Текст книги "Мой психолог. Научи меня любить (СИ)"
Автор книги: Luna Gold
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
Глава 11/1. АНГЕЛИКА
Открываю глаза. Тишина… и только шум океанских волн. Странно, где же Маркус? Маркус… Что я творю? Цепляясь за терзающие меня мысли, продолжаю неподвижно лежать и смотреть в потолок. Уже невозможно отрицать очевидность того, что нам хорошо вместе, что нас тянет друг к другу и что я… я… он мне… Как же тяжело это признать. Прикрываю глаза и громко вздыхаю, нарушая тишину. Да, врать самой себе бессмысленно. Маркус мне нравится. Его теплые и волнующие взгляды, его улыбка, греющая душу… В его присутствии, я забываю об окружающем меня, забываю всё, что было раньше и Альберта… я забываю мужа. Точнее, теперь я даже не думаю о нём, о том, что он сделал мне больно и о нас. Теперь мое единственное желание – быть с Маркусом, слушать его проникновенную и такую нужную речь, смотреть в его глубокие и безумно нужные глаза, дышать его ароматом и чувствовать его объятия. Да, именно так. Такие нежные и нужные объятия, которые мне не дарили руки мужа, заставляющие поверить в защищенность, дарящие теплоту и уверенность в себе.
Нахожу свой телефон. На дисплее куча пропущенных звонков и непрочитанных сообщений в мессенджере. Смотрю список и удивляюсь. Альберт столько мне никогда не звонил, а теперь вот десяток звонков и голосовых сообщений. Что он мне ещё может сказать? Ведь то, что произошло уже очевидно, как ясный день. Уже ничего не вернуть. Я не могу… да я просто не хочу… От злости, что он никак не хочет это понять и принять у меня начинают нервно дрожать руки. В списке встречаю и папин номер, не в таком количестве, но тоже прилично. Он, наверное, переживает, волнуется за меня, а я даже ни разу не позвонила ему как прилетела сюда. Меня начинает мучить совесть и дочерний долг перед родителем. Решаю набрать его и исправиться.
– Папуля, – начинаю я, не дождавшись ответа.
– Боже, Лика, с тобой все в порядке? Я уже думал, что-то случилось.
– Все хорошо, пап.
– Где ты?
– На Шри-Ланке.
– Господи! Что ты там делаешь?! – папа в панике и, видимо, в небольшом шоке. Я никогда так далеко не летала, тем более не предупредив никого. – Ты просто не представляешь, что у нас тут творится. Девочка моя, без тебя все летит в пропасть. Альберт рвёт и мечет, персонал шугается его. У нас горят сроки по проектам. Ты разве забыла родная?
– Но… я же дала распоряжения, все было в порядке. Отдел должен был успеть всё. Что произошло? – в недоумении поднимаюсь с подушки.
– Подробностей я не знаю, дорогая. Только то, что Альберт уволил Ханну. Сказал, что хочет вернуть тебя, что любит и на всё готов ради тебя.
– Я не верю словам, пап, – вздыхаю я. – Я это уже слышала от него, перед тем как застукала их с Ханной в его кабинете. Его слова просто пустые звуки. Они ничего не стоят.
– Лика… он такой потерянный вчера приехал ко мне. Он просил помочь, сказал, что ты не отвечаешь на звонки. Пожалуйста, будь благоразумна. Все ещё может наладиться, дочка? – слышу это и смеюсь, не понимая, как можно поверить вновь? Это же предательство. Но потом мой взгляд опускается на смятую постель и разбросанные вещи, и я снова в ужасе от собственного поступка. Совесть точит меня изнутри. Как я… как могла сама пойти на это? Изменить… Я сама сделала то, что вызывало во мне отвращение и гнев к мужу… Боже! Что же я натворила…
– Я не знаю… мне не просто, – слова застревают в горле, глаза наливаются предательской влагой, а я уже ни в чём не уверена. Что мне делать?
– Лика, прошу, приезжай. Мы всё решим. Всё будет хорошо. Вытирая, уже льющиеся по щекам слёзы, пытаюсь рационально мыслить, но всё затмевает образ улыбающегося Маркуса, его нежный взгляд, встающий перед глазами. Что будет с ним? С нами? Что он подумает обо мне?
– Пап, я не могу. Я…
– Лика, ты нужна нам всем, нашей фирме, твоей фирме. Без тебя всё рухнет. Ты хочешь, чтобы всё, что ты создавала несколько лет, пошло прахом?
– Неужели… Пап… Альберт не справляется? – удивленно спрашиваю я. Мне казалось, что без меня ничего не рухнет. Как же я ошибалась.
– Альберт неплохой, – в голосе отца слышу сомнение, – управленец, переговорщик, но всё, что касается творческой стороны, чтобы удовлетворить запросы клиентов… он в этом… Ему не хватает творческого подхода и креативного взгляда. У тебя это прекрасно получается, – улавливаю в интонации папы тепло и чувствую его высокую оценку моей работы, которой мне так раньше не хватало. – Это твоё, понимаешь?
– Хорошо, – сдаюсь я.
Неужели мне никогда не дано слетать в отпуск? Даже через четыре дня отсутствия папа уже бьёт в набат.
– Тогда я жду тебя, родная, – и отец кладет трубку, а я так и продолжаю сидеть, осмысливая всё, что только что услышала.
Поднимаюсь с постели и решаю ничего не говорить Маркусу. Не смогу смотреть ему в глаза. Лучше пусть так… пусть считает меня подлой обманщицей, которая позабавилась, отомстила мужу и сбежала. Пусть лучше меня ненавидит, потому что я не смогу устоять перед ним, если он будет просить остаться. А я… теперь я такая же предательница, как и муж, изменивший мне. В душе возникает чувство, что я… что не Маркус мне помог излечиться от боли, а я соблазнила его, заставив забыть о том, что он мой психотерапевт и зачем я к нему пришла. Господи, как же… Как я могла допустить такое? Совесть с новой силой точит меня. Эти мысли словно молоточек в голове, не дают мне покоя. Решаюсь прослушать голосовое, оставленное Альбертом.
– Лика… Лучик мой, я очень скучаю. Мне плохо без тебя, – голос мужа дрожит. Слышно, что он сильно волнуется. Сглатывает и продолжает: – Ты не представляешь, как я раскаиваюсь. Прости меня за всё, что я сделал… сказал… Сейчас я… понял каким был кретином… – слышу в его голосе отчаянье, и сердце сжимается. Этот голос так долго заставлял меня трепетать, и сейчас… слыша в нём боль, я не могу остаться равнодушной… – С Ханной все кончено, я осознал свою ошибку. Это было глупо, надеяться, что ты пойдешь на отношения такого рода. Я просто осознал, что ты нужна мне. Без тебя я никто. Точнее, мои чувства словно проснулись вновь, и… к тому же, наша фирма, – ну вот мы и подошли к истинной причине.
Я так и думала, он неисправим. Только вот, мне не верится, что он расстался с Ханной, скорее, устроил очередное шоу, чтобы мне рассказали, как он несчастен, выгнал её и страдает, раскаивается. Порыв жалости, внезапно возникший, так и теряется где-то в глубине меня, и я продолжаю слушать с противоречивыми эмоциями.
– Лика, твои дизайнеры совсем не работают. Заказчики начинают жаловаться, что их не устраивают результаты. Требуют правок. Все смотрят на меня, а я в этом совсем не разбираюсь. Ты же знаешь, это твоя стезя, твой талант. Я не знаю, как с ними вообще разговаривать, что говорить. Только ты для них в авторитете. Если эта компания уйдет от нас и еще плохо отзовётся о нас, ты же знаешь, это погубит нашу репутацию. Сарафанное радио работает очень быстро и в одну, и в другую сторону. Лика, прошу тебя помоги мне, не бросай меня. Ты нужна мне, – на последней фразе голос Альберта словно садится от переизбытка эмоций, и его слова бьют по моей совести, которая взывает к моему трезвому разуму.
Всё, что случилось здесь вчера и сегодня, начинает казаться сном… приятным, но нереальным сном, словно это было… какое-то помутнение…
Иллюзия счастья в объятиях Маркуса рассыпается, как песчаный замок, а настоящее там, где меня ждет муж, где у меня есть обязанности, где реальная жизнь, где я должна сейчас находиться. Не здесь… Там! Осторожно встаю с кровати и начинаю быстро собираться. Закидываю все свои вещи в чемодан. Очень тороплюсь, так как знаю, что самолеты вылетают в вечернее время. Хочу успеть, а ведь еще надо добраться до аэропорта и купить билет. Через пятнадцать минут уже выхожу из своего бунгало и с сожалением оглядываю набережную. Грусть набегает. Мне становится тоскливо, что всё растаяло как дым, что я никогда больше не почувствую поцелуев Маркуса, тепло его заботливых рук, нежный и страстный шёпот. Не могу понять почему так всё противоречиво. Я словно разрываюсь между реальностью и зыбкой возможностью стать по-настоящему счастливой. Но снова убеждаю себя, что это нереально, и неотвратимо приближаюсь к такси, стоящему у домика администрации, которое на мою удачу оказалось тут.
Оглядываюсь на место, ставшее моим личным раем, где мне было хорошо и где я почти нашла своё счастье, и мысли снова возвращаются к мужчине, который показал мне, что значит чувствовать по-настоящему, с полной отдачей в ответ. Через несколько минут дороги по лобовому стеклу автомобиля начинают бить крупные капли дождя, который вскоре перерастает в ливень. Приближаясь к аэропорту, я уже не могу различить ни дорогу, ни домов и людей за окном, потому что обзор застилает стена дождя или мои слёзы по потерянному раю.
Кое-как выбираюсь из такси под потоками ливня и захожу в аэропорт почти насквозь мокрая.
Я стою посреди зала с чемоданом, потерянная, промокшая и думаю, что мне делать дальше.
– Лика! – раздаётся за спиной голос, от которого сердце делает неимоверный кульбит в груди и начинает трепыхаться, как птица в клетке. Маркус…
Я оборачиваюсь. Он тоже насквозь промок под ливнем. Тёмная чёлка влажными локонами падает на его красивый лоб, брови сведены в недоумевающем взгляде, который излучает вопрос и отчаянье. Маркус стремительно приближается ко мне сквозь снующих по залу людей.
– Лика… – прижимает к себе и шепчет, что боялся не успеть.
Все мои доводы, мысли о том, что я поступила плохо и неправильно, разбиваются об эту нежность, крепкие объятия, уверенные руки невероятного мужчины, которого, мне казалось, я не заслужила. Но мне так хорошо… В его руках я чувствую умиротворение и спокойствие, которые сменяют мою тревогу и смятение, только что терзавшие меня.
– Маркус… ты здесь…
Глава 11/2. АНГЕЛИКА
– Лика… – прижимает к себе и шепчет, что боялся не успеть.
Все мои доводы, мысли о том, что я поступила плохо и неправильно, разбиваются об эту нежность, крепкие объятия, уверенные руки невероятного мужчины, которого, мне казалось, я не заслужила. Но мне так хорошо… В его руках я чувствую умиротворение и спокойствие, которые сменяют мою тревогу и смятение, только что терзавшие меня.
– Маркус… ты здесь…
– Я боялся, что опоздал. Ангелика, прошу тебя. Я знаю, что ты сейчас думаешь, как ругаешь себя и считаешь произошедшее между нами ошибкой, – он говорит, а я ловлю себя на том, что так и есть. Маркус словно читает мои мысли, произнося их вслух. – Пожалуйста… Возвращаясь назад, к старому, ты можешь лишиться чего-то нового, только зарождающегося и, возможно, настоящего.
Я молчу, просто глядя в его глаза. Маркус ладонями держит моё лицо, поглаживая большими пальцами мокрые от слёз скулы, и продолжает:
– Я не знаю, что будет с нами завтра, через неделю и через месяц. Возможно, мы будем самыми счастливыми людьми на свете, а может пойдем каждый по своему пути, но то, что происходит сейчас, не просто так. Я верю, что каждый в определенное время, в самый неожиданный и неподходящий момент, может встретить своего человека. Что если с нами это уже произошло? А ты, сбежав сейчас, не оставишь нам даже малейшего шанса выяснить это.
Выговорившись, он прислоняется своим лбом к моему и выдыхает. Я чувствую его волнение. Стук мужского сердца отдаётся во мне эхом и начинает звучать в унисон с моим. Сама подаюсь к нему и нежно прижимаюсь губами к его полураскрытому рту. Маркус нежно отвечает, чувственно обхватывает мои губы, поочередно касаясь мягкими нажатиями и лёгкими касаниями языка. Эта игра захватывает меня, а его уже знакомый вкус подстёгивает к большему. Я снова хочу его чувствовать ближе, сливаясь всем телом. Наш поцелуй становится более страстным, а губы требовательнее. Мы теснее прижимаемся друг к другу, а наши руки, блуждая по спине и плечам, крепче стискивают объятия. То, что мы чувствуем, не оставляет никаких сомнений, что мы необходимы друг другу, как дождь во время засухи, как солнце во время зимы. И я растворяюсь в этой нежности, страсти, в этих эмоциях, что не дают мне шанса на отступление и побег.
Очевидно, Маркус вспоминает что мы в аэропорту, где на нас направлено множество глаз и останавливает поцелуй, но не отпускает меня. Я медленно прихожу в себя, продолжая прижиматься к нему.
– Маркус, я должна лететь, понимаешь? – с надеждой смотрю в его глаза.
– Прости, если напугал тебя, если был…
– Нет… я… мы… – вздыхаю и пытаюсь нормально все объяснить. – Маркус, мне звонил отец. Я должна лететь. Наша фирма, она… он… Если я не вернусь, всё, что я создавала годами, что так люблю, всё может разрушиться.
– Но… Ты же в отпуске, неужели, никто не в состоянии разобраться без тебя? Это же смешно. Сколько работников в фирме? – недоумевает Маркус, продолжая крепко обнимать меня.
– Пятьдесят три, но… – я задумалась над его словами. И правда, почему я, начальник отдела, все выполняю сама? Ответ пришел незамедлительно, и я его озвучила Маркусу. – Знаешь, я жила работой, жила на работе и вовремя неё. Сама сделала так, что ни один вопрос, ни одно решение не делалось без меня. Наверное, я сама виновата, сама создала себе такую жизнь. Но раньше, я не задумывалась об этом, потому что слово отпуск, я видела только на страницах журналов.
– Ты в работе находишь отдушину… – не спрашивает, а делает вывод Маркус, – уходишь от реальности. Ты в ней сублимируешь то, чего тебе недостаёт в жизни. Но есть и другие радости. Есть люди, нуждающиеся в тебе не только как в сотруднике и работнике, – он пристально смотрит в мои глаза, и я задумываюсь.
– Ты прав, я никогда даже не думала об этом.
– Ты нужна мне, Ангелика. Ты мой глоток воздуха, которого мне так давно не хватало. С тобой я снова обрёл смысл, кроме моей работы, кроме часов, где я слушаю истории и проблемы других. Теперь я хочу сам жить, тоже строить свою судьбу и свою историю с тобой.
– Я… – смотрю на мужчину, что стал мне так близок, что понимает меня и дарит фейерверк чувств и эмоций, а моя душа рвется ему ответить, сказать, что я испытываю тоже что и он, но…. То щемящее и колющее понимание предательства и неправильности ситуации вновь захватило меня, сжимает зарождающееся тепло и увлекает его, глубоко спрятав.
– Посмотри в себя. Обратись к своей душе. Что ты чувствуешь? Чего хочешь ты? – продолжает он, нежно глядя в глаза, и я вижу в них огромный мир, целую Вселенную, что обещает мне море эмоций, океан нежности и сладких часов, как этой ночью. – Ни Альберт, ни папа, ни все вокруг, а именно ТЫ? Не нужно быть удобной для всех. Ответь себе: что тебе нужно, чтобы стать счастливой?
В молчаливой паузе смотрю в его бездонные глаза, в которых тону, взгляд которых окутывает меня теплом, и понимаю, что не могу улететь, что хочу быть с Маркусом… всегда.
– Я думаю, что смогу все решить онлайн, – не ответив на его слова и опустив глаза, говорю я. – Интернет ведь никто не отменял.
Пытаюсь спрятать растерянность, а Маркус смотрит на меня с надеждой на ответ. Он раскрыл мне душу, сделал первый шаг навстречу, а я… я не могу ответить ему сейчас. Только не сейчас. Я так и не могу произнести то, что чувствую. Моя душа стремится к нему. Он мне тоже нужен. Я хочу быть рядом, но… совесть взывает к разуму. Правильная девочка, которая сидит внутри меня, не даёт мне признаться в том, что я чувствую. Она заставляет меня принять решение, которое получит одобрение отца и… Всеми силами пытаюсь заглушить её голос, и мне это удается.
Хочу сначала разобраться в себе и в своей жизни. В голове сразу вспоминается строчка из фильма, что в один из одиноких и скучных вечеров в ожидании неверного мужа, я посмотрела: «Как бы потом не было поздно. Не упусти то, что идет тебе в руки». Я прислушиваюсь к своему сердцу и решаюсь поступить как того хочется мне.
– Я… – нерешительно шепчу, – очень хочу остаться.
– Я уверен, что ты сможешь разобраться с проблемами компании, не оставляя меня, – его красивые губы растягиваются в улыбке.
Самолет еще не улетел, но похоже, что сегодня он никуда и не полетит. По залу разносится объявление, что на остров надвигается сильный шторм и все рейсы задерживаются на неопределенный срок. Неужели, даже погода против, чтобы я улетела. Услышав это Маркус улыбается мне, видимо, тоже подумав об этом.
– Это судьба, – произносит с улыбкой, прищурив глаза.
– Тогда поехали обратно, – улыбаюсь в ответ. – Я сделаю пару звонков и все улажу.
– Думаю, что по такой погоде мы не сможем вернуться в наш лагерь.
Мы оборачиваемся к прозрачным стенам зала аэропорта и видим, как бушует стихия. Ливень льёт такими потоками, что почти ничего не видно. Сильный ветер гнёт пальмы и деревья, прижимая к земле длинные листья и ветви.
– Нам придется остаться в гостинице при аэропорте. Надеюсь, ты не против? – Маркус поправляет локон моих волос и нежно прижимается губами к моим.
Да как я могу быть против? Желание тут же просыпается в моем теле, а я прикрываю глаза от нахлынувшего предвкушения. Я вообще не могу трезво мыслить в объятиях Маркуса, забывая обо всём. Только когда его нет рядом, совесть снова возвращает меня к реальности…
– Конечно… – отвечаю я несмело.
Промокнув до нитки, размещаемся в номере. Приняв душ и укутавшись в мягкий халат, я решаю всё же предупредить папу, что не приеду. И вообще, нужно чётко обозначить свои интересы. Я должна дать понять, что у меня есть своя жизнь и желания за пределами офиса, что я не намерена тратить всю свою жизнь только на работу, что мне нужен отдых, иначе я просто выгорю.
Пока Маркус заказывает в номер ужин, я набираю папин номер и, делая глубокие вдохи, морально готовлюсь к сложному разговору. Сложному для меня, потому что обычно я не перечила отцу. Только измена Альберта привела к нашим разногласиям, заставила меня взглянуть на свою жизнь по-другому, подумать о себе.
– Пап.
– Лика! Как я рад тебя слышать! – радостно приветствует меня отец. – Ты когда прилетаешь? Я тебя встречу.
– Я не вернусь сейчас, – решительно выпаливаю, выдохнув, и слышу молчание в трубке, которое заставляет усомниться, что нет никакого сбоя. – Пап?
– Что значит, не вернешься сейчас? Ты же обещала.
– Здесь сильный ливень и все рейсы отменили, – пытаюсь оправдаться я и еле слышно добавляю: – И вообще, у меня отпуск. Мне нужно отдохнуть. Я устала, пап. Альберт управляющий и сам в силах решить все проблемы.
Разговор неприятный и не сулит мне ничего хорошего. Я посмела первый раз перечить отцу. Он молчит, не пытается меня переубеждать и уговаривать. Больше не пытается. Ничего не сказав, он просто сбрасывает звонок. Потираю глаза, к которым стремительно подступают слезы обиды. Почему он так холоден, так… не может меня понять…Снова обида сдавливает грудь, но перезванивать не буду, знаю, чем все закончится. Скандалом, ссорой и… Пусть лучше так, потом все объясню, потом он все поймет. Решаю отключить телефон, потому что понимаю, что посыпятся сообщения от Альберта или еще кого-то подключат к уговорам меня вернуться. Если уж решила, то пойду до конца.
Маркус садится рядом со мной на кровать и, заключая в кольцо сильных рук, прижимает к себе. Целует в висок, и я чувствую его поддержку и уверенность в своём решении.
– Как ты? – участливо спрашивает он.
– С папой я разобралась, ещё несколько звонков сделаю завтра. Теперь у меня есть целая неделя, которую у меня никто не отнимет, – делюсь я с Маркусом.
– Как прекрасно это слышать, – он зарывается руками в мои волосы, а я наслаждаюсь каждым его прикосновением.
Стук в дверь, прерывает наши объятия. Наш легкий ужин. На тележке я замечаю ведёрко со льдом и шампанским. Маркус встаёт и, срывая фольгу с горлышка бутылки, улыбается мне.
– Я решил, что это хороший повод, который нужно отметить.
– Повод? – удивляюсь я.
– Сегодня ты сделала важный шаг – преодолела барьер, отделяющий тебя от первой границы между прошлой тобой и тобой настоящей, что хочет счастья, быть свободной и принимать решения для себя, а не для других.
Его слова отзываются во мне, я думаю, что сегодняшнее решение – это начало моей новой жизни. Жизни, где я главный герой, а не дополнение мужа и семьи. И в этой жизни есть Маркус.
Пробка хлопком вырывается из бутылки, и искрящийся напиток наполняет бокалы. Маркус протягивает мне один из них и садится рядом.
– За тебя.
Глядя в глаза друг другу, мы чокаемся и выпиваем прохладное игристое, наполняющее вены теплом и разрушающее все запреты. Я сама тянусь к губам Маркуса, обхватив ладонью его лицо, успевшее за день покрыться лёгкой щетиной, так идущей ему. Наш чувственный поцелуй наполняет меня трепетом и возбуждает сильнее шампанского. Поцелуи и ласки становятся всё настойчивее, и я уже всем телом льну к желанному мужчине. Не разрывая поцелуя, он забирает у меня бокал и ставит оба на пол. Спускает с моего плеча халат и покрывает поцелуями, перемещаясь к ключицам. Мои руки перебирают его густые волосы, а с губ срываются тихие стоны удовольствия. Дыхание учащается, как и ритм сердца. Огонь внутри меня разгорается всё сильнее. Я хочу этого мужчину всегда. Хочу чувствовать его, засыпать и просыпаться в его объятиях, тесно соприкасаясь телами. Хочу делить с ним всё не только сейчас, но и в дальнейшем. Он дарит мне любовь, нежность, уверенность в себе, покой, защиту… заставляет чувствовать себя желанной и… счастливой… Не знаю, как долго это продлится, но я хочу вкусить это чувство, напиться этими эмоциями до самого конца. Столько, сколько нам отмерит судьба…
– Я хочу тебя, – шепчут мои губы, а тело дрожит от предвкушения сладких мгновений.
– Лика… – шепчет он в ответ, покрывая моё лицо поцелуями. – Сокровище моё…
Его слова плавят меня словно свечу в огне. Сердце поёт и пылает от тепла и нежности, с которыми он их произносит. Целуя, даря горячие и нежные ласки, Маркус медленно стягивает с меня халат и опрокидывает на кровать.
Ночь накрывает нас чувственностью и уносит в свой страстный мир, ломая все нельзя и превращая их в можно. Мы растворяемся друг в друге, лаская и узнавая себя, открывая всё новые грани друг друга и удовольствий. Наше громкое дыхание нарушает тишину гостиничного номера, а стоны лишь подогревают нескончаемую тягу и страсть. Только к середине ночи мы, проголодавшись, прерываемся на то, чтобы поесть. Но и это мы делаем, почти не разнимая объятий, под барабанящие по стеклу и крыше струи ливня. Утомлённые и счастливые засыпаем лишь под утро.
