Текст книги "Гей в большом городе (СИ)"

Автор книги: ЛИНА-LINA

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

– Детки, – обратилась она к нам. – А вы нам ничего не хотите рассказать?

– О чем? – Искренне удивился я.

– Ну, как же, – всплеснула руками матушка. – Вы столько лет вместе: сначала в школе, потом в институте, живете на одной лестничной клетке.

– Жили, – не удержался я. – И что?

– Вы ведь любите друг друга… – хорошо, что я не жевал, подавился бы.

– С чего ты взяла такие глупости? – Спросил я. Светочка молчала, Андрей ухмылялся.

– Мама, – пришел на выручку брат. – Если они захотят нам сказать – скажут. Не настаивай.

Я посмотрел на Андрюху с благодарностью и счел вопрос закрытым. Напрасно.

– Ирина Николаевна, – подала голос Светочка. – К сожалению, мы с Максимом не можем быть вместе… – и сделалась печальная-печальная, а я насторожился. Как оказалось, поздно.

– Почему? – Искренне удивилась матушка.

– Потому, – ответил я. – Что мы со Светочкой просто хорошие друзья, – я посмотрел на девушку очень выразительно. Светочка фыркнула.

– Потому что кое-кто гей, вообще-то.

Вот сучка!

– Прости, дорогая?

– Света хотела сказать, что…

– Я сказала именно то, что хотела, – оборвала меня девушка.

Реплика была встречена тишиной. Вот черт! Все-таки права молва, утверждая, что нет ничего страшнее обиженной женщины – меркнет даже торнадо.

– Сделала гадость – на сердце радость, да, Свет? – Подал голос Андрей. – Все, мавр, дело сделала, можешь идти. Иди-иди, я не шучу.

– Ты меня выгоняешь? – Спросила удивленно. – А вот родители твои не выгоняют.

Я сидел, молча, бледный и молчаливый, потупив взор. И лихорадочно соображал. Не ожидал, честно.

– Максим… – отец прокашлялся и продолжил. – Сынок, это правда?

Я поднял голову и встретился взглядом с настороженными отцовскими глазами.

– А что, если так, вы будете меня меньше любить? Или я перестану быть вам сыном?

– Что ты, сынок, – запричитала мать. – Нет, конечно.

– Тогда закроем вопрос, – сказал твердо. – Раз для нас всех ничего не изменится, не будем портить себе праздник. Света, с новым годом. Я тебя провожу.

Я встал и отодвинул ее стул, предельно вежливо взял за руку, с удовлетворением отметил, что она меня боится. И правильно.

Уже распахивая входную дверь, прижал ее к себе и прошептал:

– Если я тебя, мразь, еще раз увижу около моей семьи – пеняй на себя.

– Ты мне угрожаешь? – пискнула едва слышно.

– Предупреждаю, – и как-то совсем невежливо вытолкал барышню за дверь.

– Максим… – начала мать. А я понял, что раню их слишком сильно, сказав правду.

– Мам, пап, все нормально. Просто мы не сошлись характерами. Мы попробовали быть вместе, у нас и секс был, – Андрей хмыкнул, отец вздохнул с видимым облегчением. – Просто… мы друг другу не подходим.

– Так тебе девушки нравятся, да? – С мольбой в голосе спросила мать.

– Да… – ответил я. А потом подумал: да какого черта я должен скрывать, ничего позорного в моей ориентации нет, я же не детей расчленяю, в конце концов. – И девушки, и парни.

– Так ты…

– Мне вдвойне повезло, мне нравятся партнеры обоих полов. Парни, правда, больше.

И тишина…

Все-таки родителей от некоторого рода информации стоит ограждать, например, от подробностей личной жизни детей.

– Это после того… случая, да? – В глазах матери заблестели слезы.

– Не знаю, может быть. Если это возможно, давайте поговорим о чем-нибудь другом.

Все-таки замечательная у меня семья, все они еще битых два часа старались и упорно делали вид, что все прекрасно. Но прекрасно больше не было.

– Ты молодец, – Андрюха обнял меня в прихожей.

– Я идиот, – ответил я. – Зачем я им сказал?

– Ты все правильно сделал. А родители… они слишком тебя любят, чтобы из-за такой ерунды от тебя отказаться. Дай им немножко времени. Все обязательно образуется.

– Спасибо, брат.

– Не за что, брат, – в тон мне ответил Андрюха.

К своему подъезду я подходил в более-менее приемлемом настроении, весь погруженный в собственные мысли, в кромешной темноте.

– Привет, – я вздрогнул и обернулся.

– Ты что здесь делаешь? – Спросил строго.

– Тебя жду, – тихо ответил мой кошмар.

– Кирилл… зря. Уходи.

– Ты когда-нибудь сможешь меня простить?

Хотел крикнуть в бессильной злобе: «нет, никогда». И не смог. Потому что, во-первых, не было бессильной злобы, вообще никакой злобы не было, а во-вторых, он мне целый месяц ночами снился. И сейчас я просто смотрел на него несколько секунд, впитывая образ.

– Я не знаю, Кир, – ответил просто и отвернулся. Услышал тяжелый вздох и понял, что Кир сейчас уйдет… навсегда, быть может. – Кирилл?

– Что? – Он обернулся с надеждой в глазах. Ресницы склеило инеем, щеки, похоже, отморожены. Сутулый, уставший, бледный и какой-то нездоровый. И тут он чихнул, потом кашлянул, а затем зашелся кашлем.

– Кирюш, – я подошел к нему, приложил ладонь ко лбу. – Да ты горишь… пойдем.

И я повел его к себе.

И всю ночь сбивал температуру: обтирал влажной тканью, поил лекарствами, даже анальгин с димедролом вколол. А под утро лег рядом, обнял и уснул.

Проснулся, когда за окном было уже совсем светло. Проснулся от того, что кто-то нежно перебирал мои волосы. Приоткрыл глаза.

– Кирилл…

– Спасибо, Макс…

– Как ты?

– Лучше гораздо.

– Долго ждал вчера?

– Часа четыре…

– Сумасшедший, – шепнул в шею. На улице мороз, а он ждал меня четыре часа…

– Прости меня…

От ответа меня избавил настойчивый звонок в дверь.

Я выполз из-под теплого одеяла, подтянул трусы и пошел открывать.

– Привет, любимый.

– Ромашка?

Ромка резво оттеснил меня вглубь квартиры, целуя и обнимая.

– Еле вырвался, так хочу тебя… – и перевел взгляд на постель. Развороченную, потому как от жара Кир метался и сбил все простыни, постель и улыбающегося улыбкой победителя Кирилла.

– Привет, – помахал тот рукой.

Рома не ответил. Посмотрел на меня.

– Рома… не было ничего… – прошептал я, чувствуя себя женой из анекдотов. Попытался обнять мальчишку.

– Не трогай меня! – я даже вздрогнул. Никогда не слышал у него таких интонаций.

– Ром… – по-дурацки я себя чувствовал. И жутко виноватым. – Послушай…

– Это ты послушай, – рыкнул пацан. – Опять, да? Опять на те же грабли? Снова с ним? Я не могу так больше, – Ромка сорвался на крик. – Не могу, понимаешь? Не могу постоянно думать, что ты с ним, когда не со мной. Не могу больше так… – я все-таки обнял Ромку и прижал к себе.

– Ромаш, – зашептал в ухо, паренек всхлипнул. – Я клянусь тебе, ничего не было. Ромка поднял на меня полные слез глаза.

– Я помешал, да?

Э…

– Нет, конечно. Я потом тебе все объясню. Я же с тобой, только с тобой.

– Я так хочу тебе верить… он же… он же… – Ромке, казалось, не хватало воздуха. – Я его ненавижу.

Кирилл, к счастью, благоразумно слился с мебелью и молчал. Но не долго.

– Значит, ты его? – спросил, откидывая одеяло.

Я сглотнул. Господи, ну почему у меня вечно все так сложно, а? Почему хочу обоих? Будь мы с Киром один на один, я сказал бы, что исключительно свой собственный. Но, скажи я так сейчас, смертельно обижу Ромку, который уверен, что мы пара. Черт…

– Да, его, – ответил правду.

– Он не подходит тебе, – Кирилл поднялся с кровати и потянулся: развитые мышцы напряглись, а я понял, что не дышу, уставившись. Поняли это и мои гости. – Тебе нужен равный, Макс… а это – мальчишка. Ему в машинки играть.

Ромка зарычал и бросился на Кирилла, точный удар в челюсть отбросил ослабевшего от жара парня на кровать. Я решил, что пора вмешаться: не для этого я всю ночь его лечил.

– Рома, – схватил его за кулак. – Хватит. Я прошу тебя.

Ромка посмотрел зло.

– Защищаешь его? Макс, я не буду тебя делить.

Вы представить себе не можете, каких сил мне стоило их выпроводить, да-да, обоих. Я закрыл дверь и опустился на развороченную постель: я не знал, что делать, не знал, как жить дальше. Мне, развратнику такому, нужны были оба. Но ни один из них не был согласен делиться, желая владеть мной безраздельно. С одной стороны, такая любовь льстила и ласкала самолюбие, с другой – делала жизнь невыносимой.

Я снова стал встречаться с Киром, не часто, и не спал с ним, просто общался, учась заново доверять. Тщательно шифровался, делая все, чтобы Ромка ни о чем не узнал. Кирилл же о нем благоразумно не спрашивал. Так бы я и жил, наверное, но спустя несколько недель Кир пропал.

Сначала я не придал этому значения, обиделся даже, что он не пришел в означенное время. Стал звонить – не отвечал. Позвонил домой – и там его не видели. Через неделю я уже носом землю готов был рыть, лишь бы найти его. И все без толку… он как сквозь землю провалился.

========== Глава 21. Сделка ==========

В огромном омуте прозрачно и темно,

И томное окно белеет;

А сердце, отчего так медленно оно

И так упорно тяжелеет?

То всею тяжестью оно идет ко дну,

Соскучившись по милом иле,

То, как соломинка, минуя глубину,

Наверх всплывает без усилий.

С притворной нежностью у изголовья стой

И сам себя всю жизнь баюкай;

Как небылицею, своей томись тоской

И ласков будь с надменной скукой (О. Мандельштам).

Не надо срывать с людей маски – вдруг это намордники.

Родители Кирилла наотрез отказались писать заявление о пропаже сына.

– У него все хорошо, – вещали они хором. А меня в полиции просто засмеяли.

Его не было уже две недели, и все эти две недели я не мог спать нормально, не зная, где он, чувствуя, что ему плохо… лишь Ромка выглядел довольным, ластился, как котенок, и откровенно радовался отсутствию соперника.

Лешка не знал, как меня успокоить.

– Да найдется он, может, загулял где.

– Нет, – уверенно отвечал я, сам не понимая, откуда черпал эту уверенность. – С ним что-то случилось.

И я оказался прав.

Мой рабочий день подходил к концу, я буквально выпал из кабинета, зевая от усталости.

– Ой, привет, мальчик.

– Привет, – Митя так и называл меня «мальчиком». – Ты что тут стоишь?

– Игоря жду. Я не могу работать, когда в соседней комнате этот орет…

– Кто орет? – усмехаясь, спросил я.

– Да новенький. Не знаю, откуда Игорь его приволок, но он уже задолбал меня, честное слово.

– Такой шумный? – мне было смешно.

– И не говори, – Митя махнул ручкой. – Выпустите меня отсюда. Спасите-помогите, – передразнил. – Смешной такой.

Я напрягся.

– Так он что, там не по своей воле находится?

– Да откуда я знаю? По своей, наверное, Игорь же не насильник какой. Правда, всякое бывает, ему же «нижних» на перевоспитание раньше отдавали… суров мужик. Может, опять развлекается.

Я, кажется, язык прикусил от шока.

– Нижних?

– Ну да. Сабов.

Вот это Игорь Михайлович…

– А ты видел крикуна-то?

– Мельком. Обычный. Высокий, правда, как ты, наверное.

Я достал мобильный.

– Посмотри, не он? – с экрана телефона смотрел улыбающийся Кирилл.

– Похож… не знаю. О, вон и Игорь! Игорь, удели мне минуточку, я не могу так работать…

Игорь окинул меня взглядом, распахнул дверь в свой кабинет и пропустил Митю.

– Что опять тебе не так? – Дверь захлопнулась, отсекая звуки.

Я прирос к полу. Могло ли быть так, что там, наверху, Кирилл? Мысль не давала покоя, я весь изъерзался перед закрытой дверью, пытаясь подслушать. Не выходило.

Наконец, когда я сам себя накрутил едва ли не до нервного тика, дверь распахнулась, и вышел Митя.

– Игорь Михайлович, можно на минутку?

– Входи, – сказал шеф устало. – Что тебе?

– Там… новенький…

– И?

– Мне кажется, я его знаю.

Брови Игоря поползли вверх.

– И что?

– Это он? – я нахально сунул Игорю под нос мобильник. Шеф усмехнулся.

– И что? – повторил.

– Вы не имеете никакого права его удерживать, – сказал жестко.

– И почему же? – Протянул ласково.

– Потому что это незаконно. Вы должны его отпустить, – я полыхал гневом.

– Нет, – был короткий ответ, и я подавился втянутым воздухом.

– Я пойду в полицию, – выдвинул неоспоримый, как мне казалось, аргумент.

– Иди, – равнодушно пожал плечами Игорь. – Статью за клевету, кстати, вернули в Уголовный кодекс, – да он смеялся надо мной. – Ты думаешь, все так просто? Деточка, иди домой, твой рабочий день закончился… – посмотрел на часы. – Полчаса назад.

Я тяжело вздохнул.

– Ваши условия?

– М-м?

– На каких условиях вы согласны его отпустить?

Игорь почесал подбородок, постучал ручкой по столешнице.

– Ладно… – я выдохнул. – Займешь его место.

Представляю, как я выглядел со стороны – натурально дурак: рот открыт, глаза безумные.

– Что, сразу прошла любовь? – усмехнулся. – Иди домой, у меня дела еще.

Я встал и, словно пыльным мешком по голове треснутый, чуть качаясь, побрел на выход. В дверях обернулся.

– Я не оставлю это так.

– Удачи, – и Игорь демонстративно уткнулся в бумаги. Я колебался.

– А что значит «займу его место»?

– Он мне должен и отрабатывает, как умеет.

– Я могу вам всю зарплату отдавать.

Игорь откинулся на спинку роскошного офисного кресла и заложил руки за голову.

– Эти копейки? Нет, деньги меня не интересуют… – его взгляд, казалось, прожигал насквозь. – А вот твое тело…

– Я не буду работать шлюхой! Не смогу просто, – я опять взялся за ручку двери.

– А если только со мной?

– С вами? – переспросил, не веря.

– Да. Только со мной, но в любое время в полном доступе. Скажем, три месяца.

Я сглотнул.

– Мне надо подумать… – я сплю, шептал себе. Так не бывает.

– Подумай. Сегодня у Кирилла был один, завтра – трое. Есть уже и на послезавтра желающие.

Мне поплохело. Я представил красивого гордого Кирилла под кем-то. Затошнило. Он же сломается… он же… господи… в этот момент я понял, что простил его полностью: окончательно и бесповоротно. А еще, что буду за него бороться.

– Месяц!

– Два, не меньше, – ухмыльнулось чудовище.

– Я должен сформулировать условия, чтобы не было неожиданностей…

– Ты же юрист, формулируй.

– Я могу с ним встретиться?

– Почему нет? Может, и договор быстрее родится, – Игорь снял трубку. – Новенького приведите.

Я на негнущихся ногах вернулся в кабинет и сел.

Через несколько минут распахнулась дверь. Его держали двое, хотя он и не вырвался: голова опущена, кулаки крепко сжаты. Я выдохнул с облегчением: не сломался, значит.

– Кирюша… – вскочил с кресла и в два шага оказался рядом, обнял, прижал к себе.

– Макс? – спросил удивленно. – Ты как… почему здесь? – взгляд его был немного расфокусирован.

– Чем вы его накачали?

– Обезболивающее, – соизволил ответить Игорь.

– Кирюшка, я вытащу тебя. Держись, хороший мой.

Я шептал ему всякие ласковые глупости, не знаю, кого я больше этим утешал: себя или его. Наверное, все-таки себя. Кирилл уткнулся лбом в мое плечо и застыл. Я гладил его по волосам, по спине, нежно целовал ухо, щеку, а он шумно вздыхал и чуть дрожал.

– Это было очень трогательно, – хмыкнул Игорь. – Уводите. Кир посмотрел на меня серьезно, насколько мог, конечно.

– Не делай того, о чем пожалеешь, – сказал тихо. И ушел.

– Завтра утром договор будет!

– Вот и славно.

– Игорь Михайлович… отмените ему завтрашних, – он посмотрел на меня вопрошающе. – Я прошу вас, умоляю. Он не выдержит.

Игорь закурил.

– А мне что с того? – отчаянно захотелось плакать. – Я подумаю. Иди домой.

И я послушался.

Среди ночи проснулось вдохновение, я включил ноутбук и открыл word. Итак, договор… договор чего? Купли-продажи? Нет, я же не навсегда ему отдаюсь. Дарения? Опять не то. Безвозмездного пользования? Подряда? Нет…

Аренда, точно! По договору аренды арендодатель обязуется предоставить арендатору имущество за плату во временное владение и пользование или во временное пользование. Но я не имущество. Черт, как все сложно. Более того, по закону любой договор, ограничивающий мою правоспособность, является недействительным.

Я просидел над документом до самого утра. Однако результатом остался доволен.

– Доброе утро, Игорь Михайлович! Разрешите?

– Входи. Принес?

Я положил распечатанный экземпляр. Он читал, читал внимательно, вдумчиво, хмыкал и улыбался.

– Пять раз в неделю? И пять минетов? Почему не семь?

– Должен же я отдыхать, – пожал плечами я.

– Так, пиши, – я придвинул к себе блокнот. – На протяжении всего срока ты обязан являться по первому требованию, быть в хорошем настроении и готовым к близости, – я не смог не усмехнуться, так абсурдно все это звучало: всегда готов! – И у тебя не должно быть других партнеров. Только я.

– Э…

– Да, непривычно для тебя, понимаю. Презервативы я не люблю, сходишь сегодня анализы сдашь. Мне в постели зараза не нужна.

– Что-нибудь еще? – Спросил отстраненно, словно и не про меня все это было.

– Да, на эпиляцию сходи. Подойди к Марине – она тебя запишет.

– Э… – да, я был немногословен. – Это обязательно?

– Да.

Матерь божья…

– Так, что ты тут еще понаписал? Так, только со мной, никакого группового секса, никакого связывания… – бубнил он. – Без твоего согласия, добавь.

– Вряд ли я на такое сознательно пойду.

– Как знать, – улыбнулся Игорь. – Так, не причинять увечий, не резать, не колоть, не бить… ну вот, все самое интересное и нельзя.

Вот ей богу, не мог я понять, шутит он или нет.

– Так, ладно, иди вноси изменения. Учти: узнаю, что гуляешь, а я узнаю, даже не сомневайся – пойдешь вместо Кирилла своего. Все понял?

Я кивнул.

– Иди.

Я пошел.

Вот такая теперь у меня будет жизнь. Что скажет, то и буду делать.

========== Глава 22. Вот это я вляпался… (часть 1) ==========

Два солнца стынут, – о Господи, пощади! -

Одно – на небе, другое – в моей груди.

Как эти солнца, – прощу ли себе сама? -

Как эти солнца сводили меня с ума!

И оба стынут – не больно от их лучей!

И то остынет первым, что горячей (М. Цветаева).

Попа без приключений – это не попа, а так – унылые булки.

Утро четверга началось в медицинском центре, где я сдавал анализы на скрытые инфекции, ЗППП и СПИД. После мне предстояла эпиляция того, что у женщин называется «бикини», а у меня… понятия не имею, как.

Скажу, что испытание я выдержал с честью.

– Вам повезло, – сказала милая барышня-косметолог. – Волоски редкие и тонкие. И убираются легко.

– Ничего себе легко, – на выдохе простонал я.

– Ко мне вчера армянин приходил, вот уже где работы непочатый край. Я употела вся, пока справилась.

Я только усмехнулся.

В пятницу пришли результаты анализов: я был чист, в чем и не сомневался, потому что незащищенного секса у меня не было ни разу.

– Вот, – положил справку на стол своему хозяину.

– Очень рад. Тогда завтра в шесть жду тебя.

– А Кир?

– Кира хоть сейчас забирай.

Я просветлел.

– Договор уже действует. Только я, Макс.

– Я понял, – ответил серьезно.

– Про клизму не забудь.

– Чего?

Игорь хмыкнул.

– Клизму, Макс. Клизма – это такая…

– Я в курсе, – перебил шефа, отчаянно краснея.

– Вот про нее и не забудь. До завтра, Максим, – и столько обещания было в его голосе, что я впервые осознал, на что подписался. И испугался. Только кто же после драки кулаками-то машет?

Кир с подозрением огляделся.

– Макс?

– Пойдем, Кирюша.

– Куда?

– Домой, – я протянул руку и сжал пальцы на его запястье.

– Меня отпускают? – голос дрожал.

– Да, все хорошо, – я улыбался, как ребенку. – Пойдем.

И мы ушли.

Кир находился в какой-то прострации, молчал и смотрел на меня.

Я привез его к себе домой.

– Поужинаем? – Кирилл кивнул, сел на высокий стул у кухонного острова. – Так, – я сунул нос в холодильник. – У меня есть греча с мясом, есть кукуруза и помидоры. Сейчас что-нибудь придумаем.

– Чем ты от него откупился? – Внезапно спросил Кирилл.

– Э…

– Чем, Макс? Я не отработал еще.

– За что ты, кстати, отрабатывал-то таким странным способом? – попытался я его отвлечь.

– Чем? Ты? Ему? Заплатил? – чеканя слова, спросил Кир.

Я потупился и вздохнул.

– Собой…

– Что? – Кир буквально слетел со стула. – Как ты мог, Макс? – он схватил меня за плечи и тряхнул. – Он же гребаный извращенец. Я ухожу обратно, – и ломанул в прихожую.

– Стой! – закричал я. – За что ты ему должен? Я должен знать, Кир.

Запикала микроволновка.

– Пойдем поужинаем, и ты мне все расскажешь, хорошо?

– Ладно. Макс, мне не нужны такие жертвы. Это мой долг, и расплачиваться я должен сам.

Он снова присел, поерзал, сморщившись. А у меня сердце кровью обливалось, глядя на это. Я расставил тарелки, достал гречу с мясом, открыл кукурузу и нарезал колечками помидоры.

– Ешь. И рассказывай.

– У меня сестра младшая. Ей пять всего, – я молчал. – У нее лейкемия.

Я шумно выдохнул.

– Год назад нас поставили перед фактом: или мы лечим ее в Германии, или она умрет. Лечение, естественно, не бесплатное. Отчим продал машину, мать дачу, но денег все равно не хватало. А она ведь, знаешь, такая классная была: маленькая, худенькая, с огромными глазами, ласковая… В общем, когда мне предложили подработать, я не смог отказаться. Родители улетели в Германию, ей провели курс лечения. Вроде получше стало. Нужен был еще один, закрепляющий. Я пошел к Игорю.

– Почему к Игорю?

– Так это его студия порнуху на экспорт снимает.

Я все-таки подавился. Сухая гречка встала поперек горла.

– Воды дай…

Запил, вроде полегчало.

– Денег он дал, оформил их как аванс за съемки целой серии фильмов. А через пару дней я встретил тебя в универе… короче говоря, сниматься я отказался. А срок отдавать долг подошел. Вот так все и вышло…

– Как сестренка-то? – прохрипел я.

– Умерла… летом.

Черт… я чуть не разревелся. Встал и подошел к Киру, обнял, прижал его голову к своему животу.

– Бедный ты мой, хороший… все будет хорошо, – шептал без остановки, не знаю только, кому.

– Родители до сих пор не оправились. Отчим запил. Макс, я и так тебе столько всего сделал, не надо, я прошу тебя, слышишь, – поднял на меня взгляд. – Не надо геройства, хорошо? Я ценю это, сам знаешь, что я тебя люблю. И я не допущу, чтобы ты так подставлялся из-за меня. Он сломает тебя, понимаешь ты?

Я успокаивающе гладил его по волосам, легонько царапал шею, чесал за ухом.

– Все будет хорошо, Кирюш. Я сам так хочу, – а что, ради благого дела можно и приврать. – Он давно мне нравится. Я решил совместить приятное с полезным.

Кир смотрел ошалело.

– Не верю.

– Ну и зря.

Убеждал я его долго, со своим враньем ушел в такие дебри… Кир мне не верил и принять помощь отказывался.

– Так может тебе все это нравится? – решил добить я.

– Нравится?

– Ну да. Может, тебе мало меня…

– Придурок, – взревел Кирилл, кидаясь на меня. Мы катались по полу, мутузя друг друга.

– Все, хватит, – я отполз за кровать. – Кирюш, я уже в деле. По крайней, он у меня один. Сколько у тебя было?

Кир хмыкнул, потер лоб и оперся спиной о кровать с другой стороны.

– На втором десятке сбился, все лица в одно слились.

– Мамочки…

– Макс, я всю жизнь себя ненавидеть буду, если позволю…

– Поздно уже.

Кир мои слова понял по-своему, решил, что все у нас с Игорем уже случилось.

– Черт! Черт-черт-черт! Зачем ты?

– Говорю же, захотел. Тебе очень больно было, когда они… ну…

– По-разному.

– А клизму делал? – кто о чем, как говорится.

– Да, – м-да, один я такой не продвинутый.

Где-то в одиннадцать вечера я закрыл дверь за Киром, который решил, что я уже дал Игорю, и на этом все закончилось (я активно способствовал формированию его мнения), и написал Славке в аське.

– Спасай! Как подготовиться быть снизу?

– Ничего себе у тебя жизнь кипит, – отозвался любовник. – Сделай клизму, прими ношпу, сам себя порастягивай в душе. О, валерьянки еще хлебни. Кто этот счастливчик?

– Не скажу. Спасибо, Слав.

– Велкам. Удачи!

На следующий день ровно в шесть я стоял под дверью квартиры Игоря и отчаянно трусил. Я сделал все, как велели: лобок и яйца только что не переливались, клизму я сделал, ощущения были не самые приятные, это точно, валерьянки напился, в душе вставил себе в зад два пальца. Не понравилось, кстати.

Сбежать? Поздно! Я вздохнул и нажал на кнопку звонка.

========== Глава 22. Часть 2 ==========

Дверь открылась минуты через две.

– Добрый вечер, – вежливо сказал я, теребя в кармане тюбик с проверенной смазкой без запаха.

– Входи, – чуть улыбнулся Игорь. Я стоял и тупил, потому что впервые увидел Игоря с голым торсом, в одних штанах. Все-таки он был очень интересен внешне: не такой смазливый, как Ромка или Славик, и не такой спортивный, как Кир, а весь какой-то сильный и жилистый. И мужественный. И очень властный. Я накануне дал себе труд задуматься, согласился бы я на всю эту эпопею, если бы Игорь был толстым потным старым дядькой. И понял, что нет. Я бы рыдал в подушку, жалея Кирюху, умолял о шансе выручить его иначе, но не согласился бы на то, на что согласился. Значит, дело было не только в Кире.

– Ты там так и будешь стоять? – крикнул из комнаты. Я очнулся и прошел в просторную прихожую. Это ж сколько тут квадратных метров? Одна прихожая больше всей моей «квартиры». Я разулся, ровненько поставил ботинки на коврик, повесил куртку на вешалку и прошел в комнату. – Душ там, – махнул рукой мужчина. – Полотенце возьмешь в пенале. Жду тебя.

Когда я в четырнадцатый раз уронил мочалку, понял, что валерьянка на меня не действует. Но как бы ни хотелось заночевать в ванной комнате, выходить все-таки пришлось. Я обернул бедра пушистым белым полотенцем и смело (это я себе льщу, конечно, какое там смело) распахнул дверь.

– Нам туда, – я пошел в указанном направлении. Спальня меня впечатлила, во-первых, площадью, во-вторых, кажущейся простотой. Знал я, сколько стоит такая вот простота… Игорь подошел к высокому комоду и выдвинул верхний ящик. – Лови, – я поймал. А потом посмотрел, что поймал.

– Э… зачем это? – я растерянно и как-то неловко крутил в руках дилдо. Тюбик со смазкой Игорь кинул на кровать. Потом подошел к креслу и с комфортом в нем устроился. Я стоял посреди спальни с фаллоимитатором, как Тор с Мьельниром, только что на плечо не закинул, и не знал, что делать.

– Начинай.

– Что начинать? – тупо переспросил я.

– Готовься, растягивайся. А я посмотрю, – и этот гад закурил. – Ты же не ожидал, что будешь сверху?

– Не настолько наивен.

– Это хорошо. Давай ложись и приступай. Ласкай себя, возбуждай.

Я крепко зажмурился, открыл глаза – ничего не изменилось. Ладно, я просто должен через это пройти. Выдохнул, как в омут нырнул и, развязав полотенце, откинул его, оставаясь полностью обнаженным. Прищурился и посмотрел на Игоря. Тот едва заметно улыбался и выглядел заинтересованным.

Ожидаешь овцу? А вот нечего! Я грациозно лег, скорее, перетек, на кровать и повернулся на спину, подложил подушку так, чтобы видеть Игоря. С улыбкой покрутил в руках имитатор, отложил, его очередь еще не подошла, и нежно, неторопливо, как самого желанного любовника, начал гладить себя. Провел кончиками пальцев по внутренней стороне бедра, обвел пах, тронул сосок. И все это, глядя на Игоря.

Было ли мне страшно? Да до чертиков! Но я бы лучше лягушку съел, чем показал ему это. Его глаза горели, рот чуть приоткрылся, и сам он весь подался вперед. Ладно, сегодня меня поимеют, но только от меня зависит, буду ли я при этом унижен.

Я положил руку на член и легонько сжал. Застонал, тихо и низко, облизал губу. Хотел шоу? Да подавись! Я его не ненавидел, нет, не презирал. Но что-то такое было в нем, что заставляло душу мучиться.

– Растяни себя, – хрипло прошептал Игорь.

– Еще рано.

– Возьму как есть!

– Понял, – усмехнулся я, откручивая крышку тюбика. Руки дрожали, сердце молотило, как бешеное. Но я улыбался, а член стоял. Вот что значит молодость! Выдавил смазку на пальцы и мазнул между ягодиц. Вспомнил Славку, вот уж кто и чулки надеть мог, да и вообще ничего не стеснялся. И воспринимал я его при этом как равного, как партнера. С мыслью о первом любовнике ввел в себя один палец. Постепенно добавил второй. Обмазал хорошенько выданный реквизит и приступил.

Больно не было, как не было и особого удовольствия. Шло туго, я добавил смазки.

Глаза у Игоря стали совершенно безумные и, несмотря на весь абсурд и некоторую унизительность ситуации, я был польщен такой на себя реакцией.

– В коленно-локтевую, – скомандовал он. Я послушно перевернулся. И тут накатила паника: дикая, неконтролируемая. Меня затрясло, перед глазами поплыло, я уткнулся лицом в подушку и закусил губу.

Почувствовал, как позвоночника коснулись теплые губы, а входа (который мною лично относительно меня самого воспринимался исключительно как «выход»), – головка члена. Я вцепился пальцами в простыню, зубами – в подушку и замер. Игорь начал проталкиваться, преодолевая сопротивление мышц. Я прогнулся, стараясь минимизировать не очень приятные ощущения. Он вставил целиком и остановился.

«Расслабиться-расслабиться-расслабиться», шептал себе. Можно потужиться еще, тоже, говорят, помогает. Попытался абстрагироваться, представить, что это не я под Игорем, а Славка подо мной, например. Представил, стало легче. Игорь двинулся, я зашипел.

Следующие минуты показались мне часами, потому что Игорь перестал сдерживаться и таранил нещадно. Я скулил, и отнюдь не от наслаждения, прокусил губу, испачкал кровью подушку, в которую уткнулся.

Боль уступила место апатии. Неужели и моим любовникам со мной так? Нет, они стонали, метались, кончали, в конце концов. Тогда почему? Вариантов было несколько: во-первых, скорее всего, из-за швов снижена чувствительность нервных окончаний, во-вторых, я готовился к тому, что будет больно и плохо, а не хорошо и в удовольствие, в-третьих, и этот пункт представлялся самым важным, Игорю было плевать на мое удовольствие. Я же всегда думал о партнере, старался, а тут почувствовал себя резиновой куклой.

Мужская ладонь накрыла мой ставший вялым член, отвлекая от жжения в проходе. Я все-таки кончил, даже не верится. И под самый, простите за каламбур, конец, даже испытал что-то похожее на удовольствие. Игорь в последний раз двинулся, сильно, до синяков, наверное, сжал мои бедра, замер на мгновение и буквально упал рядом. Я разогнул ноги и лег на живот. Я выдержу, я сильный. Раз от раза будет легче, убеждал себя. Перед глазами были замечательные примеры: Кирилл и Ромка. У обоих я был первым, помню, как узко и туго было. И как постепенно мышцы привыкали, и не требовалась уже длительная подготовка.

А ведь Ромка-то и не в курсе, подумалось вдруг, что я теперь сплю с его дядей, более того, что решился на это из-за парня, которого он ненавидит. Объясняться еще предстояло.

– Ноги раздвинь, – Игорь встал на колени, положил ладони на мои ягодицы и легонько их развел. Я почувствовал, как стала вытекать сперма, толчками выливаясь из развороченного отверстия. – Отлично, крови нет, но немножко поболит. Иди в душ, потом мазь нанесу.

Я поднялся.

– Заботливый какой, – прошипел. И похромал в душ. Игорь услышал и рассмеялся.

– Так для себя же стараюсь.

– Я заметил, – сказал зло. – Что только для себя, – Игорь прищурился.

– Не знал бы, что ты ведешь активную половую жизнь, решил бы, что девственник.

– Ключевое слово «активную», – бросил я и закрылся в душе.

Вышел я через полчаса. Игорь принял душ в личной душевой при спальне и снова курил, развалившись в кресле. Из одежды на нем были одни боксеры.

– Если я сегодня больше не нужен – пойду домой.

– Подойди, – он затушил сигарету и взял в руки тюбик с мазью. Я подошел и протянул руку.