Текст книги "Год дурака (СИ)"
Автор книги: Литтмегалина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)
– Напоминает историю Икара.
– Именно.
Справа от нас несла свои холодные воды Волга, а Эрик продолжал рассказывать. Он знал тысячи историй – забавных или немного с горчинкой. Он рассказал про компанию Atari, разрабатывающую игры и не желающую взрослеть, – они хотели, чтобы их сотрудникам было весело! Расскажите это «Синерджи»! О возвышении и крахе школьника из Нижнего Тагила, который создал принципиально новую операционную систему Bolgenos, впоследствии оказавшуюся дистрибутивом Ubuntu с измененным заголовком – он заменил одну строчку среди миллионов строк кода и попал на ТВ! Летел вниз он также с размахом… Меня рассмешила история языка программирования BrainFuck, созданного специально для того, чтобы отлюбить людям мозги – на нем практически невозможно программировать! Эрик был так увлечен, у него горели глаза. И я вдруг поняла его – то, что я видела как заурядную железную коробку, для него было наполнено личностями, событиями, курьезами, трагедиями, недоразумениями и победами. Включая компьютер, он как будто слышал тысячи голосов со всего мира.
Кошка, метнувшаяся через дорогу, вывела меня из транса, и я осознала, что совсем стемнело.
– Как поздно…
– Ты хочешь домой?
Я задумалась.
– Нет, хочу погулять с тобой еще. Вот уж не ожидала, что тебе удастся меня заинтересовать. Только есть очень хочется.
– Двадцать минут потерпишь?
Я едва успела кивнуть, а он уже тащил меня куда-то, отпустив мою руку только чтобы на пять минут забежать в магазин. Мы зашли в одну из многоэтажек неподалеку от набережной, поднялись на лифте на последний, восемнадцатый этаж, и затем по лестнице еще выше, к люку на крышу. Там висел замок, но Эрик извлек из кармана ключ.
– Ты когда-нибудь ужинала на крыше?
– Никогда, – я поднялась за ним, нервно кутаясь в куртку.
Крыша оказалась широкой и ровной, как вертолетная площадка, только антенны торчали, словно лысые елки. По высокому открытому пространству гулял ветер, и я застегнула молнию до самого подбородка. Мы так высоко забрались, что мне даже стало страшновато.
– Тут есть стол и стулья. В этом доме живет один мой приятель, он любит проводить здесь вечера. Это он дал мне ключ. Тебе холодно? Наденешь мою куртку?
– Спасибо, нет.
Эрик достал из своего рюкзака скатерть и постелил на стол. Скатерть была белая, с розами.
– Схватил в магазине не глядя, – как бы оправдываясь, объяснил он и тщательно протер салфеткой мой стул.
Затем настал черед свечей: розовых, в тон скатерти, которые нежно запахли цветами, когда мы зажгли их и поставили в отыскавшиеся на крыше банки – чтобы ветер не задувал.
– И свечи взял, какие под руку попались, – смущенно пояснил Эрик. – Лучше, чем сидеть в полной темноте.
Мы уселись напротив друг друга, скованные неловкостью. Странно. Мы столько раз ужинали вместе. Почти каждый вечер.
– Я так понимаю, Билл Гейтс не твой герой, – начала я, чтобы снять напряжение. – А кто тебе по-настоящему нравится?
– Ты, – Эрик пристально смотрел на меня.
– Я серьезно, – уточнила я почти с досадой.
– Линус Торвальдс. В компьютерном мире его можно назвать коммунистом. Или террористом. Он создал бесплатную операционную систему Linux, открытую для пользователей, предоставив каждому желающему возможность что-то в ней улучшить. Когда Гейтс вожделел послушного стада, согласного выкупать каждый продукт Microsoft, Линус рассчитывал на творцов. В итоге Linux достроили всем миром. И продолжают развивать. Эмблемой Linux стал пингвин – в честь настоящего пингвина, увиденного в зоопарке. Пингвин клюнул Линуса в руку, но все равно ему понравился.
Я улыбнулась.
– Это очень мило.
– Гейтс и Джобс когда-то были простые парни, которые выросли в монстров, а их гаражи превратились в гигантские корпорации. То, что начиналось как творчество, стало бизнесом. Когда китайские рабочие бастуют на заводах Apple, потому что работают в отвратительных условиях, а зарплаты едва хватает на жизнь, Джобс за это ответственен. Когда Microsoft преследует нищего сельского учителя информатики, на компьютерах в классе которого оказалась установлена нелицензионная Винда, вытрясая из него непосильную сумму денег, Гейтс за это ответственен. Торвальдсу удалось избежать всей этой грязи.
– Ты с таким гневом говоришь о крупных компаниях.
– Я ненавижу корпорации. Царства, населенные великанами и лилипутами, – не желаю относиться ни к тем, ни к другим, – мобильник Эрика зазвонил. – Это курьер. Я заказал еду, пока стоял в очереди в магазине.
Он отошел и вернулся с пакетами. Внутри были роллы, горячий рис с морепродуктами и мисо-суп в пластиковых тарелочках. Мой рот наполнился слюной. Немного стесняясь, Эрик извлек запотевшую бутылку шампанского.
– Лишним не будет, да?
Мы ужинали в молчании, которое связало нас крепче любого разговора. Огоньки свечей подрагивали, взволнованные ветром. Хотя день начался с дождя, к вечеру погода наладилась, и ночь оказалась удивительно теплой – а ведь первые числа ноября! Даже не верилось, что холодная, скучная зима подкралась уже совсем близко. Где-то ровно шумел успокаивающийся к ночи город и плескала волнами Волга. Я как будто оказалась вне моего рутинного существования, с его нескончаемыми проблемами и неудачами. Я перенеслась в место получше.
– Нам очень повезло, что мы стали соседями, – тихо произнес Эрик. – Иначе я до сих пор жил бы своей прежней жизнью.
– Разве она тебя не устраивала?
– Тогда мне казалось, что устраивала. Сейчас я думаю, что мне было одиноко.
Мы молча чокнулись пластиковыми стаканчиками за что-то, невысказанное вслух, и потревоженное шампанское забрызгало золотистыми искорками.
– Пойдем, посмотрим…
Эрик потянул меня за руку и, когда мы подошли к краю крыши, у меня захватило дыхание: город был полон огней – горящие окна, фонари, реклама, фары проезжающих машин. Как тысячи светлячков, рассеянных в темном пространстве, они сияли и мерцали. По сверкающим водам Волги плыли маленькие золотые рыбки – корабли с сигнальной подсветкой. Подняв голову к небу, я увидела на нем россыпь звезд.
– Наверное, это самое красивое, что я видела. По телевизору не в счет.
– В мире много всего волшебного. Главное, смотреть с правильной точки.
Я фыркнула. По моему мнению, эта фраза выразила всю жизненную философию Эрика.
– Знаешь, я поняла, чего ты хочешь – стать частью истории, которая тебе нравится. Это как если бы фанат Гарри Поттера попал в один из томов серии.
– Именно. А чего хочешь ты?
Я пожала плечами.
– Выйти замуж. Все просто и банально.
Эрик пытливо посмотрел на меня.
– Звучит как формальность. Ты уверена, что это именно то, что тебе нужно? В смысле, это не звучит как найти любовь и человека, который станет действительно близким.
– Не знаю. Может быть, мама этого хочет. Или я прочитала где-то, что должна этого хотеть. Или это просто то, что считается необходимым.
– А чего хочешь для себя именно ты?
Наши взгляды встретились, и я почувствовала, как мои глаза наполняются слезами.
– Соня? Ты в порядке? – мягко спросил Эрик.
– Да, но… знаешь, меня как будто никто никогда раньше об этом не спрашивал. Мама говорила – делай это, и ты станешь хорошей, а бабушка – не делай того, или станешь плохой. Но в конечном итоге я всегда получалась так себе. Бабушка требовала – доедай до последней ложки, а мама упрекала – ты набираешь вес. Мама отказывала моим просьбам, а бабушка навязывала мне то, чего совсем не хочется. Меня все время разрывали на части! И я уже совсем не понимала, что я должна делать! Я могла только ждать очередного указания. Несчастные любовные романы с похабными обложками – кажется, это единственное, что мне удалось отстоять для себя! Я так старалась быть милой и послушной, а в итоге получилось, что теперь я даже не знаю, кто я на самом деле. Меня как будто нет вовсе. Я совершенно никчемна, – я громко заплакала, и меня не могло остановить даже ощущение, что там, на земле, чужие люди каким-то образом слышат меня.
– Соня, – Эрик обхватил мое лицо ладонями, поднимая мою голову, – ты совсем не никчемная. Ты очень добрая. Ты заботливая. Ты всегда надеешься на лучшее, даже если все складывается плохо. Ты мечтательница. Рядом с тобой так хорошо…
Он потянулся ко мне носом, и я поняла, что сейчас он меня поцелует. В моей голове, натыкаясь друг на друга, заметались тысячи сомнений. Когда я уже намеревалась отстраниться, раздался громкий хлопок, и небо усеяли зеленые искры.
– Салют?
– Кто-то запустил ракету.
Снова хлопок, и теперь красные искры. Они сыпались прямо нам на головы. «Может, это знак, – подумала я. – Доказательство, что, если я поцелую его сейчас, это будет правильно».
Что-то неуловимо изменилось в лице Эрика, и он отступил от меня.
– Ты вечно ищешь внешнее одобрение, – сказал он сердито, в точности разгадав мои мысли. – Хотя бы раз прими решение сама!
На этом все было кончено. Домой мы ехали пусть не во враждебном, но все же в молчании. У Эрика торчал наушник из уха, но вряд ли он замечал, что слушает. Все же, несмотря на обескураживающий финал, это было лучшее свидание в моей жизни.
Ночью мне приснилось, что Эрик предлагает мне блок питания и компьютерную мышь, а заодно просит погладить его винчестер.
Утром, загруженная тревожащими мыслями, я на автомате побрела на работу.
– Конечно, оплата низкая, – рассеянно сказала я одной из претенденток, которая – редкий случай – позвонила сама. – Да, есть план, и он на 80 % превышает ваши возможности. Удачи в поисках работы. До свидания.
– Что у тебя стряслось? – поинтересовалась Диана.
Я воткнулась в монитор, делая вид, что полностью погружена в работу.
– У вас с Эриком дело сдвинулось с мертвой точки, да?
Я не стала подтверждать ее догадку.
– Я надеюсь, ты проявила активность?
Я продолжала играть в молчанку.
– Какая же ты глупая! – взорвалась Диана. – Слушать тебя противно! Это первый и, с твоим везением, последний адекватный парень, который тебе встретился! А ты его упускаешь из-за собственной трусости и предрассудков!
Я уткнулась носом в клавиатуру. Возможно, Диана была права. Но по своим внутренним причинам я просто не могла.
– Свои мозги не пришьешь, – буркнула Диана и унеслась прочь, яростно вонзая каблуки в ковровое покрытие, слишком раздраженная, чтобы терпеть мое присутствие.
Дома, на столе возле компьютера, меня ждали диск, записка и коржик – последний, видимо, чтобы привлечь мое внимание. «Я загружен по уши. Тебе задание на сегодня – инсталлировать игру с диска на свой компьютер». Да пожалуйста. Знать бы еще, что значит «инсталлировать». Я посмотрела на обложку диска – на ней был небритый мужик угрюмого вида и надпись Painkiller, ни о чем мне не говорящая.
Похоже, Эрик недооценил мои способности, потому что с инсталляцией я кое-как справилась. Начать игру? Ладно, глянем. Игра началась бодро – главный герой и его жена погибли в автокатастрофе. Вот и сказочке конец. А нет, в Чистилище к ГГ явился божий засланец и клятвенно пообещал, что отправит его в рай к жене, если он поможет изничтожить четырех генералов Люцифера. Бред какой. Действие перешло на кладбище, и в нижней части экрана отобразилось устрашающего вида оружие, которым я могла управлять. Пока я думала, как мне выключить игру, на меня набросилась некая враждебно настроенная нечисть. Я импульсивно защелкала мышью, и, завращавшись, страшные лезвия в руках героя разорвали врага на части, разбрасывая по всему экрану куски мяса. Фу, какая гадость, да только псих станет в такое играть! Рассуждая подобным образом, я незаметно для себя вынесла с десяток врагов. Ладно, поиграю немного. Отвлекусь от Эрика.
Сосед постучался через несколько часов.
– Установила?
– Установила, – ответила я, закрыла дверь и вернулась к компьютеру.
К одиннадцати вечера Эрик принес мне чаю и картошку с котлетами, посоветовав через часок ложиться спать. Я пообещала, что так и сделаю.
В восемь утра мне пришлось собираться на работу – хотя бы потому, что я уже безбожно опаздывала. На улице все было в белесом тумане, который, кажется, видела только я.
– Опаздываешь, – встретила меня Диана. – Хорошо ты глаз накрасила. Один. Зато оба красные. Все в порядке?
– Все отлично.
Я села на стул и начала ждать, когда компьютер загрузится. Прождала десять минут, пока до меня не дошло, что я забыла его включить. Наверное, я все же не очень хорошо себя чувствую. А ночью казалась себе такой бодрой… Безумная игра. У меня до сих пор перед глазами все мечется и взрывается.
– Налей мне кофе, – попросила я Диану.
Пробудилась я от аромата кофе, или, может, из-за Дианы, которая схватила меня за плечи и трясла.
– Ты не можешь спать! Ирина зовет нас на совещание!
Я хотела возразить, что поздно мне яшкаться с сатаной, когда сам бог призвал меня на службу, но Диана уже перетащила меня в конференц-зал и бросила на стул.
Прижимая к себе папки, как будто они могли защитить ее от печальной статистики по проекту «Натюрлих», вошла Ирина. Я предпочла бы встретиться с ней на кладбище, с дробовиком в руках.
– Сколько? – бросила она, швырнув папки на стол.
– Тысяча, – сказала я. – Перли со всех сторон. Я расстреляла их всех.
– Кхе-кхе, – вмешалась Диана, награждая меня болезненным щипком. – Пятнадцать кандидатов были одобрены заказчиком.
– И сколько их приступило к работе?
– Девять.
– Сколько продолжают работать?
– Две.
Аня что-то зашептала.
– Одна, – поправилась Диана.
Лоб Ирины прорезала глубокая складка.
– Нам необходимо повысить свою эффективность.
– Моя эффективность резко повысилась, когда я получила гранатомет, – сообщила я.
– Это шутка, – быстро сказала Диана.
– С демонами не шутят, – возразила я.
Реакция Ирины оказалась неожиданной: скорая на придирки и язвительные комментарии, столкнувшись с по-настоящему неадекватным поведением сотрудника, она впала в растерянность. И даже как будто боязливо отодвинулась в глубь кресла.
– С этого дня предлагаю ввести количественный план – шестьдесят звонков в день.
– Если я позвоню в прачечную, мне засчитают? – кротко осведомилась Диана.
– Что это значит? – взъерошилась Ирина.
– Количество звонков не имеет никакого отношения к качеству работы. Можно весь день названивать, но так и не найти подходящего кандидата.
– Тогда пусть будет по пять кандидатов в день от каждой из вас.
– Мы проводим отбор в нескольких городах. Сложность подбора меняется от региона к региону. Будет ли этот критерий справедливым?
Ирина надулась. Они с Дианой принялись спорить, а я положила голову на стол и уснула. Разбудил меня высокий, с нотками истерики, голос Ирины:
– Что это с ней? Она ведет себя подозрительно! Она не может в таком состоянии работать!
– Всю ночь напролет спасала ваш гребаный мир, – простонала я. – А вы не даете минутку отдохнуть.
– Я слышала, если съесть испорченные консервы, отравление может сопровождаться галлюцинациями, – попыталась оправдать меня Диана. – Ей надо в больницу.
– Пусть идет. Уведоми, что этот день ей оплачен не будет.
– Я ее провожу, а то еще по пути рухнет.
– Эти несколько часов будут вычтены из твоей зарплаты.
– Да? – спокойно осведомилась Диана. – На основании какого пункта Трудового Кодекса вы это сделаете?
– Ладно, не буду я ничего никому вычитать, – огрызнулась Ирина.
– А ну, на выход! – сердито поторопила меня Диана.
– Что опять? – устало осведомилась она на улице.
– Поиграла немного в одну игру. Хорошая. Мясной экшен.
– Я слышала, такие игры повышают уровень агрессивности.
– По башке бы дать тому, кто это сказал.
В маршрутке я мирно спала, положив голову на плечо Дианы.
– Никаких игр, – пригрозила она на прощание.
Кивнув, я закрыла за ней дверь и бросилась к компьютеру. На мониторе меня ждала новая записка от Эрика: «Я снес тебе DirectX и дрова на видюху. ЗЫ: Скажи спасибо, что Винду оставил. ЗЫ-2: Хорошей тебе игры!» Еще и издевается, скотина! Игра, конечно, не работала.
Я замолотила в его дверь.
– Эрик, даже не думай, что я смогу разобраться с этим!
Дверь приоткрылась, и оттуда выглянула взъерошенная блондинистая голова.
– Есть только одно оправдание для человека, не способного установить дрова на видюху.
– Какое?
– Он мертв, – дверь захлопнулась.
Я забила кулаками со всей силой.
– Ломись сколько хочешь. Ты моего сына видела? Уже ничего не потревожит мою нервную систему, – раздался ехидный голос Эрика.
Я попробовала поорать, и тогда он включил музыку из аниме. Не выдержав столь грубого насилия над психикой, я с позором сбежала.
Шипя от злости, я упала в свое кресло и открыла Гугл. Не прошло и часа, как мне удалось выяснить, что «видюха» – это видеокарта, а «дрова», то есть драйвера, к ней надо не абы какие, а под ее модель.
– Эрик! Какая у меня видеокарта? – заорала я через стену, чтобы далеко не ходить.
Он сделал музыку громче.
Четыре последующих часа были самими тяжелыми в моей жизни.
Ближе к ночи Эрик принес рис и запеченную рыбу. Я обожгла соседа взглядом, полным острой ненависти, и продолжила играть.
В субботу, когда я проснулась то ли на рассвете, то ли на закате – разберешь их, Эрик уже побывал в моей квартире, оставив мне завтрак и совершив новую диверсию. Увидев детали моего компьютера, разложенные по ковру, я едва не разрыдалась. Больше всего на свете я жалела, что однажды доверила Эрику ключ от своей квартиры. Отбери теперь! Усугубляя мою ярость, за стеной заиграла музыка из «Властелина Колец».
Потыкавшись в платы и провода и совсем одурев от “May It Be”, я поняла, что это бесполезно. Мне не справиться. Драгоценные часы, отведенные на игру, истекали. А я уже так далеко прошла! Никогда не прощу Эрика, никогда!
В приступе острого отчаяния меня осенило: здесь поблизости есть Интернет-клуб! Я могу зайти в Сеть и посмотреть схему сборки! Я влезла в туфли и пошла такая мятая, непричесанная и неумытая, как была.
Все компьютеры оказались заняты парнями в наушниках, играющими по Сети в стрелялку. Наверное, хорошая игра, раз они так над ней зависают, мне тоже надо попробовать.
Нетерпение придало мне смелости, и, повысив голос, я вопросила:
– Молодые люди, будьте добры, кто-нибудь, уступите мне место на десять минут! Я тут в железе копаюсь и…
Только что они были совсем увязшие в игре – помри среди них кто, они и не заметят, и вдруг все повернули головы ко мне и зашептались: «Девушка лезет в железо? Офигеть! Как она осмелилась? Да она одна на всю страну!» Один парень встал и, как зомби вытянув руки, пошел ко мне. На губах у него дрожала изумленная улыбка.
В этот момент я поняла, что имидж все, а жажда – ничто. Поэтому я выпрямила спину, задрала подбородок и произнесла самую наглую ложь в своей жизни (не считая тех случаев, когда я говорила о весе):
– Да. Да! Так и есть! Я здорово шарю в железе. И пришла только для того, чтобы сказать вам об этом.
И вышла вон.
На улице меня охватило раскаяние. Стоило поступиться гордостью, плакать и умолять до тех пор, пока один из них не сжалится надо мной и не соберет мой компьютер! В поисках утешения я зашла в супермаркет. Пирожные и торты не привлекали меня. Сегодня я нуждалась в чем-то более действенном.
Поздно вечером Эрик решил навестить меня, и то, что он увидел, все-таки нанесло удар его несокрушимой нервной системе. Минуты три он стоял и пялился, потом выдавил:
– Не думал, что мои педагогические методы приведут к столь драматической метаморфозе. Ты выглядишь как… как сисадмин.
Я пожала плечами, не отрываясь от экрана.
– Что на тебе надето?
– Ах, это, – я оттянула на себе майку с надписью: «Лучше пузо от пива, чем горб от работы». – Понятия не имею, откуда она. Нашла в шкафу.
– Одна… две… пять пустых банок… сколько пива ты выпила?
– Тупой вопрос. Пять банок.
– Ты ела хоть что-нибудь при этом?
– Неа. Еда уменьшает седативный эффект пива. А мне нужно было космическое спокойствие, чтобы разобраться с той херней, которую ты мне подкинул. Ах ты, сволочь! – завопила я, получив от зомби бумерангом по башке. – Да я тебе твой бумеранг засуну…
– Ты заметила, что я установил на твой компьютер Linux?
– Да, я нашла скрипт для PlayOnLinux, поставила игру и копирнула сейвы. А потом до меня дошло, что моя винда никуда не делась, ты просто через биос поставил мне бут на хард с линуксой.
Эрика покачнуло, как корабль в шторм, и он присел на диван.
– У-у, ****ны дети! *** вонючие! Я вас сейчас ****!
– Не знал, что ты ругаешься матом, – выдохнул Эрик.
– Легко тебе говорить, а меня тут ****ят!
– Соня, не слишком ли ты… – он положил ладонь мне на предплечье, но я стряхнула ее.
– Не лезь. Я буду валить главаря!
Эрик прошел в кухню и заглянул в холодильник.
– Я смотрю, у тебя такие пивные запасы, что хватит для алкогольного отравления. Я умыкну пару банок?
– Ты же не любишь пиво.
– Это для Деструктора.
– А-а. Для Игорька ничего не жалко, – я судорожно нажимала на кнопки.
– Ну я пойду. Буду посылать тебе эсэмэски: «Поешь. Попей. Пописай».
Когда за ним закрылась дверь, я отключила звук на телефоне, сосредотачиваясь на главном.
Нежить, насилие и расчлененка – мой рай не мог продолжаться долго. Не прошло и суток, как Эрик явился снова.
– Чего ты опять притащился? Оставь меня в покое! Дай мне закончить игру!
– Ты уже десять раз ее прошла!
– Пока я не одолею ее на уровне сложности «Кошмар», мой бой с силами ада нельзя считать законченным!
– Нет, Соня, он заканчивается прямо сейчас.
– Еще двадцать минут…
– Нет.
– Только босса убью!
– Ну ладно, только босса… хотя чего это я? Разводилу не разведешь! Научилась инсталлировать, учись деинсталлировать.
Он потянулся к клавиатуре…
– НЕЕ-ЕЕЕТ! – закричала я.
– Спокойно. Сохранения останутся.
Я попыталась оказать сопротивление и обнаружила, что, завалив тьму мертвяков, сейчас не могу справиться с одним Эриком, тем более что заметно ослабела за последние дни. Тогда я решила подавить врага морально и завизжала как резаная.
– Отвяжись от меня, урод!
Сцепившись, мы грохнулись на пол и смешались в кучу малу. Я попыталась бежать, но Эрик ухватил меня поперек туловища, отнес в ванную и сунул головой под кран. Вода была холодная и потекла за шиворот.
– Предатель! Извращенец! Провокатор! – завизжала я, плохо подбирая слова, но захлебнулась и закашлялась.
Извиваясь, как угорь, я все же смогла выскользнуть из цепких лап Эрика и растеклась на полу крошечной ванной, с головой под раковиной и неловко согнутыми ногами. Отдышавшись после схватки, некоторое время порыдала в надежде вызвать у Эрика муки совести, но его не проняло, и я затихла, издавая лишь сердитое пыхтение.
– Ненавижу тебя. Был бы у меня молоток, так бы тебя и приложила.
– Агрессия, типичная для человека с зависимостью.
– Мне тридцать лет! У меня кризис среднего возраста! Я имею право поразвлечься!
– Вот и развлекайся, как нормальная тетка в кризисе! Искупайся голой в фонтане! Устрой дебош в кабаке! – Эрик потер виски. – Боже, это мне карма прилетела за то, что пришлось пережить моей маме.
– И нет у меня никакой зависимости. Я просто хочу поиграть!
– Столько сидеть за компьютером вредно! Один китаец вот засиделся за игрой и умер.
– Наверное, это тот самый, который продал почку за IPad. У него здоровье было в принципе ослабленное.
– Нет, другой, – с тяжелым вздохом Эрик сел на пол в коридоре и мягко сжал мою щиколотку. – Поразительно, что твоя игровая страсть не проявила себя раньше.
– Я никогда не пробовала играть в компьютерные игры.
– Почему?
– Я считала, мне это будет неинтересно, – я поморгала, пытаясь увлажнить глаза. После стольких часов за монитором мое зрение было мутным, и лампочка на потолке расплылась в мягкий сияющий шар.
– Почему бы тебе не переключиться на что-нибудь полегче? Чтобы не так мозги сносило. На Angry Birds, например.
Я в отвращении закатила глаза:
– Игра для нубов. Эрик, я слышала, есть такая игра World of Warcraft, в которую люди играют по Сети…
Эрик вздрогнул.
– Нет, Соня. Ты еще молодая, у тебя есть перспективы, поэтому нет такой игры.
Свет мешал мне. Я зажмурилась и увидела вооруженных мечами скелетов, крошащих друг друга в бесконечной битве. Голова стала тяжелая, как гиря. Потом я почувствовала, как Эрик поднимает меня на руки и несет в кровать. Оттягивает мне веки, чтобы закапать капли в глаза, жгучие, но затем принесшие облегчение моим воспаленным роговицам.
С утра я обнаружила, что Эрик поставил пароль на мой компьютер. Пришлось идти на работу.
В одиннадцать настал час Х, и все тыквоголовые, включая меня, собрались в зале отдела CRM, притулившись за тесными столиками. Диана не явилась, но вряд ли у айтишников были к ней претензии.
– Ну, граждане алкоголики, тунеядцы, хулиганы, приступим, – приветствовал нас Леша. Судя по хищной улыбке, сверкающей среди щетины, он планировал оторваться на нас по полной.
Его мечте не суждено было сбыться, потому что прибежал пятнистый от волнения Данила и зловещим шепотом известил, что сервер опять упал.
Леша наградил его взглядом, намекающим, что в прежние времена гонцов казнили и за менее скверные вести, буркнул нам: «Скиньте файл по сетке» – и вышел.
Оставшиеся из нас делились на два типа: слишком ленивые, чтобы разобраться, как перекинуть файл по сетке, и слишком тупые для этого. В конце концов, та самая Леночка притащила свою флешку и, тяжко вздыхая, начала копировать файл теста с компьютера на компьютер. Кроме теста, скопировались еще и бывшие на флешке вирусы, после чего на экраны вылезло извещение, что по причине обнаружения подозрительного контента наши компьютеры заблокированы. Для разблокировки и подробной информации отправьте сообщение на номер «бла-бла-бла». Жалобно блея, присутствующие потянулись за мобильниками. Леночка возопила:
– Мы не сдали тест и сломали компьютеры! Теперь этот меня точно убьет!
– Спокойно! – прервала ее я. – Не отправляйте SMS – с вас просто снимут деньги, у меня такое было. Я попробую найти решение.
Засев за единственный выживший компьютер, через всемогущий Google я вышла на сайт Касперского, где нашла код разблокировки и зачитала его вслух. В момент моего триумфа я обнаружила Роланда, заглянувшего пронаблюдать, как идет акт потрошения. Раскрыв тест, я быстро проставила ответы, ощущая спиной сверлящий взгляд Роланда, и вышла. Наверняка, он заметил, какой помятой я выгляжу после богатых на стрессы выходных, иначе чего на меня смотреть?
Но вскоре он нагнал меня.
– Роксолана… у меня возникла проблема с моим ноутбуком. Вы не могли бы взглянуть?
– Но я… не то чтобы хорошо разбираюсь…
– Пожалуйста.
Роланд смотрел так просяще и кротко, что я, даже понимая, что это путь к позору, согласилась и проследовала за ним в его кабинет, веселенький, как склеп. Обстановку немного оживлял большой аквариум, но рыбок внутри больше не было.
– А что случилось с рыбами?
– Я попросил их убрать. От них грязь.
«Еще бы сказал, что от них шум», – подумала я.
Проблема Роланда заключалась в вылезающем в правом нижнем углу экрана его ноутбука анимированном баннере с девицей, норовящей снять с себя последнее. Смущенное выражение лица начальника подсказало мне, почему вместо глумливого отдела IT он предпочел обратиться к кому-то попроще. Эти парни вообще бы не поняли, зачем убирать горячую телочку.
– Вы антивирусом пробовали?
– Пробовал. Не помогает.
Баннер пришлось удалять вручную. Заняло это минут сорок, но Роланд был доволен результатом.
– Не понимаю, почему в офисах устанавливают дорогостоящую Windows, – сказала я, просто чтобы оттянуть момент расставания. – Большинство офисных сотрудников совершают на своих компьютерах всего лишь несколько операций, с которыми бы прекрасно справилась бесплатная Linux. Да и на антивирус не пришлось бы раскошеливаться – специфика этой операционной системы надежно защищает ее от вирусов сама по себе.
– Откуда вы все это знаете, Роксолана?
Я понятия не имела, где и чего нахваталась, пока шастала по Сети, решая загадки Эрика.
У двери Роланд пожал мне руку.
– Спасибо вам, Роксолана.
– Соня.
– И вам, Соня, спасибо.
Вечером, даже не заходя после работы домой, я уже привычно замолотила в дверь Эрика, но на этот раз от радости, а не из желания вытрясти из него кишки.
– Я не сниму пароль, – решительно начал Эрик и скрестил руки.
– Эрик, я сдала тест! Всего три ошибки!
– После того, что тебе пришлось проделать, неудивительно.
– Ты волшебник! Что бы я без тебя делала! – воскликнула я и, неожиданно для себя самой, поцеловала его в губы.
Эрик не растерялся. Обняв, он притянул меня ближе к себе, после чего отступление стало невозможным. Оказалось, у Эрика очень уверенные губы и совершенно беззастенчивый язык. Я вдруг ослабла, превращаясь в нечто бескостное, как осьминог. У меня потемнело в глазах.
– Так я и знал, – прервал нас скрипучий голос Деструктора, и мы отпрянули друг от друга.
– Действительно, чего это мы, – задыхаясь, выдохнула я, и засуетилась в поисках ключа от своей квартиры. Сначала я не могла найти ключ в сумке, потом уронила его и не могла найти на полу. Эрик поднял ключ, отпер дверь и вытянул руку, предлагая войти. На лице у него было непроницаемое выражение, как будто он надел металлический шлем.
– Спасибо, – пропищала я и юркнула к себе.
Уши у меня горели, щеки тоже. Самым обескураживающим было обнаружить, что целуется Эрик далеко не как школьник. Натренировался на всяких рыжих шлюшках. Мне нужно просто забыть об этом. Это ничего не значит. Все целуют соседей время от времени. За невозможностью включить компьютер, я врубила телевизор, отгоняя от себя мысль, что раньше моей соседкой была Антонина Павловна, и с ней у меня не случалось ничего подобного.
Во вторник я была рада отправиться на работу – пусть Ирина смотрит на меня волком после инцидента в пятницу, но хотя бы буду подальше от Эрика. Вечером, когда я очень-очень неторопливо собиралась домой, ко мне подошел Роланд. Это было как если бы трамвай сошел с рельсов, чтобы подвезти меня до моего пятого этажа.
– Соня, я передал гендиректору ваши соображения насчет Linux, и он загорелся этой идеей, тем более что компания как раз планировала бюджет на закупку новой версии Windows. Мне хотелось бы отблагодарить вас за ваше прекрасное предложение.
Надеюсь, Леша и сотрудники его отдела, которым придется устанавливать новую операционку во всем офисе, а потом обучать персонал ею пользоваться, никогда не узнают, от кого пошло это «прекрасное» предложение.
– Как вы смотрите, если я приглашу вас поужинать?
Я посмотрела в его глаза. Светло-серые ободки радужек словно отлиты из чистейшего серебра.
– Конечно.
Когда я шла к остановке, тучи надо мной раздвинулись, открывая громадные радужные буквы: «РОЛАНД». Эрик, наш поцелуй, Painkiller, моя благородная обязанность спасения мира от нечисти – все забылось. Свет, исходящий от громадных букв, окрашивал серое небо розовым, голубым и зеленым. РОЛАНД.
