Текст книги "Год дурака (СИ)"
Автор книги: Литтмегалина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)
– Где твоя палатка?
– Там, – он неопределенно указал в сторону леса.
Распрямившись и морщась от боли в спине, я решительно взяла Арсения за руку.
– Предлагаю перейти от слов к действиям.
– Ты хочешь что-нибудь приготовить?
– Я предлагаю заняться сексом! – заорала я так громко, что птицы снялись с деревьев.
– Жаль. Я знаю отличный салат с морковью и орехами…
Я подняла взгляд к окаймленному кронами берез небу. Если так и дальше пойдет, мне действительно придется довольствоваться морковью.
Поразмыслив, Арсений решил, что мое предложение не самое плохое. Налаживая тактильный контакт, он даже взял меня за руку и весело размахивал ею всю дорогу, рискуя травмировать мой плечевой сустав. В его палатке, сексуально пахнущей прелой капустой и брезентом, я триумфально извлекла первый самолично купленный мною в семнадцать лет презерватив, который с тех пор таскала в сумке как талисман. Бурной сексуальной жизни талисман мне не принес, но сегодня получил возможность хоть на что-то сгодиться.
Увидев презерватив, Арсений люто воодушевился, расстегнул мои шорты и поцеловал меня. Его твердые малоподвижные губы напомнили мне о бугорках на патиссонах, но я понадеялась, что другие части его тела только порадуют меня своим сходством с овощами. Например, с крупным хорошим дайконом – это такая редиска, длинная. Поскольку Арсений торопился как на поезд, я надорвала пакетик с презервативом и сразу ощутила исходящую от него вонь. На упаковке обещали «романтический аромат розы», но за прошедшие годы вся романтика стухла, что частенько происходит и в межполовых отношениях. Я решила не обращать внимания, тем более что все равно была вынуждена терпеть запах капусты.
Внезапно я оказалась лежащей на спальном мешке. Арсений начал совершать пылкие невнятные манипуляции с нижней частью моего тела, не сопровождающиеся выраженными ощущениями, зато я почувствовала, что по моему плечу кто-то ползет – на этот раз уже совершенно точно.
– О боже, муравей!
– Ты что, боишься муравьев? – недовольный тем, что его отвлекают, спросил Арсений.
Меня и коровьи лепешки не пугали, но не то чтобы я хотела сейчас лежать вся ими обмазанная.
Чертовы муравьи. Они возились под моей спиной. Одного я почувствовала на щеке, другие взбирались по моей шее. Да их тут сотня. Должно быть, в дне палатки есть разрыв.
– Все это время ты спишь на муравейнике и даже не заметил?
– Нет, с утра я передвинул палатку.
– Все-таки палатка не лучшее место для жизни.
– Ты можешь немного помолчать в процессе?
– А что, мы уже начали? – ляпнула я.
Арсений сердито засопел. С минуту я пыталась разобраться в своих ощущениях, но меня отвлекали муравьи, щекочущие меня лапками и щедро расточающие зудящие укусы. Но уж лучше муравьи, чем тараканы. А мокрицы даже противнее тараканов. Хорошо, что здесь нет мокриц – оптимистично резюмировала я. Уховертки! Вот кто гаже мокриц!
Арсений вдруг замер, издавая странные пищащие звуки, напомнившие мне об очень печальной песенке «Котенок в колодце».
– Все? – удивилась я. – Уже?
– Я не виноват, что ты такая сексуальная маньячка, – видимо, половой акт длиной более двух минут уже предполагал для Арсения наличие сексуальной девиации[2].
Он соскочил с меня и отвернулся, судорожно застегивая молнию.
– Но… – я обошла Арсения, пытаясь заглянуть ему в лицо, и, шокированная замеченным в его ширинке, закричала, прижав ко рту ладони: – О, боже, такое вообще бывает?!
Это было очень грубо с моей стороны. Я начала оправдываться, что вовсе не хотела его обидеть – ни его, ни самого Арсения, но Арсений перебил меня:
– И что? Тебе же понравилось?
Во мне честность боролась с состраданием.
– Не то чтобы мне не понравилось, просто я ничего не почувствовала. Я… – чёрт.
– Я тоже ничего не почувствовал, – заявил вдруг Арсений, будто это не он только что пищал, как мышь под сапогом. – И знаешь, почему?
Я с ужасом уставилась на него. Ты уверен, что хочешь произнести это вслух?
– Потому что у тебя слишком большая вагина, – со злорадным торжеством завершил Арсений.
– Что? – к такому повороту событий я была не готова.
– Да! Она похожа… на большой баклажан с вырезанной мякотью. Она размером с вагину коровы… козы.
– Что ты несешь? – вступилась я за свою вагину.
– Ты могла бы провозить в ней килограммы наркотиков!
Дальше мы начали беззастенчиво орать друг на друга, и со времен размолвки Юнга и Фрейда это был самый большой конфликт на почве генитальных разногласий. Едва не лопаясь от ярости, я побежала прочь, мысленно желая Арсению, чтобы к нему подкрались муравьи и отгрызли то немногое, что у него есть.
Остаток дня я прослонялась возле реки в надежде, что Арсений одумается и придет принести извинения. Понятно, что наши отношения не поддаются ремонту, но у него был шанс хотя бы завершить их по-человечески. Он не пришел. Как показала практика, размер имеет значение. Особенно если он в четыре раза меньше среднестатистической нормы.
Я все еще недоумевала, чем мне считать произошедшее между нами (я не была Казановой, но даже мой предыдущий опыт не позволял назвать эту возню сексом – мы даже не разделись!), когда заметила блеск под водой. Оказалось, это крупный, с ладонь, кусок стекла, гладко обкатанный водой до почти овальной формы. Сколько же лет стекло пролежало на дне реки? Я называла такие находки стеклянными камнями, и в детстве у меня было их два – желтый и синий. Они были моими главными сокровищами, а потом мама выбросила их в мусорное ведро. Я вдруг почувствовала, что мне не хватает вечно ершистого Деструктора и его простецки-дружелюбного отца. Подняв стеклянный камень к лицу, я посмотрела сквозь. Он был зеленым и сверкал как самый настоящий изумруд.
Можно было остаться до утра, но я быстренько собрала свои вещи и уехала вечером. К счастью, у меня сохранилась визитка лодочника. До своей квартиры я добралась поздно и, слишком усталая, чтобы поздороваться с Эриком, рухнула спать, во сне по привычке подергиваясь из опасения, что ко мне подбираются тараканы.
Проснувшись утром, я поняла, что мое настроение не улучшилось. Гадости, которые выкрикивал мне Арсений, продолжали звучать в голове. В поисках моральной поддержки я постучалась в соседнюю дверь.
– Папа спит, – отворив мне дверь, объявил Деструктор. – Он всю ночь работал.
– Тогда не буди его. Игорек… я привезла тебе кое-что, – я достала из кармана шорт и протянула ему речное стеклышко.
Он взял его и начал вращать, недоуменно рассматривая.
– Это стеклянный камень, – пояснила я.
– Это может быть либо стеклом, либо камнем. В данном случае это стекло, – угрюмо возразил Деструктор.
– Когда я нашла его, то сразу подумала о тебе.
– Слушай, – Деструктор отступил в глубь квартиры, – тебе не стоит пытаться подластиться ко мне. Бесполезно. Я всегда буду против того, что ты химичишь с моим отцом. И потом, если ты решила изобразить из себя добренькую мачеху, могла бы выбрать подарочек покруче. Например, диск для PlayStation 3.
– Но камень такой красивый, – пролепетала я.
– Мне не нравится, – отчеканил Деструктор, исчезая за дверью.
Ах так! Маленький поросенок! И нужен мне твой папа-школьник, которому еще расти и расти до моей грандиозной вагины…
Я вернулась в свою квартиру и сделала вид, что сегодня не выходила из нее. Я нуждалась в разговоре, но Аля трубку не взяла, скорее всего, отсыпаясь после очередной вечеринки, а Диана ответила напряженным, усталым голосом:
– Слушай, я на своей стройке, и у нас тут дурдом, извини, – в трубке я слышала сверление, гулкие удары молотка и отборный русский мат с южным акцентом.
Я позволила Диане сосредоточиться на доведении до ума ее будущей резиденции, а сама осталась сидеть, глядя на близкую, казалось, только руку протяни, стену напротив. Из-за всей этой кутерьмы с Арсением я умудрилась избежать набора веса, и сейчас, более-менее стройная, отдохнувшая за неделю, я снова и снова задавалась вопросом, почему жизнь по-прежнему кажется такой паршивой. Похоже, со мной действительно что-то не так, иначе как еще объяснить, почему все мои начинания заканчиваются провалом. И неопровержимый факт – никто из моих предыдущих любовников не пожелал задержаться со мной надолго. В страшной духоте комнаты меня вдруг прошиб холодный пот.
– Перестань, – сказала я себе. – Прекрати.
Но уже включила компьютер. «Очень большая вагина», – забила я в поисковой строке Гугла. Судя по всему, пользователи, озабоченные проблемой большой вагины, делились на две категории: женщины, которые мечтали сделать ее меньше, и мужчины, которые хотели на нее посмотреть (я так и не поняла, заинтересованы они именно в большой вагине или просто согласны на любую).
Среди прочих бесценных сведений я наткнулась на информацию, что если предыдущие партнеры женщины все как один были с богатырскими членами, то однажды она обнаружит, что у нее все так растянулось, что теперь удовлетворить ее сможет разве что конь. Я всполошилась, но после тщательного припоминания облегченно вздохнула – все это время мне везло.
Вечером ко мне таки заглянула Диана. Выглядела она поразительно аккуратно после дня на стройке, но была измучена как никогда. Я поделилась с ней курьезом с Арсением, но она была не в том состоянии, чтобы слушать.
– И чего они хотят? Запихивать такие маленькие штучки в такие здоровенные дыры!
Я поперхнулась собственной слюной, и Диане пришлось похлопать меня по спине.
– Ты… об этом моем случае?
– Нет, я про дюбеля, – сердито возразила Диана. – Что за идиоты. Запихнули слишком узкие дюбеля, и крючки в ванной сразу все попадали.
Я решила, что дальнейшие попытки обсуждения бесполезны, и, отставив разговор, приготовила Диане ужин. Она была благодарна мне за это.
Когда я провожала Диану до двери, на меня что-то нашло, и я все-таки спросила:
– Как ты думаешь, у меня слишком большая вагина?
– Слишком большая для чего?
– Диана, я абсолютно серьезно.
Одним взглядом Диана дала мне понять, что, даже будучи абсолютно серьезным, человек может восприниматься окружающими как клоун.
– Спроси это у женщины, с которой тебя связывают отношения иного рода, – устало посоветовала она, затворяя дверь.
Маразм крепчал, и ночью я заказала в виртуальном сексшопе специальные шарики для укрепления мышц влагалища. Опытные люди утверждали, что после соответствующей тренировки я не только значительно сокращу размер вагины, но также смогу колоть ею орехи, играть на флейте и рисовать, удерживая кисточку вертикально. Но, конечно, играть на флейте я не собиралась.
В десять утра я была разбужена курьером. Товар, как и обещали, доставили в непрозрачном пакете без указания содержимого, но вот зачем они украсили упаковку наклейками в форме сердечек? Пока курьер искал сдачу, из соседней квартиры вышел Деструктор и, как просвещенный современный ребенок, сразу обо всем догадался.
– Я рад, что ты наконец оставила ложные надежды и доверилась технике, – одобрил он. – Извини, я выбросил твою стекляшку и только потом подумал, что должен был вернуть ее тебе.
Нагадив в душу, он безмятежно удалился играть во дворе. Несносный мальчишка. Вот покончу с вагиной, и с ним разберусь.
Оказавшись в блаженном одиночестве, я надорвала пакет, и моему взгляду предстали два гладких шарика ярко-салатового цвета, соединенные тонких шнурком. На сайте предлагали три размера на выбор, и, решив, что тренироваться так тренироваться, я выбрала самый большой. В ванной, тщательно вымыв шарики с мылом и попытавшись разместить их в органе, качество которого вызывало у меня сомнения, я поняла, что несколько погорячилась. Инструкция предписывала удерживать шарики внутри, напрягая мышцы влагалища, а на деле мне даже не удалось впихнуть их внутрь. Пришлось приложить некоторые усилия и таки доказать, что невозможное возможно.
Натянув трусы и немного побродив по квартире (чтобы удерживать шарики мне даже ничего не приходилось делать), я решила, что для первого раза достаточно. Но меня ждал шок – шарики уже немного прижились внутри и не желали извлекаться наружу. Скрипя зубами от напряжения, я тянула за шнурок с яростью самурая, выпускающего себе кишки, и один шарик все-таки выскочил! Вместе с обрывком шнурка… тогда как второй остался на месте. Я не могла поверить в случившееся. Просто лежала в ванне с раздвинутыми ногами и глупо хлопала глазами. Из состояния непристойного шока меня вывел звонок.
Голая ниже пояса, опасливо косясь на входную дверь – вдруг забыла запереть – я прошлепала к телефону и взяла трубку.
– Алло? – мой голос звучал так, будто в нем собрались все слезы мира.
Это была Аля.
– Я хочу тебя кое с кем познакомить! Потом позовешь меня в крестные матери первенца!
– Какого первенца? – промямлила я.
– Его зовут Евгений – пушкинское имя. Вчера вернулся из Германии с курса повышения квалификации. Умный, добрый, симпатичный, образованный мальчик. Вы встречаетесь сегодня, у входа в парк Гагарина, в семь часов. Я дала ему твой номер телефона. Он наверняка будет с цветами, так его и узнаешь. Да, я знаю, что ты перетрусишь, начнешь искать отговорки и тянуть время, но вот что я тебе скажу – подними жопу и иди!
– Аля, – елейным голоском начала я, – я еще не вернулась из дома отдыха, и…
– Я же звоню тебе на домашний телефон!
– Тогда перезвони мне на мобильный, – настаивала я.
– Глупости какие!
– Но я…
Аля бросила трубку. Я бы села и заплакала, но мне нужно было вытаскивать шарик из вагины. Безуспешно промаявшись до двадцати минут шестого, я начала собираться на встречу. Постучался Эрик, но я притворилась, что меня нет. Я была в отчаянии и сердилась на Алю. С чего она так много на себя берет? С чего она решила, что этот парень мне обязательно понравится аж до первенца? Помнится, мама меня знакомила…
Когда я подошла, он уже ждал меня с букетом белых лилий в руках.
– Онегин? – спросила я.
– Евгений, – улыбнулся он. У него была спокойная приятная внешность. Конечно, до Арсения далеко, но почти наверняка в чем-то он его превосходил.
– Извините… Соня.
Он протянул мне цветы с таким выражением на лице, будто ничего прекраснее угрюмой тридцатилетней тетки в жизни не видел.
– Вы расстроены?
– Тяжелый день.
– Возможно, вечер будет получше.
Я посмотрела на него.
– А есть надежда?
– Я постараюсь.
Я спрятала в букете смущенный взгляд. Мне так редко дарили цветы, что дома у меня даже не было вазы. Чашечки лилий казались такими нежными…
– Может быть, вы слышали… была такая художница, Джорджия О’Киф… Она рисовала цветы, очень похожие на женские репродуктивные органы. Это принесло ей известность, но сама художница всю жизнь твердила, что это просто цветы.
Умолкнув, я вонзила зубы в нижнюю губу. Что я делаю? Я рехнулась? Половые органы – наилучшая тема для обсуждения на первом свидании! Еще воспримет как намек…
Но Евгений только улыбнулся и задумчиво произнес:
– Интересно, говорила ли эта художница правду.
Мы медленно побрели по аллее парка. После множества злоключений с другими парнями я постоянно ожидала от Евгения подвоха. Может, он столкнет меня в пруд. Или окажется неонацистом. Или признается, что давно приспособил для мастурбации щель между сиденьями кухонного диванчика.
– Вы очень красивая, Соня, – тихо произнес он.
– Да? – я внимательно заглянула ему в глаза. Казалось, он совершенно искренен. Почему-то это встревожило меня больше, чем если бы он столкнул меня в пруд.
Но я быстро нашлась.
– А знаете, в каком мультфильме впервые прозвучало слово «влагалище»? В познавательном фильме для девочек, созданном Уолтом Диснеем. Ой. Простите. Я не знаю, зачем я это сказала.
– Это интересно.
– Да. Я прочитала в Интернете.
Некоторое время мы шли молча. То, что Евгений до сих пор не убежал, указывало на его редкую психическую устойчивость.
– Бедуины палками заталкивали в вагины верблюдиц камни, чтобы они не забеременели во время долгих переходов через пустыню, – выдала я очередной перл. Я не понимала, что со мной. Слова выпрыгивали, как зубы хоккеистов во время сурового матча.
Рот Евгения приоткрылся, глаза широко раскрылись.
– Соня, – выдохнул он, – да вы просто кладезь любопытных фактов!
Я растянула дрожащие губы в подобие улыбки.
– Ну что вы. Меня просто заело, как заигранную пластинку. Ни один нормальный человек не стал бы повторять это слово так часто – вагина, вагина, вагина. Хотя, вы знаете – где женщина, там и она.
– Было бы странно, если бы они располагались раздельно, – согласился Евгений, глядя на меня смеющимися глазами.
– И криминально. О, я как раз знаю одну историю на эту тему!
– Нет, спасибо, – вежливо отказался Евгений.
К счастью, больше я ничего не смогла припомнить о вагинах и предоставила возможность говорить Евгению. Он рассказал о своей профессии (химик), Германии, о том, как скучал по русскому языку и нашему городу, о своих дальнейших планах. Он обладал мягким ненавязчивым чувством юмора, не сразу заметным, но позже заставляющим проникнуться к нему симпатией, и по-детски чистым восприятием мира. Он действительно мне понравился, но судьба съерничала и на этот раз – наконец-то встретив адекватного мужчину, сама я при этом оказалась в полном неадеквате.
Проклятый шарик по ощущениям уже весил как целая гиря. Я представила, как прихожу к гинекологу. «Что вас беспокоит?» – спрашивает врач. «О, совершенно ничего, – отвечаю я. – Кроме ярко-зеленого шарика, застрявшего в моей вагине». Врач начинает смеяться, потом пытается достать шарик. Но тот держится как гвоздями приколоченный. Затем врач созывает консилиум, и тогда уже много врачей смеются, а потом решают, что я могу жить с этим, и отправляют меня домой. Дома я внезапно понимаю, что теперь, кроме проблемы доступа к мужским половым органам, у меня затруднен доступ и к собственным, и все это делает мою мечту о семье и детях совершенно неосуществимой. Далее я завожу пятнадцать кошек, вяжу мягкие накидки на мебель и провожу всю оставшуюся жизнь, рыдая под бразильские сериалы.
Чувствуя мою тревогу, Евгений пытался подбодрить и успокоить меня, но вокруг меня точно сжимался гудящий кокон, сотканный из тысячи ос. Позже я не была уверена, что он действительно так часто говорил о шариках. Но в тот вечер мой слух выхватывал только фразы, отмеченные их зловещим присутствием.
– Посмотрите, какие чудесные воздушные шарики!
– Я так рад вернуться в Россию. Здесь все свое, привычное. Когда живешь в чужой стране, иногда возникает такое чувство, будто шарики заезжают за ролики.
– Давайте зайдем в тир! Мне хотелось бы попробовать выиграть для вас вон того смешарика… Десять шариков, пожалуйста.
– Приглашаю вас в кафе. Признаться, я голоден. Недавно вернулся, и в холодильнике пока шаром покати.
– Соня, вам один шарик мороженого или несколько шариков?
– Я играл в пейнтбол, мне очень понравилось. Но когда эти шарики ударяют по коже, остаются синяки.
Как в самом настоящем пейнтболе, шарики били, и били, и били по моим истерзанным нервам. И я взорвалась. Я завопила. Я ужасно себя опозорила.
– Почему вы постоянно говорите о шариках? Вы издеваетесь надо мной? Как вы узнали? КАК ВЫ УЗНАЛИ?!
По завершении театра одной истерики мне оставалось только бежать со сцены, игнорируя рукоплещущих зрителей и просьбы повторить на бис.
Возле карусели я остановилась, глотая воздух и не веря собственным глазам: обняв разноцветную кобылку, на ней кружился тот самый бородатый мужик, которого я видела на встрече одноклассников, и длинным розовым языком облизывал самый громадный круглый леденец на палочке, какой я видела в своей жизни!
Топая к дому, я задумалась, что теперь скажу Але. С одной стороны, Аля именно тот человек, которому можно рассказать все как есть. Но вдруг она перескажет Эрику? Да-а… из всех моих провалов этот был самый разрушительный по последствиям. Кажется, на этот раз я потеряла действительно стоящего парня. О попытке помириться с Евгением и речи не шло, потому что тогда я была бы вынуждена назвать причину моего эмоционального взрыва. Признаться, что пришла на свидание с шариком, застрявшим в вагине? Нет уж, пусть лучше он продолжает считать меня буйно помешанной.
Когда я поднималась по лестнице, меня осенило: порно. От возбуждения выделится влага, и шарик выскользнет. Включив компьютер, я отыскала соответствующий сайт и приступила к просмотру. Я и раньше не была фанаткой порно, считая, что оно эксплуатирует женщин, но сегодня оно если что и вызывало, так только раздражение. Сплошные груди и яйца, груди и яйца, круглые и отвратительные. Мне было просто больно смотреть, как все эти женщины делают вещи, для меня физически невозможные по причине шарика в вагине! Потом вдруг на экран вывалилась непристойная реклама, и мне пришлось перезагрузить компьютер, поскольку крестика «закрыть» мне найти не удалось. Но и после перезагрузки всплыл тот же баннер и загородил все ярлыки на рабочем столе. Авторы этого безобразия обещали, что очистят мой экран, если я отправлю одну SMS стоимостью в двадцать рублей. В итоге на телефонном счету испарились все деньги, а противный баннер остался висеть на месте. Совсем обескураженная, я выключила компьютер и пошла в аптеку.
К сожалению, в единственной на всю округу круглосуточной аптеке фармацевт оказался мужчиной. Впрочем, не рассчитывала же я, что мне повезет.
– Мне нужно, чтобы… ну… смазывать, – с перепугу я забыла нужное слово.
Фармацевт подался вперед.
– Что именно смазывать? Спину? Шею? Горло? Десны?
Отличный вопрос, чтобы подвесить меня еще на неделю.
– Э-э… при сексе…
– Лубрикант? – громко уточнил фармацевт. В этот момент в аптеку вошел посетитель.
– Да-а, – я покосилась на посетителя. Конечно, это тоже был мужчина.
– Вагинальный? Анальный? – фармацевт не сбавлял громкость, как будто хотел поведать всему миру – Соня Острова покупает лубрикант.
– Мне все равно, – буркнула я.
Фармацевт любезно улыбнулся.
– Нет, вы не поняли, – ужаснулась я. – Это для шарика. Который застрял. Не то чтобы я его в себя запихивала, как какая-нибудь извращенка. Но теперь его нужно вытащить.
Язык мой – враг мой. Никогда больше не пойду в эту аптеку.
К двум часам ночи мне удалось вытащить шарик с помощью лубриканта и чайной ложки. Это была длительная, унизительная и болезненная процедура, во время которой я с тревогой припоминала высказывания религиозных людей о том, что бог сверху постоянно наблюдает за нами. Надеюсь, это все же не так. Хотя, может, потому он людей и создал – чтобы смотреть на них и ржать.
С утра пришел Эрик, чинить мой компьютер, который показывал только фаллоимитаторы. Эрик быстренько удалил отвратительную рекламу, и все бы закончилось хорошо, если бы он не заметил лубрикант, который ночью я забыла на столе. «Только бы он тактично промолчал», – взмолилась я, но Эрик был бы не Эрик, если бы не фыркнул:
– Компьютер я тебе починил из чистого альтруизма, не надо благодарности.
– Даже не проси меня рассказать.
– Если я буду ныть и умолять, это подействует?
– Нет, – отрезала я, но, когда Эрик приступил, на десятой минуте сломалась и выложила ему все, начиная с сыроеда.
Эрик чуть ли не по полу катался, слушая меня.
– Эрик, я не так иронично к себе отношусь, как ты надо мной смеешься. В течение двух суток со мной случилось непристойностей больше, чем… чем это было бы прилично.
– И какой у него был длины в сантиметрах?
– Может, четыре. А может, я выдаю желаемое за действительное.
– Почему ты загналась? Этот неудачник просто свалил с больной головы на здоровую. То есть с не совсем головы. И последующая психотическая история с шариками… тебе не пришло в голову, что если ты даже не сразу смогла их впихнуть, то с твоей вагиной все в полном порядке?
– Иди домой, – надулась я. – Оставь меня страдать и есть.
– Я думаю, я найду способ поднять твое настроение.
– У моего настроения импотенция.
Эрик схватил меня за руку и потащил в свою квартиру. Игнорируя гневный окрик Деструктора, он вытащил из-под его спины подушку и тряхнул ее. На ковер с мягким стуком упал стеклянный камень.
– Кажется, тебе он сказал, что выбросил его. На самом же деле твой подарок так ему полюбился, что он даже ночью с ним не расстается.
– Ты меня заложил, – прошипел Деструктор.
– Стану я тебя прикрывать, маленький мошенник, – парировал Эрик. – И я не намерен тебе потакать только потому, что ты малоуправляем.
Мое зрение вдруг затуманилось.
– Ничего, я привыкла, что лица мужского пола врут, чтобы меня обидеть, – выдавила я, развернувшись, чтобы уйти.
– Прости, – тихо сказал Деструктор.
– Все в порядке. Съем чего-нибудь и успокоюсь. Может быть, трехкилограммовый торт.
– Я закажу пиццу! – вырвалось у Деструктора. – В качестве извинения.
– Соглашайся, – подсказал Эрик. – Он собирался купить на эти деньги MassEffect 2, поэтому ни в чем себе не отказывай. Это будет справедливо.
Я обернулась и посмотрела на Деструктора через плечо.
– Если ты хотел подластиться ко мне, то мог бы предложить фуа-гра с марципаном.
– Я думаю, мы должны быть ближе к реальности, – не сразу нашелся Деструктор.
Эрик открыл меню на сайте пиццерии.
– Выбирай.
– А что там есть повреднее?
[1] «Фаренгейт» (Fahrenheit, 2005 г.) – видеоигра, список нелепостей сюжета которой не будет приведен здесь, поскольку по размерам он превышает текст главы. Лучший момент – зачатие ребенка от мертвого главного героя на морозе (причем герой активно участвовал).
[2] Сексуальная девиация (от лат. deviare – сбиваться с пути) – патологическое сексуальное поведение, напр.: избыточная любовь к домашним животным, предпочтение обуви женщины самой женщине и склонность к занятию сексом, не снимая носков.
