Текст книги "Прогоняя смерть из снов (СИ)"

Автор книги: Luna Plena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Я, конечно, попытаюсь и сама кое-что сделать. Знаешь ли, я пыталась помочь тете Кларисе сразу, как узнала про нее, – продолжил ангел в шкуре школьной подруги, сложив руки в замок и уставив на нем подбородок. – Я поговорила с тем мужчиной, что жил с ней по соседству…

– Монтегю? – Поттер влился в эту игру, с жадностью ловя новую информацию. Гермиона кивнула.

– Так вот, он готов поклясться, что Клариса никогда и ничего не воровала, тем более у своих соседей.

– И будет абсолютно прав, иначе перевес сил был бы не на нашей стороне. Хочешь победить нацию – уничтожь ее медицину, – покивал Гарри.

– И, разумеется, ее матушка также уверена в ее невиновности. Они много общались, пока Клариса была… под обвинением, – подобрала, наконец, слово Гермиона и засветилась гордостью за саму себя. – Но ты сам понимаешь, какой вес у ее слова.

Поттер прекрасно знал. Родственникам военных, признанных изменниками, лучше было помалкивать и держаться в тени, а уж тем более, если родственники и сами были военными.

– Думаю, ты тоже была бы неплохим свидетелем, мам, – вдруг сказала Миона, заговорщицки подмигнув камере. – У тебя же прекрасная репутация, просто образцовая… домохозяйка, – закончила она, беззвучно прыснув в кулак. – Я похлопочу, чтобы тебя послушали, но и тебе надо будет постараться.

– Я любил тебя, Гермиона Грейнджер, я люблю тебя, Гермиона Крам, и буду любить тебя, даже если ты когда-нибудь станешь Гермионой Финч-Флетчли, – искренне сказал Поттер, прижав руку к сердцу. – Все, что в моих силах, Каштанчик.

Миона закатила глаза; ее всегда раздражали прозвища, связанные с внешностью.

– Ладно, мамуль, мне надо бежать. Я тебе, кстати, так и не отправила вязальный каталог на этот сезон, сейчас исправлю, – Миона прислала короткий список необходимых документов для прошения о пересмотре военных отчетов. – Обязательно взгляни на последнюю страницу! Там прекраснейшая кофточка.

Гарри послушно открыл последний документ в списке. На всем листе была единственная надпись: «Очень хороший херес, Поттер, иначе я выпью твою кровь!».

– Я тоже люблю тебя, мамочка, но мне пора. Мне нужно еще позвонить господину Грюму, поговорить о машинах для отряда, а ты сама знаешь, как с ним сложно, – послышался женский голос, и Гермиона отключилась.

Гарри вздохнул и откинулся на спинку стула. Все складывалось даже лучше, чем он мог себе представить. Пробежав глазами по списку документов, а затем по иконке с часами в углу экрана, Поттер засобирался. Ему нужно было заскочить домой, за документами и деньгами, и в срочном порядке отправляться в столицу, к майору Грюму. Как-никак Поттер был его любимчиком, и тот просто обязан был не оставить его в трудном положении.

***

Драко в комнате не оказалось, отчего Поттер испытал небывалое облегчение вперемешку с тревожным беспокойством. Встретиться с Малфоем он был морально не готов (не говоря уж о том, что пришлось бы о произошедшем между ними поговорить), но то, что сержанта не было на месте, заставило внутренности сжаться от подступающей к горлу паники. Правда, стоило Гарри слегка успокоиться и выровнять дыхание, как до него дошел пряный аромат крольчатины и ананасов, что означало одного конкретного медика, колдующего на кухне.

Облегченно вздохнув, Поттер собрал все необходимое – жетоны, удостоверение военного, паспорт – и позорно, в первую очередь для себя самого, сбежал, оставив лишь короткую записку, что отправляется в командный центр в Кабуле. В том, что Малфой не сбежит при малейшей возможности, Гарри был уверен – он был слишком благородным, чтобы бросить вещи Поттера без присмотра. По крайней мере, на это делался акцент в самой записке.

Уже сидя в «пантере», которую по просьбе Гермионы прислал за ним Грюм, Поттер позволил себе выдохнуть и расслабиться. На сидении рядом с ним лежала папка с документами, которые он толком не читал. Ему стоило подготовить как можно более яркую речь о спасении несправедливо оговоренных военных. Ему стоило хотя бы поговорить обо всем этом с самим Драко, но одна мысль о тонких горячих губах, изгибающихся в ухмылке, посылала по венам стыдливый жар.

«Нужно успокоиться, Поттер, это не дело, – одернул себя Гарри, в который раз вытирая вспотевшие ладони о штаны. – В конце концов, ничего страшного не произошло, правда? Подумаешь, поцелуй. Подумаешь, с мужчиной. С красивым мужчиной, между прочим, могло бы быть и хуже, – Гарри обреченно застонал, смачно приложив себя ладонью по лбу, криво улыбнувшись обеспокоенно смотрящему на него водителю. – Он просто пытался меня разбудить, помочь мне, как и всегда. Он же до этого не приставал, и вряд ли начнет, это же Малфой, мой Малфой, – Поттер застонал и накрыл ладонью глаза, откидываясь на сидении и запрокинув голову. – Никакой он не мой, господь всемогущий, мы с ним и знакомы-то всего ничего».

«То есть, мешает тебе только это?» – подначил его голос в голове, но возмутиться Гарри помешало торможение «пантеры» у трехэтажного аккуратного здания из красного кирпича.

Несмотря на сравнительно небольшое расстояние, всего около пятисот километров, Кабул разительно отличался от Кандагара: сплошь и рядом виднелись высотки, дорогие иномарки подгоняли друг друга протяжными гудками, разнообразные магазины пестрили вывесками, а люди в деловых костюмах и цветастых платьях несколько шокировали после нескольких лет среди оборванцев и камуфляжа.

Коротко втянув загрязненный воздух и покрепче сжав папку, будто ища в ней поддержки, Гарри уверенным шагом пошел по узким коридорам. Большие настенные часы показали восьми часов после полудня, а, значит, Аластор его уже ждал.

Толкнув единственную приоткрытую дверь, Поттеру пришлось прищуриться от резкого перехода от яркого света светодиодных ламп, развешанных по периметру потолка коридора, к полумраку кабинета. Посреди него стоял огромный стол, похожий на бильярдный, на котором были раскинуты несколько пожелтевших от старости карт. У стола стояло трое мужчин, что-то тихо обсуждающих между собой, а подле них, на небольшом кресле, сидел кто-то еще, но разглядеть последнего из присутствующих не представлялось возможным. Аластора лейтенант узнал сразу – костыль, растрепанные волосы, каркающий голос. Гарри хотел было поздороваться, как велел устав, но его опередили.

– Гарри Джеймс Поттер, я полагаю? – послышался грудной женский голос, а трое, судя по погонам, майоров вмиг вскинулись, уставившись на вошедшего. Фигура поднялась с кресла и вышла на свет. Лучи неяркой лампы блеснули на золотом ромбе и вышивке перекрещенного оружия, отбрасывая зловещие блики на острый, чуть вздернутый подбородок. Женщина остановилась в нескольких шагах от Поттера, сложив руки за спиной и смотря на него теплыми синими глазами цвета весеннего неба, слегка прищуренных в окружении лучиков коротких морщин. – Минерва Макгонагалл. Рада знакомству с настолько небезразличным лейтенантом, – легкая сдержанная улыбка едва тронула тонкие волевые губы.

– Товарищ генерал, – голос позорно дрогнул, а Поттер мгновенно побледнел, вытягиваясь в струну и приставляя ладонь к правому виску. – Здравия жел…

– Вольно, вольно, – засмеялась женщина, взмахивая рукой. – Надеюсь, я не зря летела сюда из Стамбула, господин Поттер. Рассказывайте, что Вам известно.

Закончив быстро и наиболее подробно обрисовать картину, Поттер внимательно рассматривал мужчин, стоящих у стола. Аластор одобрительно кивал, внимательно слушая и подмигивая (или просто часто моргая, сложно утверждать) единственным глазом. Посмотрев с другого ракурса, Гарри признал во втором мужчине Фенрира Грэйбэка – командира батальона минеров, а вот третий из майоров был Поттеру вовсе незнаком. Отросшие до самых плеч черные волосы, собранные в хвост, открывали высокие скулы и вместе с тем осунувшиеся щеки. Длинные пальцы обхватывали достаточно крепкие предплечья сложенных на груди рук, а прищуренные глаза смотрели со злостью напополам с презрением.

– Что же, – проговорила, наконец, затихшая Минерва, которая ранее отошла в сторону, чтобы позвонить. – Я не в силах оправдать или наказать кого-либо подобным образом. Но я могу созвать коллегию по пересмотру военных решений и апелляционное собрание по военным делам. Они могли бы помочь, собери мы достаточно доказательств, – она пожевала губами, внимательно осматривая всех собравшихся и останавливая взгляд на Гарри. – Не удивляйтесь так, молодой человек, за Вас поручились двое надежнейших людей.

Аластор скупо улыбнулся, а черноволосый скривился, отводя взгляд, но не решаясь едко высказаться в присутствии генерала.

– Северус, – позвала Макгонагалл, кивнув идти за собой. Черноволосый мужчина, оказавшийся майором Северусом Снейпом, командиром медицинского батальона, смерил Поттера очередным уничижительным взглядом и круто развернулся, покидая кабинет

– Не обращай внимания, Гарри, – Грюм хлопнул Поттера по спине, ободряюще ему улыбнувшись. – Он всегда такой. Ну, что, лейтенант, оправдаем твоего дружка?

***

Следующие два дня прошли в ужасающей по своему размаху суматохе. Госпожа Макгонагалл в рекордные сроки собрала апелляционную группу, которая заявила, что не может ничего сделать, если не найдутся отчеты других очевидцев, розыском которых в полную силу занялась Гермиона. Северус продолжал тихо ненавидеть Поттера за «его слепое желание помогать всем и каждому», а Аластор на эти замечания лишь хмурился, изредка делая попытки заткнуть тому рот. Грюм прекрасно знал, через какой Ад прошел этот молодой мужчина, и говорить о его «слепоте» не представлялось возможным. Фенрир товарищам никак не помогал, но и не мешал, занимаясь делами и принимая на себя всех прибывших в командный центр военных с отчетами, не позволяя тем мешать расследованию.

Поттер выматывался морально и физически. Морально – заполняя бесчисленные бумажки, споря с апелляционной группой и комиссией по пересмотру военных решений; физически – бегая по кабинетам и сотрясаясь в машинах по пять часов от Кабула до Кандагара. На сон времени не было – разница в часовых поясах между Афганистаном и Англией, где проживал Монтегю, и где обитали секретари Ее Величества, выбивала из колеи, а входить в нее обратно не было ни сил, ни желания.

С Малфоем Гарри так и не поговорил. Лишь однажды, заскочив домой умыться и переодеться, Поттер застал выходящего с кухни Драко с несколькими контейнерами еды. Он хотел было отказаться и сбежать, как ему было бы, несомненно, проще, но во взгляде Малфоя, злом, тяжелом и каком-то вымученном, читалось еще что-то, что и заставило Гарри беспрекословно забрать продукты и молчаливо кивнуть, снова выйти на улицу и уехать в неизвестном Драко направлении.

Гарри, несмотря на жесточайший недосып, негативно влияющий на его нервную систему, был рад чрезмерным канцелярским нагрузкам: кропотливое заполнение сотен бумажек прекрасно отвлекало от тяжелых мыслей. Поттер даже просился у Минервы оставаться на ночь в штабе, чтобы не ездить зазря из города в город, но та наотрез отказала, сославшись на Устав.

Гарри за два дня путешествий успел возненавидеть автомобили не за потраченное в дороге время, а за то, что в этих четырех движущихся стенах его никто не отвлекало от воспоминаний о том злополучном, почти судьбоносном событии. Вот и сейчас, гладко выбритый, растрепанный и смущенный собственными мыслями Поттер подъезжал к зданию центра, готовясь к одному из самых тяжелых за последние несколько месяцев разговору. И потраченные за воспоминаниями о горячих губах и ласковых руках часы никоим образом не способствовали успокоению.

Последняя из опрашиваемых уже ждала его появления. На экране компьютера, стоящего посреди небольшого кабинета в конце коридора, слегка рябило изображение женщины. Молочно-белая кожа из-за нечеткой картинки казалась призрачно прозрачной; платиновые волосы с редкими прядями угольно-черного цвета аккуратной волной лежали на плечах; на дне серых глаз оттенка грозового неба плескалась тоска вперемешку с обжигающей надеждой, которая ударила Гарри в самое сердце в ту же секунду, как он поймал ее взгляд.

«Не представляю ее разделывающей очередного покойника», – пронеслось в голове Поттера, тяжело сглотнувшего вставший в горле ком.

– Нарцисса, – коротко поприветствовал женщину Снейп, вошедший вслед за Гарри.

– Северус, как Драко? Где он? – голос был хриплым, и было сложно понять, ото сна он такой или, напротив, от бессонных ночей, что она прорыдала.

– Он… Он в порядке. В полном, думаю, – подал голос Гарри, которого майор, казалось, и замечать не собирался, не то, чтобы представить того даме. – Он живет со мной. У меня. Я за ним… приглядываю, – под уничижительным взглядом Снейпа голос Поттера становился все тише и невнятнее.

– Вы мистер Поттер? Аластор говорил о Вас. Вы… Вы не представляете, что делаете для нашей семьи, – мелодичный, но явно уставший, голос миссис Малфой дрогнул, но она быстро вернула себе самообладание. – Он наш единственный сын. Он всего лишь мальчик, – не выдержав, Нарцисса всхлипнула и спешно отвернулась, смотря в сторону. – Что от меня требуется?

– Генерал Макгонагалл и секретарь коллегии должны подойти с минуту на минуту. Единственное, что от тебя требуется, это правда, Цисси, – с почти нежностью в голосе сказал Снейп, игнорируя сам факт существования Поттера.

– А… Почему Дракон не приехал вместе с Вами, мистер Поттер? – поинтересовалась женщина, снова взглянув на Гарри.

«Он меня поцеловал два дня назад, а я сбежал».

– Ему нездоровится, – это было не совсем ложью, но Гарри все равно поморщился. – Я решил, что будет лучше, если он отлежится дома, один. Я его проведываю каждый день! – и снова не ложь, но и не правда, и Поттер почти видел, как появляется лестница в Ад под его ногами.

Нарциссу такое объяснение, казалось, устроило, потому еще несколько минут в кабинете царила тишина, прерываемая тихими всхлипываниями миссис Малфой. Вскоре Снейпу позвонили, и тот, кивнув Нарциссе, вышел в коридор, оставляя Поттера с дамой наедине.

– Он никогда не сделал бы того, в чем его обвинили, – послышался настолько тихий шепот, что Гарри сначала показалось, что ему послышалось. – Драко не такой, – продолжала Нарцисса; ее, видимо, не сильно волновало обескураженное выражение лица и отсутствие ответа Гарри. – Я говорю не как мать, а как его сослуживец и коллега. Он прекрасный специалист. Как истинный Малфой, он поддержал семейную традицию. Всю жизнь посвятил медицине; у него и на любовь-то времени не хватало, не то, чтобы строить коварные планы измены Короне, – миссис Малфой говорила спокойно, глубоко дыша и смотря в никуда, будто вспоминая что-то. – Он ведь говорил со мной. Тогда, в плену. Ему… разрешили говорить с кем-то одним, в поощрение к его порыву. Он и уговорил их выменять именно нас с Люциусом, – продолжила она, а из уголка глаза стекла одинокая слеза. – Он просил прощения. Что не может просто смотреть на все эти смерти, особенно когда в состоянии их предотвратить. Что не может предать данную когда-то клятву. И что бы ни говорила Милисента Булстроуд, он бы никогда не предал Родину. Потому, что тем самым он предал бы свою семью. А наш авторитет всегда был для него на первом месте, – Нарцисса замолчала на несколько долгих секунд, а Гарри так и не мог вымолвить и слова. – Я не прошу Вас верить мне, мистер Поттер. Я просто хочу сказать, что Вы поступили правильно, высказав свое недоверие к отчету. И я безгранично Вам благодарна, что Вы не отталкиваете моего сына, как сделали в свое время все остальные.

Поттер вздрогнул. «Не отталкиваете моего сына». Но ведь по сути своей Гарри именно это и делал сейчас – отталкивал.

– Скажите, пожалуйста, миссис Малф…

– Для Вас просто Нарцисса, – перебила его та, слабо улыбаясь.

– Гарри, – кивнул Поттер. – Скажите, Нарцисса, в порядке ли яблоневый сад за вашим домом? Драко вспоминает о нем с теплотой.

Миссис Малфой помрачнела, но с ответом не затягивала, не позволив тем самым Гарри скатиться в бездну вариантов, каждый из которых был хуже предыдущего.

– Дело в том, что перед последней отправкой мы решили переписать всю недвижимость на Драко, – тихо сказала та, печально смотря в сторону. – Мы с Люциусом все же немолоды, каждая кампания для нас могла стать последней. Потому, когда сына признали предателем, суд арестовал и дом, и участок. Теперь мы не можем подойти к нему ближе, чем на двести метров.

– Но где же вы тогда…

– Можете передать Драко, что мы живем у Андромеды, моей сестры. Отступных после кампании нам хватает, чтобы выжить, да и работу никто не отменял, Гарри. Мы в порядке, мы справимся. Сейчас куда важнее, что будет с Драко, ведь рано или поздно Вам придется вернуться на родину, – Нарцисса пожевала губами, и, прежде чем Поттер успел ответить, задала новый вопрос. – Вы ладите?

«Губы у него ладные».

– Конечно, – снова вразрез мыслям произнес Гарри, против воли улыбаясь. – Вы научили его восхитительно готовить.

Нарцисса тепло улыбнулась, казалось, впервые за все их общение.

– Он ведь раньше и не жил ни с кем… чужим, – она довольно долго подбирала подходящее слово и, судя по всему, не была в восторге от своего выбора. – Нет, он, конечно, ночевал со всеми в полевых условиях, ходил в дозоры, проводил операции, но вот так, чтобы делить постель с кем-то… Это для него абсолютно ново.

Что на это ответить, Гарри не нашелся, панически покраснев от слов миссис Малфой. Да и ответить не позволили спасительно скрипнувшая дверь и вошедшая в кабинет группа из пяти человек. Непривычно лучезарная Минерва порывисто подмигнула Поттеру, пуская стенографиста за небольшой стол.

– Клянетесь ли Вы, Нарцисса Лацерта Малфой, говорить правду, только правду и ничего, кроме правды, да поможет Вам Бог?

– Молю, Гарри, позаботьтесь о Драко, даже если это будут последние дни в его жизни, – дождавшись легкого кивка Гарри, миссис Малфой перевела взгляд на представителей закона. – Клянусь.

…Спустя несколько долгих, напряженных часов, что Поттер провел под дверьми переговорного кабинета, Гарри даже не вспоминал о поцелуе и руках, пока трясся в машине, отправленной по привычному для него маршруту Кабул-Кандагар. Он предпочитал выглядывать в открытое окно в овраг, простирающийся под горной дорогой. Скалистые выступы уже не пугали, пустыни не ужасали своим дневным жаром и ночным морозом, ведь рядом с бедром лейтенанта лежали несколько папок с документами. Одна – с его характеристикой и прочей ерундой, необходимой лишь для собственной карьеры Поттера. Вторая – с необходимыми сведениями о кампании, положениями о законченной миссии, о присуждении ему статуса «ветерана Кандагара» – чертовски почетном в узких кругах. Но Гарри сжимал лишь последнюю из папок; прижимал ее к груди так крепко, будто сухой хлесткий ветер, врывающийся сквозь открытые окна, мог унести ее, уничтожить все, над чем он трудился последнее время, – документы о помиловании Драко Малфоя.

Нет, разумеется его не помиловали так быстро, просто позволили покинуть страну. Вернуться вместе с Поттером в Англию, к семье, работе. Его даже пообещали восстановить в должности, но лишь после испытательного срока под чутким надзором специальной комиссии. И, разумеется, речи не шло о скором возвращении недвижимости и разморозке счетов, – банки любили бумажную волокиту еще более, нежели военные штабные крысы. Но он вернется. Драко вернется домой.

У него получилось.

Домой Поттер приехал уже поздней ночью. Пройдя в комнатушку и устало отбросив бумаги на подоконник, Гарри стянул с себя футболку (сил осталось лишь на это) и рухнул на тахту. С грустью, которую даже не пытался подавить, отметил, что Драко уже спал. На голом полу. В углу комнаты. Стоило Гарри лишь подумать о том, чтобы его разбудить и пригласить на тахту, где было не многим, но удобней и теплее, как сознание предало его, и Поттер уснул.

***

Тихий стон на грани слышимости, почти в самое ухо. Гарри распахнул глаза, смотря на нависающего над ним Малфоя. Луна, казалось, выскользнула из-за гор, а ее лучи преодолели бесчисленное количество километров только лишь ради того, чтобы утонуть в серебристых озерах глаз, наделяя те каким-то потусторонним блеском. Легкая полуулыбка-полуухмылка тронула красивые тонкие губы, которые тут же исчезли с поля зрения и прижались к изгибу напряженной шеи. Поттер лишь рвано выдохнул, не находя в себе силы оттолкнуть чужое тело, на котором крохотными звездами сияла испарина, но поднять руки, чтобы положить те на острые плечи, сил хватило.

Малфой простонал в его шею нечто нечленораздельное, но явно поощряющее к активным действиям, опускаясь ниже и короткими поцелуями пробегая по выступающей ключице. Нежно, почти с трепетом прижался губами к неглубокой ямке, а затем, тихо хмыкнув, широким мазком языка очертил горло, попутно ставя засос чуть выше кадыка. Поттер задохнулся; либо от самих махинаций с горлом, либо от рук, слепо, но удивительно точно скользящих по груди и бокам, либо от сметающей все возможные барьеры, устремившейся к паху крови, схлынувшей, казалось, от самого лица.

Поттер дрожал. Поттер рвано дышал. Поттер жмурился изо всех сил, до светящихся черных точек перед глазами. Он терялся в чувствах, в эмоциях; он хотел все прекратить и продолжать одновременно, но вместо «Отпусти меня», «Прекрати» или хотя бы по-детски наивного и глупого «Что ты делаешь?» получалось лишь стонать название созвездия, самая яркая звезда которого упала точно в сердце Гарри.

Драко. Зубы сомкнулись на мочке уха, а мгновением позже кончик языка очертил раковину, слегка забираясь внутрь.

Драко. Сильные прохладные ладони решительно спустились по ребрам, слегка царапая ногтями, а большие пальцы с нажимом прошлись от пупка до косточек таза.

Драко. Чужое изящное, порочно гибкое тело льнет к Поттеру кожа к коже. Чуткие руки с тихим звяканьем вскрыли пряжку ремня, а затем и молнию брюк, пробираясь под легкую ткань изворотливой змеей. Тихий сдавленный стон потонул в ночи, когда теплые губы коснулись чужих, слегка подрагивающих.

Гарри сдался; руки, до сих пор лежавшие на бледной коже, обессиленно соскользнули на кровать с плеч Малфоя, который уже отпустил его губы и выцеловывал одному ему известные созвездия на чужом небе. Дрожащие, будто от тремора, ладони судорожно сжали покрывало, но наткнулись на нечто иное – шелковистое, мягкое, похожее на…

– Лепестки роз? – послышался ехидный голос с легким дальневосточным акцентом. – Ты серьезно, Поттер? Ложе в лепестках?

Гарри резко повернул голову и распахнул глаза. На кресле («Кресло?..») возле тахты сидела девушка лет пятнадцати в школьной черно-синей форме. По-азиатски узкие глаза озорно поблескивали в свете Луны.

– Чжоу? – выдохнул Поттер, пораженно рассматривая свою первую в жизни девушку. Тот по-детски наивный роман закончился, так толком и не начавшись, но он с теплотой вспоминал о мисс Чанг, как о счастливом моменте жизни. – Что ты… Как ты… – сосредоточиться на вопросе мешали опаляющие кожу губы и острые зубы, ставящие метки где-то в районе талии.

– Она со мной, – послышался другой, до боли знакомый голос.

Поттер резко повернул голову в другую сторону, где на точно таком же кресле, как и у Чжоу, сидела девушка постарше. Тяжелые рыжие волосы лежали перекинутыми на одно плечо; в аккуратных ладонях она держала чашечку с чаем, который отчего-то пах мятой и лавандой. Заискивающая улыбка танцевала на полных губах, а кожа цвета крови с молоком светилась в ночном свете.

– А Малфой был прав. Гарри Джеймс Поттер, твое понимание романтики чертовски устарело, – веселый звонкий голос елеем втекал в уши, вытекая обратно с каждым судорожным вздохом Поттера.

– Джинни, – простонал он, чувствуя, как из уголка глаза скатилась одинокая слеза. Он вдруг понял, как выглядел со стороны: распластавшийся под мужчиной, тихо стонавший его имя, подающийся на ласки, и все это под взглядами двух самых любимых женщин в его жизни. – Джинни, прости меня, Джин…

– Оставь это. Я здесь вовсе по другой причине, – Уизли отставила чашку, поднимаясь на ноги и тут же оказываясь рядом с Гарри, протягивая тому какой-то журнал. – Вот, посмотри. Что думаешь? «Белый призрак» или «Слоновая кость»?

– Что?.. – Гарри абсолютно непонимающим взглядом скользил с одного платья на другое, пытаясь понять, в чем дело.

– Цвет. Для платья моего, боже, Поттер, соберись, – Джинни нетерпеливо топнула ногой.

– «Призрак», – тихо хмыкнул Драко, лишь на секунду отвлекаясь от живота Поттера, чтобы взглянуть на буклет, а затем перевел взгляд на девушку. – Определенно, призрак, – бледные пальцы рассекли воздух, проходя сквозь Джинни.

– О, и правда, – Уизли с искренним интересом осмотрела свое стремительно бледнеющее и растворяющееся тело. – Тогда, думаю, нет нужды торопиться со свадьбой. Чжоу, детка, пойдем, – Джинни кивнула девушке, которая тут же поднялась с кресла, подходя к подруге. – Мы тут больше не желанные гости, – хмыкнула она, тряхнув рыжими волосами и заговорщицки подмигнув Малфою. Тот лишь ухмыльнулся в ответ и стянул штаны Поттера до колен вместе с бельем, пристраивая губы туда, где, как мог поклясться Гарри, открывались его персональные врата в Ад.

Поттера выгнуло на кровати так, что он встал на лопатки, беззвучно крича. Он все еще видел, как девушки ему улыбались, тепло и по-доброму, махая на прощание рукой. А затем они растворились в воздухе вместе с креслами, будто не было их там вовсе. И снова весь мир сошелся на горячих губах, упругом языке и восхитительно узком горле, выпивающих Поттера до дна.

– Драко! – звонко простонал Гарри, снова зажмурившись изо всех сил. Вся ненависть к себе, что терзала его эти дни, все напряжение и злость на Драко и весь мир рассыпались мириадами искр, выплеснулись могучим потоком, остановить который не могла ни одна стена.

– Гарри! – послышался взволнованный приглушенный голос, и Поттер почувствовал обжигающий холод на своем плече, от которого вопреки всякой логике расходились волны жара.

Поттер открыл глаза и ошеломленно уставился на Малфоя, который по-прежнему находился в районе таза и втягивал губами напряженную плоть до восхитительных вспышек перед глазами.

– Гарри, проснись! – снова послышался голос, доносившийся будто сквозь вату, а затем тело Поттера тряхануло так, что он приложился головой о деревянную спинку тахты.

Как только оглушающий звон боли в голове затих, Гарри раскрыл автоматически закрывшиеся от удара глаза. Над ним с выражением абсолютного волнения под вуалью страха смотрел Малфой. Его рука держала плечо Гарри, а сам он дышал так тяжело, будто только что бежал кросс. Поттер порывисто выдохнул, накрыв ладонью глаза и истерично рассмеявшись.

«Сон. Всего лишь очередной сон».

– Снова кошмар? Ты впервые так громко стонал, – тихо сказал Драко, не двигаясь. Лавандой и мятой пахло от него.

«Видимо, снова пытался успокоить».

Поттер снова тихо засмеялся и покачал головой, убирая ладонь и встречая обеспокоенный взгляд серых глаз. За окном вовсю светило солнце, и глаза не блестели, как под Луной, а, напротив, темнели почти до черного.

«Черт с ней, с жизнью. Если тонуть, то только в этих озерах. Если в омут, то к его чертям».

– Нет, Драко, не кошмар, – тихо сказал Гарри, не мигая. Лишь бы не прервать эту тончайшую ниточку. – Кажется, снотворное, наконец, начало работать, – он улыбнулся своим мыслям, а затем перевел взгляд на бледную кисть, все еще покоящуюся на его руке.

««Не отталкиваете», миссис Малфой? Как бы тут не притянуть… Как же это просто – сжать эти пальцы в своих, поднести к губам, и будь, что будет».

Малфой воспринял этот взгляд по-своему, одергивая руку и опуская виноватый и несколько смущенный взгляд.

– Прости, – тихо выдохнул он, слегка отодвинувшись в сторону. – Ты кричал, и я подумал, что…

– Драко, – перебил его Гарри, по-прежнему улыбаясь. Дождавшись, пока кипящая сталь чужих глаз встретится с его изумрудами, он продолжил, – кажется, ты что-то говорил про массаж?

Голова Малфоя медленно склонилась к правому плечу, глаза округлились, а зрачки, вопреки яркому солнцу, увеличились. Неловко, неверующе, Драко улыбнулся и протянул к Поттеру руку, будто боясь удара. Прохладные кончики пальцев едва коснулись ключицы, как в хлипкую дверь из тонкой древесины кто-то с силой забарабанил.

– Говорит представитель Объединенной Армии Великобритании и Северной Ирландии, рядовой первого класса Оливер Вуд. Прошу немедленно выйти и подтвердить свою личность, – звонкий мужской голос заставил обоих мужчин вздрогнуть, а Драко еще и побледнеть.

Он резко отстранился от Поттера, встал с тахты и, сложив руки, отошел к окну. Губы были сжаты в тончайшую линию, а спина была настолько прямой, будто он швабру проглотил. Полюбовавшись точеным профилем с пару секунд, Гарри поднялся с тахты и, подхватив верхнюю из папок, прошел к двери.

С другой ее стороны стоял долговязый паренек с надменным взглядом достаточно больших глаз. Подле него стояло двое вооруженных автоматами военных с отличительными знаками конвоиров на мускулистых плечах. Внимательно изучив документы и придирчиво сверив фотографию в военном удостоверении с растрепанным, небритым и тяжело дышащим Гарри, который при всем этом еще и скалился, как довольный жизнью маньяк, рядовой кивнул и мгновенно вытянулся по струнке.

– Здравия желаю, товарищ лейтенант. Приказом генерала Минервы Макгонагалл нам поручено конвоировать вас до Акбаркоруна. Вас ждет вертолет до Лондона.

========== Эпилог ==========

Рядовой посыльный, которому было велено сопроводить товарища лейтенанта и товарища сержанта до «фоксхаунда», стоял у двери с нечитаемым лицом, исподтишка разглядывая военных. Те были ошеломлены таким быстрым прибытием конвоя аж из самого командного центра, который в срочном порядке перенесли из столицы, посему собраться не успели, чем занимались сейчас. Точнее, занимался один из них.

Гарри Джеймс Поттер метался по комнате так, будто это была, по меньшей мере, резиденция Ее Величества. Заглянув в каждый угол по несколько раз, проверив каждый ящик и перебрав все вещи, он теперь стоял возле коробки с лекарствами, методично закидывая их в свой походный военный рюкзак, стоящий на тахте.

Недалеко от тахты, возле окна, сквозь которое пробились лучи полуденного солнца, подсвечивая пыль, клубящуюся в воздухе, стоял Драко Люциус Малфой. Сложив руки на груди, он тяжелым взглядом следил за снующим туда-сюда Поттером, нахмурившись, когда тот принялся складывать все таблетки по своим карманам.

– Что, и обезболивающего не оставишь? – наконец, послышался насмешливый, но явно напряженный голос Малфоя, слегка растягивающего слова.

Поттер на вопрос лишь нахмурился, пробубнив себе под нос что-то вроде: