Текст книги "Гей в большом городе (СИ)"

Автор книги: ЛИНА-LINA

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Наступил декабрь, но вместо снега поливал холодный дождик, который, застывая за ночь, поутру превращал дорогу в настоящий каток. Ходил я аккуратно – берег копчик.

Субботнее утро, наверное, самое благословенное время: рабочая неделя позади, впереди два полноценных выходных, и можно позволить себе подольше поваляться в постели. Что я и сделал.

Вчера успешно выступил на конференции, получил множество комплиментов и приглашение в аспирантуру, решил подумать. Нет, о карьере ученого я не мечтал, но в качестве альтернативы армии, по-моему, вполне достойно. А уж как бы мной гордилась мама!

Славик пришел днем.

– Привет, – сказал, улыбаясь, а я уже только что не дрожал от нетерпения, причем нетерпение было двояким. С одной стороны, Славка – это Славка, ему я рад всегда, потому как он не качал права, не трепал мне нервы и не строил планы. Он просто был, и с ним было классно. Без обязательств. С ним меня не терзала совесть почему-то. С Ромкой я вспоминал Кирилла, и мне было стыдно, с Киром – Ромку, и я чувствовал себя подлым обманщиком. И лишь со Славкой меня не мучили сомнения и сожаления, мы просто занимались сексом, обалденным, кстати, сексом. Вторая причина – узнать, был ли Ромка тем самым сыном, к которому приезжал партнер Славика.

Не подозревающий о моих коварных планах Славик скинул пуховик и ботинки, вымыл руки и прошел в комнату. Язык буквально чесался от вопросов, но я разумно прикинул, что после близости Славка поболтает со мной с большим удовольствием.

– У меня кое-что есть, – лукаво улыбнулся Славка, жестом волшебника доставая небольшую баночку.

– Что это? – Я прочитал этикетку. – Попперсы? Для чего это?

– Пробовал?

– Нет… это наркотик?

– Нет, конечно, – Славик отвинтил крышку. – Это амилнитрит и иже с ним. Лекарственный препарат с приятным эффектом. В каждом сексшопе продается. Я против наркотиков. Да я даже не курю!

– Ни о чем мне это не говорит…

– Секс с ним просто крышесносный. Ты не занимаешься сексом, ты его олицетворяешь. Ты сам – секс.

– Да? – Звучало, как реклама. Я подошел к ноутбуку и забил название в строку поиска. Почитал. Подумал. И решился. – Ладно, давай попробуем, – почему-то я ему доверял.

Славка вдохнул первым и ободряюще улыбнулся. Я взял баночку и втянул воздух.

– И сколько ждать?

– Нисколько. Иди ко мне, ты все почувствуешь.

И я пошел. Славка положил руки мне на плечи и прижался губами к губам. Я ответил. И понеслось…

В себя я пришел среди ночи. Лежал на кровати, раскинув руки и ноги и тяжело дышал. Постепенно пришло осознание того, что я творил полдня и полночи.

– Слав, ты как? – Повернулся к любовнику.

– Да чтоб я еще хоть раз тебе что-то предложил…– Славка поморщился, устраиваясь удобнее. – Посмотри, ты меня не порвал?

Я включил ночник и наклонился к Славке, осторожно развел ягодицы.

– Ох… болит? – Не порвал, конечно, но красное там было жуть просто.

– Мазь заживляющая есть?

– Бепантен был где-то… – я смазал Славика и прижал к себе.

– Тебе всегда от химии крышу рвет? – Славка зевнул, я поцеловал его в макушку.

– Я не пробовал раньше, – ответил смущенно.

– Зашибись… меня никогда столько не еб*али. Как я Толику покажусь?

М-да, дилемма… Толик-Толик… точно!

– Славка, а его сына не Ромкой зовут?

– А ты откуда знаешь?

– Сплю с Ромкой, – ответил просто. Славка застыл, пораженный, и резко сел. И сморщился от боли.

– Да ладно? Светленький такой, на меня похож?

– Да, – значит, сходство и Славик заметил. Любовник расхохотался.

– Так Ромка предпочитает парней, ха-ха…

Я смотрел удивленно.

– Рассказывай!

И Славка рассказал.

У Анатолия была прекрасная жизнь: красивая жена – успешный хирург, очаровательный сын, отличная работа и крепкое здоровье. Но однажды все изменилось. Сыну было тринадцать, мальчик превратился в красивого чувственного юношу, и Анатолий внезапно понял, что его любовь к собственному ребенку не такая, какой она должна быть. Ненормальная она… как ненормально желание коснуться, прижать к себе, обладать…

Анатолий боролся, стал задерживаться на работе, избегать сына. Не помогало. Все мысли были заняты Ромкой. Понятно, что его самого желания пугали до чертиков, он не мог даже помыслить осквернить собственного ребенка, но сложившая ситуация настойчиво требовала решения. По своим каналам он нашел себе парня-проститутку и стал регулярно его посещать. На какое-то время стало легче. Но ненадолго, ведь тот мальчик не был Ромкой…

Тогда Анатолий принял решение уехать, мотивируя отъезд развитием бизнеса. Жена была в шоке, скандал следовал за скандалом, что только укрепляло желание мужчины сменить место жительства.

– И он уехал?

– Уехал. И встретил меня, – Славка усмехнулся.

– А как вы познакомились?

– Я стырил у него кошелек.

– Да ладно? – Я не поверил.

Славка повернулся на бок и потрепал меня по волосам.

– Я беспризорник, Макс. Эдакий ребенок улицы. Толя поймал меня за руку и повел в ментовку. Я плакал и вырывался, рассказывал о своей тяжелой жизни, размазывая сопли по лицу. И мне была предложена альтернатива.

– Он предложил тебе с ним спать?

– Да.

– А сколько тебе было?

– Тринадцать. Как Ромке.

Я сглотнул.

– Вот ублюдок, ты же ребенок был совсем… – я даже кулаки сжал от злости.

– Макс, – Славка рассмеялся. – Я рос на улице. Представь: смазливый пацан один на улице.

Я представил…

– Он не был у меня первым, да что там, он и пятым не был… с ним оказалось очень даже неплохо. Да не смотри ты так, – Славик погладил меня по щеке и поцеловал.

– А потом?

– А потом он оставил меня у себя. Отмыл, одел, устроил в школу, потом в институт. Содержит, заботится. Меня все устраивает. Я даже на Ромку, бывает, отзываюсь.

– Ты любишь его?

– Не знаю, любовь ли это, но вот чувство безграничной благодарности – это точно. Я рад, что встретил Толю. Кто знает, как бы все повернулось.

В голове у меня был такой кавардак…

– Поспи, – Славка поцеловал меня и прижался всем телом. Я обнял его и в самом деле уснул.

После отъезда Славки я ходил, как в тумане. В голове не укладывалось, как такое возможно… все-таки жизнь – странная штука.

Понедельник был днем Кирилла. До этого дня мой строго выверенный график себя полностью оправдывал. Однако никто не отменял форс-мажор, и в понедельник хваленый график, да вся моя жизнь, дали сбой.

========== Глава 18. Интересное кино ==========

Когда я прижимал тебя к груди своей,

Любви и счастья полн и примирен с судьбою,

Я думал: только смерть нас разлучит с тобою;

Но вот разлучены мы завистью людей!

Пускай тебя навек, прелестное созданье,

Отторгла злоба их от сердца моего;

Но, верь, им не изгнать твой образ из него,

Пока не пал твой друг под бременем страданья!

И если мертвецы приют покинут свой

И к вечной жизни прах из тленья возродится,

Опять чело мое на грудь твою склонится:

Нет рая для меня, где нет тебя со мной! (Дж. Г. Байрон/ Пер. А.Н. Плещеев)*

Только любовь может объяснить тот неимоверный переизбыток страдания, которым наполнен весь мир (О. Уайльд).

Ты мне нравишься. Поэтому я научу тебя всему плохому, что знаю и умею.

Понедельник – день не только тяжелый, но, в моем случае, еще и очень странный. Особенно этот. В перерыве на кофе ко мне подошла Светочка. Вот уж кого давно не было видно! Моя вечная моральная поддержка в лице Лешки опять путешествовала, у Кирюхи занятий не было, поэтому я сидел один.

– Привет, – присела рядом. – Как дела?

– Спасибо, хорошо, – вежливо отозвался я.

– Ты прости меня…

Я удивленно улыбнулся.

– За что?

– За ту сцену некрасивую.

– Что, рассосалось?

– Типа того, – усмехнулась Света. – Может, в кино сходим?

– Зачем?

Девушка замялась, я сделал глоток.

– Ну… поболтаем…

Так, опять ей что-то надо.

– Детка, – начал я. – Мы уже поболтали. Достаточно.

– Это «нет»? – Спросила печально.

– Именно, – я демонстративно посмотрел на часы. – Извини, мне пора.

– Значит, правду о тебе говорят? – Услышал, но не отреагировал. Плевать мне, кто и что говорит. Тут я как Аристотель: те, чье мнение меня волнует, скажут мне в лицо, а остальные пускай думают, что им угодно.

Я шел через столовую, чувствуя ее взгляд.

Вечером пришел Кирилл… до кровати мы в тот раз и не дошли. Как и до душа.

– Макс…

– М-м? – Спросил, удовлетворенно потягиваясь.

– У меня есть шанс?

– На что, Кирюш?

– Что ты полюбишь меня…

Я повернулся и встретился с ним взглядом.

– Я люблю тебя, Макс…

Я обмер.

– Любишь? – Прошептал сдавленно. Я почувствовал себя такой сволочью, вы себе представить не можете. Мне признался в любви Ромка, помню, как долго смотрел на строчку в аське… вслух он пока не сказал, но видно же было, видно. Кирилл… не ожидал.

– Кирюш, я… – он не дал договорить, навалился сверху и поцеловал.

– Не говори ничего. Забудь.

Да уж, забудешь тут.

– Кирюша, я… я ведь тоже тебя люблю, – сказал и понял, что это правда. Правда, Ромку я, получается, тоже любил.

Глаза загорелись.

– Правда? – Я улыбнулся.

– Правда. Пойдем в душ? – помню, как сказал Кириллу, как же давно это было… сказал, что позволю себя поиметь только тому, кого полюблю.

Я признался. Черт, Кир ведь рассчитывает, наверное. А у меня в груди холодеет и пятки влажные. Я не готов, черт возьми, я совершенно не готов. Даже ради него. Он заслуживает, реально заслуживает… но я не могу. Я нервно сглотнул.

Зазвонил телефон Кира, и я позорно сбежал в душ.

Сквозь шум воды услышал звонок в дверь.

– Кир, открой, пожалуйста. Машка, наверное.

– Ты? Я тебя знаю! – Услышал я. Ромка! Точно, Ромкин голос. Я прислонился лбом к стеклу кабины и закрыл глаза. Вот и расплата. Там Ромка… тут Кир, дай бог, чтобы хотя бы в трусах. На всю квартиру несет спермой, я в душе… да тут и полный идиот сделал бы правильные выводы. А Ромка идиотом не был. Вылезать из душа расхотелось напрочь. Но не могу же я здесь жить! Постоял под обжигающе горячими струями еще какое-то время, выключил воду и храбро взялся за полотенце.

Тишина… обмотал полотенце вокруг бедер и распахнул дверь. Никого. То есть вообще никого. И где они? Пошли разбираться на улицу? А смысл? Куда логичнее очная ставка со мной.

Я быстро оделся, натянул шапку на мокрые волосы и, перелетая сразу через несколько ступеней, выскочил на улицу. Никого… покрутил головой и побрел домой.

Позвонить? А кому тогда? Вот так и заканчивается все хорошее.

Решил начать с Ромки.

Трубку парень снял.

– Привет, Ромашка, – сказал тихо.

– Привет, – по голосу вообще ничего не понятно.

– Как дела? – Да-да, ничего умнее я не придумал.

– Как дела? – Переспросил любовник. – А как, Максим, у меня могут быть дела? – В голосе ясно слышались слезы. – Как у меня могут быть дела, если, придя к любимому человеку, я застаю его в компании голого парня.

Так не твой же был день, хотел сказать я, но это прозвучало бы слишком цинично.

– Прости, – только и сказал.

– Это больно, Макс…

– Так ведь у тебя же девушка… – робко выдал я свой последний аргумент. Мы же ничего друг другу не обещали, в конце концов. Ну, я так полагал.

– Нет никакой девушки. И не было никогда. Ты первый… и единственный…

Что-то мне совсем плохо стало. Я без сил съехал на пол по стене и опустил голову между колен.

Ромка всхлипывал.

– Как ты мог?

– Ром…

– Как ты мог с ним? Как?

Чем ему Кирилл-то не угодил? Красивый умный парень, вполне достойный, на мой взгляд.

– Как, Макс, после того, что он с тобой сделал?

Я зажмурился и прошептал:

– Что ты имеешь в виду?

Ромка надрывно расхохотался.

– Ох, Макс… ну и дурак же ты.

Я обиженно засопел. Сам знаю, но когда об этом мне говорят другие, неприятно как-то.

– Ты о чем?

– Хотя, может, ты просто актер хороший. И тебе нравилось, когда тебя в два члена, а?

– Ром… – меня трясло и тошнило. – Ромочка, ты что говоришь такое?

– Подзабыл? Так я киношку тебе пришлю, напомню, – сказал зло.

– К-какую киношку?

– Погоди, – я слышал, как Ромка высморкался. – Ты этого не помнишь, так, что ли?

– Не помню… – я до боли закусил губу. Поднялся, удивленно отметил, что так и сидел в шапке на полу в прихожей. Разделся и прошел в комнату, достал коньяк. – Я до апреля вообще ничего не помню.

– О господи…

– Присылай киношку. Вот как домой дойдешь, так сразу и присылай, – я понял, откуда деньги. Ну, хоть что-то понял, а то состояние бардака в голове стало уже привычным. Ромка что-то перепутал, ведь перепутал же? Не мог же Кир? Ведь не мог же так… со мной. Он же любит меня… Я откупорил бутылку, и янтарная жидкость полилась в бокал. Налил побольше и залпом выпил. Закашлялся.

– Макс?

– А?

– Ты обещай мне только, что ничего с собой не сделаешь.

– Все настолько плохо?

– Пи*дец как, – вздохнул парень.

Я налил еще. Выпил. Заел конфеткой.

– На ютубе лежит?

Ромка хохотнул нервно.

– Нет. Это под заказ шло, за границу. Но я снял себе копию.

– Извращенец.

– Ты там совсем не такой…

– А какой? – Хорошо пошел коньяк.

– Слабый.

– Откуда эта гадость у тебя?

– Случайно нашел. В гостях. Макс, я тут подумал…

– Что? – Стакан наполовину пуст или наполовину полон? А бутылка?

– Не надо тебе это смотреть. Я сам не смог целиком. А ведь не знал тебя тогда.

– Надо, Рома, надо. Жду!

Когда я дождался обещанных зрелищ, хлеб уже был сожран. В смысле, обезболивающе в виде бутылки коньяка с парой конфеток в качестве закуски в организм поступило. Я посчитал, что готов, перекинул видео с почты на флешку и вставил ее в плазму. Взял пульт и улегся на кровать.

Пошла заставка, милое музыкальное сопровождение. Совсем и не страшно пока, подумал я, дрожащей рукой снимая обертку с конфетки.

Большой зал, крупный план на дверь. Дверь открывается, и вхожу я. Я версии 1.0: худой, прыщавый и сутулый. Но все равно симпатичный, как мне сейчас кажется.

– Здравствуйте, я по поводу работы, – говорю кому-то. Интонации заискивающие, сейчас от меня таких не дождетесь.

– Проходи, – парень. Не Кирилл. Но совершенно откровенный актив. Взгляд масляный, тело тренированное. Я его никогда не видел.

– А что надо будет делать?

– О, мы все покажем, – парень грациозно подошел ко мне и откинул мою челку со лба. Я попятился. Он опять подошел, обхватил за плечи. Губы в миллиметре от моих губ.

Пока было не страшно и как-то даже волнительно.

– Мне кажется, вы неверно меня поняли. Я по поводу работы, – последнее слово я особенно выделил.

– Это и есть твоя работа, сладкий.

Я версии 1.0 вывернулся и ломанул к двери. Дверь распахнулась, едва не попав мне в лоб, и вошел Кирилл.

И началось. Я старался, правда, старался абстрагироваться и получать удовольствие от зрелища. Не получилось. Был я, был Кирилл, чьи крупные ладони бессовестно лапали мое худое тело, был еще один парень, терзавший пряжку на моих штанах. А потом и третий.

Было видно, что мне все происходящее не нравится, причем сыграть так я бы не смог. Смотрел и верил, что все по-настоящему, ни нотки фальши. Сначала я пытался объяснить, что произошло недоразумение, ошибка какая-то, вовсе не я им нужен, что я вообще не гей и абы с кем сексом не занимаюсь. Потом, видимо, поняв, что никто меня не слушает, начал кричать и вырываться. Попробуй вырвись из лап троих бугаев! Исход был предрешен.

Не знаю, стоит ли говорить о том, что я сблевал. Спазмы начались, когда киношного меня разложили прямо на матах на полу. Киношный я уже не орал, голос, видимо, сорвал, а только скулил и всхлипывал. Добила меня групповуха: один в рот, два сзади. Одновременно.

Я вскочил с дивана и понесся в туалет. Блевал я долго, с кайфом. Спазмы один за другим скручивали желудок, в момент перерыва я, стоя на коленях, лбом уперся в пол и постарался выровнять дыхание. Раздался надрывный вопль – на паузу-то я не поставил. Меня скрутило опять.

Хотелось умереть. Даже сейчас хотелось. Проблевавшись, я прижался спиной к стене, обнял себя за плечи и расплакался. Да что там, я рыдал, как девка, подвывая и раскачиваясь из стороны в сторону.

Это не могло быть правдой, просто не могло. Не верю, не верю, не верю… звуки, доносившиеся из комнаты, поверить заставляли. Я дополз до раковины и открыл кран. Умылся и попил, плевать, сдохну от микробов, и к лучшему.

На негнущихся ногах, шатаясь, побрел в «пыточную». Поднял взгляд к экрану. Снова замутило. Я вырубил телевизор и упал на постель.

Кир… как ты мог? Чтоб ты сдох, с*ка. Ненавижу!

Мог ли я тогда предположить, что буквально через пару месяцев добровольно отдамся во временное рабство ради него…

Кажется, я все-таки уснул, потому что громко трезвонящий будильник явился для меня полной неожиданностью. И не смог встать. Позвонил Евгению Леонидовичу, сказался больным. Голос у меня был такой, что даже прикидываться не пришлось. Я лежал и тупо смотрел в потолок. Весь день.

А вечером раздался звонок в дверь. Но мне было наплевать, я даже не пошевелился. Гость не уходил, звонил и звонил, заставляя череп вибрировать. Тогда я все-таки встал и медленно пошел открывать.

– Ты?

– Я.

* Посвящено графу Джорджу Джону Делавару (1791—1869), одному из ближайших друзей Байрона по школе в Хэрроу (1801—1805).

========== Глава 19. Новый год ==========

Друзья! Настал и Новый год!

Забудьте старые печали,

И скорби дни, и дни забот,

И всё, чем радость убивали;

Но не забудьте ясных дней,

Забав, веселий легкокрылых,

Златых часов, для сердца милых,

И старых, искренних друзей.

Живите новым в Новый год,

Покиньте старые мечтанья

И всё, что счастья не даёт,

А лишь одни родит желанья!

По-прежнему в год новый сей

Любите шутки, игры, радость

И старых искренних друзей.

Друзья! Встречайте Новый год

В кругу родных, среди свободы.

Пусть он для вас, друзья, течёт,

Как детства счастливые годы! (Д.Веневитинов)

Ни один человек не богат настолько, чтобы купить свое прошлое (О. Уайльд).

Вторая половинка есть у мозга, жопы и таблетки. А я изначально целая (Ф. Раневская).

– Ты?

– Я.

– Зачем пришел? – Вот уж кого я хотел видеть меньше всего.

– Макс, я думаю, нам стоит поговорить… дай мне пройти. Мне и так нелегко было принять решение прийти… после того, как я узнал, что ты спишь не только со мной.

Я загородил проход. Кирилл был подозрительно спокоен, и тут до меня дошло: он же не знает, что я знаю. Я улыбнулся, оскалился, скорее.

– Проходи. Да, ты прав, Кирилл, нам есть что обсудить.

Я прошел в комнату и включил телевизор.

– Вот это, например.

Пошла заставка.

– Порнушку смотришь? – Спросил равнодушно.

– О, Кирюшенька, какую я смотрю порнушку: пальчики оближешь.

Кирилл перевел взгляд на экран и застыл.

– Твою мать…

Я на экран не смотрел, боялся, что опять буду с унитазом обниматься.

Кирилл скривился и выключил телевизор.

– Коньяк есть? Нет, лучше водка, – он присел на кровать и обхватил голову руками.

– Обойдешься, – зло сказал я. – Отлично посмеялся, да?

– Я не смеялся.

– Вот здорово, да? Макс, придурок, не помнит ничего, можно пользовать его в свое удовольствие.

– Да не так все! – Вскричал Кирилл.

– А как, Кир? – Глаза защипало от слез. – Как?

– Я хотел рассказать, – ответил тихо. – Я пытался. И не смог. Ты нужен мне, – он подошел, я сделал шаг назад.

– Не подходи, – прошипел зло.

И Кир отступил.

– Мне нужны были деньги. Много и срочно.

Я молчал. И Кирилл продолжил.

– Черт, Макс, я не знал, что ты не хотел. Честно. Я думал, это сценарий такой. Потом, когда понял, просил остановиться, но уже было поздно. Я, когда тебя в универе увидел, чуть не умер на месте. А потом влюбился…

Последнюю фразу я предпочел пропустить мимо ушей.

– И часто ты так зарабатываешь?

– Три раза. С тобой был последний.

– Что, и снизу был? – Меня разбирало злое любопытство. Кир покраснел до кончиков ушей.

– Нет. Снизу только с тобой. Да вообще гейское порно было только в тот раз… ты мой единственный парень.

– Польщен, – зажмурился и потер лицо руками. – Уходи.

– Макс…

– Убирайся!

Кир встал, вздохнул, посмотрел на меня печально и ушел. Тогда я думал, что навсегда.

Дверь захлопнулась, я подошел к окну, встал за шторой и смотрел, как Кир, сутулый и откровенно несчастный, уходит в темноту. Уходит из моей жизни, а я ничего не могу сделать. Потому что нет на свете человека, которого я ненавидел бы сильнее.

Без сил опустился на кровать. Как же мне было больно! Закрыл лицо руками и расплакался, расплакался от жалости к себе, от жизненной несправедливости, от того, как здорово бы было не знать ничего… и жить, как жил.

Жизнь, тем временем, продолжалась. Лешке я ничего не рассказал, на работу, учебу, в зал и на танцы ходил исправно. Только перед сном становилось совсем тоскливо: перед глазами стоял Кирилл, такой, каким он уходил от меня в тот день. Я ненавидел его, убеждал себя, что ненавижу, должен ненавидеть. Обязан просто ненавидеть того, кто так цинично надо мной надругался. Но не мог. За три недели мы пару раз пересеклись в столовой: я молчал, напрочь игнорируя саму возможность его существования, Кир лишь смотрел печально и вздыхал.

Была у меня мысль отправиться с этим диском в полицию. Но смысл? Выворачиваться наизнанку, что-то доказывая? Терпеть насмешки и унижения, продемонстрировав свой позор публично? Нет, увольте. Я попытался забыться. И забывался я Ромкой, который, будучи, как оказалось, мальчиком далеко не глупым, о Кирилле, фильме и моей полигамии не заикнулся ни разу. За что я был ему очень благодарен.

А как-то раз какая-то бяка на моей белой сумке розовым маркером написала «п*дор». Еле оттер, и сумку на перерывах в аудитории больше не оставлял.

Приближалась самая главная ночь года, а я до сих пор не решил, с кем ее провести. И где. Звали родители, звал брат, звал Лешка, предложили подработать официантом в клубе. Скажу откровенно, к этому варианту я и склонился. Шумная веселая пьяная толпа была именно тем, что мне нужно, чтобы не хандрить. После часа, распив с мамой и ее компанией шампанского, обещал присоединиться Ромка. Да и деньги не лишние.

Мне выдали черную рубашку, черные форменные брюки и длинный белый фартук с завязками на поясе. Не думайте, если это праздник в гей-клубе, так весь обслуживающий персонал вырядится в ультракороткие шортики и майки в сетку. Ничего подобного! Хотя, признаюсь, опасался, что меня будут щипать за задницу. С другой стороны, за деньги трахался, переживу и пару щипков.

Все вышло немного иначе. Мне дали поручение лично обслуживать столик владельца и его гостей. И только его. Я не считал это хорошей идеей, потому что опыта у меня не было.

– Игорь Михайлович, я не уверен… – начал я.

– Я уверен, – ответил шеф, завязывая перед зеркалом галстук.

– А если опозорюсь? Я же не умею десять тарелок сразу таскать… – я смущенно потупился.

Игорь посмотрел насмешливо.

– Вот поэтому ты обслуживаешь всего один стол.

– А-а… – я изо всех сил старался не пялиться на него, такого привлекательного в темном костюме и белоснежной рубашке.

– Иди, Максим, – я покраснел и стрелой вылетел из кабинета. Он заметил, заметил, как я на него смотрел. О, горе мне…

Праздничное мероприятие стартовало за час до нового года. Столы были накрыты, тарелки, приборы, салфетки, все на месте. Ребята-официанты раскрыли мне пару профессиональных секретов, и я очень, очень-очень надеялся, что не опозорюсь. Меню было известно, надо было лишь ждать условного сигнала, что блюда пора менять.

Настроение, несмотря на некоторую нервозность, было замечательное.

Первый шок случился со мной сразу после одиннадцати, когда к обслуживаемому мною столику стали подтягиваться гости. Ожидалось восемь человек, шестеро уже заняли свои места, среди них Игорь Михайлович с миловидной девушкой. Девушкой? Я даже пригляделся получше, думал, вдруг они так развлекаются, выдавая мальчика за девочку – читал я про такое. Но нет, грудь в очень глубоком вырезе выглядела вполне настоящей. Значит, Игорь на оба фронта, что ли? Видеть его с девушкой было отчего-то неприятно. Хотя, с парнем, наверное, было бы еще неприятнее. Я решил отложить анализ собственных эмоций на потом.

Второе потрясение случилось еще минут через пятнадцать, когда к столу подошла последняя пара. Подошедший мужчина был лет, наверное, сорока, может, чуть старше, довольно высокий, но пониже меня, лицо приятное, холеное. И за талию он обнимал… кого бы вы думали?

Славка мне весело подмигнул. Я улыбнулся в ответ. Значит, это и есть Анатолий? Или нет? Надо Ромке позвонить, предупредить, что папочка здесь, если это, конечно, его папочка, а то от Славика всего можно ожидать, подумал я. И благополучно забыл. Работы было много, и спустя два часа, когда новый год уже своевременно наступил, у меня «дергало» поясницу от постоянного напряжения и чуть тряслись руки.

– С новым годом! – Крикнули мне в ухо, и я едва не уронил грязные тарелки.

– Ромашка, привет, – улыбнулся я, чуть придя в себя. – И тебя с новым годом. Минутку подожди, я сейчас, только посуду отнесу.

Шоу было в разгаре, спиртное в бокалах, еда на столе, уверен, мою минутную отлучку никто и не заметит. И царящий в зале полумрак мне в этом поможет.

– Я тебе подарок принес, – шепнул Ромка, обнимая меня. Я прижал податливое тело к стенке и поцеловал. Ромка ответил. Я целовал его и не мог остановиться, парень терся об меня пахом и тихо постанывал, заводя еще больше.

– А я-то думаю, куда подевался наш официант… – таким тоном только лед для коктейлей делать.

А обернулся и встретился взглядом с Игорем.

– Ой…

Игорь перевел взгляд с моей помидорно-красной физиономии на улыбающегося Ромку. Ой, что сейчас будет, что будет…

– Дядя Игорь, с новым годом, – весело крикнул Рома.

– Роман?

Дядя Игорь? А я, лось, был уверен, что Ромкин дядя – Евгений Леонидович. А оно вон так… мысли крутились с такой скоростью, что закружилась голова. Игорь смотрел на Ромку испытующе, но тот, казалось, совсем не боялся, более того, даже не смутился.

– Я Макса верну скоро, честное слово.

– Ты что делаешь здесь? – Прошипел шеф.

Ромка похлопал ресницами.

– Пришел к любимому человеку. Нельзя, что ли? – Спросил с вызовом.

– И кто у нас любимый человек?

– Макс!

Я хотел провалиться сквозь землю, да что там, в этот момент я предпочел бы вообще не родиться. Игорь прищурился и разглядывал меня, внимательно так разглядывал. Я закусил губу.

– Извините, с вами, конечно, очень интересно, но мне надо работать, – пролепетал я, разглядывая паркет, и убежал. Надо, наверное, было остаться, проследить, чтобы с Ромой все было в порядке, но что-то я так перетрусил. А они родственники, в конце, концов, разберутся.

Я приносил и уносил тарелки, откупоривал бутылки, менял бокалы, добавлял салфетки и бегал вытряхивать пепельницы. Ромку торжественно усадили девятым, я отметил, что Анатолий, а это был именно он, отодвинулся от Славика, делая вид, что не с ним. Так Ромка, получается, не в курсе? В итоге мы толком так и не пообщались.

Где-то около четырех я вырвался, наконец, в туалет.

– Ну, ты и чудак, – хмыкнули за спиной.

– Славка… я так импотентом останусь. Зачем пугаешь?

Славка пристроился у соседнего писсуара.

– Нафига ты Ромку-то позвал?

– Он сам…

– Толя в шоке, и это ему еще никто не сказал, что сынуля предпочитает мальчиков. Он думает, что малыш просто соскучился по папочке и решил сделать сюрприз, – Славка хихикнул. – Сюрприз удался. Я ржал, как конь, когда он уговаривал Ромочку сесть спинкой к сцене и не смотреть на плохих голых дядей.

Я рассмеялся, напряжение немного отпустило.

– А у вас все серьезно? – Спросил Славка уже без шуток.

Я задумался: и правда, а как у нас?

– Не знаю, Слав.

– Да он влюблен в тебя по уши, – я вздохнул тяжело. – Смотри, поаккуратней, Толя за него голову откусит.

– По-моему, с хорошим советом ты немножко опоздал, – сказал я, вымыл руки и собрался покинуть туалет. Славик рассмеялся.

– Макс… – подошел вплотную и по-хозяйски положил руку мне на задницу. – Макс… – он был немного пьян, не сильно, но вполне достаточно для того, чтобы границы допустимого размылись. – Трахни меня здесь…

– Славка, ты что? Сюда же кто угодно войти может, – прошептал я, но с места не двинулся. Он переместил руку мне на пах и легонько сжал.

– Хочешь… ты меня хочешь…

– Черт, – я начал осторожно вырываться. – Славка, ну не место здесь.

– Тогда так, – и Славик резко упал на колени и потянулся к моим штанам, его почти полностью укрыло длинным фартуком. Горячие губы сомкнулись на члене, и мне все стало все равно, пусть делает, что хочет. Тем более, что делает он это потрясающе.

Я подавал десерт, когда заметил на себе не очень трезвый, но очень внимательный взгляд Анатолия.

– Чай или кофе? – Спросил вежливо.

– Чай, – ответил он и отвернулся. Так, похоже, осторожность следует удвоить. На всех фронтах.

К семи утра гости разошлись. Я помогал убирать заведение после праздника, собирал посуду, скатерти, мусор.

На пожарной лестнице курил Игорь Михайлович. При виде меня он хмыкнул.

– Ты смог меня удивить.

– Чем это? – Я вытащил мешок с мусором из урны, завязал узел и отставил в сторону.

– Представляю лицо Толика, если бы узнал, что такая малявка, – я недоуменно покосился. – Я про возраст, Макс. Так вот, такая мелочь потрахивает и его любовничка, и любимого сыночка.

– Как вы…

Игорь усмехнулся, стряхнул пепел в пепельницу.

– Я наблюдательный. И это у нас семейное.

– Он… он тоже догадался, да?

Что-то страшновато мне стало. Наверное, будут бить.

– Нет пока. Но может. На твоем месте я бы пока с ними не общался. Хотя бы пару недель, – Игорь затушил окурок в пепельнице и ушел, а я постелил в помойное ведро новый пакетик для мусора, взял старый и пошел работать дальше.

И только потом понял, что Игорь Михайлович поступил неожиданно благородно: имея возможность потребовать что-нибудь за хранение тайны, он просто дал мне совет, причем дельный, совет, которому я собирался последовать.

Эх, знал бы, к чему это приведет.

========== Глава 20. Условное перемирие ==========

Любовь втроём…

В ней счастлив лишь один:

Тот, кто придумал

Этот треугольник.

Затейник-выдумщик,

Безумный господин.

Он грешник и страстей

Своих невольник.

Решил вдруг стать

Хозяином судьбы,

Забыв о том,

Что в ней ещё есть двое.

Ему нет дела

До чужой мольбы,

Ведь по сценарию

Любовь должны пить трое.

Он так решил,

Всё точно рассчитал.

Зажал в тиски

Любовь других до боли.

Любовь втроём…

В ней счастлив лишь один:

Тот, кто придумал

Этот треугольник (Ираида Мордвинова)

Между оптимистом и пессимистом есть забавное различие. Оптимист видит пончик, пессимист дырку! (О. Уайльд)

Новый год – праздник, конечно, семейный, поэтому уже вечером первого января я стоял на лестничной площадке у квартиры родителей с кучей разнокалиберных подарков. И вечер прошел бы замечательно и по-домашнему, в приятных разговорах, со смехом и подколками, если бы не звонок в дверь.

– О, – услышал я мамин голос. – Проходи, Светочка, проходи.

Она-то здесь зачем? Недоумевал я недолго. Гостью усадили рядом со мной, я был вежлив и предельно корректен и, видимо, переборщил, потому что мама решила, что это любовь.