Текст книги "Белая орчанка и оборотень (СИ)"

Автор книги: Li Litvinenko

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Малыш Сфенос рос спокойным, здоровым ребенком и отличался очень хорошим аппетитом. Уже через две недели после родов Берк поняла, что у нее не хватает молока и подкармливать бутуза решили козьим. Сфен пил его из заварного чайничка, через тонкий керамический носик и быстро вошел во вкус, а после двух месяцев кормления грудью, молоко у орчанки совсем пропало. Она от этого не расстроилась, у сына в месяц прорезались зубы, и он стал больно кусаться. А Медея этому, кажется, даже обрадовалась, теперь три раза в день козьим молоком Сфена поила она. Берк сначала ревновала к ней сына, но Мади не добивалась роли матери и не мешала ей, а когда нужно всегда была рядом. И спокойно, без ненужной борьбы они разделили своего мальчика, Берк была с ним вечером после работы, ночь и сутра, а Мадина возилась с малышом днем. Причем роль няньки не мешала ей выполнять постоянную ее работу, она хорошо готовила и часто была за повариху.

В своей корзине-колыбели он пробыл лишь две недели, от природы очень юркий, Сфенос быстро научился выпутываться из пеленок. После того как он чуть пару раз не выпал из люльки, в углу кухни ему соорудили место для игр, что-то наподобие большой корзины устланной одеялом. Там он гулил, ворочался и наблюдал за всеми. В месяц Сфен начал ползать, а в два сам вставал на ножки, держась за перила загородки, чем шокировал свою няньку.

Когда Медея шла на огород за продуктами к обеду, она привязывала Сфена платком за спиной как котомку, и он болтал ногами, с любопытством изучая мир вокруг. Берк теперь занималась, обшей работой, не переживая совсем, за ребенка. Такой подход всеми был принят как норма и негласно Медею освободили от другой работы, оставили кухарить насовсем. Мади была старшим ребенком в многодетной семье, у нее было три сестры и два брата. Она с детства нянчила младших деток и была опытной нянькой. Стремительное взросление Сфена ее очень удивляло, а он развивался необычайно быстро. Но для него это было нормой, ведь оборотни к концу первого года жизни, равны по развитию трехлетнему человеческому ребенку, потом скорость обучения уменьшается и к шести годам с человеческим сверстником, он становиться наравне.

Первые подозрения, что Сфен необычный ребенок, пришли в голову Медеи еще на первом месяце его жизни, уже тогда она стала замечать, как быстро он развивается. Подозрения стали убеждением на третьем.

Малыш перелез через перила своего манежа и прячась за лавкой, пробрался под стол. Оттуда он аккуратно, чтоб возившаяся у печи няня его не заметила, протянул верх руку и стащил из миски с кашей, стоявшей на краю столешницы, заячью ножку. Обернувшись на непривычную тишину, вдруг воцарившуюся на кухне, Медея глянула по привычке на угол Сфена и не обнаружила там своего подопечного. Растерявшись, она оглядела всю комнату, а потом интуитивно заглянула под стол. С ужасом горе-нянька обнаружила, что ребенок, который по всем срокам должен был еще месяц питаться только молоком, сидит и уплетает за обе щеки зайчатину. Она испугалась и потянулась отобрать у маленького невежды запретное лакомство. Защищая вожделенную косточку, Сфен зарычал! Из-под стола, где царила легкая полутень, блеснули желтым его глаза. Он ловко увернулся от рук няньки и отполз глубже под стол. Как шлепается в деревянную кадку осаженная дрожжевая квашня, так шлепнулась и Медея своим тощим задом на дощатый пол кухни.

– Оборотень! – Охнула она. – Батюшки свет, оборотень! – Шептала Медея снова и снова, поняв, наконец, кто перед ней.

Ее сердце бешено застучало от ужаса, но постучав так пару минут, оно быстро успокоилось и вернулось в обычный свой ритм, опять наполнившись любовью к этому ребенку.

– Ну, оборотень и что? С кем не бывает… – Философски рассудила она. – Жили же рядом с ними люди раньше и теперь поживут.

Да и как могла Медея думать иначе, ведь она первая взяла его на руки, пеленала его, кормила, не мог ее прекрасный малыш быть кем-то плохим. Отличался – да, но так даже еще лучше.

– «Он умнее и сильнее, мой Сфенос.»– С гордостью думала любящая женщина.

Сфен же, пока нянька приходила в себя, бросил объеденную кость и потянулся за новой.

– Нет, нет малыш. – Совсем уже без страха, поймала она его за руку. – Не так много сразу, животик заболит. – И ему налили в кружечку молоко.

– Раз ты уже такой большой, давай и пить будем учиться по-взрослому. – Медея взяла его на руки подоткнула под подбородок полотенце и начала аккуратно поить из кружки свое сокровище.

После родов, ожившая Берк, решила обеспечить свою бедную общину мясом. Но как было это сделать, не выдав себя? Обмозговав этот вопрос с Лучаной, они придумали легкий выход: охотиться Берк будет по ночам, а выбираться из комнаты, чтобы никто не заметил, через окно своей спальни.

Утром, выйдя из барака, девушки нашли тушу молодого оленя, он лежал на дощатом столе под навесом, где они в теплые, летние вечера обычно ужинали. Его горло было перерезано и вся кровь уже стекла из теплой еще туши. Проклятые так истосковались по мясу, что ни у кого не зародилось даже кроха жалости к прекрасному животному. В тот день у них в бараке случился мясной пир и девушки так объелись, что потом всю ночь мучились животами.

С того времени где-то раз или два в неделю, они получали по ночам подарки в виде дичи. У них на столе появлялись то кабаны то зайцы, иногда глухари и фазаны, а совсем редко неизвестный охотник оставлял им оленей. Это было только к лучшему, потому что большой оббьем мяса они не в состоянии были быстро съесть, и оно портилось. Долго гадали проклятые: откуда это на них свалилась такая благодать, и кто вдруг решил их пожалеть? Теория Берты показалась самой правдоподобной.

– Это одинокий, благородный охотник. Тут, наверное, живет или жила его родственница.

– Или возлюбленная. – Вставила романтичная Лали. Она была самой молоденькой, и сердце ее жаждало любви.

Девушки захихикали и начали переглядываться, пытаясь определить предмет внимания тайного воздыхателя.

– Возможно. – Обдумывала вслух, эту версию Берта. Ей было жаль наивную девушку, и она решила поддержать её гипотезу. – Может быть, он издали увидел одну из девушек и влюбился. – Лали была уже очень слаба, ей осталось недолго жить на этом свете. Берта решила что, немного романтики в ее жизни не помешает. – Но он боится заразиться и заразить своих близких, потому, наверное, и не подходит. Наш тайный охотник благороден, он не мог не помочь возлюбленной и теперь, будет заботиться о нас! – Радостно закончила она выдуманную историю.

Девушки захлопали в ладоши. Пусть фантазия, но кто им запретит немного пофантазировать?

Ночью Медея зашла в комнату и тихо села на кровать Бёрк. На ней посапывал во сне, Сфен. На соседней постели спала Лучана. Блудная мамаша вернулась часа через два. Она тихо открыла окно, стараясь не шуметь, пролезла внутрь, и только тут заметила гостью.

– Я все знаю. – Тихо и спокойно сказала Медея.

– И? – Бёрк даже не могла предположить, какую реакцию ждать от неё.

– Могли бы мне рассказать, Сфен давно просит мясо, а я не давала, думала рано. Может он голодал? – Продолжила обвинительно нянька.

От их разговора проснулась Лучана и сонно села на кровати.

– Мы боялись, как все к Бёрк отнесутся? – Сказала неуверенно она.

– Я, не все! – Даже обиделась Медея.

– Ну, прости… – Берк не ожидала такого легкого принятия человеком, своей второй сущности.

На следующий день, под предлогом, что Берк слишком крепко спит и не слышит, когда малыш просыпается, Медея перебралась к ним в комнату. В ночи, когда мама уходила на охоту, Сфен спал с няней. Медея прижимала к себе теплое тельце и, слушая тихое дыхание, благодарила небо за подаренное ей счастье.

15 глава. Дорога в город

Маковые орехи, наконец, готовы! Сколько же сил потрачено на них. После сбора девушки сушили их под навесом, во дворе, скрывая от прямых солнечных лучей, отгоняли птиц, чтоб те не попортили то, на что возлагали они свои большие надежды. В город, естественно, решили отправить Бёрк и Лучану, только они знали Варди. В первый раз, на продажу решено было взять совсем немного орехов – где-то с ведро. Они разделили их на две равные доли и насыпали в заплечные котомки, куда еще положили лепешки, немного овощей и вареной картошки в дорогу.

С утра – пораньше путешественницы собрались в путь. Все обитатели проклятой обители вышли проводить их за ворота, некоторые даже всплакнули. Бёрк поцеловала сына и взглянула на Медею.

– Все будет хорошо. – Заверила няня. – Идите и ни о чем не волнуйтесь.

Бёрк была не идеальной мамой, в ней было столько энергии, что просто сидеть целыми днями в бараке с ребенком, ей было ужасно скучно. Но так надолго оставлять малыша, для неё было тяжело. Нет, орчанка не беспокоилась, что ему будет плохо, Медея заботилась о крохе лучше чем, о себе. Просто он был самым родным на свете существом, которого она безумно любила, и провести без него несколько дней, было мукой.

Бёрк с Лучаной несколько раз оборачивались, и махали руками оставшимся девушкам, пока обиталище не скрылось в утреннем тумане. Потом ускорили шаг и двинулись бодрее. К обеду, как и предполагали, они вышли к броду и строили привал. Девушки спокойно поели в тени густых ив, окружавших реку. Чтоб остыть от жары и смыть насевшую на кожу дорожную пыль, они решили искупаться. Река дальше брода сужалась и становилась заметно глубже. Вокруг никого не было и девушки по привычке полностью разделись, чтобы купаться голышом. Берк разогналась и прыгнула в реку, сразу уходя с головой под воду. Лучана медленно последовала за ней, постепенно входя в прохладные волны. Она в отличие от подружки была чувствительна к перепадам температуры и тут же покрылась мурашками. Немного поплавав, Бёрк прямо в воде перекинулась волком. Снежного цвета оборотни́ца играя, поднырнула под Лучану и осторожно, чтобы не поранить её кожу, схватила за ногу и немного потянула вниз, окунув Лу в реку с головой. Та не испугалась, ловко вывернулась из захвата и, схватившись за густую шерсть, оседлала спину здоровенного зверя. Тут в головы обоих, одновременно пришла гениальная идея, и дальнейший путь продолжила девушка, ехавшая на огромной белой волчице.

На Красном берегу появление оборотня, удивляло, они были редкостью, но нарушением закона, как появись он на стороне людей, не являлось. И уж точно никто не бежал, с криком: людоед!

Волчица мчалась с огромной скоростью, поднимая пыль с сухой летней дороги. Легко обгоняла она пеших, телеги и даже всадников ехавших верхом на лошадях. Лучана улыбалась во весь рот, хотя с трудом удерживалась на Бёрк. Им в след удивленно оборачивались, зрелище было забавное. Скакать на волке было непросто, и первую половину пути Лу все время рисковала свалиться. Она нервно вцепилась в шерсть и иногда так сильно сжимала руки, что вырывала её клочки. Волчица при этом недовольно рычала и, обернувшись к Лучане, скалила зубы, пугая девушку.

Одежда Бёрк была спрятана в котомку, а вот лишнюю шляпу спрятать было некуда, конечно же девушки взяли их в дорогу. Одетые одна на другую они постоянно слетали с головы Лу. Тогда она привязала их на спину и стала похожа на черепаху, с панцирем расшитым оранжевыми, кленовыми листьями. Они чудно сочетались с выбившимися из косы и развевающимися на ветру, волосами рыжей девушки. Ехавший во встречной телеге молодой гном, прокричал ей горячий комплимент, видимо приняв за гномку. И Лучана перестала жалеть о шарфике, который распустила, чтоб украсить свою шапочку этой яркой вышивкой.

За один день, весь путь преодолеть им не удалось, и в сгустившихся сумерках девушки заночевали в густом кустарнике, на обочине дороги. Улеглись уставшие путешественницы, прямо на траве, не став разжигать костер, чтоб не привлекать лишнего внимания. Бёрк осталась в образе зверя, чтобы было теплей. Волчицей она любила ночные прогулки, усилившийся слух позволял Бёрк в полной мере наслаждаться звуками ночи. Небо сегодня, было удивительно чистым и перед тем как закрыть глаза, орчанка немного полюбовалась на звезды. Лучана свернулась калачиком у нее под брюхом и уже спала мертвецким сном, иногда сонно, потирая отбитый за день зад.

Освежившись с утра в небольшой речушке, пробегавшей рядом и перекусив черствыми лепешками, девушки двинулись дальше в путь, по широкой, пыльной дороге. Бёрк как проснулась, обратилась человеком и сразу оделась. Да города было рукой подать и оставшийся путь, она решила идти наравне с Лучаной. Они намазали лица зелеными водорослями и накинули на головы свои шляпки, решив, что так их труднее будет разглядеть особо любопытным зевакам. Навстречу, теперь часто попадались телеги гномов, тяжело груженые разным товаром и орочьи кибитки с выглядывающими из них орчатами всех возрастов. Открыв рты, и чуть не свихнув шеи, девушки провожали взглядами, пока видели глаза, отряд эльфов. Красавцы пронеслись прочь, на своих скакунах не обратив на зеленокожих малышек внимания.

В город девушки попали ближе к обеду. Незаметные в толпе входивших и выходивших путников всех рас, они прошли через городские ворота. Идти было решено по главной улице, она наверняка вела на площадь. Девушки шли медленно, вращая головами, кажется на все триста шестьдесят градусов вокруг, в городе обе были впервые и все, казалось диковинным; чудные двух и трех этажные домики, под красными, черепичными крышами; жители, ярко и необычно одетые; даже собаки и кошки, за время жизни в обители они отвыкли от них.

У очень толстой, и на вид такой же доброй гномки, торговавшей пирожками на углу двух пересекающихся под прямым углом улиц, они решились уточнить дорогу.

– Тетушка, не подскажете ли нам дорогу, к лавке дядюшки Варди? – Интеллигентно спросила Лучана. – Он тролль и должен торговать где-то на Огненной площади.

Толстушка пригляделась к ним повнимательней и по доброму, на деревенский манер расхохоталась.

– Вот уж не думала, что в племянниках у троллей могут быть орчатки, – Потом еще раз посмотрела на Берк. – Или вы не орчатки?

– Мы орчанки. – Усилила букву «Н» Лучана.

– А маленькие, потому что болели. – Завела свою старую песню Бёрк.

– Что прямо разом обе? – Гномка очень удивилась, она впервые слышала чтобы орки болели.

– Эпидемия… – Горько вздохнула Лучана, явно, переигрывая.

– Всей деревней сразу и захворали. – Еще один горестный вздох от Бёрк.

– Ой бедняжки! – Всплеснула руками гномка и закачала головой. – Ой беда…

– Тролль Варди. – Напомнила ей Бёрк.

– Прямо по этой дороге и идите, выйдете на Огненную, там, на право третий дом. Некрашеный такой, темный, двухэтажный. – В подробностях стала описывать им путь и место гномка. – Там на первом этаже он и торгует, а на втором сам живет.

Девушки сердечно поблагодарили добрую торговку. Та, с причитаньями о горькой судьбине бедных орчат, выдала им в дорогу по пирожку с капустой и пожелала удачи. К вечеру полгорода знало, что к никчемному троллю, державшему захудалую лавку на центральной площади, из вымершей деревни приехали в гости карликовые орчанки, явно приходившиеся ему близкой родней.

Лавка Варди, как и сказала торговка, была на вид темная и не ухоженная, своим видом она не привлекала покупателей, а скорее даже отталкивала. Войдя в скрипучую дверь и потревожив при этом дверной колокольчик, девушки оказались в царстве пыли и приправ. Несмотря на общий неряшливый вид, внутри было уютно и очень вкусно пахло. По двум противоположным стенам, с боков от входной двери, шли огромные стеллажи, тянувшиеся под самый потолок. На широких стеллажах чего только не было: банки, мешочки кувшинчики и ящички всех цветов и размеров покрытые разным по толщине, слоем пыли. Без точного знания, что где лежит, в них невозможно было бы разобраться. Напротив входа стоял большой деревянный прилавок, за ним виднелась дверь в заднюю часть дома. За ней послышались шаркающие шаги, и зевающий тролль Варди, собственной персоны, вошел в комнату.

– Добрый день, дорогие мои посетители. – Начал он приветственную речь, заготовленную для покупателей, и осекся. – Лучанка! – Заорал он, разом проснувшись, тролль не сразу узнал их под маскировочной раскраской. – Бёрк! Девчата, приехали! Навестили-таки старика, порадовали. – Он приложил кончик хвоста к глазам, вытирая набежавшую вдруг, слезу. Такая встреча девушек обрадовала и приятно удивила.

Тролль был одинок, мотаясь по свету, семью он так и не завел. Друзей было у него много, но чтоб настоящих как-то не находилось, больше по торговым делам. Девушки ему запомнились, какая-то теплота исходила от ненужных никому человечек, а может с возрастом в нем рождался «дедуля».

– Кто появился на свет из этого орешка? – Указав на живот Бёрк, спросил Варди.

– Сын.

– Ну, и где ты его от меня прячешь? – Потирая в нетерпенье руки, заводил он глазами.

Тут девушки наперебой стали его уверять, что со Сфеном все хорошо и у них все сложилось как нельзя лучше. Они сразу решили перейти к причине своего визита, но тролль замахал руками. Он запер лавку, повесил в окне табличку «закрыто» на трех языках (включая эльфийский) и потащил их за собой в заднюю дверь. Проведя их по коридору, в пыльную кухню с большим круглым столом, Варди засуетился над плитой, хватая то чайник, то кружки, чтобы угостить девушек. Пришлось взять устройство чаепития в свои руки, пока разволновавшийся тролль не спалил кухню и не обжегся. Через два часа, наговорившись от души и обменявшись всеми новостями, они чувствовали себя как в родном доме. Тролль был абсолютно счастлив, не без труда, он уговорил девушек погостить у него несколько дней. За это время они закупят все нужное, включая телегу и лошадь.

– Пойдемте наверх, выберете себе комнаты. – Гостеприимно предложил Варди.

Сегодня они решили никуда больше не ходить и, разместившись в первой попавшейся комнате, принялись за уборку. Тролль попытался противиться, но его послали… в торговый зал. Они отмыли наскоро верхний этаж, состоящий из шести равных по площади комнат, одна из которых была спальня Варди. Потом уборка плавно перетекла в главную гостиную. Привести все в идеальный порядок они бы не успели, поэтому лишь стирали пыль и паутину с полок, подметали полы. Девушки прибрали на кухне и даже успели приготовить ужин, из принесенных мальчиком-разносчиком, рыбы и овощей.

Разморенный и наевшийся от пуза, Варди сидел в огромном старом кресле в гостиной перед камином и слушал спор девушек. Бёрк убеждала Лучану в необходимости покупки двух, а не одной, лошади.

– Ты только представь одеяла, матрасы, одежда, корм для животных, еда. Все в одну телегу не влезет. – Гнула свое Бёрк. – А еще угля хотели, хоть немного.

– Я понимаю, но и ты послушай, каждой лошади потом, сено нужно о-го-го! Его купить нужно и доставить. Давай еще раз приедем.

– А вдруг непогода, сама ведь говорила: со дня на день последний рейс возчик сделает, его дождаться надо. А потом поздно может быть, дороги развезет. Там низина, встрянем и пиши, пропало.

– Не пойму что за возчик, о чем спор. – Вмешался тролль.

– Два раза в год весной и осенью с постоянным возчиком, прокаженных приезжает считать кто-то из городских глав. Чтоб знать, сколько денег собирать и не переплатить. Так вот, скоро последний в этом году привоз продуктов и все, включая Лучану должны быть на месте, иначе на нее не выдадут продуктов. Когда он приедет, никто точно не знает. А в одну телегу мы все не поместим.

– Так зачем возить туда-сюда, приезжайте ко мне и зимуйте тут. – Гениальное, в своей простоте решение, предложил тролль.

– Что все? – Шокированная Лучана, не могла поверить, в серьезность этого предложения.

– А почему нет. Дом у меня большой, места всем хватит, а компании я люблю. Ну и по хозяйству будете мне помогать… Возьмем в наймы две телеги и перевезем вас сюда, а к весенней проверке вернетесь обратно. После пересчета опять приедете, а на болотах дежурить будете по очереди. На время уборки орехового урожая все вернетесь в свою обитель до осени, а на зиму опять ко мне. – Спокойным, уверенным голосом объяснял тролль. Он был очень умным.

На следующий день из города выехали две телеги. В них было лишь немного продуктов и теплая одежда, а через три недели, как раз когда второй день шел затяжной, осенний дождь и дороги становились уже трудно проходимыми, повозки вернулись полными. А еще, через пару дней, весь город уже знал, что двадцать две карликовые орчанки, поселились в доме тролля Варди на Огненой площади.