Лишь бы в себя поверил, а больше ему и не надо. – Я ведь тоже волшебница, как Гудвин. Нет, я, конечно, могу тебе помочь добраться до Изумрудного Города – я сама туда иду, но не уверена, как Гудвин нас примет. Может, приём будет, эм… слишком тёплый, а я не хочу тобой рисковать.

– Ну да, – Страшила, изучавший мозги, чуток подумал. Нахмурил нарисованные брови. – Солома ведь хорошо горит… и про Гудвина всякое рассказывали, ну, дома, пока меня шили-рисовали. Да, опасно… может, тебе тоже лучше не идти к нему?

– Я тоже маг, – я пожала крыльями. – Как-нибудь разберусь.

– Позовёшь Твайлайт? – свыше пакостно хихикнули.

– Во-первых, она ещё не родилась, во-вторых, я не Селестия, в третьих, не вредничай! – я вернулась к зачарованному мозгами Страшиле. Ну да, странствие на Тардис имеет свои преимущества. И нет, я не собираюсь читать лекции про Опал Шредингера, параллельные гвозди и перпендикулярные шурупы, сидя по уши в сказке. Это к Дитзи Ду или нашему придворному звездочёту Хоу Кингу. Если и не поймёте, то достигнете просветления… или сломаете мозги оконьчательно. Что зачастую одно и то же.

– Я бы пошёл с тобой, если б мог помочь, – вздохнул Страшила. – Но скорее помешкаю… то есть помешаю, извините…

– Ну, умный помощник может помочь не только силой… но у меня тут появилась одна мысль. Давай-ка поставим тебе мозги и потом подумаем. Голову только придётся снять.

– Не страшно, – махнул мягкой рукой Страшила, – Давай. Всё равно там одна солома.

– Если верить твоей вороне, не только, – я отвязала и стащила с него голову, перевернула и заглянула внутрь. Кроме соломы, там обнаружились сухие стебли с широкими зубчатыми и мясистыми некогда листьями, и всё это добро было усеяно прорвой мелких ядовитых колючек.

– Странная тут у вас крапива, – пробормотала я, вытаскивая пук соломы магией и откладывая в сторону на предмет выковыривания оной крапивы. – Если от неё пугала оживают.

Новые мозги встали в похудевший мешок головы, как родные.

– Я теперь умный? – с беспокойством спросил Страшила, получив обратно голову. Немного подумал. – О, да, я чувствую, как поумнел… Ура! Эге-гей-го, спасибо-спасибо-спасибо, Луна!

Он отвесил мне довольно изящный поклон, потом попытался что-то станцевать, вот тут уже пришлось его опять ловить, наконец, слегка угомонился.

– А о чем ты хотела поговорить? – спросил Страшила, присев в сторонке от костерка, который я сложила из хвороста, собранного простеньким «призывом подобного» к подобранной веточке, распалив с помощью извлечённой из него соломы.

– Вот об этом, – я показала ему «крапиву», надёрганную из начинки. Там, кстати, были и соцветия-метёлки с семенами. Магией от этого сбора аж пёрло даже в подсохшем виде. – Я знаю одного человека, который, полагаю, сумеет найти этой штуке неплохое применение… если мой план встретиться с Гудвином не достигнет цели. Он сможет защитить мирных жителей с помощью этого растения… а ты ему поможешь идеями. Может, вы и мне ещё поможете.

– Ну, тебе-то помочь я очень хочу… А он что, воин? – Страшила с любопытством осмотрел стебельки, взяв их ещё не очень послушными пальцами.

– Бывший. А теперь Урфин Джюс – столяр и мастерит… разное, – я с содроганием припомнила валявшегося на площади кем-то оброненного в спешке страшенного деревянного поника с таким оскалом, что обделался бы и тот самый крокодил, даром что внутри у него были опилки. – Чтобы отпугнуть всяких злодеев, раз уж оборонять от них страну некому, самое то. Я тебе для него письмо напишу, волшебное, он поймёт.

– А, я, кажется, тоже понял… – Страшила уставился на стебельки с новым интересом. – И это разное можно оживить, как меня, сделать каких-нибудь дубин… дуболомов… нет, драконов из дерева… нет, враги могут их поджечь. А если обшить железом?..

Я вздрогнула не только от стремительности его выводов, но и от демонического хохота над головой, хорошо, что кроме меня, его никто не слышит. От же ж зараза… Наверняка к этому и вёл. Остаётся надеяться, я не раздавила не ту бабочку… хотя где там.

– Это называется «те вещи, что не меняются», – хмыкнула моя личная шиза. – Не волнуйся, в худшем случае просто басня сократится с минимальными потерями. Но ты права, наше пугало на удивление шустро думает, уверовав в себя, а Урфин направит его идеи в нужную сторону. Надеюсь.

– Знаешь, вот это прозвучало не очень обнадёживающе… – я со вздохом достала провизию и начала пластать магическим лезвием сыр, хлеб и ветчину. Уже из своих запасов извлекла сковородку. Страшила благоразумно отошёл подальше от разгоревшегося костерка, ему-то есть не надо.

– В любом случае, это лучше, чем засилье всякой дряни на дорогах и в сёлах. Приятного аппетита.

– Спасибо.

* * *

Что ж, утром в чистом небе всё выглядит не так уж печально. Вчера мне удалось как следует выспаться, а наутро привязанный к метле Страшила, после пары часов опытов и нарезания кругов довольно уверенно научившийся ею рулить – не без содействия самого помела, но тем не менее – убыл по указанному мне Урфином адресу. Домик на окраине леса там один, на пару уж точно не промахнутся. Письмо, разумеется, покажет и скажет всё нужное, магия – наше всё. Вот только меня всё ещё терзают смутные сомнения на тему выпущенных из мешка джиннов. Впрочем, ничего лучше я не придумала. Не самой же лезть на трон, в самом деле?.. Мне и одного установления государственности за глаза хватило.

Дорога внизу уходила в редкий подлесок, мало-помалу переходящий в могучий лес, практически целиком её скрывающий. И в этом подлеске обнаружилось нечто подозрительно блеснувшее… противозенитный маневр я выполнила, не думая и нырнула к земле, прикрывшись густым орешником. Выглянув, я какое-то время пыталась сообразить, что же, собственно, вижу. Ничто не шевелилось, так что я рискнула подобраться поближе. Над кустами возвышался какой-то ржавый голем странного вида. Блестело только лезвие здоровенного топора.

– И что это такое?! – я медленно обошла странный агрегат. Топорный голем указывал заржавевшей рукой в ту сторону, где должен был находиться Изумрудный Город.

– Кагги-карр! – знакомо каркнула подлетевшая ворона и села на ветку рядом. – Доброго утра! Опять удивляешься, Луна? И немудрено, такого больше нигде не увидишь.

– Доброе утро, Кагги-Карр. Что это за истукан?

– Говорят, он когда-то был обычным дровосеком, однако повздорил со склочной роднёй своей зазнобы, и те заплатили Гингеме, которая зачаровала его топор. Топор снёс бедолаге руки, ноги, потом разрубил пополам – но у него был друг, сбежавший из Фиолетовой Страны, захваченной Бастиндой, кузнец-волшебник Лестар. И кузнец сделал приятелю руки-ноги и прочее из железа, но затем топор отрубил дровосеку голову. Видать, не шибко-то она ему была нужна, раз дровосек просто не выкинул эту колдунскую железяку и не пришиб ведьму, да и то, что друг исхитрился сделать ему взамен железную башку, говорит о многом.

– Нельзя так просто взять и выбросить заколдованную вещь, Кагги-Карр, – я с сочувствием посмотрела на железного человека. Надо ж было так влипнуть. И новое имя – Бастинда… Возьмём и её на заметку. – По крайней мере, созданную во зло.

– Может, и так, – ворона пожала крыльями. – Ты у нас фея, тебе виднее. Но мозгов у дровосека уж точно не прибавилось, потому как вбил он себе в голову, что без сердца в груди не может любить. Помучился он, помучился, да и бросил девушку. Лестар, так и не сумев его переубедить, плюнул, сам взял в её в жёны и увёз к Подземным Рудокопам, подальше от Гингемы и дурных родственников. А Железный Дровосек ещё повздыхал, но тут его кто-то надоумил идти в Изумрудный Город и просить у Гудвина новое сердце.

– И что? Гудвин его заколдовал?

– Не-а. Просто попал под ливень, а маслёнку забыл дома, – фыркнула ворона. – Так с той поры здесь и торчит, Лестар ведь уехал, а местные обходят десятой дорогой, чтобы не разозлить Гингему, они считают, что ливень – её рук дело и боятся за свои поля. Кстати… А куда ты Страшилу дела?

– Отправила к одному… знакомому, он про него позаботится. – Я задумчиво рассматривала памятник коррозии, слабоумию и отваге.

Сверкал, возможно, ожидая нового владельца, лишь топор, хранимый дремлющим в нём злым чародейством. Нет уж, мало ли кому он достанется и куда заведёт. Лично меня аж мутило от близости груды хладного железа, пусть и ржавого. Тот кузнец был и впрямь великим умельцем… жаль, что его умения пошли лесом по чужой глупости.

– Если не пустит на растопку с перепугу, карр! – ворона вроде слегка обеспокоилась. – Скажи, куда ты его отослала, я присмотрю.

Услышав про Урфина, Кагги-Карр призадумалась, затем убеждённо сказала:

– Споются, точно! Но я слетаю, проверю. Бывай, Луна! Осторожнее в лесу, если пойдёшь низом, там водятся всякие чудища.

И умчалась. А я, прикинув задачку, со вздохом подошла к Дровосеку.

Выдирать орудие усекновения из стиснутых железных пальцев пришлось влапопашную с применением подручных средств в виде выломанной в орешнике палки, булыжника и старсвирловой матери, но наконец я после натужного «крек!» улетела в кусты с топором в обнимку. Надо ли говорить, что кусты были колючими?

– И зачем он тебе?

– Утоплю в ближайшей речке, где поглубже, – хмуро сказала я, отдирая от хвоста местные репьи. Те тоненько верещали, но хоть не кусались, слава автору. – Текучая вода со временем ослабит и смоет чары, а там его и ржа съест.

– Логично. Так верхом или низом?

– Дорога идёт примерно в одном направлении, не вижу смысла пробиваться с боем, если можно просто перелететь. Но до вечера это подождёт.

Я скептически обозрела фронт грядущих работ.

– Как думаешь, его можно смазывать сливочным маслом?

– Конечно. Лишь бы не хлебным ножом.

– Издеваешься?