Текст книги "Записи психолога (СИ)"

Автор книги: Loftr

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

– Локи, – слишком устало произносит Тор и качает головой.

– Ты… – это слишком тяжело давалось юноше. – Ты сам сказал без масок и то, что чувствую. Я хочу этого, – Локи подаётся вперёд и почти что касается губами чужих. – Хочу тебя.

– Пойми же, то, что ты мне сейчас предлагаешь – твой отчаянный ход, чтобы разобраться в своих бурлящих эмоциях подросткового возраста. На утро ты будешь сожалеть о том, что сам дал мне зелёный свет.

Локи морщится от этих слов и отворачивает голову. Неправильно, что он такое говорит, но действительно этот поступок был необдуманным. Тор сжимает в руке всё ещё хранящее чужое тепло тюбик лубриканта. И где только ему продали? Хотя Одинсон был уверен, что здесь тоже приложил свою руку Бальдр.

Ребёнок, какой же он ребёнок в мыслях и поступках, хоть и пытается вести себя по взрослому. Плед окончательно падает с него и Тор, предпочтя больше не думать, мягко толкает Локи в плечо, чтобы он лёг. Необдуманно, но действительно не хочет упускать то, чего сам хочет.

Поцелуй получается жадным, смазанным и Тор чувствует неуверенность юноши, который положил руки ему на плечи. Язык проходится между нежными, тонкими губами, касается края зубов, чтобы скользнуть дальше и приласкать другой язык, что в нерешительности пытается ответить взаимностью. Неловкий ответ, с которым Тор чувствует, как Локи полностью доверяется ему, расслабляется под ним, безмолвно позволяя большее.

Одинсон отстраняется, чтобы в следующую секунду податься своему одному из многих желаний и зарыться носом в чёрные, как крыло ворона, волосы, ощущая лёгкий запах зелёных яблок. Локи вздрагивает от такого, вздрагивает, когда сильные руки проходятся по бёдрам, чтобы он раздвинул ноги шире. Абсолютно не так, как было с Тони, не те крохи подростковой ласки, которые они неумело пытались дать друг другу. И тепло Тора, его жар, который только сильнее сводит с ума…

Не сговариваясь они снимают с себя одежду: Тор – медленно и неспешно, осматривая в свете от телевизора каждый сантиметр хрупкого тела, Локи – порывисто, с нетерпением и желанием для дальнейшего, почти сразу же пугаясь того, что его будет ждать в этом «дальнейшем».

Чужой страх пробуждает в нём хищника, льва, который почувствовал свою газель и больше не отпустит, выслеживая до самого конца. Тор склоняется и оставляет поцелуй на шее, ещё один, ниже, ещё, как можно ниже, оставляя невидимые следы на белоснежной, словно первый невинный, чистый снег, коже. Локи задыхается стоном, когда горячий язык проходится от основания члена до конца, когда мужчина вбирает его в рот, чтобы возбудить сильнее.

По телу проходит волна наслаждения, разряд, словно попал под молнию, и Локи, не думая, запускает пальцы в волосы Тора, закусывая губу, чтобы не слетел ни единый стон с его губ. Они не одни, пусть и Бальдр сам совершенно случайно оставил этот тюбик смазки у него на кровати, говоря, что всё в его руках. Почувствовав одобрение, Одинсон принимается двигаться более уверенно, интенсивнее, чувствуя дрожь в юношеском теле, от чего собственное желание предстаёт в новом ракурсе – более сильным, требовательным.

Когда в комнате всё же раздаётся первый сдавленный, глухой стон, который кажется ему жалобным, кажется настоящим всхлипом безысходности, что кончит прямо сейчас ему в рот, Тор замедляет движения. Рука находит тюбик лубриканта, который забился в самый угол, и на руке оказывается небольшой, всё ещё прохладный комок смазки, что тут же растирается на пальцах. Он знает, что, как бы не старался, всё равно будет больно, знает, что и Локи это прекрасно осознаёт, но юноша только сильнее сжимает его волосы и неуверенно разводит ноги чуть шире.

Влажный палец кружит вокруг колечка мышц и плавно проникает внутрь, стараясь не причинить лишнюю боль. Локи дёргается, ведь для него это в новинку, непривычно, но… он доверяет Тору. И Лафейсон старается действительно расслабиться, отвлечься на губы мужчины, а не на пальцы, что проникали так быстро в него и двигались столь уверенно.

– Будет больно, – шепчет Тор, отстраняясь от юноши и нависая над ним.

– Давай.

Одно простое слово, решительность в глазах, которые были поддёрнуты пеленой страсти, острый кончик языка, который проходит по сухим губам, и Тор больше не медлит, не видит никакого для этого смысла. Он входит на половину и замирает, чувствуя, как комната перед глазами поплыла, как его обволакивает жар, а воздух всё упорно не желал заходить в лёгкие. Выждать несколько долгих секунд, чтобы привык, и, не сдержавшись, Тор грубо толкается вперёд, почти что сразу начиная двигаться.

Локи вскрикнул, но сразу же закрыл рот ладонью, с силой зажмуриваясь. Больно от непривычной наполненности, от тепла, что разливалось по всему телу. Сначала он ничего не чувствовал, только то, насколько он слаб в руках Тора, но стоит внутри задеть что-то, что отдаёт острой чувствительности, как Локи откидывает голову назад и глухо стонет от наслаждения.

Быстрые толчки, сумасшедшие, как и они оба, бешеное наслаждение, которое делает их одним целым. Тор вжимал собой Локи в диван, метил его шею укусами, пока на его плечах оставались глубокие полумесяцы от ногтей. И стоит собственной нити внизу живота слишком сильно натянуться, как Одинсон обхватывает пальцами член юноши, двигая в такт быстрым толчкам, чтобы довести его до конца. Громкий вскрик в поцелуй, горячая жидкость на ладони и Тор сам не сдерживается, в последний раз входя в Локи.

Тишина, которая образовывается между ними куда красноречивей, чем все слова. И телевизор совершенно не мешает своей глупой рекламой, где обезьяна катается на велосипеде. Локи ничего не говорит, когда на его, всё ещё вздрагивающее, ослабленно тело ложится более сильное, горячее и такое… уже родное. На грани слышимости он слышит какие-то слова Тора, но только глупо улыбается, впервые чувствуя такую приятную слабость.

Утро приходит неожиданно вместе с приятными воспоминаниями о прошлой ночи и теплом, которое прижималось к его груди. Тор сонно приоткрывает глаза, сразу же упираясь взглядом в чёрную макушку. Такой опрометчивый поступок, но он не сожалел ни на грамм. Смысл, если всё было больше, чем прекрасно?

Рука проходит по прохладной груди Локи, вырисовывая различные узоры. Может, Бальдр был прав и просто нужно держаться за Лафейсона? Лёгкая улыбка касается его губ, когда в памяти подымается картина того, как к нему доверчиво льнули, как, не смотря на боль, не потребовали прекратить всё… Тор вздрагивает, когда его постукивают пальцем по плечу, и резко приподымается на руке, смотря на слишком довольного Бальдра, что упёрся локтями в спинку дивана.

– А я говорил тебе, – тихо тянет Одинсон, расплываясь в улыбке. – Вам лучше пойти в спальню.

– Это же ты, да?

Объяснений не потребовалось и Бальдр просто пожимает плечами, мол, может он, а может и нет. Тор тяжело вздыхает и подымается на ноги, стараясь не потревожить Локи. Порой брат был занозой в заднице, а порой, как сейчас, даже любил и благодарен был ему. Одинсон аккуратно берёт спящего Локи на руки, поправляя плед на нём и идёт в спальню.

Тор был впервые уверен в словах Бальдра, что, хоть любви и не существует в этом мире, но всё равно у каждого человека есть вторая половинка, которая ждёт, когда связь между ними натянется сильнее, толкая в объятия друг друга.

========== Новое начало ==========

Четверг, 1 сентября 2016 год

Белый «бьюик» стоял возле престижной школы, что обещала прекрасное будущее для всех, кто её закончит. Богатые дети или просто те дети, родители которых нашли деньги для обучения своих чад, учились на равных условиях и были, как бы это странно и сюрреалистично не звучало, сами были равными друг другу. Яркие лучи солнца дарили последнее тепло, ведь, как сказали синоптики, похолодание наступит со следующей недели. Лёгкий ветерок, однако, был уже полностью осенним и приносил прохладу против знойной жары небесной звезды.

Высокий, статный мужчина опирался о капот автомобиля, смотря через затемнённые очки на весь окружающий мир. Было очень странно находиться возле школы, когда сам радовался очень много лет назад тому, что покинул её. Года учёбы, которые длятся и сейчас, оказались для него приятными и нужными, хоть как бы в детстве сам и не отрицал. Хотелось бы ему скинуть пару годков, чтобы снова стать беззаботным юношей.

Тор Одинсон – психолог с уже немалым стажем, человек, который никогда бы не помыслил, что некоторые подростки в свои шестнадцать лет куда интересней, чем люди, которым уже давно за сорок, вдруг осознал, что без своего персонального чуда не сможет уже жить прежней жизнью. Бальдр цвёл и пах, завидев их двоих вместе, ведь стал действительно свахой, без которой Тор так бы и не подпустил к себе Локи, который просто отпустил бы его и всё так закончилось. Но всё равно это не оправдывает такого ужасного поведение брата!

Локи делился с ним всем и, казалось, что расцветал с ним прекрасной чёрной розой – такой же дикой, редкой, но завораживающей, когда с другими был вычурно холодным и безразличным, показывая лишь то, что нужно было в данный момент. Конечно, Тор прекрасно понимал, что пока Лафейсон ещё подросток, то ему будет интересно с ним, но лет через десять-двадцать, когда он станет совсем стариком, Локи не захочет быть с ним, уйдёт, чтобы найти другого… или другую. Но мужчина не расстраивался, ведь то – будущее, а сейчас – это сейчас, в котором он живёт с юношей, что нравится ему. Или больше?

Вчера вечером пришлось привезти Локи обратно домой, ведь обучающий курс для Лафея уже закончился. Видимых изменений нет, но, как потом ему звонил Лафейсон, всё же его отец изменил своё отношение к нему. И это действительно радовало. Радовало так, как никогда и ничто в его жизни.

Тор тяжело вздыхает и упирается руками в капот. Тихая трель звонка доносится даже сюда, из-за чего в груди появляется приятное предвкушение встречи. Ночью было спать неудобно без холодного комочка рядом, которое он отогревал до утра, но предлагать переехать обратно и навсегда – глупо. Лафей не примет такое уж точно, как бы там его не перевоспитали в лагере, да и прошло мало времени с начала их отношений. Отношения… звучит страшно, но одновременно с этим и приятно. По крайней мере Тор действительно надеялся, что у них отношения.

Толпа галдящих школьников разного возраста вывалилась на улицу. Кто-то шёл медленно, разговаривая со своими друзьями, кто-то мчался побыстрее домой, что оставить это «проклятое» место, а кто-то оставался стоять во дворе, явно кого-то ожидая. Тор вглядывался в толпу, выискивая чёрную макушку среди других. Он хотел сделать сюрприз, забрать Локи и свозить его куда-то отдохнуть, развеяться и просто побыть рядом.

Проходящие мимо дети смотрели на него с разными чувствами в глаза. Отвращение, ведь настолько бедная машина для этой школы, интересом, ведь он выглядел чересчур внушающим, уверенным, непониманием, удивлением, подозрением… Кладезь для физиогномиста здесь, но Тору на всех становится плевать, когда он видит знакомую фигуру, что спускалась по ступенькам с крыльца школы. Странный порыв ревности, когда Одинсон замечает рядом со своим Локи какого-то парня, которому он улыбался и что-то оживлённо рассказывал, тонет под давлением здравого смысла. Скорей всего это тот Энтони Старк, о котором ему рассказывал подросток.

Локи замирает всего на секунду, замечая высокую фигуру Тора, и, попрощавшись с Тони, поспешно идёт к нему, почти бежит, виляя между другими школьниками. Краем глаза мужчина замечает оценивающий взгляд Тони, который держится всего несколько секунд, и, явно удовлетворённый, парень кивает головой, одобряя выбор друга. Но всё исчезает слишком быстро, когда его обнимают и целуют в щеку.

– Почему ты не предупредил, что приедешь? – тут же спрашивает Локи, не обращая уже больше ни на кого внимания.

– Знаешь, есть такое слово, как сюрприз, – с усмешкой произносит Тор и открывает дверь для юноши.

Ему нравилось, как улыбался Локи. Нет, не той показушной, фальшивой улыбкой, а настоящей, тёплой. Сев за руль, Тор заводит машину и, нарушая правила, пересекает двойную сплошную, направляя «бьюик» к тому кафетерию, где Локи купил ему кофе.

– Знаешь, я хотел тебе сегодня позвонить и сам, – говорит юноша, кидая рюкзак на заднее сидение.

– Я бы испугался этой фразы, если бы не знал тебя, – машина плавно останавливается на светофоре, который озарял округу красным светом.

– Да… – неловкость, которая повисла в салоне машины, заставляет напрячься их двоих. – Просто… я же вчера уже рассказывал, что отец изменился. Немного, но изменился. И я решил, что, пока он в относительно хорошем расположении духа, то можно немного поговорить с ним о моём будущем.

– Что ты уже сделал? – Тор сразу понимает, к чему всё идёт.

– Неинтересно разговаривать с психологом, – недовольно бурчит Лафейсон, скрывая своё волнение. – Я рассказал отцу о нас. И… он хочет видеть тебя сегодня на ужине у нас. Прости, я не думал, что всё так зайдёт далеко. Думал, что он просто ничего не поймёт, не услышит среди других слов это, – поспешно затараторил Локи и положил свою руку на колено Тора, чтобы его не оттолкнули из-за такой ошибки.

Быстро, очень быстро. Тор думал, что Лафей узнает годиков через пять, если они будут так же вместе, но… Чёрт возьми! Это слишком быстро, да и Лафей может запретить им видится. Но Одинсон не уступит так просто и будет бороться, хоть как бы это абсурдно не звучало. Тор, покачав головой, кладёт руку поверх другой, и сжимает её.

– Я постараюсь отвоевать тебя, чего бы мне этого не стоило, – решительно произносит мужчина и нажимает на газ, когда зелёный свет освещает весь мир вокруг.