Текст книги "Таракашка (СИ)"

Автор книги: Липа-малина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Почему-то Варя не испытала страха. Слабое чувство любопытства защекотало рёбра и девочка без опаски приподнялась с земли. Животное невиданных размеров склонилось над Таракашкой и зашевелило губами, обнажая ряд крепких желтоватых зубов:

– Доказа-а-ала, – проблеял заутробный низкий голос, – Свою си-илу, пры-ы-ыть.

Варя встала на ноги. Вся одежда промокла насквозь, штаны липли к ногам, а ботинки чавкали ледяной слякотью, от чего девочка уже давно не чувствовала кончики пальцев.

– Не побоялась верну-уться в ле-е-ес, – чудовище тряхнуло козлиной мордой и из-за его ворота на землю упала…

Конфета.

Да такая, которую в посёлке было не найти. Такие Варя видела только в Москве и стоили они очень дорого. Рыженькая заворожённо смотрела на яркую обёртку.

– У нас ещё мно-ого. Возьми-и-и.

Варя посмотрела на морду животного. Она не могла разобрать в ней ровно ничего – ни злого умысла, ни расположения, ни сочувствия. Жёлтые козлиные глаза сверлили её зрачками-кирпичиками, не моргая и не отводя взгляда. Набравшись смелости, девочка вернула себе голос:

– С-спасибо… Но мне не нужно. Мне папа из Саратова привезет.

Как же нелепо звучали эти слова в отношении ситуации, которую переживала Варя в тот момент. Как будто чудовище в виде человекоподобного животного знает, что такое Саратов. Как будто его вообще волнует отказ какой-то мизерной рыжей Таракашки. Гость не отвечал. Упрямо пялился будто слепыми широко открытыми глазами. Варя боязливо отступила назад от щемящего чувства нарастающей тревоги. В темноте нависающий силуэт внезапно показался ещё больше, будто заполняя всё пространство и перекрывая пути отступления.

– Мне п-правда не нужно.

– Оста-а-авайся, – единственное слово прозвучало сверху, отдаваясь эхом меж стволов сосен. Жёлтые глаза сверкнули во тьме.

Страх вернулся к Варе и новым толчком ударил по лёгким. Рыженькая сжала кулачки, готовая рвануть в чащу:

– Нет! Я хочу к маме с папой, – отрезала девочка, нахмурившись.

Сверху треснула ветка. Что-то большое приземлилось на неё и хлопнуло крыльями. В темноте блеснуло два огромных шаровидных глаза:

– Оставайся, – большая птица уцепилась когтями за древесную кору и одарила Варю таким же бездушным взглядом, – Таракашка…

– Нет! Дайте мне уйти!

В гуще леса послышались голоса. Не жуткие загробные, как у животных рядом, а вполне человеческие и даже знакомые. Козёл медленно повернул монолитную голову в сторону и дёрнул ушами, прислушиваясь. Варя обернулась и заметила, как вдали мелькает тусклый свет фонарика. Ноги сами ринулись туда, понесли рыженькую с той скоростью, на которую ей хватало последних сил. Оглянувшись, рыженькая видела, как среди стволов остались мелькать два расплывчатых силуэта – животные смотрели, как убегает девчонка, но ничего не предпринимали. Только две пары мёртвых глаз сверкали в густоте тьмы.

«Отпустили. Отпустили!» – искрилось у Вари в голове, – «Потому что доказала!»

– Цыц. Слышишь?

Дыхание сбилось, а фонарик был уже совсем близко. В глазах потемнело и Варя со всего размаху впечаталась во что-то мягкое, повалив тушку на землю.

Свет дрогнул и упал на девочку.

– Обалдеть! – Ромкин голос звучал так мягко, как будто Таракашка упала на перьевую подушку. Варя смотрела на смешанное с испугом и радостью лицо Пятифана под собой и сама просияла улыбкой. Только спустя секунду девочка заметила занесённый наготове кулак Ромы, – Сдурела? Я тебе чуть не вмазал с перепугу!

Бяша замер, держа фонарик и с недоверием рассматривая рыжую макушку. Осознание медленно копошилось в голове бурятёнка и наконец выдало взрыв счастья:

– Таракаска! Живая, на!

– Живая, – неуверенно кивнула Варя и внезапно почувствовала всю ту тяжесть усталости, которая уничтожала её на протяжении нескольких часов. Веки слипались и сквозь щёлки потускневших глаз девочка могла рассмотреть только встревоженный взгляд Ромки.

– Эй, Варь. Варя!

Рыженькая навалилась на хулигана обмякшим телом, не в силах больше сопротивляться сонливости.

– Бяш, поднимай её. Домой.

*

В нос ударил приятный запах чего-то теплого и родного. Несмотря на то, что семья Шиляевых переехала не так давно, дом уже успел пропитаться тем самым индивидуальным ароматом, которым обладают квартиры разных владельцев.

Варя приоткрыла глаза и осмотрелась. Гостиная. Уже такая милая сердцу устаревшая мебель, диван с протёртой обивкой, ковёр на стене, который мама так яростно порывалась снять. Девочка лежала на разложенном кресле под тяжёлым пуховым одеялом, которым обычно укрывалась в своей комнате. Рыженькая стала прокручивать события, которые запомнились ей последними и тут же, словно обжёгшись, отбросила подобные мысли в сторону. Потому что невыносимо было переваривать тот кошмар, что случился, сразу после такого сладкого сна. Варе показалось, что никогда ещё она не спала так крепко.

За окном смеркалось и девочка сделала предположение, что дремала она около суток.

Таракашка откинула одеяло и осмотрела себя. Многочисленные запёкшиеся ссадины на ногах и руках, синяки на коленках. Одна особенно глубокая царапина на лодыжке останется маленьким бледным шрамом. Девочка глядела на увечья и какая-то довольно странная мысль прокрадывалась в голову. А почему… В домашней одежде? Рыженькая отчётливо помнила, что отключилась в лесу в своих зимних штанах, куртке, а теперь на ней красовались домашние чёрные шорты, да майка, которую девочка обычно надевала под свитер.

Вместе со смущающим осознанием приоткрылась дверь в гостиную и в проёме показалась тёмная макушка с редкой чёлочкой. Ромка не ожидал наткнуться на взгляд проснувшейся Вари, поэтому немного опешил. Но через пару секунд «оттаял» и зашёл в комнату, прикрывая за собой двери.

– Очнулась, – мальчишка улыбнулся краем губ и сел рядом на кровати.

– Мне вам столько нужно рассказать! – Варя скомкала одеяло в большой шар и обняла его.

– Погоди, пока Бяша вернется.

– А где он?

– За сигаретами его послал, – Пятифан хмыкнул и потёр мозолистые руки. Он как-то неуверенно мялся, будто хотел что-то сказать, но не решался, – Тебе стоит сказать ему спасибо. Если бы не настоял – мы бы не пошли тебя искать ночью. Он надежду не терял.

– Скажу. Обязательно скажу, – Варя улыбнулась и почесала одну уже подживающую ссадину.

– Ты меня… – Рома запнулся, будто обдумывая что-то, – Извини. Нельзя было вот так – на рожон лезть.

– Дурак ты, Ромка, – горячо выпалила рыженькая, – Не всё в этом мире можно силой одолеть. Теперь знаем наверняка, что есть что-то сложнее… Чем драка с Бабуриным.

– Ну харэ меня отчитывать, – Пятифан закатил глаза и усмехнулся, – Говорю же. Извини.

Варя горько улыбнулась и уставилась на свою голую коленку, не решаясь задать вопрос. Рома поймал её взгляд и опередил мысли девочки:

– У тебя одежда была вся насквозь мокрая. Нам пришлось, – хулиган отвёл глаза и, как показалось Таракашке, порозовел, – Иначе слегла бы с горячкой.

Рыженькая кивнула и на всякий случай пощупала свой лоб, чтобы проверить температуру. Молчание детей затянулось, Пятифан смотрел в пол и девочку не покидало чувство, что горячка как раз начинается у него. Кончики ушей Ромки покраснели так явно, что об них точно можно было бы обжечься. Слова застряли комом в горле мальчика, он сжал зубы так крепко, что Шиляева едва не слышала их скрежет.

– Ром, ты чего?

Варя положила ладошку на его плечо, попытавшись развернуть мальчика к себе лицом, но тот лишь смахнул её руку. Нервно покусывая губы, Пятифан резко поднялся с кровати и, избегая зрительного контакта всеми способами, оказался у выхода:

– Я рад, что ты жива.

Дверь закрылась за хулиганом, а Варя осталась в непонятках сидеть на постели и переваривать странное поведение друга.

Долго кумекать не пришлось, раздался хлопок входной двери и девочка подскочила с кровати. Выбежав в коридор, она остановилась у порога, увидев знакомый чёрный капюшон, натянутый на узкоглазую моську. Ромка уже стоял рядом, он явно вышел из кухни. Рыженькая кинулась обнимать бурятёнка, холодная одежда с мороза приятно опалила разнеженную в тепле кожу. Бяша не сразу понял, что происходит, но автоматически обнял девочку в ответ:

– Проснулась, на! – бурятёнок, наконец осознав происходящее, зарылся лицом в рыжие волосы подруги, прижимая девочку к себе со всей силы, – Я так рад, сто ты наслась!

– Спасибо, что пошли меня искать, – Таракашка отлипла от Бяши и оглянулась на Пятифана, который отстранённо стоял в проёме кухни, облокотившись о стенку плечом.

Рома протянул руку вперёд и Бяша вложил в его ладонь пачку новеньких. Только сейчас Варя заметила, что на плече у бурятёнка висит её красный шарфик. Она осторожно взяла его, рассматривая. От былой свежести цвета ни следа – широкая дыра от сука, на котором Варька недавно висела по вине Семёна, грязь и хвойные иголки.

– Я сбегал туда и забрал вот, – Бяша неловко почесал затылок, – Отстираем, заштопаем и будет как новый, на.

Рыженькая просияла улыбкой. Ей не важен был сам шарф, но жест, произведённый бурятёнком, оказался приятным. Девочка аккуратно сложила вещь и оставила её на тумбе в прихожей.

Спустя пару часов ребята уже по привычке сидели на кухне. На столе – отцовская пепельница, зимки и три тарелки с доеденной гречкой. Воздух сразу же заполнился сигаретным дымом. Рома пыхтел пуще обычного, чуть ли не поедая табачные скрутки целиком.

– Ты хочешь сказать, что гараж спугнул какой-то дурацкий стишок? – Пятифан недоверчиво глянул на Варю, делая очередную затяжку. Бяша тоже насупился. Слишком уж неправдоподобно звучала версия Таракашки.

– Клянусь! Я его сейчас вам покажу, – рыженькая метнулась в прихожую и стала рыскать по карманам своей куртки. Но ничего не нашла. Вернулась на кухню, склонив голову.

– Да мы тебе и так верим, Таракаска, на, – сказал Бяша, лишь бы не видеть опечаленного лица девочки.

– Вот уж. Ты, может, и доверчивый баран, а меня такими фокусами не проведёшь, – Ромка ухмыльнулся, передавая бурятёнку почти докуренный бычок.

– Ну и пожалуйста, – буркнула Шиляева и села обратно на своё место у стола. У девочки появились сомнения по поводу собственной вменяемости. Может, ей вообще всё привиделось? И стихотворение это, и животные в лесу. Гараж был, потому что мальчишки его видели. А всё остальное? О прочем Шиляева решила не сообщать товарищам.

Перед Варей возникли расплывчатые образы антропоморфных зверей, которые настойчиво приглашали её к себе. Вспомнились рассказы Бяши от его деда о детях, которые надевают маску и сами становятся чудовищами. Рыженькая неуютно поёжилась. Если бы она осталась, то кем бы стала? Тараканом? Ведь так и назвала её сова, по кличке. Варя в отвращении поморщила носик. Неужели это всё, чего она достойна?

Рыженькая подняла голову и вперилась глазами в мальчишек:

– А что хорошего… В тараканах?

Лица хулиганов вытянулись от столь странного вопроса, Ромка прыснул в кулак:

– Живучие они, падлы.

– А есё юркие и быстрые, на, – Бяшка затянулся бычком и расплылся в заразительной беззубой улыбке.

– Ага, хуй догонишь, хуй прибьёшь.

Таракашка невольно улыбнулась. Такие простые эти мальчишки, за словом в карман не полезут.

Дальше разговоры пошли о школе. Следующим днём была среда и Варе было бы хорошо посетить уроки после нескольких дней пропуска без уважительной причины. Девочка тихо хихикнула, когда представила лицо Лилии Павловны после прочтения объяснительной записки: «Шиляева Варвара Константиновна отсутствовала на уроках по причине войны с чёрным гаражом». Забавно, что теперь эти воспоминания вызывали лишь горькую улыбку вместо прокатывающегося валуном страха.

Решено было выйти утром вместе.

– А как вы без учебников? – Варя укоризненно посмотрела на мальчиков, приблизительно зная, какой будет ответ.

– Мы у школы свернём кое-куда, – Ромка взял зимку со стола и, не помыв её, вонзился в сочный плод зубами, – Надо с Бабуриным за жизнь перетереть.

– Да оставьте вы его в покое. Горбатого могила исправит, – Варька нахмурилась, зная, что в четверг Семён явится с ярким фингалом.

Бяша мотнул головой:

– Нет, Таракаска, – он выглядел не на шутку серьёзным. Редко можно было увидеть бурятёнка в столь строгом виде, – За поступки надо отвецять, на. Или такая нецисть будет безнаказанной ходить.

Пятифан вскинул одну бровь и смерил Бяшу уважительным взглядом:

– Ля как стелишь.

Товарищи переглянулись, когда Варька потянулась за пачкой сигарет. Она вытащила одну и неумело чиркнула Тбилиси. Дым на удивление приятно проник в лёгкие и не вызвал того приступа кашля, который явился первоначально. Всему виной нервы, которые были пережиты девочкой за последние дни. Мальчишки самодовольно улыбнулись, но смолчали.

Перед сном Варя выделила мальчикам по полотенцу и все трое по очереди приняли душ. Ребятам это было уже просто необходимо, едкий запах пота пропитал кухню и гостиную. Рыженькая шла последняя, товарищей она отправила в комнату укладываться спать. Закончив с банными процедурами, девочка остановилась у зеркала. Отёк на носу почти спал, осталось лишь серовато-красное пятнышко, но горбинка зияла достаточно явно. В школе наверняка посыпятся вопросы. Хотя кому какое дело до Таракашки?

Скрипнув половицами, рыженькая прикрыла за собой дверь ванны, на ходу протирая непослушные волосы полотенцем. Наконец-то аромат не грязи и тела, а душистый – шампуня и мыла. Обогнув угол коридора, девочка внезапно остановилась. Свет из комнаты размазанным квадратиком падал на пол прихожей, освещая силуэт Ромки. В сумраке Таракашка не совсем поняла, что он делает, поэтому тихонько подобралась ближе, вжавшись спиной в стену.

Мальчик стоял у тумбы, прижимая к лицу…

Варин шарфик.

Пятифан, закрыв глаза, вжимался носом в красную, иначе не сказать, тряпочку и втягивал запах так жадно, будто это самая свежая в мире сахарная булка. На его лице застыло выражение какой-то необъяснимой боли и одновременно упоения. Шиляева успела помолиться всем богам, чтобы хулиган её не заметил, она отступила обратно в темноту дома и осталась стоять, пока Рома не сложил шарф и аккуратно не разместил его ровно так, как тот лежал до.

Ромка вернулся в комнату и Варя выдохнула так, будто она делала что-то запрещённое. Девочка пыталась переварить произошедшее, ответ крутился в потёмках мозга, но даже не собирался складываться воедино. Рыженькая тряхнула головой, решив стереть эту странную сцену из памяти.

Время близилось к одиннадцати ночи, когда дети улеглись по кроватям. Никому из них не хотелось вставать рано, но утренние дела – у кого учёба, у кого общественный суд с Семёном – призывали к подъёму в семь часов.

В темноте послышался мрачный вздох Ромки:

– Батин травмат проебал…

– Давайте поищем завтра, – Варя сидела, обняв одеяло. Спать не хотелось, ведь совсем недавно проснулась.

– Нетуски, я в овраг этот чёртов больсе не полезу, на.

– А за Варькиным шарфом полез, – буркнул Пятифан, отворачиваясь лицом к спинке дивана.

– Так он на ветке висел! – Бяшка резко поднялся, суетливо оправдываясь.

– Да цыц ты, шучу я, шучу, – хотя интонация Ромы звучала совсем не радостно, – Пусть лучше будет в земле похоронен. От греха подальше.

Внезапно раздался звонок домашнего телефона. Рыженькая дёрнулась от неожиданного звука и тут же её осенила мысль:

«Родители!»

Девочка босиком выбежала в коридор и сняла трубку. По ту сторону телефона прозвучал суровый голос отца:

– Варвара! Ну твою же ж, ты почему на мобильный не отвечала? Мы с мамой тебя потеряли, я хотел уже срочно возвращаться.

– Я просто… – Шиляева замялась, пытаясь как можно скорее подобрать нужные слова, – Мобильник потеряла.

Молчание на том конце провода говорило об одном: «Хана тебе, Варя».

– А я думал, ты достаточно взрослая, чтобы оставлять тебя одну.

В горле запекло от обиды. Подобные слова от мамы звучали куда мягче. Но от Константина Петровича рыженькая меньше всего ожидала упрёков касательно её самостоятельности. Он всегда намного проще относился к безопасности, гуляниям и развлечениям. Обычно отец оправдывал безрассудные поступки Вари перед матерью, а теперь внезапно взялся за воспитание.

– Приеду – поговорим, – Контантин устало выдохнул, – В общем, есть новости. Дела идут в гору, надо будет перебраться в Саратов. Возможно, надолго.

– Ну вот уж нет! – твердо выпалила Таракашка, чего отец никак не ожидал.

– Это почему? Тебе в этой дыре понравилось, что ли?

– Да, понравилось. У меня тут друзья, – ком, который и так неприятно припекал после строгого высказывания Константина Петровича, начал разрастаться и Варя еле сдерживала выступившие на ресницах слёзы.

– Друзей везде найти можно. Нам с мамой очень не хватает стабильности, пойми и нас тоже.

Варя всё понимала. Конечно, понимала, ведь не просто так мама тихо всхлипывала на кухне в предыдущей квартире. Не просто так папа начал выпивать чаще обычного, хотя раньше был абсолютным трезвенником. И не просто так родители с опаской подходили к почтовому ящику, чтобы забрать счета. Бедность семьи Шиляевых была на грани нищеты и это больно било по атмосфере внутри дома.

– Варь, скоро всё уладится, я обещаю, – тон отца смягчился, – Мы с мамой очень стараемся.

Девочка ощутила вину за то, что родители пашут, а она воротит носом и упирается вещам, которые могли бы значительно улучшить качество их жизни.

– Сколько ещё мы побудем тут?

– Недели две-три. Саратов не Москва, конечно, но тоже город не маленький. Тебе понравится, – Константин Петрович повеселел, получив невербальное согласие дочери.

После разговора Варя вернулась в комнату совсем не в том настроении, с которым её покидала. Мальчишки, почувствовав это, молчали. Первым тишину нарушил Ромка:

– Уезжаешь, да?

Таракашка кивнула, хотя в темноте этого и не было видно. Ей очень хотелось плакать, но она не могла позволить себе выдать слабость перед отпетым хулиганьём. Какими бы родными они для неё не стали. И так слишком много нытья в последнее время.

Бяша молчал, но его тяжёлое сопение всё равно было слышно издалека.

– Жаль, – Пятифан закинул руки под голову, перевернувшись на спину, и закрыл глаза.

*

На первых уроках Бабурина не было. Варя оглядывалась на пустую заднюю парту и думала о том, как долго Рома с Бяшей будут «преподавать урок» провинившемуся собрату. В учебники вникать не получалось. Казалось, что девочка не просто отстала по урокам, а пропустила кусочек жизни. Дети сидели в классе и даже не догадывались, какой кошмар мог бы пережить каждый из них. Монотонный голос Лилии Павловны чеканил параграф, а Варя грустно глядела в окно, изучая крючковатые ветви деревьев.

Как и предполагалось, никто из одноклассников особо не интересовался перебитым носом Шиляевой. Только какой-то дурачок ткнул в неё пальцем и сказал:

– Таракану дали в нос! Тапком зарядили, наверное, ха-ха!

Эти слова ничуть не задели Варю, потому что она отчётливо помнила слова товарищей. Юркий, шустрый и живучий. Вот её качества, и плевать, как к этому относятся окружающие, если за её спиной будут стоять грозы детского отделения милиции.

Несколько раз Таракашка ловила осуждающие взгляды Полины. От прежнего расположения не осталось и следа, черноволосая красавица смотрела так, будто Варя устроила в школе терракт. Рыженькой это не нравилось, она не хотела уезжать, оставив серое пятно на отношениях с человеком, который был к ней добр.

На перемене Варя поймала Морозову за рукав блузки в коридоре:

– Полин, ты обиделась на меня?

Синеглазка отвернулась и дёрнула рукой, вырываясь из пальцев рыженькой.

– Вот ещё. Глупости какие.

– Но я же вижу… – Варя замялась, потупившись в пол. Она искренне не понимала причины такого резкого отчуждения одноклассницы.

– Если хочешь знать, то у нас в классе все приличные дети. А не шпана дворовая, – Полина смахнула маску равнодушия и брезгливо сморщила носик, выливая на Варю ведро полных неприязни слов, – Если ты уже связалась с бандой Ромки Пятифана, то готовься к тому, что и отношение к тебе будет соответствующее.

Рыженькая в непонятках подняла брови:

– Разве ты сама с ним не дружишь? Он предлагал проводить тебя…

Ноздри Морозовой раздулись от злости:

– А это уже не твоё дело.

Красавица быстро сгребла учебники в кожаный портфельчик, гордо вскинула голову и вышла из класса. И тогда до Вари наконец дошло.

«Ревнует…»

*

Перед приездом отца у Вари было время, чтобы выдраить дом дочиста. Мальчишкам было строго настрого запрещено курить на кухне и бросать бычки на улице под окнами. Поначалу они не справлялись, попросту забывая о правилах, но спустя сутки привыкли. В пятницу утром им пришлось покинуть дом Шиляевых, иначе у Константина Петровича возникло бы слишком много вопросов.

Спустя пару недель семья Шиляевых была готова к отъезду. За это время Варя смогла восстановить заинтересованность в учёбе, а после школы она почти каждый день гуляла с ребятами, если у них не было намечено «районных» планов. Время пролетело быстрее, чем надеялась Таракашка.

Варя стащила свой маленький чемоданчик вниз по ступеням крыльца. Девочка сложила всё до остатка, но упаковала небрежно, наспех, потому что очень не хотела собираться. Шарфик она вычистила, отстирала. Бяша, получив несколько насмешливых тычков от Пятифана, помог Варьке зашить дырку. Вещь выглядела нелепо, но всё ещё оставалась родной, напоминающей о сложном и одновременно прекрасном периоде жизни рыженькой.

Машина уже выехала за ворота и, заведённая, ждала Варю у забора снаружи двора. Что-то у машины горохотало – отец загружал вещи в багажник, а мама, рыжеватая полная женщина, тем временем ходила по дому и проверяла каждый угол на предмет забытых вещей. Она вернулась домой за пару дней до отъезда, уволившись с предыдущей вахтовой работы. Мама была страшно не рада горбинке на носике Вари, но девочке удалось отмазаться тем, что она просто упала с качелей.

Рома и Бяша стояли рядом с калиткой. Они помогли водрузить Варькин чемодан на заднее сидение и, пока старшие Шиляевы готовились к отбытию, рыженькая отошла с ребятами подальше, чтобы попрощаться. Константин Петрович поглядывал на пацанов, недоумевая, как Варе удалось связаться с самыми сомнительными лицами посёлка. Но, тем не менее, молчал. Мобильный телефон Вари волшебным образом нашёлся, как только отец вернулся домой и все нравоучения были отложены на потом. Скорее всего, на «никогда».

Вид серых, будто уставших, а то и расстроенных лиц парнишек жалил сердце Таракашки, но она была слишком мала, чтобы влиять на решения семьи. Ромка перекатывался с пятки на носок и обратно, сунув руки в карманы спортивок.

– Ты это… Не зыбывай нас, – он надвинул шапку почти до самых бровей, немного смущаясь от «тельячьих нежностей», – Приезжай ещё. Когда-нибудь, когда сможешь.

Рот Бяшки дрогнул и растянулся в слабой улыбке. Он полностью соглашался с предложением друга. Шиляева поджала губы, в очередной раз проталкивая слезливый ком поглубже в горло. Она кинулась к мальчишкам и крепко обняла их вдвоём сразу:

– Я обязательно! Как только – так сразу. И вас никогда не буду.

– Мы будем здать, Таракаска, на, – бурятёнок в крайний раз зарылся носом в солнечные волосы Варьки и без стеснения полной грудью вдохнул тот самый пряный аромат, который ещё недавно заставил мальчика изнывать от переполняющих чувств.

– Если кто-то будет обижать – скажи, что мы накажем. По понятиям. Ясно? – Пятифан по-братски погладил рыженькую по плечу и девочка их отпустила, согласно кивнув.

Когда иномарка двинулась, Варя скинула ботинки и залезла на сидение с ногами, вперившись взглядом в заднее окно. Мальчики провожали её взглядом, махали грустно, но старались улыбаться. Через несколько минут силуэты Ромки с Бяшей исчезли из виду и у Вари закололо в носу. Смахнув накатившие эмоции, Варька улыбнулась. Пусть недолгими были дни, проведённые в посёлке, но они навсегда отпечатались в памяти рыженькой светлым временем.

– Интересные ребята, да? – Константин Петрович, выруливая на трассу, обратился к жене на соседнем переднем сидении.

Маминых слов Варя уже не услышала. Мимо промчалась чья-то старенькая «Копейка». В окошке девочка успела заметить белобрысую макушку и блеснувшие стекла круглых забавных очков. Кто-то уезжает из посёлка, а кому-то только предстоит познакомиться с его отнюдь не тёплым приёмом.

Серые трухлявые домики сменились на тёмные стволы сосен. Дорога скрылась за горизонтом, как и еловые ветви, реденько присыпанные снегом.

И никакого чёрного гаража.